Пистолет подполковник сунул за пояс брюк и выскочил из квартиры.
Через минуту он находился возле почтового ящика, из которого доносились слабые сигналы, словно где-то сидела мышь с придавленным хвостом.
Ключи остались в плаще. Ефимов рванул дверцу и сломал замок.
— Чертова трубка! — совладав с техникой, подполковник завопил: — Ну ты где, гаденыш! Говори!
— Выйди на улицу и отправляйся к кинотеатру. Когда дойдешь до места, я перезвоню.
Дверь подъезда едва не сорвалась с петель, и разъяренный Ефимов выскочил на двор, будто тигр вырвался из клетки на волю. Отборный мат, бешеный глаз и обгрызенная «беломорина» в зубах. Прохожие шарахались в стороны, женщины смотрели вслед. Солидный человек, а так себя ведет!
Вновь раздался звонок, и опять инструкции. Ефимов гулял по району больше получаса. И опять звонок.
— Слушай меня, крестный. Я тебя отлично вижу. За тобой ходит хвост. И не один. Слушай внимательно. Прямо перед тобой стоит высотка из белого кирпича. Выходи на аллею и направляйся к ней, но в подъезд не заходи. Обойди дом вокруг и после этого быстро постучи в дверь. Скажешь консьержке, что ты бригадир Гриша. Она тебя пропустит. Поднимайся на крышу. Здесь нам никто не помешает. Крутись волчком, мент. Крутись!
***
Сычев знал, что Ефимов начнет пороть горячку. Послание в министерство из прокуратуры не останется незамеченным. Боровский предупредит своего подельника. Вряд ли генерал доверял Ефимову на все сто. Он опасен, и он много знает. Сычев решил, что главные события произойдут ночью либо рано утром.
Эту ночь Сычев и Горелов не спали. Они дежурили возле дома Ефимова в машине, выделенной им прокуратурой. Ночь прошла спокойно, а в девятом часу из подъезда выскочил сумасшедший подполковник, изрыгающий площадную брань. Он шел быстро, расталкивая редких прохожих, будто где-то рядом находилась его цель. И нетрудно было догадаться, что он намерен сделать со своей жертвой. После того как он прошел мимо своей машины, стало понятно, что транспорт ему не понадобится.
— Вперед, Палыч. За ним. И ни на шаг не отставать.
Сычев и Горелов вышли из автомобиля и двинулись следом. Ефимов не оборачивался. Он шел уверенно, вызывающе. Или это бесшабашная самонадеянность, или глупость, граничащая с вызовом, брошенным всему миру.
Он то и дело с кем-то переговаривался по телефону, но больше слушал, чем говорил.
После долгой, бессмысленной прогулки Ефимов направился к высотке, но в дом входить не стал, а свернул на тропинку влево, затем вправо и скрылся за углом.
Сычев с напарником бросились следом. За домом начинался лесопарк.
Ефимов исчез.
— Ушел, сукин сын! — ударив кулаком по ладони, воскликнул Сычев.
— Куда? Его кто-то ведет, Алексей Денисыч. Ефимов нас не видел. Его предупредили. Это не мы, а за нами следят.
— Значит, он кружит. Обойдем дом с двух сторон.
***
Тетя Шура увидела через стекло мужика без шапки. Седой, представительный, но точно Сережка подметил: шебутной какой-то. Она открыла дверь и спросила:
— Ты, что ли, Григорий?
— Он самый. Бригадир!
— Иди. Сергей тебя заждался. Заставляете парня мерзнуть.
— Не сахарный, не растает! Ишь, зажрался. Крышу арендовал в правительственном доме. Не страна, а черт знает что!
Он продолжал бубнить, пока за ним не захлопнулась дверь лифта.
Белый видел, как Сычев и какой-то паренек крутятся, будто щенки, гоняющиеся за собственным хвостом. Затем их кругозор расширился, и они превратились в спутников белой башни, где жили слуги народа.
«Хороший старик, — подумал Белый. — Но что ему до нас? Мы уж сами решим свои проблемы!»
Белый встал с подветренной стороны и ждал. Чердачная дверь резко распахнулась, и на плоской гудроновой поляне появился Ефимов.
— Я здесь, тюремная крыса! Выходи.
Наконец он его увидел. Их разделяло больше десяти метров. Ефимов скинул куртку и расстегнул китель. Из-за пояса торчал «Макаров».
Белый стоял неподвижно. В правой руке он держал черную стальную трубку, в левой спортивную сумку. Ефимов напрягся. На какую-то долю секунды ему вдруг стало страшно, будто со стороны противника повеяло смертью.
Несколько мгновений они меряли друг друга взглядом. Ефимов видел черный предмет в руке Белого, но не мог понять, что это. Однако ничего хорошего он не ждал. Его сюда вызвали не для примирения.
— Где деньги? — крикнул Ефимов.
Белый сделал несколько шагов вперед и бросил расстегнутую сумку на землю. Сумка несколько раз перевернулась и повалилась набок. Груда пачек со стодолларовыми купюрами вывалилась на мокрое черное покрытие.
Если бы Ефимов не видел этой картины, все могло иметь другой конец. Но на крыше валялось огромное состояние, способное перевернуть любой маленький ограниченный мирок отдельного человечка со всеми его прихотями и желаниями.
Белый отошел на исходную позицию. Ефимов не был уверен, что попадет в мишень. У него тряслись руки и кружилась голова. Он ни о чем не мог думать. Он видел деньги и знал, что кто-то хочет помешать ему взять их. Ветер дул ему в лицо, развевая седую шевелюру. Он прирос к земле и ждал, словно кто-то должен был дать команду, но, кроме завывающего ветра, он ничего не слышал. Заморосил мелкий колючий дождь.
— Уйди с дороги, каторжная крыса! — завопил Ефимов. Но никто не преграждал ему пути. Сумка с деньгами лежала по центру. Его выкрик остался без внимания.
— Ты скоро умрешь! Как только возьмешь деньги, ты сдохнешь!
Белый говорил тихо, но ветер донес его слова до Ефимова.
— А это мы увидим!
Подполковник сделал шаг вперед, затем второй, третий. Пауза.
— Я их возьму, зек. Они мои. Это твоя расплата за жизнь, которую я тебе оставил.
Четвертый шаг, пятый. Нервы не выдержали, и он выхватил пистолет.
Он видел, как к губам противника прильнула какая-то трубка и в воздухе что-то сверкнуло. Игла пролетела со скоростью пули и вонзилась подполковнику в узел галстука. И вновь Ефимова выручил его мундир, который прикрывал его гнилое нутро от посягательств со стороны закона, людей, справедливости, чести и совести. Один сантиметр в любую сторону, и игла принесла бы на своем ядовитом конце неизбежную смерть. В ответ грянул выстрел. Промах. Стая ворон сорвалась с деревьев и с дающим карканьем взмыла в небо.
***
Сычев и Горелов подняли головы вверх.
— Крыша! — крикнул лейтенант. — Ну конечно. Откуда еще за нами можно наблюдать? Черт!
— Вперед, Палыч!
***
Белый стоял, опустив руки. Дуэль была проиграна, и он ждал. Он никого ни в чем не обвинял, он ни о чем не жалел. Так и должно быть, так распорядилась судьба. Если не рак крови, то пуля. Он готов к смерти. Он ждал ее.
Ефимов вытянул руку и прищурил левый глаз. Выстрел. Пуля ударила Белого в грудь. Его отбросило назад, и он упал на мокрый гудрон. Сильный жар разлился по всему телу Он не чувствовал боли, он терял силы. Перед глазами плыли черно-серые облака и выписывали кренделя огромные птицы. Он закрыл глаза и увидел розовый свет. Где-то вдали возникло лицо матери, улыбка Рыжей, хмурый взгляд Чижа. Видения застилал молочно-белый туман, который с каждой секундой становился гуще и тяжелее…
Ефимов отбросил пистолет и подбежал к сумке. Деньги! Там были деньги! Он знал, что этот зек блефовать не будет. Все же есть справедливость на земле, Ефимов всегда верил в свою звезду.
Он собрал раскиданные пачки, запихнул в сумку и, обняв ее как запеленутое дитя, направился к выходу.
Никто не знает, где грань между жизнью и смертью. Кто знает, что такое смерть? Падая в бесконечную пропасть небытия, Белый услышал голос матери.
Он слышал его отчетливо, громко, будто она стояла возле него. Он не понимал слов. Что это? Зов смерти? В какую-то секунду в нем что-то надломилось. Судьба на мгновение вернула ему силы. Он почувствовал прилив свежей крови, мышцы напряглись, и он встал на ноги. Он не мог управлять собой и вряд ли понимал, что делает. Сергей побежал. Скорость нарастала, бег казался легким, будто он должен взлететь…
Ефимов оглянулся в тот момент, когда мертвец находился в трех шагах. Он ничего не понял, он не успел испугаться, он торжествовал!…
Сергей раскинул руки в стороны, и Ефимов попал в объятия коварной злодейки судьбы, которая так долго его обманывала.
Двое мужчин, сплетенные в один ком, сорвали с края крыши парапет и, сменив траекторию, полетели камнем вниз. Двадцать этажей за один миг. И лишь огромный шлейф из разлетевшихся купюр еще долго витал в воздухе, приземляясь в лужах, залетая в открытые форточки и оседая на бетонных полах балконов.
Когда Сычев с помощником выскочили на крышу, то драма пришла к своему завершению. Они подошли к вырванному куску железа у края крыши и посмотрели вниз. Подхваченный ветерком легкий занавес из тысячи зеленых бумажек загораживал землю. Сибирские сыщики оставили грустный конец без комментариев.
Эпилог
Спустя год после печально известного ограбления, в тот же день, одиннадцатого мая, произошли новые печальные события. В Москве хоронили трех совершенно разных людей. Вряд ли жители столицы знали об этом.
Дмитрия Николаевича Шевцова похоронили на Ваганьковском кладбище.
Иначе и быть не могло. Московская финансовая элита, депутатский корпус и многие малоизвестные, но очень влиятельные люди приложили некоторые усилия и, разумеется, деньги, чтобы похороны прошли на соответствующем уровне в положенном месте.
Олег Кириллович Велихов принимал соболезнования как близкий друг, соратник и советчик покойного. Много лилось слез, много речей, много цветов.
Григория Михайловича Ефимова хоронили на Котляковском кладбище, рядом с могилой сына, где еще не успели увять живые цветы.
Трехкратным залпом отсалютовал взвод ОМОНа. Клятвы офицеров отомстить за товарища, траурный марш. Хоронили как героя. Из управления и министерства прибыли высокие чины.
О похоронах Сергея Белого никто ничего не слышал. Его труп запросил морг института Склифосовского. Ходили слухи, что парня хоронила мать Симакова, убитого Белым восемь лет назад, и какой-то старик-патологоанатом.
Похоронили его рядом с матерью. Две гвоздички, рюмка с водкой и кусок чернушки сверху.
Во время процессии Саранцев чувствовал себя не в своей тарелке. Он как друг и сослуживец Ефимова нес гроб с телом товарища, читал по бумажке скорбные слова прощания, клялся истреблять преступность каленым железом, но один из присутствовавших на панихиде начальников отчетливо видел фальшь во всем, что делал подполковник. Генерал Боровский стоял в стороне, речей не произносил, но очень внимательно следил за происходящим.
Траурный марш затих, гроб предали земле. Каждый бросил горсть земли, и люди медленно побрели к автобусам и автомобилям.
Проходя мимо Саранцева, генерал тихо сказал:
— Проводите меня до машины, подполковник. — У Саранцева что-то оборвалось внутри. Он не обладал теми качествами, что его покойный друг, и чувство страха ему было знакомо больше, чем мужество и храбрость. Ему всегда приходилось стоять за спиной Ефимова, но теперь этой защиты не существовало.
— Не надо нервничать, подполковник. — Генерал шел медленным размеренным шагом и смотрел вперед. — Ваш час пробил. Разве не этого вы хотели?
— Григорий был моим…
— Я знаю, кем он был. Если бы он не погиб, то сгнил бы за решеткой. Люди его профессии должны быть очень осмотрительны. Я не имею в виду следственную работу, которой покойный уделял слишком мало времени. Вы это и без меня знаете.
— Но мы… Вообще, конечно, я с вами согласен, но…
— Но тетрадку с признаниями Кузьмова вы по другой причине подбросили в секретариат министерства. Вы еще не до такой степени алчная личность. Вы готовы удовлетвориться погонами полковника и креслом начальника райотдела. Будут вам погоны, будет и кресло. Но для этого придется продолжить работу, начатую Ефимовым в одиночку.
— Но мы практически…
— Практически, Саранцев, вы являетесь соучастником убийства банкира Бронштейна в реанимационном отделении. Не дергайтесь. Если понадобится, то и свидетели найдутся. Если хотите сделать карьеру, то вам придется разделиться на две части. Мне нужны два Саранцева. Один на доске почета района, а другой никому не известный и не видимый боец. Ефимов не смог, учитесь на его ошибках, в академиях этому не учат. Обдумайте свое будущее. В среду в восемнадцать ноль-ноль будете ждать меня у могилы Ефимова. Помянем товарища и поговорим подробней. Здесь тихо. Удобное место для деловых встреч.
Генерал подошел к черной «Волге», сел в машину и уехал.
Саранцев оглянулся. Он видел, как его жена ведет под руку зареванную вдову.
— Ну, Ириша, теперь ты уже не будешь врать подружкам, что твой муж полковник.
Никто не слышал этих слов. Их говорил второй Саранцев, а первый подхватил вдову с другой стороны.
У Пушкинской площади Боровский велел шоферу остановиться. Генерал спустился в подземный переход и вышел на Тверскую со стороны «Известий», где его поджидал джип.
На заднем сиденье отдыхал Олег Кириллович Велихов, который также, как и генерал, возвращался с похорон.
— Тяжелый сегодня день, Олег Кириллыч.
— Вы правы, Денис Спиридоныч, но что делать, жизнь продолжается, и мы обязаны подбрасывать поленья в топку и поддерживать огонь. Вы на деревья-то взгляните. Зеленеют не по дням, а по часам. А это еще только листочки. Ягодки будут впереди. Сейчас приедем ко мне, и вы сможете вдохнуть полной грудью.
— Вы счастливчик. Можете себе позволить жить за городом и наслаждаться природой.
— Все зависит от степени занятости и методов работы. Пора и вам, любезный генерал, приобщаться к нашему делу. Речь идет об огромных деньгах. Вы можете попасть в десятку богатейших людей России. Вопрос времени и желания.
— Заманчивое предложение, если речь идет о настоящих деньгах, а не о фантиках. Надеюсь, вы не готовите меня в свои очередные жертвы.
— Дорогой Денис Спиридоныч. Мы давно уже играем в одну и ту же игру на одной стороне. Вы очень много знаете, и я не намерен ничего скрывать от вас. Наш альянс состоялся.
— Ну то, что вы мне не договаривали, я додумывал сам. О том, что в вашем подвале печатаются фальшивые доллары, никто мне не говорил.
Велихов рассмеялся.
— Ага! Значит, все-таки догадались? Молодец! Вот что значит профессионал.
— Профессионализм здесь ни при чем. Логическая цепочка и некоторое напряжение ума. Ваш заказ на ликвидацию Бронштейна поставил все точки.
Бронштейна убрали. Вопрос: чем молодой банкир не угодил пожилому предпринимателю, который не держит своих денег в его банке? После его загадочного убийства коллеги Бронштейна провели серьезные проверки. Результат умопомрачительный. Семьсот пятьдесят тысяч фальшивых долларов. И в банк их приносил Бронштейн, менял на настоящие. Этим делом едва не занялся Интерпол.
— О, для меня это слишком большая честь.
— Ну а как же. Деньги шли в Соединенные Штаты для обмена. Бедняга Бронштейн вовремя умер. Следствие никого не подозревало, кроме него. За месяц до смерти Бронштейн переправил в Израиль всю семью. Искать сообщников — пустая трата времени.
— Да-да, иногда приходится принимать очень неординарные решения. Вот к чему приводят шалости старого печатника.
— Эта мысль и у меня в голове мелькнула. Как тут не вспомнить о том, что заказчик убийства имеет в Москве четыре типографии с самым совершенным оборудованием. Что стоит такому мастеру сколотить свой станочек и время от времени заниматься высокими технологиями! Обидно в наше бурное время шлепать водочные этикетки и коробки для пиратских видеокассет. Но главную жирную черту этой истории подвел трехмиллионный дождь из фальшивых сотен, который буквально обрушился с неба на головы мирных жителей. Ничего не скажешь, грандиозный финал. Но можно за голову схватиться, если посчитать, сколько жизней унесли в небытие эти пестрые фантики.
— Оставим добычу Хряща на его совести. Идея имела благородные мотивы. Но Хрящ все испортил. Он вынес бациллу из лаборатории и заразил часть общества. Я расскажу вам эту историю, но чуть позже.
— Любопытно будет послушать.
— У меня от вас нет секретов, генерал.
— А зачем вам понадобилась жизнь Бориса Ефимова?
— О Боже! Я использовал бы другого человека, если бы знал, что он сын милиционера, и то, что его ликвидатором окажется собственный отец. Ефимов вел для меня предварительные переговоры о создании сети заводов в Подмосковье по изготовлению водки. Ему обещана доля в процентах. Очень крупный доход. Когда Ефимов проделал всю черновую работу, в нем отпала необходимость. Человек имел стимул, работал, но больше он не нужен. Мы не нуждаемся в людях узкой специализации. Одноразовый вариант.
— Мавр сделал свое дело, мавр может умереть.
— Конечно. Сейчас у нас работает более сорока цехов по изготовлению водки. Выплескиваются очень большие доходы, и уж кто достоин третьей части с прибыли, так это тот, кто возьмет цеха под охрану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53