Надо было остановиться на прямой, тогда машинист увидел бы ее и успел затормозить, а теперь? Теперь он выскочит из-за поворота и глазом моргнуть не успеет, как стальная махина разрежет ее на кусочки.
Шум поезда приближался. Настя рванула вперед что было сил, плащ слетел с ее плеч, но она даже не заметила этого, сердце вырывалось из груди, а впереди был новый поворот, дорога извивалась, словно тропинка в лесу. В спину ударили мощные фары грохотавшего чудовища.
Машинист ничего не понял. Бежавшая впереди обнаженная женщина могла быть только галлюцинацией. Такое и во сне не приснится. Он зажмурил глаза и тряхнул головой… Минуты разделились на секунды, а секунды… Ниша! Слева от рельс в трубе тоннеля находилась аркообразная ниша, незначительное углубление и решетка. Подыхать, так с музыкой! Настя на полном ходу сделала невероятный прыжок в сторону и влетела в арку. Сильный удар лицом о решетку, и ее тело словно примагнитилось к железу, а руки вцепились мертвой хваткой в перегородку.
Она выглядела как распластавшаяся на стене лягушка. Машинист открыл глаза. Ничего. Светившиеся рельсы и бетонная дуга шахты. Он облегченно вздохнул. Пора завязывать с водочкой и с похмелья на смену не выходить. Тут белой горячкой попахивает.
Электричка проскочила, а Настя еще долго не могла разжать руки. Когда все конечности онемели, девушка сползла по решетке вниз и села. Нет, дальше она не пойдет. Уж лучше так сдохнуть. Она согнулась, обхватила руками колени и долго смотрела не бесчисленное количество кабелей. Черные удавы не имели конца и тянулись вдоль всех стен.
Можно попытаться выйти, когда кончится движение. Надо только дождаться момента. А потом? Не имеет значения, лишь бы земля оказалась под ногами. Только теперь она увидела свои ноги. Пальцы были склеены цементом, кожа потрескалась и кровоточила. В нескольких местах были глубокие раны и кровь смешалась с грязью.
Но это ее не беспокоило. Издержки производства. Сейчас перед ней стояла единственная задача — выжить. Она подняла глаза и увидела, что решетка не сплошная, а имеет врезную дверь. Что за решеткой, она видеть не могла, боковая часть не освещалась. Возможно, здесь проходила перемычка между двумя колеями дороги.
Вновь загудели рельсы. Настя свернулась в клубочек и замерла. Электричка проскочила быстро со страшным грохотом, и вскоре вновь повисла тишина.
Настя приподнялась и осмотрела решетчатую дверь. Щеколда находилась с внутренней стороны, и на ней висел замок. Девушка вцепилась в решетку и начала ее трясти, кричать, выплескивая всю свою злобу, больше похожую на отчаяние. Ее порыв длился недолго, слишком мало сил оставалось для эмоций.
Застыв, она заметила, что замок открылся. Скорее всего, он вообще был просто прикрыт. Она просунула руку и сбросила замок на пол. Щеколда поддалась не сразу, либо проржавела, либо у Насти иссякли силы. Она стиснула зубы и напряглась. Своего она добилась, дверь была открыта. Настя вошла, прижалась к стене и начала углубляться в черноту. Теперь она передвигалась медленно и сразу почувствовала холод. И чем дальше она шла, тем холоднее ей становилось. По коже пробежали мурашки. Она старалась не думать об этом, все можно стерпеть ради свободы и безопасности. Мнимой свободы и мнимой безопасности. Если ее подцепили на крючок профессионалы, значит, все ее дальнейшее существование превращается в мираж. Остается только гадать на ромашке: «Выживу-не выживу».
Настя славилась крутым нравом и сильным характером. Ее коллеги, ныне покойные, прозвали ее крепким орешком. Может, так оно и было, но при этом она оставалась женщиной, в чем-то наивной, в чем-то сентиментальной, и даже нередко плакала от обиды. Правда, никто и никогда не видел ее слез.
Холод усиливался, превращаясь в ветер. Она почувствовала, что поток воздуха достиг апогея. Дуло сверху. Настя подняла голову. На потолке бледным пятном вырисовывалась ниша. Глаза уже привыкли к темноте. Напрягая зрение, она уловила нечто, напоминавшее выступ, — то ли крюк, то ли лестницу. Настя догадалась, что попала под вентиляционную шахту, а это не что иное, как выход.
Только как дотянуться до этого крюка?! Высота около трех метров, может, меньше, может, больше, но в любом случае не допрыгнуть.
Девушка ощупала стену. Гладкий бетон. Нет, ничего не выйдет, надо идти дальше. Теперь ветер дул ей в спину. Впереди появился свет. Она не ошиблась.
Тоннель служил перемычкой между рельсовыми колеями. И что толку? Выйти опять на рельсы и идти в обратном направлении? Пока она шла, не было ни одной электрички. Значит, движение поездов уже закончилось. В какой-то момент она споткнулась и упала, ударившись коленями о бетонный пол. Бедные ее ноги, на них живого места не осталось, да еще пальцы скованы цементом.
Настя ощупала пол, и ее рука ухватилась за стальной трос. Он проходил от одной стены к другой и был стянут болтами. Для чего он служил, девушка не знала, но ей в голову пришла неплохая идея. Трос легко отцепился от болтов, так как крепился на защелкивавшихся карабинах. Она намотала его на руку через локоть и поняла, что длина стальной нити толщиной в палец составляла не менее трех метров. Настя пошла назад. Она вернулась к вентиляционной шахте. Ее глаза настолько привыкли к темноте, что она уже отчетливо различала выступ в воздушке над головой. Теперь ее задачей стало зацепить трос за этот выступ.
Первая попытка оказалась неудачной, если не сказать печальной. Она подкинула трос вверх, он ударился о потолок и рухнул вниз, ударив ее карабином по плечу. Одно радовало, что не по голове. Попыток было немало, ушли не минуты, а часы, но упрямая беглянка не успокаивалась. Дважды трос цеплялся за железку, но соскакивал. Наконец он перелетел через железный прут и повис. Она подпрыгнула, схватила конец и зацепила карабин. Трос превратился в кольцевую удавку, но уменьшился в два раза.
Тут самое время передохнуть, но стоило ей остановиться, как холодный ветер пробирал ее до костей. Настя продолжала действовать. Она подпрыгнула еще раз и вцепилась в стальной шнур. На то, чтобы подтянуться и добраться до шахты по скользкой маслянистой поверхности троса, ушло еще не менее получаса. Когда она схватилась за перекладину, ее счастью не было предела. Это была обычная скоба, вбитая в стену. Их здесь хватало, и они убегали вверх, одна за другой на расстоянии полуметра. Теперь все выглядело просто. Настя карабкалась вверх, как матрос по веревочной лестнице, не реагируя на усиливавшийся ветер. Трос она прихватила с собой, и он болтался на ее плече. Восхождение казалось бесконечным. Она не останавливалась, пройдя мимо двух шахт в стене, похожих на трубы, но диаметром в полтора метра. Эти зияющие чернотой глазницы ее не интересовали. Она, как цветок, тянулась к свету на пике вершины, и достигла ее.
К сожалению, торжествовать победу не приходилось. Четырехугольный склеп имел четыре окна, но каждое из них было прикрыто мощными приваренными решетками, с которыми не совладали бы даже те, кто имел бы специальные инструменты.
На глазах у Насти навернулись слезы. Она видела сквозь железные пластины улицу, залитую огнями. Жизнь в городе замерла, и только редкие машины сновали по дороге на бешеных скоростях. Люди спешили домой, чтобы залезть в теплую постель и заснуть крепким сном. Настю ждала совсем другая перспектива.
Она встала на холодную ржавую скобу и начала спускаться. На глубине метров восьми находилась первая ниша. Не так просто было перейти со скобы в круглую дыру, где некуда поставить ногу. Пришлось нырять рыбкой, и Насте повезло, если не считать очередных ссадин, полученных при падении.
Отдышавшись, девушка встала на ноги и, согнувшись, как перочинный ножик, двинулась вперед. Стояла кромешная тьма, и она даже не могла держаться за стену, так как коридор был круглым. И опять удар, на этот раз головой.
Труба раздваивалась и расходилась в разные стороны. Настя свернула влево, прошла еще несколько метров, и ее руки уперлись прямо в дверь. Это была стальная створка с рычагом вместо ручки. Она навалилась на него всем телом, и он поддался. Дверь открылась. В лицо ударил свет. После долгого пребывания в темноте он показался ей ярким. Настя переступила порог и очутилась в коридоре, где вдоль стен, пола и потолка тянулись трубы. Некоторые подтекали, от других шел пар. По диаметру они также различались. Вдоль стен и потолка тянулись небольшие, а по полу огромные, как срубленные вековые дубы. Лампочки в стеклянных колпаках были развешаны под потолком на большом расстоянии друг от друга. Настя запрыгнула на одну из труб и едва не обожгла себе ноги. Другая труба была холоднее, и Настя воспользовалась ею как тропинкой.
В коридоре стояла невыносимая духота, сырой, спертый воздух с запахом плесени и гнили вызвал протест в легких девушки, и она закашлялась. Ей хотелось как можно быстрее выбраться из душегубки. Балансируя на скользкой трубе, Настя пошла вперед, если, конечно, знать, где находится начало, а где конец.
Коридор казался бесконечным. С левой стороны появилась ниша. Настя глянула в нее и едва удержалась на ногах. Кто-то устроил здесь жилье, и эти кто-то были мертвы. На полу лежали тряпки, посередине стоял ящик с электроплиткой, подсоединенный прямо к проводке голыми проводами, валялся черствый хлеб, шприцы, склянки, обожженные алюминиевые ложки и четыре полуразложившихся трупа подростков. Им было не больше тринадцати-четырнадцати лет. Три мальчика и одна девочка. Судя по засученным рукавам, они кололи себе всякую дрянь. Последняя доза оказалась для них смертельной. Дышать в этом месте вообще не представлялось возможным, и Настя, соскочив с трубы в лужу, побежала прочь от кошмарного зрелища. Вода доходила до щиколоток и текла как речушка в одном направлений. Еще одна ниша. Здесь имелась стальная лестница и люк в потолке, крышка которого была откинута в сторону. Через отверстие стекала потоком вонючая жижа.
Настя поднялась наверх, обливаясь зловонным душем. Она знала, что ей нужно идти вверх, и ничто уже не могло остановить ее. Темень, холод, вонища. Ничего нового ее не ожидало, пока она не наткнулась на следующую лестницу. Это был колодец.
Тяжелую чугунную крышку Настя открывала спиной, стоя на врезавшихся в пятки жестких прутьях и уперев руки в противоположную стену. Последние силы были отданы тому, чтобы сдвинуть тяжелейший чугунный блин с места. Пахнуло свежим воздухом. Еще немного, и она выбралась на улицу.
Уже рассвело. Хорошо, что люк выходил не на проезжую часть, а во двор.
Настя присела на корточки и осмотрелась. Вокруг стояли старые разношерстные дома, этого места она не знала, хотя понимала, что далеко от своего района не ушла. Недолго думая, Настя встала и добежала до подъезда восьмиэтажного здания.
Кодовый замок успели сломать, и дверь не запиралась. Она вбежала в парадное и остановилась. За дверью имелась глубокая ниша, где висел пожарный кран, точнее, то, что от него осталось. Стекло выбили и свинтили все, что могли.
Настя не знала, что ей делать. Если она постучится в какую-нибудь квартиру, то испугает разбуженных хозяев до смерти. Мало того что она была голой, грязной, в кровавых ссадинах, так от нее еще и воняло на версту таким ароматом, что задохнуться можно.
Долгожданная свобода не дала ей облегчения. По городу в таком виде тоже не пойдешь. Менты ее даже в отделение не возьмут, а прямиком в психбольницу отправят. Хоть бы какой-нибудь мешок найти, сделать в нем три дырки для головы и рук. Пусть она будет выглядеть пугалом, но хоть не тронут.
Вдруг она услышала, как возле подъезда затормозила машина. Настя прильнула к стеклу. Из иномарки вышла нафуфыренная девица, что-то сказала шоферу и направилась к подъезду, где пряталась беглянка. Этих птичек Настя хорошо знала.
Валютная шлюшка возвращалась домой после ночной смены. Машина тут же отъехала.
Настя заняла выжидательную позицию. Счет шел на секунды, и на раздумья не хватало времени. Дверь хлопнула. Аромат дорогих духов, и вошла фигуристая девица в короткой юбочке. Ей не повезло. Настя ударила незнакомке в челюсть.
Напомаженные губки покрылись кровью. Рабочий фасад был испорчен. Последовал удар в солнечное сплетение, что заставило красотку согнуться пополам. Настя сложила руки вместе и со всей силы обрушила двойной кулак на рыжий загривок.
Так «ночная бабочка» и не дошла до дома, оставшись посреди лестничной клетки в бессознательном состоянии.
Настя нагнулась, приподняла левую бесчувственную руку и глянула на циферблат золотых часиков. Стрелки показывали половину шестого. Она знала, что свободолюбивые девочки обычно живут одни. Им нужен простор и комфорт. Настя открыла отскочившую в сторону сумочку. При такой профессии без паспорта ходить нельзя. Менты обожают стричь купоны с проституток, и документы необходимо носить с собой.
Настя не ошиблась. Полный комплект косметики, двести долларов, несколько рублевых сотен, сигареты, зажигалка, ключи и паспорт, из которого следовало, что милашка живет в тридцать пятой квартире. Настя взвалила невинную жертву на себя и пошла наверх. И опять ей не повезло. Тридцать пятая квартира находилась на пятом этаже. Эта стерва, думала Настя, небось всю жизнь мечтала, чтобы ее носили на руках. Мечта сбылась. А она, дура, вместо того чтобы сесть в лифт, подняться на последний этаж и спускаться вниз, поперлась пешком вверх. Дурная голова ногам покоя не дает.
Ключи из сумочки к замку подошли, и Настя внесла хозяйку в квартиру.
Теперь от милой красотки пахло смесью французских духов с помоями. Хозяйку сбросили на кровать, а потом связали мужским галстуком, очевидно, забытым клиентом. Рот ей заклеили.
Обстановка квартиры соответствовала вкусам дамочек свободной профессии.
Основное место занимала кровать и огромное трюмо. Настя отправилась в ванную и очень долго оттирала свое тело от налипшей к нему ночной истории. Затем она надушилась, наложила тон на лицо, примерила паричок, который ее вполне устроил, и подобрала подходящие темные очки из огромной кучи, сваленной в вазе. Тело пришлось прикрыть водолазкой и долго искать длинную юбку. Безрезультатно.
Колготок в доме не держали, это не сексуально, пришлось использовать то, что есть. Туфли немного жали, но терпимо.
Теперь со стороны Настя выглядела тем же товаром, что валялся на кровати.
Сборы отняли у нее более полутора часов. Перед уходом она подошла к кровати и глянула на свою жертву. Та уже давно пришла в себя и с ужасом наблюдала за непонятными событиями. Настя достала из сумочки двести рублей и паспорт. Открыв его, она сказала:
— Итак, Мария Аркадьевна, я ухожу. Дверь останется незапертой, потому что ключи я с собой не беру. Твои вещи, взятые мною напрокат, и двести рублей, необходимых мне на такси, ты получишь завтра же. За разбитую губу прости, но обстоятельства были выше меня. Не обижайся, все к тебе вернется, и, возможно, с компенсацией. Отдыхай.
Через пять минут на улицу вышла яркая блондинка в черных очках и чулках со стрелкой, в короткой юбочке и облегающей водолазке типа «лапша» с высоким воротом. От нее за версту несло французскими духами. Вот только куда ей теперь деваться? У Насти в городе был только один настоящий друг, проверенный делом и временем. Она была на него немного обижена, и они де виделись больше полугода, но, когда человек попадает в беду, тут не до старых обид.
Настя вышла на улицу и подняла руку. Возле нее остановились сразу две машины. Настя выбрала иномарку.
***
За последний год жизнь Вадима Журавлева претерпела множество изменений. Он даже прибавил в весе на пять килограммов. Удивляться тут нечему, если человек вел активную жизнь и крутился белкой в колесе, а после этого превратился в вальяжного, джентльмена и целый день сиднем просиживал в офисе.
Вообще, о Журавлеве можно говорить долго. За свои тридцать восемь лет он скопил материалов для автобиографии столько, что мог бы бросить все и заняться многотомным изданием собственных мемуаров. Жизнь кидала его по всем углам, а он не пытался тормозить на виражах. Неисправимый романтик, искатель приключений и мечтатель. Его авантюрный характер не давал ему покоя. Достаточно одного примера. Молодой, талантливый, везучий, обладающий острым умом и находчивостью человек с отличием закончил юрфак и пять лет проработал следователем городской прокуратуры. Его ожидала блестящая карьера, но он уходит из органов и переквалифицируется в вора-надомника. Следующие пять лет он занимается аферами и чистками квартир. Причем делает это с не меньшим талантом и успехом, чем и тогда, когда, сидя в кресле следователя, ловил таких же жуликов. За пять лет ни одной погрешности и ни одного провала.
Поздняя первая любовь отрывает его от грязных дел, и он превращается в борца за справедливость, но путем рискованных авантюр, в которых не остается места для закона и норм, прописанных в Уголовном кодексе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38