Непокорный характер Осиповой известен не только жителям бараков, но и всему Окимовску. Легко Черницыну приказывать, а вот выполнять — далеко не просто.Русик немедленно поддержал партнершу по бизнесу. Сбросил с плеч сумки, вызывающе закатал рукава рубашки. Драться он не собирался — боялся за свой кавказский темперамент: рассвирепеет — может и изуродовать, и даже убить.— Вам кому сказалы — иды прочь!Мамыкинские боевики отмахнулись от не прошенного защитника, все внимание — к девке, которую охраняют с двух сторон мать и воинственная баба. Зря отмахнулись! Однажды у себя на родине Русик сбил с ног двух ворюг, решивших увести ишака с поклажей, уложил их рядком и связал спиной друг к другу. Так там были абреки, а здесь — обычные нахальные парни.— Заткнись, черножопый!Обидная кличка мигом погасила опасения. Мощный удар правой свалил обидчика, второй — ногой в пах — заставил второго согнуться и завыть. Пашка отскочил, выхватил ствол.Сейчас загремят выстрелы, прольется кровь! Клавдия машинально, не думая о собственной безопасности, загородила Лерку.Выстрелы не прозвучали. Рядом с потрепанной «волгой» остановились две иномарка. Из окон высунулись автоматные стволы, нацеленные на Черницына и его, валяющихся на земле, «гвардейцев». Неторопливо выбравшись из салона, Коля Шахов, по кликухе — Шах, медленно подошел к «волге». Вернее, мимо «волги». А чего и кого ему бояться под защитой автоматов? Боевики корчатся на земле, их начальник не успеет выстрелить, как его прошьют очередями, разделают, как мясник коровью тушу.Пашка нехотя опустил руку с пистолетом. Против рожна не попрешь, против автоматов — тем более.— Шах, не забывайся. Меня послал Мама.— Хоть мама, хоть папа. Не пугай, Пашка, я давно пуганный-перепуганный…Эта дама — мой гость. И все, кто с ней — тоже. Поэтому сваливай. Шевели конечностями, пока они еще целы!Приходится подчиниться. Сейчас Шах банкует. Автоматные стволы из окон иномарки подстерегают каждое движение, не понравится — плюнут свинцом. Но Пашка привык к тому, что последнее слово остается за ним.— Я-то уеду, а вот ты потом завертишься перед Мамой. Сам знаешь, он не простит…Коля поправил на голове пижонскую шляпу, стряхнул с плеч несуществующие соринки.— Пошел ты к этой самой маме. Только поскорей, пока я не разозлился.Поверженные Русиком «гвардейцы», со стонами и матерщиной забрались на заднее сидение «волги». Пашка остановился возле открытой дверцы.— Значит, нарушил договор? Твои дела. Придется тебе новый кровью подписывать. Мама не простит, — еще раз предупредил он.— Кому сказано — сваливай!Шахов подошел к женщинам. На Русика — ни малейшего внимания, будто тот — слуга, носильщик. Снял шляпу, поклонился. Джентльменские повадки сына местного адвоката были широко известны в Окимовске и служили основой для множества анекдотов — и пристойных, которые можно рассказывать в дамском обществе, и пересоленных, предназначенных только для мужской компании.— Госпожа, — начал он и вдруг запнулся. Фамилии Клавдии франт не знал. Не обращаться же «госпожа Клава» или «мадам Неизвестная»? — Здравствуйте, тётя Клава…— Привет, племяш! Ну, и богатая же я баба, один «ребенок» в Москве ожидает, второй нарисовался на Оке. Спасибо тебе, милый, выручил ты нас…— Чего уж там, — неожиданно смутился Шах. Скрывая это унизительное для «вождя» смущение, он поспешно надвинул шляпу на лоб. — Сейчас мы поедем в мой дворец… Как насчет фирменных блинчиков?Запомнил все же, поганец! Клавдия улыбнулась. Во время короткой встречи в деревне она угощала неожиданных гостей — Шаха и его немногочисленную «свиту» блинчиками собственноручного изготовления — с повидлом, мясом, творогом. С пылу, с жару.— Поехали, Колюня, хоть во дворец, хоть в хату. Спеку в два счета — удивиться не успеешь.— Не успею, — согласился Николай. — Попрошу всех занять свои места и пристегнуться ремнями. Не волнуйтесь, дамы, в моих лимузинах все разместимся, и еще место останется.— Тогда садитесь девочки! — громко, по хозяйски распорядилась Клавдия и первая полезла в обширный салон. — Самолет ожидать не будет! Грузинчик, куда девался? Тебе что, особое приглашение требуется?Не переставая «обстреливать» парней, оскорбивших его, невообразимой смесью русских и грузинских ругательств, Русик подхватил сумки и забрался в машину.«Ауди», как на параде, развернулись и, покачиваясь на ухабах, уехали.Очнувшийся после нокаута, боевик выжидающе глядел на «командира», его напарник все еще корчился, зажав обеими руками поврежденную промежность.Пащка задумчиво вертел в руке мобильник. Он знал жестокую натуру своего босса, понимал — наказания не избежать. Мама приказал доставить к нему сестру Кирилла, а он что сделал — отпустил ее, только ручкой на прощание не помахал. Вооруженные шаховцы помешали? А кто не позволил взять с собой не двух — десяток парней? И не только с пистолетами — с автоматами, гранатометом.Нет, не стоить тешить себя надеждой на то, что удастся заслужить прощения! Вопрос только в том — какую меру определит Мама. Убить — не убьет, верных шестерок у босса не так уж и много, больше — тупоголовых верзил, не отягощенных интеллектом. Григорий Матвеевич может отдать провинившегося парня своим костоломам, пусть, дескать, поучат его, выбьют из башки накопившийся мусор. Или посадит на пару дней (или — недель?) в карцер — проржавевший трюм баржи, в котором живут голодные зубастые крысы…Умолчать о неудачной попытке похищения Осиповой? Мало ли что — не застал дома, уехала к бабушке, или прабабушке, утонула в Оке, сожрали в лесу волки…Не получится, Мама ни за что не поверит. Наоборот, удвоит наказание. За ложь. После обработки костоломами посадит в карцер. Предварительно выматерит. Ну, что до мата, Пашка наслушался всякого, привык на своей собачьей должности отбрехиваться или молчать, понурив повинную башку.Имеется запасной вариант: несколько дней не показываться на глаза боссу. Уехать на рыбалку или — навестить тетку. Григорий Матвеевич легко вспыхивает, но горит недолго — так же быстро отходит. По фене — спускает пары. Тем более, что провинился не рядовой «пехотинец» — ближайший помощник.Знакомство с Мамой произошло не на банкете или в казино — в ментовской. Туда Пашку доставили в наручниках и до окончательного выяснения обстоятельств и прибытия следователя заперли в обезъянник. Дело по нынешним временам ерундовское, выеденного яйца не стоит. Но это как повернуть. Можно ограничиться предупреждением, а можно и посадить за решетку.Драка перепивших парней возле кинотеатра, превращенного в выставку-продажу бытовой техники. Неизвестно за что: то ли из-за центровой телки, которая призывно улыбнулась одному, а пошла с другим, то ли из-за обидного выражения. Сначала просто махали кулаками, потом озверели, в ход пошли кастеты и ремни с тяжелыми бляхами. Пашка выхватил нож с наборной рукояткой. Ударить не успел — появились менты.Пожалуй, тянет на «попытку покушения без последствий».Неизвестно чем привлек внимание Григория Матвеевича обычный плохо выбритый парняга, сидящий в обезьяннике. Дерзкими глазами, еще не успевшими остыть после схватки? Или наручниками? Рядовых нарушителей закона браслетами не жалуют.Подхалимистый халдей в погонах охотно удовлетворил просьбу Мамыкина — отпустил «преступника».Так Пашка и превратился в шестерку окимовского авторитета…Придется звонить…— Григорий Матвеевич, вас беспокоит Черницын…— Говори, не теряй времени зря, — басом рявкнул Мамыкин. — Где телка?Судя по голосу, босс находится в среднем состоянии — в меру раздраженном, в меру миролюбивом. Это еще ни о чем не говорит. Он легко переходит из одного состояние в другое.— Дело в том, что мы малость опоздали…Стараясь говорить уверенно, Пашка поведал о появлении в барачном поселке москвичей, о дерзком поведении Шаха, о невозможности взять сестру Кирилла силой, о задуманной им «спецоперации», в результате которой приказ босса непременно будет выполнен. Если понадобится, с кровопусканием.— Начхать мне на твоего вшивого фрайера! — набирая обороты, заорал Мамыкин. Не больно уж и начхал, ехидно подумал Пашка. У Шаха людей побольше и вооружены они, не в пример, мамыкинским боевикам, более серьёзно. — Какая толстая тетка? Какой пучеглазый моджахед? Сначала узнай, кто приехал к Осиповым, потом звони. Понял, свистопляс, или пояснить?— Все понял, Григорий Матвеевич, будет сделано…Отделаться угодливыми заверениями не удалось, Мамыкин окончательно скатился в раздражительное состояние.— Ты не заверяй меня в благонадежности, сам знаю, что ты из себя представляешь, плотва безмозглая. Подавай мне Лерку в любой упаковке, понял? Она должна подействовать на упрямого братца, который продолжает кочевряжиться. Мать даже не пикнет — побоится. Скажи ей, что дочка гостит у меня и все будет нормально. Куда денется железнодорожная работяга? Побежит в ментовскую? Пусть сбегает. Смешно даже…Все, связь разорвана. Пашка укоризненно поглядел на умолкшую трубку. Будто она еще не все сказала. Никаких «спец операций» не предусмотренно, вырвать силой у Шаха его гостей — глупо даже подумать. Остается подстеречь беглянок возле вокзалаБлокада вокзала и прилегающих к нему улиц была организована по лучшим законам службы наружного наблюдения милиции. Проинструктированные, снабжённые словесными портретами беглецов, гвардейцы прогуливались по перрону и вагонам, ходили по тротуарам и скверам, разглядывали изящных и полых женщин, изучали мужчин с кавказской внешностью. Особенно старались парни, опозоренные Русиком.Бесполезные усилия — Осиповы и москвичи будто провалились сквозь землю.Ни взбешенный Мамыкин, ни главная его шестерка не знали, что, полакомившись блинчиками и множеством деликатесов, выставленных на стол гостеприимным хозяином, женщины, сопровождаемые Русиком, Шазом и двумя его боевиками, уехали в Москву на иномарках…
После возвращения, казалось бы, уничтоженного, искорененного капитализма, появились немалые свободы. Реальные, не лозунговые, расхваленные в газетах и по радио. И сразу, грибами после дождя, стали появляться всевозможные группировки и объединения. Мухоморные, основанные на грабежах и убийствах. Из «боровичков» — вызывающе верноподанные. Из «груздей» — зовущие к возврату благостного старого строя.Уловив запашок наживы, Мамыкин немедля организовал свою криминальную структуру, которая подмяла под себя весь район. Сын малоизвестного адвоката Николай Шахов так же быстро занял свободную нишу, не грабительски криминальную, но и не праведно послушную новому руководству. Нечто среднее.Бывшие пионервожатые, комсомольские бонзы и простые парни, не верящие в «светлое будущее», предпочитающие строить его по своему, потянулись к Шаху. Никаких анкет, никаких билетов — настоящая свобода. Единственное принуждение — безропотное подчинение. Не хочешь — скатертью дорожка, линяй к Маме или к другому боссу, по добровольному выбору.Странно, но никто не линял.Чем занималась шаховская группировка? Зайдут парни к разжиревшему торгашу или к нажившемуся на «прихватизации» новому русскому, вежливо, без угроз и демонстрации стволов, попросят из милосердия помочь обнищавшим гражданам, поделиться частью своего богатства. Ничего криминального — обычное цивилизованное, сугубо добровольное спонсорство.Как правило, богачи предпочитают раскошелиться. Действительно, лучше поделиться частью, чем лишиться всего. Думать так — их проблемы. Бывает, и отказываются. Ну, что ж, вольному воля, не хотите помогать бедным, не помогайте. Просить не будем. Бог накажет.И наказывал же! У одного сгорел магазин со всем содержимым — мебелью, товарами, холодильным оборудованием. Пожарные установили: короткое замыкание. Никакое не замыкание — Божья кара. У другого — свалилась с моста в реку машина с дорогостоящей бытовой техникой: компьютерами, телевизорами, стиральными машинами. Ментовские эксперты установили: человеческий фактор, водитель не справился с управлением. У третьего ночью в офис забрались грабители — унесли не только оргтехнику, но зачем-то им понадобилась техническая документация.Шаховцы сочувствовали, переживали, предлагали помощь. Естественно, не безвозмездную. Страдающие бизнесмены не отказывались.Однажды один придурок обратился за помощью к Маме. Тот, как принято, назвал солидную цену, получил согласие и забил стрелку. Шах охотно согласился. Рано или поздно толковище должно было состояться, так лучше пусть оно пройдет раньше.Николай приехал на лесную поляну с опозданием на полчаса, что само по себе говорило о пренебрежительном отношении к противостоящей стороне. Сопровождали его два десятка бойцов в полном боевом снаряжении — с автоматами и даже с двумя гранатометами зарубежного производства.Сравнил их Мама со своим войском, вооруженным в основном пистолетами и понял — стрелка будет не в его пользу. Если дойдет до схватки, если не удастся договориться о разделе сфер влияния, его «гвардейцев» либо перебьют, либо они сами разбегутся.Тогда и было достигнуто согласие о вечном мире…Короче, жизнь текла по обычному руслу — вверх, вниз, вираж, еще один, поворот, снова поворот. В основном, удачные, приносящие очередные барыши. Проколов было мало и они не брались в расчет.Полученные деньги, за вычетом небольших процентов для развития организации, действительно, шли в школы, приюты или неимущим людям, которые даже дешевое молоко потребляют не каждый день, а уж икорку и балычок видели только во сне. Шах представлял себя в роли российского Родин Гудом, которому благодарные бомжи и инвалиды просто обязаны поставить памятник.Он был просто переполнен идеями, одна другой интересней и заманчивей. К примеру, возродить, искорененные прежней властью, дворянские балы. Конечно, с платным входом. Или организовать шикарное празднество по какому-нибудь, не имеет значения какому, поводу. Скажем, отметить день рождения в России самогоноварения. Или создать громадную, в два этажа, дискотеку, на которой сограждане всех слоев и состояний вволю повеселятся, забудут о своих нуждах и проблемах.Последняя идея настолько захватила его, что он решил не откладывать дела в долгий ящик. Спрашивается, зачем и для чего существует бездействующий клуб железнодорожников? Для собраний и заседаний? Мелко и несовременно. Для дорогостоящего показа американских боевиков, на которые, кроме новых русских, никто не ходит? Еще глупей. Для демонстрации и продажи обуви или меховых изделий? Пусть торгаши подберут другое, менее престижное здание. На той же привокзальной площади, ближе к обслуживаемому раньше контингенту машинистов и стрелочников.Для осмотра будущей дискотеки Шах приехал в сопровождении четверых невооруженных парней. Если не считать, спрятанных под рубашками пистолетных стволов. Время такое, диктует свои правила безопасности. Встретил их директор клуба, более похожий на не выспавшегося сторожа, чем на главу культурно-просветительного учреждения.Обойдя все комнаты, посетив зрительный зал, побывав в бывшей библиотеке, Шах назвал приемлемую, по его мнению, сумму в полсотни тысяч баксов. Директор заколебался былинкой на ветру. Ему и хотелось сбыть с рук пришедшее в упадок здание, и мучило предчувствие возмездия со стороны городской администрации.— Ну, как я могу продать объект? — запинаясь вопрошал он, то ли от страха, то ли по причине головной боли после недавней пьянки вместе с худруком и двумя уборщицами. — Меня не поймут…— За деньги — поймут и не осудят, — с нескрываемой насмешкой, ответил Шах. — Кинем мэрии пару кусков зелени, мигом и согласуют и утвердят сделку. Не тряси штанами, Куцикин, оформление беру на себя.— Спасибо… Но клуб-то не мой и не мэрии — на балансе МПС.В ответ — пренебрежительная гримаса. Чудак-человек, до сих пор не врубился в современность. Железнодорожные чиновники любят зелень не меньше их собратий, сидящих в администрации. Такова «селяви», работают в полную силу возрожденные из пепла рыночные отношения.— Какой клуб, дядя? Разуй гляделки! Полы просели, на обнаженной дранке висят куски штукатурки, повсюду — матерная роспись, высовываются голые провода, замкнутся — сгоришь. А я вложу деньги, отремонтирую, перестрою, создам дискотеку, вместе с казино и варьете. Представляешь?— Чего? — не понял похмельный директор, машинально нащупывая в кармане плоскую фляжку, наполовину заполненную желанным самопалом. — Какое еще варьете?— Неуч ты, дядя, малокультурный. Простых вещей не понимаешь. Гляди!Попытка изобразить чечетку не удалась — Шах с детства не любил ни пения, ни танцев, точно так относился к драматургии. Всю свою жизнь он посвятил более приятной науке — экономике. А вот боевики поддержали посрамленного босса — умело, даже талантливо изобразили степ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
После возвращения, казалось бы, уничтоженного, искорененного капитализма, появились немалые свободы. Реальные, не лозунговые, расхваленные в газетах и по радио. И сразу, грибами после дождя, стали появляться всевозможные группировки и объединения. Мухоморные, основанные на грабежах и убийствах. Из «боровичков» — вызывающе верноподанные. Из «груздей» — зовущие к возврату благостного старого строя.Уловив запашок наживы, Мамыкин немедля организовал свою криминальную структуру, которая подмяла под себя весь район. Сын малоизвестного адвоката Николай Шахов так же быстро занял свободную нишу, не грабительски криминальную, но и не праведно послушную новому руководству. Нечто среднее.Бывшие пионервожатые, комсомольские бонзы и простые парни, не верящие в «светлое будущее», предпочитающие строить его по своему, потянулись к Шаху. Никаких анкет, никаких билетов — настоящая свобода. Единственное принуждение — безропотное подчинение. Не хочешь — скатертью дорожка, линяй к Маме или к другому боссу, по добровольному выбору.Странно, но никто не линял.Чем занималась шаховская группировка? Зайдут парни к разжиревшему торгашу или к нажившемуся на «прихватизации» новому русскому, вежливо, без угроз и демонстрации стволов, попросят из милосердия помочь обнищавшим гражданам, поделиться частью своего богатства. Ничего криминального — обычное цивилизованное, сугубо добровольное спонсорство.Как правило, богачи предпочитают раскошелиться. Действительно, лучше поделиться частью, чем лишиться всего. Думать так — их проблемы. Бывает, и отказываются. Ну, что ж, вольному воля, не хотите помогать бедным, не помогайте. Просить не будем. Бог накажет.И наказывал же! У одного сгорел магазин со всем содержимым — мебелью, товарами, холодильным оборудованием. Пожарные установили: короткое замыкание. Никакое не замыкание — Божья кара. У другого — свалилась с моста в реку машина с дорогостоящей бытовой техникой: компьютерами, телевизорами, стиральными машинами. Ментовские эксперты установили: человеческий фактор, водитель не справился с управлением. У третьего ночью в офис забрались грабители — унесли не только оргтехнику, но зачем-то им понадобилась техническая документация.Шаховцы сочувствовали, переживали, предлагали помощь. Естественно, не безвозмездную. Страдающие бизнесмены не отказывались.Однажды один придурок обратился за помощью к Маме. Тот, как принято, назвал солидную цену, получил согласие и забил стрелку. Шах охотно согласился. Рано или поздно толковище должно было состояться, так лучше пусть оно пройдет раньше.Николай приехал на лесную поляну с опозданием на полчаса, что само по себе говорило о пренебрежительном отношении к противостоящей стороне. Сопровождали его два десятка бойцов в полном боевом снаряжении — с автоматами и даже с двумя гранатометами зарубежного производства.Сравнил их Мама со своим войском, вооруженным в основном пистолетами и понял — стрелка будет не в его пользу. Если дойдет до схватки, если не удастся договориться о разделе сфер влияния, его «гвардейцев» либо перебьют, либо они сами разбегутся.Тогда и было достигнуто согласие о вечном мире…Короче, жизнь текла по обычному руслу — вверх, вниз, вираж, еще один, поворот, снова поворот. В основном, удачные, приносящие очередные барыши. Проколов было мало и они не брались в расчет.Полученные деньги, за вычетом небольших процентов для развития организации, действительно, шли в школы, приюты или неимущим людям, которые даже дешевое молоко потребляют не каждый день, а уж икорку и балычок видели только во сне. Шах представлял себя в роли российского Родин Гудом, которому благодарные бомжи и инвалиды просто обязаны поставить памятник.Он был просто переполнен идеями, одна другой интересней и заманчивей. К примеру, возродить, искорененные прежней властью, дворянские балы. Конечно, с платным входом. Или организовать шикарное празднество по какому-нибудь, не имеет значения какому, поводу. Скажем, отметить день рождения в России самогоноварения. Или создать громадную, в два этажа, дискотеку, на которой сограждане всех слоев и состояний вволю повеселятся, забудут о своих нуждах и проблемах.Последняя идея настолько захватила его, что он решил не откладывать дела в долгий ящик. Спрашивается, зачем и для чего существует бездействующий клуб железнодорожников? Для собраний и заседаний? Мелко и несовременно. Для дорогостоящего показа американских боевиков, на которые, кроме новых русских, никто не ходит? Еще глупей. Для демонстрации и продажи обуви или меховых изделий? Пусть торгаши подберут другое, менее престижное здание. На той же привокзальной площади, ближе к обслуживаемому раньше контингенту машинистов и стрелочников.Для осмотра будущей дискотеки Шах приехал в сопровождении четверых невооруженных парней. Если не считать, спрятанных под рубашками пистолетных стволов. Время такое, диктует свои правила безопасности. Встретил их директор клуба, более похожий на не выспавшегося сторожа, чем на главу культурно-просветительного учреждения.Обойдя все комнаты, посетив зрительный зал, побывав в бывшей библиотеке, Шах назвал приемлемую, по его мнению, сумму в полсотни тысяч баксов. Директор заколебался былинкой на ветру. Ему и хотелось сбыть с рук пришедшее в упадок здание, и мучило предчувствие возмездия со стороны городской администрации.— Ну, как я могу продать объект? — запинаясь вопрошал он, то ли от страха, то ли по причине головной боли после недавней пьянки вместе с худруком и двумя уборщицами. — Меня не поймут…— За деньги — поймут и не осудят, — с нескрываемой насмешкой, ответил Шах. — Кинем мэрии пару кусков зелени, мигом и согласуют и утвердят сделку. Не тряси штанами, Куцикин, оформление беру на себя.— Спасибо… Но клуб-то не мой и не мэрии — на балансе МПС.В ответ — пренебрежительная гримаса. Чудак-человек, до сих пор не врубился в современность. Железнодорожные чиновники любят зелень не меньше их собратий, сидящих в администрации. Такова «селяви», работают в полную силу возрожденные из пепла рыночные отношения.— Какой клуб, дядя? Разуй гляделки! Полы просели, на обнаженной дранке висят куски штукатурки, повсюду — матерная роспись, высовываются голые провода, замкнутся — сгоришь. А я вложу деньги, отремонтирую, перестрою, создам дискотеку, вместе с казино и варьете. Представляешь?— Чего? — не понял похмельный директор, машинально нащупывая в кармане плоскую фляжку, наполовину заполненную желанным самопалом. — Какое еще варьете?— Неуч ты, дядя, малокультурный. Простых вещей не понимаешь. Гляди!Попытка изобразить чечетку не удалась — Шах с детства не любил ни пения, ни танцев, точно так относился к драматургии. Всю свою жизнь он посвятил более приятной науке — экономике. А вот боевики поддержали посрамленного босса — умело, даже талантливо изобразили степ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27