– … который, кстати, не вызывает симпатии ни как политик, ни как человек.
Дашка беззвучно зааплодировала.
Генерал вздохнул и спросил:
– Так будем спасать премьера или не будем?
Я буркнул:
– Горжусь доверием ФСБ.
Оксфорд, похоже, обиделся:
– Зачем вы так? У меня ведь ни доказательств, ни зацепок, а тут черт его знает что… Не ерничайте, Глеб Михайлович.
Я взглянул на часы. Пора было ехать за Стасом и Светланой, чтобы отправиться в ловушку, расставленную лейтенантом Гномкиным. Время, как всегда, поджимало.
– Извините, Борис Викторович, допекло, – сказал я. – Председателю правительства, думаю, пока ничто не угрожает. В конце концов, не осел же Анисимов, чтобы устроить два таких заметных несчастных случая с интервалом в неделю.
– А через неделю? – уточнил генерал.
– Неделя – большой срок, Борис Викторович. Надеюсь, проблема решится раньше.
– Привык вам верить, Глеб Михайлович. Будем поддерживать связь. – Генерал дал отбой.
Бросив трубку на диван, я подхватил Дашку на руки и выскочил из квартиры.
– Трогательно, – прокомментировала Дашка. – И умиротворяет.
– Сумочка твоя – вот, ключи не забыли, адреса и телефоны в голове, – бубнил я, несясь по ступенькам.
Когда с женой на руках я выбежал из подъезда, бабульки на лавочке сделали равнение на нас.
– С какого этажа? С девятого? – проскрипела одна.
– С шестого, – поправила другая. – Совсем оборзели.
Мы с Дарьей погрузились в машину и рванули вдоль малолюдных воскресных улиц. Народ разъехался по дачам. Наша с Дашкой дача располагается прямо в шкафу, но было, увы, не до нее.
– Что ж получается, – сообразила вдруг Дашка, – вы отвалите и я должна куковать там одна?
Я кивнул:
– Покукуешь.
– Илюшка ведь не придет.
– И без Илюшки.
– Буду капризничать, – заявила Дашка.
«Жигуленок» наш мчался по улицам. И солнце, будто играя в прятки, выглядывало там и сям.
ГЛАВА 42
Отрадно было отметить, что приехали мы на две минуты раньше условленного. Светлана встретила нас в прихожей в тех же джинсах и кроссовках – в рабочей, можно сказать, одежде. Окинув Дарью взглядом с ног до головы, как это умеют женщины, она покачала головой:
– Слышь, зеленоглазка, честно… не ходи одна по городу.
Дашкины щеки порозовели.
– Сычиха, отстань.
Светлана показала кулак:
– За Сычиху – в лоб.
– За зеленоглазку – в ухо, – ответила Дашка.
Никто не улыбнулся: это было ни к чему.
В дверь позвонили.
– Что делается! – пробасил Стас. – Явились вовремя!
Я шаркнул ногой, Дашка сделала реверанс.
Светлана предложила:
– Может, кофейку? Время есть.
Стас фыркнул:
– С коньячком или как?
Светлана мигом сникла:
– Стас, я просто подумала, что есть немного времени…
– А ты не подумала, – перебил Рыжий, – что мы тратим воскресенье не ради твоего прекрасного общества?
Повисло молчание.
Светлана кивнула:
– Знаю, Стас. Ты часто об этом напоминаешь.
Дашка обратила на меня сверкающий взгляд.
Пришлось вмешаться, хоть резона в этом я не усматривал.
– Кстати, – заметил я Рыжему, – ты мог бы потом вымыть кофейные чашки, выполнив тем самым свое вчерашнее обещание.
Стас отмахнулся:
– Посуду помою хоть сейчас. За Светой всегда нужно перемывать.
Светлана покраснела до корней волос.
– Ладно, пошли на кухню. – Она смотрела на Стаса в упор. – Покажи хоть пятнышко или…
– Или что? – Рыжий выдержал ее взгляд.
Дашка негромко проговорила:
– У меня такое чувство, Стас, что я с тобой недавно познакомилась. И знакомство это не из приятных.
Теперь покраснел Рыжий, со всеми своими веснушками.
– Да на здоровье! Давайте кофеек пить, чаи гонять: дело подождет! Я такой гадкий, вы добрые – пойдемте дружно мыть посуду!
Я посмотрел на часы:
– Кофеек отпадает. Излишек времени поглощен шквалом страстей. Поехали к Сереге Гномкину: может, он нас чем-то угостит?
Светлана с облегчением направилась к выходу. Мы со Стасом – за ней. Дашка с треском хлопнула дверью за нашими спинами.
В лифте они, конечно же, подпирали разные углы. Мне предоставлялось право нажать кнопку, с чем я успешно сладил. Лифт поехал на первый этаж, и, видит Бог, этот путь не казался коротким.
В «жигуленке» опять же мне доверено было рулить. Само собой, я рулил. Не то чтоб это занятие меня тяготило, но и удовольствия доставляло мало. В нашей веселой компании.
Стас теперь сидел рядом, а Светлана – сзади. Адрес, разумеется, я помнил и в подсказках не нуждался. А развлекать эту парочку анекдотами про чукчу – нет уж, извините. Так вот и ехали. Врываясь в открытое окошко, ветерок обвевал лицо. А солнце – то выглядывая из-за домов, то прячась – как бы говорило нам «ку-ку».
Приближаясь к месту встречи, мы оказались в микрорайоне, мягко сказать, неухоженном. Улицы замусорены, тротуары раздолбаны, и даже деревья здесь имели приблатненный вид. Стас хмуро предложил:
– Может, бросим машину и пешком дойдем? Разведаем обстановку?
– Зачем? – отозвалась Светлана. – Если нас пасут, мы покажем, что не доверяем Гному.
Хвала Аллаху, уста отверзлись у обоих. Я молча вел машину по извилинам переулка.
Рыжий полуобернулся к заднему сиденью.
– Пасут нас наверняка. Если причалим к дому – покажем не доверие к Гному, а только то, что мы лохи.
– Ну и ладно, – возразила Светлана. – Пусть думают, что на подставу мы не рассчитываем.
Рыжий скривил губы.
– По-твоему, Свет, они такие идиоты, чтобы поверить, будто мы такие бараны?
Серые глаза Светланы блеснули в зеркальце сталью.
– Готовя ловушку, Стас, они рассчитывают нас поймать. А уж кто мы там, бараны или козлы, мало их колышет.
Диспут этот грозил затянуться. И следует признать, у каждого из оппонентов имелись свои резоны. Меня, однако, их доводы не волновали, ибо я решил: гори огнем все заповеди Мангустов, но эту кровавую лавочку я прикрою. Хватит церемоний, господа.
– Ребята, – сказал я, подрулив к обшарпанной пятиэтажке, – слушайте сюда. Просто выходим и прем в подъезд. Можно хохотать и горланить песни. Полный расслабон, ясно? В квартиру вваливаемся, как на день рождения. – Я приглушил мотор. – Условие одно, ребята: от меня ни на шаг. Вопросы?
Стас покосился на Светлану.
– Мне-то зачем? – Он поправил на запястье золотые часы с браслетом – мой подарок. – Разве это как бы… э-э… не работает, что ли?
Муки Рыжего понять было нетрудно: он пытался спросить, но при этом не проболтаться. Дело было в том, что четыре месяца назад, в чрезвычайной оперативной обстановке, я изготовил три пары часов: для Ильи, Стаса и Такэру – нашего японского друга. Часы эти предохраняют от пули и от взрыва. Причем их нельзя украсть или потерять: через мгновение они сами собой оказываются на руке владельца, выполняя свою защитную функцию. И вот, стало быть, Рыжий хотел теперь выяснить (так, чтобы не догадалась Светлана), какого черта ему ходить ко мне привязанным, когда он и без того вроде кум королю.
– Все работает, – ответил я резко. – Но держись в шаге от меня. Без выпендрежа.
Стас молча пожал плечами.
Светлана, игнорируя наши недомолвки, спросила:
– Как насчет оружия, супермен?
– Плюем, супермент. – Я вышел из машины. – Вперед.
Держась кучей, мы направились к подъезду. Пятиэтажка располагалась на отшибе, между нею и ближайшим домом зиял глинистый котлован. Народ вокруг точно вымер. Ни собак, ни кошек – только вороны, зато с избытком. Словом, место для ловушки – лучше не придумаешь.
В подъезд мы вошли без приключений. Поднялись на второй этаж и остановились у двери с облупившейся краской. Тишина стояла гробовая. Светлана приложила ухо к двери.
Стас ткнул пальцем в кнопку звонка. Дверь была тонкая и подогнана не слишком плотно. Звонок прозвенел оглушительно. Никто, однако, не открыл. Стас позвонил еще – с тем же результатом. Дверь открывалась внутрь. Светлана чуть отошла, чтоб выбить ее ногой. Но Рыжий толкнул дверь, и та отворилась, поскольку не была заперта.
Светлана устремилась в квартиру, однако Стас ее придержал, благоразумно пропустив меня вперед.
Я вошел, они – за мной. Никто не напал на нас, не выстрелил. Квартира оказалась пустой. В единственной комнате из мебели стоял лишь колченогий стул, на котором валялась пивная банка и сухарь с отпечатком зубов. Лейтенант Гномкин лежал на полу с подогнутыми коленями, но даже в такой позе огромное его тело занимало большую часть комнаты. Голова свойского парня Сереги повернута была под неестественным углом, и на лице застыло выражение детской обиды.
Светлана замерла в дверях. Стас то ли нечаянно, то ли специально заслонил ее от этого зрелища. Присев на корточки возле покойника, я потрогал его лоб. Кожа не успела еще остыть. На груди убитого лежала открытка с изображением букета роз. На обороте была надпись: «Сычиха, я тебя трахну! Француз». Бросив открытку, я поднялся.
– Позвонишь Калитину, дашь этот адрес, – обратился я к Светлане. – Пошли, нам здесь делать нечего.
Светлана застыла, белая как мел. Стас посмотрел на нее, перевел взгляд на меня и буркнул:
– И что теперь? Куда тыркнемся?
Я пожал плечами:
– Придется мозгами шевелить.
Прав был Илья: если Остапчук знает, что мы знаем… Ловушка и впрямь оказалась необычной.
Стас хмуро кивнул:
– Начав с Толяна, он зачистил концы.
Мы двинулись к двери. Светлана стояла у нас на пути, пялясь на труп Гномкина. Рыжий положил руку ей на плечо:
– Свет, брось, ей-богу…
Светлана стряхнула его руку:
– Отвали.
Стас обернулся ко мне, взглядом прося поддержки.
Я разозлился.
– Что ты мямлишь?! Бери ее в охапку – и в машину!
– Сам бери! – огрызнулся Рыжий. – У нее крыша съехала, сто пудов!
– Ну прямо! – еще больше разозлился я. – Если от тебя до сих пор не съехала, то вряд ли уже съедет! – Подхватив Светку на руки, я шагнул за порог. – Дверь закрой, специалист!
Видать, планида моя такая – выскакивать из домов с женщинами на руках. Предупреждал ведь меня учитель: «Берегись женщин». Правда, имел в виду он нечто совсем иное, но как ни крути… Я спускался по лестнице, неся капитана МУРа, и Рыжий топал за мной следом.
Светлана пробормотала:
– Пусти, у меня ноги есть.
– Ну-ка, продемонстрируй, – тут же съехидничал Стас.
Я поставил девушку на ступеньку.
– Не расслабляйтесь оба: вдруг они сделают финт. Держитесь рядом.
Мы вышли из подъезда так же кучно, как вошли, и зашагали к «жигуленку». Никаких финтов не последовало, все было тихо. Интересно, почему? Сперва стрельба из джипа. Не в меня, правда, но в моем присутствии. Затем снайпер, выполнивший заказ лишь наполовину. К тому моменту, очевидно, я тоже стал для Остапчука большой занозой. И вот теперь, казалось бы, столь благоприятная обстановка – и никакой попытки избавиться от двух заноз разом. С чего такая осторожность?
Мы разместились в «жигуленке» прежним порядком: Стас – рядом со мной, Светлана – сзади. И беспрепятственно выехали из этого Богом забытого микрорайона. Может, Остапчук решил навесить нам «хвост»? Подобная мысль, похоже, возникла у нас троих: Светлана и Стас пристально поглядывали в окна. «Хвостами», однако, не пахло. И почему-то это не утешало.
Выехав в цивильную часть города, я погнал «жигуленок» к Дашкиной квартире. Если б «хвосты» появились на любом отрезке пути, я бы заметил. Но воскресные дороги практически были пусты, и солнце беспечно играло с нами в «ку-ку». Светлана притихла сзади, погрузившись в себя. Стас украдкой на нее посматривал. А я лихорадочно размышлял, как после таких обломов изловить лже-Француза.
– Что замыслил Остапчук? Почему не напал, ограничившись демонстрацией трупа? Вместо обычного наглого наскока этот шизик тоже сыграл с нами в «ку-ку». Как постичь логику этого отморозка? Черт, надо пытаться.
– Свет, – не выдержал Рыжий, – брось переживать.
Светлана зыркнула исподлобья:
– Угу, сейчас румбу спляшу.
– Румбу, Свет, не пляшут, а танцуют. Сто пудов.
– Стас, можешь танцевать, петь… только иди в задницу.
– Не хами, Свет. Твой Серега получил по заслугам.
– Он не мой, Стас. Отвали.
Перебранка их звучала дистрофично и все же кровообращение, похоже, восстанавливала.
Итак, чего хочет Остапчук? Покойный Толян, предложивший ему использовать мою кликуху, конечно же, обо мне рассказывал. Но крутой спецназовец, разумеется, не спешил верить. События этой недели, однако, должны были рассеять его недоверие. Первое: Сычиху прошили из автомата, а ей хоть бы хны. Подручные Остапчука, вероятно, пытались оправдаться: не виноваты, мол, мистика. И лейтенант Гномкин, лично видевший умирающую Сычиху, конечно же, эту мистику подтвердил. Второе: очередные покушения на Светлану в моем присутствии провалились – все выстрелы в «молоко». Что подумал Остапчук? Невезение, случай? Третье: водитель «Чероки» привез ему два трупа и поведал о том, как парни, стреляя в меня, попали в себя. Тут уже верь не верь, а на случай не спишешь. Остапчук, само собой, напряг мозги и поменял тактику. Он грамотно пропас Толяна до встречи со мной, приготовив нам обоим снайпера. Четвертое: снайпер, убрав Толяна, затем застрелил себя – в точности, как два громилы в джипе. Для Остапчука, естественно, секретом это не осталось. А коли так, вполне логично, что отморозок, не лишенный здравого смысла, решил впредь не рисковать и напрямую со мной не сталкиваться. Похоже на правду? Более-менее. В таком случае, убив своего мента, Остапчук вовсе не собирался вести боевые действия. Он просто, что называется, помахал нам ручкой. Ну и что мне делать, черт побери?
– Слушай, Свет, – нарушил молчание Стас, – а Калитин в курсе, что Серега гнилой?… То есть был.
Светлана сверкнула глазами.
– При чем тут Леша?! Что ты в него вцепился?!
Веснушки Рыжего покраснели:
– Не трогаю я твоего Лешу, я…
– Он не мой!
– …просто спросил: в курсе он или нет?
Помолчав, Светлана ответила:
– Конкретно Гнома не обсуждали. Что у нас «крот» – коню было ясно. А теперь… распутать комбинацию из трех пальцев Калитин сумеет, хватит мозгов.
Меж тем я притормозил у телефона-автомата.
– Давай, Свет, рапортуй начальству.
– Чтоб Леша мозги не напрягал, – ввернул Стас.
Приоткрыв дверцу, Светлана прошипела:
– Иди знаешь куда…
– Посиди в машине, Стас, – сказал я. – Мы быстро.
Стас усмехнулся:
– Боишься, утонят?
Я кивнул:
– Если утонят вместе с тобой, буду утешен.
Мы со Светланой вставили в таксофон карточку, и капитан Сычова набрала мобильный номер начальства. Майор Калитин отозвался тотчас. В двух шагах мне было слышно, как он с ходу начал ей выговаривать. Светлана резко его оборвала и лаконично доложила об убийстве лейтенанта Гномкина. После напряженной тишины из трубки вновь донеслись упреки. Светлана вновь их оборвала:
– Кончай эту хрень, Калитин! Француз его уделал, кто еще!.. – Она покосилась на меня. – Какой, на хрен, учитель?! Тебя что, замкнуло, Леш?… Объявлюсь, когда Француза поймаю! Записывай адрес… Какой адрес, блин! Где труп Гнома! Ты, часом, не на бабе?… – Светлана продиктовала адрес пятиэтажки. – Все, Леш. Привет Жмыхову. Скажи, чтоб не злился. – И повесила трубку.
Мы вернулись в «жигуленок». Выехав на дорогу, я помчался к Дашке. Догадалась бы она разогреть приготовленный вчера обед.
– Как там Леша? – осведомился Стас.
– Вижу, тебя не угнали, – отозвалась Светлана.
Рыжий буркнул:
– Не дождешься.
Она вздохнула:
– Помечтать нельзя?
А я за рулем, конечно же, думал про Остапчука. Каков следующий его ход? Взять хоть эту открытку: «Сычиха, я тебя трахну!» Смахивает на программу. Охотился он на Сычиху, охотился – и все мордой о стол. Отморозок, похоже, на Сычихе зациклился. И очередной удар его будет направлен опять… Но каким образом? Черт его знает. В любом случае Светку надо беречь пуще глаза.
ГЛАВА 43
Обед Дашка разогрела. Витающие в прихожей ароматы могли свести с ума голодных неудачников. В том, что мы неудачники, сомнений у Дашки не возникло.
– Облом? – догадалась она при виде наших физиономий.
– Стопудовый, – буркнул Стас.
Дашка тряхнула пепельной гривой:
– Ясно. Гномкина замочили.
Светлана подняла на нее взгляд:
– Хочешь работать в МУРе?
Дарья прокомментировала свою догадку:
– Не надо быть Эйнштейном: вариантов немного.
– Для девочки из математического класса, – ввернул я раздраженно.
Дашка встала передо мной подбоченясь:
– Унизить хочешь? Растоптать достоинство?
Все прыснули.
Когда мы рассаживались за кухонным столом, Светлана медлила в нерешительности. Дашка махнула ей половником:
– Подкрепись, супермент. Пока не остыло.
С каким-то странным выражением Светлана произнесла:
– Подкрепиться, в общем, надо.
Мы не придали этим словам значения. Сев с нами за стол, Светлана принялась уплетать суп и котлеты. За едой Стас взял на себя труд обрисовать Дарье детали нашего «облома». В мыслях я подосадовал на отсутствие Ильи: вместе, может, мы и нащупали бы какую-нибудь перспективную ниточку.
– Значит, – озвучила мои мысли Дашка, – все опять по нулям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34