Я повернул ключ в замке зажигания. Двигатель заскрежетал, но заработал, выплюнув из выхлопной трубы черное облако. С первого же взгляда стало понятно: «Волга» долго не протянет, да и у милиции внешний вид машины мог пробудить вполне понятный интерес.
– Вы знаете эту гостиницу? – спросил я, когда мы катили обратно к городу, показав «Белке» ключ на жетоне. Я перешел на «вы», чтобы подчеркнуть: мое отношение к девушке имеет деловую основу. Она должна помочь мне.
– Да, знаю, – ответила девушка, – это почти в центре города.
Одна рессора просела, и машину временами трясло, но тем не менее девушка чувствовала себя нормально. Через пару километров я почувствовал, что сейчас самое время поговорить.
– Прошу прощения, что втянул тебя в эту историю, – сказал я, опять переходя на «ты», чтобы наши отношения снова стали доверительными.
– Ты лучше расскажи, в чем дело, – обиженным тоном сказала девушка.
– Они похитили мою сестру, – решил я придерживаться одного варианта. – Взамен требуют, чтобы я выполнил одну просьбу. Если я откажусь, они ее убьют.
– Так сделайте это!
– Нет, ее убьют все равно. Единственная возможность спасти ее – выхватить из их поганых лап, пока эти ублюдки не пронюхали, где я и что делаю.
– Тогда, может быть, лучше обратиться в милицию? – Девушка покосилась на меня. – Они, наверное, могли бы помочь.
– Вряд ли, – покачал я головой. – Во-первых, ты знаешь, какова милиция здесь и чем они сейчас заняты. Во-вторых, у меня совершенно нет времени. В-третьих, у меня есть все основания считать, что милиция с ними заодно.
– Ну, если ты так смотришь на вещи… – девушка пожала плечами.
– Да, именно так. И, поверь моему опыту, я редко ошибаюсь.
– Слушай, – девушка не без любопытства повернулась ко мне. – Ты же военный, да? А в каких войсках ты служишь? Судя по тому, какие ты проделывал штуки в универмаге, у тебя, наверное, большой опыт?
– Конечно, – согласился я. – Я специалист по части человеческих отношений.
– Военный психолог?
– Да, в некотором роде… – ответил я.
Людмила также была близка в своем определении моей профессии. Они, женщины, чувствуют очень тонко. Они значительно чувствительнее мужчин. Если их хорошо натренировать, из них получаются отличные военные специалисты. В будущем, думаю, армия будет состоять только из женщин. У них будет свой главнокомандующий, свой генеральный штаб, свои командиры и подчиненные. И в один прекрасный день все они разом, во всем мире, выйдут в декретные отпуска. И тогда на Земле воцарятся мир и спокойствие. А потом женщины не захотят оставлять своих детей сиротами, и не возвратятся на службу. Вот тогда-то и наступит рай. Рай на земле.
Боже, какая чушь!..
Дорога назад в город заняла значительно больше времени, чем на подъем в горы. Может, мешал цепляющийся за дорожное покрытие оторванный бампер, пока я не разозлился и не оторвал его.
Теперь милиция всполошилась и, вероятнее всего, будет разыскивать и черную «Волгу», и бежевую «Ниву». Если их это заинтересует, они выставят посты на въездах в город. Поэтому, приблизившись к городу, я погасил единственную уцелевшую фару и, не будучи уверенным на все сто в девушке, оставил ее ехать потихоньку в автомобиле, а сам пошел впереди, пытаясь разглядеть в темноте пост ГАИ.
Но милицейских постов нигде не было.
– Скажи, как твое имя? – спросил я наконец, когда мы подъехали к гостинице.
– Ирина, – ответила девушка. – А тебя как зовут? Юрген?
– Нет. Мое настоящее имя – Юрий.
Знакомство выглядело довольно мрачным.
Вспомнив слова Георгия, что гостиница превращена в казарму, я был совершенно уверен, что действительно увижу казарму, а не гостиницу. Несмотря на позднее время, думал я, вокруг, как в Смольном в семнадцатом году, будут ходить туда-сюда вооруженные автоматами люди. Кто в форме, но большинство без нее. Грузинское ополчение. Черт! Я ошибся. Эта гостиница была глухим зданием, заселенная неизвестно кем, а половина комнат, судя по всему, пустовала вообще. Однако меня, конечно, просто так сюда не пропустят. Мало того, непременно найдется кто-нибудь, кто меня опознает, поскольку новоиспеченного генерала Сосойю должны знать многие.
Поэтому мы проехали мимо гостиницы, и Ирина остановила автомобиль через метров триста. После чего я торопливо огляделся, еще раз проверяя, не следят ли за нами чьи-либо любопытные глаза. И только потом выбрался из машины. Я не хлопнул дверцей, а осторожно прикрыл ее, словно это был не металл, а китайский фарфор.
Девушка, глядя на мои действия, вообще не стала защелкивать замок со своей стороны, а просто прикрыла дверь, оставив узкую щель.
– Ты думаешь, они держат твою сестру здесь? – шепотом спросила она.
Я лишь отрицательно покачал головой и приложил палец к губам: «Ни звука!»
Ирина кивнула. Ее лицо все больше и больше становилось приятным мне. К тому же, она была рыженькой. Настоящая милая лесная белка.
Я решил попасть в гостиницу с тыльной стороны. Мы начали красться по переулку. За спиной раздался шорох. Я бесшумно и молниеносно повернулся. Это развеселило Ирину.
– Там кошка, – прошептала одними губами. Но было видно, что она улыбалась.
Я ничего не ответил. Почем ей знать, какие опасности могут подстерегать человека, который попробовал крови, человеческой крови. Вглядываясь в темноту, я силился разобрать, откуда исходил новый звук. Направление мне удалось определить быстро, но вот природа звука меня настораживала. Что-то грохнуло за углом, и в свете фонарей заковылял пес. Один из «солдат» бессчетной армии бродячих собак. Ах ты, ночной бродяга!..
Чтобы попасть на задний двор гостиницы, нам пришлось перелезть через несколько заборов. Проделывали мы это очень осторожно, помогая друг другу, хотя, разумеется, в помощи нуждалась только Ирина. Но она всякий раз брала меня под локоть и помогала бесшумно приземляться.
И вот мы на заднем дворе гостиницы. В одном из номеров орал телевизор, изредка оглашая ночную тишину истошными выкриками и безумной пальбой. Проживающие баловались западными видиками.
Теперь необходимо было определить, где располагался двадцать пятый номер. Если верить цифрам и в гостинице ничего не напутано, то этот номер должен находиться на втором этаже. Если нет, то он может оказаться где угодно, но только не на втором.
Я отсчитал пятое окно от боковой стены. В том окне было совершенно темно. Был ли там двадцать пятый номер, я пока не знал. Следовало пробираться внутрь гостиницы.
Черный ход оказался запертым. Да неизвестно, свободна ли лестница за запертой дверью. Я высмотрел открытое окно на втором этаже, на лестничной площадке. Очевидно, там днем сильно накурили, поскольку внизу под окном белели многочисленные окурки. Я оперся ногой на выступ высокого фундамента, пальцами вцепился в козырек над черным ходом, подтянулся на руках, коленом уперся о козырек, вцепился опять пальцами за оцинкованную жесть подоконника и перевалился туловищем через подоконник. Теперь я очутился на лестничной площадке.
– А я? – громко прошептала девушка снизу.
Я взмахнул рукой в знак того, чтобы она соблюдала гробовую тишину, и протянул ей руку. А зачем она была нужна мне?..
Ирина проделала все то, что сделал я, только с большим напряжением. Она поставила ногу на выступ фундамента, подпрыгнула и попыталась ухватиться пальцами за козырек над дверью. С первой попытки ей это не удалось, поскольку она не удержалась за козырек. Вторая попытка оказалась более удачной. Особенно трудно ей было подтянуться на руках на козырьке. Но она успешно помогла себе ногами, которые проскальзывали по полотну двери черного хода. Как только Ирина оперлась локтем о козырек и немного подняла руку, я ухватился за нее и втащил девушку в окно. Весила она немного, килограммов шестьдесят от силы.
Мы пробрались по коридору к двадцать пятому номеру. Я легонечко постучал. Ни звука.
– Никого нет, – решительно сказала девушка. Я пожал плечами. Мне-то не знать, что в темноте можно устроить прекрасную засаду. Вообще, темнота – лучшее прикрытие для убийцы. Но если б я начал это объяснять девушке, то не закончил бы и до следующего утра.
Тогда я постучал энергично и твердо. Затем отошел в сторону, увлекая за собой девушку. Наверное, ей это все казалось игрой в сыщиков. Вероятно, Ирина посмеивалась надо мной, но мне плевать. Она же не видела, как автоматная очередь через дверь перебивает человеку позвоночник.
В номере молчали – ни шороха, ни звука. Я вытащил из кармана ключ, повернул его в замке, чуть приоткрыл дверь и, осторожно просунув в щель руку, щелкнул выключателем. Загудел дроссель, и яркий белый свет люминесцентной лампы залил комнату. Там действительно никого не было.
Мы проскользнули в номер. Я закрыл дверь и замкнул ее на ключ. Теперь следовало произвести тщательный обыск. Вещей нет, кровать не смята. Я подошел к столу и начал выдвигать ящики, проверяя их содержимое. Газеты, полиэтиленовые пакеты, салфетки, презервативы, м-да…
Я с удивлением заметил, что девушка тоже роется в ящиках платяного шкафа.
– Что ты делаешь, Ирина? – удивился я.
– Помогаю тебе, – ответила она.
Ладно. Пусть помогает. В конце концов, не будет путаться под ногами. Я обследовал стол, торопливо осмотрел прикроватные тумбочки, пошарил под матрацем и под подушками. Ничего. Словно здесь никто и никогда не был. Черт!
Я подумал, что Дато здесь никогда больше не покажется. Из предчувствия.
…Стук в дверь раздался внезапно. Настойчивый и уверенный. Стоящий за дверью человек шумно дышал.
Стук повторился. Больше медлить нельзя. Толстяк вполне мог что-нибудь заподозрить, и тогда неизвестно, чем это все может закончиться.
Но Дато нужен мне живым!
Я поманил девушку пальцем, и, когда та подошла, рванул на ней рубашку. Пуговицы со стуком разлетелись по полу.
– Открой, – зашептал я ей на ухо. – Это Дато, приятель того болвана. А ты – подружка его. Поняла?
Она испуганно кивнула.
– Постой! – Я прошел в ванную и, открутив оба крана, швырнул под тугие струи воды полотенце. Выскочив обратно, спрятался за дверью в углу и подал девушке знак: «Давай!»
Девушка оценила хитрость. В комнате звук был такой, словно в ванной, действительно, кто-то принимал душ. Она повернула ключ и потянула дверь к себе, смущенно улыбаясь и придерживая рубашку на груди.
Дато, увидев вместо приятеля какую-то девчонку, удивился. Конечно, ситуация выглядела идиотской, но вполне в духе Георгия. Он запросто мог подцепить и привести в номер какую-нибудь девчонку. Однако на всякий случай Дато не стал входить, а лишь тихо спросил:
– Где Георгий?
– В душе, – Ирина из всех сил хлопала глазами и улыбалась.
Я видел, что она пытается действовать, как заправская шлюха. Да, было очень похоже. Но – только похоже. Скорее всего, это и настораживало Дато.
– Ты кто такая? – поинтересовался Дато, пристально глядя на девушку.
– Бюро добрых услуг, – наивно улыбнулась она и добавила, понизив голос: – заходи. За отдельную плату могу приласкать и тебя.
– Да? – спросил Дато, а сам тем временем прислушивался к звукам льющейся воды. Он был хитер, этот Дато, хитер как старый лис, которого поджидает охотник.
– Угу, – подтвердила девушка. – Твоему приятелю, кстати, понравилось.
Дато все еще слушал. Его мало интересовала трепотня девчонки, да и ее услуги. Ему хотелось убедиться в безопасности.
– Ладно, шалава, – подумав, сказал он. – Теперь сделай вот что: отойди от двери. Стоп! Сначала открой ее пошире, а затем пять шагов к кровати. Быстро!
Девушка дернула плечиком и, потянув на себя дверь, пошла к кровати.
Я замер. Если Дато решит распахнуть створку двери еще шире, он непременно почувствует, что за дверью кто-то есть. Дато, не двигаясь с места, осмотрел комнату и, видимо, остался доволен. Сделав два шага вперед, он, не оборачиваясь, наблюдал за девушкой, потом захлопнул дверь и крикнул:
– Эй, Георгий!
Конечно, ответа не последовало. За широкой спиной таксиста я размахнулся для удара.
Видимо, я, неделями нежась в постели с Людмилой, потерял форму. Что-то произошло. То ли я двигался недостаточно тихо, то ли Дато что-то почувствовал, но только толстяк успел обернуться и выставить вперед плечо, смягчая удар.
Может, я не смог его звездануть как следует потому, что увидел неожиданно знакомое лицо с хищным крючковатым носом и знакомым разлетом бровей.
Мой кулак скользнул по его вздернутой руке, плечу и угодил Дато в подбородок. Тем не менее, получилось не так эффектно, как я рассчитывал.
Толстяка отбросило к кровати, хотя он все-таки удержался на ногах.
Да, это тот самый таксист, который вез меня в гостиницу месяц назад! Его компанию тогда изгнали абхазцы, вот он и отаборился здесь. Конечно же, это не простой водила, а именно то, что в нем чувствуется. Даже драться он, наверняка, мастак. Он ушел от удара, и сразу стало ясно, что Дато – профессионал. Бывший, но профессионал. Возможно, у него есть огнестрельное оружие. Справиться с ним будет не просто, хотя он обрюзг и, думаю, давно не тренировался.
Толстяк сжал кулаки и приготовился к схватке. Я замер. Мне надо только оглушить противника, в то время как тот будет стараться искалечить меня или убить.
– Тебе страшно, мать твою? – вдруг хищно улыбнулся толстяк. – И правильно, сейчас морской пехотинец тебе отрежет яйца.
– Так вот кто ты такой, крутой таксист… – сказал я. – Но я морскую пехоту съедаю на завтрак!
Сейчас мы оба ждали. Каждый пытался заставить противника нанести удар первым, тогда есть шанс поймать врага на прием.
– Да ну? Прямо на завтрак ешь? – осклабился Дато.
– Да, – я подтвердил. – И сейчас, кстати, я очень голоден.
Толстяк вдруг сделал резкий выпад, пытаясь размозжить мне переносицу. Удар был настолько быстрым, размашистым и сильным, что стало понятным, почему Дато пользовался таким уважением. Его просто боялись.
Я уклонился и подумал, что этот человек с хищным лицом знает толк в убийствах. Если бы удар достиг цели, то, пожалуй, вместо носа у меня была б яма.
Поймав руку водителя в захват, я ударил его локтем в солнечное сплетение, а затем что было сил швырнул на толстую перегородку, выложенную из стеклянных блоков, и отделявшую комнату от ванной.
Дато вонзился в нее головой, выбив часть стеклянных плиток. Кожа у него на лбу теперь была порезана, и алая кровь забрызгала пол. И все же, он оставался профессионалом. Ловко развернувшись, мгновенно сконцентрировавшись, Дато ударил меня ногой в грудь, одновременно шаря рукой за пазухой. Я отлетел к стене, и мне уже самому пришлось падать на пол, делая кульбит.
Выстрел прогремел оглушительно в замкнутом пространстве. Пуля ударила выше головы, и со стены брызнули осколки штукатурки. За доли секунды вскочив, я вцепился в запястье, и принялся выворачивать таксисту руку. Один за другим прогрохотали еще два выстрела, один в потолок, другой в пол. Я пытался «вытряхнуть» пистолет из руки Дато. Он старался ткнуть стволом пистолета в мое тело, и хотя бы ранить меня.
Бах! Бах! Выстрелы снова прозвучали один за другим. Пули летели мимо. Одна продырявила мне брюки, другая улетела в окно, оставив в окне почему-то маленькую дырочку.
Хак! – затылок таксиста разбил мне губы и отбросил меня на кровать.
– Ты еще не захлебнулся кровью, ублюдок? – слова проклятья и угрозы вылетели из меня сами.
– Нет, уродина долговязая, это ты сейчас, подавишься и сдохнешь! – заорал Дато, вскидывая пистолет прямо перед моим лицом.
Ирина, поначалу забившись от страха в угол, вдруг напомнила о своем существовании. С диким визгом она швырнула тяжелую стеклянную пепельницу в Дато.
Думаю, это спасло меня от верной пули. Дато на мгновение растерялся, услыхав новый звук, и попытался прикрыться от летящей пепельницы локтем, но тем не менее произвел два новых выстрела подряд.
В моих ушах стояли звон и гул. Лицо обожгло пороховыми газами – ствол оказался близко. Нанес удар ногами из положения сидя на кровати. Удар опрокинул Дато навзничь, на лету он снова пальнул. Что за привычка стрелять все время два раза подряд? Сколько у этого засранца патронов в обойме? Дато ударился затылком о стену и некоторое время ничего не соображал.
И тогда я изо всех сил, капитально размахнувшись, ударил по хищной роже ногой. А потом, словно передо мной была горка из восьми кирпичей, кулаком из-за спины нанес противнику сокрушительный удар. Он сразу поник, осел и глаза его сделались стеклянными. Я выдернул пистолет из вялых рук.
Дато захрипел. Кровь хлынула у него изо рта. Несколько секунд тело конвульсивно подергивалось, а затем обмякло. Голова свесилась набок. Неужели я проломил ему основание черепа?
Это же конец! Я никогда не узнаю, куда они упрятали Людмилу!
– Дато! – я пытался растрясти таксиста, – Дато, где же она?
Сегодняшний день грозит свести меня с ума. Наверное, я допускаю промахи в своей работе, как допускают их люди в любой сфере деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62