– Я действительно чудовище… Но… Я люблю тебя, Андрей. Я люблю, и мне самой иногда страшно от этого. Это так больно и так… сладко – любить… Ты мой. Пожалуйста, смирись. Так будет лучше…
– Лучше для кого? – зло поинтересовался Андрей.
Элизабет отстранилась.
– Для многих, Андрей… И, конечно, для меня.
Комков наконец сумел разжать пальцы. Изуродованная вилка тонко звякнула о хрустальную вазочку. Он понял, что именно хотела ему сказать Элизабет. Если бы он ушел к ней еще тогда, в Высоком замке… Сколько людей были бы сейчас живы… Или, во всяком случае, в их несложившихся судьбах не было бы вины Андрея. Стоило ли его высокое чувство к Темной Богине их мук, страданий, крови? Сейчас он вовсе не был в этом так уверен…
– Я постараюсь, Светлая Госпожа. Постараюсь смириться, – пообещал он.
Черная Вдова застряла под Асоном. Летучие отряды кочевников рассыпались по графству, словно гонимые ветром красные угли по сухой траве, но главные силы кочевников остановились у Асона. Несколько вылазок осажденных дали незначительные результаты, о которых в сильно преувеличенном виде донесли в Столицу императору. Граф сообщал также, что силы его на исходе, а продовольствия осталось в обрез. Но императору, высокому старику с сизым носом классического алкоголика, было плевать на все, кроме улимского портвейна да молоденьких фрейлин, которых он не стеснялся хватать за задницу даже при жене. Он оставался глух к призывам о помощи. Надвигающаяся война почти ничего не изменила в жизни императорского дворца: охоты, балы, приемы. Все осталось как прежде.
В самой Столице резко подскочили цены на хлеб, соль, мясо, рыбу. Город наводнили военные: ополченцы, наемники, гвардия. Они жрали в три горла, пили все, что крепче воды, и постоянно задирались друг с другом. В конце концов большую часть войск выгнали за город, в полевые лагеря: горожане начали открыто роптать. Поток беженцев из Асона постепенно иссяк: кто успел – ушел, кто не успел – остался там навсегда. Наиболее осторожные из состоятельных людей отправляли семьи к Побережью. Но всерьез в победу диких кочевников никто не верил. Наверное, поэтому к решающему сражению с Черной Вдовой готовились вяло. По настоянию ее высочества руководить сбором и подготовкой войск назначили барона Грасса. Но имперские военачальники, недовольные назначением никому не известного рыцаря на столь высокий пост, всячески саботировали его решения.
Вообще ее высочество при дворе недолюбливали. Элизабет была объявлена приемной дочерью императора после того, как совсем недавно появилась в Столице во главе трехтысячного отряда наемников с Севера. Она выскочила, как чертик из табакерки, и сразу спутала все карты враждующим придворным группировкам. Поговаривали, что перед тем, как император объявил о своем решении, она имела с ним продолжительную беседу наедине. Тогда-то, мол, светловолосая ведьма и околдовала его величество. Но говорили про это тихо, шепотом – человек пять, осмелившихся поднять голос, покончили с собой при очень странных обстоятельствах. В Тронной зале ее высочество неизменно появлялась в сопровождении своего нового офицера – худощавого молодого человека с диким для моды столицы коротким ежиком темных с проседью волос и грустными глазами. Ослепительно прекрасная принцесса легко затмевала всех придворных дам, что, с одной стороны, делало ее объектом поклонения и вожделения мужчин, а с другой – ненависти женщин. Император всегда был неизменно ласков с Элизабет, но Комков видел ничем не прикрытый ужас в глазах старика, когда он смотрел на свою «приемную дочь».
Благодаря усилиям Грасса в императорском арсенале ни днем, ни ночью не стихала работа, оружейники трудились не покладая рук. Даже избалованная Гвардия стала чаще появляться на военных площадках. Но большую часть времени блестящие офицеры поднимали тосты за победу, за Бога и императора. И тут железный Грасс был бессилен. Власть Элизабет была велика, но и она не хотела перегибать палку. Поэтому, когда барон попросил у нее разрешения вздернуть парочку особенно заносчивых благородных бездельников, она ему отказала.
– Нас разобьют, Госпожа, – сказал он тогда. – Армия ничто без дисциплины. А это…
Барон в сердцах махнул рукой. Андрей видел, что Серебряный мальчик действительно переживает за судьбу вверенного ему дела.
– Это всего лишь Игра, барон, – отозвалась Элизабет. Светлая Госпожа сидела у окна. Она очень любила смотреть на зимний сад. Ее лицо Снежной королевы становилось мечтательным и по-детски беззащитным. – Не стоит относиться к Игре слишком серьезно… Идите, я больше не задерживаю вас.
Грасс молча склонился в поклоне.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Комков, едва рыцарь покинул покои Светлой Госпожи.
– Что? – рассеянно отозвалась Элизабет. – О чем? Ах, об этом…
Она встала и подошла к Комкову, который сидел на медвежьей шкуре у кресла возле камина. Опустившись в кресло, она привычно положила свои ноги ему на колени. Андрей, так же привычно, стал осторожно гладить и разминать ее босые ступни. Элизабет прикрыла глаза. Ей было хорошо.
– Грасс прав, нас разобьют, – признала она. – Моя сестра здесь. Теперь она во главе Орды. Никто не может сопротивляться Темной Богине на поле брани…
Ножик с зазубренным лезвием медленно вонзился в сердце Комкова. Его руки на миг замерли. Элизабет глянула на него с понимающей улыбкой и снова расслабленно откинулась в кресле.
– Продолжай, пожалуйста…
И Андрей продолжил. Эллинэ здесь… И она во главе Орды.
– Вчера пал Асон. Всех воинов и жителей предали мечу, без разбора пола и возраста. Сестричка в ярости, я даже знаю отчего…
– Прекрати, Элизабет, – попросил Андрей.
– Извини, не смогла удержаться… Скоро она поведет Орду на Столицу. И Столица разделит участь Сальвейга и Асона.
– Я спрашивал не о том, – сказал Комков.
– Я знаю, Андрей, – вздохнула Светлая Госпожа. – Да, для меня это только Игра. Игра, в которой я уже взяла свой главный приз… Ты это хотел услышать?
Комков пожал плечами. Некоторое время они молчали. Потрескивали пылающие в камине дрова. Тихо падал за окном снег.
– Мать позвала меня… Я должна идти к ней… Сегодня у нас последняя ночь, Андрей, – произнесла Светлая Госпожа.
– Что? – спросил Комков. До него не сразу дошел смысл слов Элизабет.
– Я ухожу завтра, а ты остаешься здесь… Так решила Мать. Не могу же я скрестить клинок со своей родной сестрой… А ты…
Элизабет протянула руку к столику и достала из шкатулки два маленьких изумруда.
– Ты должен вернуться ко мне, Андрей. Должен! Эти камни – жизни твоих друзей. Пока ты здесь – они будут гостить у меня, в Серебряном Доме. Помни об этом, Андрей! И если ты решишься обмануть меня, то увидишь, как эти камни становятся красными. Надеюсь, не нужно объяснять, что это будет значить?..
– Нет, – выдавил Андрей. Он принял камни и зажал их в кулак.
– Прости, Андрей, я ведь никогда не отрицала, что я чудовище… Я не могу тебя потерять… Не могу.
Андрей посмотрел на пляшущие языки пламени в камине. Те несколько дней, что они провели вместе с Элизабет, не могли не оставить своего следа. Он ненавидел, боялся, жалел и… любил эту женщину. Не так, как Эллинэ. Иначе… Но разве можно любить двух женщин одновременно? Комков грустно усмехнулся. Он вспомнил их криминального «Казанову» – Генку Долганина. У того было до десяти пассий разом. И всех их он любил одинаково крепко.
Элизабет положила руки ему на плечи. Андрей почувствовал, как от ее ласкающих движений потекло мягкое тепло. Светлая Госпожа соскользнула с кресла к нему вниз.
– Я не дам спать тебе этой ночью, – жарко выдохнула она. – Не дам… Кто знает, когда мы увидимся вновь?
Город еще спал, досматривая утренние сны. Мрачный Грасс стоял поодаль, держа под уздцы шосса Элизабет. Пара его слуг, среди которых был неизменный Жано, уже сидели в седлах. Светлая Госпожа не позволила барону остаться в обреченной Столице, хотя тот на коленях умолял ее. Грасс не хотел бросать людей, вверивших ему свои судьбы. А Мятежная Сестра не пожелала терять одного из своих сильнейших Верных.
– Я могу переправить тебя на острова, – предложила Элизабет Комкову. – Скоро здесь будет настоящий ад.
– Я останусь, – сказал Комков. – Ты ведь знаешь, за кем она идет.
– Знаю, – помрачнела Элизабет. – Не забывай поглядывать на камни, Андрей.
– Спасибо за напоминание, Элизабет. Я все понял и все помню…
Он обнял ее, Светлая Госпожа податливо прижалась. На ее глазах блестели слезы.
– Будь добрее, Элизабет. Пожалуйста. Хоть немного, – попросил он, гладя ее волосы.
– У меня это получается, только когда ты рядом… Но я постараюсь, – пообещала она. – Постараюсь…
– Время, Госпожа! – напомнил Грасс.
– Поцелуй меня, – попросила Элизабет, подставляя ему свои губы.
Андрей осторожно взял ее заплаканное лицо в свои руки. Она выглядела сейчас беззащитной и милой, словно маленькая девочка. Светлая Госпожа, которую многие боялись куда больше, чем Темную Богиню. Она все-таки околдовала меня, подумал Андрей. Ведь я должен ненавидеть ее. Только ненавидеть…
Их поцелуй был долгим, сладким и горьким одновременно. Так много связывало и разделяло их…
Грасс деликатно отвернулся. Шосс нетерпеливо рычал. Наконец Элизабет отстранилась.
– Нам действительно пора… Мать ждет. Постарайся пережить гнев Эллинэ и возвращайся, Андрей. Возвращайся ко мне! Возвращайся! Теперь ты мой!
Грасс подвел ей шосса и помог сесть в седло. Андрей слушал завораживающую Песню Странствий, и его сердце сжалось в предвкушении чуда. Он вспомнил их полет с Сархеном, когда они пришли в этот мир. Если бы он мог ходить между мирами, подобно Высоким!.. Увы, Огненная Илла отказала ему в этом волшебном даре, Облачная Дорога была закрыта для него. Он мог ступить на нее только с кем-то из Верных или Высоких. Элизабет бросила на него прощальный взгляд и помахала рукой. Андрей помахал в ответ. Ледяной ветер рвал флаги на башнях, обжигал лицо, грозил сбить с ног. Прикрыв глаза рукой, Андрей смотрел на уходившие в светлеющее небо фигурки всадников, пока они не растворились вдали.
Светлая Госпожа ушла… Комков поежился от холода и направился к своей понуро стоявшей кобыле. Он не собирался возвращаться во дворец и объясняться с императором и его прихлебателями, куда вдруг подевалось ее приемное высочество. Он должен был выполнить просьбу Грасса. Барон наказал встретиться с капитаном наемников, которых Элизабет привела в Столицу.
…Сонный стражник, ворча, выпустил за ворота одинокого всадника, после того как Андрей дал ему мелкую серебряную монету. Лагерь наемников – пестрое сборище палаток и шатров – был совсем недалеко от Столицы. Часовой долго не хотел будить своего капитана ради какого-то полоумного, который заявился ни свет ни заря. Только упоминание Грасса и Элизабет сдвинуло дело с мертвой точки. Капитан Васель, хмурый толстяк, от которого сильно несло перегаром, принял Комкова в своем шатре.
– Я вас помню, последние несколько дней вы постоянно таскались за ее высочеством, – сказал он вместо приветствия. – Вам удалось залезть ей под юбку?
– Это не имеет ни малейшего отношения к делу, капитан. – Комков без спроса уселся в свободное кресло и налил себе вина.
– Просто интересно, господин…
– Анджей, – представился Комков. – Если так интересно, попробовали бы сами.
Васель зябко поежился.
– У меня от нее мороз по коже… На Островах, еще когда мы стояли в Солбе, ожидая кораблей, нашлась парочка смельчаков…
Васель покачал головой и хмыкнул.
– Ну и?.. – Комков сделал большой глоток.
Вино было крепким и почти не сладким.
– Одному она снесла голову мечом. А из другого сделала идиота, который теперь ходит под себя и не способен донести ложку до рта без посторонней помощи…
Комков усмехнулся. Элизабет умеет и не такое!
– Ну, так вас можно поздравить с победой? – прищурился капитан. Андрей покачал головой и ничего не ответил. – Ладно, не хотите говорить – не надо… Так чего ради вы подняли больного человека в такую рань?
Васель залпом выпил большой кубок вина. Некоторое время на его лице явственно читалось ожидание чуда исцеления, потом оно как-то неуловимо изменилось, просветлело. Похоже, «лекарство» начало действовать.
– Черная Вдова скоро будет здесь. И сражение за Столицу будет проиграно. Вам нужно срочно уходить к Побережью. Это последний приказ барона Грасса.
Капитан налил себе еще вина.
– Что значит – «последний приказ»?
– Ее высочество покинула Столицу по неотложному делу, барон вынужден был ее сопровождать…
Капитан влил в себя второй бокал и отодвинул кувшин с вином на дальний край стола. Комков видел, как он внутренне подобрался.
– Значит, они втравили нас в это дело – и сбежали, – задумчиво произнес он. – Так?
Андрей пожал плечами.
– Обстоятельства изменились. Война проиграна. Если вы хотите сохранить жизни себе и своим людям – поторопитесь!
– Нам заплатили золотом за год вперед… Мне, конечно, плевать на императора и ужасно бесит спесь гвардейских офицеров, но…
– Что «но»?..
– Я всегда честно торговал своей кровью, господин Анджей… Я сообщу своим людям о том, что вы сказали. И возможно, кто-то из них решит воспользоваться вашим советом… Но лично я останусь. Хочу посмотреть поближе на эту знаменитую Черную Вдову. И проверить, так ли хороши ее вояки в деле, как о них болтают.
Комков дотянулся до кувшина и долил вина в свой бокал.
– А знаете, капитан… Возьмите меня к себе, а? – попросил он. – Я кое-что умею с мечом и неплохо мечу ножи.
Васель оценивающе оглядел Андрея и, помедлив, кивнул.
– Дело ваше. Кухня у нас общая, доля в добыче, коли повезет, равная.
И они чокнулись бокалами, скрепляя короткий договор.
Лишь треть наемников после короткого и бурного совещания решили уйти, спасая свои жизни. Им никто не чинил препятствий.
Едва только исчезло непрерывное давление тяжелой руки Грасса, имперские военачальники радостно передрались между собой за место верховного – им было не до северных варваров. Лишь к вечеру следующего дня Васель получил личный приказ-просьбу императора идти к Кину – небольшому городку на границе с графством Асон. Наемники выступили в ночь форсированным маршем.
Тысяча девятьсот наемников растянулись длинной колонной. Они двигались верхом, хотя большинство из них предпочитали сражаться в пешем строю. Ночь была ясная и морозная. Комков покачивался в седле рядом с Васелем. Конечно, никакой официальной должности в отряде у него не было. Но с капитаном у них складывались хорошие, почти дружеские отношения. Васель чем-то неуловимо напоминал Андрею Сархена, хотя на первый взгляд общего у них было только одно – и тот и другой были старыми вояками. И еще и у того и у другого было огромное пристрастие к вину.
– И все-таки, что у вас было с ее высочеством? Ведь что-то было, а? Неужели вы ее все-таки разложили? Ужас какой… Она вас не кусала? Красива, очень красива, спору нет! Но в то же время в ней есть что-то дьявольское… – Васель говорил, не ожидая от Комкова ответов. Тот слушал сквозь полудрему. – Никогда не верил в разных ведьм и колдуний. Пока не увидел ее. Нас на Островах нанимал барон. Она появилась уже позднее… Вы бы видели, Анджей, как поначалу сально ухмылялись наши жеребцы! Я-то сразу насторожился… А потом она укоротила на голову красавчика Лили. Этот придурок решил, что перед его обаянием не устоит ни одна крепость, и сразу полез на штурм. Кажется, он даже успел потрогать ее грудь. И все… Большинство горячих голов это остудило, но, как оказалось, не всех… Феолан решил зайти с другого края: он начал правильную осаду. – Тут капитан вздохнул. – Эх, неплохой был парень, угораздило его… Песни ей пел, цветы носил… Дня два. А потом… Она поцеловала его. При всех поцеловала. Он замер, лицо еще было такое изумленное, счастливое – и все. Окаменел. Мы сначала смеялись, а потом, когда поняли, в чем дело, эх, как всех проняло! Больше к ее высочеству с разными глупостями никто не подходил…
К капитану подлетел вестовой от головного дозора. Доложил, что впереди все спокойно. Васель покивал, угостил его большим глотком вина из своей исполинской фляги, угостился сам, предложил Андрею.
– К утру будем на месте, – сказал капитан. – Люди, конечно, меня поругивают, что на ночь стронулись, но… Два дня, считай, только глотки драли да дурака валяли. Потерпят… Под ложечкой у меня сосет… Не к добру. В Кине гарнизона сотни полторы стражников и ополченцев. Если опоздаем – Черная Вдова их с налету возьмет.
…Мэр Кина, господин Сулми, охал и ахал.
– О боже, где я размещу столько воинов? Чем я буду их кормить!
– Я так понял, вы нам не рады? – поинтересовался Васель.
– Ну что вы, рад, конечно, – пролепетал мэр. – Вот только…
– Тогда потрудитесь поскорее устроить и накормить моих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Лучше для кого? – зло поинтересовался Андрей.
Элизабет отстранилась.
– Для многих, Андрей… И, конечно, для меня.
Комков наконец сумел разжать пальцы. Изуродованная вилка тонко звякнула о хрустальную вазочку. Он понял, что именно хотела ему сказать Элизабет. Если бы он ушел к ней еще тогда, в Высоком замке… Сколько людей были бы сейчас живы… Или, во всяком случае, в их несложившихся судьбах не было бы вины Андрея. Стоило ли его высокое чувство к Темной Богине их мук, страданий, крови? Сейчас он вовсе не был в этом так уверен…
– Я постараюсь, Светлая Госпожа. Постараюсь смириться, – пообещал он.
Черная Вдова застряла под Асоном. Летучие отряды кочевников рассыпались по графству, словно гонимые ветром красные угли по сухой траве, но главные силы кочевников остановились у Асона. Несколько вылазок осажденных дали незначительные результаты, о которых в сильно преувеличенном виде донесли в Столицу императору. Граф сообщал также, что силы его на исходе, а продовольствия осталось в обрез. Но императору, высокому старику с сизым носом классического алкоголика, было плевать на все, кроме улимского портвейна да молоденьких фрейлин, которых он не стеснялся хватать за задницу даже при жене. Он оставался глух к призывам о помощи. Надвигающаяся война почти ничего не изменила в жизни императорского дворца: охоты, балы, приемы. Все осталось как прежде.
В самой Столице резко подскочили цены на хлеб, соль, мясо, рыбу. Город наводнили военные: ополченцы, наемники, гвардия. Они жрали в три горла, пили все, что крепче воды, и постоянно задирались друг с другом. В конце концов большую часть войск выгнали за город, в полевые лагеря: горожане начали открыто роптать. Поток беженцев из Асона постепенно иссяк: кто успел – ушел, кто не успел – остался там навсегда. Наиболее осторожные из состоятельных людей отправляли семьи к Побережью. Но всерьез в победу диких кочевников никто не верил. Наверное, поэтому к решающему сражению с Черной Вдовой готовились вяло. По настоянию ее высочества руководить сбором и подготовкой войск назначили барона Грасса. Но имперские военачальники, недовольные назначением никому не известного рыцаря на столь высокий пост, всячески саботировали его решения.
Вообще ее высочество при дворе недолюбливали. Элизабет была объявлена приемной дочерью императора после того, как совсем недавно появилась в Столице во главе трехтысячного отряда наемников с Севера. Она выскочила, как чертик из табакерки, и сразу спутала все карты враждующим придворным группировкам. Поговаривали, что перед тем, как император объявил о своем решении, она имела с ним продолжительную беседу наедине. Тогда-то, мол, светловолосая ведьма и околдовала его величество. Но говорили про это тихо, шепотом – человек пять, осмелившихся поднять голос, покончили с собой при очень странных обстоятельствах. В Тронной зале ее высочество неизменно появлялась в сопровождении своего нового офицера – худощавого молодого человека с диким для моды столицы коротким ежиком темных с проседью волос и грустными глазами. Ослепительно прекрасная принцесса легко затмевала всех придворных дам, что, с одной стороны, делало ее объектом поклонения и вожделения мужчин, а с другой – ненависти женщин. Император всегда был неизменно ласков с Элизабет, но Комков видел ничем не прикрытый ужас в глазах старика, когда он смотрел на свою «приемную дочь».
Благодаря усилиям Грасса в императорском арсенале ни днем, ни ночью не стихала работа, оружейники трудились не покладая рук. Даже избалованная Гвардия стала чаще появляться на военных площадках. Но большую часть времени блестящие офицеры поднимали тосты за победу, за Бога и императора. И тут железный Грасс был бессилен. Власть Элизабет была велика, но и она не хотела перегибать палку. Поэтому, когда барон попросил у нее разрешения вздернуть парочку особенно заносчивых благородных бездельников, она ему отказала.
– Нас разобьют, Госпожа, – сказал он тогда. – Армия ничто без дисциплины. А это…
Барон в сердцах махнул рукой. Андрей видел, что Серебряный мальчик действительно переживает за судьбу вверенного ему дела.
– Это всего лишь Игра, барон, – отозвалась Элизабет. Светлая Госпожа сидела у окна. Она очень любила смотреть на зимний сад. Ее лицо Снежной королевы становилось мечтательным и по-детски беззащитным. – Не стоит относиться к Игре слишком серьезно… Идите, я больше не задерживаю вас.
Грасс молча склонился в поклоне.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Комков, едва рыцарь покинул покои Светлой Госпожи.
– Что? – рассеянно отозвалась Элизабет. – О чем? Ах, об этом…
Она встала и подошла к Комкову, который сидел на медвежьей шкуре у кресла возле камина. Опустившись в кресло, она привычно положила свои ноги ему на колени. Андрей, так же привычно, стал осторожно гладить и разминать ее босые ступни. Элизабет прикрыла глаза. Ей было хорошо.
– Грасс прав, нас разобьют, – признала она. – Моя сестра здесь. Теперь она во главе Орды. Никто не может сопротивляться Темной Богине на поле брани…
Ножик с зазубренным лезвием медленно вонзился в сердце Комкова. Его руки на миг замерли. Элизабет глянула на него с понимающей улыбкой и снова расслабленно откинулась в кресле.
– Продолжай, пожалуйста…
И Андрей продолжил. Эллинэ здесь… И она во главе Орды.
– Вчера пал Асон. Всех воинов и жителей предали мечу, без разбора пола и возраста. Сестричка в ярости, я даже знаю отчего…
– Прекрати, Элизабет, – попросил Андрей.
– Извини, не смогла удержаться… Скоро она поведет Орду на Столицу. И Столица разделит участь Сальвейга и Асона.
– Я спрашивал не о том, – сказал Комков.
– Я знаю, Андрей, – вздохнула Светлая Госпожа. – Да, для меня это только Игра. Игра, в которой я уже взяла свой главный приз… Ты это хотел услышать?
Комков пожал плечами. Некоторое время они молчали. Потрескивали пылающие в камине дрова. Тихо падал за окном снег.
– Мать позвала меня… Я должна идти к ней… Сегодня у нас последняя ночь, Андрей, – произнесла Светлая Госпожа.
– Что? – спросил Комков. До него не сразу дошел смысл слов Элизабет.
– Я ухожу завтра, а ты остаешься здесь… Так решила Мать. Не могу же я скрестить клинок со своей родной сестрой… А ты…
Элизабет протянула руку к столику и достала из шкатулки два маленьких изумруда.
– Ты должен вернуться ко мне, Андрей. Должен! Эти камни – жизни твоих друзей. Пока ты здесь – они будут гостить у меня, в Серебряном Доме. Помни об этом, Андрей! И если ты решишься обмануть меня, то увидишь, как эти камни становятся красными. Надеюсь, не нужно объяснять, что это будет значить?..
– Нет, – выдавил Андрей. Он принял камни и зажал их в кулак.
– Прости, Андрей, я ведь никогда не отрицала, что я чудовище… Я не могу тебя потерять… Не могу.
Андрей посмотрел на пляшущие языки пламени в камине. Те несколько дней, что они провели вместе с Элизабет, не могли не оставить своего следа. Он ненавидел, боялся, жалел и… любил эту женщину. Не так, как Эллинэ. Иначе… Но разве можно любить двух женщин одновременно? Комков грустно усмехнулся. Он вспомнил их криминального «Казанову» – Генку Долганина. У того было до десяти пассий разом. И всех их он любил одинаково крепко.
Элизабет положила руки ему на плечи. Андрей почувствовал, как от ее ласкающих движений потекло мягкое тепло. Светлая Госпожа соскользнула с кресла к нему вниз.
– Я не дам спать тебе этой ночью, – жарко выдохнула она. – Не дам… Кто знает, когда мы увидимся вновь?
Город еще спал, досматривая утренние сны. Мрачный Грасс стоял поодаль, держа под уздцы шосса Элизабет. Пара его слуг, среди которых был неизменный Жано, уже сидели в седлах. Светлая Госпожа не позволила барону остаться в обреченной Столице, хотя тот на коленях умолял ее. Грасс не хотел бросать людей, вверивших ему свои судьбы. А Мятежная Сестра не пожелала терять одного из своих сильнейших Верных.
– Я могу переправить тебя на острова, – предложила Элизабет Комкову. – Скоро здесь будет настоящий ад.
– Я останусь, – сказал Комков. – Ты ведь знаешь, за кем она идет.
– Знаю, – помрачнела Элизабет. – Не забывай поглядывать на камни, Андрей.
– Спасибо за напоминание, Элизабет. Я все понял и все помню…
Он обнял ее, Светлая Госпожа податливо прижалась. На ее глазах блестели слезы.
– Будь добрее, Элизабет. Пожалуйста. Хоть немного, – попросил он, гладя ее волосы.
– У меня это получается, только когда ты рядом… Но я постараюсь, – пообещала она. – Постараюсь…
– Время, Госпожа! – напомнил Грасс.
– Поцелуй меня, – попросила Элизабет, подставляя ему свои губы.
Андрей осторожно взял ее заплаканное лицо в свои руки. Она выглядела сейчас беззащитной и милой, словно маленькая девочка. Светлая Госпожа, которую многие боялись куда больше, чем Темную Богиню. Она все-таки околдовала меня, подумал Андрей. Ведь я должен ненавидеть ее. Только ненавидеть…
Их поцелуй был долгим, сладким и горьким одновременно. Так много связывало и разделяло их…
Грасс деликатно отвернулся. Шосс нетерпеливо рычал. Наконец Элизабет отстранилась.
– Нам действительно пора… Мать ждет. Постарайся пережить гнев Эллинэ и возвращайся, Андрей. Возвращайся ко мне! Возвращайся! Теперь ты мой!
Грасс подвел ей шосса и помог сесть в седло. Андрей слушал завораживающую Песню Странствий, и его сердце сжалось в предвкушении чуда. Он вспомнил их полет с Сархеном, когда они пришли в этот мир. Если бы он мог ходить между мирами, подобно Высоким!.. Увы, Огненная Илла отказала ему в этом волшебном даре, Облачная Дорога была закрыта для него. Он мог ступить на нее только с кем-то из Верных или Высоких. Элизабет бросила на него прощальный взгляд и помахала рукой. Андрей помахал в ответ. Ледяной ветер рвал флаги на башнях, обжигал лицо, грозил сбить с ног. Прикрыв глаза рукой, Андрей смотрел на уходившие в светлеющее небо фигурки всадников, пока они не растворились вдали.
Светлая Госпожа ушла… Комков поежился от холода и направился к своей понуро стоявшей кобыле. Он не собирался возвращаться во дворец и объясняться с императором и его прихлебателями, куда вдруг подевалось ее приемное высочество. Он должен был выполнить просьбу Грасса. Барон наказал встретиться с капитаном наемников, которых Элизабет привела в Столицу.
…Сонный стражник, ворча, выпустил за ворота одинокого всадника, после того как Андрей дал ему мелкую серебряную монету. Лагерь наемников – пестрое сборище палаток и шатров – был совсем недалеко от Столицы. Часовой долго не хотел будить своего капитана ради какого-то полоумного, который заявился ни свет ни заря. Только упоминание Грасса и Элизабет сдвинуло дело с мертвой точки. Капитан Васель, хмурый толстяк, от которого сильно несло перегаром, принял Комкова в своем шатре.
– Я вас помню, последние несколько дней вы постоянно таскались за ее высочеством, – сказал он вместо приветствия. – Вам удалось залезть ей под юбку?
– Это не имеет ни малейшего отношения к делу, капитан. – Комков без спроса уселся в свободное кресло и налил себе вина.
– Просто интересно, господин…
– Анджей, – представился Комков. – Если так интересно, попробовали бы сами.
Васель зябко поежился.
– У меня от нее мороз по коже… На Островах, еще когда мы стояли в Солбе, ожидая кораблей, нашлась парочка смельчаков…
Васель покачал головой и хмыкнул.
– Ну и?.. – Комков сделал большой глоток.
Вино было крепким и почти не сладким.
– Одному она снесла голову мечом. А из другого сделала идиота, который теперь ходит под себя и не способен донести ложку до рта без посторонней помощи…
Комков усмехнулся. Элизабет умеет и не такое!
– Ну, так вас можно поздравить с победой? – прищурился капитан. Андрей покачал головой и ничего не ответил. – Ладно, не хотите говорить – не надо… Так чего ради вы подняли больного человека в такую рань?
Васель залпом выпил большой кубок вина. Некоторое время на его лице явственно читалось ожидание чуда исцеления, потом оно как-то неуловимо изменилось, просветлело. Похоже, «лекарство» начало действовать.
– Черная Вдова скоро будет здесь. И сражение за Столицу будет проиграно. Вам нужно срочно уходить к Побережью. Это последний приказ барона Грасса.
Капитан налил себе еще вина.
– Что значит – «последний приказ»?
– Ее высочество покинула Столицу по неотложному делу, барон вынужден был ее сопровождать…
Капитан влил в себя второй бокал и отодвинул кувшин с вином на дальний край стола. Комков видел, как он внутренне подобрался.
– Значит, они втравили нас в это дело – и сбежали, – задумчиво произнес он. – Так?
Андрей пожал плечами.
– Обстоятельства изменились. Война проиграна. Если вы хотите сохранить жизни себе и своим людям – поторопитесь!
– Нам заплатили золотом за год вперед… Мне, конечно, плевать на императора и ужасно бесит спесь гвардейских офицеров, но…
– Что «но»?..
– Я всегда честно торговал своей кровью, господин Анджей… Я сообщу своим людям о том, что вы сказали. И возможно, кто-то из них решит воспользоваться вашим советом… Но лично я останусь. Хочу посмотреть поближе на эту знаменитую Черную Вдову. И проверить, так ли хороши ее вояки в деле, как о них болтают.
Комков дотянулся до кувшина и долил вина в свой бокал.
– А знаете, капитан… Возьмите меня к себе, а? – попросил он. – Я кое-что умею с мечом и неплохо мечу ножи.
Васель оценивающе оглядел Андрея и, помедлив, кивнул.
– Дело ваше. Кухня у нас общая, доля в добыче, коли повезет, равная.
И они чокнулись бокалами, скрепляя короткий договор.
Лишь треть наемников после короткого и бурного совещания решили уйти, спасая свои жизни. Им никто не чинил препятствий.
Едва только исчезло непрерывное давление тяжелой руки Грасса, имперские военачальники радостно передрались между собой за место верховного – им было не до северных варваров. Лишь к вечеру следующего дня Васель получил личный приказ-просьбу императора идти к Кину – небольшому городку на границе с графством Асон. Наемники выступили в ночь форсированным маршем.
Тысяча девятьсот наемников растянулись длинной колонной. Они двигались верхом, хотя большинство из них предпочитали сражаться в пешем строю. Ночь была ясная и морозная. Комков покачивался в седле рядом с Васелем. Конечно, никакой официальной должности в отряде у него не было. Но с капитаном у них складывались хорошие, почти дружеские отношения. Васель чем-то неуловимо напоминал Андрею Сархена, хотя на первый взгляд общего у них было только одно – и тот и другой были старыми вояками. И еще и у того и у другого было огромное пристрастие к вину.
– И все-таки, что у вас было с ее высочеством? Ведь что-то было, а? Неужели вы ее все-таки разложили? Ужас какой… Она вас не кусала? Красива, очень красива, спору нет! Но в то же время в ней есть что-то дьявольское… – Васель говорил, не ожидая от Комкова ответов. Тот слушал сквозь полудрему. – Никогда не верил в разных ведьм и колдуний. Пока не увидел ее. Нас на Островах нанимал барон. Она появилась уже позднее… Вы бы видели, Анджей, как поначалу сально ухмылялись наши жеребцы! Я-то сразу насторожился… А потом она укоротила на голову красавчика Лили. Этот придурок решил, что перед его обаянием не устоит ни одна крепость, и сразу полез на штурм. Кажется, он даже успел потрогать ее грудь. И все… Большинство горячих голов это остудило, но, как оказалось, не всех… Феолан решил зайти с другого края: он начал правильную осаду. – Тут капитан вздохнул. – Эх, неплохой был парень, угораздило его… Песни ей пел, цветы носил… Дня два. А потом… Она поцеловала его. При всех поцеловала. Он замер, лицо еще было такое изумленное, счастливое – и все. Окаменел. Мы сначала смеялись, а потом, когда поняли, в чем дело, эх, как всех проняло! Больше к ее высочеству с разными глупостями никто не подходил…
К капитану подлетел вестовой от головного дозора. Доложил, что впереди все спокойно. Васель покивал, угостил его большим глотком вина из своей исполинской фляги, угостился сам, предложил Андрею.
– К утру будем на месте, – сказал капитан. – Люди, конечно, меня поругивают, что на ночь стронулись, но… Два дня, считай, только глотки драли да дурака валяли. Потерпят… Под ложечкой у меня сосет… Не к добру. В Кине гарнизона сотни полторы стражников и ополченцев. Если опоздаем – Черная Вдова их с налету возьмет.
…Мэр Кина, господин Сулми, охал и ахал.
– О боже, где я размещу столько воинов? Чем я буду их кормить!
– Я так понял, вы нам не рады? – поинтересовался Васель.
– Ну что вы, рад, конечно, – пролепетал мэр. – Вот только…
– Тогда потрудитесь поскорее устроить и накормить моих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42