Комков на секунду прикрыл глаза. Ему хотелось умереть.
– Впрочем, кажется, ты заразил меня чрезмерной добротой. Не иначе как ночью, – сказала Высокая. И, чуть помедлив, добавила, убивая затеплившуюся было у Андрея надежду: – Если пожелаешь, я могу сохранить женщинам честь. Они умрут быстро, обещаю!
Положа руку на сердце, Комкову было плевать на громогласную дуру тетю Илену, но взгляд Аниты жег его, словно раскаленное железо. Он не мог выдать эту девочку на смерть или насилие, не мог, и все тут. Попытаться захватить Маллин в заложницы? Комков горько усмехнулся – он был способен одолеть Верного в рукопашной схватке, но Высокая была ему не по зубам. Андрей с трудом заставил себя выпустить судорожно сжатую рукоятку меча. И тут в его голову пришла одна мысль.
– Скажи, Маллин, тебе известен капитан Горт?
– Луженая Глотка? Как же! Один из немногих толковых военачальников Империи. Я думала захватить старого ублюдка в Сальвейге, но он пробился и ушел, когда мы уже штурмовали городскую цитадель.
– Эти женщины… В общем, это его родня. Большая – родная сестра. А маленькая – дочь.
– Вот как… – Маллин хищно прищурилась, глядя на съежившуюся Аниту. – Ну, это же все меняет…
Едва женщин увели, Черная Вдова вспомнила об оставшихся пленниках.
– Ни одного подходящего дерева поблизости, госпожа, – доложил Рохан. – На эти кустики и веревку толком не закинешь. Если только их с собой дальше тащить…
– Много чести! – фыркнула Маллин. – Хватит тетивы с этих героев.
Бывших охранников бросили на колени, затем птицеголовые захлестнули их шеи тетивами и, используя луки в качестве рычагов, начали медленно душить несчастных. Сначала Комков смотрел, потом отъехал чуть в сторону и торопливо соскочил с коня. Его вырвало. Это тебе не книжки читать, мелькнула злая мысль. Андрея поразила животная покорность обреченных на мучительную смерть людей. Выпученные глаза, сиплые хрипы…
– Очухался? – сказала Маллин со снисходительной улыбкой, когда он вернулся. – Сейчас будет самое интересное!
Удавленные охранники валялись в лужах собственных испражнений. Щербатый пограничник все так же спокойно стоял и смотрел, как телохранители Черной Вдовы цепляют крепкие веревки к седлам четырех сильных лошадей.
– Что ты задумала, Маллин? – Голос у Комкова был хриплым.
– Увидишь! – усмехнулась та.
Комков некоторое время наблюдал за суетившимися воинами. Наконец он понял, какую именно «честь» собралась оказать Черная Вдова храбро сражавшемуся пограничнику.
– Могу я поговорить с ним напоследок? – попросил он Высокую.
– Только недолго, мы и так задержались.
Щербатый уже снова отрешенно глядел куда-то вдаль.
– Я тебя сразу признал, только кричать, как эта ненормальная, не стал, – сказал он, когда Андрей подошел к нему. – Видно же, не добром с ведьмой едешь… Она, выходит, и есть Черная Вдова?
– Да, – кивнул Комков.
– Надо же, болтали – старуха страхолюдная, а она… Красивая, но какая злая… Мы, случалось, тоже пленных под горячую руку рубили, но не изгалялись…
Комков хотел как-то ободрить, поддержать пограничника, но не находил нужных слов.
– Где вас перехватили-то, у Холма?
Комков кивнул.
– А узкоглазый что не с тобою – срубили?
– Нет, отбился он, ушел. – Комков невесело усмехнулся. – Это я вляпался.
– Ничего, не такой он человек, чтобы своих бросать. Поможет, увидишь. Ты, парень, вот что… Меня сейчас конями рвать будут. Уйти бы мне по-легкому, а? Меч-то, я гляжу, при тебе.
Комков воровато оглянулся на Маллин. Он не мог спасти жизнь щербатому. Но…
Комков выхватил кинжал и коротким движением воткнул в грудь пограничника. Удар оказался удачным, острие пронзило сердце, и тот умер мгновенно, без лишних мучений. Маллин вскинула руку и резким окриком остановила бросившихся было к Андрею птицеголовых. Управляя одними коленями, она направила своего черного, словно уголь, коня к застывшему над распростертым телом Комкову. Она несколько раз хлопнула в ладоши.
– Молодец! Не ожидала.
– Да пошла ты… – сказал он, ничуть не заботясь о том, что его могут услышать телохранители.
Он смотрел на застывшую щербатую улыбку на мертвом лице.
…Очнулся Комков на кровати, в странно знакомом помещении. Он сел и поморщился от пульсирующей боли в затылке. Андрей нащупал там большую шишку, кажется, Маллин здорово его приложила. Он огляделся и наконец вспомнил. Это была их комната на том самом постоялом дворе, где несколько дней назад они с Сархеном встретили людей, которые теперь были мертвы. Впрочем, нет, Анита и Илена еще живы. Но надолго ли?
На столе все так же горел светильник. Рядом с кроватью стоял жбан с водой. Вода была холодной, но все равно это было в сто раз лучше, чем ароматические полотенца, игравшие роль своеобразных гигиенических салфеток. Комков с наслаждением вымылся. И тут дверь без стука распахнулась и в комнату вошла Маллин. На ее обнаженном теле блестели капельки воды.
– Вижу, ты уже готов, мой зайчик, – промурлыкала она.
Комков хотел сказать, что видеть ее не может, что она должна уйти, что не хочет ее… А вместо этого спросил:
– Почему именно зайчик?
– Потому что белый! – хихикнула Маллин. – Потому что тебе всех всегда жалко. И ты всех готов спасать, даже если тебе это совсем не выгодно. И, наверное, поэтому нас к тебе тянет.
– Кого это – «нас»? – Комков опять, как вчера в шатре, старался не смотреть на ее красивое, такое притягательное тело. Но у него плохо получалось.
– Плохих девочек. Меня, Эллинэ, Элизабет… Даже Мать к тебе не совсем равнодушна, иначе ты уже давно был бы мертв… Это благодаря ей тебя вернули, ты не понял? Мы можем многое. Но вернуть душу из Темных Садов – такого не случалось очень давно…
Комков недоверчиво хмыкнул и сказал:
– Эллинэ – хорошая!
Маллин присела рядом с ним и погладила по голове.
– Не будь ребенком. Это ты знаешь ее с хорошей стороны.
– Давай не будем о ней, – набычился Андрей.
– Ладно, о Госпоже либо хорошо, либо ничего. Тебе не кажется, что мы заболтались? Иди ко мне!
Тут Комков вспомнил о том, что собирался сделать вначале.
– Мне кажется, тебе лучше уйти, Маллин.
– Почему? – спросила та, близко заглядывая ему в глаза. – После безобразной расправы над беззащитными пленными ты меня больше не хочешь, да? А это тогда что? – Ее ладонь игриво коснулась его неравнодушной плоти. – Прекрати, Андрей. Я все равно получу то, что хочу.
– Предатель, – тихо проговорил Комков своему «младшему брату», прежде чем ответить на ее поцелуй.
Маллин подняла его до света. В этот раз она не стала приставать к нему с утренними ласками, а только поторопила:
– Одевайся быстрее!
И ушла. Комков чувствовал себя словно выжатый лимон. Он умылся, натянул на себя одежду, жадно вылакал остатки вина из кувшина на столе.
– Почему ты еще не в броне? – раздраженно спросила Маллин, заглядывая в комнату. Сама она уже красовалась в своем черном пластинчатом доспехе. – Сказала же, быстрее! Нас ждут.
Их действительно ждали. В зале собрались начальники сотен и тысяч. Черная Вдова медленно спустилась по лестнице. Комков следовали ней. Ханы встали. В руках у всех были наполненные кубки. Такие же подали и Маллин с Андреем.
– Сегодня день Большой крови! – провозгласила Высокая, поднимая свой кубок. – Сегодня наши мечи утолят свою жажду.
– Улла! – закричали все.
– Имперцы не знают нашей силы, они выступили навстречу. Тем лучше! Хан Бару!
Кривоногий невысокий степняк шагнул вперед и опустился на колени.
– Я здесь, госпожа!
– Ты возьмешь свою тысячу, увлечешь этих глупых горделивых баронов от пехоты, а потом сотрешь в порошок!
– Повинуюсь, госпожа!
– Выступай немедленно, – приказала Маллин. – А с передовой сотней, в самом первом ряду пойдет мой ручной тигр. Он надоел мне жалобами на скучную жизнь!
С этими словами Маллин толкнула Андрея к кочевнику. Ханы засмеялись и одобрительно закричали. Ну ты и стерва, Маллин, подумал Комков.
…Его коня защитили толстыми кожаными попонами и нагрудником из металлических пластин. Сам Комков от стрел и дротиков, в дополнение к кольчуге и шлему, вооружился круглым выпуклым щитом. Как воин первого ряда он получил и длинное кавалерийское копье с узким трехгранным наконечником и синим вымпелом. После непродолжительного марша пять сотен – половина отряда хана Бару – построили плотный строй в несколько рядов на подходящем для кавалерийской сшибки поле, рядом с имперским трактом. Остальные ушли вперед – искать встречи с неприятелем. Комков не попал в передовую сотню: тяжеловооруженному всаднику там было нечего делать. Он стоял на левом фланге и, как и все, ждал, думая о своем.
Он думал о том, что благодаря встрече с Маллин окончательно запутался: где свои, где чужие? Он не мог без стыда вспомнить имя любимой женщины, хотя и не был уверен, помнит ли она о нем… И он совершенно не думал о предстоящем бое.
Солнце тускло просвечивало сквозь сплошную облачную пелену. Хан Бару с несколькими телохранителями стоял возле хвостатого знамени впереди, перед строем. Из небольшого редкого леса, за который, изгибаясь, уходил имперский тракт, появились всадники и во весь опор, поднимая копытами коней фонтаны грязного снега, понеслись к хану. Комков не слышал доклада вестовых, но по рядам пробежал легкий гомон. Передовые сотни уже выпустили все стрелы, наскочили на имперцев с мечами, их отбили, и теперь они отступают вдоль тракта, заманивая конницу врага под удар свежих сил. Бой уже совсем скоро!
Легким сотням досталось: среди пехотинцев было много стрелков, вооруженных луками и арбалетами. Отступавшие степняки по визгливому сигналу трубы собрались под вторым знаменем – фронтом навстречу преследующим имперцам. Некоторые увлекшиеся погоней всадники слишком поздно поняли, что дичь превратилась в зверя: кто-то успел повернуть обратно, кто-то угодил прямо в гущу внезапно прекратившего свой бег врага. Один отчаянный вояка, в прекрасных доспехах, бешено орудовал своим мечом и кричал: «За Бога и императора!» – пока удар булавы сзади не поверг его на землю. Наконец появились главные силы имперцев. Завидев готового к бою врага, они наспех ровняли ряды. Но времени привести себя в порядок им не дали.
Хан Бару взмахнул рукой, пронзительно запела труба. Комков взял в правую руку до этого висевшее за спиной на плечевой петле копье. Тяжелая конница, медленно набирая скорость для удара, нацелилась на правый фланг имперцев. Тех было не меньше, если не больше числом, чем кочевников. Но их строй пребывал в полном беспорядке: большая часть устремилась к легким всадникам, и лишь немногие нестройной толпой поскакали навстречу знамени хана Бару. Некоторым изменило мужество, они начали заворачивать коней, что еще больше увеличило общий беспорядок и сумятицу.
Из задних рядов стаей злых шмелей взлетели стрелы. Потом еще и еще раз. Повинуясь резкому окрику десятника. Андрей вытянул ноги, упираясь в стремена, чуть наклонил вперед корпус и опустил копье жалом в сторону быстро приближающегося противника. Он зажал древко под мышкой, прижав локоть к боку. Взгляд – в щель между козырьком шлема и верхним краем щита. Невольно он вспомнил Кору, которая учила его этим премудростям кавалерийского боя. Из строя имперцев полетели дротики. Один скользнул по округлому шлему Андрея, оставив звон в ушах и запоздалый страх: чуть-чуть бы ниже – и все! Всадник слева, получив удар в лицо, начал медленно заваливаться в седле назад. Его конь с испуганным ржанием встал на дыбы, затем выскочил из строя в сторону. На секунду забыв обо всем, Андрей смотрел, как волочится по земле потерявший стремя мертвец, его конь бешено дергал головой, стараясь освободить зажатые мертвой рукой поводья.
Имперцы были уже близко, совсем близко. Тот, что со скоростью курьерского поезда несся на Комкова, казалось, превратился во всемогущего великана. Усилием воли Андрей загнал вглубь свой страх и нацелил копье в хохочущую личину имперца. Только не промазать, только…
Удар был страшен. Несмотря на то что Андрей ждал его и напрягся изо всех сил, его сильно бросило в седле назад. Щит треснул, но и копье противника разлетелось на куски. Древко копья Андрея тоже переломилось, однако узкий длинный наконечник остался торчать в глазном отверстии личины имперца. Разминувшись с убитым всадником, Комков рванул из ножен меч. И вовремя! Оставшись благодаря злосчастному дротику без напарника слева, немного вырвавшийся вперед Комков оказался в гибельном коридоре, где удары сыпались на него с двух сторон. Мысль не поспевала за движениями тела, оно само, вспомнив изнурительные уроки, прикрывалось изуродованным щитом, в котором застрял листовидный наконечник имперского копья, подставляло клинок под отточенные полосы стали, падающие то сбоку, то сверху, то наискось, разило в ответ. Несколько раз Комкова достали, со скрежетом просекая кольчугу. Кого-то достал он – кончик его меча окрасился красным. И вдруг все кончилось. Конь вынес его из сечи. В памяти остался калейдоскоп искаженных яростью лиц, блеск и звон мечей. От щита остались жалкие лохмотья, Андрей торопливо избавился от них и оглянулся, придерживая взбешенного коня. Кажется, он первым прошел сквозь строй неприятеля. Он увидел, как последние имперцы канули, словно камни в воду, в накатывающий вал степной конницы. Канули и пропали…
Настойчиво взвыла труба, созывая рассеявшихся после сшибки воинов к знамени. Бой был еще не закончен, хан Бару собирал своих для удара в тыл имперским кавалеристам, что теснили легкую степную конницу. Направляя коня к знамени, Комков бросил взгляд на поле: там носились лошади без седоков, валялись тела в изрубленных доспехах, прихрамывая и опираясь на обломок копья, ковылял в сторону леса чудом уцелевший воин…
Конное ополчение баронов было вырублено почти подчистую. Уйти удалось лишь немногим. Степнякам этот бой тоже дался нелегко: в тысяче хана Бару недосчитались каждого четвертого. Пока кочевники грабили мертвых, пешее ополчение, получив известия от уцелевших всадников, начало отступать к Солену. Несколько торопливых наскоков пехотинцы отбили, составив ощетиненный копьями еж, из глубины которого летели стрелы и арбалетные болты. В темноте Бару приказал прекратить бесплодные атаки. День Большой крови завершился.
По приказу Черной Вдовы Комков вернулся в лагерь птицеголовых.
– Больно? – спросила Маллин, осторожно трогая прохладными пальцами вспухшие красные полосы на обнаженных плечах Андрея – следы чужих лезвий, которые чуть-чуть не дошли до живой плоти.
– Нет, – соврал тот.
– Врешь, – сказала Высокая. – Сейчас все пройдет, мой тигренок…
Она обхватила его руками за талию и вдруг медленно провела влажным языком по самому болезненному из рубцов. Потом по другому, и по следующему… И боль ушла. Комков замер, запрокинув голову. Ему было хорошо…
– У тебя тут два старых следа. От чего это? – Маллин положила голову ему на плечо.
Андрей чувствовал на щеке ее теплое дыхание.
– Пули… Такие маленькие и злые свинцовые осы. Я потом долго лежал в госпитале.
– Я хочу тебя, тигренок, – шепнула Маллин. – Пойдем?..
…В ночь выпал снег. Белым покрывалом укрыл он истоптанное копытами, засеянное стрелами бранное поле, брошенные без погребения тела на нем. А утром, впервые за последние дни, выглянуло солнце. Его лучи, отражаясь от миллиардов снежинок, резали глаза. Легкий мороз пощипывал ноздри и бодрил.
Войско Черной Вдовы обложило Солен, выпустив во все стороны длинные щупальца летучих отрядов. День прошел в перестрелке с переменным успехом – луки у степняков были мощнее, зато защитники замка пускали стрелы с возвышенности. И у них были арбалеты.
Маллин не посылала своих воинов на приступ: отставший конный обоз с осадной техникой где-то отстал, и она ждала. Комков весь день сопровождал ее, словно тень. Он обратил внимание, что на него теперь стали смотреть иначе: приняв участие, наравне с другими, в жаркой кавалерийской сшибке, он заслужил уважение и как воин. Но это лишь немного улучшило его мерзкое настроение. Он чувствовал себя шаром, что без остановки катится по наклонной плоскости к краю. И этот шарик не знает, что ждет его там, за краем. Ночью он не мог противостоять любовным чарам Маллин, которая делала с ним все что хотела. А днем… Комков хмуро глянул на низкие замшелые стены Солена. Свой среди чужих, чужой среди своих, подумал он. Да, он не был имперцем. Он вообще был чужим в этом мире. Но с людьми, что сейчас сидели там, за стенами, в ожидании штурма и смерти, он ел за одним столом и поднимал заздравные чаши. Возможно, кого-то из них вчера уже достал его меч. Почему, почему все так неправильно?
Маллин кидала на своего любовника косые взгляды, но молчала. Пока они не уединились в ее синем шатре для ужина.
– В чем опять дело? – спросила Маллин, когда они сели за стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42