И я тут же увидел, как в глазах Юры мелькнула тень тревоги…Они ушли, а мне почему-то вспомнился рассказ Юры о том, как он бродил с Таней по Тавде. Нет, не похожа она на Варфоломея, она существует сама по себе. Будь я художником, я бы нарисовал ее в зарослях цветущей жимолости…И опять я подумал: «Что же все-таки толкнуло эту девочку к богу?…»Сходила в церковь, познакомилась со священником, поиграла в богоискательство и… испугалась возмездия. Плохо было Тане? Конечно, плохо. А гордость не позволяет сказать об этом открыто…За стеклами шкафов поблескивают корешки книг.Малейшая вина виновата! «Бери в руки розги и секи. Секи шибче, секи, не смущаясь! Смело пиши всякое лыко в строку…»Это иронизирует Щедрин.А вот Достоевский: «Есть такие вещи, которые никогда не возьмешь силою… Вспомните басню — ведь не дождем, не ветром сдернуло плащ с путника, а солнцем…»Доброты у нас подчас мало, доброжелательности друг к другу. Вот о чем нам надо подумать!В данном случае никому другому, как Юре, и не дано спасти Таню.Если он сумеет не напоминать, если сумеет забыть то, что произошло. Тогда и Таня сумеет забыть…«Вот едет сейчас Юра в метро, — продолжал размышлять я. — В пестрой рубашке, в модных брючках, в узконосых ботиночках. Чистой воды стиляга! Какая-нибудь девица заглядится на него: с таким парнем можно и потанцевать, и посидеть в ресторане. Кто-нибудь из пассажиров постарше пренебрежительно скосит глаза и подумает, что перед ним „продукт времени“. Но никто не подумает, что Юра взаправдашний рыцарь, что он действительно продукт времени — продукт нашего времени, революционного, героического, романтического…»На следующий день он не утерпел, забежал ко мне один.— Ваше впечатление? — спросил он. — Как Таня?— Юра, вы уверены, что ничто уже не повторится?— Не знаю, но все-таки есть для нее нечто, что сильнее всякого бога, — раздумчиво сказал Юра. — Мы пришли к ней вчера домой, мамы ее еще не было. Таня посмотрела на меня, чуть улыбнулась и взяла со стола книгу. Раскрыла и показала свай комсомольский билет. Ей предстоит еще много неприятных объяснений, неизвестно, оставят ли ее в комсомоле, но билет свой она сохранила.— А вы не боитесь, что достаточно ее ранить — и она снова…— И это я понимаю, — согласился он. — Но я бы не простил себе, если бы оставил ее в беде.— А вы действительно готовы связать с нею свою жизнь?— Не знаю, — еще задумчивее сказал Юра и порозовел, как и тогда, когда впервые рассказывал мне о Тане. — Ничего я еще не знаю.А я… я посмотрел еще раз на Юру и пожалел о том, что не у всех есть такие друзья. 1966

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18