Им придется подождать.
* * *
Генри Чарон устроился в квартире на Гэмпшир-авеню и включил телевизор. Как только он надорвал пакет с чипсами и взялся за пиво, в дверь постучали.
Оглядев комнату, он не обнаружил ничего такого, что могло бы выдать его. Не выключая телевизор, он открыл дверь.
– Привет, мистер Тэкет, – сказала Гризелла Клифтон. – Помните меня? Я управляющая домом.
Одета она была в старомодное домашнее платье и мешковатый свитер.
– О, конечно. Гризелла, правильно?
Она кивнула.
– У меня телевизор барахлит. Можно у вас посмотреть?
– Конечно, входите.
Она устроилась на диване. Он предложил ей чипсы и пиво.
– Спасибо, не надо. Я вовсе не голодна. Не правда ли, все это так трагично?
Генри Чарон согласно кивнул и плюхнулся в мягкое кресло.
– Вы смотрите Эн-Би-Си? Я смотрела Си-Эн-Эн. Они показали интервью с очевидцами катастрофы. Что могло случиться с вертолетом?
Чарон пожал плечами.
– Можно переключить канал, если хотите.
– Если вы не возражаете. Мне кажется, по Си-Эн-Эн… самые свежие новости. – Он покорно поднялся и щелкнул переключателем. – Я просто не представляю, что могло случиться с моим телевизором. Изображение внезапно пропало. Вот всегда так, когда передают что-нибудь важное, он выходит из строя. Это прямо наваждение какое-то.
– Хм-м.
– Надеюсь, я вас не обеспокоила своим вторжением. Мне просто необходимо находиться с кем-нибудь рядом. В этой жизненной кутерьме… Вы знаете, это меня тревожит.
Он снова кивнул и посмотрел на нее. Она тараторила без умолку. Чарон поймал себя на том, что способен слушать новости по телевизору и следить за ее болтовней, чтобы вовремя вставить слово.
Она замолчала, лишь когда на экране появился доктор из военно-морского госпиталя в Бетезде. При помощи указки и манекена он рассказывал журналистам о ранениях, полученных Президентом, и отвечал на их вопросы.
А что, если он выживет? Ему заплатили, чтобы он убил Буша, а не отправил в госпиталь.
Ни слова не говорилось о попытке покушения, но секретная служба и ФБР, несомненно, знали об этом. Любой профессионал, которому поручат обследование вертолета, сразу же определит. Добраться до Буша со второй попытки можно будет только чудом.
* * *
По всей Америке, в деревушках, городах и на фермах люди собирались у телевизоров или слушали радио, сидя в автомобилях.
Президент Соединенных Штатов находился при смерти в госпитале, и двести пятьдесят миллионов американцев затаили дыхание.
Неважно, голосовал ты за Джорджа Буша или против него, нравилась ли тебе его политика, знал ли ты вообще, что представляет собой его политика. Люди сидели и слушали, и сообщения о состоянии здоровья Президента трогали каждого за душу. Он был тяжело ранен – с сотрясением мозга, сломанными ребрами, поврежденным позвоночником и переломом ноги.
Хирург из Бетезды снова появился на экране, не обращая внимания на вопросы, которые выкрикивали ему с разных сторон.
– Мы не знаем. Пока мы не знаем. Мы проводим обследование. Скоро станет ясно. – Он замолчал, прислушиваясь к какофонии криков, затем ответил: – Он без сознания. Показатели жизнеспособности неустойчивые. Мы не знаем.
Он не был королем или диктатором. Это был их соотечественник, избранный вести за собой народ в течение четырех лет. Четыре года – достаточный срок для умелого политика, который понимает настроение и дух нации, для того чтобы совершить что-нибудь стоящее, но немало и для глупца или некомпетентного деятеля, чтобы нанести непоправимый ущерб.
За двести один год с тех пор, как Джордж Вашингтон принес присягу на верность нации, страна видела разных президентов. Каждый из них осознавал свою ответственность и тем самым воспитывал в них глубокое, непоколебимое чувство уважения перед институтом президентства и перед человеком, стоявшим во главе его, что, как это ни странно, никогда не связывалось с личными достоинствами или недостатками отдельного политического лидера. Американцы справедливо надеялись, что их Президент, принимая решение, учитывает интересы каждого из них, выступает от имени всех, вместе взятых. От своих конгрессменов и сенаторов они ожидали поддержки. От своего Президента – лидерства. Этот действующий политик, этот лучший из граждан, которого они вознесли на вершину, стал воплощением их желаний и надежд. Каким-то невообразимым, мистическим образом он стал олицетворять всю Америку. Превратился в ее символ.
Таким образом, в этот декабрьский воскресный вечер весь американский народ сплотился и замер в ожидании. Церкви не закрывались, чтобы страждущие могли помолиться и услышать слова утешения. Родители рассказывали своим детям о том, где они находились и чем занимались, когда услышали весть о покушении на Джона Ф. Кеннеди. Телефонные станции не справлялись, потому что миллионы людей звонили домой, чтобы прикоснуться к своим корням. В аэропортах, магазинах и барах от побережья до побережья совершенно незнакомые люди, собираясь у телевизоров, беседовали друг с другом.
Не обошлось и без инцидентов. В Далласе какой-то мужчина в баре поднятым бокалом приветствовал сообщение доктора о том, что жизнь Президента находится в большой опасности; его жестоко поколотили и, если бы не своевременно вызванная полиция, забили бы до смерти. Какой-то иранец, имевший долгосрочную студенческую визу, в одном из магазинов в пригороде Чикаго лишился передних зубов после того, как громогласно заявил, что Джордж Буш заслуживает смерти. В Сан-Франциско официант перевернул поднос с заказом на колени активистке движения в защиту животных, высказавшей аналогичное мнение. Метрдотель бросился было к ней с извинениями, но после того как активистка повторила свои слова, он без промедления вышвырнул ее вон, извинившись перед остальными посетителями, которые громко аплодировали ему.
* * *
В тот же вечер в девять тридцать корреспондент одной из нью-йоркских телекомпаний сообщил пресс-секретарю Белого дома, что его компания имеет информацию о том, что погибший пилот президентского вертолета в своем последнем докладе центру управления полетами аэропорта им. Даллеса назвал взрывы похожими на попадание ракет. Компания собиралась выпустить это сообщение в эфир в течение часа. Не хочет ли Белый дом прокомментировать эту информацию?
Да. Пресс-секретарь сказал, что намерен провести пресс-конференцию в десять пятнадцать, и просил телекомпанию придержать выход материала до ее окончания. После спешной консультации с Нью-Йорком корреспондент согласился.
В тот же вечер в десять двадцать две пресс-секретарь Белого дома появился на подиуме в зале для прессы, расположенном в цокольном этаже здания, на мгновение зажмурившись от яркого света прожекторов. Перед собой он держал лист бумаги и читал по нему текст. Рядом с ним расположились директор президентской секретной службы и директор ФБР.
– Вице-президент Соединенных Штатов уполномочил меня заявить, что инцидент с вертолетом, который произошел сегодня днем и который унес пять жизней, явился попыткой покушения. Мы полагаем…
Ему не дали договорить. Присутствовавшие во всю силу своих легких выкрикивали вопросы.
Пресс-секретарь ждал, пока стихнет шум. Вытерев платком лоб, он не сводил глаз с листа бумаги, который продолжал держать перед собой. Наконец, он продолжил.
– Мы полагаем, что попытка покушения была направлена против Президента Соединенных Штатов, хотя у нас нет прямых доказательств, позволяющих подтвердить или опровергнуть это предположение. Вероятно, неизвестный участник или участники покушения выпустили по вертолету, в котором находился Президент, по меньшей мере, две ракеты с тепловыми головками самонаведения; две из них причинили ему значительные повреждения, лишившие вертолет способности держаться в воздухе. Он сразу же потерял управление. Падение произошло вскоре после этого. Если у вас есть вопросы, здесь присутствуют руководители секретной службы и ФБР, которые помогут мне ответить на них.
– Откуда стало известно о ракете?
– На фюзеляже остались многочисленные следы осколков боеголовки, – ответил директор спецслужбы.
– Вы подозреваете кого-либо?
– Пока нет.
– Есть какие-либо версии?
– Ничего, что мы могли бы сообщить общественности.
– Следует ли ожидать арестов?
– Нет.
– Правда ли, что пилот вертолета в одном из своих последних сеансов связи сообщил диспетчеру аэропорта им. Даллеса о взрывах, похожих на попадание ракет? – Этот вопрос задал корреспондент телекомпании, давший согласие придержать выход этой новости в эфир.
– Да, это правда.
– Почему об этом не сообщалось раньше?
Пресс-секретарь устал, вечер для него выдался чертовски тяжелым. Отвечать на подобные вопросы у него уже не хватало терпения.
– Это требовало проверки. Появились уже слухи, в том числе, что пилот был пьян. Мы сообщили информацию о взрывах после проверки, убедившись, что она достоверна. Не раньше.
– Пилот был пьян?
– Насколько мне известно, нет. Естественно, будет произведено вскрытие всех жертв.
* * *
По всей стране настроение людей, смотревших телевизор, упало. Убийца. Киллер. Не обычный убийца, а убийца, который направил свой удар непосредственно против Соединенных Штатов Америки.
Все четыре телекомпании обеими руками ухватились за эту версию. Эфир заполнили кадры о покушении на Кеннеди, фотографии Линкольна, Гарфилда и Мак-Кинли. Немедленно подготовили и выпустили в эфир подборку с фотографиями участников предыдущих покушений на Президентов и подозреваемых в них. Одна из телекомпаний отправила съемочную группу к нью-йоркской резиденции Жаклин Онассис – вдове Кеннеди. Группа установила у входа камеру, которая работала беспрерывно. Но леди ни разу не появилась.
* * *
В «Пост» Отт Мергенталер задержался возле стола Йоука. По телевидению показывали кадры, как Джек Руби стреляет в Ли Харви Освальда.
– Может, сходим, возьмем по сэндвичу?
– О'кей. Могу прерваться.
Они прошли к лифту и спустились в кафетерий. Обычно по ночам в это время он не работал, но не сегодня ночью.
– Что ты думаешь? – спросил Йоук. – Ненормальный, вроде Освальда?
– Не похоже. Придурок не возьмется за ракеты.
– Ты помнишь, несколько недель назад, когда выдавали Чано Альдану? То заявление, с которым выступили «подлежащие выдаче» из Колумбии? – «Мы поставим американское правительство на колени».
– Я помню. Хорошее начало, если это их работа.
– Так что ты думаешь?
– Я думаю, что в Колумбии никто всерьез не принял Трепещущего Дэна Куэйла.
– Насколько я помню, ты назвал Куэйла большой ошибкой Буша.
– Это, пожалуй, лучшее, что я о нем говорил. Я также назвал его гарантией от импичмента для Буша.
Они прошли вдоль стойки, взяли сэндвичи и горячий кофе. Сев за столик, Мергенталер продолжал.
– Куэйл на самом деле отличный парень, его никогда нельзя было заподозрить в глубокомыслии, он не обременял себя идеологической ношей, хотя и придерживался консервативной линии и иногда даже, похоже, верил в то, о чем говорил. Он из той породы людей, с которыми можно воскресным утром составить партию в гольф. Приятный, приветливый, любит анекдоты, вроде тех, что рассказывают дантисты, и, наверное, сам знает несколько. Ни дня за всю свою жизнь он не испытывал денежных затруднений. Если твой последний мяч угодил в ручей, он с улыбкой отдаст тебе свой, не взяв за него ни доллара.
Отт сделал глоток кофе и отщипнул немного от сэндвича.
– Все, кто его знал, говорят, что он все время как бы вырастал до того положения, в котором оказывался. Люди недооценивают его, ведь это легче всего, а он их постоянно удивляет. У него достаточно мозгов, но ему не приходилось ими пользоваться до того, как он начал заниматься общественной деятельностью. Поэтому сначала он научился быть конгрессменом, потом сенатором, потом вице-президентом. Помощники готовят ему речи, а он их произносит. Если Буш умрет, Куэйл, вероятно, научится быть президентом. Если хватит времени у него и терпения у заинтересованных в нем лиц, он наверняка освоит рутинную работу.
– У него вообще не будет времени, – сказал Йоук.
– Я тоже так думаю. Он попадет в самое пекло. Вдобавок к наследству, оставленному Бушем, Куэйл получит кризис, вызванный распространением наркотиков. Ситуация раскалилась до такой степени, что способна расплавить металл. Народ захочет, чтобы этот человек, который никогда в жизни не предпринимал решительных шагов, сделал хоть что-нибудь. И знаешь что? Готов поспорить, он сделает.
Отт еще раз откусил сэндвич и добавил:
– Если бы я имел отношение к наркодельцам из Колумбии, я бы забрался в какую-нибудь дыру и завалил вход. Самое большое искушение, которое испытывает любой человек, ставший хозяином Белого дома, это сделать больше, чем требуется. У тебя полно генералов, которые горят желанием дать кое-кому пинка под зад. Если эти «подлежащие выдаче» объявят Буша своей жертвой, общество потребует крови. Мы можем заполучить самую банальную войну, мистер. Черт с ним, финансовым кризисом, к черту федеральную программу помощи на нужды образования, к черту бюджет. Администрация может выплеснуть этот порыв, направив его на Колумбию, чтобы уничтожить проклятое осиное гнездо. Посмотришь. Увидишь, прав я был или нет.
– Я не думаю, что за этим стоит колумбийская наркомафия, Отт, – сказал Йоук. – Да, я знаю, Альдана напустил тумана. Но этот террорист не знает, что то, что они проделывали в Колумбии, не пройдет здесь. Только не в Америке.
– Хотел бы я иметь столько оптимизма, как у тебя. Если Куэйл отправит Армию и ВВС в Колумбию дать им там пинка под зад, вот это как раз не пройдет. Люди, за которыми мы начнем охоту, разбегутся и попрячутся. Нам придется многое сжечь дотла и развеять пепел, чтобы добраться до них. Нет, если колумбийцы начнут здесь убивать судей и подкупать всех, кого можно, Америка изменится, и очень скоро. Она перестанет быть той Америкой, в которой мы с тобой выросли. Я не представляю, во что она превратится. Если честно, я надеюсь на Всевышнего, что никогда этого не узнаю.
– Давай помолимся, чтобы Джордж Буш не умер.
Отт хмыкнул.
– Было бы лучше помолиться за то, чтобы колумбийцы не объявили, что это они его подстрелили.
Глава 21
Сидя в своей комнате в общежитии ФБР, расположенном на территории казарм Морской пехоты в Куантико, Харрисон Рональд просматривал утренний выпуск «Пост» в поисках сообщения об обнаруженном трупе Айка Рэндольфа. Все статьи в газете в основном касались покушения. И еще поминутному отчету о состоянии Буша, а также приводились интервью с людьми, которые когда-либо с ним встречались.
Поначалу Форд решил, что ничего нет, но в конце концов он обнаружил статью на странице Б-7 – целых три абзаца:
«В воскресенье утром наряд военной полиции при обходе периметра форта Мак-Нэйр обнаружил сильно обгоревшее тело неизвестного чернокожего мужчины, убитого выстрелом в голову».
Ладно, это все же лучше, чем идея с анонимным звонком, хотя Форд был уверен, что кто-то надоумил полицейских пойти туда.
Это его разочаровало. Похоже, что Фримэн и его ребята, учитывая их любовь к чтению, никогда так и не увидят эту пустяковую заметку. Никто из всей их шайки не тратил и доллара в месяц хоть на какое-нибудь чтиво. Если статья не занимает половину первой полосы и не мозолит глаза во всех газетных киосках, они никогда ничего не узнают.
Разве что одна или две телестанции подхватят эту новость и сообщат о ней, когда у них кончится информация о Джордже Буше.
Он швырнул газету на стол.
Все наперекосяк. Посещение Большого жюри откладывалось. Хупера нет – он гоняется за убийцей по всему Мэриленду и северной Виргинии. Фрэдди недосягаем в здании Дж. Эдгара Гувера, а он изнывает от безделья здесь, пытаясь понять, что творится в маленьком шустром мозгу Фримэна Мак-Нэлли.
Ничего хорошего, это точно. После того, как он не появился сегодня ночью на работе, кто-то наверняка проверил его квартиру. Хорошо, что он догадался оставить «мустанг» на стоянке перед перекрестком. Этот простак Фрэдди хотел забрать его в лабораторию ФБР. Харрисон без обиняков объяснил Хуперу и Фрэдди все, что он думает об их интеллектуальных способностях. Его исчезновение не пройдет незамеченным для Фримэна Мак-Нэлли. Да, что он там говорил Толстяку Тони Ансельмо – все можно узнать, если знаешь, у кого спросить, и имеешь достаточно денег?
Харрисон посмотрел в окно на подстриженную лужайку и аккуратно подрезанные деревья.
День стоял пасмурный. Облачно, похоже, будет дождь.
А он сидит открыто на виду у всех – был бы только бинокль. Харрисон Рональд закрыл ставни и потянул за шнур, чтобы опустить жалюзи.
Затем во весь рост растянулся на кровати.
Десять месяцев в пекле, а он до сих пор боится. Кончится это когда-нибудь?
* * *
– Ты смотрел сегодня телевизор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
* * *
Генри Чарон устроился в квартире на Гэмпшир-авеню и включил телевизор. Как только он надорвал пакет с чипсами и взялся за пиво, в дверь постучали.
Оглядев комнату, он не обнаружил ничего такого, что могло бы выдать его. Не выключая телевизор, он открыл дверь.
– Привет, мистер Тэкет, – сказала Гризелла Клифтон. – Помните меня? Я управляющая домом.
Одета она была в старомодное домашнее платье и мешковатый свитер.
– О, конечно. Гризелла, правильно?
Она кивнула.
– У меня телевизор барахлит. Можно у вас посмотреть?
– Конечно, входите.
Она устроилась на диване. Он предложил ей чипсы и пиво.
– Спасибо, не надо. Я вовсе не голодна. Не правда ли, все это так трагично?
Генри Чарон согласно кивнул и плюхнулся в мягкое кресло.
– Вы смотрите Эн-Би-Си? Я смотрела Си-Эн-Эн. Они показали интервью с очевидцами катастрофы. Что могло случиться с вертолетом?
Чарон пожал плечами.
– Можно переключить канал, если хотите.
– Если вы не возражаете. Мне кажется, по Си-Эн-Эн… самые свежие новости. – Он покорно поднялся и щелкнул переключателем. – Я просто не представляю, что могло случиться с моим телевизором. Изображение внезапно пропало. Вот всегда так, когда передают что-нибудь важное, он выходит из строя. Это прямо наваждение какое-то.
– Хм-м.
– Надеюсь, я вас не обеспокоила своим вторжением. Мне просто необходимо находиться с кем-нибудь рядом. В этой жизненной кутерьме… Вы знаете, это меня тревожит.
Он снова кивнул и посмотрел на нее. Она тараторила без умолку. Чарон поймал себя на том, что способен слушать новости по телевизору и следить за ее болтовней, чтобы вовремя вставить слово.
Она замолчала, лишь когда на экране появился доктор из военно-морского госпиталя в Бетезде. При помощи указки и манекена он рассказывал журналистам о ранениях, полученных Президентом, и отвечал на их вопросы.
А что, если он выживет? Ему заплатили, чтобы он убил Буша, а не отправил в госпиталь.
Ни слова не говорилось о попытке покушения, но секретная служба и ФБР, несомненно, знали об этом. Любой профессионал, которому поручат обследование вертолета, сразу же определит. Добраться до Буша со второй попытки можно будет только чудом.
* * *
По всей Америке, в деревушках, городах и на фермах люди собирались у телевизоров или слушали радио, сидя в автомобилях.
Президент Соединенных Штатов находился при смерти в госпитале, и двести пятьдесят миллионов американцев затаили дыхание.
Неважно, голосовал ты за Джорджа Буша или против него, нравилась ли тебе его политика, знал ли ты вообще, что представляет собой его политика. Люди сидели и слушали, и сообщения о состоянии здоровья Президента трогали каждого за душу. Он был тяжело ранен – с сотрясением мозга, сломанными ребрами, поврежденным позвоночником и переломом ноги.
Хирург из Бетезды снова появился на экране, не обращая внимания на вопросы, которые выкрикивали ему с разных сторон.
– Мы не знаем. Пока мы не знаем. Мы проводим обследование. Скоро станет ясно. – Он замолчал, прислушиваясь к какофонии криков, затем ответил: – Он без сознания. Показатели жизнеспособности неустойчивые. Мы не знаем.
Он не был королем или диктатором. Это был их соотечественник, избранный вести за собой народ в течение четырех лет. Четыре года – достаточный срок для умелого политика, который понимает настроение и дух нации, для того чтобы совершить что-нибудь стоящее, но немало и для глупца или некомпетентного деятеля, чтобы нанести непоправимый ущерб.
За двести один год с тех пор, как Джордж Вашингтон принес присягу на верность нации, страна видела разных президентов. Каждый из них осознавал свою ответственность и тем самым воспитывал в них глубокое, непоколебимое чувство уважения перед институтом президентства и перед человеком, стоявшим во главе его, что, как это ни странно, никогда не связывалось с личными достоинствами или недостатками отдельного политического лидера. Американцы справедливо надеялись, что их Президент, принимая решение, учитывает интересы каждого из них, выступает от имени всех, вместе взятых. От своих конгрессменов и сенаторов они ожидали поддержки. От своего Президента – лидерства. Этот действующий политик, этот лучший из граждан, которого они вознесли на вершину, стал воплощением их желаний и надежд. Каким-то невообразимым, мистическим образом он стал олицетворять всю Америку. Превратился в ее символ.
Таким образом, в этот декабрьский воскресный вечер весь американский народ сплотился и замер в ожидании. Церкви не закрывались, чтобы страждущие могли помолиться и услышать слова утешения. Родители рассказывали своим детям о том, где они находились и чем занимались, когда услышали весть о покушении на Джона Ф. Кеннеди. Телефонные станции не справлялись, потому что миллионы людей звонили домой, чтобы прикоснуться к своим корням. В аэропортах, магазинах и барах от побережья до побережья совершенно незнакомые люди, собираясь у телевизоров, беседовали друг с другом.
Не обошлось и без инцидентов. В Далласе какой-то мужчина в баре поднятым бокалом приветствовал сообщение доктора о том, что жизнь Президента находится в большой опасности; его жестоко поколотили и, если бы не своевременно вызванная полиция, забили бы до смерти. Какой-то иранец, имевший долгосрочную студенческую визу, в одном из магазинов в пригороде Чикаго лишился передних зубов после того, как громогласно заявил, что Джордж Буш заслуживает смерти. В Сан-Франциско официант перевернул поднос с заказом на колени активистке движения в защиту животных, высказавшей аналогичное мнение. Метрдотель бросился было к ней с извинениями, но после того как активистка повторила свои слова, он без промедления вышвырнул ее вон, извинившись перед остальными посетителями, которые громко аплодировали ему.
* * *
В тот же вечер в девять тридцать корреспондент одной из нью-йоркских телекомпаний сообщил пресс-секретарю Белого дома, что его компания имеет информацию о том, что погибший пилот президентского вертолета в своем последнем докладе центру управления полетами аэропорта им. Даллеса назвал взрывы похожими на попадание ракет. Компания собиралась выпустить это сообщение в эфир в течение часа. Не хочет ли Белый дом прокомментировать эту информацию?
Да. Пресс-секретарь сказал, что намерен провести пресс-конференцию в десять пятнадцать, и просил телекомпанию придержать выход материала до ее окончания. После спешной консультации с Нью-Йорком корреспондент согласился.
В тот же вечер в десять двадцать две пресс-секретарь Белого дома появился на подиуме в зале для прессы, расположенном в цокольном этаже здания, на мгновение зажмурившись от яркого света прожекторов. Перед собой он держал лист бумаги и читал по нему текст. Рядом с ним расположились директор президентской секретной службы и директор ФБР.
– Вице-президент Соединенных Штатов уполномочил меня заявить, что инцидент с вертолетом, который произошел сегодня днем и который унес пять жизней, явился попыткой покушения. Мы полагаем…
Ему не дали договорить. Присутствовавшие во всю силу своих легких выкрикивали вопросы.
Пресс-секретарь ждал, пока стихнет шум. Вытерев платком лоб, он не сводил глаз с листа бумаги, который продолжал держать перед собой. Наконец, он продолжил.
– Мы полагаем, что попытка покушения была направлена против Президента Соединенных Штатов, хотя у нас нет прямых доказательств, позволяющих подтвердить или опровергнуть это предположение. Вероятно, неизвестный участник или участники покушения выпустили по вертолету, в котором находился Президент, по меньшей мере, две ракеты с тепловыми головками самонаведения; две из них причинили ему значительные повреждения, лишившие вертолет способности держаться в воздухе. Он сразу же потерял управление. Падение произошло вскоре после этого. Если у вас есть вопросы, здесь присутствуют руководители секретной службы и ФБР, которые помогут мне ответить на них.
– Откуда стало известно о ракете?
– На фюзеляже остались многочисленные следы осколков боеголовки, – ответил директор спецслужбы.
– Вы подозреваете кого-либо?
– Пока нет.
– Есть какие-либо версии?
– Ничего, что мы могли бы сообщить общественности.
– Следует ли ожидать арестов?
– Нет.
– Правда ли, что пилот вертолета в одном из своих последних сеансов связи сообщил диспетчеру аэропорта им. Даллеса о взрывах, похожих на попадание ракет? – Этот вопрос задал корреспондент телекомпании, давший согласие придержать выход этой новости в эфир.
– Да, это правда.
– Почему об этом не сообщалось раньше?
Пресс-секретарь устал, вечер для него выдался чертовски тяжелым. Отвечать на подобные вопросы у него уже не хватало терпения.
– Это требовало проверки. Появились уже слухи, в том числе, что пилот был пьян. Мы сообщили информацию о взрывах после проверки, убедившись, что она достоверна. Не раньше.
– Пилот был пьян?
– Насколько мне известно, нет. Естественно, будет произведено вскрытие всех жертв.
* * *
По всей стране настроение людей, смотревших телевизор, упало. Убийца. Киллер. Не обычный убийца, а убийца, который направил свой удар непосредственно против Соединенных Штатов Америки.
Все четыре телекомпании обеими руками ухватились за эту версию. Эфир заполнили кадры о покушении на Кеннеди, фотографии Линкольна, Гарфилда и Мак-Кинли. Немедленно подготовили и выпустили в эфир подборку с фотографиями участников предыдущих покушений на Президентов и подозреваемых в них. Одна из телекомпаний отправила съемочную группу к нью-йоркской резиденции Жаклин Онассис – вдове Кеннеди. Группа установила у входа камеру, которая работала беспрерывно. Но леди ни разу не появилась.
* * *
В «Пост» Отт Мергенталер задержался возле стола Йоука. По телевидению показывали кадры, как Джек Руби стреляет в Ли Харви Освальда.
– Может, сходим, возьмем по сэндвичу?
– О'кей. Могу прерваться.
Они прошли к лифту и спустились в кафетерий. Обычно по ночам в это время он не работал, но не сегодня ночью.
– Что ты думаешь? – спросил Йоук. – Ненормальный, вроде Освальда?
– Не похоже. Придурок не возьмется за ракеты.
– Ты помнишь, несколько недель назад, когда выдавали Чано Альдану? То заявление, с которым выступили «подлежащие выдаче» из Колумбии? – «Мы поставим американское правительство на колени».
– Я помню. Хорошее начало, если это их работа.
– Так что ты думаешь?
– Я думаю, что в Колумбии никто всерьез не принял Трепещущего Дэна Куэйла.
– Насколько я помню, ты назвал Куэйла большой ошибкой Буша.
– Это, пожалуй, лучшее, что я о нем говорил. Я также назвал его гарантией от импичмента для Буша.
Они прошли вдоль стойки, взяли сэндвичи и горячий кофе. Сев за столик, Мергенталер продолжал.
– Куэйл на самом деле отличный парень, его никогда нельзя было заподозрить в глубокомыслии, он не обременял себя идеологической ношей, хотя и придерживался консервативной линии и иногда даже, похоже, верил в то, о чем говорил. Он из той породы людей, с которыми можно воскресным утром составить партию в гольф. Приятный, приветливый, любит анекдоты, вроде тех, что рассказывают дантисты, и, наверное, сам знает несколько. Ни дня за всю свою жизнь он не испытывал денежных затруднений. Если твой последний мяч угодил в ручей, он с улыбкой отдаст тебе свой, не взяв за него ни доллара.
Отт сделал глоток кофе и отщипнул немного от сэндвича.
– Все, кто его знал, говорят, что он все время как бы вырастал до того положения, в котором оказывался. Люди недооценивают его, ведь это легче всего, а он их постоянно удивляет. У него достаточно мозгов, но ему не приходилось ими пользоваться до того, как он начал заниматься общественной деятельностью. Поэтому сначала он научился быть конгрессменом, потом сенатором, потом вице-президентом. Помощники готовят ему речи, а он их произносит. Если Буш умрет, Куэйл, вероятно, научится быть президентом. Если хватит времени у него и терпения у заинтересованных в нем лиц, он наверняка освоит рутинную работу.
– У него вообще не будет времени, – сказал Йоук.
– Я тоже так думаю. Он попадет в самое пекло. Вдобавок к наследству, оставленному Бушем, Куэйл получит кризис, вызванный распространением наркотиков. Ситуация раскалилась до такой степени, что способна расплавить металл. Народ захочет, чтобы этот человек, который никогда в жизни не предпринимал решительных шагов, сделал хоть что-нибудь. И знаешь что? Готов поспорить, он сделает.
Отт еще раз откусил сэндвич и добавил:
– Если бы я имел отношение к наркодельцам из Колумбии, я бы забрался в какую-нибудь дыру и завалил вход. Самое большое искушение, которое испытывает любой человек, ставший хозяином Белого дома, это сделать больше, чем требуется. У тебя полно генералов, которые горят желанием дать кое-кому пинка под зад. Если эти «подлежащие выдаче» объявят Буша своей жертвой, общество потребует крови. Мы можем заполучить самую банальную войну, мистер. Черт с ним, финансовым кризисом, к черту федеральную программу помощи на нужды образования, к черту бюджет. Администрация может выплеснуть этот порыв, направив его на Колумбию, чтобы уничтожить проклятое осиное гнездо. Посмотришь. Увидишь, прав я был или нет.
– Я не думаю, что за этим стоит колумбийская наркомафия, Отт, – сказал Йоук. – Да, я знаю, Альдана напустил тумана. Но этот террорист не знает, что то, что они проделывали в Колумбии, не пройдет здесь. Только не в Америке.
– Хотел бы я иметь столько оптимизма, как у тебя. Если Куэйл отправит Армию и ВВС в Колумбию дать им там пинка под зад, вот это как раз не пройдет. Люди, за которыми мы начнем охоту, разбегутся и попрячутся. Нам придется многое сжечь дотла и развеять пепел, чтобы добраться до них. Нет, если колумбийцы начнут здесь убивать судей и подкупать всех, кого можно, Америка изменится, и очень скоро. Она перестанет быть той Америкой, в которой мы с тобой выросли. Я не представляю, во что она превратится. Если честно, я надеюсь на Всевышнего, что никогда этого не узнаю.
– Давай помолимся, чтобы Джордж Буш не умер.
Отт хмыкнул.
– Было бы лучше помолиться за то, чтобы колумбийцы не объявили, что это они его подстрелили.
Глава 21
Сидя в своей комнате в общежитии ФБР, расположенном на территории казарм Морской пехоты в Куантико, Харрисон Рональд просматривал утренний выпуск «Пост» в поисках сообщения об обнаруженном трупе Айка Рэндольфа. Все статьи в газете в основном касались покушения. И еще поминутному отчету о состоянии Буша, а также приводились интервью с людьми, которые когда-либо с ним встречались.
Поначалу Форд решил, что ничего нет, но в конце концов он обнаружил статью на странице Б-7 – целых три абзаца:
«В воскресенье утром наряд военной полиции при обходе периметра форта Мак-Нэйр обнаружил сильно обгоревшее тело неизвестного чернокожего мужчины, убитого выстрелом в голову».
Ладно, это все же лучше, чем идея с анонимным звонком, хотя Форд был уверен, что кто-то надоумил полицейских пойти туда.
Это его разочаровало. Похоже, что Фримэн и его ребята, учитывая их любовь к чтению, никогда так и не увидят эту пустяковую заметку. Никто из всей их шайки не тратил и доллара в месяц хоть на какое-нибудь чтиво. Если статья не занимает половину первой полосы и не мозолит глаза во всех газетных киосках, они никогда ничего не узнают.
Разве что одна или две телестанции подхватят эту новость и сообщат о ней, когда у них кончится информация о Джордже Буше.
Он швырнул газету на стол.
Все наперекосяк. Посещение Большого жюри откладывалось. Хупера нет – он гоняется за убийцей по всему Мэриленду и северной Виргинии. Фрэдди недосягаем в здании Дж. Эдгара Гувера, а он изнывает от безделья здесь, пытаясь понять, что творится в маленьком шустром мозгу Фримэна Мак-Нэлли.
Ничего хорошего, это точно. После того, как он не появился сегодня ночью на работе, кто-то наверняка проверил его квартиру. Хорошо, что он догадался оставить «мустанг» на стоянке перед перекрестком. Этот простак Фрэдди хотел забрать его в лабораторию ФБР. Харрисон без обиняков объяснил Хуперу и Фрэдди все, что он думает об их интеллектуальных способностях. Его исчезновение не пройдет незамеченным для Фримэна Мак-Нэлли. Да, что он там говорил Толстяку Тони Ансельмо – все можно узнать, если знаешь, у кого спросить, и имеешь достаточно денег?
Харрисон посмотрел в окно на подстриженную лужайку и аккуратно подрезанные деревья.
День стоял пасмурный. Облачно, похоже, будет дождь.
А он сидит открыто на виду у всех – был бы только бинокль. Харрисон Рональд закрыл ставни и потянул за шнур, чтобы опустить жалюзи.
Затем во весь рост растянулся на кровати.
Десять месяцев в пекле, а он до сих пор боится. Кончится это когда-нибудь?
* * *
– Ты смотрел сегодня телевизор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60