– Значит, если ты представишь Монро план действий, он будет принят как подлинный и достоверный.
– Да, это так. Но, мой дражайший хитроумный дядюшка, если ты хочешь, чтобы я сыграл для тебя роль курьера, то сначала убеди меня, что твоя депеша будет достоверной и подлинной.
– Ну, разумеется, – с раздражением произнес герцог, – какие могут быть сомнения в этом вопросе. А ты сегодня же должен возвратиться со мной в Лондон, чтобы через несколько дней отплыть во Францию.
– Ничего не выйдет. – Услышал он решительный отказ племянника и так удивился, что утерял на минуту всякую спесь.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что я не поеду в Лондон сегодня вечером! И не смогу пересечь Ла-Манш, пока не
улажу свои разногласия с Пендлтоном.
– Что за разногласия?
– М-м-м… я выплеснул ему в лицо стакан вина, а ему это не понравилось.
– Джейсон, разве я не говорил тебе, что мое терпение не бесконечно?
– Очень часто! – согласился с дядей племянник и, схватив поводья, развернул лошадей, чтобы вернуться в гостиницу. – Я повидаюсь с Харрисом и Бэрримором сегодня же вечером и буду настаивать на том, чтобы мы встретились завтра утром. Они-то будут ошарашены, но не могу же я отправиться в Париж, отложив дуэль с Пендлтоном. Итак, тебя устроит, если я приеду в Лондон послезавтра утром, при условии, что Пендлтон пойдет мне навстречу?
– Излишний вопрос. Разумеется, я предпочел бы, чтобы не было этого скандала с Пендлтоном, но поскольку он есть, то тебе нельзя уезжать во Францию, не разрешив ваш спор.
– Мне казалось, ты обрадуешься, узнав о дуэли. Только подумай, я могу убить Пендлтона, тогда тебе не придется выводить его на чистую воду и заманивать в ловушку.
– Не будь глупцом, – оборвал его лицемерную речь герцог. – Он может убить тебя. К тому же мне не нужна его смерть, мертвый, он не выведет меня на тех, кто покупает его информацию. Клайв сам по себе мелкая рыбешка!
Остаток пути они проболтали о пустяках, и Джейсону стало легче, когда его именитый дядюшка отбыл из гостиницы в Лондон.
Джейсон тут же отправился в поместье Браунли, нашел там Бэрримора и Харриса и незамедлительно направил их к секундантам Пендлтона – Филиппу де Кореи и Энтони Ньюхопу. Уже стемнело, когда они наконец договорились: дуэль произойдет на рассвете, на небольшой поляне недалеко от гостиницы. Пендлтон выбирает пистолеты.
При этом известии Джейсон довольно улыбнулся. Прекрасно! Бой на рапирах занял бы больше времени, что не входило в его планы. Совсем другое дело пистолеты – один меткий выстрел, и все закончено! Вполне вероятно, что он сможет прибыть в Лондон уже завтра вечером.
Джейсона заинтриговал разговор с герцогом; чем скорее он узнает, что дядя хочет от Монро, тем лучше.
Он заплатил по счету в гостинице и предупредил Нокса, что завтра утром уезжает. Джейсон с трудом удержал себя от желания потрясти хозяина гостиницы, расспросив его о покушении, о двух бандитах, но остановил себя. Если помимо Пендлтона кто-то хочет его смерти, он непременно повторит попытку, но на этот раз Джейсон будет настороже.
У себя в номере он удобно разместился в кожаном кресле, решив немного подождать – наверняка веселье в таборе начнется позже. Пьер уже предупредил Жака об их отъезде и начал укладывать вещи.
Пожалуй, неожиданное сокращение срока его пребывания в Англии только на руку.
Первая половина его плана выполнена – табун породистых кобыл уже на пути в Новый Орлеан, вторая партия с лошадьми для охоты и прогулок – их он перепродаст в Луизиане – прибудет туда через несколько недель. Джейсон собирался отплыть с последней партией, куда входили лошади, купленные в таборе: несколько кобыл с жеребятами и черный жеребец, на котором он ездил. Жаль, не удалось найти еще одного производителя, по-видимому, придется ограничиться этим.
Зато другое дело осталось невыполненным – он уезжает без невесты. И слава Богу! Хотя в глубине души Джейсон сознавал, что, пожалуй, отец прав – пора жениться и произвести на свет наследника. Джейсон ухмыльнулся, подумав, что и здесь он не нашел женщины, от которой бы ему захотелось иметь ребенка. К несчастью, такие, как маленькая цыганочка, при виде которой у него начинает частить пульс, скорей всего, способны наградить чужим ребенком!
Пьер принес вино на подносе и поставил рядом с креслом. Джейсон налил себе бренди и вдохнул его букет, прежде чем проглотить душистый напиток. Мысль его задержалась на том же предмете. В разных семьях ему были представлены молодые, прекрасно воспитанные девушки, к сожалению, похожие друг на друга, как две капли воды: чопорные, одинаково причесанные и одетые, с пустыми головками. Отличалась от них только Аманда Харрис. Что касается Элизабет, то ее не было в списке невест, он даже о ней и не вспомнил, что вызвало бы у нее ярость, узнай она об этом. Но, подумав об Аманде, он тут же вспомнил другое личико. Неясные его черты, возникшие перед ним в сумерках библиотеки, признаться, преследовали его с того самого бала у графини Маунт. Кроме того, ему казалось, что он видел его снова, но не мог вспомнить, где именно.
Он рассердился на себя за мысли о смазливом личике, которое помнил весьма смутно, допил бренди и налил еще.
Пьер терялся в догадках, видя озабоченное лицо хозяина и замечая, как пустеет графин. Но одно было ему ясно – если хозяин так пьет, значит, отправится на охоту еще до полуночи.
Джейсон вообще-то не хотел злоупотреблять спиртным – для его планов нужна была ясная голова. Он отставил бокал, встал с кресла, ощутив, как побаливает рана, и подошел к небольшому окошку, выходящему на гостиничный двор, мощенный булыжником.
Там едва горели два-три фонаря, стояли несколько фермерских лошадок и какой-то щегольский экипаж. Переведя взгляд на небо, он увидел низкие облака, лениво подумал, что может пойти дождь и что это совсем некстати для завтрашней дуэли.
Ему стало скучно – стрелки часов едва перевалили за девять. Вдруг его лицо озарила жестокая усмешка. Пожалуй, уже можно отправляться в цыганский табор. Эту хитроумную маленькую дрянь ждет сюрприз!

Глава 14

Дождь, который собирался с вечера, действительно, пролился, оставив после себя чистый холодный воздух. Ночь стала звездной и ясной, за что Кэтрин благодарила Бога, так как дождь испортил бы все веселье. Она пропустила брачную церемонию, состоявшуюся на закате, потому что не могла уехать раньше – надо было подождать, пока все улягутся. Теперь можно дать себе волю.
Когда Кэтрин появилась в таборе, там во всю веселились, чокались за здоровье новобрачной и ее молодого мужа. Светились белозубые улыбки, сверкали черные глаза. Она здоровалась с друзьями, и чувство любви к этим людям переполняло ее сердце. Она была среди своих, принадлежала их племени, словно родилась цыганкой!
Сначала негромко, словно набирая силу, потом все стремительнее зазвучали гитары и скрипки. Огненное фламенко обожгло Кэтрин, оторвало ее от земли, наполнив каким-то нездешним, первобытным чувством, и вот уже одна из девушек, Хуана, сорвалась с места и начала танцевать у костра, подпрыгивая и ударяя в бубен. Звуки его проложили свою строчку в музыкальном полотне, которое творили гитары и скрипки.
Цыганки постарше, собравшись группками, разговаривали и смеялись, наблюдая за крутящейся волчком Хуаной, а молодые хлопали в ладоши и притоптывали в такт волнующему ритму. Пляшущие языки огня добавляли страсти в дикую мелодию цыганского танца.
Хуану окружили, а когда она начала уставать, дружеские руки вытолкнули в середину Кэтрин. Музыка и вино уже сделали свое дело, бедра ее давно просили дать им волю. Черные волосы, казалось, ожили, когда Кэтрин, откинув голову и заломив руки, отдала себя чувственной мелодии. Алое ее платье, разлетаясь внизу, вспыхивало при свете костра, то сворачивалось, то взлетало вокруг ее тоненькой гибкой фигурки, дразня зрителей видом прекрасных длинных ног.
Заколдованная очарованием ночи и волнующей мелодии, она взлетала, как одержимая, танец ее казался древним, как само время. Кэтрин не видела смеющейся, хлопающей толпы, она чувствовала только ночь, мерцающий огонь и рыдающий, все ускоряющийся ритм скрипок. Все кружилось вокруг, как в цветном калейдоскопе, когда внезапно в глаза ей бросилось что-то непривычное – высокий смуглый незнакомец. Он стоял, опираясь о старый дуб, на границе алого света костра и темной ночи. Лицо его пряталось в тени, видна была только тяжелая, основательная челюсть и полная нижняя губа. Из-под большого черного капюшона проступало светлое пятно галстука. Казалось, он не разделял веселья, захлестнувшего табор, и бессознательно Кэтрин начала танцевать для него одного, только для него!
Быстрее, еще быстрее! Ходуном ходили точеные бедра, извивались протянутые к незнакомцу руки, едва прикрытая алым шелком грудь словно ждала его прикосновений. Вдруг он шагнул в круг света, и ее словно током прожгли вспыхнувшие зеленым огнем глаза Джейсона!
Кэтрин споткнулась, но успела отбежать в дальний конец круга, продолжая танец подальше от него. Потом нырнула в веселую, гудящую толпу, и другая девушка заняла ее место.
Тяжело дыша, она устремилась в самую гущу цыган, магия танца испарилась, как будто на нее вылили ушат холодной воды. Глаза ее расширились от страха, губы дрожали. Она обернулась – Джейсон исчез! Тщетно пыталась Кэтрин отыскать в толпе его высокую фигуру. В панике, оставив друзей, она помчалась к своей кибитке – и ошиблась. Тут-то он ее и поджидал. Когда Джейсон поднял ее на руки, от ужаса она потеряла голос.
Обезумев от страха, Кэтрин беспомощно барахталась в железных объятиях. Попыталась открыть рот, чтобы позвать на помощь, но он тут же запечатал ей губы жадным поцелуем. Потрясенная внезапным нападением, смущенная, она почувствовала измену со стороны своего тела – оказывается, оно этого ждало, требовало капитуляции. После долгого, как ей показалось, длившегося вечность поцелуя он оторвался от нее, бесцеремонно забросил на плечо и понес к своей лошади.
Слабого стона ее сопротивления никто не услышал. Цыгане играли, пели и плясали, и только Рейна увидела, как умчалась лошадь с высоким всадником и бьющейся женской фигурой в красном платье.
Рейна не знала, что ей делать, глядя, как эти двое исчезают в ночи. Поколебавшись, она пожала худыми плечами. Ба! Сами разберутся друг с другом. Тамара слишком часто играла с огнем, пусть теперь пожинает плоды собственного упрямства.
И вообще это кстати. Пока цыгане будут здесь, Тамара не сможет уйти. Рубить узел нужно раз и навсегда. Решительно зашагав к костру, Рейна нашла Мануэля и отвела его в сторону от веселящейся толпы.
– Пора нам уезжать из Англии, – сказала она сыну. – Я соскучилась по нашей родине, по Испании. Скажи остальным: на рассвете снимаемся и уходим.
– На рассвете! В Испанию! – Мануэль не верил своим ушам. – А как же Тамара? Как она узнает, куда мы ушли и когда вернемся? Это ведь может быть и через год!
– Ты прав! – невозмутимо согласилась Рейна. – И к этому времени она окончательно поймет, что нельзя быть Тамарой и Кэтрин одновременно.
Рейна повернулась на каблуках, и на секунду ее мысль вернулась к тем двоим. Она безрадостно улыбнулась: этот молодой аристократ положит конец капризам Тамары!
Оставив табор позади, Джейсон поднял свою беспокойную ношу и посадил ее перед собой. Кэтрин грудью касалась его твердой груди. Он удерживал ее одной рукой, но и этого было достаточно, чтобы она вскоре убедилась: все попытки хотя бы отстраниться от него безрезультатны.
Ее затопил гнев, даже вытеснивший страх, и она ледяным тоном спросила:
– Куда ты меня везешь? На губах его мелькнула лукавая улыбка, но она ее не заметила.
– Кажется, мы все-таки проведем эту ночь вместе. Твоя замена показалась мне неравноценной. На мой вкус, немного перезрела.
Но Кэтрин было не до шуток, и легкомысленное замечание Джейсона разъярило ее даже больше, чем внезапное нападение. Не раздумывая, она подняла руку, изо всех сил хлестнув его по лицу. Остановив лошадь, он схватил Кэтрин за спутанную волну черных, как эбеновое дерево, волос и с такой силой откинул ее голову, что она вскрикнула от боли. Потом впился в нее грубым поцелуем, и она почувствовала на губах солоноватый вкус собственной крови.
Она пустила в ход ногти, пытаясь расцарапать ему лицо, но он быстро сломил ее сопротивление, перехватив железной хваткой одну руку, а другую заломив назад. Следующим движением он разорвал ее платье до талии, выпустив на свободу прелестную девичью грудь. Взбешенная и напуганная, она укусила его язык и умудрилась вцепиться в его волосы. Джейсон с проклятием швырнул ее на землю. Кэтрин упала, алая юбка завернулась вокруг тонких бедер, и длинные ее ноги так и засверкали белизной в лунном свете. Мгновение она лежала оглушенная, потом вскочила и хотела бежать, но он уже спрыгнул с коня.
Взъерошенные, полные ярости, они смотрели друг на друга, как звери, готовые к схватке. В ночной тишине слышалось их громкое дыхание, воздух словно дрожал от бурного темперамента. Джейсон вспомнил, что в прошлую встречу они так же стояли друг против друга, а он был таким дураком, что не использовал ситуацию. На этот раз он не совершит прежней ошибки. Она хорошо посмеялась над ним и теперь понесет наказание!
Маленькие кулачки замолотили по его твердой груди. С приглушенным рычанием он зажал руки девушки между своим и ее телом и попытался ласкать и гладить ее. Она судорожно вырывалась, но это только разжигало его страсть.
Как и в их первую встречу, Кэтрин сознавала всю опасность своего положения, но как и тогда, руки Джейсона заставили ее забыть здравый смысл – ей хотелось совсем иного. И внезапно она удивила Джейсона, затихнув в его объятиях. Рассмеявшись, он сбросил на землю плащ и опять потянулся к ней. Но она уже пересилила мгновенную слабость и в последней попытке ударила его коленом между ног. Взрыв боли потряс его, но он не выпустил из рук ее сопротивляющееся тело.
– Ну, маленькая дрянь, ты заплатишь мне за это!
Швырнув Кэтрин на плащ, он навалился на нее своим тяжелым телом.
Ее прелестное лицо оказалось совсем рядом. Чувствуя, как она дрожит под ним, и, улыбаясь прямо в сердитые глаза, он в упоении разорвал до конца алое платье.
В состоянии, близком к безумию, она видела его лицо, и мысли ее путались. В этот момент воедино смешались самые противоречивые чувства: женское любопытство, желание узнать, во что все выльется, и страх перед неведомым. Меньше всего она была готова к тому взрыву наслаждения, которое принесли теплые губы, прильнувшие к ее твердой молодой груди.
Они лежали на плаще: перекинув свою ногу через ее бедра, он пресекал слабые попытки избежать его рук, исследовавших ее тело.
Бог мой, как она прелестна, думал он, и желание мстить исчезло, оставив неутоленный голод обладания. От груди он перешел к впадинке на горле, потом снова надолго прильнул к губам, и, хотя поцелуй принес наслаждение, она еще упрямо сопротивлялась его домогательствам. Схватив ее за подбородок, он потребовал:
– Прекрати эту борьбу! Ты слишком долго меня дразнила, и на этот раз я тебя не отпущу. Увидишь, тебе будет лучше, чем с Клайвом, так что не изображай из себя испуганную девственницу!
Кэтрин хотела крикнуть, что она действительно глупая девственница, но не успела, почувствовав, как его язык проникает ей в рот, а руки ласкают застывшее тело. Пальцы его скользнули вниз по плоскому животу, и вдруг в ней взорвалось пламя, когда они, коснувшись шелковистого треугольника, проникли между ее бедер. Она перестала сопротивляться и бессознательно делала то, чему сама удивлялась, подчиняясь ласковому диктату его рук и напряженному, возрастающему желанию.
На какой-то момент, почувствовав, как он раздвинул ее ноги настойчивыми сильными руками, она вдруг опомнилась и, обезумев, пыталась вцепиться в его смуглое лицо, но было уже поздно. Кэтрин закричала от боли, когда он безжалостно разрушил ее девственность. Крик был заглушен его поцелуем, но он почувствовал изумившее его препятствие. Оторвавшись от ее губ, оторопело посмотрел в затуманенные болью глаза девушки и задвигался осторожно, тихо прошептав:
– Прости меня, дорогая. – Не в силах сдерживаться, ускорил темп, пока взрыв наслаждения не захватил его целиком.
Физическая боль, которую испытала Кэтрин, была ничто по сравнению с нанесенным ей унижением и оскорблением. С помутневшими от этой пытки глазами она лежала на плаще, как сломанная брошенная кукла, даже не пытаясь прикрыть наготу остатками разорванного платья. Потрясение было таким сильным, что она не заметила, как он встал и привел в порядок свою одежду.
С растерянной смущенной улыбкой, чувствуя неприятный осадок, Джейсон смотрел на девушку. Его гнев и оскорбленное самолюбие перегорели. Теперь он понимал, что цыганка не притворялась, она действительно защищала свою честь, он же поступил как последний негодяй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32