– Все равно. Мы пришли не считать число врагов, а уничтожать их. Короче, завтра выступаем. Рано утром. Готовьте войска. Все. Вопросы? Нет вопросов. Я вас больше не задерживаю.
Ацельсиор и Сильгур удалились. Паша остался.
– Саня, – тихо произнес он.
– Что, Паша?
– Мы все умрем здесь. Саня. Мы умрем в этом чужом пустом городе.
– Это не чужой город! – Александр в упор посмотрел на Пашу. – Разве ты не видишь сквозь бездну лет?! Там стоят наши дома, где мы с тобой росли! Там течет река, на которой стоит наш город.
– Это все громкие слова, Саня. Я хочу домой. Я устал. Я водки хочу выпить. Понимаешь. Обыкновенной русской водки. Я шел сюда в надежде вернуться домой. А мы идем дальше. Куда!? Это сон какой-то, Саня. Бред. Это нереально. Этого просто не может быть! – Паша обхватил голову руками и медленно раскачивался из стороны в сторону.
– Нереально, говоришь?! – Александр тряхнул Пашу за плечи. – Что есть реальность? Не более чем набор наших ощущений. Что за ними? Кто видел истинную реальность?
– Это ты к чему? – Паша тупо уставился на Александра.
– Я там был, – произнес Александр, нахмурив брови. – Я ощущал это. Я разговаривал с ними. Но я до сих пор не могу поверить, что это реально, что это не сон, который сбывается, что это не менее реально, чем все то, что окружает нас здесь, чем наш мир, откуда мы пришли.
– Я не понимаю тебя, Саня. Ты о чем?
– Все ты понимаешь, Создатель. Все ты понимаешь, режиссер. Ты знаешь это, когда создаешь другие реальности, когда делаешь фильмы, творишь миры.
Паша молчал.
– Я тоже создавал другие реальности, – продолжил Александр, не сводя взгляда с Куроедова. – Их видели тысячи. Но теперь мы попали в реальность, созданную другим. Его нет здесь. Но есть мы, и он дал нам право творить, изменить ее, сделать нечто новое. Мы – главные герои его истории. Но этого мало. Нам дано право стать Создателями.
– Мы пешки, – угрюмо произнес Паша.
– Пешка может стать ферзем, – возразил Александр.
– Но не гроссмейстером над доской. Только он может передвигать фигуры, проводить пешки в ферзи, делать рокировку, жертвовать.
– Какой пессимизм! И это говорит нарисовавший флаг! Все! Хватит философии! Терпеть не могу бесполезных рассуждений ни о чем! Если ты боишься, так и скажи. Останешься здесь. А я пойду вперед.
Воцарилось молчание. Волк спал. Александр смотрел в огонь. Паша сидел, не отнимая ладоней от головы.
– Все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности в силу бесконечности вселенной, – неожиданно произнес он.
– Что? Что за бред ты сказал? – не понял Александр.
– Наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая безгранична в силу бесконечности вселенной, – продолжил Паша.
– Вроде не пил, – настороженно заметил Александр. – У тебя крыша съехала?
– Ага, – кивнул Паша головой. – Съехала, как и у тебя, потому что я пойду с тобой на Зерона. Ты чего улыбаешься, довольная морда!
– Я в этом не сомневался, братан.
– А я восхищаюсь собой, Саня.
– Я рад за тебя.
– Я ли это?
– А ты сомневаешься?
– Если это я, то сильно изменился здесь.
– Мы должны меняться. Ведь это Мир Изменений. Правильно, Акела?
Волк повел ушами, но глаза не открыл.
– Спит зверюга. Набегался. Нам тоже пора, – Александр поднялся из-за стола.
– Иди, Саня, а я еще тут посижу. Как ты думаешь, здесь привидения водятся?
– Несомненно. В этом мире есть все. Желаю встречи. Счастливо оставаться.
Александр ушел. Волк спал, изредка подергиваясь. Снилось что-то. Возможно, зверь преследовал во сне добычу.
– Что есть реальность? – задумчиво прошептал Паша, наблюдая за изменчивой игрой огня.


* * *

Так засыпают, закрывая глаза. Вначале ничего кроме мрака. Но потом из темной глубины начинают выплывать видения, калейдоскопом забытых событий или же бессвязных, картинной реальности, существующей в воображении.
Она блуждала по бесконечным коридорам и комнатам темного, мрачного дома, мучительно стараясь вспомнить, кто она, зачем она здесь.
Подходя к окнам, она отодвигала тяжелые шторы, но ничего не видела, кроме непроглядной темноты.
– Это сон? – спрашивала она себя. – Но почему же он такой мучительно долгий?
Однажды в конце длинного коридора открылась дверь. Человек серой тенью метнулся мимо.
– Что это за дом?! – крикнула она вслед.
– Дом Безвременья, – послышалось затухающим эхом.
– Кто хозяин здесь?
– Я, – послышалось в ответ.
Она оглянулась – никого, только темный дверной проем.
– Заходи, – послышался голос.
Она сделала шаг. Порыв ветра ударил в лицо.
– Заходи, – вновь прозвучал голос. – Я не каждого приглашаю к себе.
Она шагнула за порог.

Глава 18
Приближение

В темном сумраке оружейного зала крепости, где на стенах в свете факелов мерцало холодной сталью древнее оружие, царила мертвая тишина. Марквентор осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, вышел на середину зала.
– Выбирайте, – тихо произнес Хранитель.
– Сколько же их тут? – почему-то шепотом спросил Паша.
– Кому они принадлежали раньше? – тихо спросил Александр.
– Воинам, защищавшим Источник, – ответил Марквентор. – Эти доспехи хранят доблесть их подвигов. Герои ушли, но дела их остались. Они звались Воинами Жизни.
Александр подошел к стене и осторожно снял тяжелый двуручный клинок. По холодной стали струились от кончика до рукояти едва заметные глазу извилистые узоры. Александр осторожно потрогал пальцем острие. Оно было как бритва
– Какая тонкая грань, отделяющая жизнь от смерти! Неуловимая грань. Этот меч – олицетворение смерти. Интересно, сколько раз он проводил эту границу? – Александр вопросительно взглянул на Марквентора.
– Зачем так говоришь? Ты же знаешь, что смерти нет, – возразил Хранитель.
– Есть, старик. Есть смерть. Я был там, за гранью. Я чувствовал ее присутствие. Теперь она здесь, близко, и мы должны остановить ее. – Александр снова закрепил меч на стене и взглянул на Пашу.
Тот медленно передвигался вдоль стены, рассматривая оружие.
– Целый музей! – восторженно воскликнул он, оглядываясь и раскидывая руки в сторону.
– Тише, – испуганно прошипел Марквентор. – Не беспокой духа оружия.
– Привидение, что ли?
– Дух, хранитель оружия, не привидение, – уточнил Марквентор.
– Мне вот эти нравятся. – Паша похлопал ладонью по металлическому нагруднику, взял в руки шлем и напялил себе на голову. Личина закрыла глаза. Рот Паши оскалился в довольной улыбке.
– Тяжеловаты для тебя, – заметил Александр.
– Ничего, мы ребята крепкие, – пропыхтел Паша, примеряя нагрудник с чеканным изображением орла. – Смотри. Словно на меня сделан. А ты говоришь, тяжеловат.
– Тебе таскать, – отмахнулся Александр и остановился напротив кольчуги с наплечниками.
– Нравится? – спросил Марквентор.
– Практичная штука. Легкая, а вот эти пластины на груди – хорошая защита от тяжелых ударов. Шлем тоже легкий, но крепкий. Мастер делал. – Александр снял доспехи со стены.
– Как я смотрюсь? – спросил Паша, поворачиваясь перед Александром.
– Орел! Ты все себе выбрал, орел?
– Да вроде.
– Пошли, нас войска ждут.


* * *

Мягкое, неспешное движение теней на противоположной от окна стене создавали колышущиеся на легком ветру ветви деревьев. Стены комнаты, выполненные из струганых, плотно подогнанных бревен, излучали мягкое, успокаивающее тепло. Она увидела плавные изгибы до блеска отполированных узловатых веток по углам, словно поддерживающих дощатый потолок и будто струившихся по нему. Затейливый кованый светильник в виде совы, держащей в когтях факел, свисал на цепи с потолка.
– Кто здесь? – спросила она.
Серебристый свет заполнял комнату вместе с плотной почти осязаемой тишиной. Она подошла к окну и увидела на фоне яркой нереально огромной луны колышущиеся на ветру ветви деревьев. Словно завороженная, она не услышала, как за спиной скрипнула дверь.


* * *

Войско покидало Анвантар. Стоя на башне крепости, Александр наблюдал, как построенные на широком поле в ровные прямоугольники полки, четко выполняя команды, перестраивались в колонны и устремлялись на север. Конница Ацельсиора ушла за горизонт с первыми лучами солнца, туда, где рыскали сторожевые отряды, высланные в дозор еще затемно.
Колыхались копья, мерно, слаженно, в такт гулким ударам барабанов. Заскрипели телеги обоза.
Тяжелый звук колокола накрыл город. Взлетая над широкой рекой, уплыл к черным горам на другом берегу. Ударил вновь, возвратился затухающим эхом, выплеснулся волнами к низкому небу, затих на мгновение и вновь захлестнул долину реки, уносясь вдаль.
– Колокол? Зачем? – спросил Александр Хранителя, стоящего рядом.
– Это древняя традиция. Когда не было Радуги, Воины Жизни уходили на битву под колокольный звон.
– Погребальный, – хохотнул Паша.
– У тебя мрачные шуточки, замполит, – нахмурился Александр.
– Я не люблю колокольный звон. По мозгам бьет, – ответил на это Паша.
– Шлем на уши надвинь, орел, – посоветовал Александр. – Ты бы лучше речь напутственную толкнул воинам.
– А что им толкать? Они и без того воодушевлены чрезмерно. Вон как среди ночи орать начали, когда узнали, что на север пойдут на мауронгов. Успокоиться не могли. Я заснуть не мог от их довольных воплей.
– Марквентор, – Александр повернулся к Хранителю, не обращая более внимания на разглагольствования Куроедова. – Марквентор, я хочу видеть ее. Должен видеть.
– Хорошо, – согласился Хранитель, поняв, что Александр не отступит на этот раз. – Хорошо. Иди за мной.
– Паша, давай вперед, в авангард. Я нагоню, – Александр хлопнул друга по плечу и последовал за Хранителем.
Они долго шли по узким коридорам. Весь дворец был похож на лабиринт. Тысячи лет Хранители строили, достраивали и перестраивали это грандиозное сооружение. Семь башен возвышались над крепостными стенами. Все башни соединялись с дворцом арочными мостами. Александр в первый же день своего пребывания здесь отметил, что это не практично для обороны, но весьма красиво. Над самим же дворцом возвышалась башня из белого камня. Та самая башня, в которой изначально заточили Хранителя. Шагая внутри этого сооружения по извилистым коридорам, Александр не имел ни малейшего представления, в какой части дворца он находится. Марквентор же уверенно вышагивал, открывая одну за другой массивные двери.
Вот он остановился, взялся за ручку тяжелой, окованной железом двери, достал из складок плаща массивный ключ и повернул его в замке.
– Преступишь порог, но не далее, – прошептал он и медленно отворил створ. Александр сделал шаг.
…Стены комнаты, выполненные из струганых, плотно подогнанных бревен, по-прежнему излучали мягкое, успокаивающее тепло. Он тоже увидел плавные изгибы до блеска отполированных узловатых веток по углам, словно поддерживающих дощатый потолок и будто струившихся по нему. Затейливый кованый светильник в виде совы, держащей в когтях факел, свисал на цепи с потолка…
Комнату наполняло мягкое призрачное свечение.
Она лежала на деревянном ложе с высокими резными спинками. Бледное, без кровинки лицо. На шее – царапина от кинжала. Над ложем свечение усиливалось.
Он почувствовал на плече руку Хранителя.
– Пойдем. Нельзя здесь долго быть.
– Да, – послушно кивнул головой Александр, отступил назад и притворил дверь. – Хранитель, это свечение и есть сфера холодного сна?
– Да, это все, что осталось от силы Радуги.
– Ты ищешь противоядие?
– Его здесь нет. Все внутри нее. Если силе, держащей мир, будет угодно, моя дочь вернется.
– Глупости! Нет силы, держащей мир! Разве ты не видишь? Теперь все зависит от нас. Сила здесь, внутри! – Александр ударил себя в грудь кулаком.
– А я разве сказал не так? Я же сказал: все внутри нее.
– Точно. Ты сказал, а я не слышал. Имеющий уши, да услышит, – Александр потер ладонью лоб. – Пойдем, старик. Выведи меня отсюда. Сам я не найду выход из этого лабиринта.
– Заблудиться здесь – не проблема, – ответил на это Хранитель, поворачивая ключ в двери. – Главное – не заблудиться внутри себя. Многие блуждают, не находя пути. Мир Изменений наполнен заблудшими душами. Отсюда все зло и несправедливость.
– Кончай философию! Надоели умные слова! – прервал Александр Хранителя. – Мне бы сейчас пара пулеметов не помешала. А ты мне про путь. Проповедник. Веди меня на свежий воздух! Меня солдаты ждут!
– Мне нравится твой настрой, воин, – промолвил Хранитель. – Он обнадеживает.
– А мне твой настрой не нравится, Хранитель. Нет в тебе силы. Знаешь, что я тебе скажу? Ты не можешь более охранять Источник.
– Я знаю. Поэтому ты здесь. Пошли. Время не ждет.
Хранитель спрятал ключ в складки плаща и зашагал, не оборачиваясь, по сумрачному коридору.


* * *

Черные дымы стелились над взгорьем. Безжалостный огонь пожирал дома, сыто отрыгивая снопами искр.
– Жгите посевы, – приказал Зерон. – Ничего не должно оставаться.
– Мой господин, конники, – произнес Пехара. Зерон посмотрел в направлении его взгляда и увидел колонну, выползающую из-за скалистой гряды.
– Наши, – удовлетворенно произнес Пехара. Зерон пустил коня в галоп навстречу колонне.
– Приветствуем тебя, повелитель, – воин на белом коне, весь закованный в железные латы, почтительно приложил правую ладонь к своей груди.
– Дракус, ты здесь был за главного. Почему вы тащитесь, как обожравшиеся клопы? Я полагал, что встречу вас еще вчера вечером.
– Мы спешили, мой повелитель.
– Медленно спешили. Как тут?
– Мой господин, местное население убегает в леса, уносит с собой провизию.
– А чем вы отвечаете?
– Ничем. Ты приказал не трогать местных.
– А хочется тронуть? – рот Зерона оскалился в подобии улыбки. – Признавайся, хочется?
Дракус молчал, не понимая, к чему клонит вожак.
– Еще как хочется, – кивнул головой Зерон. – Хочется ворваться в дома, погрузить клинок в трепещущую плоть, почувствовать на лице и на руках брызги теплой крови, ощутить ее душный запах, схватить за волосы молодую горячую самку из местных и овладеть ею, как дикий зверь. Так тебе хочется?! Так хочется вам всем? Я запретил. Но вам хочется! Скажи «да»!
– Да, мой господин! – закивал головой Дракус, хотя это ему удалось с трудом в шлеме, закрепленном на стальных наплечниках.
– Да! – разом выдохнули воины в колоннах.
– А потом выйти прочь из этого дома и бросить на его крышу горящий факел! Хочется вам этого?! Это же в вашей природе. Это внутри вас. Вам хочется?
– Да! – вырвалось из тысяч глоток.
– Так делайте что вам хочется! Жгите! Убивайте! Уничтожайте! Зверь внутри вас долго ждал своего часа. Время настало. Выпустите его! Откройте клетку! Мы были милосердны, но теперь мы справедливы!
– Мы справедливы! – выдохнули воины.
– Что случилось, мой господин?! – Дракус настороженно смотрел на вожака.
– Ничего, – ответил Зерон. – Ничего.
– Как – ничего? Почему в колонне раненые?
Вместо ответа Зерон обернулся и взглянул на Пехару.
– Там войско. Нас было меньше, – угрюмо произнес предводитель конницы. – Но они все равно почувствовали нашу силу. Мы отплатим сполна Земля станет красной от крови. Наши клинки…
– Помолчи, – Зерон остановил патетическую тираду. – Да, там войско. Они будут защищаться. Они сами сделали свой выбор. Мы справедливы и милосердны. Но наше милосердие не бесконечно. Эта земля должна узнать, что идут мауронги – властители мира. Никого не оставляйте в живых. Жгите дома. Уничтожайте все. Это мой приказ.
– Слушаюсь, повелитель, – с готовностью кивнул головой Дракус. – Никто не останется в живых. Но откуда там войско? Разведчики доносили, что Анвантар пуст.
– Войско пришло с юга. Из земель, покрытых туманом, – послышался голос из-за спины Пехары.
– О, а это еще кто такой? – удивленно воскликнул Дракус, заметив на тщедушной лошаденке всадника с остроконечным колпаком на голове, облаченного в длинный золотистый плащ с узорами.
– Это? – Зерон оглянулся на Харсуса.
– Да, мой повелитель. Это что за чудо такое?
– Это один из могущественнейших магов Хаккадора, хранитель Дерева Жизни, беглый в настоящее время. До недавнего времени его звали Харсус, а теперь он просто сволочь, и не более. Сволочь, и все тут.
– За какие заслуги ты оставил его в живых? – поинтересовался Дракус.
– За то, что он сволочь, – усмехнулся Зерон.
– У меня есть желание посадить его на кол, – холодно улыбнулся Дракус. – Отдай его мне.
Харсус испуганно сжался, побледнел.
– У меня тоже есть такое желание, – согласился Зерон. – Посадим, но не сейчас.
– Да что ты трясешься? – презрительно усмехнулся Дракус. – Не бойся. Мы смажем кол топленым свиным салом. Тебе будет приятно.
Харсус закатил глаза. Казалось, что он сейчас без чувств свалится с лошади.
– Приглянулся ты ему, – усмехнулся Зерон. – Обычно он на кольях сучки оставляет, а сала ему жалко. Но для тебя он сделает исключение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41