– Где он? – Настороженно оглядываясь, я рассматривала лица матросов. Вроде бы нет никого с закрытыми глазами. Обнадеживает? Не-а, ну просто ни капельки. Что-то ударилось в доски пола, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности, и вслед раздался недовольный рев. Ноздри дрогнули и затрепетали. Нечисть.
– Наш кок, на которого Джек…
– Он больше не Джек, – отрезала я.
Кэп замялся, но потом кивнул.
– Наверное, ты права, слишком уж сильно изменился… Кок загнал его в трюм, доски еще подняты, но лестница убрана, вот он и бесится там, так как не может забраться обратно.
Я посмотрела на зияющий провал, оттуда донесся тоскливый голодный вой и тихий скрежет. Молчание.
– Ллин, я пойду.
Коул. И ведь пойдет, и ведь умрет, герой фигов. Серая тень скользнула из-за плеча и плавно устремилась к люку. Нет, не сегодня.
Пас руками, и вокруг отверстия разрывается мощная воздушная бомба, отбрасывая демона. Не сильно, но мне хватило. Со скоростью ветра я рванула к отверстию, прыгнула вниз и успела закрыть заклинанием крышку, припечатывая ее намертво.
– Нет! – Мощный удар по люку заставил дерево затрещать и прогнуться внутрь, но заклинание выдержало.
– Не сегодня, любимый, – шепнула я и активировала ночное зрение.
Я нашла его сразу: он сидел у дальних ящиков и с удивлением меня рассматривал, впрочем, даже не поднимая плотно сомкнутых век. Я мило улыбнулась, он ощерился и зарычал. Будем считать, что обмен любезностями состоялся. Сверху опять грохнуло, корабль тряхнуло. Этот демон, этот идиот сейчас весь корабль развалит! И тут существо бросилось. Я увидела мелькнувшие длинные когти, вымазанные зеленой жижей, трупный оскал и глаза, закрытые навечно. Страшно. Рывок, тело на одних рефлексах скользнуло назад, выводя меня из-под удара когтей и зубов. Боже, лишь бы не поцарапаться. Холодная сталь скользнула в руки. Я упала на пол, перекатилась и встретила нечисть двумя клинками. Визг. Мне режет уши, в нос бьет жуткая вонь от вываливающихся внутренностей, а к горлу подкатывает тошнота. Оно отпрыгнуло. Невероятно: с распоротым животом, теряя кишки и без руки, оно стоит и снова готовится к атаке. Что-то Коул затих – не к добру. Визг, атака. Отбила. Еще атака, еле ушла, но смогла отрубить правую кисть. Нечисть вопила, скакала по трюму, разбрызгивая зеленовато-красную кровь, и пыталась хоть как-то до меня добраться, но ничего не могла противопоставить двум призрачным клинкам.
– Ладно, хватит играть, – Я прошипела заклятье, скомкала в ладони колючий шар из клубка канатов и нитей и бросила в него. Шар врезался в чудовище и… я промахнулась. Точнее он успел отклониться и снова прыгнуть на меня, а я не успевала даже поднять клинки. Тело нежити врезалось в мое, зубы вцепились в куртку, а обрубки заелозили по карманам, пытаясь оцарапать потерянными когтями. Обойдешься. Я выкликнула формулу и впилась зубами в губу – прокусывая насквозь и давая заклинанию так необходимую ему кровь, параллельно отбиваясь от зубов нечисти.
Зря так близко активировала.
Мысль мелькнула и ушла, а на груди расцвел огненный цветок. Визжащую тварь просто снесло в сторону, разорвав на мелкие ошметки, обрызгав меня с ног до головы. Гадость. Я рухнула на колени, закашлявшись от жжения в груди и кошмарной вони. Боль в правой руке стала полной неожиданностью. Подняв ее, я увидела висящую на ней отрубленную кисть, видимо подползшую ранее. Вторая ползла следом за первой. Скривившись, я сожгла их обе двумя пульсарами и с интересом осмотрела оцарапанную кисть.
– Что это значит.
– Коул, – я аж подпрыгнула от неожиданности: весь в пыли и паутине мой ненаглядный сидел рядом и осматривал покалеченную руку.
– Что это значит? – Холод слов отрезвил меня и до мозга начал доходить весь ужас ситуации.
– Если ничего не сделать, то скоро я превращусь в такого же монстрика и буду бегать с очаровательным маникюром.
– А если сделать, – Холод глаз замораживал душу, но мне почему-то становилось легче. Я глубоко вздохнула и отвернулась.
– Держи меня.
Он кивнул и крепко скрутил меня, сев сверху. Я бы поиздевалась, но это уже нервное.
Слова не хотели идти с губ, обжигая горло. Воздух замерцал и заклубился вокруг моего распростертого тела, закручиваясь в спираль. Сейчас будет больно.
Я сглотнула, вновь посмотрела в эти безумно родные голубые глаза и… произнесла последние слова.
Спираль вспыхнула ядовито оранжевым и впилась в плоть. Тело скрутила сильнейшая судорога, заставив выгнуться дугой, из горла вырвался полукрик-полувой, напоминая скорее звериное рычание чем человеческий голос. А потом пришла боль.
Я не помню, сколько я билась в конвульсиях, мне кажется целую вечность, но к счастью в конце концов разум накрыла темнота и я потеряла сознание. Последнее, что помню, это его глаза с вертикальными зрачками и слова старого языка, которые он произносил. Молился за меня?… Утешал?
Очнулась я на кровати, морщась от какой-то тяжести на животе. Приоткрыв правый глаз, я сообразила, что тяжесть – это урчащий кот, развалившийся на моем бренном теле, а точнее на том, что от него осталось. Я застонала.
– Она очнулась, – неизвестно чему обрадовался кот и подпрыгнул от радости.
Я поперхнулась и закашлялась.
– Слезь с меня немедленно, пока я не скончалась.
Кот внял, и вместо его усатой морды перед моим носом появилась большая тарелка с чем-то дымящимся и обалденно пахнущим.
– Куриный бульон.
– Давай.
Мася с кэпом с умилением смотрели на то, как умирающая я заглатывает шедевр кулинарного искусства, давясь и причмокивая от жадности. Вкусно! А кот все не затыкался.
– Ллин, мне вот интересно, – он проворно отошел на противоположный край кровати, где и окопался, вальяжно облокотившись на мою ногу, – Ты теперь после каждого заклинания будешь помирать или только если рядом будет Коул?
Я подавилась очередной ложкой и судорожно закашлялась. Мася участливо постучал по спине, а так как силу наш великан соизмерял плохо, я еще минут пять задыхалась, пытаясь увернуться от огромной ладони и знаками объясняя Масе, что бить меня не надо, мне больно. Кот же всем этим бессовестно пользовался.
– Что мы имеем: во-первых, колдовство в каюте. Вроде не сложно, но под конец ты падаешь в глубокий обморок, и как хорошо, что рядом оказался Коул. – Мне послышался сарказм? – Потом колдовство на палубе. Ты оказываешься без сил, опустим подробности, но Коул опять спасает тебе жизнь и уносит на руках в каюту. – Я кажется хотела его кастрировать? Вот сейчас откашляюсь и начну. – Когда ты снимала корабль с мели все еще обошлось, видимо потому что я был рядом. – Рука нащупывала тяжелые предметы, нет, подушка и ладонь Маси не годятся. – Но вчера, о Боже! Ты – одна против нежити, из трюма доносятся крики и живописные стоны, которые посрамят любую актрису. – это я так рычу? Видимо что-то с горлом. А котик так увлекся, что больше ничего не замечает, в руке начал клубиться туманный сгусток. – Бедный демон готов развалить весь корабль, но вот все стихло, он ныряет в трюм… и выбирается из него с окровавленной и чем-то заляпанной тобой на руках. Причем у самого видон не лучше, и вновь торжественный вынос несчастной ведьмы в каюту. Все хлопочут, все суетятся, Коул тихо помирает в углу. Занавес, аплодисменты! Ой! Мя…ква-а-а? Ква?! Ква-а-а!!!
Я мелочно улыбнулась, пусть пока так попрыгает лягушоночек мой.
Большая зеленая жаба, сидевшая на месте недавно лежавшего кота закатила огромные лупоглазые глаза и упала в обморок.
– Коул, – я вскочила и бросилась на поиски, Обормот что-то вякнул про умирающего демона, не дам! Лучше сама убью… потом. – Коул!
– Ну и зачем ты выскочила в одной ночнушке на палубу? – Мягкий тихий голос и лукавый теплый взгляд из-под ресниц. Он медленно подошел и накинул мне на плечи свой плащ, случайно прижав к себе, или не случайно? Не важно, главное, он рядом. Я уткнулась носом в надежную грудь, просовывая руки у него подмышками и чувствуя успокаивающее тепло его тела.
– Ты как, малыш.
Я мурлыкнула и улыбнулась, а потом задрала голову и утонула в синеве его глаз. Как же он красив, и как он нужен мне.
– Все хорошо.
Он улыбнулся и поправил выбившуюся прядь, а потом наклонился и…
– Ква. – Тихо и возмущенно снизу.
– Откуда жаба на корабле?
Я покраснела и отодвинула ее ногой в сторону.
– Неважно, так на чем мы остановились?
– Ква, – подсказала жаба и прыгнула между нами, устраиваясь у меня на груди. Коул с интересом ее осмотрел, я тоже посмотрела в огромные, полные укоризны глаза… и сдалась.
– Ну ладно, – короткий чмок, и мы уже держим все десять килограммов нашего кота.
– Сволочи! – Возвестил он, – Сами чмокаются, а меня жабой, друзья тоже мне. Все, я обижен и пошел есть сметану со сливками.
Обормот прыгнул, а точнее рухнул всем своим весом на палубу, грациозно собрал себя в кучу и пошел хромать на кухню.
Коул хохотал, я тут же надулась.
– Прекрати, он заслужил, слышал бы ты что он мне говорил…
Договорить мне не дали, поцелуй состоялся, и я тут же забыла про кота.
Два дня я кайфовала, наслаждаясь постоянными поцелуями, объятьями, совместными походами на кухню в середине ночи и страшными историями, которые мы рассказывали друг другу в полумраке, уплетая украденную колбасу, запивая ее сворованным пивом при свете старинного, откопанного мною из-под кровати подсвечника. Если это не рай, то я не знаю.
Беда подкралась незаметно, и мне влепила в правый глаз.
Прямо стихи получаются. А началось все с грохота на палубе и криков ужаса. И ведь хотела поплотнее закутаться под одеяло и плюнуть на всех сразу. Не вышло. Я встала, позевывая накинула халат и кое-как, в одном пушистом пиратском тапке, почапала наружу. Там все были в панике, и никто не оценил мою супер короткую ночнушку. Я обиделась, чихнула и начала с любопытством оглядываться, не понимая, что могло вызвать столь сильный переполох. Капитан крикнул, что повесится на мачте и кинулся к рулю. Так, это уже серьезно. Я поймала за шкирку пробегавшего мимо Обормота, тащившего по полу явно ворованную рыбину.
– А-аа! Я больше не буду, не надо меня на шашлык! – Перепугался мохнатик и задрал лапы, выплевывая хвост, но потом обернулся, увидел мою удивленную физиономию и облегченно вздохнул.
– Ллин, ты бы полегче, а то доведешь меня до несварения, что я буду делать? – И вновь вонзил зубы в чешуйчатый хвост.
Я хмыкнула: Обормот и несварение – вещи в принципе не совместимые.
– Объясни, что тут происходит, и я от тебя отстану. Возможно, даже не донесу повару.
Котик поперхнулся и выплюнул несчастный хвост.
– Добрая ты, – возмутился он, отдышавшись, а потом с любопытством осмотрелся, увидел кучу перекошенных лиц, бегающих по кораблю, и пояснил, тыкая перепачканной лапкой вверх – драконы дерутся.
Я вздрогнула и подняла глаза, пытаясь увидеть невозможное.
Там были драконы. Два. Один перламутрово-серый с белыми узорами на теле, он нападал на… вторую драконшу, чешуя которой переливалась всеми красками заката. Она была так прекрасна, что я затаила дыхание и просто смотрела, как эти два невероятных существа кружат в небе друг напротив друга, готовясь сразиться насмерть.
– Ллин, – этот голос, он ворвался в мозг, заставляя стряхнуть оцепенение.
– Коул, – я повернулась, он напряженно стоял рядом, черты его все время менялись, смазывая очертания тела, придавая ему незаконченность.
– Ллин, нам надо уходить и немедленно.
– Почему?
– Когда умирают драконы жизни, то никто в радиусе пяти миль не выживает, а эти держатся прямо над кораблем.
– Ты знаешь, что она беременна, – я задумчиво взглянула в небо, наблюдая за движениями этой пары.
– Это не важно, нам надо уходить. Пойдем, кот уже на суше с Масей.
Я хмыкнула. Да, этот прохвост всегда найдет как спасти свою шкуру.
– Ллин! – Рявкнул он и схватил меня за руку, а в следующий миг он уже летел назад, находясь без сознания, врезался в дверь и упал на пол.
Я задумчиво посмотрела на собственную руку.
– Я Нейллин, а ты демон, и если я не захочу – ты не прикоснешься, – прошептала я грустно, подошла ближе, ласково провела рукой по упавшей на глаза черной челке. Он застонал, пытаясь подняться, я улыбнулась, встала и вновь повернулась к драконам.
Драконша была меньше дракона раза в полтора, и у нее скоро должен был родиться маленький дракончик. Она не выживет, а с ее смертью жизнь уйдет и ото всех, кто будет рядом, потому что сила жизни в этом мире поддерживается именно ими, драконы жизни издревле хранят ее и защищают.
– Ты не умрешь, – шепнула я, и закрыла глаза, произнося строку.
Чем сильнее заклятье, тем меньше объем. Говорят, что одним только словом можно разрушить пол мира и поэтому это слово хранится в глубокой тайне, сокрытое в недрах глубин.
Воздух рванул ко мне, обернулся вокруг плотным коконом, радостно прижался к теплой коже, а потом застонал и рванул к плечам, образуя два прозрачных крыла из намертво скрученных потоков. Я взмахнула ими, пробуя плечи. Плечи тут же заныли, протестуя, но это не важно. Вверх.
Небо приняло меня, и я взлетела в его синеву, держа курс на драконов. Неожиданно они перестали кружиться. Возможно, драконша допустила какую-то оплошность, а может молодому дракону все это просто надоело, не знаю, но внезапно он взлетел вверх, распахнув крылья и оттуда кинулся на свою жертву. Она закричала, пытаясь отбиться, вонзая зубы в шипастые крылья, и дрожа от сильной боли, причиняемой впившимися в алую спину когтями. Ее спина обагрилась медово-золотой кровью, а она не могла достать его когтями, так как отчаянно защищала свой небольшой животик. Крик раненой разнесся над водой, согнул траву, взметнул воду, ударил по нервам. Боль. Она повсюду, я вскрикнула, получив свою порцию, и ускорила полет, сжимая зубы.
– Ну ты, урод, хорош издеваться над маленькими, сволочь! Лучше иди ко мне, лупоглазый ты мой, я сил не пожалею. – И что я мелю?!
Хм, подействовало, оскорбленный повелитель неба на миг оторвался от бьющейся в стальных объятьях жертвы и взглянул на меня. Мне стало плохо, душа перепугано рухнула в пятки, отключаясь от раздражителей окружающего мира, из глаз потекли слезы, нет. Кровь. Я хищно улыбнулась, но тут драконша извернула шею и почти оторвала ему правое крыло, вцепившись острыми зубами, он обиженно взревел и вновь занялся своею жертвой. Крик. Еще и еще. Больно-о-о…
– Ах так, ну получи, гаденыш, – помнится были у нас в школе жестокие шутки для новичков. Три паса рукой, и вот, на короля поднебесья со свистом и чмоканьем падает целое озеро говна, извиняюсь за подробности. Вонь стала страшная, я сморщилась, но что стало с ним!.. Драконша была брошена и кардинально забыта, он ревя и испуская клубы белого пламени, пытался разлепить глаза и параллельно отплеваться. Я радостно ухмылялась неподалеку.
– Ну что, получил, урод?
Зря я так, маленькие черные глазки нашли-таки мою нахальную персону и уделили прямо максимум внимания. До меня дошло, что пора сматываться.
Вы когда-нибудь летали наперегонки с драконом? Нет? Рекомендую. Выписывая жуткие фигуры, каждый миг меняя направления полета и отстреливаясь молниями, я летала над кораблем, визжа, как ненормальная. Пару раз пролетела над берегом и помахала прыгающему коту. Кажется, он кричал мне, что я сумасшедшая, и… и тут меня догнали. Правая передняя лапа схватила меня за ноги, и резко дернула, чуть мне их не поломав. Я забултыхалась в подвешенном состоянии, повиснув верх ногами у наконец-то приземлившегося дракона.
– Пусти, козел рогатый, а не то… не то всю жизнь будешь жабой, опыт у меня уже есть!
Дракон рыкнул и медленно поднес мою перепуганную особу к своей морде, разглядывая, как диковину. А перепуганная ведьма, скажу я вам, это то, с чем я ну никому не советую встречаться. Я развернулась к нему лицом и что есть силы залепила файерболом в правый глаз.
Че было! Дракон орал, зажав лапой выжженный глаз, я летела, отброшенная куда-то вверх, драконша стонала, а моряки спешно эвакуировались на противоположный берег. Трусы, крикнула я им, пролетая над водой, куда и рухнула, подняв тучу брызг. Всплыв, я огляделась, пытаясь не обращать внимание на почти минусовую температуру воды, и обнаружила себя совсем неподалеку от злобной одноглазой головы.
– Ныряй!! – Коул. Так, он очнулся.
Додумать я не успела, так как нырнула, как послушная ведьма, и еще успела ощутить спиной изрядно потеплевшую воду, на поверхности и вовсе превратившуюся в крутой кипяток. Дыхнул огнем, гад.
Я уцепилась за какую-то корягу, и посмотрела наверх, думая, что мне делать. В воду опустилась огромная лапа и начала все прощупывать, загребая воду и явно разыскивая меня, не скажу, чтоб безуспешно, я еле успевала увернуться. Да, вот и помогай ближнему своему после такого.
Воздух в легких катастрофически заканчивался, а заклинание дыхания под водой мне надо было четко сказать, а не побулькать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40