"Я не сочиняю музыку - я её сопровождаю, она звучит независимо от меня!.."). Судя счастливому выражению лица барабанщика, разместившегося сейчас на сцене клуба "Катанга", там-там испытание климатом выдержал - кенийские мастера вкладывали в свое изделие душу.
- Скажи-ка мне, Барни, кто такая художница Джулия Вуд? - Боксон поставил перед приятелем кружку пива, вторую такую - перед собой.
- Ты спрашиваешь о той миссис, которая отшила тебя в первый вечер как последнего фраера? - с ехидством уточнил Кифф.
- Именно о ней, - с полной серьёзностью подтвердил Боксон.
- Да как бы ничего особенного... Говорят, пришла с друзьями в самый первый вечер, на открытие клуба, с тех пор побывала замужем, развелась, о детях ничего не знаю, иногда бывает при деньгах, но в последнее время как бы на мели...
- А её приятели?
- Этой зимой ошивался вокруг какой-то саксофонист, но, похоже, он травку покуривает, а она этого не любит... Ты хочешь опять приударить за миссис Вуд? Значит, Сэлли тебе все-таки надоела?
- Симпатяшка Сэлли - это всего лишь Сэлли, не более того...
- Ну, тогда удачи тебе, Чарли Боксон...
...Галерея "Шеллстоун", что на Эбби-роуд, совсем неподалеку от знаменитой студии "Битлс", занимала несколько больших залов на первом этаже дома, в котором все остальные помещения были заняты офисами различных фирм.
Боксон шел по безлюдной галерее, рассматривая образцы современного авангардизма.
В шестидесятые годы, на волне нигилизма, хиппизма и беспредметности, многие школы живописи поддались моде и выпустили из своих стен целое поколение художников, великолепно разбирающихся в сочетании оптических эффектов, многообразии плоскостей и эмоциональной незавершенности, но не умеющих реалистично нарисовать хотя бы примитивный натюрморт.
Склепанные из обломков автомобилей многоугольные скульптуры; картины, на которых негрунтованный холст был обляпан килограммами масляной краски; кухонная утварь, спаянная в дикообразо-подобные композиции; километры стальной проволоки, сплетенные в облако под названием "Оксфордское вдохновение"; пластмассовый муравей, размером со слона, - вне всякого сомнения, вещи сколь интересные, столь и никому не нужные, - психоз авангардизма закончился одновременно с началом энергетического кризиса. Впрочем, гигантский муравей Боксону понравился.
Тренированный слух уловил мягкие шаги в мокасинах ещё в соседнем зале, он обернулся и увидел миссис Вуд с чашкой чая в руке.
- У вас ланч? - спросил Боксон вместо приветствия.
- У нас чай, - ответила художница. - Вас что-то заинтересовало?
- Да, - сказал Боксон. - Вот, например, муравей...
И Боксон дернул пластмассового муравья за ус.
- Осторожно! - проговорила Джулия, и в тот же миг огромный муравей подпрыгнул.
- Ого! - Боксон восторженно засмеялся и дернул муравья за ус ещё раз. Муравей подпрыгнул ещё.
- Перестаньте! - сказала Джулия. - Этот экземпляр должен прыгать перед покупателями...
- А я кто? - спросил Боксон.
- Боюсь, что вы всего лишь случайный скучающий посетитель...
- Вы слишком дурно обо мне думаете, миссис Вуд, - сказал Боксон. - Я зашел сюда не случайно, и скучно мне пока что не было. В каком зале выставлены ваши работы?
- В соседнем, но не уверена в вашем желании их купить.
- В своих желаниях я и сам иногда не уверен...
Картины Джулии Вуд были похожи на истертые временем полотна экспрессионистов - бешенство красок вокруг реалистично исполненных портретов, тщательно нарисованные потертости холста и не менее тщательно нарисованные трещинки поверхности.
- Зачем вы придает вашим полотнам такой потрепанный вид?
- Все, что изображает художник, отражает состояние его души в момент творчества, - ответила Джулия. - По-моему, это прописные истины...
- Вам говорили, что у вас умные глаза? - неожиданно для себя спросил Боксон. - Простите...
- Иногда мне говорят, что у меня чересчур умные глаза, - ответила художница. - И временами мне это мешает...
- Ну вот! - сказал Боксон. - Я был уверен, что вы - женщина без комплексов...
- Вы не ошиблись, от всех своих комплексов я избавилась в кресле гинеколога...
Боксон помолчал, обдумывая фразу, потом произнес:
- У вас потрясающая способность ставить собеседника в тупик...
- Своим собеседникам я всегда оставляю шанс выйти из тупика.
- И что я должен сделать для такого маневра?
- Наверное, об этом вам следует догадаться самому...
Боксон молча прошелся вдоль стен, рассматривая картины. Джулия Вуд рискованно экспериментировала с оттенками света, иногда работа кистью казалась нарочито грубой, но, приглядевшись повнимательнее, можно было понять всю тонкость рисунка - все картины отличались прилежностью исполнения и несомненным дарованием.
Боксон услышал все те же мягкие шаги мокасинов и, обернувшись, увидел, как Джулия уходит из зала, небрежно размахивая пустой фарфоровой чашкой.
...Вечером, в клубе "Катанга", подружка симпатяшки Сэлли, сев Боксону на колени, прощебетала:
- Барни сказал, что ты очень тоскуешь и что Сэлли тебе неинтересна. Это правда?
- Скорее всего - да...
Подружку звали Бетти, от полного имени - Элизабет ("Меня назвали в честь королевы!" - с гордостью сообщила она). Татуировка на груди действительно присутствовала - вокруг соска с профессиональным мастерством был изображен глаз с длинными ресницами и со слезой. Так как Сэлли временно перебралась к Барни Киффу, Бетти привела Боксона в маленькую квартирку, которую девчонки снимали на пару. На стене висел портрет совсем юного Майкла Джеггера, напротив дебильно улыбались парнишки из "Бэй Сити Роллерс". На оконном стекле губной помадой было выведено: "Привет, солнце!". На подоконнике валялись пустые сигаретные пачки и стопка грампластинок.
- Посмотри в холодильнике, - крикнула Бетти из душа, - там было пиво!..
Пива в холодильнике не было. Холодильник вообще был совершенно пуст, а из морозильной камеры уныло свесились сталактиты сосулек.
"Пожалуй, хватит! - подумал Боксон. - Ещё одна такая Бетти, и я привыкну к грязным лондонским простыням..."
Посреди ночи за стеной начали ругаться соседи.
- Он безработный, - объяснила Бетти, - а она посудомойка в ресторане. Недопитое клиентами успевает сливать в бутыль и приносит домой. Пьют вместе, потом он её бьет. И ещё она собирает окурки в пепельницах, достает табак и тоже приносит ему - он курит самокрутки...
Утром Боксон отсчитал деньги (Бетти спрятала их под подушку), доехал на такси до пансиона "Кроссроудз", позавтракал вместе с пансионерами, усмехаясь про себя над любопытствующими взглядами, поднялся в свой номер, минут пятнадцать стоял под душем, развлекаясь переключением горячей и холодной воды, и с наслаждением вытянулся на накрахмаленной хрустящей простыне.
Через три часа его разбудила миссис Гроверстон.
- Мистер Боксон, вас немедленно требуют к телефону!
Чертыхаясь и нехорошо поминая всех тех, кто знал этот номер, Боксон подошел к аппарату:
- Привет, Чарли, это Джейми Мак-Рэй! Нынче дурное утро - нашего лучшего друга Джо Стокмана нашли с перерезанным горлом!..
Глава вторая. К северу от Темзы
1
Редактор отдела криминальных новостей газеты "Мэйл" задумчиво перебирал сверкающие глянцем фотографии мертвого американского вербовщика. Многополосная тема лежала на поверхности - ещё месяц назад один из репортеров записался на прием к американцу, но интервью не получилось - Джо Стокман спросил, сколько стоит фотокамера, и что репортер будет делать, если такая хрупкая вещь совершенно случайно разобьется на каменных ступенях лестницы отеля. Газетчик, в юности бывавший активным участником пацифистских манифестаций, попытался вслух рассуждать о тупых милитаристах и тем самым окончательно провалил беседу. (Впрочем, в те дни имелась другая тема для репортажей: Лондон посетил румынский лидер Чаушеску; некоторые особо активные эмигранты, вырвавшиеся из придунайских концлагерей, вслух мечтали о применении чего-нибудь осколочного и крупнокалиберного, а особо яростные призывали бывшего короля Михая возглавить вооруженный поход на Бухарест. Лондонская полиция провела очень тревожные сутки, а репортеры не отставали от правительственного кортежа ни на минуту.)
- Тина, - попросил секретаршу редактор, - срочно найдите мне Хэккета!
- Сию минуту, сэр!
Минута не получилась - с утра репортер Мелвин Хэккет в редакции не появлялся; вспомнили, что накануне в баре с каким-то американцем из "Вашингтон Пост" он хлебал виртуозные коктейли; выпили много, сейчас, наверное, отсыпается дома. К домашнему телефону Хэккета долго никто не подходил, наконец, в трубке зашуршало, репортер отозвался таким страдающим голосом, что секретарша не сразу решилась передать категоричность приказа, но Хэккет все понял правильно.
- Буду! - сказал он. - Через полтора часа - буду!
...Хэккет посмотрел на себя в зеркало. Небритая рожа, мешки под глазами, волосы всклокочены, как у пьяного хиппи...
"Где ты последний раз видел живого хиппи, Мелвин?" - спросил он сам себя. Вспомнил не сразу - почти год назад, светлой парижской осенью, на могиле Джима Моррисона, плакал, привязывая к памятнику пеструю ленточку, длинноволосый парень...
"Отлично, память возвращается..." - размышлял репортер, массируя подбородок электробритвой. В электрочайнике закипела вода, Хэккет бросил в чашку кубик бульона, залил кипятком. Пил медленно, потом сделал вторую чашку бульона, принял пару таблеток аспирина. Из кожаной шкатулки достал сигару, закурил. Через несколько минут в голове наступило просветление, а необходимая чашка кофе ожидалась в редакции. Энергичная прогулка от дома до метро, а редакция на Флит-стрит совсем рядом со станцией.
Хэккет вошел в отделенный от общего зала стеклянными экранами закуток редактора точно в указанное время - через полтора часа.
- Твое мнение? - редактор протянул пачку фотографий.
- Очень высококачественные снимки, - неопределенно отозвался репортер, наверняка японский объектив, "яшика" или "никон"...
- Его имя - Джозеф Стокман - что-нибудь тебе говорит?
- Безусловно! За одну-единственную чашку кофе я могу даже что-нибудь о нем рассказать...
- Ясно! Кофе потом. Джо Стокман занимался вербовкой наемников.
- Очень смелый мужчина!
- Да! Фотографии оставь себе, пригодятся. Через два дня - статья на половину полосы. Вопросы есть?
- Кто фотографировал?
- Дженкинс. Ещё вопросы?
- Кого нельзя трогать?
- Августейшее семейство. Все, материал мне на стол через сорок восемь часов!
"Итак, Джозеф Стокман... - Хэккет пил кофе, разглядывал фотографии, настраивал мысль. - Вербовщик... Как же ты так оплошал, приятель? По полу рассыпаны сигареты... Похоже, тебе позволили прикурить, и ты уже понадеялся на спасение, всегда ведь можно договориться..."
Мелвин Хэккет работал в криминальной хронике уже десять лет; начинал с черной работы - дежурил в полицейском участке; выезжал с полицией на тревожные вызовы; часто результатом бессонной ночи были всего лишь несколько строчек в общем перечне происшествий, но постепенно перо оттачивалось и последние два года Хэккету стали поручать серьезные статьи - с изложением контекста проблемы, её исторической ретроспективы и вероятного развития в будущем.
Прежде всего отправился в архив. Миссис Кроули, архивариус газеты, указала пальцем на табличку "Не курить!":
- Постарайтесь соблюдать правила, мистер Хэккет!
- Непременно, миссис Кроули, и с глубочайшим к вам уважением, вы же меня знаете!..
В мае 45-го, у берегов Ирландии, муж миссис Кроули, лейтенант королевского флота, на своем маленьком тихоходном тральщике встретил отказавшуюся капитулировать нацистскую подводную лодку - одного из уцелевших "волков" стаи гросс-адмирала Деница. Германскому капитану позарез требовалось дизельное топливо для броска к Аргентине и он рискнул на абордаж. В коротком беспощадном бою погибли оба корабля и их экипажи. Маленький портрет в траурной рамке стоял на столе архивариуса. "Всего тридцать лет назад, - размышлял Хэккет, - это было всего-навсего тридцать лет назад! По масштабам мировой истории - краткий миг, по масштабам современного развития мира - другая эпоха... Но всегда видеть перед собой погибшего мужа?.. Наверное, мы привыкаем к портретам наших мертвых, как к рисунку обоев..."
Для построения логической структуры статьи Хэккет начал рисовать многоугольную геометрическую фигуру. Первая вершина - "Наемники". Когда-то организованные группы вооруженных людей, предлагавшие свои услуги всем, кто достаточно щедро заплатит, оказывали влияние на мировую историю - достаточно вспомнить, что армия Ганнибала, наводившая ужас на древний Рим, сплошь состояла из наемников западного Средиземноморья (карфагенскому полководцу, столкнувшемуся с весьма скупым финансированием своего воинства, пришлось начать войну с разграбления богатого иберийского города Сагунт, и лишь после этого, взбодрив солдат немалой добычей, двинуться в Италию; прижимистые же карфагенские купцы, в конечном итоге, доэкономились до разрушения Карфагена). В 1453 году отряд итальянских наемников успешно оборонял Константинополь от турок султана Мехмеда Великого, и только взаимное отторжение православной Византии и католической Европы позволило туркам сделать из великого храма Святой Софии не менее великую стамбульскую мечеть. Меркантильные французы создали в XIX веке специальное подразделение из наемных солдат - Иностранный Легион, это оказалось гораздо дешевле, чем истреблять в колониальных войнах граждан Франции. С 50-х годов XX века наемники стали постоянными участниками африканских войн - сначала их нанимали крупные транснациональные монополии, затем правительства государств. Непредсказуемые отряды наемных солдат стали силой, реально способной изменить политическую ситуацию не только в отдельной стране, но и на целом континенте.
Хэккету пришлось составить для своей статьи специальный справочный абзац память людская коротка. Упоминание британского закона 1870 года о воинской службе за границей было совсем скользящим - смутные положения этого документа умелые адвокаты толковали двояко, последний раз о законе вспоминали в 30-х годах, когда сотни добровольцев отправились воевать в Испанию, причем по обе стороны фронта.
"А вот это уже особо интересно! - сообразил Хэккет. - В центре Лондона сидит американец, открыто занимается вербовкой подданных Её Величества, но власти его старательно не замечают..."
Хэккет провел от точки "Наемники" ломаную линию и схема дополнилась двумя новыми вершинами: "Африка" и "Спецслужбы". Британская внешняя разведка, именуемая в прессе МИ-6, к середине 60-х годов погрузилась в затяжной внутренний кризис. В очередной раз кастовость британского правящего класса привела к грандиозному провалу: "Этот парень в нашей школе хорошо играл в крикет, что ж, пусть командует дивизией..." Когда Ким Филби ушел из Бейрута к русским, перетряска МИ-6 произвела эффект Варфоломеевской ночи - все, кто хоть косвенно был связан с перебежчиком, терял всякую перспективу по службе. Наиболее талантливые разведчики сосредоточились в отделах, занимавшихся Восточной Европой, а Черная Африка была поручена вниманию посредственных чиновников с ограниченным интеллектом и не менее ограниченным финансированием. Почему-то никто не сделал должных выводов из слов британского премьер-министра Гарольда Макмиллана, заявившего в 1960-м году о неизбежности краха колониальной системы. Застрявшие в руководящих креслах осколки обнищавшей аристократии даже предположить-то не могли, что абсолютное большинство африканских лидеров и не собирается выполнять их наивно-искренние (и столь же несусветно бестолковые) рекомендации. Когда-то выпускники дорогих частных школ организовали капитуляцию 100-тысячного гарнизона Сингапура перед 20-тысячным японским отрядом (японский генерал, потрясенный бездонностью имперского аристократического скудоумия, разрешил организовать парад военнопленных - и сдающиеся в плен британские генералы были преисполнены восторга и воодушевления!). В Африке же классическим образцом их некомпетентности стал военный переворот в Нигерии, произошедший в момент официального визита в эту страну британского премьер-министра Вильсона.
Но в Британии имелись и весьма неглупые заинтересованные лица - люди промышленных транснациональных корпораций. Доступ к воистину колоссальным африканским природным ресурсам представляет собой такой приз, в борьбе за который счет может вестись не только на миллионы фунтов стерлингов, но на миллионы человеческих жизней (которые, по правде говоря, оценивались несравненно дешевле).
Хэккет поставил на чертеже ещё одну точку - "Транснациональные корпорации", и свел к ней линии из трех первых. Получился четырехугольник.
"Пожалуй, достаточно, иначе многоугольник превратится в паутину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21