– Дама перешла на шепот. – Она… вырабатывает золото!
На губах Эбенезума снова появилась улыбка, как появляются весенние цветы, едва лишь пригреет солнышко.
– Теоретически это возможно, – заметил волшебник. – Хотя я лично никогда не встречал заклинания, которое вызывало бы такой эффект. Так она действительно несет золотые яйца?
В комнате повисло неловкое молчание. Наконец Борка смущенно кашлянула и сказала:
– Видите ли, все происходит не совсем так, как вы думаете…
– Так неудобно! – В глазах хозяйки опять на секунду зажегся огонь, однако она тут же смягчилась, посмотрев на курочку. – Но тут ничего нельзя поделать. Эти естественные отправления свойственны всем живым существам, в том числе и людям. Остается только радоваться, если кто-то делает это золотом.
Борка посмотрела на окно и вдруг побледнела:
– Темнеет. Нужно закрыть ставни!
Она быстро запихнула цыпленка обратно в клетку и выбежала из комнаты. Чем темнее становилось, тем громче делался стук, правда, кричали уже совсем сипло.
– Теперь, когда вы знаете о нашей Грете, – сказала Дама Сниггет, – я могу открыть вам и истинную причину вашего присутствия здесь, в поместье. Как только я поняла, что вы волшебник, у меня зародилась надежда. Милый, милый Эбенезум, прошу вас, скажите, нет ли какого-нибудь заклинания, чтобы золото выходило у нее через какое-нибудь другое отверстие?
– Интересный случай. – Учитель шмыгнул носом. Пребывание в одной комнате с волшебным цыпленком не вызвало у него чиханья, но насморк был налицо. Я подумал, что, если Грете вдруг приспичит выдать немного золота в присутствии Эбенезума, болезнь может возобновиться с новой силой. – Многие маги предлагали свои варианты заклинаний для несения золотых яиц, – продолжал он. – Однако все предложенные способы оказались экономически невыгодными. То есть больше затратишь магии, чем получишь золота. – Эбенезум высморкался.
– Но что-то можно сделать?
– Конечно можно, особенно учитывая выдающиеся способности вашей курицы. Все дело в том, что надо выработать трансформирующее заклинание.
– Тогда я настаиваю, чтобы вы остались здесь в качестве моих гостей! – Водянистые глаза Дамы Сниггет заблестели, как лужицы в лунном свете. – Ферона проводит вас в вашу комнату. Там вам будет удобно во всех отношениях! Комната принадлежала раньше хозяину этого дома, покойному дяде Фероны. А ваш ученик может спать в амбаре.
Тут произошло некоторое сотрясение, благодаря которому стук и крики переместились в холл. В комнату ворвался Борк:
– Почему вы не открыли мне дверь? Зверь мог сожрать меня!
Дама Сниггет уставилась на него с немым возмущением во взгляде.
– Но откуда мы могли знать, что это ты? – спросила Ферона. – Мы думали, это очередной странник стучится, чтобы попросить подаяния. Все окрестные странники знают, что у тетушки есть деньги.
Внезапно в комнату ворвался ледяной ветер. Борк, Ферона и Дама Сниггет переглянулись, и на их лицах появилось выражение ужаса.
– Дверь! – прошептал Борк.
Что-то ворвалось в комнату с ужасным рыком. Дама Сниггет закричала. Ферона и Борк отскочили к стене.
Эбенезум чихал. Значит, это существо было заколдованным. Впрочем, не составляло труда убедиться в этом, стоило лишь взглянуть на клыкастую, поросшую жесткими седыми волосами рожу. Оно нас всех прикончит, если не действовать быстро и решительно! Я вышел вперед, угрожающе размахивая своим посохом.
Зверь схватил палку и легко вырвал ее у меня. Когти впились мне в правую руку. Я вскрикнул и вырвался, но мерзкое создание тут же набросилось на меня и, прижав к полу, жарко дышало мне в лицо, скаля свои острые зубы. В панике кудахтали куры.
Зверь замер, приподнял голову, принюхался. И так же быстро, как секунду назад кинулся на меня, подскочил к клеткам и сцапал ближайшего цыпленка. С курочкой в зубах он и был таков.
Я тупо смотрел на свою окровавленную руку. Эбенезум сморкался. Дама Сниггет сунула мне салфетку, чтобы я мог вытереть кровь. Лицо ее выражало крайнюю степень брезгливости. Ферона вздохнула и покачала головой:
– И вот так все время.
Глава 8
«Даже у волшебников случается, что кто-нибудь из близких, иногда даже супруга, выражая недовольство, сравнивает наше поведение с поведением животных. Это в высшей степени несправедливо по отношению к последним, ибо животные часто ведут себя гораздо лучше, чем мы. Приходилось вам, например, видеть лягушку, взимающую налоги, или белку, принимающую участие в избирательной кампании? Приведите эти примеры тем, кто вами недоволен. И если ваши близкие не найдут ваши доводы разумными, то вы имеете полное право их покусать».
«Наставления Эбенезума», том IX
– С этим имением есть, конечно, некоторые проблемы, – со вздохом признала Дама Сниггет после того, как мы поели и она немного успокоилась.
– Да уж… Например, вервольфы. – Эбенезум погладил свою бороду.
Так вот что это был за зверь! Я слыхал об этих странных существах-оборотнях, то есть людях, которые превращаются в животных в полнолуние. От воспоминаний у меня тут же разболелась укушенная рука.
– Нет, – вмешалась Ферона. – Тетушка имела в виду, что здесь, по-видимому, скапливается волшебство и от этого происходят самые удивительные и необычайные вещи. Только здесь могло так случиться, что Грета стала выдавать золото, да еще столь необычным способом. К сожалению, приходится считаться и с неприятными сторонами волшебства.
– Да-да, именно поэтому мы и привели сюда волшебника. – Хозяйка улыбнулась учителю. – Добрейший Эбенезум, вы ведь сможете попытаться свести на нет негативные волшебные эффекты у нас на ферме, правда?
– Попытаться я, конечно, могу, – уклончиво ответил волшебник. По всей видимости, никто не заметил полной беспомощности моего учителя во время нападения оборотня, и тот, предчувствуя приличный гонорар, вовсе не собирался заострять на этом внимание. – Но у нас был долгий и трудный день. Может быть, вы покажете нам наши комнаты?
– Конечно. Ферона, проводи господина Эбенезума в апартаменты хозяина. А Борк отведет Вунтвора в амбар. – Дама Сниггет некоторое время изучала свой кружевной рукав. – На всякий случай, волшебник… Не обращайте внимания на привидение. Оно совершенно безобидное, честное слово.
– Привидение? – В глазах учителя вспыхнул праведный волшебный гнев. Все-таки эта дама хватила через край. Чаша терпения переполнилась. Правая рука моего учителя дернулась, готовая одним махом расторгнуть все договоренности. Пальцы нервно забарабанили по оказавшейся рядом золотой клетке.
Прикосновение к драгоценному металлу вновь привело волшебника в чувство.
– Прошу прощения, мадам, но я не могу спать в комнате с привидением. У меня слишком обострены все чувства. Я совершенно не отдохну. Пусть в этих апартаментах ночует мой ученик. Я буду спать в амбаре.
Дама Сниггет нахмурилась:
– По-моему, это не очень прилично. Впрочем, не мне оспаривать решение опытного практикующего волшебника. Со временем, я уверена, мы это уладим. – Она подозвала слугу: – Борк, проводи молодого человека наверх.
Я удрученно последовал за Борком. Надежда, что меня будет сопровождать Ферона, не оправдалась. Совершенно обессилев в схватке с оборотнем, в комнате я сразу плюхнулся на огромную кровать. Стены и мебель терялись во тьме.
– Эй, приятель, – прошептал кто-то мне на ухо.
Я балансировал на грани сна и яви:
– А?
Воодушевленный моим ответом, голос сказал уже погромче:
– Послушай, друг, знаешь историю про фермерскую дочку и бродячего лудильщика?
– Чего? – Я совершенно проснулся. – О чем вы?
– Ладно, ладно, вижу, что знаешь, – примирительно сказал голос. – Ну тогда загадка: сколько монахов-цистерцианцев потребуется, чтобы опустошить цистерну?
– Спать хочу! – заорал я и вдруг сообразил, что понятия не имею, кому я это кричу.
По спине у меня прошел холодок. Вспомнилась долина, битком набитая привидениями, та, в которой я сам чуть было не стал привидением.
– Ты кто? – шепотом спросил я.
– Кто же как не привидение! Меня Пило зовут. Раньше был придворным шутом короля Зингварфеля, лет этак четыреста тому назад. Имел несчастье неудачно пошутить насчет имени его величества, и меня тут же казнили. Теперь вынужден бесконечно бродить по комнатам этого поместья и пытаться хоть кого-нибудь рассмешить. Впрочем, это неинтересно. Представление продолжается!
Я не мог взять в толк, о чем он говорит. Вроде ничего опасного, но кто их знает, эти привидения!
– Почему я тебя не вижу?
– Что? Ты хочешь, чтобы я показался? Нет, это под занавес, для заключительного парада-алле. А вот скажи-ка мне, почему грифогиппопотам не перешел через дорогу?
– Да наплевать мне! – Я изо всех сил ударил по кровати кулаками. В левой руке болезненно запульсировало. – Привидения, вервольфы, волшебные цыплята! Да что у вас здесь творится?
– Слушай, приятель, ты, главное, успокойся. Все это входит в набор. Стандартный голоадский наборчик: курочки, несущие золотые яйца, волшебный камень оборотней, огромная птица Грак – кстати, запропастилась куда-то – и подержанное привидение. В этой труппе я – комик. Моя задача – хоть кого-нибудь рассмешить. Кто бы мне подкинул парочку свежих анекдотов? Знаешь, как тяжело строить программу на материале четырехсотлетней давности? Ни из кого и смешка не выжмешь.
– Да, нелегко тебе приходится. – Я слишком устал, чтобы возражать.
– Но хватит о грустном! Представление продолжается! Ты не слыхал историю про единорога и хозяина таверны? Так вот, приходит, значит, единорог в таверну и заказывает хозяину кружку эля. Приносит хозяин эль и говорит: «С вас сто золотых» – и прибавляет: «Знаете ли, ведь к нам нечасто заходят едино…»
Чем там закончилось, я так и не узнал, потому что уснул.
Рано утром я пробрался в амбар к Эбенезуму и рассказал ему о привидении.
– Да уж, – заметил волшебник, выслушав меня. – Тут еще кое-что, чего не увидишь глазом и не почуешь носом. Сдается мне, Дама Сниггет рассчитывает изрядно поэксплуатировать нас за очень низкую плату. – Он откашлялся. – И такое поведение она считает вполне приличным.
– Либо так, как вы говорите, либо она боится заклинания, которое не только избавит ее от всякой нечисти, но заодно и лишит любимой курочки.
– Точно подмечено, – похвалил Эбенезум, теребя длинный ус. – Но надежда есть, Вунтвор. Что бы ни случилось, нам следует требовать сдельной оплаты за наши заклинания. Это встанет им дороже, но они себе могут это позволить.
– Но… – Чувство неловкости не позволило мне закончить фразу. Кто же будет произносить заклинания? Заболевание учителя не позволяло ему колдовать. Он испробовал бесконечное число способов. Одни из них были призваны заблокировать нос, другие – каким-то образом отгонять колдовские запахи. Единственное, что объединяло все эти средства, – это их бесполезность. Все, кроме одного – лекарства Солимы!
Взгляд мой невольно остановился на флаконе с травами, который Эбенезум в последнюю неделю все время держал при себе. Волшебник покачал головой:
– Нет, Вунт. Эта работа не такая важная, чтобы использовать мое единственное лекарство. Его я приберегу для более серьезного дела. Здесь действуют несколько сверхъестественных факторов. Однако каждый из них, отдельно взятый, поддается довольно простому заклинанию. Камень нужно разбить на куски, привидение обратить в прах, возможно, еще кого-нибудь или что-нибудь – изгнать. Ну а потом мы починим этого цыпленка. А колдовать, Вунтвор, будешь ты.
Я уставился на учителя.
– Закрой рот, парень. У хорошего волшебника рот всегда плотно закрыт.
Пришлось повиноваться.
– Ты уже научился пользоваться простыми заклинаниями, которые выручали нас из затруднений. Пусть не всегда получалось, как было задумано, но мы еще живы и на пути в Вушту, а это самое главное. В ближайшие часы ты выучишь несколько простых, как детские считалки, заклинаний. А дальше только и останется, что правильно рассчитать время.
Я был потрясен. Никогда еще учитель не оказывал мне такого доверия!
– Надеюсь, что справлюсь.
Эбенезум приподнял бровь:
– Я тоже надеюсь. Речь идет о крупном вознаграждении.
Когда Ферона появилась в дверях амбара, я едва взглянул на нее. Голова моя была занята Общим Развеивающим в Прах Заклинанием, Правилом Универсального Изгнания Духов Орка и Великим Заговором Фуду, вызывающим Перераспределение Частей Тела.
– Простите, – сказала она. – А Эбенезума нет?
Она заговорила со мной! Все заклинания вылетели у меня из головы. Наконец-то произошло то, о чем я так долго мечтал. Я лихорадочно соображал, ища ответ, достойный ее неземной красоты. Но такового не нашлось. Поэтому я просто сказал, что Эбенезум пошел прогуляться по поместью.
– Жаль! – сказала она. – Скажите, Вунтвор, что вы думаете о браке?
Вот это да! Я знал, знал в глубине души, что, как только мы с Фероной заговорим, все изменится. Но чтобы так быстро!
– Вещь стоящая, – поддержал я разговор.
Ферона рассеянно кивнула:
– А как, по вашему мнению, Эбенезум отнесется к тому, чтобы жениться на такой молодой женщине, как я?
Я не нашелся что ответить.
– Закройте, пожалуйста, рот, Вунтвор, – сказала Ферона, – здесь мух полно. Это нездорово. – Она пнула сено точеной ножкой. – Вы удивлены, что я хочу выйти замуж за волшебника? У нас тут такая концентрация магической энергии, что, имея мага в семье, чувствуешь себя безопаснее.
Тут уж я не смог сдержаться. Эмоции меня захлестнули.
– А как насчет меня? – выпалил я. – Я ведь тоже маг. И кстати, гораздо больше подхожу вам по возрасту.
– И гораздо менее опытны, – нахмурилась Ферона. – Кроме того, Вунтвор, есть еще одна причина, по которой мне нужен волшебник постарше. На мне лежит заклятие. Любой мужчина моложе тридцати, которого я поцелую, не проживет и трех часов!
Я непроизвольно отступил на шаг.
– Было не меньше дюжины претендентов на мою руку. Они просто ломились в дверь. Только после того, как третий из них испустил дух, я поняла весь ужас своего положения.
– А что сталось с остальными девятью? – спросил я слабеющим голосом.
– О, они все подались в странствующие монахи. К сожалению, сейчас для молодежи в Восточных Королевствах мало работы. Но зато всегда можно сделаться святым. – Она задумчиво вздохнула. – Ах, если бы кто-нибудь из них поцеловал меня сейчас!
На какое-то мгновение у меня мелькнула дикая мысль рискнуть, но я вовремя вспомнил о последствиях. Придется выучить еще одно заклинание-чтобы снять заклятие.
– Заклятие? – Эбенезум стоял в дверном проеме. – Вы должны рассказать нам все как было, барышня.
И Ферона рассказала историю о том, как ее дядя вообразил себя хитрым бизнесменом и заключил сделку с Голоадией, согласно которой в его распоряжение поступал неиссякаемый источник золота. Но, как это всегда бывает при заключении таких сделок, он не обратил внимания на напечатанное мелким шрифтом (обычно шрифт такой мелкий, что люди принимают надпись за черное пятнышко, за несколько пылинок в левом нижнем углу контракта) и в нагрузку к золотоносной курочке получил привидение, заклятие для племянницы, камень, который регулярно превращал кого-нибудь из домочадцев в вервольфа, и большую птицу с темным оперением, которая незамедлительно унесла дядю в неизвестном направлении.
– Как вы понимаете, мы были несколько расстроены таким оборотом дел, – продолжала Ферона. – Но тетя твердо стояла на том, что существует достойный выход из положения. Нам предстояло найти специалиста в области волшебства, а до тех пор по возможности сохранять все как было до внезапного дядиного отъезда, вернее, отлета, на случай, если он вдруг вернется.
– Да уж, – одобрил Эбенезум, – это самое лучшее. Тогда все не запутается еще больше. А у вас есть экземпляр контракта?
– Увы, нет. Птица унесла его вместе с дядей.
– Обычные голоадские штучки! – Эбенезум заходил взад-вперед между копнами сена. – Ну что ж, привидения нам не видать до ночи, как и оборотня. Что до камня, то это другое дело. Мы должны найти место, где демоны его спрятали.
– О! – Ферона оживилась. – Демоны положили его на каминную полку в Большом Зале.
Волшебник удивленно воззрился на девушку:
– И что, он так и лежит там?
– Понимаете, тетя боится переносить его куда-нибудь в другое место. Вдруг дядя вернется и не узнает своего дома? Кроме того, если оборотня не трогать, когда он врывается в комнату, то он всего лишь стащит курочку и убежит.
– А вы не боитесь за Грету?
– Да, немного, но до сих пор оборотень хватал только тех кур, чьи клетки были с краю. Пока мы держим Грету посредине, ей ничто не угрожает.
На дворе уже темнело. Я посвятил изучению заклинаний большую часть дня.
– Если мы не поторопимся, то снова окажемся лицом к лицу с оборотнем. Для начала разобьем камень. Все будет делать мой ассистент под моим руководством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
На губах Эбенезума снова появилась улыбка, как появляются весенние цветы, едва лишь пригреет солнышко.
– Теоретически это возможно, – заметил волшебник. – Хотя я лично никогда не встречал заклинания, которое вызывало бы такой эффект. Так она действительно несет золотые яйца?
В комнате повисло неловкое молчание. Наконец Борка смущенно кашлянула и сказала:
– Видите ли, все происходит не совсем так, как вы думаете…
– Так неудобно! – В глазах хозяйки опять на секунду зажегся огонь, однако она тут же смягчилась, посмотрев на курочку. – Но тут ничего нельзя поделать. Эти естественные отправления свойственны всем живым существам, в том числе и людям. Остается только радоваться, если кто-то делает это золотом.
Борка посмотрела на окно и вдруг побледнела:
– Темнеет. Нужно закрыть ставни!
Она быстро запихнула цыпленка обратно в клетку и выбежала из комнаты. Чем темнее становилось, тем громче делался стук, правда, кричали уже совсем сипло.
– Теперь, когда вы знаете о нашей Грете, – сказала Дама Сниггет, – я могу открыть вам и истинную причину вашего присутствия здесь, в поместье. Как только я поняла, что вы волшебник, у меня зародилась надежда. Милый, милый Эбенезум, прошу вас, скажите, нет ли какого-нибудь заклинания, чтобы золото выходило у нее через какое-нибудь другое отверстие?
– Интересный случай. – Учитель шмыгнул носом. Пребывание в одной комнате с волшебным цыпленком не вызвало у него чиханья, но насморк был налицо. Я подумал, что, если Грете вдруг приспичит выдать немного золота в присутствии Эбенезума, болезнь может возобновиться с новой силой. – Многие маги предлагали свои варианты заклинаний для несения золотых яиц, – продолжал он. – Однако все предложенные способы оказались экономически невыгодными. То есть больше затратишь магии, чем получишь золота. – Эбенезум высморкался.
– Но что-то можно сделать?
– Конечно можно, особенно учитывая выдающиеся способности вашей курицы. Все дело в том, что надо выработать трансформирующее заклинание.
– Тогда я настаиваю, чтобы вы остались здесь в качестве моих гостей! – Водянистые глаза Дамы Сниггет заблестели, как лужицы в лунном свете. – Ферона проводит вас в вашу комнату. Там вам будет удобно во всех отношениях! Комната принадлежала раньше хозяину этого дома, покойному дяде Фероны. А ваш ученик может спать в амбаре.
Тут произошло некоторое сотрясение, благодаря которому стук и крики переместились в холл. В комнату ворвался Борк:
– Почему вы не открыли мне дверь? Зверь мог сожрать меня!
Дама Сниггет уставилась на него с немым возмущением во взгляде.
– Но откуда мы могли знать, что это ты? – спросила Ферона. – Мы думали, это очередной странник стучится, чтобы попросить подаяния. Все окрестные странники знают, что у тетушки есть деньги.
Внезапно в комнату ворвался ледяной ветер. Борк, Ферона и Дама Сниггет переглянулись, и на их лицах появилось выражение ужаса.
– Дверь! – прошептал Борк.
Что-то ворвалось в комнату с ужасным рыком. Дама Сниггет закричала. Ферона и Борк отскочили к стене.
Эбенезум чихал. Значит, это существо было заколдованным. Впрочем, не составляло труда убедиться в этом, стоило лишь взглянуть на клыкастую, поросшую жесткими седыми волосами рожу. Оно нас всех прикончит, если не действовать быстро и решительно! Я вышел вперед, угрожающе размахивая своим посохом.
Зверь схватил палку и легко вырвал ее у меня. Когти впились мне в правую руку. Я вскрикнул и вырвался, но мерзкое создание тут же набросилось на меня и, прижав к полу, жарко дышало мне в лицо, скаля свои острые зубы. В панике кудахтали куры.
Зверь замер, приподнял голову, принюхался. И так же быстро, как секунду назад кинулся на меня, подскочил к клеткам и сцапал ближайшего цыпленка. С курочкой в зубах он и был таков.
Я тупо смотрел на свою окровавленную руку. Эбенезум сморкался. Дама Сниггет сунула мне салфетку, чтобы я мог вытереть кровь. Лицо ее выражало крайнюю степень брезгливости. Ферона вздохнула и покачала головой:
– И вот так все время.
Глава 8
«Даже у волшебников случается, что кто-нибудь из близких, иногда даже супруга, выражая недовольство, сравнивает наше поведение с поведением животных. Это в высшей степени несправедливо по отношению к последним, ибо животные часто ведут себя гораздо лучше, чем мы. Приходилось вам, например, видеть лягушку, взимающую налоги, или белку, принимающую участие в избирательной кампании? Приведите эти примеры тем, кто вами недоволен. И если ваши близкие не найдут ваши доводы разумными, то вы имеете полное право их покусать».
«Наставления Эбенезума», том IX
– С этим имением есть, конечно, некоторые проблемы, – со вздохом признала Дама Сниггет после того, как мы поели и она немного успокоилась.
– Да уж… Например, вервольфы. – Эбенезум погладил свою бороду.
Так вот что это был за зверь! Я слыхал об этих странных существах-оборотнях, то есть людях, которые превращаются в животных в полнолуние. От воспоминаний у меня тут же разболелась укушенная рука.
– Нет, – вмешалась Ферона. – Тетушка имела в виду, что здесь, по-видимому, скапливается волшебство и от этого происходят самые удивительные и необычайные вещи. Только здесь могло так случиться, что Грета стала выдавать золото, да еще столь необычным способом. К сожалению, приходится считаться и с неприятными сторонами волшебства.
– Да-да, именно поэтому мы и привели сюда волшебника. – Хозяйка улыбнулась учителю. – Добрейший Эбенезум, вы ведь сможете попытаться свести на нет негативные волшебные эффекты у нас на ферме, правда?
– Попытаться я, конечно, могу, – уклончиво ответил волшебник. По всей видимости, никто не заметил полной беспомощности моего учителя во время нападения оборотня, и тот, предчувствуя приличный гонорар, вовсе не собирался заострять на этом внимание. – Но у нас был долгий и трудный день. Может быть, вы покажете нам наши комнаты?
– Конечно. Ферона, проводи господина Эбенезума в апартаменты хозяина. А Борк отведет Вунтвора в амбар. – Дама Сниггет некоторое время изучала свой кружевной рукав. – На всякий случай, волшебник… Не обращайте внимания на привидение. Оно совершенно безобидное, честное слово.
– Привидение? – В глазах учителя вспыхнул праведный волшебный гнев. Все-таки эта дама хватила через край. Чаша терпения переполнилась. Правая рука моего учителя дернулась, готовая одним махом расторгнуть все договоренности. Пальцы нервно забарабанили по оказавшейся рядом золотой клетке.
Прикосновение к драгоценному металлу вновь привело волшебника в чувство.
– Прошу прощения, мадам, но я не могу спать в комнате с привидением. У меня слишком обострены все чувства. Я совершенно не отдохну. Пусть в этих апартаментах ночует мой ученик. Я буду спать в амбаре.
Дама Сниггет нахмурилась:
– По-моему, это не очень прилично. Впрочем, не мне оспаривать решение опытного практикующего волшебника. Со временем, я уверена, мы это уладим. – Она подозвала слугу: – Борк, проводи молодого человека наверх.
Я удрученно последовал за Борком. Надежда, что меня будет сопровождать Ферона, не оправдалась. Совершенно обессилев в схватке с оборотнем, в комнате я сразу плюхнулся на огромную кровать. Стены и мебель терялись во тьме.
– Эй, приятель, – прошептал кто-то мне на ухо.
Я балансировал на грани сна и яви:
– А?
Воодушевленный моим ответом, голос сказал уже погромче:
– Послушай, друг, знаешь историю про фермерскую дочку и бродячего лудильщика?
– Чего? – Я совершенно проснулся. – О чем вы?
– Ладно, ладно, вижу, что знаешь, – примирительно сказал голос. – Ну тогда загадка: сколько монахов-цистерцианцев потребуется, чтобы опустошить цистерну?
– Спать хочу! – заорал я и вдруг сообразил, что понятия не имею, кому я это кричу.
По спине у меня прошел холодок. Вспомнилась долина, битком набитая привидениями, та, в которой я сам чуть было не стал привидением.
– Ты кто? – шепотом спросил я.
– Кто же как не привидение! Меня Пило зовут. Раньше был придворным шутом короля Зингварфеля, лет этак четыреста тому назад. Имел несчастье неудачно пошутить насчет имени его величества, и меня тут же казнили. Теперь вынужден бесконечно бродить по комнатам этого поместья и пытаться хоть кого-нибудь рассмешить. Впрочем, это неинтересно. Представление продолжается!
Я не мог взять в толк, о чем он говорит. Вроде ничего опасного, но кто их знает, эти привидения!
– Почему я тебя не вижу?
– Что? Ты хочешь, чтобы я показался? Нет, это под занавес, для заключительного парада-алле. А вот скажи-ка мне, почему грифогиппопотам не перешел через дорогу?
– Да наплевать мне! – Я изо всех сил ударил по кровати кулаками. В левой руке болезненно запульсировало. – Привидения, вервольфы, волшебные цыплята! Да что у вас здесь творится?
– Слушай, приятель, ты, главное, успокойся. Все это входит в набор. Стандартный голоадский наборчик: курочки, несущие золотые яйца, волшебный камень оборотней, огромная птица Грак – кстати, запропастилась куда-то – и подержанное привидение. В этой труппе я – комик. Моя задача – хоть кого-нибудь рассмешить. Кто бы мне подкинул парочку свежих анекдотов? Знаешь, как тяжело строить программу на материале четырехсотлетней давности? Ни из кого и смешка не выжмешь.
– Да, нелегко тебе приходится. – Я слишком устал, чтобы возражать.
– Но хватит о грустном! Представление продолжается! Ты не слыхал историю про единорога и хозяина таверны? Так вот, приходит, значит, единорог в таверну и заказывает хозяину кружку эля. Приносит хозяин эль и говорит: «С вас сто золотых» – и прибавляет: «Знаете ли, ведь к нам нечасто заходят едино…»
Чем там закончилось, я так и не узнал, потому что уснул.
Рано утром я пробрался в амбар к Эбенезуму и рассказал ему о привидении.
– Да уж, – заметил волшебник, выслушав меня. – Тут еще кое-что, чего не увидишь глазом и не почуешь носом. Сдается мне, Дама Сниггет рассчитывает изрядно поэксплуатировать нас за очень низкую плату. – Он откашлялся. – И такое поведение она считает вполне приличным.
– Либо так, как вы говорите, либо она боится заклинания, которое не только избавит ее от всякой нечисти, но заодно и лишит любимой курочки.
– Точно подмечено, – похвалил Эбенезум, теребя длинный ус. – Но надежда есть, Вунтвор. Что бы ни случилось, нам следует требовать сдельной оплаты за наши заклинания. Это встанет им дороже, но они себе могут это позволить.
– Но… – Чувство неловкости не позволило мне закончить фразу. Кто же будет произносить заклинания? Заболевание учителя не позволяло ему колдовать. Он испробовал бесконечное число способов. Одни из них были призваны заблокировать нос, другие – каким-то образом отгонять колдовские запахи. Единственное, что объединяло все эти средства, – это их бесполезность. Все, кроме одного – лекарства Солимы!
Взгляд мой невольно остановился на флаконе с травами, который Эбенезум в последнюю неделю все время держал при себе. Волшебник покачал головой:
– Нет, Вунт. Эта работа не такая важная, чтобы использовать мое единственное лекарство. Его я приберегу для более серьезного дела. Здесь действуют несколько сверхъестественных факторов. Однако каждый из них, отдельно взятый, поддается довольно простому заклинанию. Камень нужно разбить на куски, привидение обратить в прах, возможно, еще кого-нибудь или что-нибудь – изгнать. Ну а потом мы починим этого цыпленка. А колдовать, Вунтвор, будешь ты.
Я уставился на учителя.
– Закрой рот, парень. У хорошего волшебника рот всегда плотно закрыт.
Пришлось повиноваться.
– Ты уже научился пользоваться простыми заклинаниями, которые выручали нас из затруднений. Пусть не всегда получалось, как было задумано, но мы еще живы и на пути в Вушту, а это самое главное. В ближайшие часы ты выучишь несколько простых, как детские считалки, заклинаний. А дальше только и останется, что правильно рассчитать время.
Я был потрясен. Никогда еще учитель не оказывал мне такого доверия!
– Надеюсь, что справлюсь.
Эбенезум приподнял бровь:
– Я тоже надеюсь. Речь идет о крупном вознаграждении.
Когда Ферона появилась в дверях амбара, я едва взглянул на нее. Голова моя была занята Общим Развеивающим в Прах Заклинанием, Правилом Универсального Изгнания Духов Орка и Великим Заговором Фуду, вызывающим Перераспределение Частей Тела.
– Простите, – сказала она. – А Эбенезума нет?
Она заговорила со мной! Все заклинания вылетели у меня из головы. Наконец-то произошло то, о чем я так долго мечтал. Я лихорадочно соображал, ища ответ, достойный ее неземной красоты. Но такового не нашлось. Поэтому я просто сказал, что Эбенезум пошел прогуляться по поместью.
– Жаль! – сказала она. – Скажите, Вунтвор, что вы думаете о браке?
Вот это да! Я знал, знал в глубине души, что, как только мы с Фероной заговорим, все изменится. Но чтобы так быстро!
– Вещь стоящая, – поддержал я разговор.
Ферона рассеянно кивнула:
– А как, по вашему мнению, Эбенезум отнесется к тому, чтобы жениться на такой молодой женщине, как я?
Я не нашелся что ответить.
– Закройте, пожалуйста, рот, Вунтвор, – сказала Ферона, – здесь мух полно. Это нездорово. – Она пнула сено точеной ножкой. – Вы удивлены, что я хочу выйти замуж за волшебника? У нас тут такая концентрация магической энергии, что, имея мага в семье, чувствуешь себя безопаснее.
Тут уж я не смог сдержаться. Эмоции меня захлестнули.
– А как насчет меня? – выпалил я. – Я ведь тоже маг. И кстати, гораздо больше подхожу вам по возрасту.
– И гораздо менее опытны, – нахмурилась Ферона. – Кроме того, Вунтвор, есть еще одна причина, по которой мне нужен волшебник постарше. На мне лежит заклятие. Любой мужчина моложе тридцати, которого я поцелую, не проживет и трех часов!
Я непроизвольно отступил на шаг.
– Было не меньше дюжины претендентов на мою руку. Они просто ломились в дверь. Только после того, как третий из них испустил дух, я поняла весь ужас своего положения.
– А что сталось с остальными девятью? – спросил я слабеющим голосом.
– О, они все подались в странствующие монахи. К сожалению, сейчас для молодежи в Восточных Королевствах мало работы. Но зато всегда можно сделаться святым. – Она задумчиво вздохнула. – Ах, если бы кто-нибудь из них поцеловал меня сейчас!
На какое-то мгновение у меня мелькнула дикая мысль рискнуть, но я вовремя вспомнил о последствиях. Придется выучить еще одно заклинание-чтобы снять заклятие.
– Заклятие? – Эбенезум стоял в дверном проеме. – Вы должны рассказать нам все как было, барышня.
И Ферона рассказала историю о том, как ее дядя вообразил себя хитрым бизнесменом и заключил сделку с Голоадией, согласно которой в его распоряжение поступал неиссякаемый источник золота. Но, как это всегда бывает при заключении таких сделок, он не обратил внимания на напечатанное мелким шрифтом (обычно шрифт такой мелкий, что люди принимают надпись за черное пятнышко, за несколько пылинок в левом нижнем углу контракта) и в нагрузку к золотоносной курочке получил привидение, заклятие для племянницы, камень, который регулярно превращал кого-нибудь из домочадцев в вервольфа, и большую птицу с темным оперением, которая незамедлительно унесла дядю в неизвестном направлении.
– Как вы понимаете, мы были несколько расстроены таким оборотом дел, – продолжала Ферона. – Но тетя твердо стояла на том, что существует достойный выход из положения. Нам предстояло найти специалиста в области волшебства, а до тех пор по возможности сохранять все как было до внезапного дядиного отъезда, вернее, отлета, на случай, если он вдруг вернется.
– Да уж, – одобрил Эбенезум, – это самое лучшее. Тогда все не запутается еще больше. А у вас есть экземпляр контракта?
– Увы, нет. Птица унесла его вместе с дядей.
– Обычные голоадские штучки! – Эбенезум заходил взад-вперед между копнами сена. – Ну что ж, привидения нам не видать до ночи, как и оборотня. Что до камня, то это другое дело. Мы должны найти место, где демоны его спрятали.
– О! – Ферона оживилась. – Демоны положили его на каминную полку в Большом Зале.
Волшебник удивленно воззрился на девушку:
– И что, он так и лежит там?
– Понимаете, тетя боится переносить его куда-нибудь в другое место. Вдруг дядя вернется и не узнает своего дома? Кроме того, если оборотня не трогать, когда он врывается в комнату, то он всего лишь стащит курочку и убежит.
– А вы не боитесь за Грету?
– Да, немного, но до сих пор оборотень хватал только тех кур, чьи клетки были с краю. Пока мы держим Грету посредине, ей ничто не угрожает.
На дворе уже темнело. Я посвятил изучению заклинаний большую часть дня.
– Если мы не поторопимся, то снова окажемся лицом к лицу с оборотнем. Для начала разобьем камень. Все будет делать мой ассистент под моим руководством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20