Теперь можно было хорошо разглядеть всю каюту. На лавке у стены лежал мокрый китель Мартина. На полу, в самом центре каюты, валялись его ботинки.– Давай сюда свой сандвич, – сказал Мартин. – Попробую им заесть свое отчаяние. – Он закрыл глаза и прислонился головой к стене.Спенс захрустел бумагой, а потом сандвич плюхнулся Мартину на колени.Помощник уселся на лавку и вытянул ноги.– Ты знаешь, гонка отменена.– Этого следовало ожидать. Как дела у леди и лорда Рэдли?– У них все нормально.– А как Хатфилд?– И он тоже уже в порядке. А почему ты не спрашиваешь меня, как себя чувствует вдова?Мартин пожал плечами.– Ты просто невозможен!– Отстань, Спенс! Зачем спрашивать, когда и так все известно? Она в порядке.– Откуда ты знаешь?Мартин провел рукой по волосам.– Знаю, и все.Спенс наклонился вперед.– Так что случилось-то? Ты приплыл туда, увидел, что «Стремительный» тонет, и вытащил всех из воды. Но ты сказал ей, почему ты там оказался?– Разумеется, нет, – раздраженно ответил Мартин. – Тогда было не самое подходящее время просить прощения и объясняться в любви.– Но ты хотя бы парой слов перекинулся с ней? – продолжал настаивать Спенс. – Ты хотя бы сказал ей, что счастлив видеть ее живой и здоровой?Мартин откусил от сандвича. Есть ему сейчас явно не хотелось.Настойчивость Спенсера начала злить его.– Я уже сказал, что у меня просто не было времени объясниться с ней. Ты же видел, в каком она была состоянии. Как ты не понимаешь!– Похоже, подходящее время для тебя никогда не наступит. Ты, я вижу, собираешься сбежать. Просто собрать вещи и сбежать!Мартин окончательно потерял аппетит. Он бросил сандвич на стол и с упреком посмотрел на своего друга:– Господи, Спенсер! Я только что побывал в аду! В самом настоящем аду! Когда я приплыл туда и увидел тонущего «Стремительного», я подумал, что все они погибли. Некоторое время я пребывал просто в шоке. Я думал, что Эвелин тоже утонула. Ты можешь понять, что я пережил? Ты разве уже забыл мою историю?Спенс покачал головой. Потом согласился:– Да, ты прав. Извини.Снова воцарилась тишина, и Мартин лег. Спенс опять начал хрустеть бумагой. Через некоторое время Мартин услышал звук отвинчиваемой пробки. Он открыл глаза и сел. Спенс принялся разливать виски в бокалы.– Ты же хотел вылить это за борт, – сказал Мартин.– Я передумал, – ответил друг, беря свой бокал. – А что еще делать, как не откупорить бутылку, когда на тебя обрушивается столько неприятностей со всех сторон?Мартин взял свой бокал, тяжело вздохнул.– Кошмарный выдался денек, Спенс. Спасибо тебе за виски и за понимание. Что ж, будем здоровы!
Рано утром выстрелили стартовые пушки. Но это не было сигналом к началу гонок. Сегодня пушки стреляли в память о погибшем лорде Брекинридже и затонувшем «Стремительном».В яхт-клубе состоялся прием, на который были допущены даже женщины. Эвелин с леди Рэдли тоже прибыли туда. Взяв по бокалу хереса, они прошли в зал.Дамы благодарили всех за сочувствие и несколько раз пересказывали свою историю во всех подробностях. Слушатели качали головами и ахали, когда Эвелин рассказывала о том, как налетевший ветер сломал мачту.Некоторые знакомые спрашивали что-то про управление яхтой в тот момент, когда все это случилось, но Эвелин отвечала, что не знает, так как она находилась на другом конце палубы и смотрела в другую сторону. Еще она объясняла, что все произошло очень стремительно и они не сразу поняли, что, собственно говоря, случилось.– Конечно, конечно, это так понятно, – сочувствовали слушатели. Эвелин вздыхала и посматривала по сторонам, надеясь, что Мартин все-таки придет. Она уже начинала волноваться, ведь после того, как они расстались на пирсе, Мартин так и не появился в номере. Он провел ночь на «Орфее».Чуть позже Эвелин подошла к Хатфилду, который чувствовал себя гораздо лучше, но по-прежнему был бледен и слаб.– Этого не должно было случиться, – пробормотал он. – Я до сих пор не верю…– Разумеется, – согласилась Эвелин, – в это действительно трудно поверить. Но мы еще долго будем помнить об этом.– Не могу простить себе, что потерял Брекинриджа.Услышав в голосе Хатфилда горечь, Эвелин осторожно прикоснулась к его руке и сказала:– Мы сделали все, что смогли, чтобы спасти его.Его глаза зло сузились.– Вы так считаете? Я как раз не слишком-то уверен, что было сделано все возможное.Эвелин с удивлением посмотрела на него:– Как вы можете в этом сомневаться?!Хатфилд презрительно усмехнулся. Его брови сошлись на переносице, и от этого в его лице появилось что-то зловещее.– Я еще раз повторяю: было сделано все возможное. Остальное – это ваши грязные домыслы, сэр.– Я думаю, вы все понимаете.Выражение ее лица сделалось жестким и отчужденным, а в голосе Эвелин появилась холодность.– Я не понимаю, на что вы намекаете. И не желаю этого понимать. Вы ответите, сэр, за каждое ваше слово. Поэтому советую быть осторожнее в их выборе.Хатфилд наклонился к Эвелин:– Не кажется ли вам странным, что Мартин вытащил из воды всех, кроме лорда Брекинриджа? И это за сутки до гонок! В тот самый день, когда граф сделал вам предложение.Эвелин не верила своим ушам. Хатфилд обвинял Мартина в том, что тот намеренно оставил Брекинриджа на произвол судьбы.– Лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти всех нас. И я не могу поверить, что вы говорите это серьезно. Как вы смеете выдвигать подобные обвинения?!Хатфилд пожал плечами.Эвелин почувствовала тошноту. Один вид этого человека вызывал у нее отвращение.– Позвольте вам напомнить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью и из-за вас.– А я вам вот что еще скажу… Мне кажется странным, что грот-мачта, такая крепкая, новая, вдруг сломалась как спичка. Может, кто-то подпилил ее? А? Что вы думаете по этому поводу?Если раньше Эвелин жалела Хатфилда, то теперь последние остатки этого чувства исчезли без следа. В ней вдруг неожиданно поднялась волна гнева.– Это просто нелепость! Глупость, какой мне не доводилось слышать! Если вы станете распространять подобные сплетни, я расскажу всем, что это вы были за штурвалом в тот момент, когда сломалась мачта, и вы были пьяны. Если кого и следует обвинить в гибели лорда Брекинриджа, так это вас!На мгновение в глазах Хатфилда мелькнул испуг, но тут же исчез. В его голосе появился лед.– Вы пытаетесь выгородить лорда Мартина, потому что он ваш любовник.К горлу Эвелин подступил ком.– А вы возводите эту напраслину на него потому, что именно вас могут обвинить в гибели лорда Брекинриджа и «Стремительного». И вы действительно несете ответственность за это. Мне больше нечего добавить, сэр. Всего хорошего.Эвелин резко отвернулась и пошла сквозь толпу в другой конец зала. Там в кругу мужчин стоял сэр Линдон Уодзуэрт, президент яхт-клуба.– Сэр Линдон, могу я поговорить с вами? – обратилась к нему Эвелин.Тот сразу заметил, что она была чем-то расстроена и нервничала. Извинившись перед своими собеседниками, сэр Линдон предложил Эвелин руку и вместе с ней отошел в сторону.– Мистер Хатфилд только что обвинил лорда Мартина в том, что он пробрался на «Стремительного» и подпилил грот-мачту. А потом, когда судно затонуло, лорд Мартин якобы намеренно не стал спасать лорда Брекинриджа. Но я хочу сказать вам, что это гнусная клевета. С нами был лорд Рэдли, и он тоже может подтвердить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти нас.Сэр Линдон осторожно кашлянул и вежливо поклонился, когда Эвелин закончила.– Я в курсе всего этого, миссис Уитон. Кое-кто еще рассказывал мне об этом. Мнения по этому вопросу, к сожалению, разошлись. Таким образом, решено провести расследование.– Расследование? – От удивления Эвелин слегка приоткрыла рот. – Как же так? Человек, спасший нас, заслуживает вознаграждения!Лорд Линдон бросил взгляд на Хатфилда, стоящего в другом конце зала.– Могу только пообещать, что это будет справедливое расследование. Вы знаете, как я отношусь к лорду Мартину. Он прекрасный человек и великолепный спортсмен, но факты – упрямая вещь. А фактом является то, что лорд Брекинридж и лорд Мартин были соперниками.В груди у Эвелин заныло. Она смотрела на своего собеседника и не верила тому, что он говорил.В эту минуту в зал вошли Мартин и Спенс. Сразу же воцарилась мертвая тишина. Эвелин понимала, что семена подозрения, посеянные Хатфилдом, уже дали свои всходы. Многими овладело сомнение. А кое-кто откровенно встал на сторону старшего помощника «Стремительного».Шелдон с ухмылкой прошел мимо Мартина и Спенса и, хлопнув дверью, покинул яхт-клуб.Сэр Линдон очень вежливо поздоровался с вновь прибывшими, пытаясь своим обходительным поведением сгладить неприятное впечатление, произведенное на капитана и старшего помощника «Орфея» глухим молчанием зала и пренебрежительностью Хатфилда.– Благодарю вас, джентльмены, что посетили нас. И прошу прощение за это. – Сэр Линдон махнул рукой в сторону двери.Эвелин видела, как председатель тут же отвел друзей в сторону, чтобы, по всей видимости, обсудить сложившееся положение. У всех троих были напряженные и довольно хмурые лица.Кое-кто из гостей подходил к Мартину и пожимал ему руку. Скорее всего это были те, кто хорошо знал Хатфилда. Они-то уж прекрасно понимали, чего от него можно было ожидать.Сердце Эвелин болезненно сжалось. У Мартина был совершенно измученный вид.Часть гостей демонстративно прошли мимо лорда Лэнгдона, не подав ему руки. Некоторые даже покинули яхт-клуб. Неожиданно Мартин встретился взглядом с Эвелин, кивнул ей, затем снова продолжил разговор с сэром Линдоном.«Он ведет себя так, словно мы никогда не были близки», – подумала Эвелин. И у нее снова заныло в груди.Она попыталась отбросить мысли о своем разбитом сердце. Сейчас не время для этого. Мартину придется пройти через унизительную процедуру расследования, и она должна помочь ему.Вскоре Мартин подошел к ней.– Миссис Уитон, – сказал он, беря ее руку в свои ладони, – надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше?– Да, – проговорила она. – Спасибо.Другие женщины, которые стояли рядом с Эвелин, начали выражать Мартину сочувствие. И ей было приятно, что ее знакомые верят в невиновность лорда Лэнгдона, хотят поддержать его и считают порядочным и мужественным человеком.– Я сделал то, что любой человек сделал бы на моем месте, – скромно заметил он. – Хорошо, что я успел вовремя.– И в самом деле, – сказала одна из женщин. – Мы полностью на вашей стороне, лорд Лэнгдон. Мы не верим ни единому слову этого отвратительного мистера Хатфилда. Он не имеет никакого права распускать всякие слухи о вас. Мы уверены, что сэр Линдон прекрасно понимает, как на самом деле обстоят дела.Эвелин со слезами на глазах смотрела на то, как Мартин вежливо кланялся в ответ на эти слова поддержки, хотя на самом деле его совершенно не волновало то, что люди думали о нем и его поступке. Казалось, он добровольно отказывается от борьбы, что было не в его характере.В Эвелин нарастала волна протеста. Он не заслужил такого! Он герой! Она и все остальные лежали бы сейчас на дне, если бы не Мартин.Снова поклонившись, Мартин извинился и отошел. Эвелин тяжело вздохнула. Теперь она твердо была уверена в том, что любит Мартина всей душой. И уже никогда не сможет разлюбить его. Он слишком много значил для нее. Он спас ей жизнь.И она сделает для него все, что в ее силах. Глава 22 Незадолго до обеда Эвелин, сидевшая в своем номере и читавшая книгу, услышала шаги в коридоре, а потом звук вставляемого в замок ключа. Она отложила книгу в сторону и прислушалась. Дверь номера Мартина открылась и через мгновение снова закрылась.Она ждала его вот уже несколько часов. Эвелин не могла уехать из Кауса, не повидавшись с Мартином. Она должна сказать ему, что при любых обстоятельствах обязательно поможет ему независимо от того, как будут складываться их личные отношения.Эвелин осторожно выглянула в коридор, а затем на цыпочках подошла к двери номера Мартина и постучала.– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.Мартин открыл дверь и впустил Эвелин. Он выглядел осунувшимся и измученным. К ее появлению он отнесся с каким-то странным безразличием.Она увидела лежавший посередине комнаты чемодан и спросила:– Когда ты уезжаешь?– Скоро. Вместе со всеми. Гонки, как ты знаешь, отменены, так что здесь делать больше нечего.Мартин сел на стул, потер рукой подбородок. Эвелин присела на кровать.– Надеюсь, ты пришел в себя после вчерашнего? – спросила она.Он равнодушно пожал плечами и махнул рукой. Вероятно, этим он хотел сказать, что ему по-прежнему плохо, что образовавшаяся в его груди рана заживет не скоро.– Ты во второй раз спас мне жизнь, – т ихо сказала она.Кроме того, что Мартин дважды спас ее, он еще подарил ей целую неделю счастья. Да-да, самого настоящего Счастья. Возможно, она больше уже никогда не испытает такого. Впрочем, она должна радоваться тому, что эта неделя вообще была в ее жизни. Ведь, возможно, ее будущий муж окажется человеком холодным и равнодушным, человеком, который не будет заботиться о ней так, как делал это Мартин. Кто знает, что уготовано ей судьбой.Мартин опустил руки на колени и посмотрел на Эвелин.– Скажи что-нибудь, Мартин.Он как-то судорожно втянул в себя воздух.– Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что говорят в таких случаях. Мы пережили сущий кошмар, и этот кошмар продолжается. Что тут скажешь? Жаль, что это случилось.– Но все могло закончиться гораздо хуже, – возразила она. – Ты герой. И ты, я думаю, понимаешь это. Не нужно казнить себя из-за того, что говорит Хатфилд. Он жалкий червяк, и большинство людей прекрасно знают, на что он способен.– Я все понимаю. Уже много лет назад я перестал обращать внимание на его проделки и подлости.– Единственное, что не дает мне покоя, так это его обвинения в том, что ты подпилил мачту. Это ведь действительно серьезно.Мартин сердито покачал головой:– «Стремительный» был построен для того, чтобы развивать большую скорость. Ни для чего другого он просто не пригоден. И такой сильный шторм, в который он попал, явно не для него. Кроме того, всем известно, что мачта, полая внутри, была сделана из специальной облегченной стали. И подпилить ее просто не представлялось возможным. Хатфилд пытается теперь превратить всю эту историю в дешевый балаган. – Мартин раздраженно забарабанил пальцами по колену. – Даже если бы мачта и была сделана из английского дуба, это ничего не меняет. Брекинридж был неопытным спортсменом.Эвелин вздохнула.– Ты рассказал об этом сэру Линдону?– Разумеется.– Значит, все будет в порядке, – проговорила Эвелин, отметив про себя то обстоятельство, что Мартин даже ни разу не взглянул на нее за время разговора. Он только время от времени посматривал на часы на стене. – Но мне кажется, что тебя беспокоит что-то еще. – Эвелин теперь хорошо знала Мартина. – Скажи мне, в чем дело.– В том, что случилось с мачтой, нет моей вины, – сказал он. – Это даже не стоит обсуждать. Дело в другом… Я не смог найти Брекинриджа. – Он закрыл глаза и потер виски. – Я все время спрашиваю себя: мог ли я сделать что-то еще? Может, мы поторопились…– Что ты мог еще сделать? – спросила она. – Ты сделал все, что было в твоих силах. Все, что вообще в человеческих силах. Ты не виноват в его гибели.Ее рука теребила оборку на платье. Эвелин вспомнила о своем последнем разговоре с лордом Брекинриджем. Именно во время этого разговора все и произошло. Если кого и стоит винить в этой катастрофе, так это только ее.– Это все моя вина. Я во всем виновата.– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Мартин.Она судорожно втянула в себя воздух.– Когда начинался шторм, у меня с головы слетела шляпа, и мои волосы растрепались. Именно в этот момент граф оставил Хатфилда у штурвала, а сам подошел ко мне. Возможно, если бы он не сделал этого…Мартин мрачно смотрел на Эвелин. В его глазах появилось любопытство.– Что он хотел?– Брекинридж извинился за то, что не смог поймать мою шляпу. Разумеется, это был только предлог.Лицо Мартина неожиданно сделалось злым.– Продолжай.Она снова вздохнула.– А потом он попытался поцеловать меня.Мартин положил руку на подлокотник. Его пальцы сжались в кулак.– Он сделал что-нибудь еще? Он сделал тебе больно?– Нет, – опустив глаза, ответила Эвелин. – Я оттолкнула его.– Что ж, я рад. Так и следовало поступить.– Но это не все, – торопливо и с сомнением в голосе проговорила она. – Он начал говорить всякие гадости о тебе и обо мне. О том, как мы провели эту неделю. Он сказал, что мою репутацию может спасти только брак с ним, и предложил мне стать его женой.Мартин стукнул кулаком по подлокотнику и резко поднялся с кресла.– Он говорил тебе все это, угрожал, шантажировал тебя, а в это время начинался шторм. Брекинридж слишком увлекся и забыл, что оставил у штурвала пьяного болвана, на которого и в трезвом-то состоянии нельзя ни в чем положиться.Эвелин кивнула.В голосе Мартина отчетливо слышалось раздражение и негодование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Рано утром выстрелили стартовые пушки. Но это не было сигналом к началу гонок. Сегодня пушки стреляли в память о погибшем лорде Брекинридже и затонувшем «Стремительном».В яхт-клубе состоялся прием, на который были допущены даже женщины. Эвелин с леди Рэдли тоже прибыли туда. Взяв по бокалу хереса, они прошли в зал.Дамы благодарили всех за сочувствие и несколько раз пересказывали свою историю во всех подробностях. Слушатели качали головами и ахали, когда Эвелин рассказывала о том, как налетевший ветер сломал мачту.Некоторые знакомые спрашивали что-то про управление яхтой в тот момент, когда все это случилось, но Эвелин отвечала, что не знает, так как она находилась на другом конце палубы и смотрела в другую сторону. Еще она объясняла, что все произошло очень стремительно и они не сразу поняли, что, собственно говоря, случилось.– Конечно, конечно, это так понятно, – сочувствовали слушатели. Эвелин вздыхала и посматривала по сторонам, надеясь, что Мартин все-таки придет. Она уже начинала волноваться, ведь после того, как они расстались на пирсе, Мартин так и не появился в номере. Он провел ночь на «Орфее».Чуть позже Эвелин подошла к Хатфилду, который чувствовал себя гораздо лучше, но по-прежнему был бледен и слаб.– Этого не должно было случиться, – пробормотал он. – Я до сих пор не верю…– Разумеется, – согласилась Эвелин, – в это действительно трудно поверить. Но мы еще долго будем помнить об этом.– Не могу простить себе, что потерял Брекинриджа.Услышав в голосе Хатфилда горечь, Эвелин осторожно прикоснулась к его руке и сказала:– Мы сделали все, что смогли, чтобы спасти его.Его глаза зло сузились.– Вы так считаете? Я как раз не слишком-то уверен, что было сделано все возможное.Эвелин с удивлением посмотрела на него:– Как вы можете в этом сомневаться?!Хатфилд презрительно усмехнулся. Его брови сошлись на переносице, и от этого в его лице появилось что-то зловещее.– Я еще раз повторяю: было сделано все возможное. Остальное – это ваши грязные домыслы, сэр.– Я думаю, вы все понимаете.Выражение ее лица сделалось жестким и отчужденным, а в голосе Эвелин появилась холодность.– Я не понимаю, на что вы намекаете. И не желаю этого понимать. Вы ответите, сэр, за каждое ваше слово. Поэтому советую быть осторожнее в их выборе.Хатфилд наклонился к Эвелин:– Не кажется ли вам странным, что Мартин вытащил из воды всех, кроме лорда Брекинриджа? И это за сутки до гонок! В тот самый день, когда граф сделал вам предложение.Эвелин не верила своим ушам. Хатфилд обвинял Мартина в том, что тот намеренно оставил Брекинриджа на произвол судьбы.– Лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти всех нас. И я не могу поверить, что вы говорите это серьезно. Как вы смеете выдвигать подобные обвинения?!Хатфилд пожал плечами.Эвелин почувствовала тошноту. Один вид этого человека вызывал у нее отвращение.– Позвольте вам напомнить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью и из-за вас.– А я вам вот что еще скажу… Мне кажется странным, что грот-мачта, такая крепкая, новая, вдруг сломалась как спичка. Может, кто-то подпилил ее? А? Что вы думаете по этому поводу?Если раньше Эвелин жалела Хатфилда, то теперь последние остатки этого чувства исчезли без следа. В ней вдруг неожиданно поднялась волна гнева.– Это просто нелепость! Глупость, какой мне не доводилось слышать! Если вы станете распространять подобные сплетни, я расскажу всем, что это вы были за штурвалом в тот момент, когда сломалась мачта, и вы были пьяны. Если кого и следует обвинить в гибели лорда Брекинриджа, так это вас!На мгновение в глазах Хатфилда мелькнул испуг, но тут же исчез. В его голосе появился лед.– Вы пытаетесь выгородить лорда Мартина, потому что он ваш любовник.К горлу Эвелин подступил ком.– А вы возводите эту напраслину на него потому, что именно вас могут обвинить в гибели лорда Брекинриджа и «Стремительного». И вы действительно несете ответственность за это. Мне больше нечего добавить, сэр. Всего хорошего.Эвелин резко отвернулась и пошла сквозь толпу в другой конец зала. Там в кругу мужчин стоял сэр Линдон Уодзуэрт, президент яхт-клуба.– Сэр Линдон, могу я поговорить с вами? – обратилась к нему Эвелин.Тот сразу заметил, что она была чем-то расстроена и нервничала. Извинившись перед своими собеседниками, сэр Линдон предложил Эвелин руку и вместе с ней отошел в сторону.– Мистер Хатфилд только что обвинил лорда Мартина в том, что он пробрался на «Стремительного» и подпилил грот-мачту. А потом, когда судно затонуло, лорд Мартин якобы намеренно не стал спасать лорда Брекинриджа. Но я хочу сказать вам, что это гнусная клевета. С нами был лорд Рэдли, и он тоже может подтвердить, что лорд Мартин рисковал своей жизнью, чтобы спасти нас.Сэр Линдон осторожно кашлянул и вежливо поклонился, когда Эвелин закончила.– Я в курсе всего этого, миссис Уитон. Кое-кто еще рассказывал мне об этом. Мнения по этому вопросу, к сожалению, разошлись. Таким образом, решено провести расследование.– Расследование? – От удивления Эвелин слегка приоткрыла рот. – Как же так? Человек, спасший нас, заслуживает вознаграждения!Лорд Линдон бросил взгляд на Хатфилда, стоящего в другом конце зала.– Могу только пообещать, что это будет справедливое расследование. Вы знаете, как я отношусь к лорду Мартину. Он прекрасный человек и великолепный спортсмен, но факты – упрямая вещь. А фактом является то, что лорд Брекинридж и лорд Мартин были соперниками.В груди у Эвелин заныло. Она смотрела на своего собеседника и не верила тому, что он говорил.В эту минуту в зал вошли Мартин и Спенс. Сразу же воцарилась мертвая тишина. Эвелин понимала, что семена подозрения, посеянные Хатфилдом, уже дали свои всходы. Многими овладело сомнение. А кое-кто откровенно встал на сторону старшего помощника «Стремительного».Шелдон с ухмылкой прошел мимо Мартина и Спенса и, хлопнув дверью, покинул яхт-клуб.Сэр Линдон очень вежливо поздоровался с вновь прибывшими, пытаясь своим обходительным поведением сгладить неприятное впечатление, произведенное на капитана и старшего помощника «Орфея» глухим молчанием зала и пренебрежительностью Хатфилда.– Благодарю вас, джентльмены, что посетили нас. И прошу прощение за это. – Сэр Линдон махнул рукой в сторону двери.Эвелин видела, как председатель тут же отвел друзей в сторону, чтобы, по всей видимости, обсудить сложившееся положение. У всех троих были напряженные и довольно хмурые лица.Кое-кто из гостей подходил к Мартину и пожимал ему руку. Скорее всего это были те, кто хорошо знал Хатфилда. Они-то уж прекрасно понимали, чего от него можно было ожидать.Сердце Эвелин болезненно сжалось. У Мартина был совершенно измученный вид.Часть гостей демонстративно прошли мимо лорда Лэнгдона, не подав ему руки. Некоторые даже покинули яхт-клуб. Неожиданно Мартин встретился взглядом с Эвелин, кивнул ей, затем снова продолжил разговор с сэром Линдоном.«Он ведет себя так, словно мы никогда не были близки», – подумала Эвелин. И у нее снова заныло в груди.Она попыталась отбросить мысли о своем разбитом сердце. Сейчас не время для этого. Мартину придется пройти через унизительную процедуру расследования, и она должна помочь ему.Вскоре Мартин подошел к ней.– Миссис Уитон, – сказал он, беря ее руку в свои ладони, – надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше?– Да, – проговорила она. – Спасибо.Другие женщины, которые стояли рядом с Эвелин, начали выражать Мартину сочувствие. И ей было приятно, что ее знакомые верят в невиновность лорда Лэнгдона, хотят поддержать его и считают порядочным и мужественным человеком.– Я сделал то, что любой человек сделал бы на моем месте, – скромно заметил он. – Хорошо, что я успел вовремя.– И в самом деле, – сказала одна из женщин. – Мы полностью на вашей стороне, лорд Лэнгдон. Мы не верим ни единому слову этого отвратительного мистера Хатфилда. Он не имеет никакого права распускать всякие слухи о вас. Мы уверены, что сэр Линдон прекрасно понимает, как на самом деле обстоят дела.Эвелин со слезами на глазах смотрела на то, как Мартин вежливо кланялся в ответ на эти слова поддержки, хотя на самом деле его совершенно не волновало то, что люди думали о нем и его поступке. Казалось, он добровольно отказывается от борьбы, что было не в его характере.В Эвелин нарастала волна протеста. Он не заслужил такого! Он герой! Она и все остальные лежали бы сейчас на дне, если бы не Мартин.Снова поклонившись, Мартин извинился и отошел. Эвелин тяжело вздохнула. Теперь она твердо была уверена в том, что любит Мартина всей душой. И уже никогда не сможет разлюбить его. Он слишком много значил для нее. Он спас ей жизнь.И она сделает для него все, что в ее силах. Глава 22 Незадолго до обеда Эвелин, сидевшая в своем номере и читавшая книгу, услышала шаги в коридоре, а потом звук вставляемого в замок ключа. Она отложила книгу в сторону и прислушалась. Дверь номера Мартина открылась и через мгновение снова закрылась.Она ждала его вот уже несколько часов. Эвелин не могла уехать из Кауса, не повидавшись с Мартином. Она должна сказать ему, что при любых обстоятельствах обязательно поможет ему независимо от того, как будут складываться их личные отношения.Эвелин осторожно выглянула в коридор, а затем на цыпочках подошла к двери номера Мартина и постучала.– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.Мартин открыл дверь и впустил Эвелин. Он выглядел осунувшимся и измученным. К ее появлению он отнесся с каким-то странным безразличием.Она увидела лежавший посередине комнаты чемодан и спросила:– Когда ты уезжаешь?– Скоро. Вместе со всеми. Гонки, как ты знаешь, отменены, так что здесь делать больше нечего.Мартин сел на стул, потер рукой подбородок. Эвелин присела на кровать.– Надеюсь, ты пришел в себя после вчерашнего? – спросила она.Он равнодушно пожал плечами и махнул рукой. Вероятно, этим он хотел сказать, что ему по-прежнему плохо, что образовавшаяся в его груди рана заживет не скоро.– Ты во второй раз спас мне жизнь, – т ихо сказала она.Кроме того, что Мартин дважды спас ее, он еще подарил ей целую неделю счастья. Да-да, самого настоящего Счастья. Возможно, она больше уже никогда не испытает такого. Впрочем, она должна радоваться тому, что эта неделя вообще была в ее жизни. Ведь, возможно, ее будущий муж окажется человеком холодным и равнодушным, человеком, который не будет заботиться о ней так, как делал это Мартин. Кто знает, что уготовано ей судьбой.Мартин опустил руки на колени и посмотрел на Эвелин.– Скажи что-нибудь, Мартин.Он как-то судорожно втянул в себя воздух.– Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что говорят в таких случаях. Мы пережили сущий кошмар, и этот кошмар продолжается. Что тут скажешь? Жаль, что это случилось.– Но все могло закончиться гораздо хуже, – возразила она. – Ты герой. И ты, я думаю, понимаешь это. Не нужно казнить себя из-за того, что говорит Хатфилд. Он жалкий червяк, и большинство людей прекрасно знают, на что он способен.– Я все понимаю. Уже много лет назад я перестал обращать внимание на его проделки и подлости.– Единственное, что не дает мне покоя, так это его обвинения в том, что ты подпилил мачту. Это ведь действительно серьезно.Мартин сердито покачал головой:– «Стремительный» был построен для того, чтобы развивать большую скорость. Ни для чего другого он просто не пригоден. И такой сильный шторм, в который он попал, явно не для него. Кроме того, всем известно, что мачта, полая внутри, была сделана из специальной облегченной стали. И подпилить ее просто не представлялось возможным. Хатфилд пытается теперь превратить всю эту историю в дешевый балаган. – Мартин раздраженно забарабанил пальцами по колену. – Даже если бы мачта и была сделана из английского дуба, это ничего не меняет. Брекинридж был неопытным спортсменом.Эвелин вздохнула.– Ты рассказал об этом сэру Линдону?– Разумеется.– Значит, все будет в порядке, – проговорила Эвелин, отметив про себя то обстоятельство, что Мартин даже ни разу не взглянул на нее за время разговора. Он только время от времени посматривал на часы на стене. – Но мне кажется, что тебя беспокоит что-то еще. – Эвелин теперь хорошо знала Мартина. – Скажи мне, в чем дело.– В том, что случилось с мачтой, нет моей вины, – сказал он. – Это даже не стоит обсуждать. Дело в другом… Я не смог найти Брекинриджа. – Он закрыл глаза и потер виски. – Я все время спрашиваю себя: мог ли я сделать что-то еще? Может, мы поторопились…– Что ты мог еще сделать? – спросила она. – Ты сделал все, что было в твоих силах. Все, что вообще в человеческих силах. Ты не виноват в его гибели.Ее рука теребила оборку на платье. Эвелин вспомнила о своем последнем разговоре с лордом Брекинриджем. Именно во время этого разговора все и произошло. Если кого и стоит винить в этой катастрофе, так это только ее.– Это все моя вина. Я во всем виновата.– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Мартин.Она судорожно втянула в себя воздух.– Когда начинался шторм, у меня с головы слетела шляпа, и мои волосы растрепались. Именно в этот момент граф оставил Хатфилда у штурвала, а сам подошел ко мне. Возможно, если бы он не сделал этого…Мартин мрачно смотрел на Эвелин. В его глазах появилось любопытство.– Что он хотел?– Брекинридж извинился за то, что не смог поймать мою шляпу. Разумеется, это был только предлог.Лицо Мартина неожиданно сделалось злым.– Продолжай.Она снова вздохнула.– А потом он попытался поцеловать меня.Мартин положил руку на подлокотник. Его пальцы сжались в кулак.– Он сделал что-нибудь еще? Он сделал тебе больно?– Нет, – опустив глаза, ответила Эвелин. – Я оттолкнула его.– Что ж, я рад. Так и следовало поступить.– Но это не все, – торопливо и с сомнением в голосе проговорила она. – Он начал говорить всякие гадости о тебе и обо мне. О том, как мы провели эту неделю. Он сказал, что мою репутацию может спасти только брак с ним, и предложил мне стать его женой.Мартин стукнул кулаком по подлокотнику и резко поднялся с кресла.– Он говорил тебе все это, угрожал, шантажировал тебя, а в это время начинался шторм. Брекинридж слишком увлекся и забыл, что оставил у штурвала пьяного болвана, на которого и в трезвом-то состоянии нельзя ни в чем положиться.Эвелин кивнула.В голосе Мартина отчетливо слышалось раздражение и негодование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28