— Отличная работа, — сказал я. — Как вы ее вычислили?
— Элементарно. Связались с секретаршей Пангборна в Санта-Барбаре; она назвала несколько блондинок, с которыми он имел отношения, личные или деловые. Мы их проверяли, когда позвонил ее сын. Он знал, что она в Провинстауне на пару с Пангборном, — как вы могли бы догадаться по любовной записочке нашего Лонни.
— Это тот самый сын, который был его любовником?
— Именно, — сказал Ридженси. — Тот, что с электробритвой. — Он открыл свое окошко и смачно харкнул туда. — Мне кажется, я больше никогда не смогу смотреть рекламу.
— Ну и не смотрите.
— Теперь вот что, Мадден: тут выходит неувязочка. Зовут-то ее вроде бы и не Джессикой.
— А как ее настоящее имя?
— Лорел Оквоуд. Такая странная фамилия: «в-о-у-д» вместо «вуд».
Ко мне вернулось воспоминание о том, что я сказал Гарпо перед сеансом, закончившимся криком Ниссена. «Гарпо, — сказал я, — объясни всем, что мы хотим связаться с Мэри Хардвуд, кузиной моей матери. Но на самом деле я хочу поговорить с женщиной по имени Лорел».
Такое совпадение нельзя было списать на радиомаячок. Помимо воли я начал дрожать. Сидя рядом с Ридженси в патрульном автомобиле, который двигался по Коммершл-стрит со скоростью пятнадцать миль в час, я начал дрожать заметно для посторонних глаз.
— Вам надо выпить, — сказал Элвин Лютер.
— Да нет, ничего, — сказал я.
— Может, на вас это не так подействовало бы, — предположил он, — если бы на вашей руке не было выколото «Лорел».
— Вы не остановите машину?
— Почему бы и нет.
Мы были в конце Коммершл-стрит. Мы достигли места, где когда-то высадились пилигримы, но за моросью я ничего не видел.
— Хорошо, — сказал он, — вылезайте.
Моя паника улеглась. Перспектива долгого возвращения домой с мыслями об этом незаконченном разговоре вдохновила меня на риск.
— Не знаю, куда вы клоните, — сказал я, — да мне это и не важно. Я надрался, поехал в гости к Гарпо и уломал его сделать мне татуировку. Возможно, Джессика говорила мне, что ее настоящее имя Лорел, но я такого не помню.
— Она была с вами?
Мне пришлось решиться:
— Гарпо говорит, была.
— А вы, значит, не помните?
— Толком нет.
— То есть вы могли шлепнуть ее и забыть про это?
— Вы меня обвиняете?
— Скажем лучше — прорабатываю первый вариант сценария. Я ведь тоже в своем роде писатель. — Он не смог сдержаться. Дикий жеребец разразился своим коронным визгливым ржанием.
— Не нравятся мне ваши разговоры.
— Ну вот что, приятель, — сказал Ридженси, — шуточки шуточками, но не слишком зарывайтесь. Между прочим, я вас могу упечь в два счета.
— За что это? За какое такое преступление? Может быть, эта леди едет себе обратно в Санта-Барбару. Не будете же вы портить свой послужной список необоснованным арестом.
— Позвольте уточнить, — сказал он. — Я могу упечь вас в два счета как подозреваемого в возможном убийстве Леонарда Пангборна.
— Вы говорили, что это самоубийство.
— Я так думал. Но там повозились эксперты. Приехали из Бостона по нашему особому запросу. Они любят, когда их называют суперспецами, хотя я лично называю их по-другому: суперслепцами. — Он снова посмеялся собственной шутке. — Вам здорово не понравится то, что они нашли.
— Что же они нашли?
— Я вам скажу. Очень скоро это перестанет быть секретом. Возможно, Пангборн сам убил себя, но если так, кто тогда вел машину?
— Вы говорили мне, что, прежде чем выстрелить, он залез в багажник и закрыл за собой крышку.
— Кровь на полу багажника чуть смещена — это значит, что вскоре после того, как она начала сворачиваться, машину перегнали с неизвестного нам места происшествия ко «Вдовьей дорожке».
— Разве служащие ресторана не услышали бы, что машина вернулась?
— Только не в три утра. Тогда они спали дома. И давайте не спорить. Машину перегоняли. Следы крови это доказывают. — Он пожал плечами. — Все сводится к тому, Мадден, что кто-то перегнал этот автомобиль ко «Вдовьей дорожке» после самоубийства Лонни.
— А Джессика не могла этого сделать?
— Лорел Оквоуд, разумеется, могла. Разрешите спросить: вы ее дернули?
— По-моему, да.
Он присвистнул.
— Ну и каша у вас в голове. Даже этого не помните?
— Меня беспокоит вот что: по-моему, я совершил эго на глазах у Лонни Пангборна. — Терпеть не могу цитировать негров, но Кассиус Клей сказал: «Вы не такой тупой, как кажется».
— О чем это вы?
— Нечего смаковать мой комплимент. — Он зажег сигару и пыхнул ею с таким видом, точно держал в зубах по меньшей мере «бангалор-торпедо» . — Мадден, вы только что предложили мне свой сценарий. Раз: вы заделываете Джессике на глазах у Лонни. Два: убираете инструмент в штаны и отправляетесь прочь. Три: Джессика утешает Лонни. Четыре: он начинает жаловаться: «Нам, голубым, таких соревнований не выдержать». Залезает в багажник. Бах! Он оставил ей подарочек — свой труп. Эти гомики бывают мстительны. Что ж, она сучка респектабельная и скандала не хочет. Поэтому она едет обратно ко «Вдовьей дорожке», ставит там машину и двигает домой, в Санта-Барбару. — Он кивнул. — Все это выглядело бы замечательно, если бы — раз: вы могли найти, где она провела ту ночь, хотя скажу заранее, чтобы дать вам возможность сэкономить часть адвокатских гонораров: вы всегда можете заявить, что она вернулась к вам и спала в слезах на вашем диване. Или вы уступили ей свою кровать. — Он открыл окошко и выбросил сигару. — Два: она должна найтись живой и подтвердить вашу историю. Молитесь, чтобы мы не обнаружили ее останки где-нибудь в этих лесах и дюнах.
— Вы хорошо все продумали.
Я надеялся польстить ему. Он только кивнул.
— Теперь вот вам другой сценарий. Вы с ней и Пангборном едете в Уэлфлит на вашей машине. На обратном пути Лонни не выдерживает, что ее уводят, и сует вам под нос пистолет. Вы тормозите и отнимаете пушку. В процессе она ловит случайную пулю. Умирает. Вы бросаете ее в лесу и везете Лонни к его машине, заставляете залезть в багажник — к этому времени он уже совсем как кисель. Потом отвозите его в тихое место, открываете багажник, суете ему в рот дуло, ласково говорите: «Я тебе худа не сделаю, Лонни, это все только смеха ради. Так я избавляюсь от своих закидонов. Будь добр, поцелуй для меня это дуло, Лонни». Потом вы спускаете курок, пользуетесь платочком и оставляете где надо его отпечатки. Дальше перегоняете машину обратно ко «Вдовьей дорожке», садитесь в свою машину, опять едете в лес и избавляетесь от ее тела. Да, сынок, вы делаете все это, но забываете стереть кровь с сиденья. Как говорит моя жена: «Никто не совершенен». Вот и я тоже. Я позволяю вам выкрутиться с этой кровью. Я — деревенский олух и верю друзьям. Да, — сказал он, — вы лучше молитесь и надейтесь, что ее труп не всплывет. Я первый буду против вас, потому что я купился на эту байку о кровотечении из носа.
— Ладно, — сказал я, — так почему вы не берете меня прямо сейчас?
— Догадайтесь.
— У вас не хватает улик. Если бы ее застрелили в моей тесной машине, вся его одежда была бы в ее крови.
— Возможно, вы правы. Давайте выпьем.
Это предложение меня отнюдь не прельстило. Мне совершенно не хотелось с ним пить. Но он завел мотор, принялся насвистывать «Звездную пыль» и стартовал, подняв фонтан мокрого песка.
Я думал, что мы поедем в бар для ветеранов, поскольку больше всего он любил выпивать там, но вместо этого он свернул к ратуше, провел меня в свой кабинет в полуподвале, указал на стул и достал бутылку бурбона. Видимо, мы пришли сюда, чтобы он мог пустить в ход записывающее устройство, которое наверняка держал в столе.
— Я решил, что вам не мешает насладиться прелестями этого места, прежде чем вы загремите в тюрьму, — сказал Ридженси.
— Может, поговорим о чем-нибудь другом?
Он ухмыльнулся:
— Например?
— Где моя жена?
— Я рассчитывал, что вы мне скажете.
— Я встретил парня, с которым она уехала. Она бросила его восемь дней назад. Я ему верю.
Ридженси сказал:
— Это совпадает.
— С чем?
— По словам сына Лорел Оквоуд — между прочим, его имя тоже Леонард, но все зовут его Сонни, Сонни Оквоуд, — семь дней назад Пэтти Ларейн побывала в Санта-Барбаре.
— Я об этом не знал.
— Да, она была там с этим малым, Уодли. Раньше я не понимал, что означает фраза «Я не мог разлепить губы». Теперь понял.
— Хороший бурбон?
Я безмолвно кивнул.
— Да, она была в Санта-Барбаре с Уодли, и они обедали с Лорел Оквоуд и Леонардом Пангборном в клубе Лонни на пляже. Все четверо за одним столиком. Потом пришел Сонни, пил с ними кофе.
Я все еще не мог говорить.
— Хотите знать, о чем они беседовали?
Я кивнул.
— Позже мне понадобится кое-что у вас спросить.
Я кивнул.
— Хорошо. Согласно показаниям Сонни… — Тут он остановился, чтобы заметить: — Кстати, по телефону Сонни не похож на голубого. Как по-вашему, Пангборн не наврал в том письме?
Я нарисовал пальцем вопросительный знак.
— Но Пангборн не показался вам гомиком?
Я потряс головой.
— Страшно подумать, какая огромная часть жизни проходит за закрытыми дверьми, — произнес он. — Господи, да ведь и мы с вами можем быть гомосексуалистами.
— Как скажешь, милый, — прошепелявил я.
Его страшно развеселила моя шутка. Я же был рад, что снова обрел дар речи, пусть даже на таких условиях. Немота — это бремя, за избавление от которого можно пожертвовать многим.
Мы оба пригубили бурбон.
— Хотите травы? — спросил Ридженси.
— Нет.
— А если я покурю?
— Не боитесь, что вас застукают в собственном кабинете?
— Кто? Я пытаюсь разговорить подозреваемого, вот и все. — Он действительно вынул из стола самокрутку и действительно раскурил ее.
— Чудесно, — сказал я.
— Да. — Он выпустил дым. — Оттяжка в каждой затяжке.
— Так точно, сэр.
— Мадден, Сонни сообщил мне, что Пангборн и Лорел должны были прилететь в Бостон, доехать оттуда до Пи-тауна и прикинуться туристами, которым страшно понравилась усадьба Парамессидеса.
— Она так называется?
— Да Несколько лет назад ее купил один грек, подставное лицо: деньги дали арабы. Теперь Уодли решил купить ее для Пэтти. Вот о чем они говорили на том обеде.
Он затянулся снова.
— Они обсуждали возможность повторного брака, — сказал он.
— С ума сойти. — Кажется, от его сигареты «паровозом» зацепило и меня.
— Знаете, почему Пэтти облюбовала себе этот домик? — спросил Ридженси.
— Она со мной не делилась.
— По словам Сонни, она уже год как положила глаз на эту усадьбу. Уодли хотел купить ее для нее — вроде того, как Ричард Бартон покупал Элизабет Тейлор бриллианты.
— А вас эти новости не расстроили? — спросил я.
— В смысле?
— Разве вы с Пэтти Ларейн не паслись на одной лужайке?
Если бы мы были на ринге, я мог бы сказать себе: это первый удар, которым я его достал. Он моргнул, и с него сразу слетела аура напористого правдолюбца. Только так я и могу описать это: словно в космосе пошерудили кочергой, и теперь там зарождалась электрическая буря.
— Эй, эй, — сказал он. — Послушай-ка, корешок. Не задавай мне вопросов о своей жене, а я не буду спрашивать о своей.
Огонек самокрутки уже тлел рядом с костяшками его пальцев.
— Я тоже хочу дернуть, — сказал я.
— Нечего скрывать, да?
— Пожалуй, не больше, чем тебе.
Он передал мне бычок, и я затянулся марихуаной.
— Ладно, — произнес он, — теперь скажи, о чем вы сегодня говорили с Уодли.
— Откуда ты знаешь?
— Можешь ты наконец понять, сколько у меня в городе осведомителей? Этот телефон, — похвастался он, — звонит, как в хорошем магазине.
— Чем ты торгуешь?
— Я торгую вычеркиванием имен из полицейских списков, — сказал он. — Торгую снятием мелких обвинений. Знаешь что, Мадден, иди и подрочи, а когда обтрухаешь себе все штанишки, приходи сюда к нам, настоящим ребятам, и расскажи своему другу Элвину, чего Уодли хотел от тебя сегодня на пляже.
— А если не расскажу?
— Это будет похуже, чем бракоразводный процесс в Тампе.
— Думаешь, ты хитрее меня?
— Я больше работаю.
Я обнаружил, что хочу рассказать ему. Не от испуга (ты слишком далеко улетел, говорила мне марихуана, чтобы бояться кого бы то ни было), а ради любопытства. Я хотел знать, что он из этого извлечет.
— Уодли, — сказал я, — сообщил мне, что они с Пэтти Ларейн борются за покупку этого дома.
Ридженси присвистнул.
— Уодли хочет надуть то ли тебя, то ли Пэтти Ларейн. — Он быстро взвесил в уме разные варианты, точно компьютер — я почти услышал это тр-р-р-клик-дик-пик. — и сказал: — А может, и обоих.
— У него есть на то причины.
— Не скажешь ли мне, какие?
— Несколько лет назад, когда мы все жили в Тампе, Пэтти Ларейн хотела, чтобы я его убрал.
— Да ну!
— Послушай, не надо скромничать, — сказал я. — Неужто она тебе об этом не говорила?
У него было слабое место. Несомненно. Он не знал, как реагировать на подобные замечания о Пэтти Ларейн.
— Я не совсем понимаю, о чем ты, — сказал он наконец.
— Проехали, — ответил я.
Это была ошибка. Он мгновенно снова набрал скорость.
— О чем еще вы говорили с Уодли?
Я не знал, рассказывать ему или нет. Мне пришло в голову, что Уодли мог записать наш разговор на пляже. Должным образом отредактированная, его пленка могла изобразить меня наемным убийцей, ищущим ангажемента.
— Уодли был озабочен смертью Пангборна, — сказал я, — и удивлен исчезновением Джессики. Несколько раз повторил, что теперь он вынужден идти на покупку дома в открытую, а это взвинтит цену.
— Он не намекнул, где может быть Пэтти Ларейн?
— Он хотел, чтобы я попытался ее найти.
— И что он за это предлагал?
— Деньги.
— Сколько?
Ради чего, собственно, защищать Уодли, подумал я. Или во мне говорят остатки нашего семейного предубеждения против откровенности с копами? Потом я вспомнил о маячке.
— Два миллиона, — сказал я.
— И ты ему поверил?
— Нет.
— Он предлагал тебе убить ее?
— Да.
— Подтвердишь это под присягой?
— Нет.
— Почему?
— Я не уверен, что он не шутил. Кроме того, я ведь все равно отказался. Я еще в Тампе понял: для таких серьезных вещей у меня кишка тонка.
— Где я могу найти Уодли?
Я улыбнулся:
— Спроси у своих стукачей.
— У каких именно?
— Тех, что в коричневом фургоне.
Он кивнул, словно я сделал хороший ход в шахматной партии.
— Я тебе честно скажу, — произнес он, — они не знают. Он просто встречается с ними то тут, то там.
— На чем он приезжает?
— Он связывается с ними по радио. Назначает встречу. А сам приходит туда пешком. Потом уходит, тоже пешком.
— И ты этому веришь?
— Ну, я пока не тряс их так, чтоб зубы стучали.
— Советую потрясти.
— Осведомителей калечить нельзя — заработаешь себе дурную славу. Кроме того, я им верю. Именно так Уодли и стал бы себя вести. Он хочет, чтобы люди видели в нем профессионала.
— Может, ты не слишком стремишься разыскать Пэтти Ларейн?
Чтобы продемонстрировать свое спокойствие, он разыграл небольшую сцену. Взял окурок, выпотрошил его большим пальцем, скатал в маленький бумажный шарик и закинул себе в глотку. Нет оснований для тревоги, говорила его улыбка.
— Я не голоден, — сказал он. — Твоя жена объявится целой и невредимой.
— Ты уверен? Я нет.
— Подождем, — мягко промолвил он.
Я размышлял, много ли он наврал и насколько серьезной была эта ложь. От него не веяло ничем — разве что пустотой. Я вновь отхлебнул бурбона. С марихуаной он явно не сочетался.
Но Ридженси, похоже, эта комбинация нравилась. Он достал очередной косяк и подпалил его.
— Черт бы побрал убийства, — сказал он. — Рано или поздно сталкиваешься с таким, которое пускает в тебе корни.
Я не имел понятия о том, куда он клонит. Я взял предложенную им самокрутку, затянулся и вернул ее обратно.
— Было раз одно дело, — сказал он. — Дело симпатичного холостяка, который цеплял девчонку и вез ее в мотель. Он занимался с ней любовью; по его просьбе она раздвигала ноги, а он снимал ее «полароидом». Потом он ее убивал. И делал еще фотографию. До и после. А затем отправлялся домой, бросив девчонку в постели. Знаешь, как его взяли? Он собирал свои снимки в альбом. По странице на каждую леди. Его мать была ревнива и подозрительна — она взломана ящик с этим альбомом. Увидела содержимое и хлопнулась в обморок. А когда пришла в себя, вызвала полицию.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Потому что это меня заводит. Я — работник органов правопорядка, и это меня заводит. Каждый хороший психиатр немножко псих в душе, и нельзя быть хорошим копом, если где-то в тебе, под спудом, не шевелится изверг. А тебя эта история не возбуждает?
— Наверное, ты не очень здорово ее рассказал.
— Хо-хо, вот порадовался бы окружной прокурор, глядя на тебя на свидетельском месте.
— Мне пора идти, — сказал я.
— Могу подбросить.
— Нет, спасибо. Я пешком.
— Я не хотел тебя расстраивать.
— Ты и не расстроил.
— Должен тебе сказать: этот малый с «полароидом» мне интересен. В моих буднях есть что-то такое, что сродни его штучкам.
— Понятно, — сказал я.
— Сайонара, — сказал Ридженси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31