– Слышал? – крикнул он. – Осталось еще двенадцать зарядов, но задолго до того, как я взорву их все, ты начнешь задыхаться. Конечно, задохнуться в дыму – это не захлебнуться в воде и не быть съеденным акулой, но важен результат! А как ты считаешь?
– Ах, как ты меня напугал, Паркер! И ты думаешь, я поверю, что ты бросишь меня здесь?
– Почему бы нет, Ной? Ведь я – опасный маньяк, способный на все, даже на убийство. Ты сам это сказал, помнишь? Ну, напряги же свою хваленую память! Я уверен – ты вспомнишь. Ты, наверное, репетировал эту маленькую речь не меньше тысячи раз, прежде чем записать ее на пленку. Во всяком случае, слезы выглядели очень убедительно. Ты прирожденный лицедей, Ной. В твоем лице сцена потеряла великого артиста. Ведь я сам готов был поверить в то, что я набросился на тебя, хотя до этого злополучного дня на яхте мы с тобой были близки, как Давид и Ионафан. Ну что, вспомнил, как ты красочно все описал?!
– Я… я хотел…
– Ты хотел отправить меня в тюрьму, и ты своего добился. Ну и поскольку я там побывал, мне показалось, что будет только справедливо, если я все же совершу преступление, в котором меня ложно обвинили.
Ной некоторое время молчал, потом проговорил несколько изменившимся голосом:
– Кажется, я сломал ногу.
– В аду ноги тебе не понадобятся. Разве только черти будут бить тебя ими по голове или засунут их тебе же в задницу.
– Послушай, Паркер, мне больно, и я хочу… нет, я требую, чтобы ты немедленно…
– В твоем положении, Ной, – перебил его Паркер, – ты не можешь ничего требовать – ты можешь только просить. Ну-ка, попробуй; посмотрим, как у тебя получится!
– О'кей, я был не прав. Я поступил… плохо. Но я испугался. Испугался настолько, что ничего не соображал, и… удрал. Когда же до меня дошло, что я натворил, было уже поздно. Мне оставалось только поступить так… как я поступил. Я понимаю – ты зол на меня за то, что я бросил тебя тогда. Но теперь ты своего добился и…
– Да, ты был не прав, когда бросил меня на верную смерть. Но разве тебе этого было недостаточно? За что ты убил Марию Катарину?
– Ну, это тебе даром не пройдет! – крикнул Ной резким, каким-то чужим голосом.
– Почему бы нет? Ведь ты-то вышел из этой истории чистеньким, не так ли?
– Люди увидят дым и вызовут пожарных.
– Пожарная часть находится на противоположном конце острова. Ты успеешь задохнуться раньше, чем они сюда доберутся.
– Я задохнусь, а тебя обвинят в моей смерти.
– Вряд ли. Все, кто был в баре Терри, когда ты туда вошел, слышали твои слова. Они знают, что твоя жена провела в моем доме несколько дней. Им хватит здравого смысла, чтобы сложить два и два и понять, что ты явился сюда из своего Янкиленда, чтобы надрать мне задницу. Для них я просто несчастный калека и добрый сосед, так что их симпатии будут на моей стороне – во всяком случае, мне хочется так думать. А как ты считаешь, Ной? – Паркер усмехнулся. – Мне даже не нужно будет ничего выдумывать – достаточно будет рассказать правду. Ты разбил мне нос – этого за глаза хватит, чтобы подтвердить мои слова. Я скажу – ты напал на меня, мы боролись, потом ты оступился и упал в колодец. К сожалению, к этому моменту я уже поджег сарай и не смог ничего предпринять. Конечно, я пытался спасти тебя, но из этого ничего не вышло. Ведь я калека, Ной, или ты забыл?
Подъехав к колодцу, он заглянул внутрь и улыбнулся Ною, которого было уже почти не видно в сгустившейся на дне колодца тьме. Только лицо его выделялось бледным пятном.
– Ну что, – спросил Паркер, – по-моему, достаточно правдоподобная версия, а? Явно не хуже той истории, которую ты рассказал береговой охране.
– Постой, Паркер…
– Одну минуточку… – Паркер нажал еще кнопку, и в углу сарая с треском взорвался третий заряд. Пламя, поднимавшееся к крыше по наружной стене, начинало заглядывать в проломы, и в сарае заметно посветлело.
– Прекрати, Паркер! Не шути с огнем!
– Я и не шучу.
– Ради бога, Паркер!
– Ради бога? Ты, наверное, хотел сказать – ради тебя? Лично мне кажется, что бог вполне способен понять и простить все, что бы я с тобой ни сделал. Поначалу я собирался пристрелить тебя и сказать, что это была самооборона. Я был уверен – это сойдет мне с рук, но потом я вспомнил о долгих часах, пока я болтался в океане без надежды на спасение, вспомнил о годах, проведенных в больнице, когда я кричал от боли, и мне показалось, что просто пристрелить тебя было бы слишком милосердно. Ведь я ждал этого момента четырнадцать лет – было бы обидно покончить с тобой за пару минут! Сначала я хотел отрезать тебе яйца и дать истечь кровью, как истекал кровью я, плавая в океанских волнах, но, согласись, это была бы грязная работа; к тому же никто не отрезает своему врагу яйца для самообороны. Нет, тут нужно было придумать кое-что получше.
И вот однажды, когда я обдумывал сюжет очередной моей книги о приключениях Дика Кейтона, взгляд мой упал на этот колодец… – Паркер прищелкнул пальцами. – И мне в голову пришла гениальная идея! Я представил, как ты задыхаешься в дыму, как рвешь ногтями собственное горло, как глаза твои вылезают из орбит, как синеют язык и ногти…
Кстати, хочу тебя успокоить – мое оборудование работает отлично, Марис осталась довольна. Она, хотя и вышла за тебя замуж, никогда не была твоей женой – ведь ты совсем ее не знаешь!
Извини, я, кажется, отвлекся от главной темы. На чем я остановился?.. Ах да!.. Так вот, я попросил одного местного парня установить для меня эти заряды. Он был в армии сапером, и для него это не составило труда, – продолжал Паркер обстоятельно.
– Зачем такие сложности? – нетерпеливо перебил его Ной.
– Потому что я калека и не могу перемещаться достаточно быстро, да еще держа на коленях канистру с бензином, – тотчас ответил Паркер. – А просить кого-то сжечь сарай за меня… Ведь сарай принадлежит мне! Вот почему были установлены заряды и изготовлено это простенькое устройство дистанционного управления. Да, должен сказать – я разослал всем, кто живет поблизости, предупреждения, что собираюсь сжечь сарай, так что, увидев огонь, никто не поднимет тревоги… Впрочем, огня будет не так много, зато дым поднимется до небес… но сначала он заполнит колодец.
Уже сейчас в сарае ощутимо пахло дымом, и Ной завозился в колодце. Паркер предпочел бы, чтобы он бился головой о стены и грыз камни, но, если судить по звуку, Ной старался нащупать в кирпиче выбоины, чтобы попробовать выбраться. Когда ему это не удалось, он снова воззвал к Паркеру:
– Послушай, сарай вот-вот рухнет. Ты должен как можно скорее вытащить отсюда… нас обоих. Паркер снова рассмеялся.
– Я-то выберусь без труда – в конце концов, я на колесах. А вот ты здорово влип!
Ной решил испробовать другую тактику:
– Я вижу, ты хочешь, чтобы я просил… О'кей, прошу тебя… нет, даже умоляю!
Паркер закашлялся, поперхнувшись дымом.
– Извини, Ной. Даже если бы я захотел, я бы все равно ничего не сумел сделать. Слишком поздно – мне пора спасаться самому. Жаль, что я не смогу присутствовать при твоих последних минутах, но…
– Паркер, не делай этого! – вскричал Ной и неожиданно всхлипнул. – Пожалуйста!.. Не дай мне умереть! Не убивай меня! Ну что еще я могу сказать?
Паркер снова заглянул в колодец. Лицо его сделалось каменно-неподвижным.
– Скажи, что просишь прощения…
Ной внизу перестал всхлипывать, но ничего не ответил.
– Ты хоть знал, как ее звали? – снова спросил Паркер.
– Кого?
– Марию Катарину…
– Господи, ну какое это имеет значение?!
– Ее звали Шейла, Ной. Мне показалось, ты должен знать имя женщины, которая носила твоего ребенка… носила, пока не выкинула.
– Это был обычный женский трюк, Паркер. Ловушка для холостого привлекательного парня! – донесся снизу отчаянный голос Ноя.
– Значит, ты знал… – пробормотал Паркер. – А я-то гадал, знаешь ты или нет!
– Все это древняя история, Паркер! Хватит об этом!
– Вовсе нет, – перебил он. – Вот что я тебе скажу: если хочешь выбраться из этой ямы, признайся, что ты столкнул Марию Катарину в воду и не сделал ровным счетом ничего, чтобы ее спасти!
Ной долго молчал, и Паркер взялся за хромированные ободья своего кресла, разворачивая его к выходу.
– Ладно, Ной, счастливо оставаться!..
– Постой! Не уходи! То, что случилось с Мэри…
– С Марией Катариной, Ной. С Шейлой.
– Хорошо, пусть с Шейлой… Да, я виноват.
– И со мной. Ты нарочно направил яхту на меня.
– Да.
– Скажи это сам.
– Да, я нарочно направил яхту в твою сторону.
– Зачем?
– Я… я хотел убить тебя и представить дело как несчастный случай. Ты мне мешал, всегда мешал!..
– Ты хочешь сказать – мешал твоей карьере?
– Да.
– И по этой же причине ты убил Дэниэла Мадерли?
– Будь ты проклят, Паркер! Что ты болтаешь?!
– Ты убил и его, не так ли? – крикнул в ответ Паркер. – Признайся в этом, или задохнешься там, внизу! Если, конечно, раньше не утонешь в собственной моче! Готов спорить, ты уже обмочился от страха!
– Я… я…
– Как ты подстроил это падение, Ной?
– Я… спровоцировал его. У меня было что рассказать ему о Говарде Бэнкрофте, который был его другом. Дэниэл взорвался и набросился на меня. Я защищался…
– И столкнул его вниз.
– Ну, хорошо… Да, столкнул.
– Повтори еще раз.
– Да, я столкнул старика с лестницы. Можно было обойтись и без этого, но я… я подумал – если он умрет, мне вообще никто не сможет помешать.
Паркер снова закашлялся, поперхнувшись дымом, который начинал уже есть глаза и заползать в ноздри.
– Знаешь, кто ты, Ной? Самый настоящий подонок. Ничтожество. Убийца. – Он с сожалением покачал головой. – Ты даже не стоишь того, чтобы тебя убивать…
Паркер покатил прочь от колодца. Потеряв его из вида, Ной издал исполненный отчаяния вой, но Паркер отсутствовал совсем недолго. Ему нужно было только взять веревку, которую он специально на этот случай припрятал в углу. Показав ее Ною, он спросил:
– Ты действительно хочешь, чтобы я тебя вытащил? Ведь ты пойдешь в тюрьму!
– Бросай ее сюда! – Ной выпрямился и потянулся вверх.
– Я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сообщил ему Паркер. – Когда я болтался в океане, у меня тоже болели ноги – так болели, что я готов был на все, лишь бы избавиться от боли. На все, за исключением смерти. Поэтому, когда этот рыбак подплыл ко мне, я вцепился в канат, который он мне бросил, мертвой хваткой. И не хотел его отпускать, даже когда оказался на палубе. Говорят, меня так и доставили в больницу с обрывком каната в руках.
Говоря это, Паркер начал спускать один конец веревки Ною, который с надеждой отчаяния вцепился в него.
– Не спеши, – посоветовал Паркер. – Обвяжи себя под мышками да затяни узел потуже. Хотел бы я, чтобы ты сделал затяжную петлю и надел ее себе на шею, да боюсь – ты не согласишься.
– О'кей, – откликнулся Ной. – Готово. Тащи, тащи меня!
Паркер отъехал от колодца и, натянув веревку, наклонился, чтобы привязать ее к передку кресла.
– Если там есть на что поставить ногу – поднимайся. Помоги мне.
– У меня сломана лодыжка, – напомнил Ной.
– Ладно, тогда начинаю. Только не…
«Только не дергай», – хотел сказать он, но было поздно.
36
В панике Ной слишком сильно потянул за свой конец веревки, а Паркер не был к этому готов. Привязать веревку к стоявшему на тормозе креслу он не успел, поэтому рывком его сбросило с сиденья и швырнуло на утоптанный земляной пол.
– Проклятье! – вырвалось у него.
– Что? Что случилось, Паркер?!
Несколько мгновений Паркер лежал неподвижно, уткнувшись лицом в пол. Потом приподнялся на руках и подполз к краю колодца.
– Ты сбросил меня с кресла – вот что!
– Так залезь в него снова – и дело с концом!
– Может, заодно посоветуешь, как мне это сделать?
– Ну, придумай что-нибудь! – В голосе Ноя отчетливо слышались нотки истерики. Должно быть, и на дне колодца он слышал, как потрескивает огонь, стремительно пожирая старое строение. Правда, дым собирался в основном под потолком, и в колодце дышалось даже легче, чем наверху, но запах гари проник и сюда, и Ной не на шутку перепугался. – Паркер, ты должен вытащить меня отсюда!
– Ничем не могу помочь, дружище! Ведь я – калека, колченогий ублюдок, как ты изволил выразиться. – Паркер покачал головой. – Должен признаться, все получилось не совсем так, как я планировал. Я не собирался тебя убивать; мне только хотелось, чтобы ты на своей шкуре почувствовал, каково это – заглянуть в глаза смерти. Я хотел, чтобы ты пережил тот смертельный ужас, который испытал когда-то я, чтобы признался в своих преступлениях, чтобы поползал передо мной на коленях, просил, унижался… И я этого добился. На этом все должно было закончиться, но… – Паркер хрипло рассмеялся. – Я понимаю, Ной, ты здорово напуган. Вряд ли сейчас ты способен думать о чем-либо, кроме собственного спасения. Но если бы ты был в состоянии хоть на минутку отвлечься, ты смог бы оценить злую иронию судьбы. Ведь сейчас я – единственная твоя надежда, но я бессилен. Я не могу спасти тебя из-за увечий, которые ты сам нанес мне когда-то. Неплохой поворот сюжета, как тебе кажется? Жаль только, что ни одному из нас не удастся использовать его в своей книге. Профессор Стротер очень любил такие неожиданные ходы.
При упоминании имени их старого наставника Ной вздрогнул и бросил взгляд вверх. Их взгляды скрестились, как два клинка, – казалось, еще немного, и раздастся звон, как от удара стали о сталь.
– Ведь у тебя на совести есть еще один грех, Ной, не так ли? – негромко проговорил Паркер.
Ной взмахнул над головой сжатыми кулаками:
– Я должен был стать первым, Паркер! ДОЛЖЕН!
– Профессор Стротер не получал от нас писем почти год. Все его послания возвращались нераспечатанными с пометкой: «Адресат выбыл, новое место жительства неизвестно». Сначала он был озадачен, потом – оскорблен нашим внезапным и необъяснимым молчанием. О том, что ты опубликовал «Побежденного», профессор узнал, только когда купил книгу. Разумеется, он сразу узнал и название, и имя автора, и ему стало любопытно, как ты учел его замечания и советы. Кроме того, старик был горд, что по крайней мере один из его учеников написал роман, о котором говорят буквально везде – в транспорте, на работе, дома… Ведь «Побежденный» сразу же попал в первые строчки списков бестселлеров, не так ли?
– Послушай, Паркер… – просяще проговорил Ной.
– Вообрази же себе удивление профессора, – продолжал Паркер, не слушая его, – когда, устроившись в своем любимом кресле и включив торшер, он открыл книгу Ноя Рида и увидел внутри мой текст. Мой!
– Это было то письмо! – крикнул снизу Ной. – Профессор Стротер любил тебя больше – во всяком случае, он всегда считал, что ты намного талантливее меня. Он был в восторге от твоей рукописи, и я решил проверить, действительно ли ты пишешь лучше меня. Однажды, когда ты был на работе, я забрался в твой компьютер, переписал на дискету файл и распечатал его. Я присвоил рукописи свое название, подписал своей фамилией и отправил в одно из издательств. Я не ожидал, что ее примут, но когда мне позвонил редактор…
– Тогда-то ты понял, что должен от меня избавиться. Немедленно. В тот же день.
– Да, таков был мой план…
– Готов спорить, ты здорово струхнул, когда выяснилось, что я жив.
– Да, я испугался, но не растерялся. Мне понадобилось всего десять минут, чтобы стереть файлы в твоем компьютере и записать на их место свою книгу – настоящего «Побежденного». Ты ничего не смог доказать, потому что к этому времени я уже создал тебе репутацию завистливого параноика, подверженного брутальным импульсам и склонного к насилию.
– Стротер всегда хвалил твое умение строить сюжет.
– Да, наш дорогой профессор весьма меня заботил, но, в конце концов я решил, что, если он попытается обвинить меня в плагиате…
– …Ты сумеешь выкрутиться.
– Да. Я всегда находил выход даже из самой сложной ситуации.
– До сегодняшнего дня, – уточнил Паркер.
– Что ж, если мне придется умереть, в свою последнюю минуту я буду утешаться тем, что ты тоже подохнешь. Может быть, мы даже встретимся – в аду.
– Ты серьезно так думаешь?
– Насчет чего? А-а, понимаю!.. Да, Паркер, я уверен – ты тоже сгоришь вместе со мной. Правда, за эти годы ты, несомненно, научился достаточно ловко ползать на брюхе, но ты все равно не успеешь. Огонь распространяется слишком быстро, ты задохнешься раньше, чем успеешь доползти до выхода.
– Все правильно, – кивнул Паркер. – Я только одно не пойму: зачем мне ползти, если я могу ходить достаточно быстро…
С этими словами он поднялся сначала на колени, потом на ноги и медленно выпрямился во весь рост.
Ной снизу смотрел на него с недоумением и страхом.
– Ах ты, грязный сукин сын!
– Это мой фирменный прием, – объяснил Паркер с улыбкой. – Быть может, он знаком тебе по книгам Маккензи Руна. Неожиданная развязка, последний крутой поворот сюжета – вот за что читатели любят мои книги. Боюсь, правда, сейчас ты не в том состоянии, чтобы по достоинству оценить…
– Я убью тебя, Паркер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64