Паркер изобразил на лице вежливое удивление. – Наверное, я должна была сразу ему сказать, но… Просто не было подходящего момента. Я хотела выбрав такое время, чтобы не очень его расстроить и…
– Как тебе кажется, может ли Ной сообщить твоему отцу о вашем разводе? Я имею в виду – пока они оба отдыхают за городом?
– Сначала я так и подумала, – сказала Марис. – Мне казалось, он собирается попросить отца помирить нас. Наверняка Ною не хочется терять пост вице-президента «Мадерли-пресс»! Если ради этого он женился на мне, значит, у него есть основания опасаться развода.
– И как тебе кажется, мистер Мадерли может вмешаться?
– Ни в коем случае! – категорическим тоном заявила Марис. – Он уже догадался, что у нас не все благополучно, просто не знал – насколько. – Она опустила глаза и добавила:
– До тех пор, пока я не приехала на Санта-Анну и не познакомилась с тобой, я и сама не знала, счастлива ли я или несчастна. Мне казалось, что у меня есть все для счастья и, следовательно, я должна быть счастлива. Теперь знаю – я ошибалась.
Паркер застонал:
– Пожалуйста, не надо смотреть так на меня, Марис!
– Как – «так»?
– «Увлажнившимся взором», – процитировал он. – И вообще, на твоем месте я бы сходил и еще раз проверил мобильник, пока мне не надоело разыгрывать сочувствие и понимание. – Он вздохнул. – А какая эрекция пропала зря! Похоже, по очкам я проигрываю со счетом ноль – два. Вернее, не по очкам, а по оргазмам…
Марис не выдержала и, рассмеявшись, пригладила его взлохмаченные волосы – без особенного, впрочем, успеха.
– Ты действительно вульгарный, донельзя развращенный тип, как и говорил Майкл, – сказала она. – И все равно, спасибо за прекрасный вечер.
– Он мог стать еще прекраснее, – проворчал Паркер.
– Прости. – Наклонившись, Марис запечатлела на его губах беглый поцелуй. – Спокойной ночи!
– О, я буду спать, как младенец. Но только на спине, потому что перевернуться на живот мне помешает…
– Если тебя это немного утешит…
– Что?
– Насчет вчерашнего вечера, Паркер… Я ничего не забыла.
28
Но ее телефон не зарегистрировал ни одного входящего звонка.
Собравшись с духом, Марис набрала номер мобильника Ноя, но автоответчик сообщил ей, что абонент недоступен.
Вне себя от тревоги, она снова позвонила в беркширский особняк.
Дэниэл взял трубку на втором звонке.
– Папа, наконец-то!.. – с облегчением воскликнула Марис, но в ее голосе звучал и упрек. – Где ты был?!
– Последние два часа я был в ванне, – отозвался Дэниэл. – И прошу прощения, что не спросил сначала твоего разрешения.
– Нет, это ты извини, я вовсе не хотела лезть в твои дела, просто… Я с утра пытаюсь до тебя дозвониться. Почему ты не сказал мне, что собираешься ехать за город? Я узнала об этом, только когда поговорила с Максиной. С тех пор я названиваю сюда каждые пятнадцать минут, но никто не брал трубку!
– Странно… У меня должно было быть занято. Перед тем, как подняться наверх, я заметил, что трубка на кухонном телефоне лежит немного криво. Должно быть, Ной не положил ее как следует, когда звонил в ресторан и заказывал еду.
– Говорю тебе – никто не отвечал ни по городскому телефону, ни по твоему мобильнику, – ответила Марис, с трудом сдерживая раздражение. Скорее всего, поняла она, Ной, зная, что она будет звонить отцу, выдернул аппарат из сети, а трубку положил не правильно просто для отвода глаз. Но для чего ему это понадобилось? Может быть, он таким образом хотел наказать свою строптивую жену за то, что она отправилась в Джорджию вместо того, чтобы умолять его о прощении? «Скорее всего, так и было», – решила Марис и удивилась, как ясно она теперь видит его истинное лицо. А ведь было время, когда ничего этого она не замечала. Что же застилало ей глаза? «Неужели книга, которую он написал?» – подумала Марис, злясь на себя за свою наивность и доверчивость.
К счастью, теперь она прозрела и хотела только одного: чтобы Ной навсегда исчез из ее жизни и из жизни ее отца. Марис было противно даже думать о том, что – пусть только формально – Ной продолжает оставаться членом их семьи. «Так чего же я в таком случае жду? – спросила себя Марис. – Почему не расскажу отцу о своем разрыве с Ноем прямо сейчас?»
К счастью, Марис сумела совладать с собой и не поддаться минутному порыву. Заводить разговор о Ное сейчас не стоило хотя бы потому, что в Массачусетсе было так же поздно, как в Джорджии, и Дэниэл, несомненно, устал за день. Кроме того, серьезные проблемы Марис предпочитала обсуждать не по телефону, а встретившись с отцом лично. Поэтому Марис лишь спросила, как Дэниэл себя чувствует.
– Прекрасно, – отвечал Дэниэл все еще ворчливо. – А что, собственно, произошло? Почему я должен чувствовать себя иначе?
– Ну, поскольку я никак не могла дозвониться до тебя, мне приходили в голову разные… вещи, – нехотя призналась Марис.
– Готов спорить, все они были одна другой страшнее, – усмехнулся Дэниэл. – Точно так же и я воображал себе всякие ужасы, стоило тебе задержаться с прогулки хотя бы на десять минут.
– Ты хочешь сказать – теперь мы поменялись ролями?
– Вовсе нет. Я все еще волнуюсь, когда ты не приезжаешь ко мне вовремя. Впрочем, не беспокойся, сегодня у меня был отличный день!
«…И начался он с визита неизвестного гостя», – сказала про себя Марис. Ей очень хотелось расспросить отца, кто приходил к нему утром, но она не могла выдавать Максину. Оставалось только надеяться, что отец сам поделится с ней своим секретом, но он, судя по всему, не собирался этого делать.
– Что же такого хорошего произошло сегодня? – спросила она.
– Хотя бы то, что утром я проснулся живым и здоровым – в мои годы это уже неплохо, – сдержанно ответил Дэниэл. – Впрочем, ты сможешь оценить это только лет через сорок, не раньше.
– Понятно… – протянула Марис, стараясь скрыть свое разочарование. – Как там наш дом? С ним все в порядке?
– В полнейшем, – подтвердил Дэниэл.
– А где вы ужинали? – снова спросила Марис. – У Гарри или ходили в какой-нибудь другой из твоих излюбленных ресторанчиков?
– Мы поели дома. Разве Ной ничего тебе не сказал?
– Когда?
– Он же разговаривал с тобой вечером! Я спустился в гостиную, наверное, через полминуты после того, как он поговорил с тобой.
Марис открыла рот, собираясь возразить, но так ничего и не сказала. Ной солгал Дэниэлу. Очевидно, он застал конец его разговора с какой-то женщиной, и Ною пришлось притвориться, что это была она, Марис.
Проклятье!
– А я его и не спрашивала, впрочем, может быть, он и говорил, я просто запамятовала.
Дэниэл явно не заметил прозвучавших в голосе Марис тревожных ноток.
– Ты так много работаешь… Кстати, как продвигается книга?
– Отлично! Давно мне не приходилось так плотно заниматься редакторской работой и участвовать в творческом процессе! Я очень довольна.
– Об этом нетрудно догадаться по твоему голосу. Кстати, как там твой автор? Он по-прежнему ведет себя как бирюк?
– Мне кажется, он немного оттаял, хотя возможно, я просто привыкла к его манерам, – сообщила Марис. – Уж не знаю, чего тут больше…
– Наверное, понемногу и того, и другого, – заметил Дэниэл.
Последовала пауза. Марис чувствовала – отец хочет что-то сказать, но колеблется. Наконец Дэниэл проговорил:
– Я рад, что ты доверилась своей интуиции и поехала в Джорджию, чтобы поработать с автором лично. Но тебе там нравится? Довольна ли ты книгой? А остальным?..
– Да, папа, – негромко ответила Марис.
Постороннему человеку этот разговор показался бы вполне невинным, но для них обоих каждая фраза приобретала особый смысл – особенно если припомнить их последний разговор перед ее отъездом из Нью-Йорка. Теперь Марис была уверена: отец знает больше, чем говорит.
Он давно догадался, что она разочаровалась и в своем браке, и в самом Ное, и Марис бы нисколько не удивилась, если бы отец каким-то образом узнал о неверности Ноя. Дэниэл Мадерли обладал редкой способностью узнавать чужие тайны. Когда Марис была у него в последний раз, ей стоило огромного труда скрыть чувства, которые она испытывала к Паркеру, и все равно она едва не попалась, когда чуть не час говорила о нем с восторгом, свойственным только влюбленным.
И теперь отец давал ей понять, что он кое-что знает и одобряет ее поступки.
Горло ее сжалось от нежности, и, сглотнув комок, Марис сказала:
– Мне очень нужно было услышать твой голос, папа.
– Я тоже был рад тебя слышать.
– Извини, что побеспокоила тебя в такой поздний час.
– И совсем ты меня не побеспокоила. Кроме того, я все равно не спал…
– Давай я лучше позвоню тебе утром, – предложила Марис. – Хотя подожди…
При одной мысли о том, что все выходные Дэниэлу придется провести с Ноем, который все-таки оставался его зятем, Марис сникла. Несомненно, Ной рассчитывал за это время привлечь ее отца на свою сторону. Может быть, он даже признается ему в измене, чтобы, воспользовавшись ее отсутствием, подать происшедшее под выгодным для себя углом. Ну уж нет! Она этого не допустит!
– Я бы хотела, чтобы завтра утром к тебе приехала Максина, – решительно сказала Марис. – Ей давно хотелось побывать в Беркшире и увидеть, как поживают ее любимые цветочные клумбы. Пожалуйста, не отказывай ей в этом удовольствии.
– Цветочные клумбы? Гм-м… – Дэниэл фыркнул, давая ей понять, что уловка Марис его не обманула. – Признаться, я еще не успел отдохнуть от нее как следует, но если тебе так будет спокойнее…
– Так мне будет намного спокойнее, – с чувством ответила Марис. – Завтра я первым делом позвоню Максине и попрошу ее приехать.
Она была уверена, что Максина не станет медлить и, бросив все дела, сразу помчится в Беркшир. По ее расчетам, экономка могла быть в загородном доме уже ко второму завтраку.
– Позвони мне, когда Максина будет у тебя, чтобы я знала, что она доехала благополучно, ладно? – попросила Марис.
– Хорошо, милая, – ответил Дэниэл. – В таком случае – до завтра… И еще, Марис…
– Что?
– Можешь не спешить с возвращением. Постарайся выжать из этой командировки все, что только возможно… Я имею в виду – пусть она принесет тебе не только пользу, но и радость. Догадываешься, о чем я?.. Постарайся ни о чем не тревожиться – все будет в порядке. Ты мне веришь, Марис?
– Я верю… – Марис крепче прижала к щеке трубку. – Я люблю тебя, папа. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, малышка…
Марис обвела взглядом спальню Паркера. Кровать Паркера показалась Марис совершенно чудовищной. Для двуспальной кровати она была слишком узкой и довольно высокой. Подголовник и изножье тоже были высокими и покрыты затейливой резьбой. От времени дерево потемнело, а лак, которым была покрыта кровать, растрескался, как старая кожа, и подернулся матовой патиной, в которой отражался бледный свет привинченной к изголовью лампы.
Единственным современным предметом обстановки была тумба для телевизора и видеомагнитофона, установленная в углу напротив кровати. Она да еще инвалидное кресло, аккуратно припаркованное у ночного столика. Марис удивило отсутствие каких-либо специальных приспособлений, с помощью которых Паркер мог бы пересесть из кресла на кровать, но потом она вспомнила, как он влезал и вылезал из «Крокодила», и успокоилась. Для Паркера это действительно было пустяковой задачей.
Паркер лежал на кровати и читал, подложив под спину подушку. Когда Марис приоткрыла дверь, он поднял голову и медленно опустил книгу на колени.
– Привет, – сказал он. – Ты что, заблудилась? Марис нервно рассмеялась.
– А мне кажется, ты меня ждал.
– Не ждал, но… надеялся. И даже поминал тебя в своих молитвах.
– Значит, ты не возражаешь, если я…
– Ты что, издеваешься? – перебил он.
– Нет, но я подумала: Майкл может…
– Не может, если ты запрешь дверь.
Нащупав за спиной защелку на ручке, Марис повернула ее и вдавила кнопку замка, гарантировав их от непрошеного вторжения. Затем, продолжая держать руки за спиной, она осторожно приблизилась к кровати. Паркер внимательно за ней наблюдал.
– Я принесла тебе подарок, вернее – два, – сказала она и, сунув руку в карман халата, достала оттуда тонкий чайный стакан, позаимствованный из бара во флигеле, и протянула ему. Паркер взял его и некоторое время озадаченно его разглядывал. Потом он заметил внутри бледные фосфоресцирующие пятна, и лицо его прояснилось.
– Светляки! – сказал он и улыбнулся.
– Светоноски, – с гордостью поправила Марис. – Я сама наловила их, пока шла сюда.
Горлышко стакана было завязано куском целлофановой пленки, в котором Марис проткнула несколько отверстий, чтобы насекомые не задохнулись.
– Это замечательный подарок, – сказал Паркер негромко. – Спасибо.
– Не за что. – Марис взяла у него стакан и поставила на ночной столик.
– А это, вероятно, второй подарок? – осведомился Паркер, показывая на книгу, которую Марис прижимала к своей груди. – Ты, вероятно, собиралась прочесть мне на ночь какую-нибудь сказку?
– Вроде того.
– А я-то думал, зачем тебе очки!
– Я уже вынула контактные линзы. – Марис кивнула на край кровати:
– Можно?..
– Располагайся, будь как дома.
Чтобы забраться на высокую кровать, Марис пришлось встать на цыпочки. Подобрав под себя ноги, она облокотилась о спинку кровати и повернулась лицом к Паркеру.
– По-моему, одну сказку на ночь ты уже прочел, – сказала она, и Паркер, захлопнув книгу, отложил ее в сторону.
– Я предпочитаю послушать твою, – ответил он. Марис повернула книгу так, чтобы он увидел название, вытисненное золотом на темно-зеленом переплете.
– «Соломенная вдова»?.. – удивился Паркер.
– Да. Это один из лучших романов моего любимого автора.
– Которого? Этого Руна, что ли?.. Да он пишет – как дрова колет!
– Ну-ну, не надо быть большим скромником, чем ты есть на самом деле, – поддела Паркера Марис.
– У вас высокие требования, мисс Мадерли. Вам нелегко угодить. Ладно, что же вам так нравится в этом романе?
Он назвал ее девичью фамилию, и это не ускользнуло от внимания Марис, однако ей не хотелось останавливаться на этом и прерывать их игру.
– Больше всего мне нравится эпизод, когда Дик Кейтон, – этот пронырливый красавчик – использует трюк с картами, чтобы добиться необходимых показаний от проститутки.
– Ее прозвали Френчи Француженка, потому что она мастерски делала… Кстати, тебе известно, что именно французы изобрели миньет?
– Ничего подобного, – спокойно ответила Марис. – Еще в 1776 году Джордж Вашингтон писал англичанам: «Я вас в рот имел и насквозь вижу…»
Паркер фыркнул:
– Вот не думал, что ты тоже знаешь этот анекдот.
– Исторический анекдот, – подчеркнула Марис. – Но сейчас речь не об этом, а о… об этом эпизоде. Он один из самых провокационных и захватывающих во всей книге!
– Так считало большинство читателей и большинство критиков.
Марис сжала губы и нахмурилась.
– И тем не менее…
– Так я и знал!.. – Паркер протяжно вздохнул. – Вот она – ложка дегтя в бочке меда!
– Когда я перечитывала эту сцену во второй раз, у меня возникло несколько вопросов…
– Редакторы – они всегда так, – пробормотал Паркер. – Сначала похвалят за какой-нибудь пустяк, а потом разгромят тебя по всем пунктам, так что не знаешь – то ли утираться, то ли так и сидеть оплеванным!
– Послушайте, мистер Эванс, если вам не интересно… – Марис слегка повысила голос.
– Нет-нет, мне очень интересно, – поспешно возразил Паркер. – Эти ваши вопросы… – Он опустил взгляд и посмотрел на нежные холмики ее грудей. – Я готов встретить их как мужчина. У меня и самого встает один вопрос, но я готов сначала ответить на ваши, мисс Мадерли.
И, закинув руки за голову, Паркер усмехнулся. Он был без рубашки, и его темные подмышки уставились на нее, как два внимательных глаза.
– Как ты понимаешь, это была метафора.
– Скорее – игра словами. – Марис продолжала хмуриться. – Итак, могу я продолжать?
– Валяй. Так что же тебе не понравилось?
– Гхм!.. – Марис с трудом оторвала взгляд от его подмышек. – Во-первых, мне не понравилось, как все это написано. На мой взгляд, можно было обойтись и без некоторых…
– Деталей?
– Да.
– Почему это плохо? Разве не призвание каждого писателя отражать жизнь подобно правдивому зеркалу?
– Я не сказала, что это плохо. Просто приведенные в этом отрывке подробности иногда оборачиваются против тебя.
Паркер фыркнул, но сразу же стал серьезным. Задумчиво погладив подбородок, он проговорил:
– Кажется, я понимаю… Но, может быть, ты приведешь конкретный пример?
– Пожалуйста! – Марис открыла книгу на заложенной странице. – Вот, например… Хотелось бы убедиться, что мужчина и женщина, принявшие такую… гм-м… замысловатую позу, способны испытывать что-то еще, кроме ломоты в пояснице.
– Ты хотела бы убедиться в этом на собственном опыте? – вкрадчиво уточнил Паркер.
– Именно так, – напрямик ответила Марис. Несколько секунд Паркер лежал совершенно неподвижно и задумчиво ее разглядывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Как тебе кажется, может ли Ной сообщить твоему отцу о вашем разводе? Я имею в виду – пока они оба отдыхают за городом?
– Сначала я так и подумала, – сказала Марис. – Мне казалось, он собирается попросить отца помирить нас. Наверняка Ною не хочется терять пост вице-президента «Мадерли-пресс»! Если ради этого он женился на мне, значит, у него есть основания опасаться развода.
– И как тебе кажется, мистер Мадерли может вмешаться?
– Ни в коем случае! – категорическим тоном заявила Марис. – Он уже догадался, что у нас не все благополучно, просто не знал – насколько. – Она опустила глаза и добавила:
– До тех пор, пока я не приехала на Санта-Анну и не познакомилась с тобой, я и сама не знала, счастлива ли я или несчастна. Мне казалось, что у меня есть все для счастья и, следовательно, я должна быть счастлива. Теперь знаю – я ошибалась.
Паркер застонал:
– Пожалуйста, не надо смотреть так на меня, Марис!
– Как – «так»?
– «Увлажнившимся взором», – процитировал он. – И вообще, на твоем месте я бы сходил и еще раз проверил мобильник, пока мне не надоело разыгрывать сочувствие и понимание. – Он вздохнул. – А какая эрекция пропала зря! Похоже, по очкам я проигрываю со счетом ноль – два. Вернее, не по очкам, а по оргазмам…
Марис не выдержала и, рассмеявшись, пригладила его взлохмаченные волосы – без особенного, впрочем, успеха.
– Ты действительно вульгарный, донельзя развращенный тип, как и говорил Майкл, – сказала она. – И все равно, спасибо за прекрасный вечер.
– Он мог стать еще прекраснее, – проворчал Паркер.
– Прости. – Наклонившись, Марис запечатлела на его губах беглый поцелуй. – Спокойной ночи!
– О, я буду спать, как младенец. Но только на спине, потому что перевернуться на живот мне помешает…
– Если тебя это немного утешит…
– Что?
– Насчет вчерашнего вечера, Паркер… Я ничего не забыла.
28
Но ее телефон не зарегистрировал ни одного входящего звонка.
Собравшись с духом, Марис набрала номер мобильника Ноя, но автоответчик сообщил ей, что абонент недоступен.
Вне себя от тревоги, она снова позвонила в беркширский особняк.
Дэниэл взял трубку на втором звонке.
– Папа, наконец-то!.. – с облегчением воскликнула Марис, но в ее голосе звучал и упрек. – Где ты был?!
– Последние два часа я был в ванне, – отозвался Дэниэл. – И прошу прощения, что не спросил сначала твоего разрешения.
– Нет, это ты извини, я вовсе не хотела лезть в твои дела, просто… Я с утра пытаюсь до тебя дозвониться. Почему ты не сказал мне, что собираешься ехать за город? Я узнала об этом, только когда поговорила с Максиной. С тех пор я названиваю сюда каждые пятнадцать минут, но никто не брал трубку!
– Странно… У меня должно было быть занято. Перед тем, как подняться наверх, я заметил, что трубка на кухонном телефоне лежит немного криво. Должно быть, Ной не положил ее как следует, когда звонил в ресторан и заказывал еду.
– Говорю тебе – никто не отвечал ни по городскому телефону, ни по твоему мобильнику, – ответила Марис, с трудом сдерживая раздражение. Скорее всего, поняла она, Ной, зная, что она будет звонить отцу, выдернул аппарат из сети, а трубку положил не правильно просто для отвода глаз. Но для чего ему это понадобилось? Может быть, он таким образом хотел наказать свою строптивую жену за то, что она отправилась в Джорджию вместо того, чтобы умолять его о прощении? «Скорее всего, так и было», – решила Марис и удивилась, как ясно она теперь видит его истинное лицо. А ведь было время, когда ничего этого она не замечала. Что же застилало ей глаза? «Неужели книга, которую он написал?» – подумала Марис, злясь на себя за свою наивность и доверчивость.
К счастью, теперь она прозрела и хотела только одного: чтобы Ной навсегда исчез из ее жизни и из жизни ее отца. Марис было противно даже думать о том, что – пусть только формально – Ной продолжает оставаться членом их семьи. «Так чего же я в таком случае жду? – спросила себя Марис. – Почему не расскажу отцу о своем разрыве с Ноем прямо сейчас?»
К счастью, Марис сумела совладать с собой и не поддаться минутному порыву. Заводить разговор о Ное сейчас не стоило хотя бы потому, что в Массачусетсе было так же поздно, как в Джорджии, и Дэниэл, несомненно, устал за день. Кроме того, серьезные проблемы Марис предпочитала обсуждать не по телефону, а встретившись с отцом лично. Поэтому Марис лишь спросила, как Дэниэл себя чувствует.
– Прекрасно, – отвечал Дэниэл все еще ворчливо. – А что, собственно, произошло? Почему я должен чувствовать себя иначе?
– Ну, поскольку я никак не могла дозвониться до тебя, мне приходили в голову разные… вещи, – нехотя призналась Марис.
– Готов спорить, все они были одна другой страшнее, – усмехнулся Дэниэл. – Точно так же и я воображал себе всякие ужасы, стоило тебе задержаться с прогулки хотя бы на десять минут.
– Ты хочешь сказать – теперь мы поменялись ролями?
– Вовсе нет. Я все еще волнуюсь, когда ты не приезжаешь ко мне вовремя. Впрочем, не беспокойся, сегодня у меня был отличный день!
«…И начался он с визита неизвестного гостя», – сказала про себя Марис. Ей очень хотелось расспросить отца, кто приходил к нему утром, но она не могла выдавать Максину. Оставалось только надеяться, что отец сам поделится с ней своим секретом, но он, судя по всему, не собирался этого делать.
– Что же такого хорошего произошло сегодня? – спросила она.
– Хотя бы то, что утром я проснулся живым и здоровым – в мои годы это уже неплохо, – сдержанно ответил Дэниэл. – Впрочем, ты сможешь оценить это только лет через сорок, не раньше.
– Понятно… – протянула Марис, стараясь скрыть свое разочарование. – Как там наш дом? С ним все в порядке?
– В полнейшем, – подтвердил Дэниэл.
– А где вы ужинали? – снова спросила Марис. – У Гарри или ходили в какой-нибудь другой из твоих излюбленных ресторанчиков?
– Мы поели дома. Разве Ной ничего тебе не сказал?
– Когда?
– Он же разговаривал с тобой вечером! Я спустился в гостиную, наверное, через полминуты после того, как он поговорил с тобой.
Марис открыла рот, собираясь возразить, но так ничего и не сказала. Ной солгал Дэниэлу. Очевидно, он застал конец его разговора с какой-то женщиной, и Ною пришлось притвориться, что это была она, Марис.
Проклятье!
– А я его и не спрашивала, впрочем, может быть, он и говорил, я просто запамятовала.
Дэниэл явно не заметил прозвучавших в голосе Марис тревожных ноток.
– Ты так много работаешь… Кстати, как продвигается книга?
– Отлично! Давно мне не приходилось так плотно заниматься редакторской работой и участвовать в творческом процессе! Я очень довольна.
– Об этом нетрудно догадаться по твоему голосу. Кстати, как там твой автор? Он по-прежнему ведет себя как бирюк?
– Мне кажется, он немного оттаял, хотя возможно, я просто привыкла к его манерам, – сообщила Марис. – Уж не знаю, чего тут больше…
– Наверное, понемногу и того, и другого, – заметил Дэниэл.
Последовала пауза. Марис чувствовала – отец хочет что-то сказать, но колеблется. Наконец Дэниэл проговорил:
– Я рад, что ты доверилась своей интуиции и поехала в Джорджию, чтобы поработать с автором лично. Но тебе там нравится? Довольна ли ты книгой? А остальным?..
– Да, папа, – негромко ответила Марис.
Постороннему человеку этот разговор показался бы вполне невинным, но для них обоих каждая фраза приобретала особый смысл – особенно если припомнить их последний разговор перед ее отъездом из Нью-Йорка. Теперь Марис была уверена: отец знает больше, чем говорит.
Он давно догадался, что она разочаровалась и в своем браке, и в самом Ное, и Марис бы нисколько не удивилась, если бы отец каким-то образом узнал о неверности Ноя. Дэниэл Мадерли обладал редкой способностью узнавать чужие тайны. Когда Марис была у него в последний раз, ей стоило огромного труда скрыть чувства, которые она испытывала к Паркеру, и все равно она едва не попалась, когда чуть не час говорила о нем с восторгом, свойственным только влюбленным.
И теперь отец давал ей понять, что он кое-что знает и одобряет ее поступки.
Горло ее сжалось от нежности, и, сглотнув комок, Марис сказала:
– Мне очень нужно было услышать твой голос, папа.
– Я тоже был рад тебя слышать.
– Извини, что побеспокоила тебя в такой поздний час.
– И совсем ты меня не побеспокоила. Кроме того, я все равно не спал…
– Давай я лучше позвоню тебе утром, – предложила Марис. – Хотя подожди…
При одной мысли о том, что все выходные Дэниэлу придется провести с Ноем, который все-таки оставался его зятем, Марис сникла. Несомненно, Ной рассчитывал за это время привлечь ее отца на свою сторону. Может быть, он даже признается ему в измене, чтобы, воспользовавшись ее отсутствием, подать происшедшее под выгодным для себя углом. Ну уж нет! Она этого не допустит!
– Я бы хотела, чтобы завтра утром к тебе приехала Максина, – решительно сказала Марис. – Ей давно хотелось побывать в Беркшире и увидеть, как поживают ее любимые цветочные клумбы. Пожалуйста, не отказывай ей в этом удовольствии.
– Цветочные клумбы? Гм-м… – Дэниэл фыркнул, давая ей понять, что уловка Марис его не обманула. – Признаться, я еще не успел отдохнуть от нее как следует, но если тебе так будет спокойнее…
– Так мне будет намного спокойнее, – с чувством ответила Марис. – Завтра я первым делом позвоню Максине и попрошу ее приехать.
Она была уверена, что Максина не станет медлить и, бросив все дела, сразу помчится в Беркшир. По ее расчетам, экономка могла быть в загородном доме уже ко второму завтраку.
– Позвони мне, когда Максина будет у тебя, чтобы я знала, что она доехала благополучно, ладно? – попросила Марис.
– Хорошо, милая, – ответил Дэниэл. – В таком случае – до завтра… И еще, Марис…
– Что?
– Можешь не спешить с возвращением. Постарайся выжать из этой командировки все, что только возможно… Я имею в виду – пусть она принесет тебе не только пользу, но и радость. Догадываешься, о чем я?.. Постарайся ни о чем не тревожиться – все будет в порядке. Ты мне веришь, Марис?
– Я верю… – Марис крепче прижала к щеке трубку. – Я люблю тебя, папа. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, малышка…
Марис обвела взглядом спальню Паркера. Кровать Паркера показалась Марис совершенно чудовищной. Для двуспальной кровати она была слишком узкой и довольно высокой. Подголовник и изножье тоже были высокими и покрыты затейливой резьбой. От времени дерево потемнело, а лак, которым была покрыта кровать, растрескался, как старая кожа, и подернулся матовой патиной, в которой отражался бледный свет привинченной к изголовью лампы.
Единственным современным предметом обстановки была тумба для телевизора и видеомагнитофона, установленная в углу напротив кровати. Она да еще инвалидное кресло, аккуратно припаркованное у ночного столика. Марис удивило отсутствие каких-либо специальных приспособлений, с помощью которых Паркер мог бы пересесть из кресла на кровать, но потом она вспомнила, как он влезал и вылезал из «Крокодила», и успокоилась. Для Паркера это действительно было пустяковой задачей.
Паркер лежал на кровати и читал, подложив под спину подушку. Когда Марис приоткрыла дверь, он поднял голову и медленно опустил книгу на колени.
– Привет, – сказал он. – Ты что, заблудилась? Марис нервно рассмеялась.
– А мне кажется, ты меня ждал.
– Не ждал, но… надеялся. И даже поминал тебя в своих молитвах.
– Значит, ты не возражаешь, если я…
– Ты что, издеваешься? – перебил он.
– Нет, но я подумала: Майкл может…
– Не может, если ты запрешь дверь.
Нащупав за спиной защелку на ручке, Марис повернула ее и вдавила кнопку замка, гарантировав их от непрошеного вторжения. Затем, продолжая держать руки за спиной, она осторожно приблизилась к кровати. Паркер внимательно за ней наблюдал.
– Я принесла тебе подарок, вернее – два, – сказала она и, сунув руку в карман халата, достала оттуда тонкий чайный стакан, позаимствованный из бара во флигеле, и протянула ему. Паркер взял его и некоторое время озадаченно его разглядывал. Потом он заметил внутри бледные фосфоресцирующие пятна, и лицо его прояснилось.
– Светляки! – сказал он и улыбнулся.
– Светоноски, – с гордостью поправила Марис. – Я сама наловила их, пока шла сюда.
Горлышко стакана было завязано куском целлофановой пленки, в котором Марис проткнула несколько отверстий, чтобы насекомые не задохнулись.
– Это замечательный подарок, – сказал Паркер негромко. – Спасибо.
– Не за что. – Марис взяла у него стакан и поставила на ночной столик.
– А это, вероятно, второй подарок? – осведомился Паркер, показывая на книгу, которую Марис прижимала к своей груди. – Ты, вероятно, собиралась прочесть мне на ночь какую-нибудь сказку?
– Вроде того.
– А я-то думал, зачем тебе очки!
– Я уже вынула контактные линзы. – Марис кивнула на край кровати:
– Можно?..
– Располагайся, будь как дома.
Чтобы забраться на высокую кровать, Марис пришлось встать на цыпочки. Подобрав под себя ноги, она облокотилась о спинку кровати и повернулась лицом к Паркеру.
– По-моему, одну сказку на ночь ты уже прочел, – сказала она, и Паркер, захлопнув книгу, отложил ее в сторону.
– Я предпочитаю послушать твою, – ответил он. Марис повернула книгу так, чтобы он увидел название, вытисненное золотом на темно-зеленом переплете.
– «Соломенная вдова»?.. – удивился Паркер.
– Да. Это один из лучших романов моего любимого автора.
– Которого? Этого Руна, что ли?.. Да он пишет – как дрова колет!
– Ну-ну, не надо быть большим скромником, чем ты есть на самом деле, – поддела Паркера Марис.
– У вас высокие требования, мисс Мадерли. Вам нелегко угодить. Ладно, что же вам так нравится в этом романе?
Он назвал ее девичью фамилию, и это не ускользнуло от внимания Марис, однако ей не хотелось останавливаться на этом и прерывать их игру.
– Больше всего мне нравится эпизод, когда Дик Кейтон, – этот пронырливый красавчик – использует трюк с картами, чтобы добиться необходимых показаний от проститутки.
– Ее прозвали Френчи Француженка, потому что она мастерски делала… Кстати, тебе известно, что именно французы изобрели миньет?
– Ничего подобного, – спокойно ответила Марис. – Еще в 1776 году Джордж Вашингтон писал англичанам: «Я вас в рот имел и насквозь вижу…»
Паркер фыркнул:
– Вот не думал, что ты тоже знаешь этот анекдот.
– Исторический анекдот, – подчеркнула Марис. – Но сейчас речь не об этом, а о… об этом эпизоде. Он один из самых провокационных и захватывающих во всей книге!
– Так считало большинство читателей и большинство критиков.
Марис сжала губы и нахмурилась.
– И тем не менее…
– Так я и знал!.. – Паркер протяжно вздохнул. – Вот она – ложка дегтя в бочке меда!
– Когда я перечитывала эту сцену во второй раз, у меня возникло несколько вопросов…
– Редакторы – они всегда так, – пробормотал Паркер. – Сначала похвалят за какой-нибудь пустяк, а потом разгромят тебя по всем пунктам, так что не знаешь – то ли утираться, то ли так и сидеть оплеванным!
– Послушайте, мистер Эванс, если вам не интересно… – Марис слегка повысила голос.
– Нет-нет, мне очень интересно, – поспешно возразил Паркер. – Эти ваши вопросы… – Он опустил взгляд и посмотрел на нежные холмики ее грудей. – Я готов встретить их как мужчина. У меня и самого встает один вопрос, но я готов сначала ответить на ваши, мисс Мадерли.
И, закинув руки за голову, Паркер усмехнулся. Он был без рубашки, и его темные подмышки уставились на нее, как два внимательных глаза.
– Как ты понимаешь, это была метафора.
– Скорее – игра словами. – Марис продолжала хмуриться. – Итак, могу я продолжать?
– Валяй. Так что же тебе не понравилось?
– Гхм!.. – Марис с трудом оторвала взгляд от его подмышек. – Во-первых, мне не понравилось, как все это написано. На мой взгляд, можно было обойтись и без некоторых…
– Деталей?
– Да.
– Почему это плохо? Разве не призвание каждого писателя отражать жизнь подобно правдивому зеркалу?
– Я не сказала, что это плохо. Просто приведенные в этом отрывке подробности иногда оборачиваются против тебя.
Паркер фыркнул, но сразу же стал серьезным. Задумчиво погладив подбородок, он проговорил:
– Кажется, я понимаю… Но, может быть, ты приведешь конкретный пример?
– Пожалуйста! – Марис открыла книгу на заложенной странице. – Вот, например… Хотелось бы убедиться, что мужчина и женщина, принявшие такую… гм-м… замысловатую позу, способны испытывать что-то еще, кроме ломоты в пояснице.
– Ты хотела бы убедиться в этом на собственном опыте? – вкрадчиво уточнил Паркер.
– Именно так, – напрямик ответила Марис. Несколько секунд Паркер лежал совершенно неподвижно и задумчиво ее разглядывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64