И не притворяйтесь, что это не так. Я не осуждаю вас, но и вы перестаньте изображать из себя святую невинность только потому, что вам дали по рукам.– Губернатор считает, что его комиссия по конным бегам не может ошибаться. Признать, что комитет ошибся, выдав лицензию «Минтон Энтерпрайзес», для губернатора равносильно признанию в том, что он сам совершил большой промах.– Ну, если речь идет о лицензии, то репутация компании «Минтон Энтерпрайзес» вполне безупречна.– Ясное дело. Закавыка только в том, что ты подозреваешь в убийстве одного из Минтонов, а если не их, то блюстителя порядка. Вот как славно оно обернулось, а я-то, дурак, было забеспокоился.– Ваш сарказм сейчас неуместен. Он потер затылок.– Ты бы послушала вчера губернатора: Ангус Минтон у него – ну просто помесь доброй феи с молодцом-ковбоем. Алекс улыбнулась неожиданной точности его сравнения.– Оценка справедливая, но совсем не означает, что он не способен на убийство.– Что там стряслось позавчера ночью с его конюшней?– Откуда вам известно?– Что же там все-таки произошло?Без особой охоты она рассказала ему о Фергусе Пламмете и об ущербе, причиненном ранчо. Когда она закончила, Грег провел рукой по лицу.– До чего же крутую и горячую кашу ты заварила. – Продолжая говорить, он сунул в рот сигарету. Она прыгала вверх-вниз при каждом его слове, и он никак не мог прикурить. – Это дело мне не нравилось с самого начала.– Да вы были в восторге от него. – Нервы Алекс были порядком измотаны, и ее особенно задело то, что он готов свалить всю вину на нее. – Вы рассчитывали этим досадить губернатору, вы же просто упивались этой мыслью.Он облокотился руками на стол.– Ты говорила, что собираешься возобновить расследование убийства своей матери. Откуда же мне было знать, что ты все устроишь так, что ненормальный священник впадет в бешенство, что чуть не дотла сгорит конюшня, что пристрелят дорогую скаковую лошадь и в придачу ты еще оскорбишь уважаемого судью с абсолютно не запятнанной репутацией.– А-а, значит, это Уоллес.– Уоллес. Очевидно, он позвонил нашему дражайшему губернатору и пожаловался на твое непрофессиональное поведение, не правильные методы расследования и необоснованные обвинения. – Грег сильно затянулся и резко выдохнул дым. – Разрешите продолжать?– Пожалуйста, – устало ответила она, зная, что он все равно не остановится.– Ладно. Частейн до смерти боится Уоллеса.– Частейн всего до смерти боится. Даже не отвечает на мои звонки.– Он отрекся от тебя, умыл руки. Не желает иметь с тобой дела. Говорит, что видели, как ты развлекалась с подозреваемыми.– Развлекалась? Я встречалась с ними несколько раз по необходимости.– Опасное получается дело, Алекс. Мы имеем трех подозреваемых мужчин и одну женщину-прокурора, и с каждым из них ее связывают какие-то давние истории. Тут все мутно, как в тумане.Она постаралась выдержать его пристальный взгляд и не выдать своего смущения.– Вот те раз – новый поворот. – Встав, она обхватила руками спинку стула. – Убийство ведь осталось нераскрытым. И расследование необходимо, кто бы его ни проводил.– Ладно, – благодушно сказал он, сцепив руки на затылке и откидываясь на спинку стула. – Посмотрим, что у тебя есть. Тела нет. Орудия убийства нет.– Его украли из сумки ветеринара.– Что?– Орудие убийства. – Она рассказала ему то, что узнала от доктора Илия Коллинза. – Скальпель старому доктору Коллинзу так и не вернули. Я хотела посмотреть среди хранящихся в суде вещественных улик – вдруг скальпель там? – а только вряд ли.– Итак – орудия убийства у тебя как не было, так и нет. Может, объявился свидетель преступления? Она вздохнула.– Скажите, а во время телефонного разговора губернатор случайно не упомянул рабочего ранчо по имени Клейстер Хикам?– Значит, это правда.– Правда. И пожалуйста, не расставляйте мне снова свои оскорбительные ловушки. Я сама собиралась рассказать вам об этом.– Когда? Когда именно ты собиралась невзначай обмолвиться о том, что представительница нашей прокуратуры была связана с ковбоем, которого позже нашли убитым?– Может, все-таки выслушаете меня? Она рассказала ему о Клейстере. Выслушав ее, Грег помрачнел еще больше.– Если все это действительно так, то продолжать расследование не только глупо и политически неблагоразумно, но и опасно. Трудно предположить, что кто-то из них сознается.Она поморщилась с досады.– Нет, но тем не менее один из них убил Седину и, вероятно, Хикама.Бормоча проклятия, он раздавил окурок.– Не все сразу, давай разберемся сначала хотя бы с одним убийством. Если тебе нужно будет завтра арестовать кого-то из них за убийство твоей матери, кого ты арестуешь?– Не знаю.– Зачем бы старику Минтону укокошивать ее, а?– Ангус вспыльчив и хитер. У него в руках огромная власть, и ему нравится ею пользоваться.– Чего это ты улыбаешься?– Надо признать, он очень располагает к себе. – Слова Минтона о том, что он хотел бы иметь такую дочь, как она, Алекс опустила. – Он невероятно груб и несдержан с Джуниором. Но чтобы зарезать человека? – задала она риторический вопрос, покачивая при этом головой. – Нет, не думаю! Это с ним не вяжется. К тому же у Ангуса не было мотива преступления.– А у Джуниора?– Возможно. Он разговорчив и обаятелен. Все, что он мне рассказал, – безусловно, правда, только он не все рассказывает. Я знаю, что он любил Селину. Хотел жениться на ней, когда погиб мой отец. Может, она переборщила, слишком часто говоря ему «нет»?– Сплошные предположения. Таким образом, остается Ламберт. Как насчет него?Алекс опустила голову, уставившись на свои побелевшие пальцы.– Я думаю, он наиболее вероятный убийца. Грег качнулся вперед вместе со стулом.– Почему ты так считаешь?– У него были и мотив, и возможность совершить убийство. Он почувствовал, что его лучший друг скоро займет его место, и, чтобы помешать этому, убил ее.– Мотив довольно убедительный. А возможность?– В тот вечер он был на ранчо, но потом уехал.– Точно? Есть у него алиби?– Говорит, что был у женщины.– Ты ему веришь? Она горько рассмеялась.– Вот этому я могу поверить. Ни у него, ни у Джуниора проблем с женщинами нет.– Значит, твоя мать была исключением?– Да, – тихо согласилась она.– А что говорит та женщина Ламберта?– Ничего. Он не хочет называть ее имя. Если она все же существует, то наверняка живет где-то поблизости. Иначе какой смысл скрывать ее? Постараюсь нащупать ее след, как только вернусь в Пурселл.– А кто сказал, что ты вернешься? До этих слов Алекс, разговаривая, ходила по комнате. Но тут она снова опустилась на стул.– Грег, я должна вернуться, – умоляюще сказала она. – Я не могу бросить все на середине. Мне нужно довести расследование до конца, даже если убийцей окажется сам губернатор.Кивком головы Грег указал на телефон.– Он будет звонить мне сегодня, чтобы узнать, прекратила ли ты расследование. Ждет, что я скажу «да».– Даже если это означает, что убийство останется нераскрытым?– Судья Уоллес убедил его, что тебя просто муха какая-то укусила и что это всего лишь твоя личная вендетта.– Но это не так.– Не уверен. Сердце ее замерло.– Значит, вы тоже так считаете?– Ага, считаю. – Он говорил тихо, скорее как друг, чем начальник. – Кончай с этим, Алекс, пока мы еще разговариваем друг с другом спокойно и пока я окончательно не изгадил отношения с губернатором.– Но вы ведь дали мне месяц.– Это можно и отменить.– Да у меня осталось всего чуть больше недели.– За этот срок ты можешь столько дров наломать!– Но могу и докопаться до правды.На лице у него было написано сомнение.– То ли да, то ли нет. А у меня тут лежат дела, которым нужен твой глаз специалиста.– Я сама оплачу расходы. Считайте, что я в отпуске.– В таком случае я не могу санкционировать то, что ты там предпримешь.– Что ж, прекрасно.Он упрямо покачал головой:– Не могу я разрешить тебе этого, как не разрешил бы несовершеннолетней дочери пойти на свидание без презерватива в сумочке.– Ну пожалуйста, Грег.– Господи, до чего же ты упряма. – Он вынул из пачки сигарету, но не зажег ее. – Знаешь, кто особенно занимает меня в этом деле? Судья. Если бы выяснилось, что он так же невинен, как волк в овечьей шкуре, хорошую свинью мы бы подложили губернатору.– Что-то ваши метафоры плохо сочетаются.– Какой у тебя компромат на судью?– Неприязнь и ничего более весомого. Этакий суетливый человечек, нервный, с бегающими глазками. – Она с минуту подумала. – Впрочем, кое-что показалось мне очень странным.– А что именно?– Стейси, его дочь, вышла замуж за Джуниора Минтона всего через несколько недель после смерти Седины.– Это не преследуется законом, если только они не брат и сестра.Она бросила на него пронзительный взгляд.– Стейси не… ну, не тот тип, что нравится Джуниору, понимаете? Она ведь все еще любит его. – Алекс вспомнила случай в туалетной комнате Охотничьего клуба. – Джуниор очень хорош собой. Стейси ему явно не пара.– Может, у нее это место золотое.– Об этом, признаться, я как-то не подумала, – сухо заметила Алекс. – Чтобы спать с ней, ему незачем было жениться. Но раз он женился, значит, у него была на то очень веская причина. Вдобавок Стейси мне солгала: сказала, что в тот день вернулась из Галвестона и распаковывала дома вещи, однако и словом не обмолвилась о том, что в конюшне в тот день тоже была.Грег в раздумье покусывал нижнюю губу, затем сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой.– И все же этого слишком мало, Алекс. – Он выдохнул сигаретный дым. – Я вынужден послушаться своего внутреннего голоса и отозвать тебя.Минуту они молча смотрели друг на друга, затем она не торопясь открыла сумочку и, достав два белых конверта, толчком пододвинула их в его сторону.– Что это?– Моя просьба об увольнении и заявление в суд о намерении возбудить гражданский иск против Минтонов и Рида Ламберта.Он чуть не проглотил сигарету.– Что? Не может быть?– Может. Я непременно сделаю это. У меня достаточно улик, чтобы начать против них гражданский иск о возмещении ущерба за убийство моей матери. Я сдеру с них столько денег, что вопрос об открытии ипподрома уже не будет их волновать. Карьера Рида Ламберта тоже полетит к чертовой матери. В тюрьму они не сядут, но потеряют все.– Если ты выиграешь.– А это уже не будет иметь значения. В гражданском иске они не могут, сославшись на Пятую поправку, отказаться от дачи показаний, чтобы избежать изобличения. Ведь, что бы они ни утверждали, всем будет ясно, что они лгут. И Комитету по бегам придется отменить свое решение и аннулировать лицензию на ипподром и тотализатор.– Значит, все дело сводится к деньгам? – воскликнул он. – Так ты этого все время добивалась?Ее бледные щеки вспыхнули красными пятнами.– Как вы смеете говорить мне подобное? Это низость. Я требую извинений.– Ладно, извини. Но ты всерьез решила?– Да.Он размышлял минуту-другую, потом буркнул:– По-моему, с головой у меня что-то не в порядке. – И, строго погрозив Алекс пальцем, добавил:– Не лезь на рожон, черт побери. Сначала хорошенько заряди оба ствола, а потом уж выходи на охоту, особенно на такого зверя, как Уоллес. Если промажешь и меня ухватят за задницу, я скажу, что ты просто непослушная девчонка и к твоим действиям я никакого отношения не имею. А конечный срок остается прежним. Поняла?– Поняла, – сказала она, вставая. – Я свяжусь с вами, как только узнаю что-нибудь новое.– Алекс!Она была уже у двери. Когда она обернулась, Грег спросил:– Что с тобой происходит?– Вы о чем?– У тебя такой вид, будто тебя только что сняли с креста.– Просто устала.Он не поверил, но промолчал. После ее ухода он придвинул к себе конверты, которые она бросила на стол. Вскрыл один, затем поспешно другой.И тут Грег Харпер буквально выпрыгнул из-за стола и рванулся к двери.– Алекс, сука! – загремел в пустом коридоре его голос.– Она только что ушла с мужчиной, – испуганно сказала секретарша.– С каким мужчиной?– С ковбоем в кожаной куртке с меховым воротником. Грег вернулся к столу, скомкал два пустых конверта и с размаху бросил их в корзину.
Солнце почти село, когда Рид направил свой «Блейзер» к месту парковки у мотеля «Житель Запада».– Высадите меня, пожалуйста, у подъезда, – сказала ему Алекс. – Мне нужно посмотреть, нет ли для меня писем.Рид молча повиновался. Они почти совсем не разговаривали с тех пор, как неловко встретились в приемной окружного прокурора. Обратно долетели без приключений. Почти всю дорогу Алекс дремала.Рид коротал время, разглядывая спящую девушку. Ночью он тысячу раз собирался вернуться к ее дому. И теперь, глядя на темные круги у нес под глазами, он не понимал, как мог оставить ее. Ей так нужна была поддержка этой ночью. И помочь ей мог только он.Впрочем, в примерные мальчики он сроду не годился. Останься он у Алекс, так наверняка бы дал волю рукам, языку и всему остальному. Потому и ушел. Их желания не совпадали.Алекс в нерешительности медлила перед открытой дверцей машины.– Спасибо.– Пожалуйста.– Может, все-таки позволите мне заплатить? Он не удостоил ее ответом. Вместо этого спросил:– А из-за чего был весь сыр-бор?– Это касалось дела, которым я занималась до приезда сюда. Коллеге-прокурору нужно было выяснить кое-какие факты.– А по телефону их нельзя было выяснить?– Дело довольно сложное.Он понимал, что она лжет, но не счел нужным продолжать разговор.– Пока.Она вышла из машины и, повесив на плечо тяжелую сумку, вошла в вестибюль мотеля, где дежурный, поздоровавшись, вручил ей пачку писем. Рид подал машину назад и развернулся. Он уже собирался отъехать, когда заметил, что Алекс замедлила шаг, читая одно из писем. Ее и без того бледное лицо совсем побелело. Он переключил скорость на нейтральную и вышел из машины.– Что там?Она, прищурившись, взглянула на него, поспешно сложила письмо и засунула обратно в конверт.– Так, письмо.– Дайте посмотреть.– Но это мое письмо.Он трижды щелкнул пальцами и протянул руку. Алекс шлепнула письмом по его ладони с откровенным возмущением. Он быстро пробежал письмо глазами. Оно было коротким и недвусмысленным. Рыжеватые брови Рида сошлись на переносице.– Отвращение господне?– Так он меня называет.– Это, без сомнения, Пламмет. Не возражаете, если я оставлю его у себя?– Ничуть. – У Алекс дрогнул голос. – Я его запомнила.– Обязательно заприте дверь.– Неужели вы принимаете его угрозу всерьез? Риду захотелось хорошенько ее встряхнуть. С ее стороны это было либо глупостью, либо наивностью, но и то и другое могло довести девушку до беды.– Черт, именно всерьез. И вы должны отнестись к этому серьезно. Если он сделает попытку связаться с вами, позвоните мне, понятно?Она собиралась возразить, но передумала и кивнула головой. Вид у нее был измученный. Казалось, что она вот-вот упадет прямо на стоянке. Рид знал, что в этом частично и его заслуга, но это не тешило его тщеславия, наоборот, он чувствовал себя прескверно.Приказав себе не думать об этом, он вернулся к машине. Но отъехал от мотеля только после того, как Алекс вошла в номер и заперлась изнутри. Глава 29 Когда рифленая жестяная дверь ангара с шумом распахнулась, Рид обернулся. Алекс стояла в дверном проеме на фоне заходящего солнца, лицо ее было в тени, но, и не видя ее лица, он понял, что она в ярости и дрожит, как натянутая струна. Яркий свет падал на ее волосы, и, казалось, они потрескивают, словно пламя.Рид спокойно домыл руки в металлическом умывальнике, ополоснул их и вытащил из автомата бумажное полотенце.– Чему обязан столь неожиданным удовольствием? – любезно спросил он.– Вы лжец и, очевидно, мошенник, а может быть, и убийца.– Ну, такое мнение у вас сложилось обо мне с самого начала. Скажите что-нибудь новенькое.Он опустился на табуретку и зацепился каблуками сапог за ее нижнюю перекладину. Его руки машинально скользили вверх и вниз по бедрам. Ни разу в жизни у него не было столь сильного желания прикоснуться к женщине.Она воинственно двинулась на него – сгусток трепещущей энергии. Внешне хрупкая, она излучала столько жизненной силы, что он почти физически ощущал ладонями ее упругую кожу. Ему хотелось схватить ее за волосы, губами смять этот изрекающий умные слова рот и целовать, целовать без конца.На Алекс был меховой жакет, вид которого всегда вызывал у него эротическое возбуждение. Джинсы, как перчатки, обтягивали ее бедра, которым он мог бы придумать работенку поинтереснее, чем служить опорой для женщины, готовой разразиться гневной тирадой.Когда между ними оставалось всего несколько дюймов, она сунула ему в лицо листок бумаги. Рид узнал письмо от обеспокоенных горожан, которое она получила вскоре после приезда в Пурселл.Ярость просто распирала ее. В общем-то, он этого ждал. Как только она все вычислила, разговор начистоту стал неизбежен.– Я знала, что здесь что-то не то, – процедила она сквозь зубы, – но сегодня, просматривая материалы в поисках каких-либо зацепок, я наконец поняла, что тут не стыкуется.Он сложил руки на груди, делая вид, что не чувствует ее дразнящего запаха, который просто сводил его с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45