– В писании сказано, что брат Доста умрет в такое время, которое сам себе выберет. – На лице Доста засияла широкая улыбка. – Вертил умер в окружении своих правнуков. Знаю, что и твой выбор будет не менее мудрым.
Глава 56
Дом правительства, Дилика, Пьюсаран, Арам, 8 маджеста 1687
Принц Тревелин не обращал внимания на сверкающий злобой взгляд Эрвина Гримшо, которым тот так и сверлил принца.
– Ничуть не сочувствую, что вызов ко мне помешал вам отбыть на отдых к Вленгалу. Вам придется ответить на несколько очень серьезных вопросов, мистер Гримшо, и лучше бы ваши ответы меня устроили
Гримшо был в наряде цвета хаки: от брюк галифе и сапог для верховой езды до рубашки и тропического шлема. И ему было неуютно без доспехов или официального костюма.
– Я думаю, ваше высочество, любые ваши вопросы могут подождать до моего возвращения.
– Боюсь, что нет, мистер Гримшо. И поскольку генерал-губернатор Арана – я, то важно то, что думаю я, а не вы. Прошу вас садиться.
Гримшо обеими руками сжимал за спиной рукоять хлыста.
– Не предполагаю задерживаться у вас так долго, что устану стоять.
– Как хотите. – Тревелин уселся за свой стол, перелистал лежащие перед ним бумаги. И заметил, как кончик хлыста вибрирует от плохо скрываемого гнева Гримшо. Он поднял голову: вы понимаете, какие наказания полагаются за государственную измену, мистер Гримшо?
– Не могу себе представить, ваше высочество, что какие-то из моих замечаний вам можно счесть государственной изменой.
– Ваше мнение зафиксировано, но я спрашиваю не об этом. – Принц намеренно сощурил свои зеленые глаза, и в его голосе прозвучала нотка гнева. – Знаете ли вы, какое наказание положено за государственную измену?
– От ношения парика до смертного приговора. Тревелин раскопал в куче бумаг доклад капитана
Хассета о налете на завод и положил его перед собой поверх остальных бумаг.
– Менее недели назад «Сайт-Майкл» обнаружил и уничтожил сталелитейный завод в Дугаре. Есть доказательства того, что там было множество паровых машин. Завод производил сталь, а кузнецы в мелких кузницах выковывали из нее оружие для вооружения гуров, что было запрещено еще двадцать лет назад.
– Это потрясающе, ваше высочество.
– И я так подумал, мистер Гримшо. Из беседы с принцем Аграшо я узнал, что один из ваших людей, Веннер, организовал строительство этого предприятия и ввоз двигателей.
– Я знаю об этом, – кивнул Гримшо.
– Вы осмеливаетесь признать свое участие в этом мероприятии? – Тревелин вскочил на ноги. – Вы еще наглее, чем я себе представлял, мистер Гримшо.
– А вы, ваше высочество, видно, считаете меня не только наглым, но и глупым. – Гримшо щелкнул себя кнутом по сапогу, – Принц Агршо сам рассказал мне об этом разговоре вчера за обедом, я сразу же вернулся в кабинет и начал аудит счетов, в которых отражены операции, проводившиеся мистером Веннером. При первом просмотре счетов я заметил, что скорость поставок в Дугаp заметно уменьшилась. Мистер Веннер пометил, что для ведения бизнеса в Дугаре требуются подношения.
Тревелин зарычал:
– Вы хотите, чтобы я поверил, что мистер Веннер лично создал это предприятие, без вашего соучастия?
Гримшо поднял голову и вызывающе выдвинул вперед подбородок.
– Пожалуйста, можете провести свой аудит, ваше Высочество.
«После того, как ты уничтожил все записи?»
– Веннер мертв, так что мало надежды, что кто-нибудь сможет оспорить или исправить какие-либо ошибки в таком аудите.
– Что верно, то верно, ваше высочество. – Гримшо удалось изобразить на лице обиду. – И я не могу быть уверен на одну сотую процента, что аудиторы не работают вместе с Веннером, так что они могут скрыть или уничтожить доказательства. Я, как и вы, считаю это преступление ужасным, и мысль о коррупции в моей фирме абсолютно отвратительна мне, но я могу гарантировать, уверяю вас, что все виновные будут схвачены. Конечно – он пожал плечами, – мы начали необходимые процедуры по аннулированию пенсии, которая выплачивается семье Веннера в Илбирии.
– Несомненно, – Тревелин с трудом скрыл разочарование.
Он по своей подготовке был воином и к классу торговцев испытывал нездоровое презрение. Следует учесть, что он общался с ними, когда торговцы и более простой народ обращались к нему с какой-либо просьбой. Для него их намерения были очевидными. И поэтому он привык считать их плохими стратегами. Большинство людей этого класса соответствовало его мнению, но Эрвин Гримшо явно к нему не относился.
«Следовало догадаться, что он вывернется. Правильно всегда говорила Рочел: я слишком доверяю силе правосудия, значит, не могу понять глубину зла и его умения все скрыть. – Принцу захотелось стукнуть кулаком по столу. – Вместо того, чтобы сломить Гримшо, как собирался, я показал ему, что он с успехом опередил и победил меня. Вместо страха я вызвал в нем презрение, но из этого тоже можно извлечь пользу, ведь теперь он станет меня недооценивать».
Гримшо облизнул губы кончиком розового языка:
– Надеюсь, мы разрешили вашу проблему на данный момент. Могу ли я идти?
Тревелин изобразил возмущение и стал притворяться мелочным:
– Можете, но не в направлении Вленгала.
– Почему это?
– Вы сами сказали, что штату аудиторов нельзя доверять полностью. – Тревелин широко улыбнулся Гримшо – улыбкой триумфатора, но с долей садизма. – Вы останетесь в Дилике, пока не закончится аудит, и я сам его буду рассматривать до полного удовлетворения. И только тогда вы сможете уехать.
Серое лицо Гримшо медленно порозовело:
– На вашем месте, ваше высочество, лучше не иметь меня вблизи. Вот на отдыхе у Вленгала я сумел бы забыть, как сердит на вас.
– Может быть, вы и правы, сэр, но я думаю не о себе, а только о том, чтобы вам было некомфортно. – Тревелин сложил руки. – Вам хотелось бы оказаться подальше, а мне хотелось бы получить доказательства вашей вины в государственной измене.
– Тогда я подозреваю, ваше высочество, что мы оба окажемся разочарованными.
– А я подозреваю, мистер Гримшо, что мы наконец-то нашли точку общего согласия, – Тревелин указал на дверь. – Я пожелал бы вам доброго дня, но вы не поверите моей искренности.
Гримшо развернулся на каблуках и зашагал из офиса.
Тревелин вздрогнул, услышав, с каким грохотом захлопнулась за гостем дверь, потом заулыбался.
«Рочел, вот в ком ты почувствовала бы очень плохого человека, – прошептал принц про себя. – И ты могла бы дать мне силы противостоять ему. Глубина зла в его душе неизмерима и источник его неисчерпаем. Мне остается надеяться, что, потеряв рассудок от гнева, он не сумеет сообразить, как ему ловко выкрутиться, и тогда я смогу предать его заслуженному правосудию».
Глава 57
Дворец аланима, Гелор, Гелансаджар, 9 маджеста 1687
Воспитание, полученное Наталией при дворе отца, подсказывало ей, что прилететь в Гелор на фруктовом фургоне в середине ночи вряд ли прилично. Когда Малачи стал приземляться во внутренний дворик дворца цвета слоновой кости, она поняла, что они снижаются слишком быстро, и старалась подкорректировать его действия. С искаженным от боли и усталости лицом Малачи сумел в последнюю секунду замедлить посадку, но все падение было стремительным.
Первый удар пришелся на задние колеса, при этом посыпались их спицы и смялись железные обода, раздался скрежет металла. Следом, слетев с оси, шлепнулись передние колеса. Пока они, подскакивая, катились по углам дворика, фургон подпрыгнул один раз, раскололся посередине и развалился на две части. Апельсины, лимоны и грейпфруты вприпрыжку раскатились во все стороны, подскакивая на мраморных плитах дворика. Передняя стенка фургона зацепилась за что-то и опрокинулась, выбросив Наталию прямо на грядку с цветущим лимоном.
Ударившись оземь, Наталия покатилась, и таким образом погасила энергию полета, обойдясь без травм и ушибов. Вскочив на ноги, она побежала к Малачи, неподвижно сидевшему у стенки фургона, которая служила кормой. Первая мысль была, что он погиб! Но тут в желтом свете факелов, освещавших дворик, она заметила, что его грудь поднимается и опускается – он дышит!
«Жив!»
Она заулыбалась, потом затрясла головой. Да, жив, но, судя по его виду, не так далек от дверей смерти. От изнеможения глаза его запали, сквозь глубоко въевшуюся за время полета грязь видно, как осунулось пожелтевшее лицо. Спутанные волосы собрались клочьями, за время своего путешествия он исхудал, и его скулы, обтянутые кожей, резко выделялись. Он был покрыт многочисленными ранами и болячками от пыток и в целом больше напоминал воплощение смерти, а не живого человека.
Она знала, что и сама выглядит не лучше, и это было отчетливо написано на изумленных, полных ужаса лицах стражников, оцепивших разбитый фургон. Некоторые извлекли было свои шамширы, но большинство глазели на нее, раскрыв рот. Она медленно поднялась, широко улыбаясь.
– Говорит ли кто-нибудь тут по-крайински? Стражники затараторили между собой, потом один убежал. Наталия продолжала улыбаться, потом попробовала простыми знаками объясниться с гелорцами. Указала на Малачи и на себя, пальцем постучала себя по правому глазу и проговорила имя: аланим Шакри Аван.
Итог ее сообщения был таков: стражники отодвинулись от них подальше. Явная неудача ее несколько обескуражила, но, с другой стороны, это даже и неплохо. Такое внушительное расстояние уменьшало риск внезапного нападения. Успокоившись, она уселась и обеими руками схватила Малачи за руку.
Его руки были покрыты золотом, но на ощупь они казались не металлическими, а живыми. Она не могла различить на коже рук пор или линий, но нащупала суставы. Малачи не объяснял – что за металл и откуда у него такие золотые протезы вместо рук. Она не задавала вопросов ни о глазах, ни о руках, хотя временами любопытство одолевало ее и хотелось спросить.
В сопровождении двух солдат прибыл высокий стройный человек в очень красивой одежде. Он поклонился Наталии и заговорил по-илбирийски:
– Я Сузил ибн-Хаким, советник аланима. Кто вы и по какому делу прибыли в Гелор?
Услышав в голосе человека раздраженность и враждебность, Наталия ответила не сразу:
– Я Талия Конева, а это – Мартин Чайлдс, купец из Илбирии. Мы сбежали из плена во Взорине. Мы прибыли, чтобы предупредить вас и илбирийские войска о том, что Крайина готовит вторжение. Вы должны немедленно отвести нас к аланиму.
Сузил отдал приказ двум стражникам, и они тут же помчались во дворец. На крайинском он ей сказал:
– Для вашего удобства я буду говорить на вашем языке. Вы увидите господина, но только после того, как приведете себя в порядок. Я поговорю с аланимом Аваном и объясню ему причину вашего визита. Следуйте за этими стражниками, они отведут вас в вашу комнату. Сейчас принесут носилки для вашего спутника.
Наталия не хотела оставлять Малачи, но твердый тон Сузила не оставлял ей выбора. Будучи тасотой, она могла пренебречь его указаниями. Но раскрывать ему свою настоящую личность было бы опасно. Когда сюда придет армия Крайины, она может стать ценным заложником в руках Шакри Авана. Конечно, возможность иметь ее в заложниках – неплохой способ отправить гусар назад, но она знала, что этот же повод мог стать для Григория достаточным, чтобы напасть и захватить Гелор с благословения ее отца.
«И он захватит этот город».
Осознав это, она вдруг поняла, как сильно изменились ее мысли и чувства к Григорию Кролику всего за две недели. Тогда она верила, что Григория обманывает Василий Арзлов. Она считала своим долгом по отношению к любовнику защищать его и постараться объяснить Григорию, что Арзлов использует его в своих целях. Но убедилась, как необычайно трудно втолковать ему, что происходит, и удивлялась: как он может не понимать очевидного.
«Не понимал, потому что не хотел понимать».
Наталия не сомневалась, что у Арзлова есть свои хитроумные планы, но понятно, что они есть и у Григория. Она настолько сосредоточилась на слежке за Арзловым, что интриги любовника едва не прошли мимо нее. Она задумалась о том, как легко Григорию было ее дурачить; интересно, насколько же давно это началось.
Лицо ее вспыхнуло от смущения.
«Давно, слишком давно. Он, видно, воспринимал меня как путь к власти, а потом представилась возможность взять Гелор, и меня отставили. – Во рту у нее появился кислый привкус. – Можно было сразу понять, что я для него – величина незначительная, по тому, как болезненно он воспринял свое поражение в шахматы. Никому не желает подчиняться».
Стражники провели молчащую Наталию в крыло дворца, в котором были прохладные мраморные полы и кафельные стены. Потолок в коридоре был настолько высоким, что тонул в тени, отбрасываемой лампами стражников. Ничего похожего на дворец ее отца. Ни статуй, ни фресок, просто голубые и белые кафельные плитки, облицовывающие стены, с разными узорами, похожими на паутину.
Главный стражник деликатно постучал в дверь, и Наталия услышала за дверью девичий щебет. Ожидая, что дверь откроет женщина, она сильно удивилась при виде высокого лысого мужчины крепкого сложения.
Но и его она сильно ошарашила своим неухоженным видом. Стражник сказал ему что-то на геланса-джарском и был отослан прочь взмахом пухлой руки евнуха. Уступив ей дорогу, евнух пригласил ее войти и быстро захлопнул за ней дверь.
«Меня запихнули в гарем!»
Наталия сложила руки.
«Нет, нет!»
Евнух заглянул в глубь затемненной комнаты.
– Добрила!
Наталия услышала шелест ткани: миниатюрная женщина с темно-каштановыми волосами поднялась с горы подушек и натянула юбку из прозрачного шелка. На женщине были только шлепанцы, да на правой щиколотке сияла золотая тонкая цепочка. Маленькая грудь женщины и хрупкая фигурка делали ее похожей на мальчика, но ширина бедер и походка сразу прогоняли эту мысль.
Евнух поговорил с Добрилой, и та обратилась к Наталии на ломаном крайинском:
– Это Джабр. Он хранитель любовниц аланима.
– Я здесь не для развлечения аланима. Крайинка поговорила с евнухом и кивнула в ответ на его слова.
– Джабр говорит, что стражник передал слова Сузила: он хочет, чтобы ты была чистой и приличной. – Она сморщила нос. – От тебя воняет гнилыми фруктами, и у тебя такой вид, будто ты месяцами не мылась.
Наталия решила было устроить нагоняй женщине, но вовремя спохватилась и рассмеялась.
«Ну, устрою ей выволочку, а за что? За то, что говорит правду?»
– Тогда прошу вас, покажите мне, где можно вымыться. – Наталия вежливо улыбнулась Добриле, и та кивнула ей.
Идя за Добрилой через всю комнату, Наталия насчитала дюжину спящих женщин. Она не сомневалась, что за прозрачными спускающимися с потолка полотнищами в глубине комнаты их было еще не менее дюжины.
«Сколько же их угнано из нашей Крайины и доведено до такого состояния?»
Добрила ввела Наталию в облицованную кафелем комнату с двумя бассейнами. Из того, который был побольше, поднимался пар.
– Купайся в том, который поменьше. Я принесу тебе какую-нибудь одежду и что-нибудь поесть, хорошо?
– Да, – с благодарностью улыбнулась Наталия. – Прошу тебя – раздобудь хлеба. Только не фрукты, – тасота прижала руки к животу. – Не фрукты, умоляю.
Из небольшой ниши в кафельной стене рабыня-крайинка достала кусок мыла и щетку, вручила их Наталии:
– Мойся поусерднее. Шакри Аван может вызвать тебя в любую минуту. Я принесу поесть.
Наталия содрала с себя одежду и свалила вонючей кучей у стены. Попробовала воду большим пальцем ноги – тепловатая. Погрузилась в воду с головой, вынырнула, запустила пальцы в волосы и с ужасом обнаружила, что они спутаны и висят жирными прядями.
Наталия намылила щетку и принялась яростно тереть себя, так как ее терли только няньки в детстве. Тогда она это ненавидела, сейчас – оценила. Она с дрожью смотрела, какой грязной стала вода. Вымыла голову, сполоснула волосы и снова вымыла.
Смыв все мыло, она села на край маленького бассейна, развернулась и скользнула в бассейн с более горячей водой. По контрасту вода вначале показалась обжигающей. В горячей воде защипало обгоревшие на солнце шея и тыльные стороны ладоней. Пробираясь к краю бассейна, она нащупала более мелкое дно и улеглась на нем, теплая вода переливалась через ее живот, как ручей, протекающий по ровному руслу. Оперевшись головой о край бассейна, она постаралась расслабиться.
И тут же забеспокоилась: что с Малачи? Она представляла его себе в подобном окружении где-то во дворце аланима, но его облик ушел вместе с его изношенными башмаками и драными черными брюками. Ей это показалось странным. Она постаралась представить себе его обнаженным и не смогла – совсем странно!
При их прежнем знакомстве, когда он еще не потерял зрения, она часто фантазировала о нем. И наедине с собой, и с хихикающими сестрами ей никогда не составляло труда представить его без одежды. В сущности, она никогда не видела его раздетым, и ее фантазия придумывала разные анатомические подробности, но никогда не бывало так, как сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61