Карта, созданная Достом на поверхности воды, снова превратилась в воду озера.
– Потому что вы все – Хасты или поклявшиеся им в верности. Вы хранили верность задачам, возложенным на вас моими предшественниками. Ваше предназначение – быть первыми среди тех, кого я призвал, и ваше назначение – быть для меня самыми необходимыми. Служа мне, вы осуществите все свои желания.
Перед глазами Рафига мелькнул образ Шакри Авана, лежащего в луже собственной крови.
«Находясь на службе Доста, я отомщу за отца и восстановлю честь рода».
Вождь Хастов наклонил голову:
– Жизнь свою посвящаю службе тебе, Нимчин Дост.
– Не распоряжайся собой так свободно, – золотой человек смотрел на Ахтара. – Ты доволен?
Юноша улыбался:
– Посвящаю свою жизнь службе тебе, Нимчин Дост.
– Отлично. – Дост развел руки в стороны. Со спины и из-под его рук выросла паутина сверкающих нитей, превратившихся в крылья. Пальцы вытянулись и стали похожи на пальцы летучей мыши. Нити дотянулись до их кончиков.
Один раз взмахнув своими сверкающими крыльями, Дост взлетел в небо:
– Вот вам первая задача. Через месяц, считая от сегодняшнего дня, вы будете во Взорине. Вы должны захватить и привести ко мне крайинца, говорящего по-нашему. Как вы это сделаете – ваше дело. Пленника привезете на юг. В должное время я явлюсь вам снова, и тогда начнем серьезную борьбу за наше будущее.
Дост быстро поднимался вверх и вскоре казался не более чем звездочкой, которая мгновенно пересекла небо в южном направлении, и золотой след, оставленный ею, растаял в небе. Рафиг следил, пока тот не исчез, по его лицу медленно расползалась улыбка. Ты оставил на небе след, как звезда, падение которой должно предвестить уход Шакри Авана. Когда он перевел взгляд с гор, поглотивших Доста, на ближний план, он увидел, что на него выжидательно смотрят его люди, на лицах их выражались страх и замешательство.
– Благословенны мы, кого первыми посетил Дост, – он уперся кулаками в бока. – Идите, точите мечи и седлайте самых быстрых коней. Уничтожать врагов на службе Досту – что может быть лучше такой жизни.
Глава 15
Королевская военная семинария, Сандвик, Беттеншир, Илбирия, 10 белла 1687
Урия Смит тер глаза в тщетной надежде избавиться от жжения. Физическая усталость была не так сильна, как душевная вялость. Кидд многого от него требовал и свои требования высказывал таким образом, что Урии приходилось мобилизовывать всю свою умственную энергию. У него мелькнула мысль – а вдруг он недооценивал Кидда, когда говорил Робину, что нашел себе достойного оппонента, но признаться себе в этом было выше его сил.
С самого начала службы у Кидда перевернулись все представления Урии о том, что ему предстоит. Урия ждал, что его обязанности сведутся к подаче еды, уборке помещения и всему такому, что слепому трудно сделать самому. Но – поразительно! – Кидд оказался в этом смысле самодостаточным. Он больше не подвергал Урию обидным тестам на его моральный облик, но у него были другие способы задевать его интеллект. При расстановке книг на полках Урия с самого начала решил разобрать их по категориям, а уже потом ставить по алфавиту фамилий авторов, и это оказалось очень утомительным, ему пришлось определять суть каждой книги, чтобы правильно выполнить задачу.
«И мне не пришлось потом ставить их на полки в том прежнем, простом порядке, в котором их расставил Чонси».
Когда Кидд спросил Урию о его системе расстановки книг, Урии пришлось подумать не один раз, но ему и самому понравилось, какой стала библиотека. Даже Кидд согласился, что его схема расстановки лучше, чем та, которая принята в семинарской библиотеке, где каждая книга стоит по алфавиту на фамилию автора, независимо от ее тематики, располагаясь строго по году издания.
В последний раз проверив, все ли в порядке в башне, прежде чем отойти ко сну, Урия еще раз взглянул на библиотеку и вздохнул.
«Я знал, что придется быть при нем вместо глаз, но не представлял, как оно обернется».
Утром он читал Кидду новый труд по теологии, автор рассуждал о природе человека и его позиции относительно Господа Бога и божественного. Автор – самоджитанец по имени Корт-ип-Харрил – доказывал, что тело человека – только сосуд для его души и что душа будет жить вечно. Разработка особых магий, способных изменить тело человека или воздействовать на него, по существу, осквернит этот сосуд: душа, соблазненная собственным могуществом, станет корыстной и гордой. С другой стороны, Аи лиф – это божественный дух, частичка Самого Господа, явленный во плоти. Господь не подлежит корысти и гордыне, так же и Аи лиф и его плоть. Поэтому совершаемые им чудеса – не от дьявола, хотя и отражают, как в зеркале, запрещенную магию. Ведь Аи лиф не обучал запрещенной магии своих учеников, он лишь укрепил их умение пользоваться тем, что дозволено. Значит, в его намерения входило, чтобы его последователи пользовались магией, направленной только на объекты физического мира.
Чтение завораживало Урию, хотя следить за истинным ходом мысли автора оказалось не так просто. Часто Кидд заставлял Урию прервать чтение книги ип-Харрила, взять другой том и читать из него отрывки, прояснявшие или затемнявшие отдельные вопросы этой дискуссии. Иногда после последующего первоисточника приходилось обращаться к третьему, и так далее. Урия и опомниться не успел, как уже на три-четыре книги отошел в сторону от текста ип-Харрила, а от обсуждаемых вопросов удалился на мили.
Ему казалось, что он так и не научится запоминать, на каком месте он отвлекся от чтения. Но почему же Кидд никогда не терял хода мысли? Урия понял – необходим какой-то метод, чтобы вернуться к нужному месту в книге. И додумался делать цифровые пометки в книге. Это была хоть небольшая, но все же победа. За нее он заслужил от Кидд а лишь одобрительный кивок, но Урия и это запомнил.
Изучение дуалистической природы человечества в сравнении с безгрешной душой Айлифа продолжалось до прихода почты. Урия рассортировал письма, прочитал Кидду обратные адреса. Слепой указал, по каким ящикам стола положить все письма, кроме одного, присланного из Рагузы. Сообщение о нем Кидд удостоил серьезного внимания.
– Вытащите третий ящик из левого шкафчика, поставьте его на стол, потом распечатайте письмо.
«Это что-то новенькое».
Урия подошел к шкафчику, нижние полки которого были закрыты дверцами. При открывании дверца слегка зацепила следующую полку, и Кидд буквально прошипел:
– Поаккуратнее, кадет. Урия беззвучно ухмыльнулся:
– Как пожелаете, сэр.
Ящики были старинные, каждый глубиной не более трех дюймов. В передней стенке каждого была вырезана ручка, поэтому Урия принял их за подносы. Вытаскивая нужный ящик, он обнаружил на ощупь еще одну ручку, напротив первой, и, взявшись за нее, легко справился с задачей.
Вытащив ящик на свет, он понял, почему Кидд настаивал на особой осторожности. Дно ящика оказалось шахматной доской с уже расставленными шахматными фигурками; партия была в разгаре. Неловкость или поспешность могла сместить фигуры. Осторожно, как человек, несущий полное до краев ведро молока, Урия опустил доску на стол.
– Ремий прислал ответный ход. Занесите этот ход в журнал записи игр и поставьте соответствующую фигуру на должное место. – Кидд повернулся лицом к Урии. – Надеюсь, вы умеете играть?
– Моя мама родом из Крайины, сэр, – нахмурился Урия. – Конечно, умею.
– Отлично.
– У нас дома меня никто не мог обыграть, сэр.
– Я не о том спрашиваю, кадет. Меня не интересует уровень вашей игры. Вопрос в том, знаете ли вы значение шахматных фигур. – Уголки его глаз сжались. – Следовательно, с системой обозначений вы знакомы?
– Вы говорите об илбирийской или крайинской системе, сэр?
– Об илбирийской. У крайинцев метод экономнее, но менее описателен. – Кидд прижал к подбородку вытянутые пальцы. – Что пишет Ремий?
Урия сломал восковую печать и открыл конверт.
– «Императорская ладья на императорскую горизонтальную линию один». – Над следующей строчкой молодой человек сдвинул брови: – А вот этого мне не понять. Тут написано: «Выкупаю воздушный корабль императора за защитника полководца и пешку защитника полководца».
– Вы признаете, что все-таки ваши знания о шахматах не вполне совершенны?
– Ум – одно, образование – другое, полковник. Даже самый мощный паровой двигатель бесполезен при отсутствии угля.
– Ага, наш первый прорыв! – Слепой кивнул, и в мягком свете настольной лампы золотом блеснули его глаза. – В Рагузе гордятся своей системой шахматной игры; у них игроки могут выкупать фигуры, захваченные противником. В нашем случае он хочет получить свой воздушный императорский корабль, который ходит по диагонали по белым клеткам. За это он предлагает мне защитника и пешку. Фигуры вернутся на свои исходные квадраты, если я соглашусь. Он, конечно, дает мне преимущество, потому что воздушный корабль и защитник считаются равноценными, но зато он быстрее введет в игру воздушный корабль, чем я своего защитника.
– Откажетесь?
– Наверное. – Кидд постучал пальцем по зубу. – Подумаю после обеда, а потом еще почитаем.
– Еще по теологии, сэр?
– Нет, наверное, о войне. Вы принесли мне новый том Колистана?
Урия застонал. Книга эта весом чуть ли не в тонну напечатана очень плотным шрифтом.
– Да, сэр, он вот тут стоит.
– Отлично. – От серебряных глаз снова веяло холодом. – И не переедайте за обедом. При чтении Колистана вялость недопустима.
Весь остаток дня и вечер занимались тем, что читали, расставляли книги на полках и снова читали. По мнению Урии, Колистан довольно точно обрисовал войны будущего.
– Он все правильно понимает, сэр, говоря о том, что в будущем армия станет защищать национальные, а не местнические интересы. Соответственно, будут формироваться ее кадры. В изменяющемся мире остается незыблемым то, что уже сегодня функционирует разумно.
– И что же вы имеете в виду, кадет?
– То, как организована наша армия, сэр.
– Вы хотите сказать, – прищурился Кидд, – что видите аналогию между концепцией Колистана и организацией илбирийской армии?
– На мой взгляд, это очевидно, сэр, – Урия отметил закладкой нужную страницу и закрыл книгу. – Странно, что вы не согласны.
– Почему странно, кадет? Колистан доказывает, что война – логическое продолжение международной политики нации. Он рисует сильное, хорошо обученное войско, созданное для конкретной цели – быть правительственным орудием подавления или чистки.
– Наша армия и есть воплощение этой концепции, полковник.
– Отнюдь нет.
Кадета удивила такая категоричность. Если бы так высказался капитан Айронс, было бы ясно – говорит, что в голову пришло, не заботясь о разумных доводах.
– Но, полковник, наши войска тем и занимаются, что поддерживают национальные интересы Илбирии. Сто лет назад они пытались сохранить Бренданию в составе империи, тридцать лет назад воевали с гурами в Аране, двенадцать лет назад вели войну с Лескаром. То, что делают наши войска, – как раз это и входит в концепцию Колистана.
– Вы ошибаетесь, кадет, – глаза Кидда блеснули серебряным блеском. – Наши войска поднимаются на борьбу по указаниям Господа Бога, чтобы содействовать Его планам.
Урия откинулся на спинку стула, тяжелый том Колистана давил ему на колени:
– Сэр, но, может быть, это и есть моральная основа действий короля! Ведь Ладстон часто диктует акции, которым впоследствии находится подтверждение в Писании. Конечно, такое подтверждение – «после драки» – не всегда может оправдать все действия, многое вызвано светскими и политическими причинами.
– То, что вы сейчас сказали, кадет, – справедливо, особенно вне пределов Илбирии. Но требования Господа к нашим войскам вполне отчетливы, и глуп тот командир, который их игнорирует, когда этого нельзя делать. Вспомним Крестовые походы против атараксиан. Там было несчетное число случаев самоуправства местных командиров, действовавших вразрез с предписаниями из Ладстона, и нам известно, какие несчастья это повлекло.
– Да, но так было до изобретения парового двигателя! Прежние воздушные корабли полагались на ветер как на движитель и зависели от капризов погоды. Предсказать их появление было невозможно, так что в конкретной ситуации приказы из Ладстона были бесполезны. Сейчас приказы отдают на основе надежной информации, а не такой, как раньше. И приказы теперь приходят вовремя.
– Разве это «вовремя»? Приказы месячной давности, вытекающие из донесений двухмесячной давности! – Кидд покачал головой. – Вряд ли вашему другу, брату Друри, покажутся своевременными приказы, которые он будет получать в Аране.
– Может, и так, сэр, но возникает вопрос: то, чем он будет заниматься в Аране, – это в интересах Господа или в интересах Илбирии и ее экономики?
– Если Господу не по душе будет то, что происходит в Аране, не сомневаюсь, Он даст знать о своем недовольстве.
– Вы хотите сказать, что справедливый Бог покарает воинов, выполняющих приказы свыше, которые ему не по душе? – Урия поднял брови в недоумении. – Почему надо наказывать местного солдата за выполнение приказа? Господу известно, что солдат считает свои действия соответствующими Его, Господа, интересам.
– Любопытная позиция, кадет Смит. Придется нам завтра вернуться к ип-Харрилу. – Кидд повернулся лицом к Урии. – Достаточно сказать, что если воин в своих отношениях с Господом честен, он получит знак относительно отдаваемых ему приказов.
– А если воин не получил такого знака, но полагает, что получил?
Лицо Кидда сморщилось, как от боли.
– Это тоже может обернуться несчастьем, кадет. – Он потер лицо руками, встал с кресла. – Я устал. Мне пора спать.
– А отвечать на ход Ремия? Если я его сейчас приготовлю, он завтра уйдет с утренней почтой.
Кидд начал было говорить, но встряхнул головой.
– Пожалуй, нет… Скорее всего, нет… – Он нахмурился, сделал шаг к двери в спальню, ударился бедром об угол стола. – Доску можете убрать. Я сплю на ходу.
– Как пожелаете, сэр.
Кидд прошаркал в спальню и закрыл дверь, не дав Урии заглянуть в неосвещенную комнату. Ожидая, не позовет ли Кидд на помощь, Урия расставил книги по полкам, после чего вернул шахматную доску в шкафчик.
И тут вдруг почувствовал приступ гнева. Теология по утрам, военные действия после обеда и по вечерам, дискуссии все о той же теологии – все это бессмысленно! И весь предстоящий год на службе Кидду будет повторением сегодняшнего дня. А через месяц Урия просто спятит.
«Неудивительно, что Малверн начал воровать».
Пребывание среди книг, в этой комнате, давило ему на психику. Книг было слишком много, Урия знал, что ему предстоит прочесть их все и запомнить прочитанное, но чего ради? Он мечтал быть простым солдатом, сражаться за короля и свою страну и заодно уж – за мартинистскую церковь. А Кидд демонстрирует ему свое превосходство, замучивая до смерти фактами и философскими концепциями в таком количестве, какое никто не в состоянии усвоить.
«Найти способ и нанести встречный удар Кидду!»
Пока Урия рассматривал шкафчики с полками – шахматными досками, у него в голове неожиданно возник план.
«Всего лишь следствие того, до чего он уже меня довел».
Его осенило, что Кидд умудрился как-то запомнить, где в комнате размещается каждая игра из тех, которые он вел. В каждом шкафчике было по пять ящиков, значит, Кидд одновременно ведет тридцать игр с разными противниками. Он знает позицию каждой фигуры и, вероятно, продумал каждую игру на несколько ходов вперед.
«Сражение между нами ведется на его поле».
Пока обстановка больше под контролем у Малачи, чем у Урии, слепой может верховодить. Любая утрата им контроля будет на пользу Урии, чем Урия воспользуется в своих интересах.
С холодной улыбкой Урия решил разместить ящики с играми по алфавиту имен противников.
«Значит, когда придет почта, я буду знать, где искать ящик, а Кидд – не будет».
Для начала он вытащил все ящики из шкафчиков и расставил по всей комнате. На досках были разные комплекты фигур. Основное различие было в наличии фигуры, которую юровианцы называли «воздушный корабль». В некоторых – в антикварном комплекте и в двух из Арана, – имелись фигуры корабля под парусом, в других вместо этой фигуры был убийца, вор или наложница. Фигурки одного комплекта были непристойными, но это не удивительно – комплект из Занта.
Переместить ящики с играми труда не составило, хотя список противников по переписке с Киддом удивил его дважды. Во-первых, одна игра остановлена на двадцати ходах, в ней Кидд играл черными против принца Тревелина. Последний ход, судя по журналу записи игр, сделал Кидд, дата – 14 аркана 1685. Значит, письмо пришло в Вулфсгейт всего за неделю до смерти принцессы Рочел.
По спине Урии пробежал холодок. Сначала он обрадовался, когда увидел, что принц Тревелин – противник Кидда в шахматной игре, вот и раскрытие тайны их знакомства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61