Их не удалось бы ни уговорить, ни очаровать. В тот единственный раз, когда она все же сбежала, ее силой вернули назад.
Вскоре выяснилось, что Тиле предстоит выйти замуж за того самого мерзавца, который так безжалостно тащил ее в дом после побега.
Но как бы ни издевался над девушкой Майкл Уоррен, и его власти над ней был предел. Она подошла с отчимом к алтарю, приняла руку «суженого» — и в самый разгар церемонии наотрез отказалась выходить замуж.
Это унизило и уязвило Уоррена. В ту ночь Тила испытала смертельный страх перед ним, и не напрасно. Рубцы от ударов ремнем только недавно побледнели. Да, тогда он выжал из нее слезу, но покорности не добился.
Ненависть Тилы к отчиму усилилась, равно как и решимость противостоять ему.
Девушка сочла огромной удачей то, что вскоре после несостоявшейся свадьбы его перевели на постоянную службу во Флориду. Руководствуясь странным кодексом чести, Майкл Уоррен полагал, что, как отчим Тилы, по законам самого Господа имеет право решать все за девушку и бить ее, дабы добиться повиновения. Он слыл хорошим прихожанином и богобоязненным человеком, однако Тилу удивляли его представления о христианском сострадании, о добре и зле. Во время отлучек отчима девушку неукоснительно стерегли, не оставляя ей шансов на побег, но все же она имела относительную свободу. Тила так обрадовалась, когда он уехал!
Отчасти она радовалась и другим новостям, приходившим из Флориды. Там шла ожесточенная война. Правительству казалось несложным вытеснить семинолов на новые земли на западе.
Вместе с тем индейцев явно недооценивали. Они упорно цеплялись за землю, уходя в глубь дикой территории, нанося удар и исчезая, снова возникая из тьмы и нанося новый удар. Во время походов против них полегло много солдат. Майкл Уоррен мог и не вернуться.
Грешно, конечно, молить Бога о смерти человека. Тила старалась не делать этого и молилась лишь о том, чтобы он исчез. Чтобы его поглотили болота.
Но они не поглотили Майкла Уоррена. Он послал за Тилой, и вот сейчас девушка приближалась к границе диких земель, где шла жестокая и отчаянная война.
Она вздохнула, глядя на воду. В этот край многие устремлялись в поисках свободы. Задолго до того, как отчима послали на пограничную территорию Флориды, воображение Тилы захватили сообщения в газетах и журналах. Рабы бежали от хозяев на юг, присоединяясь к шайкам индейцев. Уже несколько десятилетий индейцы племени крик и другие отступали на юг под Натиском белых, объединяясь с индейцами из почти вымерших племен. Всех недавно мигрировавших индейцев, говорящих на одном языке, белые называли семинолами, симарронами, предателями и беглецами.
С ними подписывали договор за договором. Полыхали войны. Договоры нарушались. Наконец, после декабрьской расправы, именуемой «расправой Дейда», начался настоящий беспредел, и положение резко ухудшилось. Тила много читала, слушала рассказы военных и знала мнение отчима. У семинолов, когда-то совсем неопытных, теперь появился герой, вождь, талантливый лидер по имени Оцеола. Он научил индейцев воевать и отступать, сеять смерть и разрушения и стремительно исчезать в своих диких болотах. Хотя белые и считали, что нескольких акций регулярной армии вполне достаточно для усмирения взбунтовавшихся дикарей, однако из-за сопротивления семинолов в стране разгорелась ужасная война. Американцы желали владеть землей независимо от того, есть на ней индейцы или нет. Резервации на западе страны ждали коренное население, поэтому семинолам приказали покинуть свои земли.
Кое-кого действительно удалось переселить на запад.
Но многие упорно держались за свою землю, передвигаясь стремительнее ветра, тише, чем наступление сумерек. Белых поселенцев — мужчин, женщин и детей — убивали или увечили.
Индейские деревни уничтожались полностью.
Однако индейцы продолжали сопротивляться, проявляя упорство и непостижимые военные навыки. И хорошо обученная, регулярная армия, посланная Соединенными Штатами, оказалась почти беспомощной против тактики индейцев.
«Только такой человек, как Майкл Уоррен, способен потребовать, чтобы падчерицу привезли в столь опасное место», — подумала Тила. Но ведь Майкл Уоррен, несомненно, считал, что если она не научится подчиняться его приказам, то вполне заслуживает страшную смерть от рук дикарей. Кроме того, по его словам, сейчас ждали перемирия. Март принес еще один договор.
Однако, как и все прежние соглашения между белыми и индейцами, это тоже было нарушено.
Солдаты возобновили налеты на деревни.
Семинолы нападали на фермы и плантации белых. Война шла и в тот момент, когда Тила направлялась к границе продвижения переселенцев на полуострове. Это был долгий путь вдоль всего восточного побережья к Атлантике и потом вверх по западному побережью Мексиканского залива. Уоррена скорее всего направили в форт Брук, хотя сейчас отдельные бои вспыхивали повсюду.
Тилу это не беспокоило. Она презирала Майкла Уоррена, но мечтала поскорее увидеть пограничные районы Флориды, экзотических птиц, о которых столько читала, и закаты… Ее не пугали ни москиты, ни тяжелая жизнь в военном форте.
Пока Лили была жива, Тила старалась оправдать надежды матери. Она принимала ее гостей и даже сослуживцев Майкла с радушным гостеприимством. Девушка играла на спинете и пела баллады для гостей, ездила на балы, танцевала, флиртовала и очаровывала молодых людей, конечно, в рамках, принятых в обществе. Она регулярно посещала церковь и неизменно участвовала в благотворительных акциях матери. Тила не тяготилась этим — напротив, ей нравилось помогать больным, и она с удовольствием занялась бы изучением медицины.
Но Лили умерла, и сразу отпала необходимость скрывать свое отношение к Майклу. Тила любила Чарлстон, но не желала подчиняться приказам отчима.
Девушка подставила лицо ветру, улыбнулась и с удивлением подумала о том, почему приезд сюда так волнует ее воображение. Прочитанное зачаровало Тилу. Ей хотелось увидеть болота, волшебные закаты и экзотических птиц. Сейчас, когда она стояла на борту корабля, даже легкий ветерок приводил ее в возбуждение. Казалось, жизнь, пусть и полная опасностей, будет яркой, многоцветной. Девушку тянуло в неизведанные места, манящие и пугающие, к красоте, хотя бы и дикой.
«И потом, — смущенно подумала Тила, — вероятно, я не только многое увижу. Раз Майкл Уоррен послал за мной, значит, у него есть на то особые причины. Скорее всего он вновь попытается выдать меня замуж. И на этот раз наверняка за кого-нибудь старого и замшелого, но, разумеется, состоятельного. Такого, кто сумеет заставить повиноваться невесту, не желающую идти под венец. Сам Майкл теперь не станет связываться со мной».
Никогда! — поклялась себе Тила. Он может принудить ее ко многому, но только не к насильственному замужеству. Приграничные земли совсем не то, что Чарлстон. И Майкл будет часто отправляться в военные экспедиции. Да, Чарлстон предоставит ей больше возможностей.
«Возможностей для чего?» — спросила себя девушка. «Для свободы», — словно шепнуло ее сердце. Внезапно на корабле прозвучал свисток, и Тила увидела, что вокруг закипела бурная деятельность, ибо последовал приказ убрать паруса и повернуть корабль. Они приближались к берегу.
Взглянув туда, Тила отвлеклась от своих мыслей. Представшая ее взору картина очаровала девушку и вместе с тем привела в замешательство. форт, грубое деревянное сооружение с высокими стенами и башнями, казалось, вырос прямо из-под земли. Небольшое поселение вокруг форта выглядело неприглядно — немногочисленные бедные деревянные домишки, окруженные заборами, грязные дороги и пасущийся скот. Но она сразу заметила, что убогий и неказистый городок расположен в потрясающе красивой местности. Река, мерцавшая зелеными бликами, несла свои воды сквозь заросли кустарника, уходившие в глубь берега, а залив отражал блеск сотен тысяч бриллиантов, ярким пламенем плясавших на горизонте. Городок опоясывали белые песчаные пляжи, словно устланные белоснежным шелком.
— Мисс Уоррен, мы вот-вот причалим, — услышала Тила и быстро огляделась. Слегка позеленевшие соглядатаи отчима были рядом. Точнее, цвет кожи заговорившего с ней Трентона в точности соответствовал цвету его зеленых глаз. Бедняга Бадци выглядел таким же белым, как песок на пляжах. Но несмотря на свои муки, оба снова надели военную форму.
— Смотреть тут особенно не на что, я знаю, — сказал Бадди, будто оправдываясь. У этого веснушчатого парня с фермы в Теннесси, воспитанного в духе военных традиций, чувство долга преобладало над чувством чести. Но в общем-то симпатичный и добросердечный молодой человек сейчас явно пытался приободрить Типу.
— На вид это замечательно, — ответила она, слегка слукавив. Пляжи, море и небо действительно восхитили ее. Только форт и дома имели жалкий вид.
Они вошли в бухту, корабль пришвартовался, спустили трап. Никто еще не успел сойти, как на борт поднялись солдаты и подошли к капитану.
— Первое, что мы хотели бы услышать, это новости, — мрачно бросил Трентон.
— Хорошая новость уже то, что город стоит, а не сгорел дотла, — вставил Бадди.
Солдаты, поднявшиеся на корабль с посланиями и новостями, разбрелись, а добродушный старый капитан поспешил к Тиле.
— Колобок пушистый, — пробормотал Трентон.
— Он моряк.
— Одни из них полезны, другие — нет, — возразил Трентон. — Хотя признаюсь, мне гораздо спокойнее в форте, когда его охраняют и моряки. Но именно этот моряк…
— Мисс Уоррен! — воскликнул капитан. Девушка подавила улыбку. Ее охранники правы. Капитан, странный человек с семенящей походкой, большим животом, короткими тонкими ножками, маленькими ступнями, с лицом, покрытым белым пушком, постоянно тревожился и суетился.
— Я ужасно расстроен! Ваш отчим собирался встретить вас, но задержался на севере, воюя с варварами. — Он драматически перекрестился.
— О Боже, какая жалость! — Тила изобразила огорчение, но глаза ее сверкали.
— Не тревожьтесь. Наши добрые друзья, Джош и Нэнси Рейнольдс, ждут вас на берегу. Они позаботятся о вещах и проводят до Симаррона, куда вскоре прибудет военный эскорт, чтобы сопровождать вас к отчиму.
— Благодарю вас, — сказала Тила. Святые небеса! На первых порах ей предстоит одной знакомиться с этими удивительными краями! Она бы упала на колени, благодаря Бога за такую милость, если бы на нее не было устремлено столько глаз. Девушка улыбнулась, приняла руку капитана, спустилась по тралу и ступила на землю Флориды.
Да, дома оказались длинными бараками, форт выглядел сурово, а многие солдаты и жители имели более устрашающий вид, чем дикари, о которых Тила столько читала и слышала. Ее это не смущало. Девушку охватило возбуждение, едва она ступила на берег. Когда они направлялись от пристани к грязной городской улице, раздался приветственный возглас:
— Мисс Уоррен! Мисс Уоррен!
Тила увидела, что к ней спешит миловидная пухленькая женщина с каштановыми волосами, выбивающимися из-под широкополой шляпы. За ней следовал высокий крупный мужчина. Женщина, одарив улыбкой капитана Фицхью, протянула руку Тиле:
— Добро пожаловать, мы много о вас слышали и рады видеть вас здесь.
Она умолкла, когда муж чуть сжал ее локоть.
— Я — Джош Рейнольдс, мисс Уоррен. Мы действительно рады вам, и, пожалуйста, не тревожьтесь. Здесь судят о людях не по меркам Чарлстона.
— Джош! — Одернула мужа Нэнси.
Тила несколько опешила. Слухи явно опередили ее, достигнув этой глуши. Она улыбнулась. Что ж, сплетни лишь возбудили любопытство этой доброй и радушной четы.
— Я очень рада, что приехала сюда, — отозвалась Тила.
— Неужели? — удивился Джош. Взглянув на девушку и убедившись в ее искренности, он изумился еще больше. — Многие леди, подобные вам, отнеслись бы с презрением к нашему бедному городку.
— Полагаю, вы кое-что уже слышали обо мне? — насмешливо спросила Тила.
— О, мы не интересуемся сплетнями, — начала было Нэнси, но тут же умолкла и рассмеялась. — Мисс Уоррен, вы придетесь ко двору в нашей глуши.
— В нашем раю, — поправил жену Джош.
Уже через двадцать минут Тила знала, что Джош всегда считает свою жизнь раем — не важно где: здесь или в другом месте. Он и Нэнси владели магазином, в котором было все, и снабжали товарами торговцев и поселенцев, отправлявшихся в глубь территории, хотя, как пояснил Джош, в глубинке осталось чертовски мало белых. Слишком часто армии приходилось оставлять свои форпосты. Если солдат не донимали индейцы, то трепала лихорадка, уносившая больше мужчин, женщин и детей, чем война.
Однако несмотря на трудности, супруги процветали. Часть их деревянного дома была отведена под магазин. Они продавали продукты, лекарства, инструменты, одежду, обувь, напитки и даже домашний скот. У них были кокосовые орехи и перья экзотических птиц, доставляемые в основном индейцами. Казалось, магазин располагает всем, что только существует в природе.
В задней части дома помещались кухня и некое подобие гостиной — большая комната, в которой гуляли сквозняки. Правда, в огромном камине весело потрескивал огонь. Хотя уже близилась весна, погода стояла прохладная. Лучи солнца, струившиеся сквозь окна, еще не согревали, поэтому домашнее тепло было особенно приятно. Повсюду здесь сновали малыши, старшему из них было всего семь лет.
«Какой необычный рай», — подумала Тила, но, играя в гостиной в прятки с малышами, поняла, что давно не чувствовала себя такой счастливой. Джош обслуживал клиентов, а Нэнси подыскивала для Тилы обувь, подходящую для поездки на юг Флориды.
Если бы только Майкл Уоррен не приехал сюда…
Сидя на коленях и играя в мяч с трехлетней девчушкой, Тила вдруг почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Резко обернувшись, она увидела в дверях высокого мужчину с иссиня-черными волосами. Он наблюдал за ней.
— Прошу прощения, я не хотел испугать вас. На редкость красивый незнакомец с тонкими и выразительными чертами лица имел весьма внушительный вид. Малышка закричала от радости и бросилась к нему, воскликнув:
— Дядя Джаррет, дядя Джаррет! Мужчина подхватил девчушку, звонко поцеловал ее в щеку и опустил на пол. Поднявшись на ноги, Тила разглядывала его.
— Джаррет Маккензи, мисс Уоррен. Мы с женой живем вниз по течению реки. Позвольте предложить вам наше гостеприимство до тех пор, пока за вами не вернется лейтенант Аргоси, чтобы отвезти вас к отцу.
— Здравствуйте. — Тила смутилась. — Большое вам спасибо.
Джаррет внимательно посмотрел на нее:
— Вы, наверное, очень разочарованы, что разминулись с отцом.
— С отчимом.
— А… вероятно, без него этот край кажется вам чужим и страшным.
— Меня нелегко испугать, мистер Маккензи. Он улыбнулся:
— Хорошо. Мой корабль у пристани. Я прослежу, чтобы ваши вещи погрузили, мне хотелось бы отплыть в течение часа, пока солнце еще высоко.
— Конечно.
Джаррет направился к двери, но девушка тихо окликнула его:
— Мистер Маккензи!
Он обернулся, вопросительно подняв бровь.
— Сомневаюсь, что вы симпатизируете Майклу Уоррену. Почему же вы делаете это для него?
Его, видимо, удивил вопрос девушки, свидетельствующий о ее интуиции. Джаррет чуть улыбнулся:
— Я ни за что не отправил бы вас одну в дикие места, мисс Уоррен. Моя жена никогда бы не допустила этого.
— Но вам не нравится мой отчим. Джаррет пожал плечами:
— Мисс Уоррен, я не говорил этого.
— Мистер Маккензи, мне он тоже не нравится. Он рассмеялся:
— Полагаю, в таком случае вы согласитесь задержаться в Симарроне подольше.
Второй раз Тила увидела его на корабле. Нэнси и Джош проводили девушку, наперебой давая ей всевозможные советы: держаться подальше от болот, где можно подхватить лихорадку, остерегаться насекомых, змей и особенно коварных и опасных крокодилов.
— Ядовитых змей не так уж много, точнее четыре вида: гремучая, карликовая гремучая, коралловая и водяной щитомордник. Они никогда не тронут, если не трогать их.
Тила поднялась на корабль, значительно меньше того, на котором она приплыла. Команда состояла из пяти человек. Девушка заметила, как один из матросов закатил глаза, услышав советы Нэнси, и улыбнулась.
— Вообще-то мисс Уоррен производит впечатление вполне смышленой молодой леди, Нэнси, — заметил Джаррет.
— Предупредить — все равно что уберечь, — возразила Нэнси. — Ты и сам будь поосторожнее. — Она заключила его в объятия. — Я там положила одеяло для малыша, Джаррет Маккензи. Обними его за меня как следует. И Тару тоже. Скажи ей, что я скоро приеду.
Джош покачал головой:
— Нэнси боится ехать.
— Боится? — удивилась Тила.
— Здешние поселенцы пока еще опасаются, что семинолы могут напасть на Тампу в любой момент, — сказал Джаррет.
— Эта река тоже чревата опасностями, — сказала Нэнси.
— Только не со мной. — Джаррет ободряюще улыбнулся Нэнси, поцеловал ее и пожал руку Джошу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Вскоре выяснилось, что Тиле предстоит выйти замуж за того самого мерзавца, который так безжалостно тащил ее в дом после побега.
Но как бы ни издевался над девушкой Майкл Уоррен, и его власти над ней был предел. Она подошла с отчимом к алтарю, приняла руку «суженого» — и в самый разгар церемонии наотрез отказалась выходить замуж.
Это унизило и уязвило Уоррена. В ту ночь Тила испытала смертельный страх перед ним, и не напрасно. Рубцы от ударов ремнем только недавно побледнели. Да, тогда он выжал из нее слезу, но покорности не добился.
Ненависть Тилы к отчиму усилилась, равно как и решимость противостоять ему.
Девушка сочла огромной удачей то, что вскоре после несостоявшейся свадьбы его перевели на постоянную службу во Флориду. Руководствуясь странным кодексом чести, Майкл Уоррен полагал, что, как отчим Тилы, по законам самого Господа имеет право решать все за девушку и бить ее, дабы добиться повиновения. Он слыл хорошим прихожанином и богобоязненным человеком, однако Тилу удивляли его представления о христианском сострадании, о добре и зле. Во время отлучек отчима девушку неукоснительно стерегли, не оставляя ей шансов на побег, но все же она имела относительную свободу. Тила так обрадовалась, когда он уехал!
Отчасти она радовалась и другим новостям, приходившим из Флориды. Там шла ожесточенная война. Правительству казалось несложным вытеснить семинолов на новые земли на западе.
Вместе с тем индейцев явно недооценивали. Они упорно цеплялись за землю, уходя в глубь дикой территории, нанося удар и исчезая, снова возникая из тьмы и нанося новый удар. Во время походов против них полегло много солдат. Майкл Уоррен мог и не вернуться.
Грешно, конечно, молить Бога о смерти человека. Тила старалась не делать этого и молилась лишь о том, чтобы он исчез. Чтобы его поглотили болота.
Но они не поглотили Майкла Уоррена. Он послал за Тилой, и вот сейчас девушка приближалась к границе диких земель, где шла жестокая и отчаянная война.
Она вздохнула, глядя на воду. В этот край многие устремлялись в поисках свободы. Задолго до того, как отчима послали на пограничную территорию Флориды, воображение Тилы захватили сообщения в газетах и журналах. Рабы бежали от хозяев на юг, присоединяясь к шайкам индейцев. Уже несколько десятилетий индейцы племени крик и другие отступали на юг под Натиском белых, объединяясь с индейцами из почти вымерших племен. Всех недавно мигрировавших индейцев, говорящих на одном языке, белые называли семинолами, симарронами, предателями и беглецами.
С ними подписывали договор за договором. Полыхали войны. Договоры нарушались. Наконец, после декабрьской расправы, именуемой «расправой Дейда», начался настоящий беспредел, и положение резко ухудшилось. Тила много читала, слушала рассказы военных и знала мнение отчима. У семинолов, когда-то совсем неопытных, теперь появился герой, вождь, талантливый лидер по имени Оцеола. Он научил индейцев воевать и отступать, сеять смерть и разрушения и стремительно исчезать в своих диких болотах. Хотя белые и считали, что нескольких акций регулярной армии вполне достаточно для усмирения взбунтовавшихся дикарей, однако из-за сопротивления семинолов в стране разгорелась ужасная война. Американцы желали владеть землей независимо от того, есть на ней индейцы или нет. Резервации на западе страны ждали коренное население, поэтому семинолам приказали покинуть свои земли.
Кое-кого действительно удалось переселить на запад.
Но многие упорно держались за свою землю, передвигаясь стремительнее ветра, тише, чем наступление сумерек. Белых поселенцев — мужчин, женщин и детей — убивали или увечили.
Индейские деревни уничтожались полностью.
Однако индейцы продолжали сопротивляться, проявляя упорство и непостижимые военные навыки. И хорошо обученная, регулярная армия, посланная Соединенными Штатами, оказалась почти беспомощной против тактики индейцев.
«Только такой человек, как Майкл Уоррен, способен потребовать, чтобы падчерицу привезли в столь опасное место», — подумала Тила. Но ведь Майкл Уоррен, несомненно, считал, что если она не научится подчиняться его приказам, то вполне заслуживает страшную смерть от рук дикарей. Кроме того, по его словам, сейчас ждали перемирия. Март принес еще один договор.
Однако, как и все прежние соглашения между белыми и индейцами, это тоже было нарушено.
Солдаты возобновили налеты на деревни.
Семинолы нападали на фермы и плантации белых. Война шла и в тот момент, когда Тила направлялась к границе продвижения переселенцев на полуострове. Это был долгий путь вдоль всего восточного побережья к Атлантике и потом вверх по западному побережью Мексиканского залива. Уоррена скорее всего направили в форт Брук, хотя сейчас отдельные бои вспыхивали повсюду.
Тилу это не беспокоило. Она презирала Майкла Уоррена, но мечтала поскорее увидеть пограничные районы Флориды, экзотических птиц, о которых столько читала, и закаты… Ее не пугали ни москиты, ни тяжелая жизнь в военном форте.
Пока Лили была жива, Тила старалась оправдать надежды матери. Она принимала ее гостей и даже сослуживцев Майкла с радушным гостеприимством. Девушка играла на спинете и пела баллады для гостей, ездила на балы, танцевала, флиртовала и очаровывала молодых людей, конечно, в рамках, принятых в обществе. Она регулярно посещала церковь и неизменно участвовала в благотворительных акциях матери. Тила не тяготилась этим — напротив, ей нравилось помогать больным, и она с удовольствием занялась бы изучением медицины.
Но Лили умерла, и сразу отпала необходимость скрывать свое отношение к Майклу. Тила любила Чарлстон, но не желала подчиняться приказам отчима.
Девушка подставила лицо ветру, улыбнулась и с удивлением подумала о том, почему приезд сюда так волнует ее воображение. Прочитанное зачаровало Тилу. Ей хотелось увидеть болота, волшебные закаты и экзотических птиц. Сейчас, когда она стояла на борту корабля, даже легкий ветерок приводил ее в возбуждение. Казалось, жизнь, пусть и полная опасностей, будет яркой, многоцветной. Девушку тянуло в неизведанные места, манящие и пугающие, к красоте, хотя бы и дикой.
«И потом, — смущенно подумала Тила, — вероятно, я не только многое увижу. Раз Майкл Уоррен послал за мной, значит, у него есть на то особые причины. Скорее всего он вновь попытается выдать меня замуж. И на этот раз наверняка за кого-нибудь старого и замшелого, но, разумеется, состоятельного. Такого, кто сумеет заставить повиноваться невесту, не желающую идти под венец. Сам Майкл теперь не станет связываться со мной».
Никогда! — поклялась себе Тила. Он может принудить ее ко многому, но только не к насильственному замужеству. Приграничные земли совсем не то, что Чарлстон. И Майкл будет часто отправляться в военные экспедиции. Да, Чарлстон предоставит ей больше возможностей.
«Возможностей для чего?» — спросила себя девушка. «Для свободы», — словно шепнуло ее сердце. Внезапно на корабле прозвучал свисток, и Тила увидела, что вокруг закипела бурная деятельность, ибо последовал приказ убрать паруса и повернуть корабль. Они приближались к берегу.
Взглянув туда, Тила отвлеклась от своих мыслей. Представшая ее взору картина очаровала девушку и вместе с тем привела в замешательство. форт, грубое деревянное сооружение с высокими стенами и башнями, казалось, вырос прямо из-под земли. Небольшое поселение вокруг форта выглядело неприглядно — немногочисленные бедные деревянные домишки, окруженные заборами, грязные дороги и пасущийся скот. Но она сразу заметила, что убогий и неказистый городок расположен в потрясающе красивой местности. Река, мерцавшая зелеными бликами, несла свои воды сквозь заросли кустарника, уходившие в глубь берега, а залив отражал блеск сотен тысяч бриллиантов, ярким пламенем плясавших на горизонте. Городок опоясывали белые песчаные пляжи, словно устланные белоснежным шелком.
— Мисс Уоррен, мы вот-вот причалим, — услышала Тила и быстро огляделась. Слегка позеленевшие соглядатаи отчима были рядом. Точнее, цвет кожи заговорившего с ней Трентона в точности соответствовал цвету его зеленых глаз. Бедняга Бадци выглядел таким же белым, как песок на пляжах. Но несмотря на свои муки, оба снова надели военную форму.
— Смотреть тут особенно не на что, я знаю, — сказал Бадди, будто оправдываясь. У этого веснушчатого парня с фермы в Теннесси, воспитанного в духе военных традиций, чувство долга преобладало над чувством чести. Но в общем-то симпатичный и добросердечный молодой человек сейчас явно пытался приободрить Типу.
— На вид это замечательно, — ответила она, слегка слукавив. Пляжи, море и небо действительно восхитили ее. Только форт и дома имели жалкий вид.
Они вошли в бухту, корабль пришвартовался, спустили трап. Никто еще не успел сойти, как на борт поднялись солдаты и подошли к капитану.
— Первое, что мы хотели бы услышать, это новости, — мрачно бросил Трентон.
— Хорошая новость уже то, что город стоит, а не сгорел дотла, — вставил Бадди.
Солдаты, поднявшиеся на корабль с посланиями и новостями, разбрелись, а добродушный старый капитан поспешил к Тиле.
— Колобок пушистый, — пробормотал Трентон.
— Он моряк.
— Одни из них полезны, другие — нет, — возразил Трентон. — Хотя признаюсь, мне гораздо спокойнее в форте, когда его охраняют и моряки. Но именно этот моряк…
— Мисс Уоррен! — воскликнул капитан. Девушка подавила улыбку. Ее охранники правы. Капитан, странный человек с семенящей походкой, большим животом, короткими тонкими ножками, маленькими ступнями, с лицом, покрытым белым пушком, постоянно тревожился и суетился.
— Я ужасно расстроен! Ваш отчим собирался встретить вас, но задержался на севере, воюя с варварами. — Он драматически перекрестился.
— О Боже, какая жалость! — Тила изобразила огорчение, но глаза ее сверкали.
— Не тревожьтесь. Наши добрые друзья, Джош и Нэнси Рейнольдс, ждут вас на берегу. Они позаботятся о вещах и проводят до Симаррона, куда вскоре прибудет военный эскорт, чтобы сопровождать вас к отчиму.
— Благодарю вас, — сказала Тила. Святые небеса! На первых порах ей предстоит одной знакомиться с этими удивительными краями! Она бы упала на колени, благодаря Бога за такую милость, если бы на нее не было устремлено столько глаз. Девушка улыбнулась, приняла руку капитана, спустилась по тралу и ступила на землю Флориды.
Да, дома оказались длинными бараками, форт выглядел сурово, а многие солдаты и жители имели более устрашающий вид, чем дикари, о которых Тила столько читала и слышала. Ее это не смущало. Девушку охватило возбуждение, едва она ступила на берег. Когда они направлялись от пристани к грязной городской улице, раздался приветственный возглас:
— Мисс Уоррен! Мисс Уоррен!
Тила увидела, что к ней спешит миловидная пухленькая женщина с каштановыми волосами, выбивающимися из-под широкополой шляпы. За ней следовал высокий крупный мужчина. Женщина, одарив улыбкой капитана Фицхью, протянула руку Тиле:
— Добро пожаловать, мы много о вас слышали и рады видеть вас здесь.
Она умолкла, когда муж чуть сжал ее локоть.
— Я — Джош Рейнольдс, мисс Уоррен. Мы действительно рады вам, и, пожалуйста, не тревожьтесь. Здесь судят о людях не по меркам Чарлстона.
— Джош! — Одернула мужа Нэнси.
Тила несколько опешила. Слухи явно опередили ее, достигнув этой глуши. Она улыбнулась. Что ж, сплетни лишь возбудили любопытство этой доброй и радушной четы.
— Я очень рада, что приехала сюда, — отозвалась Тила.
— Неужели? — удивился Джош. Взглянув на девушку и убедившись в ее искренности, он изумился еще больше. — Многие леди, подобные вам, отнеслись бы с презрением к нашему бедному городку.
— Полагаю, вы кое-что уже слышали обо мне? — насмешливо спросила Тила.
— О, мы не интересуемся сплетнями, — начала было Нэнси, но тут же умолкла и рассмеялась. — Мисс Уоррен, вы придетесь ко двору в нашей глуши.
— В нашем раю, — поправил жену Джош.
Уже через двадцать минут Тила знала, что Джош всегда считает свою жизнь раем — не важно где: здесь или в другом месте. Он и Нэнси владели магазином, в котором было все, и снабжали товарами торговцев и поселенцев, отправлявшихся в глубь территории, хотя, как пояснил Джош, в глубинке осталось чертовски мало белых. Слишком часто армии приходилось оставлять свои форпосты. Если солдат не донимали индейцы, то трепала лихорадка, уносившая больше мужчин, женщин и детей, чем война.
Однако несмотря на трудности, супруги процветали. Часть их деревянного дома была отведена под магазин. Они продавали продукты, лекарства, инструменты, одежду, обувь, напитки и даже домашний скот. У них были кокосовые орехи и перья экзотических птиц, доставляемые в основном индейцами. Казалось, магазин располагает всем, что только существует в природе.
В задней части дома помещались кухня и некое подобие гостиной — большая комната, в которой гуляли сквозняки. Правда, в огромном камине весело потрескивал огонь. Хотя уже близилась весна, погода стояла прохладная. Лучи солнца, струившиеся сквозь окна, еще не согревали, поэтому домашнее тепло было особенно приятно. Повсюду здесь сновали малыши, старшему из них было всего семь лет.
«Какой необычный рай», — подумала Тила, но, играя в гостиной в прятки с малышами, поняла, что давно не чувствовала себя такой счастливой. Джош обслуживал клиентов, а Нэнси подыскивала для Тилы обувь, подходящую для поездки на юг Флориды.
Если бы только Майкл Уоррен не приехал сюда…
Сидя на коленях и играя в мяч с трехлетней девчушкой, Тила вдруг почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Резко обернувшись, она увидела в дверях высокого мужчину с иссиня-черными волосами. Он наблюдал за ней.
— Прошу прощения, я не хотел испугать вас. На редкость красивый незнакомец с тонкими и выразительными чертами лица имел весьма внушительный вид. Малышка закричала от радости и бросилась к нему, воскликнув:
— Дядя Джаррет, дядя Джаррет! Мужчина подхватил девчушку, звонко поцеловал ее в щеку и опустил на пол. Поднявшись на ноги, Тила разглядывала его.
— Джаррет Маккензи, мисс Уоррен. Мы с женой живем вниз по течению реки. Позвольте предложить вам наше гостеприимство до тех пор, пока за вами не вернется лейтенант Аргоси, чтобы отвезти вас к отцу.
— Здравствуйте. — Тила смутилась. — Большое вам спасибо.
Джаррет внимательно посмотрел на нее:
— Вы, наверное, очень разочарованы, что разминулись с отцом.
— С отчимом.
— А… вероятно, без него этот край кажется вам чужим и страшным.
— Меня нелегко испугать, мистер Маккензи. Он улыбнулся:
— Хорошо. Мой корабль у пристани. Я прослежу, чтобы ваши вещи погрузили, мне хотелось бы отплыть в течение часа, пока солнце еще высоко.
— Конечно.
Джаррет направился к двери, но девушка тихо окликнула его:
— Мистер Маккензи!
Он обернулся, вопросительно подняв бровь.
— Сомневаюсь, что вы симпатизируете Майклу Уоррену. Почему же вы делаете это для него?
Его, видимо, удивил вопрос девушки, свидетельствующий о ее интуиции. Джаррет чуть улыбнулся:
— Я ни за что не отправил бы вас одну в дикие места, мисс Уоррен. Моя жена никогда бы не допустила этого.
— Но вам не нравится мой отчим. Джаррет пожал плечами:
— Мисс Уоррен, я не говорил этого.
— Мистер Маккензи, мне он тоже не нравится. Он рассмеялся:
— Полагаю, в таком случае вы согласитесь задержаться в Симарроне подольше.
Второй раз Тила увидела его на корабле. Нэнси и Джош проводили девушку, наперебой давая ей всевозможные советы: держаться подальше от болот, где можно подхватить лихорадку, остерегаться насекомых, змей и особенно коварных и опасных крокодилов.
— Ядовитых змей не так уж много, точнее четыре вида: гремучая, карликовая гремучая, коралловая и водяной щитомордник. Они никогда не тронут, если не трогать их.
Тила поднялась на корабль, значительно меньше того, на котором она приплыла. Команда состояла из пяти человек. Девушка заметила, как один из матросов закатил глаза, услышав советы Нэнси, и улыбнулась.
— Вообще-то мисс Уоррен производит впечатление вполне смышленой молодой леди, Нэнси, — заметил Джаррет.
— Предупредить — все равно что уберечь, — возразила Нэнси. — Ты и сам будь поосторожнее. — Она заключила его в объятия. — Я там положила одеяло для малыша, Джаррет Маккензи. Обними его за меня как следует. И Тару тоже. Скажи ей, что я скоро приеду.
Джош покачал головой:
— Нэнси боится ехать.
— Боится? — удивилась Тила.
— Здешние поселенцы пока еще опасаются, что семинолы могут напасть на Тампу в любой момент, — сказал Джаррет.
— Эта река тоже чревата опасностями, — сказала Нэнси.
— Только не со мной. — Джаррет ободряюще улыбнулся Нэнси, поцеловал ее и пожал руку Джошу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39