— Сэр! Я не выйду замуж за человека, которого видела всего один раз.
— Минуту назад ты призналась, что он тебе симпатичен, — раздраженно заметил Уоррен.
— Сэр, думаю, всем заинтересованным сторонам было бы лучше, если бы вы позволили мне знакомиться с претендентами до того, как выставляете меня на брачный рынок!
— А не лучше ли нам, девочка, обсудить твое будущее наедине?
— Разумеется. — Тила сделала очередную попытку совладать с собой.
Уоррен ожесточенно вонзил вилку в ветчину.
— Как следует узнав молодого Харрингтона, ты поймешь то, что видят все: лучшего мужа не найти! Маккензи, скажите ей. Вы же хорошо знаете Харрингтона.
— Сэр, мы все считаем Харрингтона исключительным человеком, — отозвался Джаррет.
— А вы, сэр? — Уоррен обратился к Джеймсу. — Харрингтон всегда справедливо ведет дела с вами. Вы приводили к нему мужчин и женщин. Видели, что он отлично разбирается в этой жестокой и печальной ситуации.
Джеймс кипел от негодования, но чувствовал на себе пристальный и умоляющий взгляд Тары.
— Как сказал мой брат, мы все считаем молодого Харрингтона незаурядным человеком.
Горящие зеленым пламенем глаза Типы уставились на него.
— Вот видишь, Тила. Он замечательный человек, а ты опять демонстрируешь свое глупое упрямство.
— Майор, я сама выберу себе мужа.
— Какая чушь, девчонка!
— Сэр, вы сами справедливо заметили, что нам не следует обсуждать это здесь.
Но Уоррен явно не собирался прекращать разговор, хотя ему никто не сочувствовал.
— Подумай, Тила. Выйдя замуж за Харрингтона, ты ожидала бы его возвращения с боя, а не моего. Может, он даже позволит тебе переждать войну здесь, в Симарроне, если, конечно, Тара не возражает. А Харрингтон будет близко отсюда. — Уоррен посмотрел на Джеймса. — Ведь семинолы неподалеку. Те самые люди, что подписали договор в марте и согласились уйти на запад. Они по-прежнему нападают на белых, крадут скот, сеют панику.
Джеймс бросил на Уоррена тяжелый и мрачный взгляд исподлобья.
— Майор, вероятно, кое-что ускользнуло от вашего внимания. Возможно, вы так заняты, убивая людей, что знаете далеко не все. Перемирие сорвали белые, недовольные ситуацией с неграми. Так что соглашение не соблюдается с вашей стороны. Сейчас, поскольку среди моего народа нет единого правителя…
— Прошли справедливые выборы. Миканопи…
— Да, Миканопи из рода вождей, и его многие уважают. Но сколько бы вы ни провели справедливых выборов, все племена останутся разобщенными. Много раз вожди объединялись ради общей цели или обороны, но вам никогда не подписать перемирия с каждым племенем. Никогда. И с некоторыми вам придется воевать очень долго.
— Предатели и лгуны, все до одного.
— Майкл Уоррен! — воскликнула Тила. Он погрозил ей пальцем:
— Вы будете подчиняться мне и говорить только тогда, когда к вам обращаются, молодая леди, или дорого заплатите за непослушание. — Он снова повернулся к Джеймсу, не желая прекращать разговор, но Тила опередила его:
— Сэр! Все стремятся избежать распрей за этим столом, где мы с вами — гости.
Джеймс властным жестом остановил Уоррена:
— Если мой народ и научился предательству, то у белых. Они украли у него земли и лишили привычного образа жизни, причем самыми изощренными способами. Если мой народ научился зверствам, то у хороших учителей, сэр. И ни один человек не вел себя на войне отвратительнее, чем вы.
Взбешенный, Уоррен вскочил, чуть не опрокинув стол:
— Мы должны немедленно положить этому конец, Бегущий Медведь.
— Майор Уоррен, не здесь, — оборвала его Тила. — Вы что, лишились разума?
Уоррен готов был накинуться на нее, но Джаррет и Тара поднялись.
— Майор Уоррен, мы здесь не воюем! — гневно воскликнул Джаррет. — Послушайте меня. Мы не воюем на территории моих владений, и вы можете остаться здесь при условии, что не будете забывать об этом.
— Если вы позволяете этому человеку бросать мне в лицо оскорбления, то мне придется забрать дочь и покинуть Симаррон немедленно.
— Вы ведете себя как глупец, сэр! — в бешенстве воскликнул Джеймс, напряженный словно струна. — Я сам покину владения брата и советую вам не рисковать жизнью дочери из-за того, что вы не понимаете простых истин.
С этими словами Джеймс решительно направился в дом. После его ухода воцарилась мертвая тишина. Видимо, даже Майкл Уоррен не ожидал этого от Джеймса Маккензи.
Тишину нарушил Джаррет. Бросив салфетку и сказав:
— Прошу меня извинить, — он последовал за братом.
— Мистер Маккензи! — вскричал Уоррен. — Идет война! Нельзя же бесконечно балансировать, неужели вы не понимаете? Вы же белый человек, а белые мужчины и их жены каждый день становятся жертвами дикарей. Вам придется занять чью-то сторону.
Джаррет обернулся:
— Не ждите этого от меня, майор Уоррен. Индейский дикарь, только что покинувший стол, — мой брат, моя кровь. И если мне придется сделать выбор… — Он пошел к дому.
Тила устремилась за Джарретом, но на ее плечо тяжело легла рука Уоррена.
— Куда это ты направилась?
— Извиниться за ваши дурные манеры!
Он ударил ее по лицу.
Тара, стоявшая у стола, ахнула:
— Майор! Вы ошеломили меня.
— Мадам, вам не приходилось воспитывать непослушного и своенравного ребенка. Иногда не остается ничего, кроме кулака, чтобы вернуть страх Божий столь непокорному созданию.
Тила, стиснув зубы, сдержала слезы. Боль от пощечины не шла ни в какое сравнение с испытанным ею унижением — ведь Тара видела все это! Ослепленная безудержным гневом, Тила ответила ударом на удар.
Уоррен схватил ее за руку, потянул на себя. Увидев, что Тара вот-вот закричит и позовет на помощь, Тила поняла, что зашла слишком далеко. Она не хотела, чтобы Тара вернула мужчин и в этом раю, где так долго удавалось сохранять мир, разразилась война.
Поэтому, не оказывая сопротивления и склонив голову, она слушала его злобный, полный ненависти шепот:
— Одумайся! Помнишь, как тебя избили, когда ты сбежала из церкви? Сегодня вечером я заставлю тебя понять, что это были всего лишь шлепки. Сегодня твои вопли смешаются с криками птиц и воем волков. Я научу тебя подчиняться мне и уважать мое мнение! Иначе война придет и сюда. И, клянусь Богом, братья Маккензи не уцелеют в ней. А виноватой в этом будешь ты!
— Отпустите меня! — воскликнула Тила, но тут же осеклась. Сейчас нужно сдержаться, не дать волю гневу. — Пожалуйста, сэр, отпустите меня.
Это не помогло. Но Тила хорошо изучила его.
— Майор, сегодня вечером я буду молить Бога наставить меня на путь истинный и помочь мне покориться вашей воле.
— Ты немедленно пойдешь со мной!
— Я должна взять свои вещи, сэр.
Она вырвалась из его рук и пошла в дом.
Однако до нее донеслись суровые слова Уоррена:
— Госпожа Маккензи, прошу вас передать моей дочери, что я жду ее на корабле. Даю ей час, чтобы упаковать вещи. Потом она явится ко мне, или же я сам приду за ней. И, госпожа Маккензи, хотя я не знаю, чем Тила околдовала вас и вашего мужа, замечу еще раз: она моя падчерица. Я ее законный опекун. Закон на моей стороне, и даже ваш вспыльчивый муж знает, что должен отпустить девушку ко мне. Искренне благодарю за ваше гостеприимство и за заботу о Тиле.
Стоя за дверями, девушка дослушала все это до конца. Сердце ее неистово забилось.
Она бросилась в гостиную, а оттуда в библиотеку. Внизу было пусто.
Тила побежала наверх, проверяя комнату за комнатой.
Как и говорила Тара, дети мирно спали. Дженифер свернулась калачиком рядом с малышом Йеном. Девушка кинулась к себе, оттуда на балкон и в комнату Джеймса. Выбежав в коридор, она чуть не столкнулась с Тарой.
— Тила, если ты ищешь Джеймса, то он уехал.
— Так скоро?..
— И в таком гневе. Он не мог оставаться здесь, иначе задушил бы твоего отца…
— Он мне не отец! — Тила едва не зарыдала.
— Прости, прости, — быстро сказала Тара. — Но Джеймсу пришлось уехать, ты же понимаешь. Джаррет может потребовать, чтобы Майкл Уоррен покинул наши владения. Но если бы Джеймс убил его здесь, ему пришлось бы дорого заплатить за это.
— Я ненавижу его! — горячо воскликнула Тила.
— Джеймса? — изумилась Тара.
— Отчима!
— Бедная девочка! — Тара нежно и сочувственно обняла девушку. — Мне очень жаль. Он настаивает, чтобы ты поехала с ним, мы не можем воспрепятствовать этому — он твой законный опекун. Боже милостивый! Меня ужаснуло то, как он обращается с тобой. Я бы сама придушила его! Но, увы, закон на его стороне.
Тила с огромным трудом подавила рыдания. Она больше не желала подчиняться Уоррену, не желала отправляться с ним и смотреть, как он ведет свою преступную войну.
— Тебе придется собрать вещи. И не беспокойся за Джеймса. Он воюет против таких людей, как твой отчим, очень давно.
— Боюсь, я сама виновата в том, что случилось, — грустно промолвила Тила. — Он уехал из-за меня…
— В том, что сегодня здесь произошло, нет твоей вины. Ты ни в чем не виновата, запомни это, — твердо возразила Тара, отстраняя от себя девушку. — И мы всегда готовы помочь тебе, если сможем. Я поговорю с Джарретом, когда он успокоится, и попрошу его убедить Уоррена оставить тебя с нами. Знаю, тебе это очень трудно дается, но иногда не мешает изобразить покорность. Джаррет хорошо знает генерала Джесэпа и имеет на него большое влияние. Уверена, Джесэп повлияет на Майкла Уоррена. Мы непременно поможем тебе, сделаем все, что в наших силах, но пока будет лучше, — если ты покоришься ему.
— Он чудовище.
— Это я видела. — Тара беспомощно развела руками. Голубые глаза с состраданием смотрели на Тилу. — Но нам придется играть по его правилам. И мы переиграем его. Только не сдавайся. Мы изыщем какую-нибудь возможность, если ты найдешь в себе силы вынести все это.
— Я соберу вещи, — тихо проговорила Тила. — Я не хочу причинять неприятности вашей семье и, видит Бог, не хочу, чтобы война пришла и сюда. Ваша семья не должна расплачиваться из-за меня.
— Не тревожься за нас, мы все достаточно сильны. Иди и собери вещи, а я найду Джаррета и потолкую с ним.
Вернувшись к себе, Тила быстро взяла свой бархатный кошелек, вытряхнула из него деньги и сунула их в карман юбки. Она не знала, пригодятся ли ей здесь деньги Соединенных Штатов, но не оставлять же их.
Тара попытается помочь ей. Она верила в искренность ее намерений всем сердцем и была глубоко благодарна за это.
Но никто теперь не в силах помочь ей, кроме нее самой. Она не уедет с Майклом Уорреном и не воспользуется гостеприимством семьи Маккензи. Напротив, постарается не вмешивать их в свои дела. Она просто исчезнет.
Распахнув шкаф, девушка нашла свою плотную накидку.
Тила повторяла себе, что это чистое безумие. Бежать нельзя. Бежать некуда.
Разве что… В лесах за Симарроном есть брошенная деревня. Тара рассказывала о ней. И хотя путь туда неблизкий, но и не бесконечный. Она непременно найдет ее, следуя по заросшей тропе.
«И что потом?» — насмешливо спросила себя Тила.
Хотя она испытывала жгучую ненависть к Уоррену, он обеспечивал ей и Лили вполне сносное существование. — Девушка выросла в окружении многочисленной прислуги, сама управляла домом и слугами, старалась поддерживать порядок. Тила научилась делать мыло и свечи, штопать одежду, красить ткани, коптить мясо, заготавливать овощи. Она прекрасно вышивала, играла на спинете, довольно сносно пела.
Но ей не приходилось охотиться, чтобы добыть пропитание, и она не умела готовить еду в джунглях.
Там водятся крокодилы. И змеи. Гремучие змеи в зарослях, мокасиновые змеи в реках. И что самое страшное — там индейцы. Индейцы с такими именами, как Аллигатор и… Бегущий Медведь.
Тила на мгновение закрыла глаза и взмолилась, чтобы Бог дал ей мужество. Она должна убежать от Уоррена. Она ни за что не отправится с ним, не подчинится его приказу. Уж лучше умереть.
Однако никак нельзя остаться у четы Маккензи и навлечь на них гнев Уоррена. Необходимо бежать из Симаррона. Девушка решила больше не размышлять, опасаясь, что испугается и передумает. Она не знала, что хуже: быть укушенной змеей, лишиться скальпа или же подчиниться планам отчима.
Тила осторожно открыла дверь в холл и, накинув капюшон, с облегчением подумала, что, хотя здесь бывает довольно прохладно весенними ночами, ей не придется терпеть колючий холод Южной Каролины. Впрочем, холод — наименьшее из всех зол.
Она поспешила к лестнице, на цыпочках спустилась и замерла у двери библиотеки, услышав голоса Тары и Джаррета.
— Его нужно застрелить. Мне следовало сделать это.
— Джаррет! Джаррет! Умоляю, даже и не думай об этом! Хоть он и заслуживает смерти, я не вынесу, если что-то случится с тобой. Мы должны попытаться договориться с ним. Джаррет, он ударил Тилу так, словно ненавидит ее. По-настоящему ненавидит. Девушка ударила его в ответ, и он чуть не сломал ей руку. Она не дрогнула, услышав его угрозы, но, Джаррет, это ужасно! Мы должны забрать ее у него.
— Но как, Тара, как?
— Поступись гордостью и укроти ненависть ради бедной девушки.
— Ей нужно выйти замуж за Харрингтона. Это обеспечит Тиле безопасность! — нетерпеливо воскликнул Джаррет.
— Может, это и в самом деле лучше всего, и надеюсь, нам удастся уговорить ее. Видит Бог, Джон совершенно потерял голову от девочки. А если бы Джон не увлекся Тилой, то Роберт Трент с радостью женился бы на ней и спас ее. Но мы не в силах решить это сегодня. Необходимо найти способ убедить Уоррена оставить ее у нас. Джаррет, у него злобный нрав. Он убежден, что Господь дал ему право воспитывать Тилу так, как он считает нужным. Он будет бить ее, я уверена. Тила услышала тяжелый вздох Джаррета.
— Он ее опекун. Значит, имеет на Тилу законные права.
— Нет такого права! — негодующе воскликнула Тара. — Никто не имеет права вести себя так, ты знаешь это…
— Во имя всего святого, Тара! Да, я знаю это. Хорошо. У нас есть час. Я попытаюсь убедить его, но может статься, что целая армия вторгнется в наш дом, чтобы отнять ее у нас.
— Но не все же подчинятся ему!
— Тогда пострадают люди.
— Мы должны убедить его.
— Тара, любовь моя. Клянусь тебе, я сделаю все, что в моих силах! Я поступлюсь своей гордостью и изыщу способ договориться с ним.
На глаза Тилы навернулись слезы. Она не могла больше слушать. Не смела. Более всего девушка страшилась навлечь беду на людей, проявивших к ней такую доброту.
Никто не относился так к Тиле после смерти Лили. И ни Тара, ни Джаррет не знали, что с Майклом Уорреном невозможно договориться.
Она прокралась мимо библиотеки и, выскользнув через задние двери, бросилась к конюшне. В четвертом стойле девушка увидела прекрасную гнедую лошадь, на которой каталась утром, осторожно накинула на нее уздечку, закрепила одеяло и седло. Уже затягивая подпругу, она вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Девушка посмотрела на низкие деревянные ворота стойла.
За ней действительно наблюдали. Широко раскрытые янтарные глаза Дженифер следили за каждым движением Тилы.
— Убегаешь? — печально спросила девочка. Тила прижала палец к губам:
— Пожалуйста, тише! Я убегаю, потому что у меня нет выбора. Мой… мой отец не такой хороший человек, как твой. Он не позволит мне остаться здесь, а я боюсь ехать с ним. Не знаю, как объяснить тебе, но я должна уйти. — Она внезапно улыбнулась. — Я буду очень скучать по тебе. Мне так нравилось играть с тобой и малышом!
— Я тоже буду скучать по тебе. И мой отец будет скучать по тебе.
— Твой отец… твой отец… он уехал. Дженифер кивнула. Для своих лет она все слишком хорошо понимала.
— Да. Иногда ему приходится уезжать очень быстро.
— На сей раз это моя вина, — призналась Тила девочке. — Мне жаль. Очень жаль.
— Ничего. Я люблю отца. И он вернется, — убежденно сказала Дженифер, внезапно подняла руки, и Тила увидела довольно большую деревянную фляжку. — Это вода. Поезжай по левой тропе, и она приведет тебя к старым хижинам. Они защитят от ночного ветра, а волкам не нравится запах людей, которые остаются там.
Дженифер открыла ворота стойла и протянула девушке фляжку. Та взяла ее, и девочка, обняв Тилу, прижалась к ней. Тила тоже крепко обняла Дженифер.
— Спасибо за воду. Я и не догадалась, что она мне понадобится. Я очень благодарна тебе.
— Вообще-то, — Дженифер улыбнулась, — ты найдешь воду по пути. Но там есть и змеи, а в реках — крокодилы. Крокодилы не тронут тебя, если ты не потревожишь их, однако со змеями будь очень осторожна.
— Спасибо. Постараюсь.
Она вывела кобылу из стойла и в последний раз обняла Дженифер.
— Знаешь, я тоже вернусь. Чтобы увидеть тебя. Когда смогу.
— Знаю, что вернешься, — серьезно ответила Дженифер. — Мой отец уехал из-за тебя. А ты уезжаешь из-за него?
— Я уезжаю… потому, что не могу остаться здесь. Понимаешь?
Подумав мгновение, Дженифер кивнула и высвободилась из объятий Тилы, словно поторапливая ее.
— Я скажу им, что ты поехала в другую сторону. К дяде Роберту.
— Спасибо! — Девушка вскочила на лошадь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39