Он вовсе не намеревался все сделать так, чтобы это со стороны походило на убийство. Недаром он так расстарался в последний раз, чтобы все поверили, будто она пыталась покончить с собой. Он задумал схватить ее в палате, перерезать ей запястья или повесить в ванной комнате. И вот на следующее утро вас ставят в известность о том, что Джинкс совершила самоубийство. В результате все дела закрываются, и полицейские радостно потирают руки. Я так думаю, что он дожидался этого удобного момента долгое время. Но и на этот раз промахнулся. Возможно, он и не предполагал, какое количество персонала все еще работает по ночам в этом месте. У вас прекрасная охрана, док, но должен предупредить, что вам надо быть поаккуратней и обратить внимание на те суммы, которые ваши пациенты вам платят. — Он оскалился. — Тут лежат такие психи, которые просто сметут вас с лица земли, если узнают, что посторонние люди могут входить и выходить с территории по своему желанию и при этом оставаться незамеченными.
— Но зачем ему понадобилась кувалда, если он не собирался ею воспользоваться, чтобы разделаться с Джинкс?
Мэтью только мотнул головой и посмотрел на доктора, как на безнадежного остолопа:
— Да уж, психолог из вас, как я вижу, никудышный. Это же его рабочий инструмент, док, а правило гласит: всегда иметь инструмент под рукой. На всякий случай. Вы вспомните только Йоркширского Потрошителя. Тот всегда носил молоток и стамеску, куда бы ни направлялся. Вам следовало бы немного просветиться в этой области. Ваш преступник — весьма организованный псих, а такие всегда выходят на дело во всеоружии.
— Возможно, но только сейчас речь идет вовсе не о серийном убийце.
— Вы так считаете? А мне кажется, что три одинаковых убийства уже представляют закономерность.
— Послушайте, Мэтью, ведь между этими событиями имеется промежуток времени в десять лет. Далее. Двое убитых были мужчинами, а одна — женщиной. Кроме того, все трое имели отношение к Джинкс Кингсли. На серийного убийцу этот преступник не похож.
— Пока что не похож, — заметил Мэтью. — Но, должен напомнить вам, что в настоящее время он начинает стремительно терять контроль над собой. Разве не так? Вспомним Джеффри Дэмера. Тогда между первым и вторым убийствами прошло девять лет, зато в последующие четыре года он успел убить пятнадцать человек! Ну, а если следующая жертва погибнет, истекая кровью, от ударов кувалдой, вы все еще будете твердить, что этот негодяй не является серийным убийцей? — Молодой человек не мог не заметить скептического выражения лица доктора. — Да и кстати, ведь никто ничего не знает о том, чем это чудовище занималось все эти десять лет. Могу биться об заклад, что он находил какие-то другие способы давать выход своей агрессии. Вам бы следовало побеседовать с моим отцом. Ему приходилось защищать подобных психов на суде. Они, как правило, чертовски умны и изворотливы. И вот что я еще хочу добавить: на месте Джинкс я тоже предпочел бы страдать амнезией.
— Все, что от нее требуется, так это назвать его имя.
— А это означает, что таким образом она полностью выдаст его. Доктор, спуститесь на землю. В данный момент она сама является подозреваемым номер один. Отсюда следует, что ей необходимо подвести под подозрение кого-либо другого. Именно в этом и состоит игра, как считает полиция. Для этого ей потребуются и какие-то доказательства, которых, как мне кажется, она не имеет. Мое мнение таково, что сейчас она старается выиграть время, пока не вспомнит нечто такое, что позволит, наконец, схватить настоящего преступника.
— Сейчас она действительно находится далеко не в выигрышном положении.
Мэтью ловким щелчком отбросил окурок на асфальт.
— Не забывайте и того, что один раз ей уже приходилось переживать нечто подобное, когда погиб Рассел. И ей прекрасно известно, что происходит в том случае, если преступник так и остается ненайденным. Близкие и друзья жертвы постоянно испытывают чувство вины и портят друг другу нервы в течение всей жизни. Подозрение — препротивнейшая штука, док. Я это уже проходил. Мой старик обвинял меня в таких ужасных вещах, что и вспоминать не хочется. И не потому, что я к ним причастен, а из-за страха, что я мог бы сотворить нечто подобное.
— И она сказала вам, кто это?
— Ей не было смысла делиться со мной такой информацией. Что может сделать для нее простой наркоман? Ей надо рассказать об этом собственному отцу. По-моему, он единственный человек, способный разобраться с негодяем раз и навсегда.
Алан нахмурился:
— Но вы не стали ей советовать поступить именно так?
— О Господи! Да за кого вы меня принимаете?
— Вы сами понимаете, Мэтью, что вы должны быть во всем честны и любые ваши действия не должны расходиться с общепринятыми правилами, а тем более с законом.
Мэтью усмехнулся:
— Я знаю, что такое честность, док.
Но в этом-то как раз доктор и сомневался.
* * *
В клинике Найтингейл числилось два садовника. Они уже закончили работу и собирались уходить домой, когда к ним подошел доктор и справился насчет кувалды. Оба мужчины согласно закивали, припомнив, что такой инструмент действительно хранился в пристройке и всегда лежал там. Во всяком случае, до той ночи, когда на доктора было совершено нападение.
— Я пользовался ею пару недель назад, — добавил один из садовников. — Мне надо было починить забор у запасного выхода.
— Вы не могли бы поточней припомнить, куда положили эту кувалду, когда закончили работу?
Садовник кивнул в сторону своего молодого коллеги:
— Том отнес ее на место, как всегда.
Алан повернулся к юноше:
— Вы не могли бы показать мне, в какой именно сарайчик вы ее положили?
Последовала пауза. Наконец, молодой человек заговорил:
— Я никуда ее не клал, — признался садовник, неловко переступая с ноги на ногу. — Я забрал ее домой, потому что отец ремонтировал дом и попросил одолжить ее на пару дней. Я подумал, что в этом нет ничего страшного. Мы забираем ее домой раз в полгода, не чаще, да и отец очень бережно относится к инструменту, как к своему собственному, честное слово…
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 15 минут вечера.
Когда Фрэнк Чивер вернулся в свой кабинет, то на своем столе он нашел записку от секретаря. День у старшего детектива не задался. После того, как он вернулся в Солсбери, Фрэнк обнаружил, что птичку из клетки уже выпустили.
— Мы не могли его долее задерживать, — виновато пояснила Блейк. — И, если хотите знать, его адвокат выдал нам еще один снимок, когда уходил отсюда. — Она передала Чиверу фотографию. — Мне кажется, что это скорее заинтересует вас, чем нас. А еще адвокат проинформировал нас о том, что отсюда до Редкара как минимум пять часов езды и еще столько же потребуется, чтобы вернуться обратно.
Старший детектив вгляделся в снимок, где Майлз и Фергус делали ставки на ипподроме. На фотографии, сделанной в Редкаре, Кливленд, стояли время и дата, когда был сделан снимок — 15:10, 13 июня.
— Но откуда Адаму Кингсли было известно о том, что Лео и Мег убили именно тринадцатого? — подозрительно хмыкнул Фрэнк. — Мы до сих пор не уверены в точном дне их смерти.
— Потому что именно тринадцатого его дочь совершила попытку самоубийства, — нетерпеливо вставил Мэддокс.
С недовольством вспомнив этот неприятный эпизод, Чивер, наконец, принялся читать оставленную секретарем записку.
«Звонил доктор Протероу, — сообщалось в ней. — Та кувалда, которую Гарри Элфик обнаружил на территории клиники Найтингейл, оказалась вовсе не той же самой, что принадлежала больнице до нападения на доктора. После того, как Алан Протероу допросил своих садовников, было выяснено, что больничная кувалда находится у некоего мистера Стэка, одолжившего ее две недели назад и до сих пор не вернувшего инструмент. Его адрес: Солсбери, Корнмор Авеню, 43. Доктор полагает, что этот факт позволит снять любые подозрения с мисс Кингсли относительно нападения на него самого, а также рекомендует вам провести более тщательное исследование кувалды, находящейся в полиции, на предмет наличия на ней остатков крови Лео и Мег. Если кровь обнаружится, следовательно, мисс Кингсли будет оправдана, поскольку не совершала убийств. Совершенно невозможно (эти слова он попросил меня подчеркнуть дважды) допустить и то, что мисс Кингсли смогла бы каким-то образом сама принести кувалду на территорию больницы. Женщина была доставлена туда на машине скорой помощи в полубессознательном состоянии и с тех пор не покидала клинику. (Доктор Протероу настоял на следующей приписке.) Почему я должен выполнять за детектива Мэддокса его непосредственную работу? Я хотел сказать еще и то, что если бы расследование предоставили вести полиции Солсбери, все вышеизложенные факты были бы вскрыты еще вчера днем».
Фрэнк небрежно бросил записку на стол Мэддоксу.
— Ну, и как? — грозно потребовал он ответа.
Читая записку, Мэддокс все больше хмурился:
— Моей вины в этом нет, сэр. Я не могу разорваться на части и успевать сразу появляться в нескольких местах.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что вы ничего не говорили мне относительно этой кувалды. Ее передали нам вчера днем, а я с тех пор выполнял роль вашего личного шофера и постоянно находился за рулем. Но, как бы там ни было, Боб Кларк уже успел провести необходимые исследования и подготовить отчет. Никаких следов крови на кувалде нет, только краска.
— И все равно очень жаль, что настоящего владельца мы вчера определить не смогли, — огрызнулся Фрэнк. — Нам бы не пришлось тратить понапрасну столько времени.
— Вряд ли это решило бы проблему, сэр, — осторожно возразил Мэддокс. — Вы бы еще больше стали подозревать Майлза Кингсли, если бы узнали, что кувалда не является имуществом больницы, а была принесена откуда-то извне. — Он снова взглянул на записку. — Интересно только, что же заставило доктора Протероу допрашивать своих садовников. Он же слышал, как Элфик заявил, что видел и раньше эту самую кувалду, и ему тогда почему-то сразу не пришло в голову, как, впрочем, мне или Фрейзеру, что охранник ошибается. — Он положил бумагу на стол. — Кажется мне, что не иначе как наша девушка вынудила его поискать кувалду получше, и произошло это после нашего сегодняшнего отъезда из больницы.
— И какую теорию ты хочешь сейчас выдвинуть? Что у них там целый заговор?
— Я только констатирую факт. Мы собираем информацию по крохам, а это явно кого-то вполне устраивает.
Фрэнк плюхнулся в кресло и потянулся за телефоном:
— Выясните, вернулся ли сержант, и если да, то пусть зайдет ко мне в кабинет. — Он откинулся на спинку кресла и взглянул на Мэддокса. — Продолжай.
Детектив пожал плечами:
— Ну, я могу только рассчитывать на внутреннее чутье и интуицию. А они мне говорят, что убийца — она и есть. Я частенько рассуждал над тем, как бы я поступил и что бы предпринял, если бы мне понадобилось избавиться от какого-нибудь человека. Мудрость невелика: необходимо обеспечить себе железное алиби и отрицать все. Правда, именно так она поступить уже не могла из-за убийства Рассела. Полиция, безусловно, начнет проводить параллели между двумя событиями, и каким бы методом подозреваемая ни пользовалась, чтобы убрать Лео и Мег, она в любом случае остается на линии огня. — Он в задумчивости погладил подбородок. — Поэтому она поступила именно таким образом, как это сделал бы я сам. Сейчас она нарочно выставляет себя подозреваемым номер один, поскольку все три убийства полиция пытается связать воедино. Я полагаю, что следующим шагом Джинкс использует тот самый благоприятный момент, когда она стопроцентно сумеет доказать, что алиби, обеспеченное ее подругой Мег Харрис надежно, как скала. И тут мы опять окажемся выброшенными на мель, пытаясь заново как-то объединить эти преступления.
— Так ты клонишь к тому, что она не убивала Рассела, но сумела разделаться с Лео и Мег?
Мэддокс кивнул:
— Вот именно. Послушайте, вы же сами изучали докладные записки по тому делу. Убийство Лэнди было заказным и выполнено наемником, получившим необходимые инструкции от Адама Кингсли. Больше на сцене никто и не появлялся. Вся та чепуха насчет того, что Адам не позволил бы ей обнаружить мертвое тело мужа, исходит только от нее самой. Не забывайте, что у Джинкс было предостаточно времени, чтобы остановиться на какой-нибудь удобоваримой теории. Она сама, кстати, утверждает, что ее братья все время считали, будто отец имеет непосредственное отношение к тому убийству. Честно говоря, судя по их поведению, я тоже в это верю. Если быть убежденным, что твой отец — грязный убийца, трудно вырасти достойным человеком. И вы только посмотрите на его супругу. К десяти утра она уже напивается как свинья, и это ни от кого не держится в секрете. Получается, что вся семья летит под откос, а дочка при этом остается непричастной. Чушь какая-то! — Он замолчал, собираясь с мыслями, и кивком поприветствовал вошедшего в кабинет Фрейзера. — Мне кажется, она нас не обманывает насчет Рассела. В момент его смерти она ничего не знала о его романе с Мег. И еще мне кажется, что Джинкс понятия не имела о самом убийстве, и оно потрясло ее до глубины души. Но вот насчет одного могу поспорить. Вряд ли она спокойно провела десять лет, зная, что это отец приказал убить Рассела, и переживала все это так, как, по ее же утверждениям, переживали случившееся оба ее брата.
Клиника Найтингейл, Солсбери.
7 часов 15 минут вечера.
Сестра Гордон оказалась слишком настойчивой:
— Это приказ доктора, Джинкс. Он требует, чтобы вас перевели в другую палату, на верхнем этаже.
— Но зачем?
— Ну, что за беда, девочка моя! — почти с раздражением произнесла Вероника. — Неужели так необходимо задавать вопросы по каждому пустяковому поводу? Как обычно, почему-то никто не соизволил объяснить мне самой, зачем все это нужно.
Джинкс с сожалением посмотрела на эркеры:
— И все же мне хотелось бы остаться здесь, откуда я, в случае чего, могу выйти по своему желанию.
— Именно это, наверное, и беспокоит доктора, — резко заметила сестра. Ей довелось услышать обрывки сплетен, к которым она тут же прибавила замечания Алана в понедельник ночью. Не из-за этого ли он принял столь быстрое решение перевести Джинкс в другую палату? — По-моему, он считает, что ему будет намного спокойней, если он убедится в том, что вы можете оказаться на улице только воспользовавшись центральным входом.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 25 минут вечера.
— Не исключена и возможность того, что она была в курсе отношений Рассела и Мег, когда его убили, — задумчиво произнес Фрейзер. — Если верить Хеннесси, Джинкс рассказала ему об этом сразу же после того, как у нее произошел выкидыш. Но если вы начнете напрягать память, то без труда восстановите ее собственную историю о том, как она обнаружила любовные письма на чердаке только через год после трагедии.
Мэддокс уперся ладонями в стол старшего детектива и воинственно подался вперед:
— И я уверен, что это далеко не единственная ее ложь. Клянусь Богом, сэр, она просто водит нас всех за нос.
— Но почему же Мег Харрис понадобилось обеспечивать ей алиби?
— Да потому что Джинкс сумела убедить подругу, что совершенно невиновна. Вот вас, например, она тоже почти что сумела привлечь на свою сторону, а вы ведь с ней едва знакомы.
— Послушай, всего пять минут назад ты уверял меня в том, что она не убивала Рассела.
— Да, но пять минут назад у нас не было никаких доказательств, что она знала о романе между собственным мужем и подругой. Между прочим, лучшего повода для убийства, чем непосредственно ревность, и подыскать трудно. Но все остальное, в чем я был уверен, остается в силе, черт возьми! Это даже лучше, если именно нашей дражайшей Джинкс удалось так безнаказанно выпутаться, имея за плечами убийство мужа. Представляете, теперь, связывая все три убийства воедино, она запросто может аргументировать свою невиновность примерно так: «Полиция смогла доказать, что я непричастна к смерти Рассела. Они еще тогда подозревали, что это сделал мой отец».
— И все же у нас нет четких доказательств того, что она знала о любовной связи Рассела и Мег до убийства, — заметил Фрейзер. — Если принять на веру показания Хеннесси, то это означает, что она оставалась в неведении до момента выкидыша, а это произошло уже через две недели после трагедии.
— А разве у нас есть основания не доверять Хеннесси? — удивился старший детектив.
Фрейзер отрицательно покачал головой:
— В общем нет, но я не стал бы клясться на Библии, что все, сказанное им — истинная правда. Особенно сейчас, когда он заведен до предела. С одной стороны, он злится на Мег за то, что она оставила его одного в столь трудный для компании момент, а с другой — испытывает душевные муки, как только вспоминает, что она погибла. Когда же речь заходит о мисс Кингсли, он прибегает к тактике защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Но зачем ему понадобилась кувалда, если он не собирался ею воспользоваться, чтобы разделаться с Джинкс?
Мэтью только мотнул головой и посмотрел на доктора, как на безнадежного остолопа:
— Да уж, психолог из вас, как я вижу, никудышный. Это же его рабочий инструмент, док, а правило гласит: всегда иметь инструмент под рукой. На всякий случай. Вы вспомните только Йоркширского Потрошителя. Тот всегда носил молоток и стамеску, куда бы ни направлялся. Вам следовало бы немного просветиться в этой области. Ваш преступник — весьма организованный псих, а такие всегда выходят на дело во всеоружии.
— Возможно, но только сейчас речь идет вовсе не о серийном убийце.
— Вы так считаете? А мне кажется, что три одинаковых убийства уже представляют закономерность.
— Послушайте, Мэтью, ведь между этими событиями имеется промежуток времени в десять лет. Далее. Двое убитых были мужчинами, а одна — женщиной. Кроме того, все трое имели отношение к Джинкс Кингсли. На серийного убийцу этот преступник не похож.
— Пока что не похож, — заметил Мэтью. — Но, должен напомнить вам, что в настоящее время он начинает стремительно терять контроль над собой. Разве не так? Вспомним Джеффри Дэмера. Тогда между первым и вторым убийствами прошло девять лет, зато в последующие четыре года он успел убить пятнадцать человек! Ну, а если следующая жертва погибнет, истекая кровью, от ударов кувалдой, вы все еще будете твердить, что этот негодяй не является серийным убийцей? — Молодой человек не мог не заметить скептического выражения лица доктора. — Да и кстати, ведь никто ничего не знает о том, чем это чудовище занималось все эти десять лет. Могу биться об заклад, что он находил какие-то другие способы давать выход своей агрессии. Вам бы следовало побеседовать с моим отцом. Ему приходилось защищать подобных психов на суде. Они, как правило, чертовски умны и изворотливы. И вот что я еще хочу добавить: на месте Джинкс я тоже предпочел бы страдать амнезией.
— Все, что от нее требуется, так это назвать его имя.
— А это означает, что таким образом она полностью выдаст его. Доктор, спуститесь на землю. В данный момент она сама является подозреваемым номер один. Отсюда следует, что ей необходимо подвести под подозрение кого-либо другого. Именно в этом и состоит игра, как считает полиция. Для этого ей потребуются и какие-то доказательства, которых, как мне кажется, она не имеет. Мое мнение таково, что сейчас она старается выиграть время, пока не вспомнит нечто такое, что позволит, наконец, схватить настоящего преступника.
— Сейчас она действительно находится далеко не в выигрышном положении.
Мэтью ловким щелчком отбросил окурок на асфальт.
— Не забывайте и того, что один раз ей уже приходилось переживать нечто подобное, когда погиб Рассел. И ей прекрасно известно, что происходит в том случае, если преступник так и остается ненайденным. Близкие и друзья жертвы постоянно испытывают чувство вины и портят друг другу нервы в течение всей жизни. Подозрение — препротивнейшая штука, док. Я это уже проходил. Мой старик обвинял меня в таких ужасных вещах, что и вспоминать не хочется. И не потому, что я к ним причастен, а из-за страха, что я мог бы сотворить нечто подобное.
— И она сказала вам, кто это?
— Ей не было смысла делиться со мной такой информацией. Что может сделать для нее простой наркоман? Ей надо рассказать об этом собственному отцу. По-моему, он единственный человек, способный разобраться с негодяем раз и навсегда.
Алан нахмурился:
— Но вы не стали ей советовать поступить именно так?
— О Господи! Да за кого вы меня принимаете?
— Вы сами понимаете, Мэтью, что вы должны быть во всем честны и любые ваши действия не должны расходиться с общепринятыми правилами, а тем более с законом.
Мэтью усмехнулся:
— Я знаю, что такое честность, док.
Но в этом-то как раз доктор и сомневался.
* * *
В клинике Найтингейл числилось два садовника. Они уже закончили работу и собирались уходить домой, когда к ним подошел доктор и справился насчет кувалды. Оба мужчины согласно закивали, припомнив, что такой инструмент действительно хранился в пристройке и всегда лежал там. Во всяком случае, до той ночи, когда на доктора было совершено нападение.
— Я пользовался ею пару недель назад, — добавил один из садовников. — Мне надо было починить забор у запасного выхода.
— Вы не могли бы поточней припомнить, куда положили эту кувалду, когда закончили работу?
Садовник кивнул в сторону своего молодого коллеги:
— Том отнес ее на место, как всегда.
Алан повернулся к юноше:
— Вы не могли бы показать мне, в какой именно сарайчик вы ее положили?
Последовала пауза. Наконец, молодой человек заговорил:
— Я никуда ее не клал, — признался садовник, неловко переступая с ноги на ногу. — Я забрал ее домой, потому что отец ремонтировал дом и попросил одолжить ее на пару дней. Я подумал, что в этом нет ничего страшного. Мы забираем ее домой раз в полгода, не чаще, да и отец очень бережно относится к инструменту, как к своему собственному, честное слово…
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 15 минут вечера.
Когда Фрэнк Чивер вернулся в свой кабинет, то на своем столе он нашел записку от секретаря. День у старшего детектива не задался. После того, как он вернулся в Солсбери, Фрэнк обнаружил, что птичку из клетки уже выпустили.
— Мы не могли его долее задерживать, — виновато пояснила Блейк. — И, если хотите знать, его адвокат выдал нам еще один снимок, когда уходил отсюда. — Она передала Чиверу фотографию. — Мне кажется, что это скорее заинтересует вас, чем нас. А еще адвокат проинформировал нас о том, что отсюда до Редкара как минимум пять часов езды и еще столько же потребуется, чтобы вернуться обратно.
Старший детектив вгляделся в снимок, где Майлз и Фергус делали ставки на ипподроме. На фотографии, сделанной в Редкаре, Кливленд, стояли время и дата, когда был сделан снимок — 15:10, 13 июня.
— Но откуда Адаму Кингсли было известно о том, что Лео и Мег убили именно тринадцатого? — подозрительно хмыкнул Фрэнк. — Мы до сих пор не уверены в точном дне их смерти.
— Потому что именно тринадцатого его дочь совершила попытку самоубийства, — нетерпеливо вставил Мэддокс.
С недовольством вспомнив этот неприятный эпизод, Чивер, наконец, принялся читать оставленную секретарем записку.
«Звонил доктор Протероу, — сообщалось в ней. — Та кувалда, которую Гарри Элфик обнаружил на территории клиники Найтингейл, оказалась вовсе не той же самой, что принадлежала больнице до нападения на доктора. После того, как Алан Протероу допросил своих садовников, было выяснено, что больничная кувалда находится у некоего мистера Стэка, одолжившего ее две недели назад и до сих пор не вернувшего инструмент. Его адрес: Солсбери, Корнмор Авеню, 43. Доктор полагает, что этот факт позволит снять любые подозрения с мисс Кингсли относительно нападения на него самого, а также рекомендует вам провести более тщательное исследование кувалды, находящейся в полиции, на предмет наличия на ней остатков крови Лео и Мег. Если кровь обнаружится, следовательно, мисс Кингсли будет оправдана, поскольку не совершала убийств. Совершенно невозможно (эти слова он попросил меня подчеркнуть дважды) допустить и то, что мисс Кингсли смогла бы каким-то образом сама принести кувалду на территорию больницы. Женщина была доставлена туда на машине скорой помощи в полубессознательном состоянии и с тех пор не покидала клинику. (Доктор Протероу настоял на следующей приписке.) Почему я должен выполнять за детектива Мэддокса его непосредственную работу? Я хотел сказать еще и то, что если бы расследование предоставили вести полиции Солсбери, все вышеизложенные факты были бы вскрыты еще вчера днем».
Фрэнк небрежно бросил записку на стол Мэддоксу.
— Ну, и как? — грозно потребовал он ответа.
Читая записку, Мэддокс все больше хмурился:
— Моей вины в этом нет, сэр. Я не могу разорваться на части и успевать сразу появляться в нескольких местах.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что вы ничего не говорили мне относительно этой кувалды. Ее передали нам вчера днем, а я с тех пор выполнял роль вашего личного шофера и постоянно находился за рулем. Но, как бы там ни было, Боб Кларк уже успел провести необходимые исследования и подготовить отчет. Никаких следов крови на кувалде нет, только краска.
— И все равно очень жаль, что настоящего владельца мы вчера определить не смогли, — огрызнулся Фрэнк. — Нам бы не пришлось тратить понапрасну столько времени.
— Вряд ли это решило бы проблему, сэр, — осторожно возразил Мэддокс. — Вы бы еще больше стали подозревать Майлза Кингсли, если бы узнали, что кувалда не является имуществом больницы, а была принесена откуда-то извне. — Он снова взглянул на записку. — Интересно только, что же заставило доктора Протероу допрашивать своих садовников. Он же слышал, как Элфик заявил, что видел и раньше эту самую кувалду, и ему тогда почему-то сразу не пришло в голову, как, впрочем, мне или Фрейзеру, что охранник ошибается. — Он положил бумагу на стол. — Кажется мне, что не иначе как наша девушка вынудила его поискать кувалду получше, и произошло это после нашего сегодняшнего отъезда из больницы.
— И какую теорию ты хочешь сейчас выдвинуть? Что у них там целый заговор?
— Я только констатирую факт. Мы собираем информацию по крохам, а это явно кого-то вполне устраивает.
Фрэнк плюхнулся в кресло и потянулся за телефоном:
— Выясните, вернулся ли сержант, и если да, то пусть зайдет ко мне в кабинет. — Он откинулся на спинку кресла и взглянул на Мэддокса. — Продолжай.
Детектив пожал плечами:
— Ну, я могу только рассчитывать на внутреннее чутье и интуицию. А они мне говорят, что убийца — она и есть. Я частенько рассуждал над тем, как бы я поступил и что бы предпринял, если бы мне понадобилось избавиться от какого-нибудь человека. Мудрость невелика: необходимо обеспечить себе железное алиби и отрицать все. Правда, именно так она поступить уже не могла из-за убийства Рассела. Полиция, безусловно, начнет проводить параллели между двумя событиями, и каким бы методом подозреваемая ни пользовалась, чтобы убрать Лео и Мег, она в любом случае остается на линии огня. — Он в задумчивости погладил подбородок. — Поэтому она поступила именно таким образом, как это сделал бы я сам. Сейчас она нарочно выставляет себя подозреваемым номер один, поскольку все три убийства полиция пытается связать воедино. Я полагаю, что следующим шагом Джинкс использует тот самый благоприятный момент, когда она стопроцентно сумеет доказать, что алиби, обеспеченное ее подругой Мег Харрис надежно, как скала. И тут мы опять окажемся выброшенными на мель, пытаясь заново как-то объединить эти преступления.
— Так ты клонишь к тому, что она не убивала Рассела, но сумела разделаться с Лео и Мег?
Мэддокс кивнул:
— Вот именно. Послушайте, вы же сами изучали докладные записки по тому делу. Убийство Лэнди было заказным и выполнено наемником, получившим необходимые инструкции от Адама Кингсли. Больше на сцене никто и не появлялся. Вся та чепуха насчет того, что Адам не позволил бы ей обнаружить мертвое тело мужа, исходит только от нее самой. Не забывайте, что у Джинкс было предостаточно времени, чтобы остановиться на какой-нибудь удобоваримой теории. Она сама, кстати, утверждает, что ее братья все время считали, будто отец имеет непосредственное отношение к тому убийству. Честно говоря, судя по их поведению, я тоже в это верю. Если быть убежденным, что твой отец — грязный убийца, трудно вырасти достойным человеком. И вы только посмотрите на его супругу. К десяти утра она уже напивается как свинья, и это ни от кого не держится в секрете. Получается, что вся семья летит под откос, а дочка при этом остается непричастной. Чушь какая-то! — Он замолчал, собираясь с мыслями, и кивком поприветствовал вошедшего в кабинет Фрейзера. — Мне кажется, она нас не обманывает насчет Рассела. В момент его смерти она ничего не знала о его романе с Мег. И еще мне кажется, что Джинкс понятия не имела о самом убийстве, и оно потрясло ее до глубины души. Но вот насчет одного могу поспорить. Вряд ли она спокойно провела десять лет, зная, что это отец приказал убить Рассела, и переживала все это так, как, по ее же утверждениям, переживали случившееся оба ее брата.
Клиника Найтингейл, Солсбери.
7 часов 15 минут вечера.
Сестра Гордон оказалась слишком настойчивой:
— Это приказ доктора, Джинкс. Он требует, чтобы вас перевели в другую палату, на верхнем этаже.
— Но зачем?
— Ну, что за беда, девочка моя! — почти с раздражением произнесла Вероника. — Неужели так необходимо задавать вопросы по каждому пустяковому поводу? Как обычно, почему-то никто не соизволил объяснить мне самой, зачем все это нужно.
Джинкс с сожалением посмотрела на эркеры:
— И все же мне хотелось бы остаться здесь, откуда я, в случае чего, могу выйти по своему желанию.
— Именно это, наверное, и беспокоит доктора, — резко заметила сестра. Ей довелось услышать обрывки сплетен, к которым она тут же прибавила замечания Алана в понедельник ночью. Не из-за этого ли он принял столь быстрое решение перевести Джинкс в другую палату? — По-моему, он считает, что ему будет намного спокойней, если он убедится в том, что вы можете оказаться на улице только воспользовавшись центральным входом.
Полицейский участок Ромсей-роуд, Винчестер.
7 часов 25 минут вечера.
— Не исключена и возможность того, что она была в курсе отношений Рассела и Мег, когда его убили, — задумчиво произнес Фрейзер. — Если верить Хеннесси, Джинкс рассказала ему об этом сразу же после того, как у нее произошел выкидыш. Но если вы начнете напрягать память, то без труда восстановите ее собственную историю о том, как она обнаружила любовные письма на чердаке только через год после трагедии.
Мэддокс уперся ладонями в стол старшего детектива и воинственно подался вперед:
— И я уверен, что это далеко не единственная ее ложь. Клянусь Богом, сэр, она просто водит нас всех за нос.
— Но почему же Мег Харрис понадобилось обеспечивать ей алиби?
— Да потому что Джинкс сумела убедить подругу, что совершенно невиновна. Вот вас, например, она тоже почти что сумела привлечь на свою сторону, а вы ведь с ней едва знакомы.
— Послушай, всего пять минут назад ты уверял меня в том, что она не убивала Рассела.
— Да, но пять минут назад у нас не было никаких доказательств, что она знала о романе между собственным мужем и подругой. Между прочим, лучшего повода для убийства, чем непосредственно ревность, и подыскать трудно. Но все остальное, в чем я был уверен, остается в силе, черт возьми! Это даже лучше, если именно нашей дражайшей Джинкс удалось так безнаказанно выпутаться, имея за плечами убийство мужа. Представляете, теперь, связывая все три убийства воедино, она запросто может аргументировать свою невиновность примерно так: «Полиция смогла доказать, что я непричастна к смерти Рассела. Они еще тогда подозревали, что это сделал мой отец».
— И все же у нас нет четких доказательств того, что она знала о любовной связи Рассела и Мег до убийства, — заметил Фрейзер. — Если принять на веру показания Хеннесси, то это означает, что она оставалась в неведении до момента выкидыша, а это произошло уже через две недели после трагедии.
— А разве у нас есть основания не доверять Хеннесси? — удивился старший детектив.
Фрейзер отрицательно покачал головой:
— В общем нет, но я не стал бы клясться на Библии, что все, сказанное им — истинная правда. Особенно сейчас, когда он заведен до предела. С одной стороны, он злится на Мег за то, что она оставила его одного в столь трудный для компании момент, а с другой — испытывает душевные муки, как только вспоминает, что она погибла. Когда же речь заходит о мисс Кингсли, он прибегает к тактике защиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51