мелкому владельцу недвижимости пришлось уступить свое право на постройку какого-то объекта под давлением финансового воротилы; хозяин кирпичного завода против своего желания заключил невыгодный контракт с Дэниелсом, опасаясь конкурентов; сам Риордан приобрел продававшуюся с аукциона лесопилку, обойдя десятерых соперников. Он также пожертвовал крупную сумму денег в пользу жертв Великого Пожара, за что чикагская «Трибюн» будет теперь ежедневно возносить ему хвалу. Да, деньги действительно решают все, во всяком случае, там, где господствуют власть и сила.
Ранним вечером в доме Дэниелса появилась неожиданная посетительница. Линетт Маркис. Она вошла в приемную, окутанная облаком тончайших французских духов, шелков и кружев. Черные локоны актрисы игриво выбивались из-под шляпки, украшенной вереском и лютиками; под надменно приподнятым подбородком красовался пышный бант из атласных лент.
– Добрый день, мисс Маркис, – вежливо приветствовала нежданную гостью Элиза, изо всех сил пытаясь скрыть свою досаду и удивление по поводу этого визита: она была уверена, что Линетт благополучно гастролирует в Нью-Йорке с новым мюзиклом. «Интересно, каким ветром занесло сюда эту птичку? – с неприязнью думала Элиза, с ног до головы разглядывая актрису. – Что ей нужно от Риордана?»
– Разве мы знакомы? Вы, вероятно, новая служащая? – Линетт высокомерно улыбнулась, пренебрежительно пожав плечиком, и прямиком направилась к закрытой двери кабинета Дэниелса.
– Мистер Дэниелс сейчас не принимает, – начала было Элиза. – Он занят…
– Ну, меня-то он не откажется принять.
– И тем не менее в данный момент у него посетители. – Но Линетт, не обращая внимания на протесты Элизы, впорхнула в кабинет. Через мгновение оттуда вышли два обескураженных бухгалтера, и дверь за ними снова плотно закрылась. После такого поворота дел Элиза уже не могла успокоиться. В ее душе кипело негодование.
Подумать только, какая-то актриса обращается с ней как со служанкой да еще делает вид, будто не помнит ее! Какого черта она без приглашения врывается к Риордану? И что он только нашел в этой жеманной глупышке с манерами уличной потаскушки?
Элиза взяла перо и яростно окунула его в чернильницу, забрызгав при этом половину стола. Хорошо хоть прошлую ночь они с Риорданом не были близки! Как же она ненавидит его!
Линетт наконец появилась в дверях кабинета Риордана. Ее волосы были слегка в беспорядке, а на щеках играл румянец победы. Не удостоив Элизу и взглядом, она важно прошла мимо, оставив позади шлейф цветочного аромата.
Элиза постаралась задержать дыхание: вероятно, у женщин этого сорта принято поливать себя с ног до головы духами. «Право слово, она, наверное, вылила на себя целый флакон», – с раздражением думала Элиза. Но не запах духов так взбесил ее. Невыносимее всего было то звериное, кошачье, сексуальное обаяние, которое источала каждая клетка сладострастного тела Линетт.
– Будьте добры, пригласите ко мне снова бухгалтеров, мистера Раиса и его помощника, – хмуро сказал Риордан, появляясь в дверях кабинета.
Элиза, измученная за последний час ревностью, рисовавшей в ее воображении самые отвратительные картины, с изумлением уставилась на Риордана. Для человека, только что расставшегося с предметом своей страсти, он выглядел слишком усталым и даже злым. Как это понимать? Ведь Линетт его любовница. Может, они поссорились? А впрочем, какое ей дело. Какая ей разница, ссорится ли Риордан с кем-то или нет?!
– Да, конечно. Я сейчас позову их. Но…
– Что – «но»?
– Я… я только… Почему вы позволяете вламываться к себе в кабинет нежданным и малоприятным визитерам?
– Но почему же малоприятным?
– Но мне показалось… – растерялась Элиза. – Я… подумала…
– Я плачу вам не за то, чтобы вам казалось или думалось, а за то, чтобы вы работали, – довольно резко осадил ее Риордан. – Займитесь-ка лучше своими прямыми обязанностями. Подготовьте список моих владений в сгоревших кварталах города с приложением к каждому пункту предложений по возможному восстановлению.
– Хорошо, сэр.
Сдерживаясь из последних сил, только бы не взорваться, Элиза села за стол и принялась готовить список. Нет, это невозможный человек! Как только люди могут с ним работать! Разволновавшись, Элиза в первый момент даже не поняла, насколько ответственное, творческое задание, требующее прежде всего идей, впервые дал ей Риордан.
Однажды в коридоре верхнего этажа Элиза столкнулась с Фанни, няней маленькой девочки. Женщина узнала ее, кивнула в ответ на приветствие, и Элиза попробовала завязать с ней разговор:
– Что с девочкой? Она поправилась?
– Да, она прекрасно себя чувствует, – ответила няня, теребя подол передника и готовясь скрыться в детской. Она выглядела замученной и постаревшей до времени от постоянного недосыпания. Няня явно не хотела пускаться в долгие беседы, но Элиза все же не удержалась и спросила ее:
– Скажите, вам известно, кто ее мать? Почему мистер Дэниелс скрывает малышку?
Женщина пожала плечами:
– Не знаю, я никогда не спрашивала его об этом. Полагаю, он платит мне – и вполне достаточно – еще и за то, чтобы я не задавала лишних вопросов. Мне известно единственное – мистер Дэниелс принес девочку в дом за три недели до пожара.
Затем няня поспешила скрыться в комнате, оставив Элизу наедине с мучительным любопытством, которое не давало ей покоя и рождало все новые и новые вопросы, смущавшие сознание.
Шло время, Элиза целыми днями работала: она проводила оценку сгоревшей недвижимости Дэниелса, тщательно изучая каждый объект с точки зрения возможной реконструкции. Для этого приходилось совершать множество поездок по выгоревшим кварталам, где по соседству с руинами и груженными мусором фургонами уже поднимались строительные леса и закладывался фундамент новых зданий.
Несмотря на глубокую внутреннюю обиду, затаенную на Риордана, Элиза радовалась возможности заняться настоящим живым делом. Она исписывала горы бумаги рекомендациями и подсчетами, с огромным удовольствием составляла проекты зданий, которыми будут владеть и пользоваться многие поколения людей. Заглянуть таким образом в будущее Чикаго, менять его облик на столетия вперед – что может быть прекраснее!
Однажды теплым ясным утром в дверь дома Дэниелса постучался человек и потребовал немедленной встречи с хозяином. Самого Риордана не было – он уехал на совет директоров Чикагского банка, и Элиза, в чьи обязанности входило принимать посетителей, была в замешательстве. Дело в том, что мистер Пэте Огден (так представился незнакомец) вряд ли внушил бы доверие мистеру Дэниелсу. Ростом он был не более пяти футов, черный сюртук туго обтягивал круглое брюшко, галстук густо заляпан жирными пятнами. Элиза с отвращением заметила в рыжеватой клочкастой бороде застрявшие остатки. какой-то еды. Вообще он производил впечатление человека, привыкшего проводить большую часть жизни на улице.
Искоса оглядывая роскошь библиотеки, в которую его провела Элиза, Пэте отрекомендовался владельцем небольшого кирпичного завода неподалеку от Форт-Уэйна, штат Индиана. Он приехал сегодня с утра с целью уговорить Риордана купить всю готовую продукцию его завода.
– Видите ли, я слышал, он занимается строительством. Думаю, его заинтересует мое предложение. – Пэте улыбнулся Элизе, его круглые голубые глазки светились благодушием. – А я, понимаете ли, собираюсь жениться в третий раз. Так вот, моя будущая супруга мечтает о большом доме. Ну, как этот, например. – Он огляделся, восхищенно подмечая каждую мелочь из роскошного интерьера комнаты.
– Понимаю вас. – Элиза внимательнее присмотрелась к нему – было в нем нечто такое, что внушило ей доверие, да и предложение его выглядело весьма заманчивым. Она подробно расспросила о заводе и изделиях, которые он производит.
– Да как вам сказать, делаем всего понемножку… И обычный кирпич, и шамотный, ну и, конечно, огнеупорный. Я так понимаю, мисс, что вам здесь в Чикаго очень нужен именно огнеупорный.
– Да, – согласилась Элиза, быстро прокручивая в голове только что услышанное. Завод, судя по всему, совсем маленький. Вряд ли Риордан с его размахом захочет связываться с ним.
Пэте Огден принес с собой обшарпанный кожаный саквояж, набитый образцами своей продукции, и с большой охотой разложил их перед Элизой. Она внимательно осмотрела кирпичи, с удовольствием ощущая их грубую, прочную фактуру.
– Если бы вы согласились купить все скопом, я бы хорошо уступил, – пообещал Пэте. – Понимаете, женщина, согласившаяся стать моей женой, буквально помешалась на идее иметь роскошный дом. Если я не куплю его, свадьбы не будет. А она думает, что я гораздо богаче, чем есть на самом деле. Сами посудите, у меня нет другого выхода.
– Хорошо. А сколько вы хотите за свой кирпич? – Пэте назвал сумму на удивление небольшую, и Элизе стоило труда не выказать своего изумления. Какая-то чересчур выгодная сделка… Поэтому Элиза пришла в легкое замешательство, которое Пэте Огден расценил по-своему.
– Но это вместе с доставкой, – поспешил заверить он. – Все входит в стоимость. Я… поймите меня, я уже сказал своей невесте, что фундамент нашего дома заложен.
Элиза кивнула, хотя ее мысли были далеки от брачных проблем Пэтса Огдена. Риордана не будет целый день, он обещал вернуться только к семи часам вечера.
О приезде мистера Огдена он даже не догадывается, поскольку никаких контактов между ними раньше не было. Более того, если Элиза сама не расскажет Риордану о владельце завода, он никогда не узнает о его существовании.
При мысли о маленьком кирпичном заводике, склады которого забиты прекрасным огнеупорным кирпичом, у Элизы перехватило дыхание. Разве Риордан сам не говорил ей о колоссальных возможностях для дельного человека сейчас сделать состояние? Почему только он должен делать деньги? Чем она хуже его?
Однажды посетив, эта мысль уже не покидала ее. Она тревожила Элизу, заставляя сердце учащенно биться от восторга.
Решено! Она сама заключит сделку с Огденом. У нее ведь осталось кое-что от драгоценностей матери, уцелевших при пожаре. Если их продать…
На щеках Элизы запылал румянец азарта и воодушевления. Не в силах усидеть на месте, она прошлась по комнате, обстановку которой мистер Огден не переставал восхищенно разглядывать.
Это ее шанс! Его нельзя упустить. Такая возможность представляется только раз в жизни!
«Верни завод Эмсела, Элиза. Верни, если сможешь», – слова отца с невероятной живостью всплыли в ее сознании. Если не для себя самой, то ради своего отца она должна пойти на это. Да и разве неожиданное появление мистера Огдена с его заводом не знак судьбы, не указание свыше? Настал момент действовать!
Но вдруг Риордан узнает о ее планах…
Приподнятое настроение Элизы несколько испортилось. Если только Риордану станет известно об этой сделке, то наверняка он уволит ее. Ведь он сразу предупредил Элизу, что требует от своих служащих полного подчинения. Но Элиза тут же уверила себя в порядочности по отношению к Риордану, она не совершает никакого предательства или мошенничества: во-первых, за кирпичи она собирается заплатить свои собственные деньги, а не его; а во-вторых, для такого крупного дельца, как Риордан, маленький заводик наверняка не представляет интереса.
Элиза, избавившись от последних сомнений, обернулась к Пэтсу Огдену с мягкой улыбкой:
– Поскольку мистера Дэниелса наверняка заинтересует ваше предложение, я считаю себя вправе говорить от его имени, но, видите ли, ваша цена несколько высока.
– Высока?! – Пэте даже вскочил от негодования. – Мисс Эмсел, цена, которую я назвал, безобразно низкая. И вам это прекрасно известно. У меня сложные жизненные обстоятельства, поэтому я вынужден продавать кирпич срочно и в убыток себе.
Немного поторговавшись для виду, они наконец пришли к соглашению и ударили по рукам. Элиза с трудом скрывала свою радость.
– Мистер Огден, если вы зайдете сюда через четыре часа, я смогу выплатить вам все деньги.
– А разве не нужно встречаться с мистером Дэниелсом? Я думал…
– Он, к сожалению, в деловой командировке и вернется только на будущей неделе, – не моргнув глазом солгала Элиза. – Повторяю вам, я уполномочена совершать сделки от его имени.
Мистер Огден ушел, на прощание еще раз оглядев интерьер библиотеки, явно стараясь хорошенько запомнить его для копирования в своем новом доме. Элиза опустилась в глубокое кресло, ее руки и ноги дрожали, а сердце бешено колотилось.
Что она наделала? Правильно ли поступает, вкладывая в кирпичи мистера Огдена единственные ценности, которыми владеет, все – до последнего цента? Рискует потерять работу у Риордана – а значит, возможность жить безбедно и независимо!
Но уже через минуту, отбросив сомнения, Элиза торопилась надеть шляпку и накидку. Ей многое предстояло сделать. Пойти домой, достать из тайника за каминной решеткой коробку с драгоценностями и продать их.
Теперь для нее на карту поставлено все, а пути отступления отрезаны. Она решила сыграть ва-банк и не имеет права проиграть. Светлая память об отце обязывает ее к этому!
Глава 12
– А не сходить ли завтра вечером в театр? – предложил Риордан несколько дней спустя.
Уже наступил декабрь. За окном кружились первые крупные хлопья, оседая сугробиками на переплетах оконных рам. В камине потрескивали и пахли смолой сосновые поленья.
Они сидели в очень уютной, почти домашней обстановке, если не считать стола, как обычно заваленного бумагами, и беседы о проекте расширения завода Эмсела: Риордан собирался установить еще пять новых печей.
Элиза в первый момент не поняла, о чем говорит Риордан, настолько его слова прозвучали нелепо в контексте их деловой беседы.
– Я говорю, вы уж очень много работаете, Элиза. Если хотя бы изредка не устраивать себе передышку, то можно превратиться в машину. Неужели вы никогда не испытываете желания развлечься, сходить куда-нибудь, в театр, например?
Элиза смутилась. Чувство вины за свое предательство по отношению к Риордану вспыхнуло в ней с новой силой, ведь как раз накануне она продала всю продукцию с завода мистера Огдена и положила в карман приличную сумму, равную небольшому состоянию.
– Глупости, – ответила Элиза, краснея. – Не так уж много я работаю.
– Позвольте с вами не согласиться. Вы – лучший помощник, с которым мне когда-либо приходилось работать. В подтверждение своих слов я приглашаю вас завтра вечером на премьеру «Семи сестер».
От этих слов Элизе стало не по себе. Она читала в «Трибюн» отзывы о пьесе, ее называли «потрясающим по своей оригинальности, божественным музыкальным бурлеском», а занятых в главных ролях Линетт Маркис, Бижу Херон, Шарлотту Томпсон нарекли даже «восходящими звездами нью-йоркской сцены».
И все-таки Элиза решила вежливо отказаться от предложения Дэниелса.
– Прошу простить, но я не могу принять ваше приглашение. У меня нет подходящего вечернего туалета: строгие деловые платья, из которых состоит теперь весь мой гардероб, увы, не годятся для посещения театров.
Риордан лишь пожал плечами:
– В таком случае давайте поедем в магазин, и я куплю вам вечернее платье.
– Нет! – возмущенно воскликнула Элиза. – Истинная леди не может принимать от мужчин такого рода подарки. – Устыдившись собственной горячности, немного помолчав, она добавила: – А Фифина, хоть и прекрасно шьет, не успеет до завтрашнего вечера…
– Я знаю одну портниху, которая шьет актрисам. У нее довольно много помощниц; они могут работать сутки напролет и за двадцать четыре часа успеют сшить любое платье. – Риордан достал часы из кармашка жилетки. – Мы можем еще успеть. Ну, едем?
– Нет! – твердо ответила Элиза.
Риордан попытался взять Элизу под локоть, но она вырвалась. Завязалась короткая борьба, закончившаяся его победой: Элиза оказалась в сильных, нежных объятиях и, дрожа от злости, закричала:
– Что вы себе позволяете, Риордан Дэниелс! Я вам не послушное домашнее животное, не овца, которую можно тянуть на веревке, куда вам угодно!
– Я догадывался об этом и раньше. – Дэниелс ласково улыбнулся. – Послушайте, неужели вам не хочется переменить обстановку, отвлечься ненадолго от счетов и конторских книг, клерков и бесконечной корреспонденции? Черт побери, перестаньте упрямиться! В конце концов я ваш босс!
– Ну и что? Как прикажете понимать ваши слова? Вы уволите меня, если я не пойду с вами в театр?
Риордан отпустил Элизу и спокойно сказал:
– Не говорите ерунды. Я велю запрягать, и будем считать наш спор на этом законченным.
Обиженно насупившись, Элиза сидела подле Риордана в двухместной коляске. Они ехали по ожившей после пожара деловой части города, ломбарды и магазины, конторы и банки понемногу возвращались к нормальной жизни, разносчики, как и раньше, во весь голос предлагали на улицах сиежепойманную мичиганскую белорыбицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Ранним вечером в доме Дэниелса появилась неожиданная посетительница. Линетт Маркис. Она вошла в приемную, окутанная облаком тончайших французских духов, шелков и кружев. Черные локоны актрисы игриво выбивались из-под шляпки, украшенной вереском и лютиками; под надменно приподнятым подбородком красовался пышный бант из атласных лент.
– Добрый день, мисс Маркис, – вежливо приветствовала нежданную гостью Элиза, изо всех сил пытаясь скрыть свою досаду и удивление по поводу этого визита: она была уверена, что Линетт благополучно гастролирует в Нью-Йорке с новым мюзиклом. «Интересно, каким ветром занесло сюда эту птичку? – с неприязнью думала Элиза, с ног до головы разглядывая актрису. – Что ей нужно от Риордана?»
– Разве мы знакомы? Вы, вероятно, новая служащая? – Линетт высокомерно улыбнулась, пренебрежительно пожав плечиком, и прямиком направилась к закрытой двери кабинета Дэниелса.
– Мистер Дэниелс сейчас не принимает, – начала было Элиза. – Он занят…
– Ну, меня-то он не откажется принять.
– И тем не менее в данный момент у него посетители. – Но Линетт, не обращая внимания на протесты Элизы, впорхнула в кабинет. Через мгновение оттуда вышли два обескураженных бухгалтера, и дверь за ними снова плотно закрылась. После такого поворота дел Элиза уже не могла успокоиться. В ее душе кипело негодование.
Подумать только, какая-то актриса обращается с ней как со служанкой да еще делает вид, будто не помнит ее! Какого черта она без приглашения врывается к Риордану? И что он только нашел в этой жеманной глупышке с манерами уличной потаскушки?
Элиза взяла перо и яростно окунула его в чернильницу, забрызгав при этом половину стола. Хорошо хоть прошлую ночь они с Риорданом не были близки! Как же она ненавидит его!
Линетт наконец появилась в дверях кабинета Риордана. Ее волосы были слегка в беспорядке, а на щеках играл румянец победы. Не удостоив Элизу и взглядом, она важно прошла мимо, оставив позади шлейф цветочного аромата.
Элиза постаралась задержать дыхание: вероятно, у женщин этого сорта принято поливать себя с ног до головы духами. «Право слово, она, наверное, вылила на себя целый флакон», – с раздражением думала Элиза. Но не запах духов так взбесил ее. Невыносимее всего было то звериное, кошачье, сексуальное обаяние, которое источала каждая клетка сладострастного тела Линетт.
– Будьте добры, пригласите ко мне снова бухгалтеров, мистера Раиса и его помощника, – хмуро сказал Риордан, появляясь в дверях кабинета.
Элиза, измученная за последний час ревностью, рисовавшей в ее воображении самые отвратительные картины, с изумлением уставилась на Риордана. Для человека, только что расставшегося с предметом своей страсти, он выглядел слишком усталым и даже злым. Как это понимать? Ведь Линетт его любовница. Может, они поссорились? А впрочем, какое ей дело. Какая ей разница, ссорится ли Риордан с кем-то или нет?!
– Да, конечно. Я сейчас позову их. Но…
– Что – «но»?
– Я… я только… Почему вы позволяете вламываться к себе в кабинет нежданным и малоприятным визитерам?
– Но почему же малоприятным?
– Но мне показалось… – растерялась Элиза. – Я… подумала…
– Я плачу вам не за то, чтобы вам казалось или думалось, а за то, чтобы вы работали, – довольно резко осадил ее Риордан. – Займитесь-ка лучше своими прямыми обязанностями. Подготовьте список моих владений в сгоревших кварталах города с приложением к каждому пункту предложений по возможному восстановлению.
– Хорошо, сэр.
Сдерживаясь из последних сил, только бы не взорваться, Элиза села за стол и принялась готовить список. Нет, это невозможный человек! Как только люди могут с ним работать! Разволновавшись, Элиза в первый момент даже не поняла, насколько ответственное, творческое задание, требующее прежде всего идей, впервые дал ей Риордан.
Однажды в коридоре верхнего этажа Элиза столкнулась с Фанни, няней маленькой девочки. Женщина узнала ее, кивнула в ответ на приветствие, и Элиза попробовала завязать с ней разговор:
– Что с девочкой? Она поправилась?
– Да, она прекрасно себя чувствует, – ответила няня, теребя подол передника и готовясь скрыться в детской. Она выглядела замученной и постаревшей до времени от постоянного недосыпания. Няня явно не хотела пускаться в долгие беседы, но Элиза все же не удержалась и спросила ее:
– Скажите, вам известно, кто ее мать? Почему мистер Дэниелс скрывает малышку?
Женщина пожала плечами:
– Не знаю, я никогда не спрашивала его об этом. Полагаю, он платит мне – и вполне достаточно – еще и за то, чтобы я не задавала лишних вопросов. Мне известно единственное – мистер Дэниелс принес девочку в дом за три недели до пожара.
Затем няня поспешила скрыться в комнате, оставив Элизу наедине с мучительным любопытством, которое не давало ей покоя и рождало все новые и новые вопросы, смущавшие сознание.
Шло время, Элиза целыми днями работала: она проводила оценку сгоревшей недвижимости Дэниелса, тщательно изучая каждый объект с точки зрения возможной реконструкции. Для этого приходилось совершать множество поездок по выгоревшим кварталам, где по соседству с руинами и груженными мусором фургонами уже поднимались строительные леса и закладывался фундамент новых зданий.
Несмотря на глубокую внутреннюю обиду, затаенную на Риордана, Элиза радовалась возможности заняться настоящим живым делом. Она исписывала горы бумаги рекомендациями и подсчетами, с огромным удовольствием составляла проекты зданий, которыми будут владеть и пользоваться многие поколения людей. Заглянуть таким образом в будущее Чикаго, менять его облик на столетия вперед – что может быть прекраснее!
Однажды теплым ясным утром в дверь дома Дэниелса постучался человек и потребовал немедленной встречи с хозяином. Самого Риордана не было – он уехал на совет директоров Чикагского банка, и Элиза, в чьи обязанности входило принимать посетителей, была в замешательстве. Дело в том, что мистер Пэте Огден (так представился незнакомец) вряд ли внушил бы доверие мистеру Дэниелсу. Ростом он был не более пяти футов, черный сюртук туго обтягивал круглое брюшко, галстук густо заляпан жирными пятнами. Элиза с отвращением заметила в рыжеватой клочкастой бороде застрявшие остатки. какой-то еды. Вообще он производил впечатление человека, привыкшего проводить большую часть жизни на улице.
Искоса оглядывая роскошь библиотеки, в которую его провела Элиза, Пэте отрекомендовался владельцем небольшого кирпичного завода неподалеку от Форт-Уэйна, штат Индиана. Он приехал сегодня с утра с целью уговорить Риордана купить всю готовую продукцию его завода.
– Видите ли, я слышал, он занимается строительством. Думаю, его заинтересует мое предложение. – Пэте улыбнулся Элизе, его круглые голубые глазки светились благодушием. – А я, понимаете ли, собираюсь жениться в третий раз. Так вот, моя будущая супруга мечтает о большом доме. Ну, как этот, например. – Он огляделся, восхищенно подмечая каждую мелочь из роскошного интерьера комнаты.
– Понимаю вас. – Элиза внимательнее присмотрелась к нему – было в нем нечто такое, что внушило ей доверие, да и предложение его выглядело весьма заманчивым. Она подробно расспросила о заводе и изделиях, которые он производит.
– Да как вам сказать, делаем всего понемножку… И обычный кирпич, и шамотный, ну и, конечно, огнеупорный. Я так понимаю, мисс, что вам здесь в Чикаго очень нужен именно огнеупорный.
– Да, – согласилась Элиза, быстро прокручивая в голове только что услышанное. Завод, судя по всему, совсем маленький. Вряд ли Риордан с его размахом захочет связываться с ним.
Пэте Огден принес с собой обшарпанный кожаный саквояж, набитый образцами своей продукции, и с большой охотой разложил их перед Элизой. Она внимательно осмотрела кирпичи, с удовольствием ощущая их грубую, прочную фактуру.
– Если бы вы согласились купить все скопом, я бы хорошо уступил, – пообещал Пэте. – Понимаете, женщина, согласившаяся стать моей женой, буквально помешалась на идее иметь роскошный дом. Если я не куплю его, свадьбы не будет. А она думает, что я гораздо богаче, чем есть на самом деле. Сами посудите, у меня нет другого выхода.
– Хорошо. А сколько вы хотите за свой кирпич? – Пэте назвал сумму на удивление небольшую, и Элизе стоило труда не выказать своего изумления. Какая-то чересчур выгодная сделка… Поэтому Элиза пришла в легкое замешательство, которое Пэте Огден расценил по-своему.
– Но это вместе с доставкой, – поспешил заверить он. – Все входит в стоимость. Я… поймите меня, я уже сказал своей невесте, что фундамент нашего дома заложен.
Элиза кивнула, хотя ее мысли были далеки от брачных проблем Пэтса Огдена. Риордана не будет целый день, он обещал вернуться только к семи часам вечера.
О приезде мистера Огдена он даже не догадывается, поскольку никаких контактов между ними раньше не было. Более того, если Элиза сама не расскажет Риордану о владельце завода, он никогда не узнает о его существовании.
При мысли о маленьком кирпичном заводике, склады которого забиты прекрасным огнеупорным кирпичом, у Элизы перехватило дыхание. Разве Риордан сам не говорил ей о колоссальных возможностях для дельного человека сейчас сделать состояние? Почему только он должен делать деньги? Чем она хуже его?
Однажды посетив, эта мысль уже не покидала ее. Она тревожила Элизу, заставляя сердце учащенно биться от восторга.
Решено! Она сама заключит сделку с Огденом. У нее ведь осталось кое-что от драгоценностей матери, уцелевших при пожаре. Если их продать…
На щеках Элизы запылал румянец азарта и воодушевления. Не в силах усидеть на месте, она прошлась по комнате, обстановку которой мистер Огден не переставал восхищенно разглядывать.
Это ее шанс! Его нельзя упустить. Такая возможность представляется только раз в жизни!
«Верни завод Эмсела, Элиза. Верни, если сможешь», – слова отца с невероятной живостью всплыли в ее сознании. Если не для себя самой, то ради своего отца она должна пойти на это. Да и разве неожиданное появление мистера Огдена с его заводом не знак судьбы, не указание свыше? Настал момент действовать!
Но вдруг Риордан узнает о ее планах…
Приподнятое настроение Элизы несколько испортилось. Если только Риордану станет известно об этой сделке, то наверняка он уволит ее. Ведь он сразу предупредил Элизу, что требует от своих служащих полного подчинения. Но Элиза тут же уверила себя в порядочности по отношению к Риордану, она не совершает никакого предательства или мошенничества: во-первых, за кирпичи она собирается заплатить свои собственные деньги, а не его; а во-вторых, для такого крупного дельца, как Риордан, маленький заводик наверняка не представляет интереса.
Элиза, избавившись от последних сомнений, обернулась к Пэтсу Огдену с мягкой улыбкой:
– Поскольку мистера Дэниелса наверняка заинтересует ваше предложение, я считаю себя вправе говорить от его имени, но, видите ли, ваша цена несколько высока.
– Высока?! – Пэте даже вскочил от негодования. – Мисс Эмсел, цена, которую я назвал, безобразно низкая. И вам это прекрасно известно. У меня сложные жизненные обстоятельства, поэтому я вынужден продавать кирпич срочно и в убыток себе.
Немного поторговавшись для виду, они наконец пришли к соглашению и ударили по рукам. Элиза с трудом скрывала свою радость.
– Мистер Огден, если вы зайдете сюда через четыре часа, я смогу выплатить вам все деньги.
– А разве не нужно встречаться с мистером Дэниелсом? Я думал…
– Он, к сожалению, в деловой командировке и вернется только на будущей неделе, – не моргнув глазом солгала Элиза. – Повторяю вам, я уполномочена совершать сделки от его имени.
Мистер Огден ушел, на прощание еще раз оглядев интерьер библиотеки, явно стараясь хорошенько запомнить его для копирования в своем новом доме. Элиза опустилась в глубокое кресло, ее руки и ноги дрожали, а сердце бешено колотилось.
Что она наделала? Правильно ли поступает, вкладывая в кирпичи мистера Огдена единственные ценности, которыми владеет, все – до последнего цента? Рискует потерять работу у Риордана – а значит, возможность жить безбедно и независимо!
Но уже через минуту, отбросив сомнения, Элиза торопилась надеть шляпку и накидку. Ей многое предстояло сделать. Пойти домой, достать из тайника за каминной решеткой коробку с драгоценностями и продать их.
Теперь для нее на карту поставлено все, а пути отступления отрезаны. Она решила сыграть ва-банк и не имеет права проиграть. Светлая память об отце обязывает ее к этому!
Глава 12
– А не сходить ли завтра вечером в театр? – предложил Риордан несколько дней спустя.
Уже наступил декабрь. За окном кружились первые крупные хлопья, оседая сугробиками на переплетах оконных рам. В камине потрескивали и пахли смолой сосновые поленья.
Они сидели в очень уютной, почти домашней обстановке, если не считать стола, как обычно заваленного бумагами, и беседы о проекте расширения завода Эмсела: Риордан собирался установить еще пять новых печей.
Элиза в первый момент не поняла, о чем говорит Риордан, настолько его слова прозвучали нелепо в контексте их деловой беседы.
– Я говорю, вы уж очень много работаете, Элиза. Если хотя бы изредка не устраивать себе передышку, то можно превратиться в машину. Неужели вы никогда не испытываете желания развлечься, сходить куда-нибудь, в театр, например?
Элиза смутилась. Чувство вины за свое предательство по отношению к Риордану вспыхнуло в ней с новой силой, ведь как раз накануне она продала всю продукцию с завода мистера Огдена и положила в карман приличную сумму, равную небольшому состоянию.
– Глупости, – ответила Элиза, краснея. – Не так уж много я работаю.
– Позвольте с вами не согласиться. Вы – лучший помощник, с которым мне когда-либо приходилось работать. В подтверждение своих слов я приглашаю вас завтра вечером на премьеру «Семи сестер».
От этих слов Элизе стало не по себе. Она читала в «Трибюн» отзывы о пьесе, ее называли «потрясающим по своей оригинальности, божественным музыкальным бурлеском», а занятых в главных ролях Линетт Маркис, Бижу Херон, Шарлотту Томпсон нарекли даже «восходящими звездами нью-йоркской сцены».
И все-таки Элиза решила вежливо отказаться от предложения Дэниелса.
– Прошу простить, но я не могу принять ваше приглашение. У меня нет подходящего вечернего туалета: строгие деловые платья, из которых состоит теперь весь мой гардероб, увы, не годятся для посещения театров.
Риордан лишь пожал плечами:
– В таком случае давайте поедем в магазин, и я куплю вам вечернее платье.
– Нет! – возмущенно воскликнула Элиза. – Истинная леди не может принимать от мужчин такого рода подарки. – Устыдившись собственной горячности, немного помолчав, она добавила: – А Фифина, хоть и прекрасно шьет, не успеет до завтрашнего вечера…
– Я знаю одну портниху, которая шьет актрисам. У нее довольно много помощниц; они могут работать сутки напролет и за двадцать четыре часа успеют сшить любое платье. – Риордан достал часы из кармашка жилетки. – Мы можем еще успеть. Ну, едем?
– Нет! – твердо ответила Элиза.
Риордан попытался взять Элизу под локоть, но она вырвалась. Завязалась короткая борьба, закончившаяся его победой: Элиза оказалась в сильных, нежных объятиях и, дрожа от злости, закричала:
– Что вы себе позволяете, Риордан Дэниелс! Я вам не послушное домашнее животное, не овца, которую можно тянуть на веревке, куда вам угодно!
– Я догадывался об этом и раньше. – Дэниелс ласково улыбнулся. – Послушайте, неужели вам не хочется переменить обстановку, отвлечься ненадолго от счетов и конторских книг, клерков и бесконечной корреспонденции? Черт побери, перестаньте упрямиться! В конце концов я ваш босс!
– Ну и что? Как прикажете понимать ваши слова? Вы уволите меня, если я не пойду с вами в театр?
Риордан отпустил Элизу и спокойно сказал:
– Не говорите ерунды. Я велю запрягать, и будем считать наш спор на этом законченным.
Обиженно насупившись, Элиза сидела подле Риордана в двухместной коляске. Они ехали по ожившей после пожара деловой части города, ломбарды и магазины, конторы и банки понемногу возвращались к нормальной жизни, разносчики, как и раньше, во весь голос предлагали на улицах сиежепойманную мичиганскую белорыбицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36