Или он видит в ней только взбалмошную, растрепанную девочку?– Если уж вы хотите ездить на велосипеде, то самый подходящий костюм для этого – брюки. Или предрассудки в вас так же сильны, как в большинстве представительниц женского пола, а, Корделия Стюарт? Может, вы хотите, чтобы я называл вас Корри, как вас называли в детстве?– Называйте, как угодно! – Корри была раздражена в высшей степени. – Мне безразлично. Тетя Сьюзен считает, что этот костюм вполне подходит для велосипедных прогулок. А если я надену брюки, то что скажут…Куайд расхохотался.– Вы всегда так сердитесь, когда над вами подшучивают?– Да! Нет, я…Корри осеклась, расстроившись, что Куайду удалось поймать ее на слове.– И вы всегда становитесь такой хорошенькой, когда сердитесь?Корри совсем смутилась и покраснела. Она резко подняла с земли велосипед, уселась в седло и холодно сказала:– Я уезжаю, мистер Хилл. А розу возьмите обратно, мне все равно некуда ее девать.Корри бросила Куайду цветок, который промелькнул в воздухе крохотным желтым пятнышком. Куайд ловко поймал его.– Поезжайте осторожно, Корделия Стюарт. И впредь следите за своим подолом.Корри сорвалась с места, даже не попрощавшись. Она ехала не оглядываясь, но была, уверена, что Куайд Хилл провожает ее насмешливым взглядом.Через два часа она вошла в дом, тяжело дыша после утомительного подъема в гору. Костюм был покрыт толстым слоем пыли, юбка с одной стороны свисала лохмотьями; в таком виде она столкнулась с тетей Сьюзен, которая вышла в прихожую встречать ее.– Корри, зайди, пожалуйста, ко мне после того, как переоденешься. Где тебя угораздило порвать юбку и так испачкаться?– Я упала.Корри вспомнила о Куайде Хилле и снова покраснела от смущения.– Я поскользнулась. А юбка попала в цепь.– Я всегда говорила, что велосипед придумал или самоубийца, или сумасшедший. Иди переоденься и зайди потом ко мне. Я хочу с тобой поговорить.Через пятнадцать минут она вошла к тете, посвежевшая после душа, в шелковой белой блузке и темно-синей юбке. Комната тети походила на оранжерею: горшки с цветами стояли на окнах, висели на стенах, в углу стояла огромная кадка с фикусом. Тетя отложила вышивание и указала ей на пуфик рядом с креслом.– Садись. Нам надо поговорить.– Да, тетя?В комнате повисло неловкое молчание, потом тетя спросила:– Корри, ты нездорова?– Нездорова?Она взглянула на тетю в недоумении, сердце ее тяжело забилось. Нет, не может быть, откуда тетя может это знать? Корри поджала губы и прямо посмотрела ей в глаза.– Я говорила с Беа Эллен о состоянии твоего белья. Она рассказала мне о некоторых интересных деталях. В частности, обычно ты пачкала больше простынь и покрывал в течение месяца, чем теперь. Кроме того, ты давно не используешь некоторые предметы личной гигиены…Корри вспыхнула.– Тетя!Она представила себе, как тетя Сьюзен обсуждает с этой толстой, противной Беа Эллен ее грязное белье. Ярость заклокотала в ее груди.– Как вы могли разговаривать со слугами обо мне, обсуждать меня! Это отвратительно…– Я знаю. Это действительно отвратительно. Мне очень неловко, но пойми, я вынуждена была так поступить. На мне лежит ответственность. У тебя давно уже нет мамы, а теперь и отца. Корри, ты должна думать о своей репутации, ты не представляешь, что начнут говорить о тебе люди, если у них возникнет хоть малейшее подозрение о чем-нибудь. Общество может быть очень жестоким к тем, кто им пренебрегает.Тетя продолжала говорить, а Корри опустила глаза и рас-сматривала свои ногти, слегка пожелтевшие от проявителя.– Скажи мне, это правда?Корри подняла глаза и увидела, что тетя готова расплакаться.– О Господи, Корри… Я не хочу даже думать о том, что это может быть правдой, но боюсь, что так оно и есть. Все признаки налицо. У меня было то же самое перед тем, как я родила своего ребенка, мертвого…– Да, я беременна.Корри сказала это спокойным, ровным голосом, но не выдержала и бросилась к тетиным ногам.– Тетя, ребенок от Эвери! Но он уехал! Далеко, на Аляску. И я не знаю, как мне жить дальше!Через полчаса Сьюзен знала все. Корри говорила и плакала, слезы облегчали ей душу. Тетя все это время не отрывалась от своего вышивания, стежки ложились на ткань ровно и легко. Наконец Корри замолчала.– И что же ты собираешься делать теперь? Даже если ты будешь носить тугой корсет, это все равно скоро станет заметно.– Я не знаю. Я собиралась выйти замуж за Эвери. В письме он пишет, что вернется и высыплет мне в подол кучу золотых самородков.Сьюзен горько улыбнулась.– К тому времени, как он это сделает, твой подол будет уже полон.Они помолчали. Тетя продолжала невозмутимо накладывать на ткань стежки, один за другим.– Дональд Ирль хочет жениться на тебе.– Да, я знаю… но, тетя, это невозможно, чтобы наш с Эвери ребенок носил его имя.– И раньше случалось, что женщины выходили замуж без любви. Ты не первая.– Нет! Только не Дональд! Я люблю Эвери. Он образован и воспитан… И вообще, мы уже все решили. Если бы он только написал мне письмо! А еще лучше – приехал, мы бы тогда сразу поженились…Корри осеклась. Ужасная мысль пришла ей в голову. Она вспомнила тот день, когда они вместе с Эвери были в порту и смотрели на бесконечную толпу людей, похожую на огромный муравейник. Ведь там были не только мужчины, но и женщины! Да, Корри сама их видела, своими глазами!– Тетя! Я поеду на Аляску вслед за Эвери! Я найду его, и мы поженимся там же. Я уверена, что он не станет раздумывать, если со свадьбой придется поторопиться. Ведь это его ребенка я ношу под сердцем, и… потом, он любит меня…Сьюзен перестала вышивать.– Корри, как тебе могло прийти такое в голову? Он оставил тебя, когда ты была при смерти, даже не удосужился подождать, пока станет ясно, что ты выживешь. Он бросил тебя, Корри. А что касается поездки на Аляску, то у тебя наверняка повредились мозги от падения с велосипеда. Иначе ты не додумалась бы до такой глупости. Аляска за сотни миль отсюда, это дикая и пустынная страна. Такое путешествие опасно и для мужчины, не то что для женщины, да к тому же беременной…– А чем я хуже других? Я сама видела тогда в порту, что среди этих людей были женщины. А Эвери любит меня, он сам говорил мне! Он просто не может вернуться сейчас, он написал мне в письме, что…Сьюзен швырнула вышивание на пол.– Хорошо. Может, это и правда. Но тебе сейчас лучше подумать о ребенке, который будет незаконнорожденным, если ты не предпримешь что-нибудь, и чем скорее, тем лучше.Корри вскочила.– Выйти замуж за Дональда Ирля? Это, по-вашему, я должна предпринять! Нет, этого не будет. Я никогда не выйду за него!
Рассвет едва забрезжил, а Корри была уже на ногах. «Все ли я уложила? Не забыла ли чего? Правильно ли я поступаю?» – сотни вопросов сменяли друг друга в ее голове.– Все уже уложено. Если мы что-нибудь и забыли, придется ехать так.Глаза Ли Хуа блестели в предвкушении авантюры. Корри успела перехватить завистливый взгляд девушки, брошенный на сундук, стоявший посреди комнаты.Со времени их разговора с тетей прошло три дня. Корри стояла перед зеркалом, рассматривая свой дорожный костюм из прочной, неброской ткани, заботливо отутюженный Ли Хуа.Корри была немного бледна, но на щеках горел румянец. Волосы собраны в высокую прическу. Глаза сверкали от волнения перед лицом неизвестности.Она совсем не похожа на беременную женщину. Никто ни о чем не догадается. К тому же ее больше не тошнило. Через несколько недель она станет женой Эвери, и они вместе вернутся в Сан-Франциско. Нельзя же рожать ребенка на этом диком Севере! Тогда тетя Сьюзен простит ей побег. Должна будет простить!Корри в последний раз оглядела себя с головы до ног. Ли Хуа доставала из шкафа костюм для верховой езды, чтобы отнести его в гардеробную. Корри обещала Дональду, что после обеда поедет с ним кататься на побережье. Как же он разозлится, когда заедет за ней, а она исчезла!А впрочем, с сегодняшнего дня Дональд для нее больше не существует. Она вычеркивает его из своей жизни. Пусть он хоть лопнет от злости, ее это больше не интересует. Через десять – нет, через восемь минут она уйдет отсюда и больше не вернется.Корри подошла к туалетному столику и проверила, на месте ли конверт, адресованный Дональду. Она вложила в него деньги за выброшенное ею кольцо и краткую записку с извинениями за свою несдержанность.Корри осмотрела сундук, проверила ящик с фотографическим оборудованием, убедилась в том, что замки в порядке, а веревки надежны.Всю ночь Корри укладывала и перекладывала вещи, которые они с Ли Хуа купили за последние два дня, соблюдая строжайшую тайну. Шерстяное теплое дамское белье. Полный комплект белья для ребенка, на тот случай, если он все-таки родится на Аляске, хотя Корри молила Бога, чтобы этого не произошло. Книги. Верхнюю одежду. Толстые одеяла. Москитную сетку. Сухофрукты и консервы на случай, если еда на пароходе будет несъедобной. Муфту и перчатки. И, наконец, мужской тулуп и ватные брюки, на которых настаивала Ли Хуа.– Зачем брюки?– Корри, так надо. Мой двоюродный брат уже давно живет на Юконе. Он писал мне, что там бывают морозы по 30–40 градусов. Лучше уж носить мужские брюки, чем замерзнуть насмерть.Корри вспомнила слова Куайда Хилла о наиболее удобном велосипедном костюме.– Да, но сейчас апрель!– Там и весной холодно. Обязательно возьми, мало ли что может случиться.Ли Хуа решительно упаковала мужскую одежду в сундук.Корри решила взять с собой пять тысяч долларов наличными. В основном это были деньги, вырученные от продажи драгоценностей, которые Кордел Стюарт покупал своей «принцессе Корделии» в течение долгих лет. Корри пришлось также расстаться с маминой диадемой.Она уложила деньги в широкий кожаный пояс. Ли Хуа настаивала на том, чтобы Корри надела его прямо на тело, под одежду, чтобы никто не смог обокрасть ее.Корри засмеялась.– А.если мне понадобится заплатить за что-нибудь на пароходе? Что же, я должна буду задрать юбку, чтобы достать деньги? Что обо мне подумают?– О тебе подумают, что ты благоразумна. Ты можешь смеяться, сколько хочешь, и положить деньги в кошелек, чтобы все видели, что они у тебя есть. Но отвернуться и залезть под юбку все же лучше, чем быть ограбленной и остаться без цента.– Наверное, ты права.Корри в нетерпении ходила взад и вперед по комнате. Через пять минут она ждала прихода третьего участника их заговора – заранее подкупленного конюха Джима Прайса, в чьи обязанности входило отвезти Корри в порт. Через час она должна отплыть на Аляску на «Алки», пункт назначения которого – Дайя. Оттуда Корри отправится на золотые прииски искать Эвери.Она взглянула на маленькие швейцарские часики, папин подарок ко дню рождения. Четыре минуты, три – и начнется новая жизнь.В дверь постучали.– Мисс Корделия? Вы готовы? Пора ехать.Корри похолодела. Она растерянно посмотрела на Ли Хуа, но у той на лице застыла торжественная улыбка.– Ли Хуа, что, неужели пора?– Да.Девушки обнялись. Корри заплакала.– Ну вот, я уезжаю. Береги тетю Сьюзен. Скажи ей, что я должна была так поступить. Она не может не понять. Я очень люблю Эвери и хочу быть с ним. Объясни ей это, Ли Хуа! ЧАСТЬ 2 Глава 10 Еще утренний туман белой ватой лежал на воде, а в порту уже суетился народ, осаждая палубы пароходов. Корри вспомнила тот день, когда она впервые встретилась здесь с Куайдом Хиллом при весьма неприятных обстоятельствах… Люди все так же толкались, чтобы пробиться ближе к пароходам, мешая проехать экипажам и телегам.Корри напряженно вглядывалась в толпу, думая о том, что скажет тетя Сьюзен, когда выяснится, что Корри сбежала. Разозлится? Или расстроится? Она очень любила тетю и не хотела причинять ей боль. Корри чувствовала, что тетя Сьюзен на ее месте поступила бы точно так же. У нее, как и у брата, был решительный, несгибаемый характер. Корри тоже была сильной, как отец.Джим Прайс осторожно прокладывал путь через толпу.– Сестра мне рассказывала, что они там добывают золото, а потом отправляют на запад в вагонах. Представляете, вагон, набитый до отказа слитками, самородками и золотым песком. Интересно, каково ехать в таком вагоне, сидя на куче золота? Ну вот, так сестра думает, что…Но Корри было неинтересно, что думает сестра Джима Прайса. Она увидела слева от себя вывеску «Билетная касса» и большое скопление народа под ней. Это было, пожалуй, самое оживленное место в порту.Корри не надо было покупать билет. Ли Хуа сделала это заранее. Ей удалось забронировать для Корри отдельную каюту, что обошлось в кругленькую сумму, благополучно, перекочевавшую в карман кассира.– Интересно, как близко нам удастся подъехать?Джим резко вывернул вбок, чтобы не столкнуться с телегой, груженной деревянными клетками с живыми курами и поросятами. За ними выстроился целый ряд экипажей, которые тоже не могли проехать из-за давки.– Джим, постарайся подъехать как можно ближе, а там мы уж как-нибудь дотащим вещи.В толпе мелькнуло лицо человека, похожего на Дональда. Нет, это не может быть он. Дональд сейчас на судоверфях и собирается после обеда ехать с ней кататься. Хороший у него будет вид, когда он поймет, что прогулка не состоится!Тем временем Джиму Прайсу удалось подъехать почти вплотную к «Алки».– Все, дальше не проедем, мисс Корделия. Осталось пробраться через толпу, вам это будет нелегко.– Ничего, как-нибудь проберусь.– Это совсем неподходящее место для леди, мисс.Корри постаралась придать своему голосу больше уверенности.– Джим, все будет в порядке. И, пожалуйста, поторопись! Не хватало еще, чтобы мы опоздали!Через полчаса упорной борьбы Корри стояла на палубе «Алки».– Миссис… миссис… гм.Юноша в форме стюарда держал в руке список со множеством фамилий, многие из которых были уже вычеркнуты.– Миссис Прайс.Корри беспокойно следила за тем, как его палец скользил по листу бумаги. Ничего, все будет хорошо, она в этом уверена. Ей хотелось поскорее добраться до каюты. Палуба была забита пассажирами и их багажом; Ясно, что путешествие не будет комфортным. Слишком много людей. В основном мужчины, но есть и женщины, одни одеты роскошно, другие – бедно. Корри рассмешил вид одной толстухи в невообразимой шляпе со страусовыми перьями, которые гордо колыхались на ветру.На палубе были расставлены лавки, между которыми ходили овцы, мулы и лошади, распространяя по всему пароходу запах скотного двора. Здесь же было свалено сено и фураж для них.Корри смотрела туда, где сквозь редеющую дымку тумана проступали крыши домов. О Господи, пароход еще не отчалил, а ее уже начинает подташнивать. Что же будет дальше!..Со списком пассажиров происходила какая-то задержка. Почему этот юноша так долго возится? Что-нибудь не в порядке?– Мэм, я вижу, у вас отдельная каюта.– Да.– Сожалею, но это невозможно. Корабль переполнен. Капитан дал распоряжение не предоставлять отдельных кают. Вам придется ехать с другими женщинами. Им отведена огромная каюта с отличными койками. Вам там будет удобно.– Но я заплатила за проезд в отдельной каюте! Это входит в стоимость билета!– Я ничем не могу вам помочь.Юноша заметил досаду на лице Корри и добавил уже мягче:– Поймите, мэм, у нас на палубе двести человек, которым вообще не досталось кают. Если вы вернете билет в кассу, на него сразу найдется сотня-другая желающих. Поймите, корабль переполнен, так что вы можете либо принять те условия, которые вам предлагают, либо не ехать вообще.– Но, пожалуйста, мне необходимо…Корри полезла в кошелек, где у нее было немного денег – достаточно для небольшого вознаграждения. Но как его предложить? Просто протянуть деньги или нужно еще что-нибудь сказать?Корри пребывала в раздумье, когда мимо них прошел человек. Он был маленький, широкоплечий, с добродушным лицом и совсем лысый. Чувствовалось, что он наделен властью на этом корабле: по тому, как вытянулся юноша при его приближении, и по тому, какую великолепную, безукоризненную форму он носил, Корри поняла, что это капитан, и не удержалась, чтобы не улыбнуться ему самой беспомощной улыбкой, на какую только была способна.– Что здесь происходит, Уангер?– Ничего, сэр. Я только объясняю этой леди, что она не может занять отдельную каюту. Что вы дали распоряжение.– Я дал распоряжение?Капитан улыбнулся, на солнце блеснули его золотые зубы. Он с интересом разглядывал Корри.– Сэр, я заплатила за отдельную каюту и имею на нее право. Я не совсем здорова и…Капитан от души рассмеялся.– И вы не хотите еще больше разболеться. В таком случае, мэм… миссис Прайс, если я не ошибаюсь?.. Вы выбрали для оздоровительной прогулки не совсем подходящий пароход. Мы идем на Аляску, и желающих попасть туда очень много.Корри изобразила еще более жалкую улыбку.– Пожалуйста, я буду вам так благодарна…Она заметила, что капитан дрогнул. Его глаза заблестели в предвкушении легкой наживы.– Ну хорошо, мэм. Я думаю, отдельную каюту можно будет устроить, раз уж вы действительно неважно себя чувствуете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46