Ц Ну вот, видишь… Все произошло… Ц с горечью произнес Палин, и голос его
потонул в грохоте моря.
Он посмотрел на Федосова, стоявшего по ту сторону канала, и беспомощно ул
ыбнулся. Резким толчком слезы обиды надавили на глаза ему, но тут же отпус
тили…
Ц Спокойно, спокойно… Ц шептал он сам себе, болезненно ощущая собствен
ное бессилие.
Федосов вконец замерз. Расплющенное боксерское лицо его, и без того не от
меченное живостью, теперь совсем застыло. Он глядел на Палина и, видно был
о, хотел что-то сказать, но тщетно. Море, ветер и валы воды из труб Ц все это
слилось в единый беснующийся шквал звуков. Палин сделал резкую отмашку р
укой в сторону блока атомной электростанции. Мол, уходи, уходи скорей! И вс
лед за тем крикнул, что есть мочи: «Беги! Беги!», но понял, что Федосов не слы
шит, потому что и сам он свой голос ощущал, пожалуй, только гортанью.
Федосов уже двинулся с места, перешагнул, легко оттолкнувшись, канаву с «
черной трубой» и, обойдя приямок, подошел к Палину.
Ц Дерьмо льют? Ц спросил он в самое ухо. Глаза черные, застывшие. Губы син
ие, с белесым налетом, шевелятся с трудом, как у пьяного.
Ц Да! Ц ответил Палин. Ц Иди! Ты замерз! Я побуду!.. Пришли Проклова! Пусть
теплее оденется!
Федосов кивнул. Синее лицо его вздрагивало. Он двинул вдоль траншеи по бу
грам и распадкам супесных влажных отвалов к атомному блоку.
Палин посмотрел Федосову вслед, и ему показалось, что в фигуре удаляющег
ося человека Ц легкость освобождения. Подумал вдруг, что его, Палина, соп
ротивление, запоздало проснувшееся самосознание, ответственность пере
д Природой и человечеством Ц сегодня его, Палина, достояние и только его
…
«Сам, сам, сам!» Ц приказал он себе и быстро прошел к отводящему каналу, че
рпнул колбой воду на выходе из приямка, посмотрел на свет. В мутноватой во
де плавало несколько крупинок смолы радиоактивной пульпы. Он снова выму
ченно улыбнулся, с каким-то тупым изумлением открытия, глядя перед собой
в пространство…
Ц Ах, проклятье! Ц крикнул он, не слыша своего голоса, потонувшего в грох
оте моря и реве ветра. Ц Проклятье! Ц Он поднес колбу с водой к радиометр
у, переключил диапазоны.
«Рентген в час… Концентрированную радиоактивную грязь хлещут в море…»

Он поставил колбу с водой на землю. Ощущал лицом мелкие брызги разбивающ
ихся о берег волн. Несколько раз облизнул быстро солонеющие на морском в
етру губы. Нетерпение охватило все существо его. Стремительно стал проха
живаться взад и вперед вдоль берега. Непрерывно нарастающий гневный гул
моря будто удесятерял его силы, злость. Он бросил радиометр на влажный пе
сок, судорожно сжал кулаки. Песок то влажнел и отдавал глянцевым блеском
при накате волн, то будто мгновенно просыхал и становился белесовато-ма
товым, когда волна отходила.
Ц Простите меня… Ц сказал он вдруг. Море вторило ему в ответ надсадным
грохотом. Ц Простите… Ц еще раз сказал он в пространство.
Он проиграл… Факт… Все его благие намерения привели вот к этому: струя ра
диоактивной пульпы от атомного блока и вал разбавляющей воды от берегов
ой насосной…
Беспомощность, ощущение фатальной неизбежности случившегося толкали е
го душу то во власть отчаяния, то к холодности стороннего наблюдателя.
«Здесь все просто. Тайны нет. Торбину, Мошкину, Алимову надо прикрыть свою
несостоятельность… Или это и есть руководство?.. Если это так… Нет, нет… Им
енно… И еще… Еще кому-нибудь это надо… Срок Ц это не голая временная кате
гория. За ним чины, награды… Многое, многое… В конце концов Ц признание, ж
изненный успех…»
Палин вновь ощутил прилив яростного нетерпения, придавшего ему сил. Он с
хватил радиометр, полуутонувший в морском песке, колбу с водой и плавающ
ими в ней «икринками» радиоактивной смолы и побежал вдоль траншеи к здан
ию управления. Ярость все более придавала сил, и он наращивал бег. Ощущал р
азгоряченный стук сердца от бега и от волнения. Явственно увидел перед с
обой прохаживающегося по кабинету Торбина. Сытое пузцо. Руки глубоко в к
арманах. С желтоватинкой круглая литая болванка лица. Уверенно ступает п
о бледно-зеленой латексной дорожке. Взгляд под ноги. Думает…
Палин вбежал в управление, но за порогом заставил себя остановиться, пер
евести дыхание. Туда-сюда сновали знакомые и незнакомые лица. Не замечал,
кто именно, взгляд не фиксировал. Как обычно, эксплуатационники, строите
ли, командированные. Кто-то приветствовал его Он не замечал, кто…
Внутренняя пружинистая сила толкала его вперед.
Он шел, еле сдерживаясь, чтобы не перейти в бег. Поднялся на второй этаж, пе
решагивая через ступеньки. Сердце выскакивало из груди.
«Спокойно, спокойно…» Ц шептал он сам себе.
Перед дверью кабинета Мошкина он вдруг остановился, ощутив внезапную не
уверенность, но тут же резко, даже зло толкнул дверь и вошел. Остро пахло л
атексным паласом. В кабинете был один Торбин. Когда Палин вошел, он в разду
мье прохаживался вдоль стола заседаний, как-то резко ставя ногу на грань
каблука и четко перекатываясь на носок. Это выглядело смешно. Палин еле у
лыбался, в глазах ирония. Захваченный врасплох, Торбин покраснел. Остано
вился. Повернулся к Палину. Стойка, ноги чуть в стороны, властная, монумент
альная. Полы пиджака откинуты назад, руки глубоко в карманах. Глаза серые,
холодные, чужие. Краска еще не сошла с его лица. Некоторое выражение расте
рянности.
Ц У вас что? Ц спросил Торбин глухим голосом.
Ц Вот что! Ц Палин протянул ему колбу с радиоактивной водой, не сводя с Т
орбина глаз и ловя каждую тень на его лице.
Ц Что это?
Ц Радиоактивная вода с пульпой… Видишь, «икринки» плавают?..
Лицо Торбина гневно побурело, но голос прозвучал все так же сдержанно-гл
ухо.
Ц Зачем вы принесли сюда это? Здесь не лаборатория…
Ц Я принес это с берега моря…
Палин внимательно следил за начальником главка и ощущал в себе постепен
но нарастающее раздражение. В глазах Торбина метнулась тень. Он с надежд
ой посмотрел на дверь, затем отошел к столу заседаний и, повернувшись к Па
лину и прислонившись задом к торцу стола, скрестил руки на груди.
Ц Ну и что?.. Ц грубо спросил он. В голосе прозвучал металл.
Неожиданный спазм перехватил Палину дыхание, в глазах потемнело от гнев
а. Срывающимся голосом он прокричал, потрясая колбой и выплескивая на го
лубую латексную дорожку радиоактивную воду:
Ц До каких же пор все это будет продолжаться?!.. А?!.. Сергуня?!..
Торбин опустил руки с груди и схватился за ребро столешницы.
Ц Вы пьяны! Ц строго сказал Торбин и невольно откинулся назад, словно о
пасаясь удара. Ц Вон отсюда, наглец! Ц выкрикнул он, сильно побледнев. Гл
аза непрерывно бегали, наблюдая за каждым движением Палина, лицо которог
о в нехорошем оскале и впрямь становилось страшным.
Палин испытал вдруг момент полной раскованности. И облегчения. Будто про
рвало давно мучивший его гнойный нарыв.
Он нетерпеливо дернул головой. Русый чуб сполз на лоб, прикрыв переносье.
Глаза возбужденно блестели.
Ц Не узнаешь, Сергуня?! Ну и сволочь же ты!..
Ц Что вам надо?! Ц спросил Торбин придавленным голосом. Лицо его вздраг
ивало.
Послышался глухой звук падения, смягченный ворситом латексной дорожки:
Палин бросил радиометр на пол. Наклонился, не спуская глаз с Торбина, дрож
ащей рукой поставил колбу на палас. Резко выпрямился. Колба упала набок. В
ода, булькая, полилась, как ртуть, на непромокающий палас. Края лужицы взду
то закруглились. Не заметив, что колба опрокинулась, Палин стремительно
прошел и стал вплотную к Торбину. В упор выпалил:
Ц Ты сволочь, Сергуня!.. Ц Огромные лапищи Палина судорожно сжимались и
разжимались.
Торбин широко открытыми, побелевшими вдруг и полными откровенного стра
ха глазами смотрел то в лицо Палину, то на его страшные конвульсирующие р
уки.
Ц Дорвался до власти?! Ц Палин от возбуждения брызгал слюной. Ц По твое
му приказу эту гадость льют в море! Ц Он резко повернулся, выкинув руку в
сторону колбы. Увидел, что она опрокинулась. На ковре покачивался и вздра
гивал выпуклый, словно лужица ртути, мениск воды, под которым серебристо
поблескивали пузырьки воздуха. Выругался: Ц Ч-черт!.. Ц Весь облик Палин
а высвечивал страстным желанием действовать, крушить, расправляться.
«Сейчас ударит…» Ц мелькнуло у Торбина и вырвалось торопливое, заслоня
ющее:
Ц Что ты, что ты?!..
И вдруг Торбина словно бы осенило. Он быстро глянул на дверь, в глазах метн
улись голубоватые тени. Оттолкнувшись от стола, он встал прямо, оказавши
сь вплотную к Палину. Их лица почти соприкасались.
Ц Брось дурить, Вовка!.. Ц сказал Торбин полудружески, и в голосе его снов
а скребанул металл, и появилась начальственная уверенность.
Палин ощутил лицом теплые толчки воздуха из его рта. Брезгливо сморщился
.
«Вот когда признался! Ц мелькнуло у него, и в голову ударила горячая волн
а гнева. Ц За счет „Вовки“ решил выкрутиться, стервец!..»
Палин весь задрожал. Было видно, что он сдерживает себя, но после мгновени
я заминки он вдруг судорожно схватил побелевшего, как смерть, упитанного
начальника главного управления за лацканы пиджака, несколько раз как сл
едует тряхнул, то отдаляя от себя, то подтягивая к самому лицу.
Ц Ты гад, Сергуня! Ты преступник! Ты понял это наконе-ец?!
Ц Ты-ы… за-за-за… э-э-э-то… о-о-отве-е-тишь! Ц прокричал Торбин впервые ж
алобным, с подвизгом голосом, заикаясь в такт встряхиванию.
Ц Гад! Ц выдохнул Палин и не особенно сильно толкнул его от себя на стол.
Тот опрокинулся на спину, с метр проехал на спине по столешнице длинного
стола заседаний, оставив на пыльной поверхности темную блестящую широк
ую полосу. Все еще смертельно бледный, привстал на локтях, и, видимо, ожида
я нового нападения, полушепотом, исполненным откровенного страха, заика
ясь, повторил:
Ц Ты-ы-ы… е-еще… за-за это о-о-ответишь!..
В серых, совершенно прозрачных от страха глазах его усиленно дергались т
ени и, казалось, маской отрешенности пытались скрыть беззащитность хозя
ина. Но тщетно. Страх всегда истинное чувство, и пока оно властно владеет ч
еловеком, ложь бессильна.
Торбин все еще полулежал на столе заседаний, но Палин вдруг весь как-то об
мяк, ощутил прилив вялости, махнул рукой и сказал:
Ц Ладно, Сергуня… Бить не буду… А надо бы… И напоить бы тебя этой радиоак
тивной водичкой, которой ты нас поишь… Ц Палин обессиленно плюхнулся в
кресло.
В это мгновение входная дверь распахнулась, и в кабинет быстро вошли дир
ектор АЭС Мошкин и запыхавшийся, в борцовском полусгибе, главный инженер
Алимов. Казалось, он искал, с кем бы схватиться. Они оба замерли на месте и в
след за тем почти в один голос взволнованно выкрикнули:
Ц Что с вами, Сергей Михайлович?!
«Отработанный дуэт…» Ц подумал Палин и усмехнулся. Он увидел вдруг, как
изменилось выражение лица Торбина. Оно вновь налилось свинцовой тяжест
ью. Большие серые глаза как бы сжались и обрели знакомую уже отрешенност
ь.
Торбин слез со стола спокойно, и при этом в движениях его тела сквозила вл
астность и несколько завышенное, как показалось Палину, чувство собстве
нного достоинства. Он притопнул ногами по полу, словно нащупывая твердь,
погладил поочередно одной, затем другой рукой зад, что означало, видимо, с
тряхивание пыли, приподнял за лацканы и круто дернул вниз пиджак, отчего
он плотно слился с ожиревшей фигурой, глубоко сунул руки в карманы, посмо
трел в сторону Палина, сказал с металлом в голосе:
Ц Сей тип осмелился поднять на меня руку…
Фраза прошла спокойно, почти вполголоса. Затем Торбин налился кровью и, с
ильно размахивая перед лицом Мошкина расхлябанной ладонью, будто срыва
я на нем зло, закричал:
Ц Распустили, па-анимаешь, подчиненных! На представителей правительст
венного учреждения у вас тут может любой подонок руку поднять!.. Я требую н
емедленно навести пар-рядок!
Завершающую фразу он уже не прокричал, а проревел.
Смертельно бледный Мошкин (Палину показалось, его хватит удар) бросился
к телефону и лихорадочно набрал 02.
Ц Алло!
От громового баса Мошкина у Палина защекотало в ушах, и ему почудилось, чт
о звякнула крышка в пустом графине.
Ц Срочно милицию! На АЭС! Да-да… Экстраординарный случай! Бешеное хулига
нство!.. Спасибо… Кабинет директора… Да…
В это время Алимов в панике прихлопнул себя по бокам руками, будто петух к
рыльями, и стал беспорядочно носиться по кабинету, причитая:
Ц Ну, ты даешь! Ну, ты даешь, Палин! Ну, варвар! Останавливался вдруг против
него, запечатлевающе глядя, снова прихлопывал себя по бокам.
Ц Ну, ты даешь! Чего удумал!..
Он снова побежал вкруговую, наступил на вздрагивающий мениск радиоакти
вной воды, отбросив носком ботинка колбу, и понес грязь по паласу. Все еще
бледный Мошкин подошел к Палину. Огромные, как блюдца, черные глаза его го
рели яростью. Палин смотрел на него с легкой усмешкой и видел, что глаза ди
ректора вместе с тем какие-то виноватые: «И чего же это ты, парень, натвори
л?!»
Ц Встать! Ц заорал Мошкин.
Ц Не орите, Ц спокойно ответил Палин, продолжая сидеть.
Мошкин растерялся, повертел головой туда-сюда, будто ища поддержки, полу
обернулся к Торбину, забасил в пространство:
Ц Он у нас ответит, Сергей Михайлович, будьте спокойны!.. Мы его пропесочи
м на партийном собрании, понизим в должности, отдадим под суд! Да-да! Ц под
черкнул он, снова глянув на Палина, но, споткнувшись о его спокойный, даже
уверенный и чуть насмешливый взгляд, отвернулся и, полный, казалось, клок
отавшего гнева, отошел к окну.
В кабинете на мгновение все замолкли, и в этой, внезапно наступившей тиши
не повисла неловкость. Палин с томительностью в душе подумал: «Скорее бы
милиция, что ли…»
Ц Грязь не разносите… Ц вяло сказал он циркулирующему по кругу Алимов
у. Тому только этого будто и не хватало. Он весь вдруг взметнулся как-то, по
дскочил к сидящему Палину, стал в борцовскую стойку и, налившись грузной
кровью, сипло закричал:
Ц Ну, ты даешь! Ну, варвар!.. Притащил радиоактивную воду в кабинет директо
ра!.. Надо же, удумал! Креста на тебе нет! Теперь палас куда прикажешь?!..
Ц Куда… На дезактивацию… Ц Палин улыбнулся. Ему стало почему-то смешно
. Вспомнив все, только что происшедшее, он посмотрел на важно и молчаливо п
рохаживающегося почти вплотную к столу заседаний Торбина. Видно было, чт
о он внимательно слушал, иногда чуть скашивая глаза в сторону говоривших
, и обдумывал происшедшее.
Палин будто увидел всю картину со стороны: и себя, вяло сидящего в кресле,
и директора, застывшего у окна, и Торбина, и пританцовывающего рядом Алим
ова, и вдруг подумал: «Какой конфуз!..» И, глядя прямо в что-то выискивающие
глаза главного инженера, засмеялся широко и полно, показав крепкие белые
зубы. Он вдруг подумал и вместе с тем ощутил это, что как хорошо все вышло! Е
му легко. Да, ему легко. Он, кажется, довел свою логику до конца.
Палин посмотрел на директора, главного инженера и начальника главка как
-то по-особенному освобожденно, открыто, даже немножко пожалел их и встал
. Все трое повернулись к нему, и он увидел, что на какое-то мгновение глаза в
сех троих дрогнули, кажется, удивлением.
Ц Ну, где же милиция? Ц спросил Палин весело.
«Хорошо!» Ц еще раз подумал он, ощутив прилив свежей силы во всем теле, и в
раз весело напряг, будто разминая, все мышцы.
В дверь постучали.
Ц Да-да, войдите! Ц Алимов и Мошкин, оба сильно покраснев и переглянувши
сь, бросились к двери.
Как-то очень мягко ступая и даже, как показалось Палину, очень осторожно р
аздвигая вокруг себя пространство, вошел в кабинет довольно полный, круг
лолицый майор милиции с планшетом в одной и с ключом зажигания на анодир
ованной цепочке с фигурно отштампованными звеньями в другой руке. Он вне
с в кабинет еле уловимый запах только что работавшего автомобиля. Лицо е
го розовело, то ли от смущения, то ли естественным, свойственным ему цвето
м.
Майор остановился и, обведя присутствующих эдаким милицейским, чуть бра
вым взглядом маленьких, утонувших в складках морщинистых век, голубеньк
их цепких глаз, отдал под козырек и строго спросил:
Ц Что случилось, товарищи?..
Палину показалось, что по лицу Торбина промелькнула тень смущения. Он ос
тановился боком к майору и было видно, что хочет что-то сказать, но не реша
ется.
Палин был спокоен. Майор недоуменно обводил всех взглядом, не понимая, ви
димо, кто же здесь преступник, кто потерпевший. Похоже было, только теперь
, с приходом майора, все оппоненты Палина поняли вдруг, как нежелательно и
неожиданно далеко зашло дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13