Ц Да?.. Пономарев?! Ц и, многообещающе подмигнув лейтенанту
, направился к своей КШМке. На полдороге остановился и, выполнив то ли удар
милосердия, то ли контрольный выстрел, обратился к командиру четвертой
мотострелковой:
Ц Рядовой, как его… Зинченко, кто по специальности?
Ц Механик-водитель, Ц скривившись, словно от оскомины, нехотя ответил
ротный.
Ц А почему с пулеметом бегает?
Ц Штаты, товарищ подполковник.
Ц «Штаты!»… Ц перекривил офицера комполка и, повернувшись к начальник
у штаба, приказал:
Ц Рядового Зинченко перевести в роту связи! Ц Усмехнувшись, добавил: Ц
На мою
машину!
Ц Товарищ подполковник! Ц развел руками старлей. Ц И так некомплект! К
уда еще!
Ц Ну, не хватает людей Ц нарожай!
Прихватив в качестве охраны первый взвод, полкач укатил на своей КШМке в
освояси.
* * *
Вполне возможно, приказ Смирнова так бы и остался пустым звуком, но НШ, мно
гоопытный, пожилой и добрый мужик, прекрасно понимал, в какое положение п
оставил рядового Зинченко комполка. Посему он без всяких церемоний, усад
ив Сашу в штабной БТР, сказал ротному:
Ц В полк вернемся Ц с переводом не затягивай, Ц И, лукаво улыбнувшись, д
обавил: Ц У нас сейчас как раз ни одного пулеметчика Ц одни майоры с пука
лками! Черт знает что…
Пока солдатня заканчивала шмон и укладывала в машину найденное оружие, к
покойничку Ц а местные уже успели подвязать платочком челюсть, стянуть
меж собой большие пальцы рук и ног и усадить над почившим какого-то жалко
го, отгонявшего веткой мух дедка Ц подошел начальник особого отдела час
ти. Профессионально ощупав у трупа основание черепа и шейные позвонки, о
н ухмыльнулся, покачал головой и небрежно задрал ему рубаху на грудь. Чут
ь ниже солнечного сплетения уже начал синеть огромный лилово-бордовый к
ровоподтек.
Еще в течение часа, чуть ли не разрушив все стены и сараи, четвертая мотост
релковая потрошила усадьбу убитого, но так ничего там и не нашла.
Глава 13
Вечером, после «прогулки» в Хоксари, впервые по отношению к Саше прозвуч
ало страшное, убивающее наповал слово Ц «стукачек».
Каждый понимал, что стать или даже прослыть осведомителем означает неза
медлительную и позорную моральную смерть; и, тем не менее, стукачи были. И
более того Ц их было много, так много, что в каждом подразделении их насчи
тывалось по несколько штук. Всякий обладающий властью офицер или даже пр
апорщик вербовал, и небезуспешно, собственную «агентурную сеть». Стукач
ами, или как еще их тогда именовали Ц «заложниками» (от слова Ц заложить
) Ц становились по разному. Тут весьма показательно, как сделали осведом
ителями Тортиллу и Пивоварова.
Тортилла пришел в подразделение из иолотанского карантина. В первые же ч
асы службы его приметил видящий людей насквозь гвардии старший прапорщ
ик Старчук. Через пару дней он вызвал Тортиллу к себе в каптерку и порассп
росил про жизнь. Угостив молодого солдата чаем и пожалев сиротинушку, а т
от и правда был сирота Ц дед с бабкой воспитали, он в два счета расположил
к себе не отягощенного интеллектом, но по-крестьянски расчетливого и хи
троватого парня.
А сверх того, пообещав место каптерщика (сразу поставить на столь блатну
ю должность душару мудрый дед, конечно же, не мог) и дембель с нулевой парт
ией, старшина роты до конца афганского срока получил в свое распоряжение
верного и преданного, лижущего барские сапоги с поскуливанием стукача-
энтузиаста.
К чести старшины, он почти никогда корыстно не использовал полученную ин
формацию Ц он в ней просто не нуждался. В четвертой мотострелковой стар
ший прапорщик и так имел полную и ничем не ограниченную власть. Но все взя
тые на себя обязательства по отношению к своему стукачку он выполнил спо
лна: Тортилла последние полтора года службы занимал должность каптерщи
ка и убыл домой в самой первой, «нулевой» партии. И это, учитывая, что Хозяи
н дембельнулся на полгода раньше!
Единственное, что подвело «дытынку», так это усугубленная общей умствен
ной недостаточностью природная жадность. Он бы так и просидел в углу кап
терки, втихаря постукивая на братишек, если бы не неуемное желание отсос
ать от всех титек сразу. Тортилла параллельно стал нашептывать на ушко р
отному и замполиту, а когда в подразделение прибыл Пономарев, то в течени
е недели сделался его персональным денщиком со всеми вытекающими отсюд
а последствиями.
Вот тут-то и прокололся. Больше всех в четвертой мотострелковой он невзл
юбил, а следовательно, и закладывал тандем Шурик-Гора, чем весьма усложня
л жизнь последнего. А взводный, хоть и недолюбливал холуев и стукачей, да к
тому же сразу в одном лице, все же охотно пользовался его услугами.
И тут перед лейтенантом встала дилемма: с одной стороны, никому так не пер
епадало от него, как Горе, а с другой, он всегда вынужден был держать его по
д рукой Ц не с тупым же Тортиллой в кишлак лезть?! Поэтому, забывая о былых
распрях, в горах они работали, как правило, вдвоем. Чувствуя какие-то мора
льные обязательства по отношению к своему напарнику, командир взвода од
нажды недвусмысленно тому намекнул о причинах его постоянных «залетов
». А под конец в самых изысканных выражениях настоятельно посоветовал «п
опридержать язычок».
Естественно, впрямую расправиться со «всеобщим любимцем» солдаты не мо
гли и уже подумывали о несчастном случае во время прочесывания, как случ
ился тот самый кошмарный зимний рейд на Зуб, где именно здоровяк Тортилл
а, также наверняка ощущая за собой определенную вину, почти три дня тащил
на себе полуживого снайпера. После операции «дитятко», конечно же, уже мо
гло, не опасаясь расправы, гоголем ходить из каптерки в палатку третьего
взвода.
* * *
А вот история вербовки Пивоварова была совсем иной.
Серегу Ц после попыток членовредительства, уклонения от «почетной обя
занности исполнения интернационального долга» и симуляции сумасшеств
ия Ц взяли за одно место особисты, и он, гонимый страхом, стал добровольно
закладывать всех: от последнего чмыря Гены Белограя до ротного. И только
простреленная башка остановила столь рьяное исполнение «патриотическ
ого долга».
Вполне закономерно, что именно особый отдел имел несомненную пальму пер
венства в качественном и количественном составе своих осведомителей. О
фицеры утверждали: армейские гэбисты при желании могут посадить любого,
вплоть до командира полка. И, по всей вероятности, это были не просто слова
.
На особистов работали не только солдаты из числа имевших серьезные зале
ты (Кто только их не имел! Недаром говорили: «План курят все Ц не все попад
аются»!) но и многие Ц есть мнение, что очень многие Ц офицеры. Утверждал
и, что если «кадет» хоть раз стукнул, то на него заводится отдельная папоч
ка, которая до самой отставки ходит за ним по пятам, от одного начальника о
собого отдела к другому.
Благодаря системе многоярусной вербовки, совершенно ясно, что если солд
ат закладывает офицера, а тот, в свою очередь, является осведомителем осо
бого отдела, то солдат, через звено автоматически доносит и госбезопасно
сти. Движение стукачества процветало пышным цветом.
И вот теперь к этому легиону причислили и Сашу. Все в глубине души понимал
и, что стукачем он, в общем-то, и не является, но усталые, озлобленные солдат
ы не желали проводить черту между «заложил» и «подставил».
Больше всех кипятился Шурик:
Ц Ничего, Гора, ничего! У меня земляки у связистов Ц и там достанем! Чмо во
нючее! Урод!
Вечером того же дня в роту приехал утомленный комбат и, построив личный с
остав, передал слова начальника особого отдела: «Только очень успешные,
я повторяю, ОЧЕНЬ успешные дальнейшие действия четвертой МСР по изъятию
у антиправительственных банд-формирований оружия и боеприпасов удерж
ат меня и командира части от разбирательства утреннего эксцесса в кишла
ке Хоксари».
Понятно, что такой поворот, казалось, замятого дела только подлил масла в
огонь. Больше всех были удручены ротный и Пономарев с Горой; а тут еще по о
бщей связи передали, что по дороге в полк помер их «суперинтендант». И хот
я пленному в вертолете якобы добавили разведчики, офицеры ясно осознава
ли, что при необходимости этот труп навесят опять же на них Ц еще один мин
ус в безрадостной и безнадежной игре за чужую звезду.
Нервозность командиров незамедлительно ударила рикошетом по всему под
разделению, и к концу четырехнедельного рейда ни одна рота части не могл
а похвастаться такими результатами, каких, при определенной доле удачи,
добилась четвертая мотострелковая.
Глава 14
Невозможно с определенной уверенностью сказать, какими именно соображ
ениями пользовался подполковник Смирнов, отдавая приказ о переводе Саш
и. Поднаторевший в кадровых передрягах, он безошибочно, конечно, мог пред
положить, на сколь великие неприятности обрекает этого зеленого солдат
ика. А вот же не передумал и приказа своего не отменил.
В части существовала давняя традиция Ц в виде утонченного наказания пе
реводить проштрафившихся солдат боевых подразделений в тыл, а «вояк» хо
зслужб Ц в действующие роты, где первые страдали от несмываемого в глаз
ах недавних сослуживцев позора, а вторые еще больше мучались от потери н
асиженных, теплых, как они говорили Ц «блатных», мест и самое главное Ц о
т страха.
Но какие бы там ни были причины, а Саша попал-таки в роту связи. Правда, еще
один раз, он попытался изменить ход событий, но на робкую просьбу вернуть
его назад Ц в четвертую мотострелковую Ц полкач презрительно-кратко п
ослал его по излюбленному адресу.
Когда в день возвращения из рейда Саша пришел сдавать старшине оружие и
немногочисленное обмундирование, изможденное подразделение, не раздев
аясь, спало по палаткам. Самостоятельно пойти попрощаться и, главное, изв
иниться перед ребятами он не рискнул, хотя в течение недели мысленно изо
дня в день прокручивал в голове предстоящий разговор.
Дед, несмотря на свою «крутизну» очень человечный мужик, ободряюще потре
пал его волосы и посоветовал:
Ц Если что Ц подходи. Подмогнем!
* * *
Войдя в палатку связистов, Саша окончательно расстался с остатками наив
ных иллюзий…
В завешенном мокрыми простынями углу сидели человек пятнадцать в ушито
й, по тыловой моде, до безобразия форме дедушек и насмешливо разглядывал
и в упор затравленно озиравшегося по сторонам, насквозь пропыленного Са
шу. Перед ними, вытянувшись по стойке «смирно», стоял Удод; забитый связис
т-«колпак», один из немногих в этом подразделении, ходивший вместе с коме
ндантским взводом в горы.
«Знают уже!» Ц ошеломленно пронеслось в голове Саши. В ушах звенело, от ли
ца отхлынула кровь, а в животе образовалась гулкая знобящая пустота.
Ц Ну, ты! Стукачок! Вылетел пулей из хаты и постучал, а мы тут прикинем, пус
кать тебя, козла вонючего, или нет. Бегом! Ц прошипел один из здоровячков.
Выбирать необходимо было здесь и сейчас. Или Ц или. Если не сейчас, то пот
ом уже будет поздно. Как ни как, а полгода Саша уже прослужил и все армейск
ие нравы испытал на собственной шее. В какие-то ничтожные доли секунды не
вероятно ускоренным и сверхобостренным чутьем он проанализировал все,
что ему было известно о подобных ситуациях, и, не веря собственным ушам, от
ветил, делая, наверняка, первый в своей жизни по-настоящему серьезный выб
ор:
Ц Да паш-шел ты!
Ощущая, как дрожат руки и предательски слабеют ноги, он небрежно закинул
грязный вещмешок на голую сетку койки и вошел в проход между кроватями.
Как ни была сильна его растерянность, а в проход он зашел весьма предусмо
трительно. К сожалению, это не помогло Ц Саша не имел ни силы Братуся, ни н
авыков Горы, ни даже гибкой и расчетливой дерзости Шурика. В полной тишин
е к нему стремительно-уверенной походкой подлетел один из дедов и небре
жно влепил оглушительную пощечину.
Дед прекрасно знал, что делает. Ударив, он тут же отступил на шаг, а когда Са
ша, звонко закричав и беспорядочно замолотив воздух кулаками, с закрытым
и глазами ринулся в безнадежную атаку, Ц чисто и сильно въехал ему сапог
ом между ног. Пока бывший рядовой четвертой роты корчился на загаженном
полу, «дедулька» за волосы вывернул ему вверх голову и, смачно плюнув в ли
цо, благодушным голоском пропел:
Ц Ничего, выблядок! Я тебя еще не так достану!
К отбою, наступившему для Саши на два часа позже обычного, его успели изби
ть еще дважды, правда, не так больно и страшно, как в первый раз.
Саша долго не мог заснуть, мучился от мысли, что с ним поступают правильно
, так как он этого заслуживает; может, именно так и нужно поступать с теми, к
то предает своих товарищей.
К утру он, правда, немного смирился: безропотно вместе с остальными затур
канными молодыми убирал территорию и палатку. А перед разводом чистил чу
жую обувь и подшил четыре подворотничка.
* * *
Вообще-то, если говорить честно, с Сашей ничего сверхъестественного не п
роизошло. Обычная разборка старых с молодыми, которые должны знать свое
место и время. Они случались и в боевых подразделениях. Молодые и там намн
ого чаще стояли в нарядах, на тяжелых постах в караулах, убирали палатки и
территории рот. Но чтобы так вот три раза за день избить молодого Ц это бы
ло принято лишь у тыловиков, которые в рейды не ходили.
О том, что творилось в этих подразделениях, можно было судить, скажем, по т
акому случаю: в январе 1983 года трое «обдолбленных» старослужащих роты охр
аны, связав, бросили молодого сержанта в окоп, облили авиационным кероси
ном и подожгли. К тому времени, как его потушили, у сержанта обгорело чуть
ли не девяносто процентов кожи. Погода стояла нелетная, в Кундуз потерпе
вшего так и не отправили, и от его стонов и истошного крика, Ц а в то время
санчасть еще находилась на территории палаточного городка, Ц почти дво
е суток не спал весь полк. Когда же он наконец-то умер, все вздохнули с обле
гчением.
Конечно Ц крайний случай, но то, что произошло с Сашей в роте связи, случа
лось каждый вечер и каждую ночь во многих тыловых палатках гарнизона. Др
угой вопрос, что подобные вещи не всегда сходили дедам с рук. Тут все завис
ело от офицеров. Им, вообще-то, было выгодно при помощи дедов держать в рук
ах любого строптивого солдата из молодых. Да и сами дедушки постоянно хо
дили под топором, их в любой момент можно было за неуставные отношения «п
устить по статье», на худой конец припугнуть трибуналом Ц до мокрых шта
нов.
Пугали, правда, не многие, в основном из числа добросовестных и рьяных слу
жак. И совсем уж редко случалось, когда самим душарам удавалось «обламыв
ать» зарвавшихся стариков. История с Горой и Гусем Ц наглядный тому при
мер, да еще и с благополучным исходом. Но история эта Ц исключение, а прав
ило было совсем иным.
Полтора года тому назад в минометную батарею второго батальона Ц боево
е, между прочим, подразделение Ц пришел здоровенный, выросший на цирков
ом манеже парень. И вдруг совсем неожиданно он угодил в немилость к одном
у сержанту-недоростку, который, прежде чем стать крутейшим замком, был не
менее крутой чмариной, чуть ли не первой в батарее.
Циркач оказался парнем крепким и сразу сумел постоять за себя перед деду
шками. В подобных случаях старослужащие, тем паче сержанты, поступают пр
осто: изо дня в день ставят «оборзевшего духа» в наряды и ждут первого нем
инуемого прокола. Так и тут Ц на третьи бессонные сутки Циркач среди бел
ого дня, стоя, уснул под грибком. Мимо «страшного сержанта» это нарушение
ну ни как не могло пройти незамеченным, и он, куражась, затушил меж бровей
дневального сигарету. В ответ, окончательно измордованный Циркач, не вда
ваясь в объяснения, по самую рукоять всадил штык-нож в дедушкино темечко.
Он отсидел на гауптвахте больше месяца, после чего его забрал к себе прин
ципиально набиравший пополнение исключительно из числа постояльцев га
уптвахты бывший командир разведроты. Дело замяли, и Циркач, благополучно
доходив с разведкой до дембеля, ушел на гражданку с медалью «За отвагу». У
дивительный парень Ц единственный в полку, носивший на операциях спаре
нную АГСную ленту: почти тридцать килограмм, помимо собственного груза!
Ну а самым трагическим случаем в части была, без сомнения, история Петра Г
радова.
Глава 15
Это ЧП еще совсем свежо в памяти солдат, тем более что с Градовым оказался
хорошо знаком Гора, начинавший вместе с ним службу на термезском полигон
е.
Бывший Сашин шеф, сам далеко не подарок, рядом с Градовым казался жалким с
опливым мальчишкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
, направился к своей КШМке. На полдороге остановился и, выполнив то ли удар
милосердия, то ли контрольный выстрел, обратился к командиру четвертой
мотострелковой:
Ц Рядовой, как его… Зинченко, кто по специальности?
Ц Механик-водитель, Ц скривившись, словно от оскомины, нехотя ответил
ротный.
Ц А почему с пулеметом бегает?
Ц Штаты, товарищ подполковник.
Ц «Штаты!»… Ц перекривил офицера комполка и, повернувшись к начальник
у штаба, приказал:
Ц Рядового Зинченко перевести в роту связи! Ц Усмехнувшись, добавил: Ц
На мою
машину!
Ц Товарищ подполковник! Ц развел руками старлей. Ц И так некомплект! К
уда еще!
Ц Ну, не хватает людей Ц нарожай!
Прихватив в качестве охраны первый взвод, полкач укатил на своей КШМке в
освояси.
* * *
Вполне возможно, приказ Смирнова так бы и остался пустым звуком, но НШ, мно
гоопытный, пожилой и добрый мужик, прекрасно понимал, в какое положение п
оставил рядового Зинченко комполка. Посему он без всяких церемоний, усад
ив Сашу в штабной БТР, сказал ротному:
Ц В полк вернемся Ц с переводом не затягивай, Ц И, лукаво улыбнувшись, д
обавил: Ц У нас сейчас как раз ни одного пулеметчика Ц одни майоры с пука
лками! Черт знает что…
Пока солдатня заканчивала шмон и укладывала в машину найденное оружие, к
покойничку Ц а местные уже успели подвязать платочком челюсть, стянуть
меж собой большие пальцы рук и ног и усадить над почившим какого-то жалко
го, отгонявшего веткой мух дедка Ц подошел начальник особого отдела час
ти. Профессионально ощупав у трупа основание черепа и шейные позвонки, о
н ухмыльнулся, покачал головой и небрежно задрал ему рубаху на грудь. Чут
ь ниже солнечного сплетения уже начал синеть огромный лилово-бордовый к
ровоподтек.
Еще в течение часа, чуть ли не разрушив все стены и сараи, четвертая мотост
релковая потрошила усадьбу убитого, но так ничего там и не нашла.
Глава 13
Вечером, после «прогулки» в Хоксари, впервые по отношению к Саше прозвуч
ало страшное, убивающее наповал слово Ц «стукачек».
Каждый понимал, что стать или даже прослыть осведомителем означает неза
медлительную и позорную моральную смерть; и, тем не менее, стукачи были. И
более того Ц их было много, так много, что в каждом подразделении их насчи
тывалось по несколько штук. Всякий обладающий властью офицер или даже пр
апорщик вербовал, и небезуспешно, собственную «агентурную сеть». Стукач
ами, или как еще их тогда именовали Ц «заложниками» (от слова Ц заложить
) Ц становились по разному. Тут весьма показательно, как сделали осведом
ителями Тортиллу и Пивоварова.
Тортилла пришел в подразделение из иолотанского карантина. В первые же ч
асы службы его приметил видящий людей насквозь гвардии старший прапорщ
ик Старчук. Через пару дней он вызвал Тортиллу к себе в каптерку и порассп
росил про жизнь. Угостив молодого солдата чаем и пожалев сиротинушку, а т
от и правда был сирота Ц дед с бабкой воспитали, он в два счета расположил
к себе не отягощенного интеллектом, но по-крестьянски расчетливого и хи
троватого парня.
А сверх того, пообещав место каптерщика (сразу поставить на столь блатну
ю должность душару мудрый дед, конечно же, не мог) и дембель с нулевой парт
ией, старшина роты до конца афганского срока получил в свое распоряжение
верного и преданного, лижущего барские сапоги с поскуливанием стукача-
энтузиаста.
К чести старшины, он почти никогда корыстно не использовал полученную ин
формацию Ц он в ней просто не нуждался. В четвертой мотострелковой стар
ший прапорщик и так имел полную и ничем не ограниченную власть. Но все взя
тые на себя обязательства по отношению к своему стукачку он выполнил спо
лна: Тортилла последние полтора года службы занимал должность каптерщи
ка и убыл домой в самой первой, «нулевой» партии. И это, учитывая, что Хозяи
н дембельнулся на полгода раньше!
Единственное, что подвело «дытынку», так это усугубленная общей умствен
ной недостаточностью природная жадность. Он бы так и просидел в углу кап
терки, втихаря постукивая на братишек, если бы не неуемное желание отсос
ать от всех титек сразу. Тортилла параллельно стал нашептывать на ушко р
отному и замполиту, а когда в подразделение прибыл Пономарев, то в течени
е недели сделался его персональным денщиком со всеми вытекающими отсюд
а последствиями.
Вот тут-то и прокололся. Больше всех в четвертой мотострелковой он невзл
юбил, а следовательно, и закладывал тандем Шурик-Гора, чем весьма усложня
л жизнь последнего. А взводный, хоть и недолюбливал холуев и стукачей, да к
тому же сразу в одном лице, все же охотно пользовался его услугами.
И тут перед лейтенантом встала дилемма: с одной стороны, никому так не пер
епадало от него, как Горе, а с другой, он всегда вынужден был держать его по
д рукой Ц не с тупым же Тортиллой в кишлак лезть?! Поэтому, забывая о былых
распрях, в горах они работали, как правило, вдвоем. Чувствуя какие-то мора
льные обязательства по отношению к своему напарнику, командир взвода од
нажды недвусмысленно тому намекнул о причинах его постоянных «залетов
». А под конец в самых изысканных выражениях настоятельно посоветовал «п
опридержать язычок».
Естественно, впрямую расправиться со «всеобщим любимцем» солдаты не мо
гли и уже подумывали о несчастном случае во время прочесывания, как случ
ился тот самый кошмарный зимний рейд на Зуб, где именно здоровяк Тортилл
а, также наверняка ощущая за собой определенную вину, почти три дня тащил
на себе полуживого снайпера. После операции «дитятко», конечно же, уже мо
гло, не опасаясь расправы, гоголем ходить из каптерки в палатку третьего
взвода.
* * *
А вот история вербовки Пивоварова была совсем иной.
Серегу Ц после попыток членовредительства, уклонения от «почетной обя
занности исполнения интернационального долга» и симуляции сумасшеств
ия Ц взяли за одно место особисты, и он, гонимый страхом, стал добровольно
закладывать всех: от последнего чмыря Гены Белограя до ротного. И только
простреленная башка остановила столь рьяное исполнение «патриотическ
ого долга».
Вполне закономерно, что именно особый отдел имел несомненную пальму пер
венства в качественном и количественном составе своих осведомителей. О
фицеры утверждали: армейские гэбисты при желании могут посадить любого,
вплоть до командира полка. И, по всей вероятности, это были не просто слова
.
На особистов работали не только солдаты из числа имевших серьезные зале
ты (Кто только их не имел! Недаром говорили: «План курят все Ц не все попад
аются»!) но и многие Ц есть мнение, что очень многие Ц офицеры. Утверждал
и, что если «кадет» хоть раз стукнул, то на него заводится отдельная папоч
ка, которая до самой отставки ходит за ним по пятам, от одного начальника о
собого отдела к другому.
Благодаря системе многоярусной вербовки, совершенно ясно, что если солд
ат закладывает офицера, а тот, в свою очередь, является осведомителем осо
бого отдела, то солдат, через звено автоматически доносит и госбезопасно
сти. Движение стукачества процветало пышным цветом.
И вот теперь к этому легиону причислили и Сашу. Все в глубине души понимал
и, что стукачем он, в общем-то, и не является, но усталые, озлобленные солдат
ы не желали проводить черту между «заложил» и «подставил».
Больше всех кипятился Шурик:
Ц Ничего, Гора, ничего! У меня земляки у связистов Ц и там достанем! Чмо во
нючее! Урод!
Вечером того же дня в роту приехал утомленный комбат и, построив личный с
остав, передал слова начальника особого отдела: «Только очень успешные,
я повторяю, ОЧЕНЬ успешные дальнейшие действия четвертой МСР по изъятию
у антиправительственных банд-формирований оружия и боеприпасов удерж
ат меня и командира части от разбирательства утреннего эксцесса в кишла
ке Хоксари».
Понятно, что такой поворот, казалось, замятого дела только подлил масла в
огонь. Больше всех были удручены ротный и Пономарев с Горой; а тут еще по о
бщей связи передали, что по дороге в полк помер их «суперинтендант». И хот
я пленному в вертолете якобы добавили разведчики, офицеры ясно осознава
ли, что при необходимости этот труп навесят опять же на них Ц еще один мин
ус в безрадостной и безнадежной игре за чужую звезду.
Нервозность командиров незамедлительно ударила рикошетом по всему под
разделению, и к концу четырехнедельного рейда ни одна рота части не могл
а похвастаться такими результатами, каких, при определенной доле удачи,
добилась четвертая мотострелковая.
Глава 14
Невозможно с определенной уверенностью сказать, какими именно соображ
ениями пользовался подполковник Смирнов, отдавая приказ о переводе Саш
и. Поднаторевший в кадровых передрягах, он безошибочно, конечно, мог пред
положить, на сколь великие неприятности обрекает этого зеленого солдат
ика. А вот же не передумал и приказа своего не отменил.
В части существовала давняя традиция Ц в виде утонченного наказания пе
реводить проштрафившихся солдат боевых подразделений в тыл, а «вояк» хо
зслужб Ц в действующие роты, где первые страдали от несмываемого в глаз
ах недавних сослуживцев позора, а вторые еще больше мучались от потери н
асиженных, теплых, как они говорили Ц «блатных», мест и самое главное Ц о
т страха.
Но какие бы там ни были причины, а Саша попал-таки в роту связи. Правда, еще
один раз, он попытался изменить ход событий, но на робкую просьбу вернуть
его назад Ц в четвертую мотострелковую Ц полкач презрительно-кратко п
ослал его по излюбленному адресу.
Когда в день возвращения из рейда Саша пришел сдавать старшине оружие и
немногочисленное обмундирование, изможденное подразделение, не раздев
аясь, спало по палаткам. Самостоятельно пойти попрощаться и, главное, изв
иниться перед ребятами он не рискнул, хотя в течение недели мысленно изо
дня в день прокручивал в голове предстоящий разговор.
Дед, несмотря на свою «крутизну» очень человечный мужик, ободряюще потре
пал его волосы и посоветовал:
Ц Если что Ц подходи. Подмогнем!
* * *
Войдя в палатку связистов, Саша окончательно расстался с остатками наив
ных иллюзий…
В завешенном мокрыми простынями углу сидели человек пятнадцать в ушито
й, по тыловой моде, до безобразия форме дедушек и насмешливо разглядывал
и в упор затравленно озиравшегося по сторонам, насквозь пропыленного Са
шу. Перед ними, вытянувшись по стойке «смирно», стоял Удод; забитый связис
т-«колпак», один из немногих в этом подразделении, ходивший вместе с коме
ндантским взводом в горы.
«Знают уже!» Ц ошеломленно пронеслось в голове Саши. В ушах звенело, от ли
ца отхлынула кровь, а в животе образовалась гулкая знобящая пустота.
Ц Ну, ты! Стукачок! Вылетел пулей из хаты и постучал, а мы тут прикинем, пус
кать тебя, козла вонючего, или нет. Бегом! Ц прошипел один из здоровячков.
Выбирать необходимо было здесь и сейчас. Или Ц или. Если не сейчас, то пот
ом уже будет поздно. Как ни как, а полгода Саша уже прослужил и все армейск
ие нравы испытал на собственной шее. В какие-то ничтожные доли секунды не
вероятно ускоренным и сверхобостренным чутьем он проанализировал все,
что ему было известно о подобных ситуациях, и, не веря собственным ушам, от
ветил, делая, наверняка, первый в своей жизни по-настоящему серьезный выб
ор:
Ц Да паш-шел ты!
Ощущая, как дрожат руки и предательски слабеют ноги, он небрежно закинул
грязный вещмешок на голую сетку койки и вошел в проход между кроватями.
Как ни была сильна его растерянность, а в проход он зашел весьма предусмо
трительно. К сожалению, это не помогло Ц Саша не имел ни силы Братуся, ни н
авыков Горы, ни даже гибкой и расчетливой дерзости Шурика. В полной тишин
е к нему стремительно-уверенной походкой подлетел один из дедов и небре
жно влепил оглушительную пощечину.
Дед прекрасно знал, что делает. Ударив, он тут же отступил на шаг, а когда Са
ша, звонко закричав и беспорядочно замолотив воздух кулаками, с закрытым
и глазами ринулся в безнадежную атаку, Ц чисто и сильно въехал ему сапог
ом между ног. Пока бывший рядовой четвертой роты корчился на загаженном
полу, «дедулька» за волосы вывернул ему вверх голову и, смачно плюнув в ли
цо, благодушным голоском пропел:
Ц Ничего, выблядок! Я тебя еще не так достану!
К отбою, наступившему для Саши на два часа позже обычного, его успели изби
ть еще дважды, правда, не так больно и страшно, как в первый раз.
Саша долго не мог заснуть, мучился от мысли, что с ним поступают правильно
, так как он этого заслуживает; может, именно так и нужно поступать с теми, к
то предает своих товарищей.
К утру он, правда, немного смирился: безропотно вместе с остальными затур
канными молодыми убирал территорию и палатку. А перед разводом чистил чу
жую обувь и подшил четыре подворотничка.
* * *
Вообще-то, если говорить честно, с Сашей ничего сверхъестественного не п
роизошло. Обычная разборка старых с молодыми, которые должны знать свое
место и время. Они случались и в боевых подразделениях. Молодые и там намн
ого чаще стояли в нарядах, на тяжелых постах в караулах, убирали палатки и
территории рот. Но чтобы так вот три раза за день избить молодого Ц это бы
ло принято лишь у тыловиков, которые в рейды не ходили.
О том, что творилось в этих подразделениях, можно было судить, скажем, по т
акому случаю: в январе 1983 года трое «обдолбленных» старослужащих роты охр
аны, связав, бросили молодого сержанта в окоп, облили авиационным кероси
ном и подожгли. К тому времени, как его потушили, у сержанта обгорело чуть
ли не девяносто процентов кожи. Погода стояла нелетная, в Кундуз потерпе
вшего так и не отправили, и от его стонов и истошного крика, Ц а в то время
санчасть еще находилась на территории палаточного городка, Ц почти дво
е суток не спал весь полк. Когда же он наконец-то умер, все вздохнули с обле
гчением.
Конечно Ц крайний случай, но то, что произошло с Сашей в роте связи, случа
лось каждый вечер и каждую ночь во многих тыловых палатках гарнизона. Др
угой вопрос, что подобные вещи не всегда сходили дедам с рук. Тут все завис
ело от офицеров. Им, вообще-то, было выгодно при помощи дедов держать в рук
ах любого строптивого солдата из молодых. Да и сами дедушки постоянно хо
дили под топором, их в любой момент можно было за неуставные отношения «п
устить по статье», на худой конец припугнуть трибуналом Ц до мокрых шта
нов.
Пугали, правда, не многие, в основном из числа добросовестных и рьяных слу
жак. И совсем уж редко случалось, когда самим душарам удавалось «обламыв
ать» зарвавшихся стариков. История с Горой и Гусем Ц наглядный тому при
мер, да еще и с благополучным исходом. Но история эта Ц исключение, а прав
ило было совсем иным.
Полтора года тому назад в минометную батарею второго батальона Ц боево
е, между прочим, подразделение Ц пришел здоровенный, выросший на цирков
ом манеже парень. И вдруг совсем неожиданно он угодил в немилость к одном
у сержанту-недоростку, который, прежде чем стать крутейшим замком, был не
менее крутой чмариной, чуть ли не первой в батарее.
Циркач оказался парнем крепким и сразу сумел постоять за себя перед деду
шками. В подобных случаях старослужащие, тем паче сержанты, поступают пр
осто: изо дня в день ставят «оборзевшего духа» в наряды и ждут первого нем
инуемого прокола. Так и тут Ц на третьи бессонные сутки Циркач среди бел
ого дня, стоя, уснул под грибком. Мимо «страшного сержанта» это нарушение
ну ни как не могло пройти незамеченным, и он, куражась, затушил меж бровей
дневального сигарету. В ответ, окончательно измордованный Циркач, не вда
ваясь в объяснения, по самую рукоять всадил штык-нож в дедушкино темечко.
Он отсидел на гауптвахте больше месяца, после чего его забрал к себе прин
ципиально набиравший пополнение исключительно из числа постояльцев га
уптвахты бывший командир разведроты. Дело замяли, и Циркач, благополучно
доходив с разведкой до дембеля, ушел на гражданку с медалью «За отвагу». У
дивительный парень Ц единственный в полку, носивший на операциях спаре
нную АГСную ленту: почти тридцать килограмм, помимо собственного груза!
Ну а самым трагическим случаем в части была, без сомнения, история Петра Г
радова.
Глава 15
Это ЧП еще совсем свежо в памяти солдат, тем более что с Градовым оказался
хорошо знаком Гора, начинавший вместе с ним службу на термезском полигон
е.
Бывший Сашин шеф, сам далеко не подарок, рядом с Градовым казался жалким с
опливым мальчишкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15