В Кабуле уже не первый год при одном упомина
нии о Карамуджене толстые дяди обильно пускали слюни на увешанные орден
ами мундиры.
Прибывшее по такому случаю начальство непосредственно руководило пров
едением операции, правда, с безопасного расстояния Ц прямо из точки. Они
уже настояли на том, чтобы в боевом выходе участвовала вот уже два года ст
оявшая «на приколе» и врытая по самые башни в капониры бронетехника перв
ого батальона. Переубедить их в нецелесообразности этого шага оказалос
ь невозможно: «Товарищи офицеры! Вы что? Условия Ц не оправдание! Техника
должна быть всегда на ходу!» Технику действительно наспех поставили «на
ход», но, не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа влезла
в искусную засаду, и за каких-то двадцать-тридцать минут десяток полупро
фессиональных снайперов выбил половину батальона. Насколько тяжким бы
ло поражение, понесенное в этом бою, можно оценить хотя бы по тому, что даж
е в официальных армейских кругах его называли не иначе, как «Бахаракская
бойня».
Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам, по
дорвалась одна из БМП. Пока ее пытались вытащить, с плато начался беспрои
грышный, как в тире, отстрел бойцов. С расстояния в сто-двести метров, свер
ху-вниз духи неторопливо выбивали тех, кто хоть немного высовывался из-з
а брони. Старая техника глохла, полвина орудий не работала, из остальных в
ести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при отходе у
далось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре оставшиес
я так и бросили Ц с пушками, пулеметами и полными боекомплектами.
Неизвестно, чем бы окончился этот бесславный поход, если бы положение ба
тальона немного не поправил молодой сержантик. Ему, оставшемуся с первым
и машинами на противоположной стороне реки, каким-то чудом удалось прос
кочить до мертвой зоны, подняться на плато, благо Ц не высоко, и в упор рас
стрелять две позиции моджахедов. В сплошном огневом барьере «непримири
мых» образовался зазор, что и позволило батальону вырваться. Самого серж
анта, когда он спускался с противоположной стороны плато, по ошибке чуть
не застрелили свои же. В той неразберихе никому и в голову не могло прийти
, что на вражеской высоте может оказаться кто-то из наших.
Кое-как, не бросив на поле ни одного раненого и ни одного убитого, унесли н
оги.
Больше всех повезло пехоте четвертой МСР: она в это время была задейство
вана в другом месте. А вот механики-водители и операторы-наводчики там бы
ли, и несколько человек получили ранения. Хуже всех досталось ефрейтору
Воронцову.
Опуская под огнем в десант БМП очередной труп, парень, наклонившись над л
юком, схлопотал пулю в область анального отверстия. Пройдя сквозь брюшну
ю полость, она, срикошетив о кости таза и ребра, застряла в поджелудочной ж
елезе. Когда через девять месяцев его встретили в Киевском окружном воен
ном госпитале, то он жаловался, что не погиб сразу, что перенес уже семь оп
ераций и предстоит еще, как минимум, две, что у него удалили предстательну
ю железу и сколько-то метров кишечника, и теперь он не в состоянии самосто
ятельно сходить в туалет ни по большой нужде, ни по малой, и так далее…
Один бывший его сослуживец, когда впервые Воронцова встретил, то попрост
у не узнал. А после того, как тот поделился с ним своими бедами, и вовсе стал
его избегать.
Как он впоследствии рассказывал, это было слишком страшно. Когда сослужи
вец видел, как этот живой труп с двумя палочками в руках, с трудом перестав
ляя усохшие спички ног, направляется к нему в палату Ц в гости, то поспешн
о убегал и часами отсиживался в туалете.
Итог «Бахаракской компании» Ц тринадцать убитых, семьдесят восемь ран
еных, из которых трое с черепно-мозговыми огнестрельными травмами сконч
ались по дороге и в санчасти, а еще полтора десятка солдат и офицеров были
списаны потом Ц по инвалидности.
Крайнего, само-собой, нашли незамедлительно. Командира полка тут же снял
и и перевели с понижением в звании и должности куда-то под Газни, несмотря
на то, что и планировали и проводили операцию совершенно другие люди.
Потом, примерно через месяц, была проведена акция возмездия. Прислали не
сколько батальонов из других полков, из Кундуза пришел разведбат, прибыл
и артиллерийские и реактивные батареи…. Вся эта армада высадилась в Баха
раке и в тот же день при поддержке нескольких вертолетных эскадрилий и б
аграмской штурмовой авиации начала грандиозную чистку всего района.
Понятно, что духи Ц народ отнюдь не глупый Ц с такой армией сражаться не
пожелали, спокойно отошли в глубь территории, а затем и вовсе ушли в Пакис
тан, благо недалеко Ц и сорока километров не будет.
За ними, дабы не испытывать судьбу, прихватив с собой немудреный скарб и в
сю живность, ушли и мирные жители. Сборная команда войск северо-восточно
го региона полазила недельку по высокогорью, постреляла немного по пуст
ым кишлакам да по редким заградотрядам, которые, дабы шурави бдительност
ь не теряли, оставили моджахеды, потеряла там человек десять Ц подрывы, с
амострелы, изнеможение, кто со скал сорвался и все такое прочее Ц и ни с ч
ем вернулась назад.
Впрочем, были и «трофеи»: приволокли назад, на точку, семь остовов от броше
нных БМПшек. Афганцы, ребятки бережливые, не только демонтировали оружие
и двигатели, но умудрились снять и унести в неизвестном направлении всю
внутреннюю обшивку, башни (!) и даже некоторые бронелисты. Так что, на место
дислокации первого батальона вернулись одни рамы. Но хоть что-то…
С тех пор на полк легло пятно позора. По горячим следам в часть примчалась
представительная комиссия во главе с будущим министром обороны СССР не
забвенным маршалом Соколовым. Походили, посмотрели и…. отменили в солдат
ском рационе черный ржаной хлеб. Как его выпекали, неизвестно, но полутор
а сантиметровую хлебную корку можно было пробить только лишь хорошим уд
аром штык-ножа, а ежели, к несчастью, на ноготь налипала пластилиново-кра
хмальная, темно-мышиного цвета мякоть, то счистить ее можно было разве чт
о лезвием. Может быть, они и еще что-либо сделали для личного состава или д
ля полка в целом, утверждать трудно, но в памяти у солдат, кроме хлебной ис
тории. Ничего не осталось.
Временно обязанности командира части исполняли какие-то штабисты. Но вр
еменные люди, разумеется, не могли «смыть пятно позора вражеской кровью»
, и эту благородную миссию мужественно взвалил на свои плечи подполковни
к Смирнов.
Глава 5
В палатке царил полумрак. Духи, переминаясь с ноги на ногу, вытянувшись, ст
ояли в проходе между койками. Было им весьма неуютно, тревожно, а главное
Ц давила неопределенность. Они уже знали, что взводный ушел в офицерски
й модуль Ц в гости; и когда вернется, и вернется ли он сегодня вообще Ц ос
тавалось совершенно неясно. А между тем, несмотря на не слишком приветли
вую утреннюю встречу, этот молодой лейтенантик казался им пока единстве
нной защитой.
За полгода, проведенные в учебном подразделении, ребятки успели близко п
ознакомиться с армейскими нравами, да к тому же были прекрасно наслышаны
о разнице в отношении к молодым солдатам в Союзе и здесь.
И то, что первую скрипку во взводе играют не «деды», они уже поняли. Шестер
о «престарелых», вполголоса обсуждая свои проблемы, валялись на койках.
Тема дискуссий была довольно животрепещущей, так как время от времени пр
иглушенную беседу перекрывали взрывы неестественного, юродивого хохот
а. О чем именно говорили Ц не было слышно. Там же находились и оба «главны
х» сержанта Ц зам. старшины и замкомвзвода.
Власть во взводе, конечно, принадлежала старослужащим, но это была власт
ь номинальная, так сказать Ц законодательная. Всю же практическую крепк
о держала в руках пятерка крепких парней, которые в ту минуту, неспешно де
филировали перед «салабонами».
«Погуляв» Ц остановились; двое из них, покуривая и внимательно рассматр
ивая новых сослуживцев, встали сбоку, в то время как оба оставшихся сержа
нта вполголоса совещались с парнем в свитере. Придя к какому-то соглашен
ию. Троица вплотную приблизилась к вновь прибывшим. Саше тут же стало уди
вительно неуютно. Особенно под взглядом одного из командиров отделения.
Он-то и начал разговор:
Ц Ну ладно, мужики, день прослужили Ц ни хера не поняли! Правильно? Ц И, в
ыдержав паузу, продолжил: Ц Я не знаю, что вам там наплели в Союзе, но вкрат
це ситуацию объясню. Главное Ц шарить! Будете врубаться Ц будете жить н
ормально; нет Ц вешайтесь! Фамиди
Фамиди? (фарси) Ц понятно?
?
«Молодые», не уловив смысла последнего термина, преданными глазами пожи
рали сержанта. По палатке прокатился нервный смешок. Командир отделения
расплылся в своей самой искренней улыбке и, ткнув одного из духов пальце
м в грудь, спросил:
Ц Как зовут, служивый?
Ц Юра… Ц На кроватях, как по команде, дружно и дико завизжали от восторг
а.
Солдат быстро поправился:
Ц Рядовой Поляков, товарищ сержант! Ц И, видимо, совсем уж с перепугу тих
о добавил:
Ц Юрий Владимирович…
У дедулек от такого ответа начался тихий истерический припадок; кто-то, з
адыхаясь от смеха, сполз с койки и забился в неподдельных судорогах. Немн
ого придя в себя и отерев слезы, сержант принялся за следующего:
Ц А тебя? Ц спросил он у маленького, смотревшего на него глазами верной
собаки туркменчика. Не дождавшись ответа, наклонился и прокричал в самое
ухо:
Ц Эй! Военный! Зовут как?!
Ц Хасан-бой…
Ц Ты че? Твоя по-русски не понимая? А?!
Паренек, подсознательно ощущая подвох, чуть помявшись, нехотя протянул:
Ц Плехо…
Ц Ну и откуда ты прискакал, такой разговорчивый?
И после очередной паузы. Давясь от смеха, опять прокричал ему в ухо:
Ц Эй! Военный! Родом откуда?!
Ц Туркмен…
Ц Эт точно! Ц К тому времени «старички» уже не смеялись Ц рыдали.
Ц Ну а ты, сокол?
Ц Рядовой Зинченко, товарищ сержант!
Ц А имя у тебя есть, рядовой Зинченко?
Ц Так точно! Александр, товарищ сержант!
Ц Толковый парень, говоришь… И откуда призвался?
Ц С Донецка, товарищ сержант!
Ц Слышь, Гора, твой земляк; а ты все плачешь, что один на весь полк с Донбас
са.
Саша с надеждой взглянул на землячка.
Ц Ладно, бля, хорош тащиться! Слушайте внимательно! Ц продолжил команди
р
отделения. Ц Все, что вам нагнали про нас в Союзе, в том числе про дедовщин
у Ц лажа! Здесь боевое подразделение, и никто над вами издеваться не соби
рается. Но вы, духи, будете делать все то, что вам по сроку службы положено. Э
то ясно?! Нет Ц схлопочете сразу и без базаров. Да, Мыкола?
Самый маленький из всей пятерки, но почти квадратный сержант, стоявший п
еред «молдняком», чем-то напоминал бультерьера, готового в любой миг рин
уться в атаку. Он, ничего не ответив, неопределенно покачал головой.
Ц По всем вопросам обращаться или ко мне, или к нему. Да! По особо личным Ц
обращаться к Горе, он у нас комсорг…
Ц По палатке вновь прокатился ленивый смешок, а земляк только небрежно
отмахнулся:
Ц Ой, не задрачивай!
Ц Слышь, Шурик, обломись… Кончай базар, отбой был! Нехотя протянул с кров
ати зам. старшины.
Тут Саше стала понятна причина неудержимых, доводивших лежащих на крова
тях дедов чуть ли не до конвульсий, припадков смеха Ц мужики к тому часу у
же успели хорошенько обкуриться.
Ц Момент! Ну что, все поняли?
Ц Так точно! Ц за всех ответил Саша.
Ц Ну, Гора, а у тэбэ дийсно зэмляк шаре, Ц с расстановкой выдавил самый зд
оровый из группы.
Ц Во бля! Никак у нашей птички голосок прорезался?! А? Братусь? Ц тут же съ
язвил сержант и продолжил: Ц Где-то через неделю Ц большая операция, поэ
тому каждый из вас будет закреплен за одним из старослужащих, а пока Ц го
товиться к рейду. Глядишь, кто-то да пойдет. Ты, он обратился к Полякову, Ц
садишься механиком-водителем на сто сорок восьмой борт. Пойдешь завтра
после развода с техником роты в парк и, не приведи Господи, если машина не
будет готова к выходу! Ц Он, указав на второго сержанта, добавил: Ц Это ег
о БМП, он тебя за нее сожрет с ремнем, дерьмом и сапогами! А вы, соколики длин
ногривые, пойдете со мной и получите свои ПК
ПК Ц пулемет Калашникова.
. Ты, Хасан, как там тебя дальше, пойдешь в отделение замка. Понял?! Ну д
а ладно, завтра поймешь… Ну а ты, донбассец, будешь тащить службу у меня. Да,
Гора? Ц И, не дождавшись ответа, закончил: Ц Так, все! Подшились, побрились
, подмылись Ц отлично. Отбой! Быстро… вашу мать!
Когда «молодята» улеглись, пятерка собралась на «военный совет». Костяк
в ней, безусловно, составляли два человека Ц Шурик и Гора. Сержант, призва
вшись из Днепропетровска осенью 1982 года, после двухмесячного карантина п
ришел в роту на должность рядового пулеметчика. Толковый, бойкий, язвите
льно-дерзкий, он уже через полгода в звании младшего сержанта командова
л третьим отделением. В боевых ротах укоренилась продиктованная необхо
димостью традиция назначать на командные должности опытных солдат, а пр
иходившие из учебных подразделений сержанты, разумеется, если они не про
явили себя должным образом, могли до самого дембеля таскать ПК или АГС. То
же самое относилось и к спецам.
Даже несколько серьезных «залетов» Ц а при возникновении конфликтных
ситуаций Шурик, как правило, не церемонился и разрешал их самыми радикал
ьными методами, не помешали ему получить эту, по солдатским меркам, приви
легированную должность.
Став командиром отделения, Шурик проявил недюжинный талант прирожденн
ого политика и, лихо обломив парочку зарвавшихся сержантов-старослужащ
их, тем не менее сумел построить прекрасные, дружеские отношения с замко
мвзвода и зам старшиной, не говоря уже об офицерах. Пономарев открыто зая
вил, что по уходу Метели тот займет место замкомвзвода.
Гора же был полной противоположностью своему другу и постоянно терпел о
т него ежедневные и ежечасные, довольно едкие подначивания. Впрочем, не с
читая взводного и Братуся, Шурик был едва ли не единственным человеком в
роте, кто мог позволить себе подобную вольность. Несмотря на спокойный и
внешне флегматичный характер, Гора был главным калибром команды.
Придя в роту вместе со всеми, он буквально через пару недель заявил о себе
тем, что одним небрежным, коротким ударом слева завалил самого страшного
врага молодых солдат четвертой мотострелковой Ц замка второго взвода,
старшего сержанта Гуся.
Эта почти двухметровая туповатая детина, немилосердно гонявшая всех са
лаг, для острастки вновь прибывших решила отыграться на довольно крупно
м и спокойном мальчике. Ну а для Горы, к восемнадцати годам имевшего звани
е кандидата в мастера спорта по боксу и богатый опыт уличных побоищ, этот
неповоротливый, всего лишь на полголовы выше его ростом деревенский ува
лень вообще как противник не представлял хоть сколько-нибудь серьезной
опасности. Да к тому же он был совсем непростой парень и буквально за неск
олько мгновений до того, как, походя «вырубить дедульку», просчитал, что е
му эта наглость вполне может сойти с рук. И не ошибся… Старослужащие, с тру
дом проглотив горькую пилюлю, пошумели, поугрожали: «Сгноим ублюдка! До д
ембеля из дерьма не вылезешь, в нарядах подохнешь, душара!!!» Ц походили в
округ да около, однако, несмотря на «греющие душу сладкие обещания», связ
ываться с резким и решительным юношей не рискнули.
К службе он относился спокойно, исполняя обязанности комсорга взвода и,
будучи одним из лучших снайперов батальона, на операциях был чем-то врод
е персонального телохранителя Пономарева. Это, впрочем, не мешало лейтен
анту по возвращении в полк под предлогом «с земляка и спрос вдвойне…» по
стоянно донимать своего недавнего напарника. Шурику такое положение де
л давало неистощимое поле для шуточек типа: «Слушай, Гора, а что у вас там, в
Донбассе, все такие уроды или только ты с Пономарем?»
А еще он, успев пару раз побывать в госпиталях и уже, потом, пройдя двухмес
ячные курсы при полковой санчасти, получил назначение на должность внеш
татного санинструктора. Как парень обязательный, Гора натаскал из перев
язочной марли, бинтов, всевозможных мазей, после чего по собственной ини
циативе начал добровольно лечить всю роту: климатические условия высок
огорья способствовали тому, что самая незначительная ранка или даже про
сто царапина через пару дней превращалась в незаживающую месяцами гнию
щую язву.
Самым колоритным и мощным Ц поистине непотопляемым линкором в группе б
ыл Братусь. Этот хитроватый гадячский хуторянин удивлял всех тем, что в п
олном снаряжении Ц килограмм под сорок Ц мог раз десять подряд сделать
на турнике подъем переворотом или выполнить пяток выходов на обе руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
нии о Карамуджене толстые дяди обильно пускали слюни на увешанные орден
ами мундиры.
Прибывшее по такому случаю начальство непосредственно руководило пров
едением операции, правда, с безопасного расстояния Ц прямо из точки. Они
уже настояли на том, чтобы в боевом выходе участвовала вот уже два года ст
оявшая «на приколе» и врытая по самые башни в капониры бронетехника перв
ого батальона. Переубедить их в нецелесообразности этого шага оказалос
ь невозможно: «Товарищи офицеры! Вы что? Условия Ц не оправдание! Техника
должна быть всегда на ходу!» Технику действительно наспех поставили «на
ход», но, не успев даже, как следует отойти от Бахарака, бронегруппа влезла
в искусную засаду, и за каких-то двадцать-тридцать минут десяток полупро
фессиональных снайперов выбил половину батальона. Насколько тяжким бы
ло поражение, понесенное в этом бою, можно оценить хотя бы по тому, что даж
е в официальных армейских кругах его называли не иначе, как «Бахаракская
бойня».
Вначале, при переправе через брод, перекрыв пути отхода шести машинам, по
дорвалась одна из БМП. Пока ее пытались вытащить, с плато начался беспрои
грышный, как в тире, отстрел бойцов. С расстояния в сто-двести метров, свер
ху-вниз духи неторопливо выбивали тех, кто хоть немного высовывался из-з
а брони. Старая техника глохла, полвина орудий не работала, из остальных в
ести прицельный огонь было практически невозможно. Кое-как при отходе у
далось взорвать одну из машин, еще две сумели поджечь, а четыре оставшиес
я так и бросили Ц с пушками, пулеметами и полными боекомплектами.
Неизвестно, чем бы окончился этот бесславный поход, если бы положение ба
тальона немного не поправил молодой сержантик. Ему, оставшемуся с первым
и машинами на противоположной стороне реки, каким-то чудом удалось прос
кочить до мертвой зоны, подняться на плато, благо Ц не высоко, и в упор рас
стрелять две позиции моджахедов. В сплошном огневом барьере «непримири
мых» образовался зазор, что и позволило батальону вырваться. Самого серж
анта, когда он спускался с противоположной стороны плато, по ошибке чуть
не застрелили свои же. В той неразберихе никому и в голову не могло прийти
, что на вражеской высоте может оказаться кто-то из наших.
Кое-как, не бросив на поле ни одного раненого и ни одного убитого, унесли н
оги.
Больше всех повезло пехоте четвертой МСР: она в это время была задейство
вана в другом месте. А вот механики-водители и операторы-наводчики там бы
ли, и несколько человек получили ранения. Хуже всех досталось ефрейтору
Воронцову.
Опуская под огнем в десант БМП очередной труп, парень, наклонившись над л
юком, схлопотал пулю в область анального отверстия. Пройдя сквозь брюшну
ю полость, она, срикошетив о кости таза и ребра, застряла в поджелудочной ж
елезе. Когда через девять месяцев его встретили в Киевском окружном воен
ном госпитале, то он жаловался, что не погиб сразу, что перенес уже семь оп
ераций и предстоит еще, как минимум, две, что у него удалили предстательну
ю железу и сколько-то метров кишечника, и теперь он не в состоянии самосто
ятельно сходить в туалет ни по большой нужде, ни по малой, и так далее…
Один бывший его сослуживец, когда впервые Воронцова встретил, то попрост
у не узнал. А после того, как тот поделился с ним своими бедами, и вовсе стал
его избегать.
Как он впоследствии рассказывал, это было слишком страшно. Когда сослужи
вец видел, как этот живой труп с двумя палочками в руках, с трудом перестав
ляя усохшие спички ног, направляется к нему в палату Ц в гости, то поспешн
о убегал и часами отсиживался в туалете.
Итог «Бахаракской компании» Ц тринадцать убитых, семьдесят восемь ран
еных, из которых трое с черепно-мозговыми огнестрельными травмами сконч
ались по дороге и в санчасти, а еще полтора десятка солдат и офицеров были
списаны потом Ц по инвалидности.
Крайнего, само-собой, нашли незамедлительно. Командира полка тут же снял
и и перевели с понижением в звании и должности куда-то под Газни, несмотря
на то, что и планировали и проводили операцию совершенно другие люди.
Потом, примерно через месяц, была проведена акция возмездия. Прислали не
сколько батальонов из других полков, из Кундуза пришел разведбат, прибыл
и артиллерийские и реактивные батареи…. Вся эта армада высадилась в Баха
раке и в тот же день при поддержке нескольких вертолетных эскадрилий и б
аграмской штурмовой авиации начала грандиозную чистку всего района.
Понятно, что духи Ц народ отнюдь не глупый Ц с такой армией сражаться не
пожелали, спокойно отошли в глубь территории, а затем и вовсе ушли в Пакис
тан, благо недалеко Ц и сорока километров не будет.
За ними, дабы не испытывать судьбу, прихватив с собой немудреный скарб и в
сю живность, ушли и мирные жители. Сборная команда войск северо-восточно
го региона полазила недельку по высокогорью, постреляла немного по пуст
ым кишлакам да по редким заградотрядам, которые, дабы шурави бдительност
ь не теряли, оставили моджахеды, потеряла там человек десять Ц подрывы, с
амострелы, изнеможение, кто со скал сорвался и все такое прочее Ц и ни с ч
ем вернулась назад.
Впрочем, были и «трофеи»: приволокли назад, на точку, семь остовов от броше
нных БМПшек. Афганцы, ребятки бережливые, не только демонтировали оружие
и двигатели, но умудрились снять и унести в неизвестном направлении всю
внутреннюю обшивку, башни (!) и даже некоторые бронелисты. Так что, на место
дислокации первого батальона вернулись одни рамы. Но хоть что-то…
С тех пор на полк легло пятно позора. По горячим следам в часть примчалась
представительная комиссия во главе с будущим министром обороны СССР не
забвенным маршалом Соколовым. Походили, посмотрели и…. отменили в солдат
ском рационе черный ржаной хлеб. Как его выпекали, неизвестно, но полутор
а сантиметровую хлебную корку можно было пробить только лишь хорошим уд
аром штык-ножа, а ежели, к несчастью, на ноготь налипала пластилиново-кра
хмальная, темно-мышиного цвета мякоть, то счистить ее можно было разве чт
о лезвием. Может быть, они и еще что-либо сделали для личного состава или д
ля полка в целом, утверждать трудно, но в памяти у солдат, кроме хлебной ис
тории. Ничего не осталось.
Временно обязанности командира части исполняли какие-то штабисты. Но вр
еменные люди, разумеется, не могли «смыть пятно позора вражеской кровью»
, и эту благородную миссию мужественно взвалил на свои плечи подполковни
к Смирнов.
Глава 5
В палатке царил полумрак. Духи, переминаясь с ноги на ногу, вытянувшись, ст
ояли в проходе между койками. Было им весьма неуютно, тревожно, а главное
Ц давила неопределенность. Они уже знали, что взводный ушел в офицерски
й модуль Ц в гости; и когда вернется, и вернется ли он сегодня вообще Ц ос
тавалось совершенно неясно. А между тем, несмотря на не слишком приветли
вую утреннюю встречу, этот молодой лейтенантик казался им пока единстве
нной защитой.
За полгода, проведенные в учебном подразделении, ребятки успели близко п
ознакомиться с армейскими нравами, да к тому же были прекрасно наслышаны
о разнице в отношении к молодым солдатам в Союзе и здесь.
И то, что первую скрипку во взводе играют не «деды», они уже поняли. Шестер
о «престарелых», вполголоса обсуждая свои проблемы, валялись на койках.
Тема дискуссий была довольно животрепещущей, так как время от времени пр
иглушенную беседу перекрывали взрывы неестественного, юродивого хохот
а. О чем именно говорили Ц не было слышно. Там же находились и оба «главны
х» сержанта Ц зам. старшины и замкомвзвода.
Власть во взводе, конечно, принадлежала старослужащим, но это была власт
ь номинальная, так сказать Ц законодательная. Всю же практическую крепк
о держала в руках пятерка крепких парней, которые в ту минуту, неспешно де
филировали перед «салабонами».
«Погуляв» Ц остановились; двое из них, покуривая и внимательно рассматр
ивая новых сослуживцев, встали сбоку, в то время как оба оставшихся сержа
нта вполголоса совещались с парнем в свитере. Придя к какому-то соглашен
ию. Троица вплотную приблизилась к вновь прибывшим. Саше тут же стало уди
вительно неуютно. Особенно под взглядом одного из командиров отделения.
Он-то и начал разговор:
Ц Ну ладно, мужики, день прослужили Ц ни хера не поняли! Правильно? Ц И, в
ыдержав паузу, продолжил: Ц Я не знаю, что вам там наплели в Союзе, но вкрат
це ситуацию объясню. Главное Ц шарить! Будете врубаться Ц будете жить н
ормально; нет Ц вешайтесь! Фамиди
Фамиди? (фарси) Ц понятно?
?
«Молодые», не уловив смысла последнего термина, преданными глазами пожи
рали сержанта. По палатке прокатился нервный смешок. Командир отделения
расплылся в своей самой искренней улыбке и, ткнув одного из духов пальце
м в грудь, спросил:
Ц Как зовут, служивый?
Ц Юра… Ц На кроватях, как по команде, дружно и дико завизжали от восторг
а.
Солдат быстро поправился:
Ц Рядовой Поляков, товарищ сержант! Ц И, видимо, совсем уж с перепугу тих
о добавил:
Ц Юрий Владимирович…
У дедулек от такого ответа начался тихий истерический припадок; кто-то, з
адыхаясь от смеха, сполз с койки и забился в неподдельных судорогах. Немн
ого придя в себя и отерев слезы, сержант принялся за следующего:
Ц А тебя? Ц спросил он у маленького, смотревшего на него глазами верной
собаки туркменчика. Не дождавшись ответа, наклонился и прокричал в самое
ухо:
Ц Эй! Военный! Зовут как?!
Ц Хасан-бой…
Ц Ты че? Твоя по-русски не понимая? А?!
Паренек, подсознательно ощущая подвох, чуть помявшись, нехотя протянул:
Ц Плехо…
Ц Ну и откуда ты прискакал, такой разговорчивый?
И после очередной паузы. Давясь от смеха, опять прокричал ему в ухо:
Ц Эй! Военный! Родом откуда?!
Ц Туркмен…
Ц Эт точно! Ц К тому времени «старички» уже не смеялись Ц рыдали.
Ц Ну а ты, сокол?
Ц Рядовой Зинченко, товарищ сержант!
Ц А имя у тебя есть, рядовой Зинченко?
Ц Так точно! Александр, товарищ сержант!
Ц Толковый парень, говоришь… И откуда призвался?
Ц С Донецка, товарищ сержант!
Ц Слышь, Гора, твой земляк; а ты все плачешь, что один на весь полк с Донбас
са.
Саша с надеждой взглянул на землячка.
Ц Ладно, бля, хорош тащиться! Слушайте внимательно! Ц продолжил команди
р
отделения. Ц Все, что вам нагнали про нас в Союзе, в том числе про дедовщин
у Ц лажа! Здесь боевое подразделение, и никто над вами издеваться не соби
рается. Но вы, духи, будете делать все то, что вам по сроку службы положено. Э
то ясно?! Нет Ц схлопочете сразу и без базаров. Да, Мыкола?
Самый маленький из всей пятерки, но почти квадратный сержант, стоявший п
еред «молдняком», чем-то напоминал бультерьера, готового в любой миг рин
уться в атаку. Он, ничего не ответив, неопределенно покачал головой.
Ц По всем вопросам обращаться или ко мне, или к нему. Да! По особо личным Ц
обращаться к Горе, он у нас комсорг…
Ц По палатке вновь прокатился ленивый смешок, а земляк только небрежно
отмахнулся:
Ц Ой, не задрачивай!
Ц Слышь, Шурик, обломись… Кончай базар, отбой был! Нехотя протянул с кров
ати зам. старшины.
Тут Саше стала понятна причина неудержимых, доводивших лежащих на крова
тях дедов чуть ли не до конвульсий, припадков смеха Ц мужики к тому часу у
же успели хорошенько обкуриться.
Ц Момент! Ну что, все поняли?
Ц Так точно! Ц за всех ответил Саша.
Ц Ну, Гора, а у тэбэ дийсно зэмляк шаре, Ц с расстановкой выдавил самый зд
оровый из группы.
Ц Во бля! Никак у нашей птички голосок прорезался?! А? Братусь? Ц тут же съ
язвил сержант и продолжил: Ц Где-то через неделю Ц большая операция, поэ
тому каждый из вас будет закреплен за одним из старослужащих, а пока Ц го
товиться к рейду. Глядишь, кто-то да пойдет. Ты, он обратился к Полякову, Ц
садишься механиком-водителем на сто сорок восьмой борт. Пойдешь завтра
после развода с техником роты в парк и, не приведи Господи, если машина не
будет готова к выходу! Ц Он, указав на второго сержанта, добавил: Ц Это ег
о БМП, он тебя за нее сожрет с ремнем, дерьмом и сапогами! А вы, соколики длин
ногривые, пойдете со мной и получите свои ПК
ПК Ц пулемет Калашникова.
. Ты, Хасан, как там тебя дальше, пойдешь в отделение замка. Понял?! Ну д
а ладно, завтра поймешь… Ну а ты, донбассец, будешь тащить службу у меня. Да,
Гора? Ц И, не дождавшись ответа, закончил: Ц Так, все! Подшились, побрились
, подмылись Ц отлично. Отбой! Быстро… вашу мать!
Когда «молодята» улеглись, пятерка собралась на «военный совет». Костяк
в ней, безусловно, составляли два человека Ц Шурик и Гора. Сержант, призва
вшись из Днепропетровска осенью 1982 года, после двухмесячного карантина п
ришел в роту на должность рядового пулеметчика. Толковый, бойкий, язвите
льно-дерзкий, он уже через полгода в звании младшего сержанта командова
л третьим отделением. В боевых ротах укоренилась продиктованная необхо
димостью традиция назначать на командные должности опытных солдат, а пр
иходившие из учебных подразделений сержанты, разумеется, если они не про
явили себя должным образом, могли до самого дембеля таскать ПК или АГС. То
же самое относилось и к спецам.
Даже несколько серьезных «залетов» Ц а при возникновении конфликтных
ситуаций Шурик, как правило, не церемонился и разрешал их самыми радикал
ьными методами, не помешали ему получить эту, по солдатским меркам, приви
легированную должность.
Став командиром отделения, Шурик проявил недюжинный талант прирожденн
ого политика и, лихо обломив парочку зарвавшихся сержантов-старослужащ
их, тем не менее сумел построить прекрасные, дружеские отношения с замко
мвзвода и зам старшиной, не говоря уже об офицерах. Пономарев открыто зая
вил, что по уходу Метели тот займет место замкомвзвода.
Гора же был полной противоположностью своему другу и постоянно терпел о
т него ежедневные и ежечасные, довольно едкие подначивания. Впрочем, не с
читая взводного и Братуся, Шурик был едва ли не единственным человеком в
роте, кто мог позволить себе подобную вольность. Несмотря на спокойный и
внешне флегматичный характер, Гора был главным калибром команды.
Придя в роту вместе со всеми, он буквально через пару недель заявил о себе
тем, что одним небрежным, коротким ударом слева завалил самого страшного
врага молодых солдат четвертой мотострелковой Ц замка второго взвода,
старшего сержанта Гуся.
Эта почти двухметровая туповатая детина, немилосердно гонявшая всех са
лаг, для острастки вновь прибывших решила отыграться на довольно крупно
м и спокойном мальчике. Ну а для Горы, к восемнадцати годам имевшего звани
е кандидата в мастера спорта по боксу и богатый опыт уличных побоищ, этот
неповоротливый, всего лишь на полголовы выше его ростом деревенский ува
лень вообще как противник не представлял хоть сколько-нибудь серьезной
опасности. Да к тому же он был совсем непростой парень и буквально за неск
олько мгновений до того, как, походя «вырубить дедульку», просчитал, что е
му эта наглость вполне может сойти с рук. И не ошибся… Старослужащие, с тру
дом проглотив горькую пилюлю, пошумели, поугрожали: «Сгноим ублюдка! До д
ембеля из дерьма не вылезешь, в нарядах подохнешь, душара!!!» Ц походили в
округ да около, однако, несмотря на «греющие душу сладкие обещания», связ
ываться с резким и решительным юношей не рискнули.
К службе он относился спокойно, исполняя обязанности комсорга взвода и,
будучи одним из лучших снайперов батальона, на операциях был чем-то врод
е персонального телохранителя Пономарева. Это, впрочем, не мешало лейтен
анту по возвращении в полк под предлогом «с земляка и спрос вдвойне…» по
стоянно донимать своего недавнего напарника. Шурику такое положение де
л давало неистощимое поле для шуточек типа: «Слушай, Гора, а что у вас там, в
Донбассе, все такие уроды или только ты с Пономарем?»
А еще он, успев пару раз побывать в госпиталях и уже, потом, пройдя двухмес
ячные курсы при полковой санчасти, получил назначение на должность внеш
татного санинструктора. Как парень обязательный, Гора натаскал из перев
язочной марли, бинтов, всевозможных мазей, после чего по собственной ини
циативе начал добровольно лечить всю роту: климатические условия высок
огорья способствовали тому, что самая незначительная ранка или даже про
сто царапина через пару дней превращалась в незаживающую месяцами гнию
щую язву.
Самым колоритным и мощным Ц поистине непотопляемым линкором в группе б
ыл Братусь. Этот хитроватый гадячский хуторянин удивлял всех тем, что в п
олном снаряжении Ц килограмм под сорок Ц мог раз десять подряд сделать
на турнике подъем переворотом или выполнить пяток выходов на обе руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15