Алекс намекнул, что нам пора решать, что мы будем делать на каникулах. Хм, я никогда не был в летних военных лагерях, а горящие восторгом глаза, с которыми Алекс и Гвидо о них рассказывают, – неплохая приманка. Лео то-женикогда не был – у Джела таких нет, а в прошлом году он чувствовал себя мальчиком из оккупированной зоны. Я с ним поговорил на эту тему – родители его отпускают. А если там кто-нибудь позволит себе что-нибудь вякнуть… Он будет иметь дело со всеми нами. Да и попадаться на язычок Алексу я никому не посоветую.
Осталось убедить профа. А раз мой длинный отпуск не кончился, то почему бы нет?
Проф мне так и сказал, даже убеждать не пришлось. Отлично.
Мы как всегда собрались в Центральном парке. Вид у всех был замотанный, ну я – понятно, Гвидо – тоже, его только недавно выписали. Он с возмущением рассказал, что в школе его собирались пожалеть и перенести зачеты за все то время, что он пропустил, на осень.
– Вот еще! Я что? Дурак? – спросил он.
– Ты не дурак, – серьезно ответил Алекс.
Так что нашему младшему братишке тоже пришлось как следует поучиться, Лаура ему помогала.
– А почему никто не захотел сдать как я? – поинтересовался я
. – Четыре часа на всё вместе, и ты наверху?
– Ага, – заметил Алекс, – я узнавал. Две ошибки в любом предмете – и всё, ты там, – он показал пальцем себе под ноги.
– Э-э-э, понятно. Значит, генерал тогда хотел, чтобы я провалился.
– Почему это?
– Ну, чтобы нос не задирал. Мне же это ничем не грозило. Ну, не сдал – и не сдал.
– Да, хорошая была идея, жаль, ничего не вышло, – мечтательно произнес Алекс.
– Ах так? Ну все! Я тебя сейчас…
Мы, сцепившись, покатились по соседнему газону. Лео удержал Гвидо, когда тот попытался присоединиться к нашей возне.
Через пять минут нам пришлось брать ноги в руки и удирать от паркового служителя – газон не английский, на нем ничего нельзя.
– Ну, мы договорились, – подвел я черту, когда наша компания оторвалась от преследования и смешалась с толпой, – мы едем, и едем все вместе. Синьориты уезжают куда-нибудь с мамой или остаются в Палермо и учатся лазать по скалам, если я правильно понял.
– Ты правильно понял, – ответила похожая на рассерженную кошку Лариса. – Куда нам деваться?
– «Невозможное требует немного больше времени», – процитировал я. – И не факт, что тебе бы понравилось.
– Ну, – потянула Джессика, – в жизни надо все попробовать.
– Э-э-э, нет, не все, – покачал я головой, – я точно знаю.
Джессика посмотрела мне в глаза и не стала предлагать огласить весь список. Сколько еще лет прошлое будет хватать меня за горло? Хотя Виктор прав: после того, как я рассказал ему кое-что, мне стало легче об этом думать.
– И моему Тони уже десять, так что он тоже едет, – заметил Алекс, как будто между прочим.
Юный подрывник с нами. Мы не возражали.
– А потом? – поинтересовался Гвидо. – Каникулы длинные.
Название «Липари» никто не произнес – исключается, у родителей Лео и Терезы нет на это денег.
– Ммм, – предложил я, – ну, у меня на Ористано есть Тремити, на берегу моря, и до конезавода там пятнадцать километров. Правда, скал на острове нет – сплошная равнина.
– А Джильо? – спросил Алекс. – Нас туда, помнится, звали, и не один раз.
– Кто-то только что сдал географию, – насмешливо возразил Лео, – там сорок пять градусов в тени, рядом болото и море что-то вроде теплого супа. Только не летом.
– Угу, – согласился я, – ну, будем считать Тремити запасным аэродромом, если ничего поинтереснее не подвернется.
Ребята согласились.
Глава 3
Получить у профа разрешение отправиться в поездку на Южный континент было непросто. Я же теперь не могу твердо настаивать на своем. Но я его убедил. Сказал, что это необходимо мне для очистки совести. Буквально. Не так, как некоторые люди делают вид, что исправляют свои ошибки или зло, которое причинили. Проф очередной раз велел мне не лезть на рожон и согласился скрепя сердце.
– Другие же люди там живут, и ничего, – постарался я его успокоить.
– Они не являются моими сыновьями, – заметил проф.
Что он имеет в виду, что о них он не беспокоится? Или что им там безопаснее, чем мне? Или и то и другое вместе? Скорее всего, и то и другое. Ладно, главное – он меня отпустил. Правда, пришлось еще поотбрыкиваться от охраны. Если я приволоку туда отряд, это будет просто ужасно, тогда можно просто не ездить, незачем. Проф, наверное, попросит синьора Мигеля как-нибудь незаметно позаботиться о моей безопасности. Ну, этого нельзя было избежать. Еще он предложил мне взять маленький бластер. От оружия я не стал отказываться.
– Это вы сделали так, что Линаро оплатили учебу в университете? – спросил я. – Из-за меня…
– Нет, я не имею к этому никакого отношения.
– А всем остальным ребятам, которые оказались в таком положении?
– Не знаю, думаю, что да. Вряд ли их много.
– Я не понимаю! – почти взвыл я. – Не может быть всё так хорошо, это же не сказка! Год назад вы с синьором Мигелем устроили эту провокацию с Трапани и Кремоной.
– Да, и ничего полезного из этого не вышло, – согласился проф.
– Я не верю в божественную справедливость, для этого надо поверить в Бога, а против этого бунтует мой разум.
– И твоя гордыня.
– Да, ну и что? – с вызовом заявил я.
– Ничего. Ты уверен, что мир не устроен в соответствии с твоими представлениями об этике. И это разумно. Но, может быть, этика устроена в соответствии с миром.
– А? Ну, может быть, – растерянно сказал я, раньше это не приходило мне в голову.
– Кроме того, тут может быть голый расчет. Самые вульгарные материальные соображения. Что является самым основным стратегическим ресурсом?
– Тетрасиликон, – ляпнул я автоматически.
Проф поднял брови:
– Да? Ты так много времени потратил на изучение истории, как было в прошлом?
– Обработанные кремни, потом медь, бронза, метеоритное железо, потом, конечно, выплавленное, потом товарное зерно, э-э-э, наверное, сталь, затем нефть, микрочипы, фрагменты генно-модифицированных ДНК, софт, технологии, ну, это и сейчас так.
– А в твоей любимой Японии, когда она стала великой державой? Тогда была эпоха нефти, если можно так выразиться. Много ее там было?
– Своей? Ни литра.
– Ну и…
– Я понял. Оружие, которым я не стесняюсь пользоваться.
Проф улыбнулся:
– Ну что ж. Это еще не весь ответ, но значительная его часть.
* * *
В последнюю субботу энмая, сдав все экзамены, мы с Винсенто полетели на Южный континент.
– Так всё же, как там твой брат Энрико? – спросил я. – Сидит дома или бегает по джунглям?
– Его, оказывается, уже ловили и действительно просто отдали родителям. Но черт его знает, он может опять податься в джунгли.
– Понятно. Тогда придется идти вытаскивать его оттуда. Винсенто вздохнул:
– Ма очень боялась, что его застрелят.
– Не застрелят. Бойся, чтобы он кого-нибудь не застрелил.
Он посмотрел на меня испытующе:
– Не верю я в такое великое милосердие.
– Это не милосердие. Просто наши достаточно умны, чтобы не тушить пожар нефтью.
– Как это?
– Ну, если его убьют, ты же побежишь мстить. А если убьют тебя, твои младшие братишки, когда вырастут… И так далее: «…Убийство будет порождать убийство, и всегда во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся понимать» , Б. Шоу. Цезарь и Клеопатра, действие 4, перев. М. Богословской и С. Боброва.
– закончил я подходящей цитатой. Винсенто замолчал и молчал минут двадцать. Мне тоже было о чем подумать – с моей-то основной профессией «киллер на договоре».
– Кстати, – неуверенно продолжил он наш разговор, – я тут узнал, что все ваши парни перед тем, как пойти учиться, проходят военную подготовку в учебном батальоне.
Почему меня туда не отправили? Ну, когда я ходил в ваш отдел высшего образования? Я еще не свой, и мне не доверяют?
Я помотал головой:
– Не все. Это принято, но не обязательно. Я, например, тоже…
– Ну, тебе еще только четырнадцать…
Я испытующе посмотрел на него, зажмурив один глаз и хитро улыбаясь:
– Кремона больше не имеет к тебе никакого отношения. Понял?
– При чем тут это?!
– Ну-у, существуют только явные обязательства, как в договоре. На каких условиях тебе оплатили университет? – поинтересовался я.
– Ну, там типовой договор… Я потом пять лет должен работать в какой-нибудь фирме корпорации Кальтаниссетта, ну или в научном центре, если возьмут. И всё.
– Вот именно. И все.
– Э-э-э, даже если я устроюсь туда мусор убирать?
– А в договоре на эту тему ничего нет? Тогда можно и так. Только зачем тебе это?
– Мне незачем. Но… Ваши просто подставляются…
– Ага! Точно. И до сих пор не разорились. Почему бы это?
– Хм. Ладно, всё понятно. Но, по-моему, решение неустойчиво. Аналогия с устойчивыми и неустойчивыми решениями систем дифференциальных уравнений. Например, при расчете орбит космических станций или спутников решается система дифференциальных уравнений, частные решения которой – координаты спутника. Из всех решений выбираются так называемые устойчивые. Устойчивые решения характерны тем, что при малом изменении начальных условий (запуск через секунду после назначенного времени) изменение траектории движения мало.
– Да. Но это имеет свои преимущества. Устойчивое общество может устойчиво вращаться на круговой орбите довольно долго. Пока не придет какой-нибудь завоеватель с военной техникой следующего поколения.
Линаро тихо рассмеялся:
– Точно. Раньше я об этом не думал, – он спохватился. – Ты не ответил на мой вопрос. Ну, военная подготовка – это очень престижно, я понял. А я рылом не вышел?
– Чушь! – фыркнул я. – Хочешь, можешь провести там следующий учебный год. Но в отделе высшего образования это никому не понравится. Будь уверен.
– Почему это? Все корпорации крепят свою обороноспособность.
– Ты как маленький! – отрезал я. – До сих пор мечтаешь о красивой форме.
– Ну, в кремонской армии я служить не хотел, там такие порядки…
– Догадываюсь. А если ты закончишь университет и будешь работать у нас, то эта самая «обороноспособность» будет зависеть от тебя больше, чем от авиадивизии полного состава.
– Ну, это ты загнул.
– Нет, – мотнул головой я. – Я разбираюсь не только в математике, но и в войне.
Наш разговор перекинулся на функциональный анализ, он интересовал нас обоих больше, чем чья-то там обороноспособность.
Перелет через космос прошел без проблем, и «Феррари» приземлился на посадочной площадке военной комендатуры маленького южного городка Урбано. Дежурный офицер мгновенно согласился с тем, что моему катеру действительно следует постоять именно здесь, – проф успел позаботиться о моей безопасности.
Мы пешком пошли к домику родителей Винсенто. Во время боевых действий городок не пострадал, и только многочисленные военные патрули (у нас трижды проверили документы) напоминали: вы на оккупированной территории, и жители ее не смирились.
«И как тебе роль оккупанта? – поинтересовался внутренний голос: – Ты столько книг прочитал о героической борьбе против них. Каково тебе с другой стороны?» – «Не знаю еще», – ответил я.
– Мы пришли, – сказал Линаро.
Мы остановились перед забором маленького, давно не крашенного деревянного коттеджа. Как в нем может разместиться семья с девятью детьми, непонятно. В небольшом дворике совершенно седой, но еще довольно крепкий мужчина вручную обстругивал какую-то доску.
– Папа! – окликнул его Винсенто и бросился во двор.
Я остался пока на улице. Пусть они поздороваются. Кажется, этот парень явился домой без предупреждения, впрочем, вряд ли ему за это попеняют.
Наконец они обернулись ко мне, и я подошел поближе. Винсенто представил меня только по имени.
– Моя фамилия Галларате, – отчеканил я. Синьор Линаро посмотрел на меня, прищурив глаза:
– Тот самый?
Я кивнул и с вызовом поинтересовался:
– А что, есть претензии к качеству? Синьор Линаро покачал головой:
– Похоже, твой отец все делает великолепно.
– Я тоже так думаю.
Он протянул мне руку, я ее пожал.
– Иди поздоровайся с матерью, – велел синьор Линаро сыну. Винсенто кивнул и ушел в дом.
– Так это из-за тебя Винсенто…
– Да. Из-за меня.
– Зачем ты с ним приехал?
– Я его привез, – усмехнулся я. – Чтобы он не тратился на билет.
– Отдаешь долги?
– Не знаю, насколько это возможно, – ответил я неуверенно. Из дома вылетела молодая девушка:
– Я сейчас всех соберу! – крикнула она и побежала куда-то на улицу. Ну, понятно, все дети где-то гуляют.
– Поседел я в лагере, на юге, – заметил синьор Линаро. – Так что о Кремоне в этом доме не жалеют, а какими вы будете, еще неизвестно.
Я поднял брови:
– Винсенто сказал мне об Энрико. Кремона тоже бы так поступила?
Он покачал головой:
– Ты же знаешь, что нет.
– Знаю, – жестко ответил я, – во время последней заварушки я был под Мачератой и кое-что видел. И если вы не жалеете о Кремоне, то почему ваш сын бегает по джунглям?
– Не мог же я рассказать ему правду! Тут до меня дошло:
– О! Простите, я не подумал.
– Ничего. Это даже хорошо, что ты не можешь этого понять. Вселяет надежду.
Вот тут я на самом деле понял, что он имеет в виду, я-то было решил, что он просто не хочет подвергать мальчишку опасности: проговорится или ляпнет что-нибудь противокремонское. А у него были не только такие опасения.
– Я посоветовал Винсенто взять Энрико с собой в Палермо. Ну, пока тут всё не успокоится. По джунглям бегать небезопасно, даже если в тебя не стреляют.
– Я-то не против.
– Это хорошо. У наших парней тоже терпение не ангельское, если мальчишки кого-нибудь убьют… Всё это может очень плохо кончиться…
Через двор, к дому, пробегали представители младшего поколения семьи Линаро. Но тринадцатилетнего мальчика среди них не было. Я забеспокоился:
– Утром он был здесь? Синьор Линаро понял, о ком я.
– Да, – он с беспокойством огляделся.
– Вам следовало его запереть! – со злостью сказал я. – Или вы думаете, что у нас даже горынычи милосердны?!
– Он обещал!
– Ну и где он?!
Синьор Линаро пошел в дом, знаком предложив мне следовать за ним.
Я познакомился почти со всей семьей. Пауза в возрасте между младшими и старшими детьми – примерно пять лет, столько, вероятно, синьор Линаро провел в лагере. Когда он вернулся, Энрико было шесть или семь, а Винсенто – тринадцать или четырнадцать. Синьора Линаро, ее старшая дочь и младшие дети ничего против меня не имели, а вот еще две сестры Винсенто немного постарше меня – прямо-таки испепеляли взглядами, и вернувшегося после долгого отсутствия брата – тоже. Да, здесь нам будет непросто.
Девочки явно знали, куда делся Энрико, но отворачивались и молчали, как Стромболи на допросе.
– Когда вам принесут окровавленный кроссовок, потому что все остальное съел горыныч, вы сможете ненавидеть меня еще сильнее, – сказал я резко. – Ладно, Винсенто, вряд ли он ушел один, и вряд ли они успели далеко убежать. Ты, наверное, можешь сообразить, куда именно, а у меня есть бластер, так что мы не пропадем.
Синьор Линаро обнял свою испуганную жену:
– Мы его приведем. Я покачал головой:
– Лучше мы сходим вдвоем с Винсенто.
– Это почему?
– Ну, нам проще будет их уговорить. А если вы пойдете с нами, нам придется тащить на себе компанию брыкающихся мальчишек. Или как вы намерены их вернуть?
– Понятно. Бластера у меня нет. Я неблагонадежный. Был, – он вспомнил что наши не имеют к нему никаких претензий.
– Это к тому, что нам надо взять с собой патруль? Тогда завтра придется делать то же самое еще раз, и послезавтра. Пока не случится какая-нибудь беда. Тогда кто-нибудь опомнится!
Девочки были по-прежнему непримиримы. Черт с ними, справимся.
– Ну, ты придумал, куда нам идти? – спросил я у Винсенто.
Он кивнул. Я достал из кармана свой новенький «шпионский» наладонник. Вчера, возвращаясь с экзамена, увидел рекламу перед магазином электроники и не смог устоять: размером с обычный считыватель, но разворачивающиеся голографические экран и клавиатура – это всё, что у них есть общего. Возможности – как у ноутбука последней модели. Плюс ИК-сканер, индикатор жучков, видеокамера, встроенный диктофон. (Записывает шепот за двести метров, если нет помех. А где их нет?) Плюс все возможности хорошего комма, которые за наладонником и не заподозришь, поэтому я и окрестил его «шпионским». Стоит, правда, как десять новеньких ноутбуков. За такую вещь не жалко.
Я вывел на экран карту окрестностей:
– И куда они могли податься?
– Вот сюда, – показал Винсенто на небольшую поляну в окружающем городок хвойном лесу (защита от ящеров), – обычное место сбора перед всякими шалостями.
– Ах, ты… – начала его сестра, но ее мать закрыла ей рот ладонью.
– Ладно, пошли, а потом – по тепловому следу. В лесу, наверное, час продержится. Не меньше.
Он согласился. И мы побежали.
– Жаль, что горынычи холоднокровные, – заметил я, – придется смотреть в оба, сканер их не ловит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Осталось убедить профа. А раз мой длинный отпуск не кончился, то почему бы нет?
Проф мне так и сказал, даже убеждать не пришлось. Отлично.
Мы как всегда собрались в Центральном парке. Вид у всех был замотанный, ну я – понятно, Гвидо – тоже, его только недавно выписали. Он с возмущением рассказал, что в школе его собирались пожалеть и перенести зачеты за все то время, что он пропустил, на осень.
– Вот еще! Я что? Дурак? – спросил он.
– Ты не дурак, – серьезно ответил Алекс.
Так что нашему младшему братишке тоже пришлось как следует поучиться, Лаура ему помогала.
– А почему никто не захотел сдать как я? – поинтересовался я
. – Четыре часа на всё вместе, и ты наверху?
– Ага, – заметил Алекс, – я узнавал. Две ошибки в любом предмете – и всё, ты там, – он показал пальцем себе под ноги.
– Э-э-э, понятно. Значит, генерал тогда хотел, чтобы я провалился.
– Почему это?
– Ну, чтобы нос не задирал. Мне же это ничем не грозило. Ну, не сдал – и не сдал.
– Да, хорошая была идея, жаль, ничего не вышло, – мечтательно произнес Алекс.
– Ах так? Ну все! Я тебя сейчас…
Мы, сцепившись, покатились по соседнему газону. Лео удержал Гвидо, когда тот попытался присоединиться к нашей возне.
Через пять минут нам пришлось брать ноги в руки и удирать от паркового служителя – газон не английский, на нем ничего нельзя.
– Ну, мы договорились, – подвел я черту, когда наша компания оторвалась от преследования и смешалась с толпой, – мы едем, и едем все вместе. Синьориты уезжают куда-нибудь с мамой или остаются в Палермо и учатся лазать по скалам, если я правильно понял.
– Ты правильно понял, – ответила похожая на рассерженную кошку Лариса. – Куда нам деваться?
– «Невозможное требует немного больше времени», – процитировал я. – И не факт, что тебе бы понравилось.
– Ну, – потянула Джессика, – в жизни надо все попробовать.
– Э-э-э, нет, не все, – покачал я головой, – я точно знаю.
Джессика посмотрела мне в глаза и не стала предлагать огласить весь список. Сколько еще лет прошлое будет хватать меня за горло? Хотя Виктор прав: после того, как я рассказал ему кое-что, мне стало легче об этом думать.
– И моему Тони уже десять, так что он тоже едет, – заметил Алекс, как будто между прочим.
Юный подрывник с нами. Мы не возражали.
– А потом? – поинтересовался Гвидо. – Каникулы длинные.
Название «Липари» никто не произнес – исключается, у родителей Лео и Терезы нет на это денег.
– Ммм, – предложил я, – ну, у меня на Ористано есть Тремити, на берегу моря, и до конезавода там пятнадцать километров. Правда, скал на острове нет – сплошная равнина.
– А Джильо? – спросил Алекс. – Нас туда, помнится, звали, и не один раз.
– Кто-то только что сдал географию, – насмешливо возразил Лео, – там сорок пять градусов в тени, рядом болото и море что-то вроде теплого супа. Только не летом.
– Угу, – согласился я, – ну, будем считать Тремити запасным аэродромом, если ничего поинтереснее не подвернется.
Ребята согласились.
Глава 3
Получить у профа разрешение отправиться в поездку на Южный континент было непросто. Я же теперь не могу твердо настаивать на своем. Но я его убедил. Сказал, что это необходимо мне для очистки совести. Буквально. Не так, как некоторые люди делают вид, что исправляют свои ошибки или зло, которое причинили. Проф очередной раз велел мне не лезть на рожон и согласился скрепя сердце.
– Другие же люди там живут, и ничего, – постарался я его успокоить.
– Они не являются моими сыновьями, – заметил проф.
Что он имеет в виду, что о них он не беспокоится? Или что им там безопаснее, чем мне? Или и то и другое вместе? Скорее всего, и то и другое. Ладно, главное – он меня отпустил. Правда, пришлось еще поотбрыкиваться от охраны. Если я приволоку туда отряд, это будет просто ужасно, тогда можно просто не ездить, незачем. Проф, наверное, попросит синьора Мигеля как-нибудь незаметно позаботиться о моей безопасности. Ну, этого нельзя было избежать. Еще он предложил мне взять маленький бластер. От оружия я не стал отказываться.
– Это вы сделали так, что Линаро оплатили учебу в университете? – спросил я. – Из-за меня…
– Нет, я не имею к этому никакого отношения.
– А всем остальным ребятам, которые оказались в таком положении?
– Не знаю, думаю, что да. Вряд ли их много.
– Я не понимаю! – почти взвыл я. – Не может быть всё так хорошо, это же не сказка! Год назад вы с синьором Мигелем устроили эту провокацию с Трапани и Кремоной.
– Да, и ничего полезного из этого не вышло, – согласился проф.
– Я не верю в божественную справедливость, для этого надо поверить в Бога, а против этого бунтует мой разум.
– И твоя гордыня.
– Да, ну и что? – с вызовом заявил я.
– Ничего. Ты уверен, что мир не устроен в соответствии с твоими представлениями об этике. И это разумно. Но, может быть, этика устроена в соответствии с миром.
– А? Ну, может быть, – растерянно сказал я, раньше это не приходило мне в голову.
– Кроме того, тут может быть голый расчет. Самые вульгарные материальные соображения. Что является самым основным стратегическим ресурсом?
– Тетрасиликон, – ляпнул я автоматически.
Проф поднял брови:
– Да? Ты так много времени потратил на изучение истории, как было в прошлом?
– Обработанные кремни, потом медь, бронза, метеоритное железо, потом, конечно, выплавленное, потом товарное зерно, э-э-э, наверное, сталь, затем нефть, микрочипы, фрагменты генно-модифицированных ДНК, софт, технологии, ну, это и сейчас так.
– А в твоей любимой Японии, когда она стала великой державой? Тогда была эпоха нефти, если можно так выразиться. Много ее там было?
– Своей? Ни литра.
– Ну и…
– Я понял. Оружие, которым я не стесняюсь пользоваться.
Проф улыбнулся:
– Ну что ж. Это еще не весь ответ, но значительная его часть.
* * *
В последнюю субботу энмая, сдав все экзамены, мы с Винсенто полетели на Южный континент.
– Так всё же, как там твой брат Энрико? – спросил я. – Сидит дома или бегает по джунглям?
– Его, оказывается, уже ловили и действительно просто отдали родителям. Но черт его знает, он может опять податься в джунгли.
– Понятно. Тогда придется идти вытаскивать его оттуда. Винсенто вздохнул:
– Ма очень боялась, что его застрелят.
– Не застрелят. Бойся, чтобы он кого-нибудь не застрелил.
Он посмотрел на меня испытующе:
– Не верю я в такое великое милосердие.
– Это не милосердие. Просто наши достаточно умны, чтобы не тушить пожар нефтью.
– Как это?
– Ну, если его убьют, ты же побежишь мстить. А если убьют тебя, твои младшие братишки, когда вырастут… И так далее: «…Убийство будет порождать убийство, и всегда во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся понимать» , Б. Шоу. Цезарь и Клеопатра, действие 4, перев. М. Богословской и С. Боброва.
– закончил я подходящей цитатой. Винсенто замолчал и молчал минут двадцать. Мне тоже было о чем подумать – с моей-то основной профессией «киллер на договоре».
– Кстати, – неуверенно продолжил он наш разговор, – я тут узнал, что все ваши парни перед тем, как пойти учиться, проходят военную подготовку в учебном батальоне.
Почему меня туда не отправили? Ну, когда я ходил в ваш отдел высшего образования? Я еще не свой, и мне не доверяют?
Я помотал головой:
– Не все. Это принято, но не обязательно. Я, например, тоже…
– Ну, тебе еще только четырнадцать…
Я испытующе посмотрел на него, зажмурив один глаз и хитро улыбаясь:
– Кремона больше не имеет к тебе никакого отношения. Понял?
– При чем тут это?!
– Ну-у, существуют только явные обязательства, как в договоре. На каких условиях тебе оплатили университет? – поинтересовался я.
– Ну, там типовой договор… Я потом пять лет должен работать в какой-нибудь фирме корпорации Кальтаниссетта, ну или в научном центре, если возьмут. И всё.
– Вот именно. И все.
– Э-э-э, даже если я устроюсь туда мусор убирать?
– А в договоре на эту тему ничего нет? Тогда можно и так. Только зачем тебе это?
– Мне незачем. Но… Ваши просто подставляются…
– Ага! Точно. И до сих пор не разорились. Почему бы это?
– Хм. Ладно, всё понятно. Но, по-моему, решение неустойчиво. Аналогия с устойчивыми и неустойчивыми решениями систем дифференциальных уравнений. Например, при расчете орбит космических станций или спутников решается система дифференциальных уравнений, частные решения которой – координаты спутника. Из всех решений выбираются так называемые устойчивые. Устойчивые решения характерны тем, что при малом изменении начальных условий (запуск через секунду после назначенного времени) изменение траектории движения мало.
– Да. Но это имеет свои преимущества. Устойчивое общество может устойчиво вращаться на круговой орбите довольно долго. Пока не придет какой-нибудь завоеватель с военной техникой следующего поколения.
Линаро тихо рассмеялся:
– Точно. Раньше я об этом не думал, – он спохватился. – Ты не ответил на мой вопрос. Ну, военная подготовка – это очень престижно, я понял. А я рылом не вышел?
– Чушь! – фыркнул я. – Хочешь, можешь провести там следующий учебный год. Но в отделе высшего образования это никому не понравится. Будь уверен.
– Почему это? Все корпорации крепят свою обороноспособность.
– Ты как маленький! – отрезал я. – До сих пор мечтаешь о красивой форме.
– Ну, в кремонской армии я служить не хотел, там такие порядки…
– Догадываюсь. А если ты закончишь университет и будешь работать у нас, то эта самая «обороноспособность» будет зависеть от тебя больше, чем от авиадивизии полного состава.
– Ну, это ты загнул.
– Нет, – мотнул головой я. – Я разбираюсь не только в математике, но и в войне.
Наш разговор перекинулся на функциональный анализ, он интересовал нас обоих больше, чем чья-то там обороноспособность.
Перелет через космос прошел без проблем, и «Феррари» приземлился на посадочной площадке военной комендатуры маленького южного городка Урбано. Дежурный офицер мгновенно согласился с тем, что моему катеру действительно следует постоять именно здесь, – проф успел позаботиться о моей безопасности.
Мы пешком пошли к домику родителей Винсенто. Во время боевых действий городок не пострадал, и только многочисленные военные патрули (у нас трижды проверили документы) напоминали: вы на оккупированной территории, и жители ее не смирились.
«И как тебе роль оккупанта? – поинтересовался внутренний голос: – Ты столько книг прочитал о героической борьбе против них. Каково тебе с другой стороны?» – «Не знаю еще», – ответил я.
– Мы пришли, – сказал Линаро.
Мы остановились перед забором маленького, давно не крашенного деревянного коттеджа. Как в нем может разместиться семья с девятью детьми, непонятно. В небольшом дворике совершенно седой, но еще довольно крепкий мужчина вручную обстругивал какую-то доску.
– Папа! – окликнул его Винсенто и бросился во двор.
Я остался пока на улице. Пусть они поздороваются. Кажется, этот парень явился домой без предупреждения, впрочем, вряд ли ему за это попеняют.
Наконец они обернулись ко мне, и я подошел поближе. Винсенто представил меня только по имени.
– Моя фамилия Галларате, – отчеканил я. Синьор Линаро посмотрел на меня, прищурив глаза:
– Тот самый?
Я кивнул и с вызовом поинтересовался:
– А что, есть претензии к качеству? Синьор Линаро покачал головой:
– Похоже, твой отец все делает великолепно.
– Я тоже так думаю.
Он протянул мне руку, я ее пожал.
– Иди поздоровайся с матерью, – велел синьор Линаро сыну. Винсенто кивнул и ушел в дом.
– Так это из-за тебя Винсенто…
– Да. Из-за меня.
– Зачем ты с ним приехал?
– Я его привез, – усмехнулся я. – Чтобы он не тратился на билет.
– Отдаешь долги?
– Не знаю, насколько это возможно, – ответил я неуверенно. Из дома вылетела молодая девушка:
– Я сейчас всех соберу! – крикнула она и побежала куда-то на улицу. Ну, понятно, все дети где-то гуляют.
– Поседел я в лагере, на юге, – заметил синьор Линаро. – Так что о Кремоне в этом доме не жалеют, а какими вы будете, еще неизвестно.
Я поднял брови:
– Винсенто сказал мне об Энрико. Кремона тоже бы так поступила?
Он покачал головой:
– Ты же знаешь, что нет.
– Знаю, – жестко ответил я, – во время последней заварушки я был под Мачератой и кое-что видел. И если вы не жалеете о Кремоне, то почему ваш сын бегает по джунглям?
– Не мог же я рассказать ему правду! Тут до меня дошло:
– О! Простите, я не подумал.
– Ничего. Это даже хорошо, что ты не можешь этого понять. Вселяет надежду.
Вот тут я на самом деле понял, что он имеет в виду, я-то было решил, что он просто не хочет подвергать мальчишку опасности: проговорится или ляпнет что-нибудь противокремонское. А у него были не только такие опасения.
– Я посоветовал Винсенто взять Энрико с собой в Палермо. Ну, пока тут всё не успокоится. По джунглям бегать небезопасно, даже если в тебя не стреляют.
– Я-то не против.
– Это хорошо. У наших парней тоже терпение не ангельское, если мальчишки кого-нибудь убьют… Всё это может очень плохо кончиться…
Через двор, к дому, пробегали представители младшего поколения семьи Линаро. Но тринадцатилетнего мальчика среди них не было. Я забеспокоился:
– Утром он был здесь? Синьор Линаро понял, о ком я.
– Да, – он с беспокойством огляделся.
– Вам следовало его запереть! – со злостью сказал я. – Или вы думаете, что у нас даже горынычи милосердны?!
– Он обещал!
– Ну и где он?!
Синьор Линаро пошел в дом, знаком предложив мне следовать за ним.
Я познакомился почти со всей семьей. Пауза в возрасте между младшими и старшими детьми – примерно пять лет, столько, вероятно, синьор Линаро провел в лагере. Когда он вернулся, Энрико было шесть или семь, а Винсенто – тринадцать или четырнадцать. Синьора Линаро, ее старшая дочь и младшие дети ничего против меня не имели, а вот еще две сестры Винсенто немного постарше меня – прямо-таки испепеляли взглядами, и вернувшегося после долгого отсутствия брата – тоже. Да, здесь нам будет непросто.
Девочки явно знали, куда делся Энрико, но отворачивались и молчали, как Стромболи на допросе.
– Когда вам принесут окровавленный кроссовок, потому что все остальное съел горыныч, вы сможете ненавидеть меня еще сильнее, – сказал я резко. – Ладно, Винсенто, вряд ли он ушел один, и вряд ли они успели далеко убежать. Ты, наверное, можешь сообразить, куда именно, а у меня есть бластер, так что мы не пропадем.
Синьор Линаро обнял свою испуганную жену:
– Мы его приведем. Я покачал головой:
– Лучше мы сходим вдвоем с Винсенто.
– Это почему?
– Ну, нам проще будет их уговорить. А если вы пойдете с нами, нам придется тащить на себе компанию брыкающихся мальчишек. Или как вы намерены их вернуть?
– Понятно. Бластера у меня нет. Я неблагонадежный. Был, – он вспомнил что наши не имеют к нему никаких претензий.
– Это к тому, что нам надо взять с собой патруль? Тогда завтра придется делать то же самое еще раз, и послезавтра. Пока не случится какая-нибудь беда. Тогда кто-нибудь опомнится!
Девочки были по-прежнему непримиримы. Черт с ними, справимся.
– Ну, ты придумал, куда нам идти? – спросил я у Винсенто.
Он кивнул. Я достал из кармана свой новенький «шпионский» наладонник. Вчера, возвращаясь с экзамена, увидел рекламу перед магазином электроники и не смог устоять: размером с обычный считыватель, но разворачивающиеся голографические экран и клавиатура – это всё, что у них есть общего. Возможности – как у ноутбука последней модели. Плюс ИК-сканер, индикатор жучков, видеокамера, встроенный диктофон. (Записывает шепот за двести метров, если нет помех. А где их нет?) Плюс все возможности хорошего комма, которые за наладонником и не заподозришь, поэтому я и окрестил его «шпионским». Стоит, правда, как десять новеньких ноутбуков. За такую вещь не жалко.
Я вывел на экран карту окрестностей:
– И куда они могли податься?
– Вот сюда, – показал Винсенто на небольшую поляну в окружающем городок хвойном лесу (защита от ящеров), – обычное место сбора перед всякими шалостями.
– Ах, ты… – начала его сестра, но ее мать закрыла ей рот ладонью.
– Ладно, пошли, а потом – по тепловому следу. В лесу, наверное, час продержится. Не меньше.
Он согласился. И мы побежали.
– Жаль, что горынычи холоднокровные, – заметил я, – придется смотреть в оба, сканер их не ловит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42