Хорошо. Приказав ребятам не высовываться, я метнулся вперед, прокатился по земле (он дважды попадал в то место, где я был мгновение назад) и подстрелил его, наконец. Я лежал на спине, а он сидел на дереве, на груди у него расплывалось красное пятно, и мы смотрели друг на друга. Я не смог его узнать: защитные очки скрывают большую часть лица. Потом он вздохнул и съехал вниз по веревке.
– Крис, – связался я со своим лейтенантом, – снайпера я снял, попробуй взять пленного. Их еще двое… Только не подставляйся.
– Есть.
– Бенни? Как твои парни, что прикрывают наш тыл?
– Их уже «убили», – мрачно ответил он.
– Ясно. А скольких «убили» они?
– Троих. То, что успели сообщить. Откровенно говоря, маловато. В бою потери должны быть один к трем в пользу обороняющейся стороны.
– Энрик! Это Марко. «Драконы» отступают на свою, территорию, вижу семерых.
– Понял. Родриго, как у тебя?
– Чисто.
– Крис, Бенни, мы уходим вдоль южного края леса. Черт с ним, с пленным.
Я хлопнул по плечам обоих наших «убитых», а что я мог им сказать в утешение? Одного, по большому счету, следовало поругать, но он и так огорчен. Они медленно и печально побрели из леса. Ползком мы убрались с наковальни, на которую сейчас опустится молот: разозленные своими потерями ребята Джорджо. И в ту же точку вернутся поредевшие «драконы», наверняка мои снайперы их хорошо потрепали. Мы рискованно прижались к краю леса и побежали на свою территорию. На бегу я связался с Лео:
– Лео! Как твои дела?
– Ты оказался прав, здесь был бой «Орла» с «Драконом», а «Тигр» сидел на дереве и любовался. Они потеряли по три человека. Но, Энрик, они договорились не стрелять больше друг в друга, пока мы целы. Мы подождали, пока Эрнесто уберется, и постреляли по скандиановским ребятам, Валентино мы отпустили, как ты просил, зато я подстрелил Джакомо, – похвастался Лео. – Общие потери «драконов» десять человек. У меня потерь нет.
– Здорово. Похвали там ребят от моего имени. А Валентино не подарил Эрнесто комм?
– Подарил.
– Ясно. Конец связи. Роберто?
– Ау! У меня бой. Позже.
– Алекс?
– Пара «дельфинов» в нашу сторону, разведчики. Сейчас подстрелю. Вот, черт!
– Что?!
– Одного подстрелил, другой ушел обратно.
Я снова связался с Лео:
– У Роберто в лагере бой. Оставь пару ребят на месте и мигом – помогать ему.
– Есть.
Меньше чем через сорок минут мы были в нашем лагере-приманке. Обе палатки были повалены, измятая трава и многочисленные пятна краски показывали перипетии прошедшего боя, но разбираться было некогда.
Мы собрались на поляне, переводя дух. Двое оставленных Лео снайперов помахали нам с деревьев:
– Как дела, ребята?
– Потом – отмахнулся я и обратился к своим лейтенантам: – Бенни, Крис. Джорджо, очень может быть, попытается напасть на нас сейчас, здесь. А Лео отсюда ушел. Полезайте наверх и ждите. Крис, ты старший.
Ребята кивнули. Лицо Криса посерело. Кажется, он в ужасе от свалившейся на него ответственности. Летучие коты, надо будет срочно вернуть сюда Лео. Я оглядел своих бойцов: кто из них меньше устал?
– Ренато, давай за мной, – махнул я рукой одному из двоих оставшихся здесь снайперов Лео. Мы вдвоем побежали к настоящему лагерю. До заката еще почти час, а потом на лес падет такая тьма…
– Командир, это Марко.
– Десять.
– Двадцать.
Вот, черт! Я постарался не выдать себя голосом:
– Что у тебя?
– «Драконы» идут мимо меня, нацелились на «Дельфина».
– Понял. Я все понял.
Я срочно связался с Алексом:
– Алекс, Марко попался.
– Кому?
– Скандиано!
– Гром разрази этого…
– Сиди на месте, я его сам вытащу. Конец связи. Роберто?
– Три.
– Четырнадцать. Что у тебя?
– Тут Лео пришел, и мы задали им жару. Они отступают Я остановился и выдохнул: не мельтеши, не делай глупости. Ренато смотрел на меня в недоумении.
– Мы туда не побежим, – пояснил я. – Там без нас уже почти справились. Я должен подумать. Так что смотри в оба за нас обоих, – улыбнулся я собственному каламбуру.
Он согласно кивнул. Я сел на траву прямо там, где стоял, и поднял глаза к небу: между прочим, по нему пошли какие-то тучки. Ай-ай-ай! Первый раз вижу на Пальмароле не чистое небо, и именно сегодня. Ммм, все равно новолуние. Только похолодает, и, может быть, будет небольшой дождь, а так… Я закрыл глаза.
Чего добивается Скандиано, понятно. Думает, я приду ужинать туда, где уже пообедал. Значит, в его лагере засада. Дальше, вытащить Марко очень хочется. И пойду я сам с… э-э-э, Роберто. Он еще выиграет когда-нибудь чемпионат Палермо по кемпо, всё к тому идет, и он меньше других бегал сегодня. Лео останется в центре. Покомандует за меня, повоюет с Джорджо Алекс сидит просто великолепно… Ох, черт, у него «дельфинчик» ушел. Я спешно с ним связался:
– Алекс!
– Восемь.
– Девять. Срочно смени позицию!
– Ты думаешь, я – дурак? Уже.
– Ты очень умный.
– Ага.
– Конец связи.
Планируем дальше. Гвидо строит лагерь на ночь. Ограждает его колокольчиками, выставляет часовых – и народ стекается туда: поесть и поспать. Через сорок минут уже будет почти темно, а через час – хоть глаз выколи. И воевать можно будет только с фонарем: дурацкое занятие. Да, все правильно: мой и Робертов гоку-и Гоку-и – экстремальный разум. Вырабатывается у мастеров кемпо после долгих лет занятий.
поможет нам найти лагерь «драконов» в полной тьме и не попасться. Наблюдение наблюдением, но оставлять своего парня в руках этого ублюдка… Я просто боюсь. Не по игре боюсь, а реально. «Всё, делай!» – скомандовал я себе.
– Роберто! Вы отбились? – Да.
– Потери?
– Четверо. И один ранен. У них не меньше одиннадцати. Может, кто-то ушел за границу раньше, чем я его сосчитал.
– Ясно. Вы – настоящие тигры. Значит, так, оставь там Гвидо за себя. Он цел?
– Цел. Стрелок, – похвалил Роберто нашего начальника штаба.
– Ага. Пусть он строит лагерь на ночь, сейчас темно будет, ну и охрану, колокольчики и ленту. Лео пусть идет обратно в лагерь-приманку, если там еще не разобрались. Мне некогда выяснять. Он остается за меня. И пусть снимет всех разведчиков: ночью всё равно ни черта не видно. А ты – бегом ко мне, встречаемся в 21:00 в квадрате 5–3, у родника. И фонарик не забудь.
– Понял. Лео, вообще-то, уже ушел.
– Ясно. Отлично. Тогда я с ним сам свяжусь.
Я отослал Ренато в лагерь и отправился к точке рандеву. В 20:27 Феб спрятался за горизонт, а через минуту я был на месте. Мне придется подождать Роберто. Ладно, дел у меня завались!
– Лео, это Энрик.
– Минус два.
– Девятнадцать. Шутник… Ты где?
– Я в центре, но Джорджо не нападал, на этот раз ты ошибся.
– Ясно. Он оказался самым умным.
– Ммм, у него потери не меньше, а воевали мы больше. Так что самый умный сегодня – ты.
– Откуда ты знаешь? Ладно, не важно. Мы с Роберто идем выручать Марко, он в плену. Ты за меня.
– Ага, понятно.
– Веди ребят в лагерь. Сними разведчиков. Завтра восход в 4:29. Соответственно, встать придется пораньше. Убедись, что Гвидо правильно организовал охрану…
– Слушай, может, ты сам там покомандуешь, а я пойду и вытащу этого парня!
– Прости, – покаянно ответил я. – Ты и сам всё знаешь, – я хмыкнул. – Вот влезешь в мою шкуру – поймешь каково это: думать обо всём сразу.
– Ладно, – проворчал Лео. Мои извинения были приняты.
Глава 18
Я сел у тихо журчащего родника, хлебнул воды, наполнил свою фляжку. Десять минут я могу отдохнуть и подумать. Дар Контакта – это тоже экстремальный разум Я почувствую, когда Роберто приблизится ко мне, и смог отличить его от вражеского солдата.
Как прошел день? Мобильная оборона оказалась очень и очень эффективной, как в учебнике. Сегодня больше всех воевал и больше всех потерял Скандиано: встречный бой, потом в него пострелял Лео, еще один встречный бой. А вот мой крупный успех у его лагеря совершенно необъясним. Какого ястреба он там вообще кого-то оставил? А если оставил, то почему не организовал настоящее наблюдение и оборону?
Эрнесто: встречный бой и наступательный на мои заранее подготовленные позиции. Не слишком умно.
Джорджо: кой черт он разжигал этот свой дымный костер? Слишком очевидная приманка, никто не клюнет. Но всё остальное правильно. Догадался, что Валентино пойдет убивать меня, и напал на его лагерь в это время. Опоздал чуть-чуть. Узнать бы, какие у него там потери…
Потери противника надо учитывать, вот вернусь… И если Гвидо сам не догадался, сниму с него стружку.
Роберто где-то рядом. Я засвистел «Дивную ночь», и через пару минут он меня нашел.
– Полное отсутствие музыкального слуха – страшное оружие, – заметил он весело, – я с трудом заставил себя идти на твой свист.
– «Кто такой слонопотам, идет ли он на свист, и если идет, то зачем?» – в тон ему ответил я. – Никакого почтения к командиру, – я стал серьезным, – Марко попал в плен к Скандиано. Мы с тобой идем его вытаскивать.
– Да.
Мы двинулись в сторону территории Валентино.
– Э-э-э, мы обыщем всю их зону ночью?
– Я знаю, где их лагерь.
– Вот именно, они могли сменить место.
– Вряд ли. Поздно, в темноте. Они могут это сделать завтра с утра, и то не факт. И кроме того, у Скандиано в лагере засада на нас.
Роберто резко остановился:
– Черт! Ну ты даешь! Суешь голову в пасть дракона.
– Ты – настощий мастер кемпо, – сделал я комплимент моему товарищу, – а у них Джакомо уже «убит». Думаешь, они там с фонарями сидят? Пошли, – я хлопнул его по плечу.
– Ха. Ну и, наверное, они уже нас не ждут, – логично заметил Роберто, поглядев на часы и двигаясь вперед.
– Очень может быть. Сейчас – строго на восток, до ручья, а потом чуть-чуть на север.
– Ммм, можно уклониться к югу, перейти ручей и напасть на них с той стороны. Меньше шансов зацепиться за колокольчики.
– Ага, давай. И с этого момента разговариваем только через комм.
Два с половиной километра мы шли почти сорок минут: темно. Наконец мы услышали, как журчит вода и чуть в стороне разговаривают люди. Скандиано, как и я, решил, что ночью лучше не воевать, но часовые-то у него стоят, это точно.
Через мелкий ручей мы с Роберто переползли на пузе: черный силуэт на фоне покрытого не слишком темными и отнюдь не сплошными тучками неба – прекрасная мишень.
Устроились в кустах на другом берегу от лагеря. Прямо напротив нас стоит часовой, снять его не проблема.
– Черт! – услышал я в наушнике. – А если он крикнет?
– Угу, – согласился я, – поэтому осторожно ползем Дальше на север.
Из всей нашей команды мы с Роберто хуже всех ползаем. Только плеск воды в ручье и шум еще не угомонившегося лагеря спасли нас от обнаружения.
Протащившись по кустам не меньше ста метров, я прислушалея к своему шестому чувству: часовой стоял у самого берега и не слышал ничего, кроме журчания, и еще, он страшно хотел спать, был на кого-то обижен и очень зол. Порученное дело волновало его в последнюю очередь. Отлично.
Так же осторожно мы вновь пересекли ручей и пробрались в лагерь через большой промежуток между двум караульными.
Я лег на землю, почти прижавшись к стенке палатки. Роберто устроился рядом с другой палаткой. Я чувствовал его, но не видел, хотя точно знал, где он находится. И как мы будем искать нашего парня?
– Да заткнетесь вы наконец! – вдруг заорал Скандиано.
Лагерь попритих. Мысль, что командира надо слушаться, всем близка с детства. Но если он ведет себя так глупо… Технические идеи – это еще не всё, и даже не главное на войне. Помнится, были случаи, когда танкисты вылезали из совершенно исправных танков и пытались удрать на своих двоих. Во время Второй Арабо-Израильской войны (1956 г.) такие случаи были правилом для египетской армии.
«Дух и тело находятся в пропорции три к одному», – это, кажется, Наполеон сказал.
Через несколько минут солдаты «Дракона» опять загомонили. «Анархия – мать порядка». Вечно пьяная. Ее надо лишить родительских прав.
Валентино пробежал мимо меня, сунулся в палатку, у которой я лежал, и что-то зло зашипел. Кто-то вздохнул, вылез наружу и, кряхтя, начал отжиматься. Пока еще слушаются. Если хорошенько пригрозить. Скандиано так же навел порядок еще в двух палатках, и в лагере, наконец, установилась тишина.
Подождав почти полчаса, я внутренним зрением просканировал окрестности: трое часовых. Ночью я бы поставил шесть. Ммм, у них огромные потери, на большее нет сил. И все они смотрят наружу, а парень у ручья сейчас просто заснет. Хорошо. Кто еще не спит? Два человека. Один очень зол, а другой почему-то радуется. И где они? Лз-под полога одной из палаток пробивался луч света.
– Роберто, ты еще не спишь?
– Не-е. Там свет, видишь?
– Вижу, давай туда.
– Ну, – услышали мы чей-то голос, полный злорадства. – Больше ты ничего не вспомнил?
Мы подобрались к палатке, и я заглянул сквозь щелку: прямо напротив меня, жмурясь от яркого света направленного прямо ему в лицо фонаря, сидел связанный по рукам и ногам Марко. У него сильно слезились глаза, но отвечать по существу на неконкретные вопросы он не собирался. «Пленных нельзя бить и морить голодом». А что делается внутри палаток, Ловере видеть не может!
Роберто тоже заглянул в щелку. Я схватил его за плечо, чтобы он не рванулся внутрь.
Обладатель противного голоса сидел спиной к нам и держал в руках фонарь.
– Откроешь полог, я его вырублю. А ты заткнешь пасть и свяжешь, – велел я Роберто.
– Ага.
– Давай!
Я бросился вперед и ладонью закрыл рот этому скоту. Указательным пальцем другой руки я ткнул его под ребро, чем выключил на пару минут. Фонарь упал на пол, и Марко осторожно приоткрыл глаза.
Роберто знаком велел ему молчать. Разведчик понимающе кивнул и широко улыбнулся.
Мы связали беспомощного «дракона» и воткнули ему кляп. Потом Роберто разрезал веревки, опутывавшие нашего парня. Морщась от боли, тот поднялся на ноги.
Я перевернул нашего пленника на живот: тащить нет возможности, значит, надо застрелить. А на таком расстоянии из бластера… Куда бы впечатать ему шарик с краской, чтобы не покалечить? В спину? Еще ребро треснет… Отодвинув бластер сантиметров на тридцать, я выстрелил ему в ягодицу: синяк будет, как от хорошей порки. Он дернулся и замычал. Стрелять во вторую ягодицу я не стал: это уже садизм.
Мы ползком покинули лагерь и свалились в ручей с легким плеском. Часовой дремал, и это его не разбудило. Форсировав водную преграду, мы подхватили Марко под руки углубились в лес и пошли вниз по течению в сторону территории Джорджо.
– Ты как? – через несколько минут спросил я у Марко, протягивая ему фляжку с водой.
Он смог говорить только после нескольких глотков:
– Ничего не вижу, глаза режет. А так… – Он пожалплечами. – Когда ты сказал, что всё понял, я слишком явно улыбнулся, и Скандиано тоже всё понял, – пояснил Марко. – Тогда я сказал ему правду! – усмехнулся он. – Что он – идиот, сегодня новолуние.
– Молодец, – искренне похвалил его я, – как бы мы тебя вытащили, если бы они не спали?
– Я так и подумал.
А голова у этого парня варит, Гвидо хорошо выбрал Алексу разведчиков.
– Когда игра кончится, – угрожающе проговорил Роберто, – я этих гадов изуродую, и пусть потом Ловере делает со мной, что хочет.
– Мы их поделим, – заметил я, – не жадничай. Это был Франческо или Альфредо? – поинтересовался я у Марко.
– А ты откуда знаешь? – удивился он.
– Видел уже пару раз, но не могу разобраться, кто из них кто.
– Это Альфредо. Они с Франческо – заместители Скандиано.
– Понятно. Ну, пошли обратно через ручей, – вздохнул я. – Глаза можешь закрыть, мы тебя доведем.
Когда мы прошли не меньше километра, я связался с капитаном Ловере.
– Дежурный по лагерю, лейтенант Дронеро, слушает.
– Синьор лейтенант, это Энрик Галларате. Мы оставили в лагере «драконов» связанного убитого в ягодицу «покойника». Позвоните им, пожалуйста, пусть они его развяжут.
– Ладно, а зачем ты его связывал?
– И пасть заткнул. Чтобы не вскрикнул и не поднял тревогу. Настоящие покойники так не делают.
– А в ягодицу зачем?
– А куда еще можно выстрелить с тридцати сантиметров? – поинтересовался я.
– Ясно. Спокойной ночи.
– Это вам спокойной ночи, – ухмыльнулся я.
Через полтора часа, немного поплутав по лесу под моросящим дождем и даже несколько раз включив и выключив фонарь и осмотревшись, чтобы не заблудиться окончательно, мы приблизились к нашему лагерю.
– Стой! – велел я ребятам. – Еще не хватало, чтобы нас «уложили» собственные караульные.
Роберто и Марко остановились. Я прощупал своих часовых: не спят ребята, хорошо. Прислушиваются. Молодцы. И как мы мимо них пройдем? Пароль для этого я не придумал. Придется будить Лео. Я связался с ним по комму:
– Лео, это Энрик.
– Ммм, шесть.
– Одиннадцать. Мы около нашего лагеря. С востока. И не хотим, чтобы нас подстрелили.
– Ясно. Подожди чуть-чуть. Прошла минута.
– Всё, проходите, – сказал Лео.
Зацепившись пару раз за колокольчики, мы вышли на маленькую полянку. Лео встретил нас у самого края:
– А то будете блуждать до рассвета, – проворчал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Крис, – связался я со своим лейтенантом, – снайпера я снял, попробуй взять пленного. Их еще двое… Только не подставляйся.
– Есть.
– Бенни? Как твои парни, что прикрывают наш тыл?
– Их уже «убили», – мрачно ответил он.
– Ясно. А скольких «убили» они?
– Троих. То, что успели сообщить. Откровенно говоря, маловато. В бою потери должны быть один к трем в пользу обороняющейся стороны.
– Энрик! Это Марко. «Драконы» отступают на свою, территорию, вижу семерых.
– Понял. Родриго, как у тебя?
– Чисто.
– Крис, Бенни, мы уходим вдоль южного края леса. Черт с ним, с пленным.
Я хлопнул по плечам обоих наших «убитых», а что я мог им сказать в утешение? Одного, по большому счету, следовало поругать, но он и так огорчен. Они медленно и печально побрели из леса. Ползком мы убрались с наковальни, на которую сейчас опустится молот: разозленные своими потерями ребята Джорджо. И в ту же точку вернутся поредевшие «драконы», наверняка мои снайперы их хорошо потрепали. Мы рискованно прижались к краю леса и побежали на свою территорию. На бегу я связался с Лео:
– Лео! Как твои дела?
– Ты оказался прав, здесь был бой «Орла» с «Драконом», а «Тигр» сидел на дереве и любовался. Они потеряли по три человека. Но, Энрик, они договорились не стрелять больше друг в друга, пока мы целы. Мы подождали, пока Эрнесто уберется, и постреляли по скандиановским ребятам, Валентино мы отпустили, как ты просил, зато я подстрелил Джакомо, – похвастался Лео. – Общие потери «драконов» десять человек. У меня потерь нет.
– Здорово. Похвали там ребят от моего имени. А Валентино не подарил Эрнесто комм?
– Подарил.
– Ясно. Конец связи. Роберто?
– Ау! У меня бой. Позже.
– Алекс?
– Пара «дельфинов» в нашу сторону, разведчики. Сейчас подстрелю. Вот, черт!
– Что?!
– Одного подстрелил, другой ушел обратно.
Я снова связался с Лео:
– У Роберто в лагере бой. Оставь пару ребят на месте и мигом – помогать ему.
– Есть.
Меньше чем через сорок минут мы были в нашем лагере-приманке. Обе палатки были повалены, измятая трава и многочисленные пятна краски показывали перипетии прошедшего боя, но разбираться было некогда.
Мы собрались на поляне, переводя дух. Двое оставленных Лео снайперов помахали нам с деревьев:
– Как дела, ребята?
– Потом – отмахнулся я и обратился к своим лейтенантам: – Бенни, Крис. Джорджо, очень может быть, попытается напасть на нас сейчас, здесь. А Лео отсюда ушел. Полезайте наверх и ждите. Крис, ты старший.
Ребята кивнули. Лицо Криса посерело. Кажется, он в ужасе от свалившейся на него ответственности. Летучие коты, надо будет срочно вернуть сюда Лео. Я оглядел своих бойцов: кто из них меньше устал?
– Ренато, давай за мной, – махнул я рукой одному из двоих оставшихся здесь снайперов Лео. Мы вдвоем побежали к настоящему лагерю. До заката еще почти час, а потом на лес падет такая тьма…
– Командир, это Марко.
– Десять.
– Двадцать.
Вот, черт! Я постарался не выдать себя голосом:
– Что у тебя?
– «Драконы» идут мимо меня, нацелились на «Дельфина».
– Понял. Я все понял.
Я срочно связался с Алексом:
– Алекс, Марко попался.
– Кому?
– Скандиано!
– Гром разрази этого…
– Сиди на месте, я его сам вытащу. Конец связи. Роберто?
– Три.
– Четырнадцать. Что у тебя?
– Тут Лео пришел, и мы задали им жару. Они отступают Я остановился и выдохнул: не мельтеши, не делай глупости. Ренато смотрел на меня в недоумении.
– Мы туда не побежим, – пояснил я. – Там без нас уже почти справились. Я должен подумать. Так что смотри в оба за нас обоих, – улыбнулся я собственному каламбуру.
Он согласно кивнул. Я сел на траву прямо там, где стоял, и поднял глаза к небу: между прочим, по нему пошли какие-то тучки. Ай-ай-ай! Первый раз вижу на Пальмароле не чистое небо, и именно сегодня. Ммм, все равно новолуние. Только похолодает, и, может быть, будет небольшой дождь, а так… Я закрыл глаза.
Чего добивается Скандиано, понятно. Думает, я приду ужинать туда, где уже пообедал. Значит, в его лагере засада. Дальше, вытащить Марко очень хочется. И пойду я сам с… э-э-э, Роберто. Он еще выиграет когда-нибудь чемпионат Палермо по кемпо, всё к тому идет, и он меньше других бегал сегодня. Лео останется в центре. Покомандует за меня, повоюет с Джорджо Алекс сидит просто великолепно… Ох, черт, у него «дельфинчик» ушел. Я спешно с ним связался:
– Алекс!
– Восемь.
– Девять. Срочно смени позицию!
– Ты думаешь, я – дурак? Уже.
– Ты очень умный.
– Ага.
– Конец связи.
Планируем дальше. Гвидо строит лагерь на ночь. Ограждает его колокольчиками, выставляет часовых – и народ стекается туда: поесть и поспать. Через сорок минут уже будет почти темно, а через час – хоть глаз выколи. И воевать можно будет только с фонарем: дурацкое занятие. Да, все правильно: мой и Робертов гоку-и Гоку-и – экстремальный разум. Вырабатывается у мастеров кемпо после долгих лет занятий.
поможет нам найти лагерь «драконов» в полной тьме и не попасться. Наблюдение наблюдением, но оставлять своего парня в руках этого ублюдка… Я просто боюсь. Не по игре боюсь, а реально. «Всё, делай!» – скомандовал я себе.
– Роберто! Вы отбились? – Да.
– Потери?
– Четверо. И один ранен. У них не меньше одиннадцати. Может, кто-то ушел за границу раньше, чем я его сосчитал.
– Ясно. Вы – настоящие тигры. Значит, так, оставь там Гвидо за себя. Он цел?
– Цел. Стрелок, – похвалил Роберто нашего начальника штаба.
– Ага. Пусть он строит лагерь на ночь, сейчас темно будет, ну и охрану, колокольчики и ленту. Лео пусть идет обратно в лагерь-приманку, если там еще не разобрались. Мне некогда выяснять. Он остается за меня. И пусть снимет всех разведчиков: ночью всё равно ни черта не видно. А ты – бегом ко мне, встречаемся в 21:00 в квадрате 5–3, у родника. И фонарик не забудь.
– Понял. Лео, вообще-то, уже ушел.
– Ясно. Отлично. Тогда я с ним сам свяжусь.
Я отослал Ренато в лагерь и отправился к точке рандеву. В 20:27 Феб спрятался за горизонт, а через минуту я был на месте. Мне придется подождать Роберто. Ладно, дел у меня завались!
– Лео, это Энрик.
– Минус два.
– Девятнадцать. Шутник… Ты где?
– Я в центре, но Джорджо не нападал, на этот раз ты ошибся.
– Ясно. Он оказался самым умным.
– Ммм, у него потери не меньше, а воевали мы больше. Так что самый умный сегодня – ты.
– Откуда ты знаешь? Ладно, не важно. Мы с Роберто идем выручать Марко, он в плену. Ты за меня.
– Ага, понятно.
– Веди ребят в лагерь. Сними разведчиков. Завтра восход в 4:29. Соответственно, встать придется пораньше. Убедись, что Гвидо правильно организовал охрану…
– Слушай, может, ты сам там покомандуешь, а я пойду и вытащу этого парня!
– Прости, – покаянно ответил я. – Ты и сам всё знаешь, – я хмыкнул. – Вот влезешь в мою шкуру – поймешь каково это: думать обо всём сразу.
– Ладно, – проворчал Лео. Мои извинения были приняты.
Глава 18
Я сел у тихо журчащего родника, хлебнул воды, наполнил свою фляжку. Десять минут я могу отдохнуть и подумать. Дар Контакта – это тоже экстремальный разум Я почувствую, когда Роберто приблизится ко мне, и смог отличить его от вражеского солдата.
Как прошел день? Мобильная оборона оказалась очень и очень эффективной, как в учебнике. Сегодня больше всех воевал и больше всех потерял Скандиано: встречный бой, потом в него пострелял Лео, еще один встречный бой. А вот мой крупный успех у его лагеря совершенно необъясним. Какого ястреба он там вообще кого-то оставил? А если оставил, то почему не организовал настоящее наблюдение и оборону?
Эрнесто: встречный бой и наступательный на мои заранее подготовленные позиции. Не слишком умно.
Джорджо: кой черт он разжигал этот свой дымный костер? Слишком очевидная приманка, никто не клюнет. Но всё остальное правильно. Догадался, что Валентино пойдет убивать меня, и напал на его лагерь в это время. Опоздал чуть-чуть. Узнать бы, какие у него там потери…
Потери противника надо учитывать, вот вернусь… И если Гвидо сам не догадался, сниму с него стружку.
Роберто где-то рядом. Я засвистел «Дивную ночь», и через пару минут он меня нашел.
– Полное отсутствие музыкального слуха – страшное оружие, – заметил он весело, – я с трудом заставил себя идти на твой свист.
– «Кто такой слонопотам, идет ли он на свист, и если идет, то зачем?» – в тон ему ответил я. – Никакого почтения к командиру, – я стал серьезным, – Марко попал в плен к Скандиано. Мы с тобой идем его вытаскивать.
– Да.
Мы двинулись в сторону территории Валентино.
– Э-э-э, мы обыщем всю их зону ночью?
– Я знаю, где их лагерь.
– Вот именно, они могли сменить место.
– Вряд ли. Поздно, в темноте. Они могут это сделать завтра с утра, и то не факт. И кроме того, у Скандиано в лагере засада на нас.
Роберто резко остановился:
– Черт! Ну ты даешь! Суешь голову в пасть дракона.
– Ты – настощий мастер кемпо, – сделал я комплимент моему товарищу, – а у них Джакомо уже «убит». Думаешь, они там с фонарями сидят? Пошли, – я хлопнул его по плечу.
– Ха. Ну и, наверное, они уже нас не ждут, – логично заметил Роберто, поглядев на часы и двигаясь вперед.
– Очень может быть. Сейчас – строго на восток, до ручья, а потом чуть-чуть на север.
– Ммм, можно уклониться к югу, перейти ручей и напасть на них с той стороны. Меньше шансов зацепиться за колокольчики.
– Ага, давай. И с этого момента разговариваем только через комм.
Два с половиной километра мы шли почти сорок минут: темно. Наконец мы услышали, как журчит вода и чуть в стороне разговаривают люди. Скандиано, как и я, решил, что ночью лучше не воевать, но часовые-то у него стоят, это точно.
Через мелкий ручей мы с Роберто переползли на пузе: черный силуэт на фоне покрытого не слишком темными и отнюдь не сплошными тучками неба – прекрасная мишень.
Устроились в кустах на другом берегу от лагеря. Прямо напротив нас стоит часовой, снять его не проблема.
– Черт! – услышал я в наушнике. – А если он крикнет?
– Угу, – согласился я, – поэтому осторожно ползем Дальше на север.
Из всей нашей команды мы с Роберто хуже всех ползаем. Только плеск воды в ручье и шум еще не угомонившегося лагеря спасли нас от обнаружения.
Протащившись по кустам не меньше ста метров, я прислушалея к своему шестому чувству: часовой стоял у самого берега и не слышал ничего, кроме журчания, и еще, он страшно хотел спать, был на кого-то обижен и очень зол. Порученное дело волновало его в последнюю очередь. Отлично.
Так же осторожно мы вновь пересекли ручей и пробрались в лагерь через большой промежуток между двум караульными.
Я лег на землю, почти прижавшись к стенке палатки. Роберто устроился рядом с другой палаткой. Я чувствовал его, но не видел, хотя точно знал, где он находится. И как мы будем искать нашего парня?
– Да заткнетесь вы наконец! – вдруг заорал Скандиано.
Лагерь попритих. Мысль, что командира надо слушаться, всем близка с детства. Но если он ведет себя так глупо… Технические идеи – это еще не всё, и даже не главное на войне. Помнится, были случаи, когда танкисты вылезали из совершенно исправных танков и пытались удрать на своих двоих. Во время Второй Арабо-Израильской войны (1956 г.) такие случаи были правилом для египетской армии.
«Дух и тело находятся в пропорции три к одному», – это, кажется, Наполеон сказал.
Через несколько минут солдаты «Дракона» опять загомонили. «Анархия – мать порядка». Вечно пьяная. Ее надо лишить родительских прав.
Валентино пробежал мимо меня, сунулся в палатку, у которой я лежал, и что-то зло зашипел. Кто-то вздохнул, вылез наружу и, кряхтя, начал отжиматься. Пока еще слушаются. Если хорошенько пригрозить. Скандиано так же навел порядок еще в двух палатках, и в лагере, наконец, установилась тишина.
Подождав почти полчаса, я внутренним зрением просканировал окрестности: трое часовых. Ночью я бы поставил шесть. Ммм, у них огромные потери, на большее нет сил. И все они смотрят наружу, а парень у ручья сейчас просто заснет. Хорошо. Кто еще не спит? Два человека. Один очень зол, а другой почему-то радуется. И где они? Лз-под полога одной из палаток пробивался луч света.
– Роберто, ты еще не спишь?
– Не-е. Там свет, видишь?
– Вижу, давай туда.
– Ну, – услышали мы чей-то голос, полный злорадства. – Больше ты ничего не вспомнил?
Мы подобрались к палатке, и я заглянул сквозь щелку: прямо напротив меня, жмурясь от яркого света направленного прямо ему в лицо фонаря, сидел связанный по рукам и ногам Марко. У него сильно слезились глаза, но отвечать по существу на неконкретные вопросы он не собирался. «Пленных нельзя бить и морить голодом». А что делается внутри палаток, Ловере видеть не может!
Роберто тоже заглянул в щелку. Я схватил его за плечо, чтобы он не рванулся внутрь.
Обладатель противного голоса сидел спиной к нам и держал в руках фонарь.
– Откроешь полог, я его вырублю. А ты заткнешь пасть и свяжешь, – велел я Роберто.
– Ага.
– Давай!
Я бросился вперед и ладонью закрыл рот этому скоту. Указательным пальцем другой руки я ткнул его под ребро, чем выключил на пару минут. Фонарь упал на пол, и Марко осторожно приоткрыл глаза.
Роберто знаком велел ему молчать. Разведчик понимающе кивнул и широко улыбнулся.
Мы связали беспомощного «дракона» и воткнули ему кляп. Потом Роберто разрезал веревки, опутывавшие нашего парня. Морщась от боли, тот поднялся на ноги.
Я перевернул нашего пленника на живот: тащить нет возможности, значит, надо застрелить. А на таком расстоянии из бластера… Куда бы впечатать ему шарик с краской, чтобы не покалечить? В спину? Еще ребро треснет… Отодвинув бластер сантиметров на тридцать, я выстрелил ему в ягодицу: синяк будет, как от хорошей порки. Он дернулся и замычал. Стрелять во вторую ягодицу я не стал: это уже садизм.
Мы ползком покинули лагерь и свалились в ручей с легким плеском. Часовой дремал, и это его не разбудило. Форсировав водную преграду, мы подхватили Марко под руки углубились в лес и пошли вниз по течению в сторону территории Джорджо.
– Ты как? – через несколько минут спросил я у Марко, протягивая ему фляжку с водой.
Он смог говорить только после нескольких глотков:
– Ничего не вижу, глаза режет. А так… – Он пожалплечами. – Когда ты сказал, что всё понял, я слишком явно улыбнулся, и Скандиано тоже всё понял, – пояснил Марко. – Тогда я сказал ему правду! – усмехнулся он. – Что он – идиот, сегодня новолуние.
– Молодец, – искренне похвалил его я, – как бы мы тебя вытащили, если бы они не спали?
– Я так и подумал.
А голова у этого парня варит, Гвидо хорошо выбрал Алексу разведчиков.
– Когда игра кончится, – угрожающе проговорил Роберто, – я этих гадов изуродую, и пусть потом Ловере делает со мной, что хочет.
– Мы их поделим, – заметил я, – не жадничай. Это был Франческо или Альфредо? – поинтересовался я у Марко.
– А ты откуда знаешь? – удивился он.
– Видел уже пару раз, но не могу разобраться, кто из них кто.
– Это Альфредо. Они с Франческо – заместители Скандиано.
– Понятно. Ну, пошли обратно через ручей, – вздохнул я. – Глаза можешь закрыть, мы тебя доведем.
Когда мы прошли не меньше километра, я связался с капитаном Ловере.
– Дежурный по лагерю, лейтенант Дронеро, слушает.
– Синьор лейтенант, это Энрик Галларате. Мы оставили в лагере «драконов» связанного убитого в ягодицу «покойника». Позвоните им, пожалуйста, пусть они его развяжут.
– Ладно, а зачем ты его связывал?
– И пасть заткнул. Чтобы не вскрикнул и не поднял тревогу. Настоящие покойники так не делают.
– А в ягодицу зачем?
– А куда еще можно выстрелить с тридцати сантиметров? – поинтересовался я.
– Ясно. Спокойной ночи.
– Это вам спокойной ночи, – ухмыльнулся я.
Через полтора часа, немного поплутав по лесу под моросящим дождем и даже несколько раз включив и выключив фонарь и осмотревшись, чтобы не заблудиться окончательно, мы приблизились к нашему лагерю.
– Стой! – велел я ребятам. – Еще не хватало, чтобы нас «уложили» собственные караульные.
Роберто и Марко остановились. Я прощупал своих часовых: не спят ребята, хорошо. Прислушиваются. Молодцы. И как мы мимо них пройдем? Пароль для этого я не придумал. Придется будить Лео. Я связался с ним по комму:
– Лео, это Энрик.
– Ммм, шесть.
– Одиннадцать. Мы около нашего лагеря. С востока. И не хотим, чтобы нас подстрелили.
– Ясно. Подожди чуть-чуть. Прошла минута.
– Всё, проходите, – сказал Лео.
Зацепившись пару раз за колокольчики, мы вышли на маленькую полянку. Лео встретил нас у самого края:
– А то будете блуждать до рассвета, – проворчал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42