Он хочет тебя, Эмили. И открыто показал клану свою волю, а это говорит о многом. Он послушается тебя, иначе просто не может быть. – В голосе чувствовалась и убежденность, и безысходное отчаяние.
Эмили постаралась сосредоточиться и как следует подумать, чем можно спасти положение. Но впечатлений оказалось так много, что мысли путались.
– Ты сказала, что Лахлан открыто проявил свою волю. Что это означает?
– Он сделал это за обедом. Особым образом зарычал. Ты не могла расслышать. Тон был предназначен лишь оборотням. В частности, Ангусу – ведь ты взяла его за руку. А потом Лахлан приказал, чтобы ты села рядом с ним. Разве сидеть за столом бок о бок нормально для вождя и пленницы?
– Я решила, что это всего лишь одна из особенностей Хайленда, – призналась Эмили.
– Вряд ли Лахлана радует собственное вожделение. Но все же он счел нужным обозначить права, чтобы ты не досталась никому другому.
– Потому что я обещана Талорку?
– Если Лахлан решил не расставаться с тобой, то Талорк уже ни при чем.
– Но он вовсе не думает об этом.
– Как раз об этом-то он и думает.
Эмили не могла согласиться.
– Балморал обещал, что никто из воинов не сможет сделать меня своей. Так что вполне возможно, что рычание, о котором ты говоришь, означало именно это.
Кэт задумчиво покачала головой:
– Вполне достаточно было бы лишь одного-единственного слова, и никто из воинов не осмелился бы ослушаться. Вождь клана потому и остается вождем, что авторитет его непререкаем. Это известно всем.
– Ничего не понимаю.
– Я сама понимаю далеко не все, – призналась Кэт. Сейчас она казалась спокойной – впервые с той минуты, как на берегу озера появился волк. – В стае Балморалов многое происходит не так, как у нас. Например, физическая близость не означает обязательств на всю жизнь – если, конечно, не идет речь о рождении ребенка.
– А что, у меня может быть ребенок от Лахлана?
– Если вы окажетесь истинно близки, то почему бы и нет?
– А что это значит, «истинно близки»?
– Видишь ли, когда акт любви происходит между оборотнем и человеком, порою они обретают способность мысленно слышать голоса друг друга, общаться без слов. Лишь в этом случае союз приносит дитя.
Мысленно слышать голоса? О подобном иногда говорили маги, но Сибил неизменно и решительно отвергала «глупые выдумки шарлатанов». А Эмили искренне считала, что способность услышать в собственной голове чей-то голос ничуть не удивительнее, чем способность людей превращаться в волков.
– А как дети появляются у оборотней?
– Если спаривание происходит в период течки, то беременность практически неизбежна. Мне еще не приходилось слышать, чтобы этого не случилось. Проблема, однако, в том, что течка у волчиц наступает редко, да и по природе своей мы слишком независимы. До того как крикты присоединились к кельтским кланам, некоторые из женщин-оборотней проживали жизнь, так и не познав физической близости с мужчиной.
Интересная особенность. Стоит ли удивляться, что народ выживает с таким трудом?
– Но чтобы зачать ребенка, оборотням не нужна та самая истинная близость, о которой ты только что говорила?
– Нет. Но они способны ее испытывать и передавать мысли на расстоянии. Более того, на их долю достаются и иные последствия истинной близости.
– Какие же?
– Как только крикты обретают настоящую любовь, они уже не в состоянии сблизиться ни с кем иным – до самой смерти любимой или любимого.
– Не в состоянии? Разве такое бывает? Мне не верится, – задумчиво произнесла Эмили. Впрочем, сама тут же пожалела о сказанном. С каждой минутой история Кэт казалась все более и более правдоподобной.
– Мысленные разговоры действительно представляются странными, – заметила Кэт таким тоном, словно все остальное в ее рассказе было вполне обычно и очевидно. – Мне ни разу не доводилось в них участвовать. Да и родители мои не познали истинной близости. Говорят, иногда друг друга слышат не только супруги, но и другие члены семьи. У нас этого нет: я не слышу Талорка, а он не слышит меня. Там, на озере, я даже не ощущала запаха, пока брат намеренно его не усилил. Он специально послал мне весть.
– Так он приплыл сюда, чтобы спасти тебя?
– Нет, не меня. Он слишком уважает законы брака, а потому не станет оспаривать право Друстана. Конечно, речь может идти о войне, но пока, к счастью, брат ведет себя мирно. Думаю, ему нужен мой ребенок. Еще один воин для клана Синклеров.
– Но это же дикость, варварство! Он не сможет забрать у тебя ребенка!
– Лишь до тех пор, пока малыш не родился.
– И после рождения тоже!
– Даже не знаю, что случится, когда малыш появится на свет. Отдать ребенка выше моих сил. Я уже так нежно его люблю! Но из-за младенца может разгореться война, даже если ее не вызовет наше с тобой похищение.
– А что, если родится девочка?
– Ничего не изменится. Девочек ценят как будущих матерей, способных родить новых воинов. Ну а мальчиками дорожат за способность сражаться.
– У людей все точно так же, – задумчиво заметила Эмили.
О Боже! Неужели она все-таки поверила и готова принять эту невероятную историю?
– Да, до некоторой степени отношение совпадает, – грустно согласилась Кэт.
– И что же нам делать?
– Не знаю. Но гибели одного из вождей допустить нельзя.
– А как ты думаешь, Талорк мог оказаться на озере рано утром? – с тревогой спросила Эмили. Одна лишь мысль о том, что Синклер мог увидеть ее обнаженной рядом с Лахланом, показалась нестерпимой.
– Вполне возможно. Но прежде чем бросить Лахлану вызов, брат решил выяснить, где я и что со мной.
– Теперь ему все известно.
– Да.
Эмили лихорадочно искала выход.
– Может быть, я смогу удержать Лахлана в замке, если предложу ему себя?
Кэт убежденно покачала головой:
– О нет! Вот этого делать нельзя. Зря я сказала о его вожделении к тебе. Использовать страсть – слишком несправедливо, слишком жестоко!
– Нет, ты не все поняла! Желание Лахлана мне очень приятно! Ведь всю свою жизнь я провела в тени новой семьи отца, а рядом с Лахланом словно внезапно попала в тепло ярких солнечных лучей. Знаю, что подобное счастье долго продолжаться не может: слишком много помех и препятствий, – и все же хочется взять от неожиданной страсти как можно больше. Ты считаешь мое чувство порочным?
– Вовсе нет. Считаю тебя очень смелой. Но в то же время Лахлан мог бы на тебе жениться – если бы захотел.
– Из твоего рассказа следует, что у меня может не быть детей. На такое будущее ни один мужчина добровольно не согласится, а вождь клана – тем более.
Кэт грустно кивнула:
– К сожалению, ты права. Многие крикты отвергают возможность брака с людьми именно по этой причине. И еще из-за возможности рождения не оборотня, а простого человека.
– Ты полагаешь, такое тоже может произойти?
– Конечно. Мать Лахлана скорее всего не обладала священным даром: ведь Ульф – обычный человек.
– Ульф не крикт?
– Волка в нем нет. Это точно.
– О! Но откуда тебе известно, что человеком была именно мать?
– Дело в том, что отец возглавлял клан, так что он-то наверняка нес в себе звериное начало.
– Так, значит, ни один из кланов, включающих криктов, не допускает к власти человека?
– Во всяком случае, мне о подобных случаях ничего не известно. В принципе, наверное, такое возможно, однако представить очень трудно.
Эмили окончательно растерялась.
– Может быть, тебе стоит завтра сходить на озеро и попробовать поговорить с Талорком?
– Это было бы ошибкой. Ведь я не знаю наверняка, зачем он здесь. Может быть, просто проверяет меня. Боюсь, заберет с собой – до тех пор, пока не получит официальной просьбы руки или пока не родится ребенок. В этом случае Балморал скорее всего объявит войну. А может быть, Талорк сам намерен объявить войну – в том случае, если брачные узы не вызывают у него доверия. Не знаю; гадать опасно.
Кэт говорила печально, и в голосе ясно слышалась безысходность.
– Я ни за что не утаила бы новость от Друстана, но разве допустимо предать брата? Тем более что мотивы его появления мне неизвестны.
Эмили хорошо понимала мучительные сомнения и искренне сочувствовала подруге.
– Если завтра мне все-таки удастся удержать Лахлана от урока плавания, тогда и волноваться не о чем. Твой маленький обман никому не повредит.
– По-твоему, в этой лжи нет ничего плохого?
– Конечно, нет!
– Означают ли твои слова, что ты мне наконец поверила?
– Не могу сказать, что верю всей душой. Слишком много нового, неожиданного, даже невероятного, – честно призналась Эмили. – И все же отвергнуть твои слова невозможно, как невозможно и оспорить.
Кэт кивнула.
– Есть еще одно обстоятельство исключительной важности. Прошу, держи в секрете все, что узнала об истинной природе криктов.
– Почему же?
– Мало кому из сородичей-людей известна двойственная натура соплеменников. А те, кто об этом узнает, охраняет секрет ценой жизни. Стоит им проговориться, наказанием окажется смерть.
Эмили почувствовала, как бледнеет.
– Понятно, – едва слышно пролепетала она.
– В тайну мог посвятить тебя лишь Талорк – ведь он твой суженый. Но ни в коем случае не я.
– Неужели тебя могут убить за то, что ты рассказала мне правду о своем народе?
Кэт отчаянно сжала руку подруги.
– Надеюсь, до этого все-таки не дойдет. Опять-таки потому, что ты обручена с Талорком.
– И все же ты сомневаешься. Значит, открыв тайну, ты рискуешь жизнью?
– Что же еще оставалось делать? Как убедить тебя?
– Ни за что не предам тебя, Кэт.
Милая шотландка доверчиво улыбнулась:
– Знаю и верю.
Вскоре в дверь постучал слуга и сообщил, что Друстан ждет жену в своих покоях.
Глава 14
Мысли проносились в голове Эмили, словно пчелы, взбудораженные неосторожным пасечником.
Их, казалось, так много, что трудно было остановиться хотя бы на одной. Образы и слова смешались в странную пеструю массу, еще более запутанную, чем учебник латыни. Ах, если бы каким-то чудом рядом могла оказаться мудрая аббатиса! Она-то наверняка помогла бы разобраться в сложной ситуации – так же как помогала понять язык церкви.
Голые каменные стены маленькой комнатки не просто обступали – они отчаянно давили. Эмили соскочила с кровати. Нужно срочно выйти из башни, глотнуть свежего воздуха!
По крутой лестнице пришлось спускаться медленно, осторожно, чтобы не скатиться кубарем. Вынужденная осмотрительность оказалась полезной – мысли начали постепенно успокаиваться и обретать видимую форму.
Первым зримым образом, за который можно было ухватиться, оказался чудовищный волк-оборотень из тех бесконечных сказок, которые каждый вечер рассказывала возле кухонного очага добрая экономка. Старая шотландка так живо, так подробно описывала пугающее создание, что в конце концов фантастический герой начал являться во сне. Маленькой девочкой Эмили даже мечтала стать такой же сильной и отчаянной, чтобы больше никогда не пришлось бояться – никого и ничего.
Не дрожать у воды. Не пугаться отцовского гнева. Не думать о подозрительности и ехидстве Сибил. Не терять рассудок от жутких мыслей о смерти, которая так жестоко отняла у нее любимую маму. Как хотелось стать независимой, уверенной, гордой!
И все же даже в самых смелых фантазиях трудно было представить, что на жизненном пути встретится кто-то, самоуверенно считающий себя похожим на сказочных оборотней. Кэт называла себя волчицей, а Лахлана – волком. От одного воспоминания о рассказе подруги руки покрылись гусиной кожей, а по спине побежали мурашки.
Поцелуи Лахлана приносили доселе неведомое изысканное наслаждение и заставляли мечтать о новых безрассудно-смелых прикосновениях. Но ведь если Кэт говорила правду, то получалось, что Эмили мечтала о ласках зверя. Неужели она настолько порочна? Нет, Лахлан не зверь… вернее, не совсем зверь. Он человек, способный принимать облик зверя. А ведь это совсем другое, разве не так?
У подножия лестницы Эмили вновь оказалась в полной растерянности. К счастью, дверь на улицу оставалась открытой. Эмили помнила, что она была неподъемно тяжелой. Кэт, словно между прочим, отстранила подругу и толкнула ее сама. Тогда Эмили решила, что просто не знает какого-то секрета. Теперь же спрашивала себя, не таится ли секрет в волчьей силе.
Обдумывая эту новую загадку, Эмили кивнула стоявшим на крыльце воинам. Внимательно всмотрелась: кто из них оборотень, а кто просто человек? Нет, никаких видимых различий заметно не было. Как же определить? Существует ли надежный способ? По каким признакам Кэт узнала, что Ульф – человек? Воины, в свою очередь, ответили недвусмысленными взглядами: должно быть, решили, что красотка кокетничает. Эмили покраснела и поскорее отвернулась. Если бы она так уставилась на кого-нибудь из воинов отца, Сибил наверняка хватил бы удар.
Эмили постаралась переключить внимание, но остановиться уже не могла: всех и каждого, кто оказывался рядом, разглядывала с пристальным интересом. Кэт сказала, что лишь немногие из членов клана обладали таинственным даром. Так как же определить, кто оборотень, а кто нет? Никаких явных отличий не существовало. Так, может быть, все вокруг просто люди? Предположение, конечно, логичное, и все же вряд ли верное.
Многое из сказанного Лахланом свидетельствовало, что он считал себя больше чем человеком. Если вождь действительно был оборотнем, то слова оказывались чистой правдой. Конечно, давала себя знать и очевидная самоуверенность. Но даже в этом случае… и внешность, и поведение ярко свидетельствовали, что дело не просто в заносчивости и тщеславии могущественного вождя. Сколько раз он упоминал о внутреннем звере! А поразительно тонкий слух? А удивительное обоняние?
Эмили отправилась на кухню и спросила, не найдется ли для нее какой-нибудь работы. Дела, к сожалению, не нашлось, но зато удалось познакомиться с кухарками. Нельзя сказать, что женщины излучали симпатию. Скорее они отнеслись к новенькой со сдержанным интересом. Впрочем, шотландкам очень польстило ее стремление запомнить их сложные имена, равно как и комплименты в адрес недавнего обеда.
Эмили вышла из кухни и вдалеке увидела священника. Правда, святой отец ее не заметил. Хотелось выяснить насчет оборотней; спросить, действительно ли некоторые из членов клана – волки. Он наверняка знал правду. И все же безопасность Кэт показалась важнее. Пугала сама мысль о возможности навлечь на любимую подругу подозрение в измене.
Эмили со страхом думала, что с той может произойти что-нибудь плохое: например, реализуются угрозы, которые принес с собой Талорк. Правда заключалась в том, что этот угрюмый вождь вел себя далеко не так прямолинейно и даже грубо, как Лахлан. И все же существовала заметная разница: Эмили не испытывала к Синклеру того несомненного чувства, которое так влекло ее к Балморалу. Кэт, однако, искренне любила брата и, должно быть, отчаянно за него волновалась.
Несмотря на мучительные сомнения в реальности оборотней, предстояло приложить усилия и попытаться удержать Лахлана в замке.
Приняв твердое решение, Эмили немного успокоилась и направилась обратно в комнату, чтобы привести себя в порядок перед ужином. По дороге между делом помогла детям, которые тащили из колодца тяжелые ведра с водой.
Кэт ждала возвращения Друстана. Сидела на скамейке и не спеша, старательно расчесывала густые волнистые волосы.
Узнав о том, что муж хочет ее видеть, она первым делом подумала о новых любовных утехах. Теперь, когда Эмили уже не грозила прямая опасность, перспектива вовсе не отталкивала. Напротив, восхитительная ночная близость казалась желанной – особенно сейчас, когда появление на острове Талорка угрожало серьезными неприятностями.
Однако все оказалось иначе. Друстан пришел в сопровождении экономки – суровый, неприветливый и холодный. Сухо и официально сообщил, что отныне Кэт предстоит вести хозяйство в замке, поскольку вождь не женат. Изложив задачи, супруг тут же ушел.
Марта подробно рассказала новой госпоже о сложном устройстве огромного замка и показала все закоулки – от башен до подвала. Владения Балморала оказались в несколько раз больше владений брата, и это обстоятельство приводило в растерянность. Внизу, как раз под покоями Друстана, помещалась казарма, в которой жили не меньше двух дюжин воинов. Сама экономка вместе с мужем и двумя детьми занимала комнаты, расположенные рядом с большим залом. Апартаменты вождя располагались над большим залом, возле открытой галереи. Разговорчивая Марта не преминула добавить, что галереей не пользовались с тех самых пор, как умерла достойная матушка вождя.
Кэт представила, как они с Эмили прогуливаются по галерее в окружении целой ватаги детишек. Картина оказалась настолько яркой, увлекательной и жизненной, что захватила целиком. Слова Марты воспринимались с трудом. Пришлось зажмуриться, чтобы прогнать заманчивое видение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32