На это существовали тысячи причин, в том числе, гордость и самоуважение. Но, даже если бы не была затронута ее личная честь, Джесси не стала бы вступать в борьбу с Шелби, потому что эта борьба была заранее обречена на проигрыш.
Шелби повернулась к раковине и стала умываться.
– В чем дело, Джесси? – спросила она голосом, холодным, как льющаяся из крана вода. – Ты же не будешь возражать, если Люк мне поможет. У нас просто общее дело.
– Ты никогда не занимаешься просто делами, Шелби.
Шелби сняла с кольца полотенце и начала вытирать лицо.
– Ну что же, а если и так? Ты же отказалась от любых притязаний на него. Давай поставим точки над «i», а, Джесси? У тебя был шанс завоевать Люка, и ты его упустила. А я не хочу упустить свой.
Джесси казалось, что внутри у нее что-то сохнет и умирает. Ей хотелось встать и убежать из комнаты, но у нее не было сил и желания, показывать Шелби, какая дрожь ее бьет. Через мгновение она вскочила на ноги, поморщившись от внезапной боли в бедре, но тут же взяла себя в руки.
– Делай, что хочешь, – холодно и равнодушно произнесла она, – пока это не касается моих отношений с Мэл. И убирайся из этого дома. Я не хочу, чтобы ты здесь жила. С этими словами она повернулась к двери.
– Ты допускаешь ошибку, Джесси, – крикнула Шелби ей вслед. – Мэл тебя за это не похвалит.
– Посмотрим, – пробормотала Джесси.
Глава 25
Люк еще не совсем напился, но был близок к этому. Остановившись на маленьком перекрестке на Пасифик Хайте, он некоторое время не мог понять, куда ему идти – вверх или вниз. В конце концов он выбрал направление, прошел мимо двух викторианских домов и удовлетворенно улыбнулся. Целый день он провел в «Рейли», баре неподалеку, и сидел бы там до сих пор, если бы бармен не хлопнул его по плечу и не посоветовал подышать свежим воздухом.
Свежим воздухом? Трезвая мысль. Люк содрогнулся от сознания того, что рано или поздно протрезвеет и вновь вернется к своему безрадостному существованию, и направился к дому, где спиртное было в достатке, а советов никто не давал. Взбираясь по деревянному крыльцу дома Уорнеков, он вдруг увидел какой-то белый клочок. Это была смятая бумажка, и Люк осторожно нагнулся за ней, понимая, что может легко потерять равновесие.
Любопытство заставило его вглядеться, а количество выпитого – сесть на крыльцо, что он и сделал с некоторым усилием.
Это был листок из кухонного блокнота. Точно такой же Люк видел около настенного телефона в «Эхе». Раскрашенная во все цвета радуги бабочка в углу делала его легко узнаваемым. Это был знак Джесси. Интересно, когда она это написала. Адрес его дома в Сан-Франциско был слегка размыт, но все равно читался.
Наверное, она выронила его во время их медового месяца, решил он. Между медленным танцем и посещением китайской аптеки. Люк сунул бумажку в карман, и волна отчаяния охватила его. Это из-за нее он сидел сейчас на этих ступеньках, не различая перед глазами почти ничего. Наверное, он поступил благородно, уехав из Хаф Мун Бэя, чтобы не причинять ей дополнительную боль, но что будет делать с тем возом дерьма, который он на себя взвалил?
«Будь мужчиной, Люк, – подумал он. – Умойся и иди дальше».
Работа, которая обычно служила ему обезболивающим, на этот раз не поможет. Она не может заделать заполнить пустоту его жизни, тишину, когда он в одиночестве будет садиться есть или просыпаться по утрам в пустой постели. Работа не поможет… и Люк обратился к выпивке.
– Люк? Что ты тут делаешь? Его зрение было размытым, но со слухом было все в порядке. Он прекрасно знал, кому принадлежит это сексуальное контральто. Сестра его бывшей жены была другой причиной того, что он прятался в барах. Он понятия не имел, что делать с Шелби Флад, хотя и знал, что она будет счастлива подсказать ему.
– Трезвею, – сказал он, вставая на ноги и встречая самую яркую улыбку, какую когда-либо видел. Ей-богу, сейчас он поверит, что действительно что-то из себя представляет, – нечто вроде последнего нетронутого мужчины на планете. Шелби могла бы ему помочь, признался себе он. Черноволосая, подмигивающая одним глазом, она выглядела превосходно. Или ему спьяну кажется, что она подмигивает?
– Ты идешь домой? – спросила она. – У меня есть немного вина со льдом, и я даже готова растереть тебе ноги, если ты очень хорошо попросишь.
– Ладно, на вино уговорила. Подойдя к стоявшей на крыльце Шелби, он вдруг вспомнил маленькую деталь.
– Погоди, Шелби, я ошибаюсь или ты собиралась сегодня найти себе квартиру?
Шелби пожала плечами, и пушистый воротник ее нежно-голубого джемпера чуть было не обнажил одно из них. «Господи, какой теплой, мягкой и уютной она выглядит», – подумал Люк. Шелби? Уютной? Да, он действительно пьян.
– Менеджера не оказалось на месте, – объяснила она. – Но я продолжаю искать. И очень благодарна тебе за то, что ты разрешил мне пожить здесь. Люк. Я имею в виду, что тебя тут почти не бывает, и здесь так просторно, и потом, мне здесь просто нравится…
– Конечно, – сказал он, отстраняя ее со своего пути. – Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе понадобится. Завтра я все равно уезжаю.
У него была командировка – прекрасный повод для того, чтобы протрезветь. Прежде, чем лететь на Восточное побережье в поисках потенциальных инвесторов, которые требовались ему для выполнения его задачи, нужно будет заглянуть в офисы в Денвере и предоставить Мэри Гринблатт, своему верному адъютанту, доказательства того, что он жив и здоров.
– Завтра? – озабоченно переспросила Шелби. – Я надеюсь, что ты вернешься к официальному ленчу, который я устраиваю? В пятницу вечером, Я забронировала «Яхт-клуб» на Нортпойнте.
– Официальный ленч? И что ты делаешь? Покупаешь лодку?
– Не совсем. – Она поманила его пальцем и с загадочным видом отступила в фойе. – Заходи, мой дорогой. Именно поэтому я и хотела с тобой поговорить.
С прошлой недели, когда Шелби позвонила ему и сказала, что хочет с ним пообедать, Люк понял, что дело плохо. Каким-то образом случайное свидание превратилось в постоянное проживание. В тот день она что-то говорила о своем деле, но никакой конкретной информации не дала, и с тех пор Люк стал ее избегать. Было ясно, что сейчас его положение стало просто отчаянным. Шелби выбрала хороший день. Он был слишком навеселе, чтобы противостоять ей.
– Поговорим здесь, – предложила она, приведя его в парадную гостиную, где около большого кресла у камина стояла бутылка вина в корзине со льдом. – От камина идет сильное тепло, но ты просто сядь и расслабься, ладно? Я налью тебе шардонне.
Люк чувствовал, что за все это внимание ему потом придется дорого платить, но, по крайней мере, Шелби неожиданно становилась достойным способом отвлечься. На это она была мастерица. И действительно, его соблазнительница была так искусна, что ему не оставалось ничего другого, как развалиться в кресле и подчиниться ее заботе и помощи.
Когда он снял куртку и повесил ее на спинку кресла, записка Джесси выпала из кармана и спланировала на пол, на мгновение создав ощущение полета бабочки. Люк подобрал ее и чуть было не бросил в камин. Слава Богу, хранить подобные свидетельства прошлого было не в его привычках. Но что-то удержало его, и он принялся вновь изучать записку. Неужели он так плохо видит из-за алкоголя, или это у Джесси что-то с почерком? Он никогда не замечал того, как интересно она пишет, например, букву «i» – с черточкой вместо точки.
Повинуясь внезапному импульсу, он достал из заднего кармана джинсов бумажник и извлек – оттуда письмо с угрозой, полученное им несколько недель назад. «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ХАФ МУН БЭЯ, – гласило оно. – ХЭНК ФЛАД УМЕР НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ, И У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТВОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К ЭТОМУ УБИЙСТВУ». Слова были написаны так, как пишут дети, чтобы исказить настоящий почерк, и над всеми буквами «i» стояли обыкновенные точки. Над всеми, кроме последней, над которой было некое подобие черточки. Наверное, она нервничала и не заметила, что под конец выдала себя, подумал Люк. Теперь он понимал, в каком отчаянии тогда находилась Джесси, и ему стало грустно. Он был опечален но не удивлен. Она ведь имела дело с сумасшедшим. С ним.
– Что это? – спросила вернувшаяся с вином Шелби.
Люк некоторое время смотрел на нее пустым взглядом, пока Шелби не заметила смятые бумажки, которые он держал в руках. В последний раз взглянув на эти два напоминания о прошлом – о том кошмаре, с которого все это началось, и об их неудачном браке – Люк смял записки и швырнул их в камин.
– Ничего особенного, – сказал; он. Шелби улыбнулась.
– О, как раз с тобой я и хотела поговорить, – произнес в трубку мягкий, как шелк, голос.
Джесси немедленно пожалела о том, что взяла трубку. Это звонила Шелби, а Джесси предпочла бы прогулку голыми ногами по раскаленным углям разговору со своей сестрой. После отъезда Шелби Мэл пребывала в дурном настроении, а сейчас у нее начался очередной приступ астмы. С другой стороны, Джесси очень хотелось узнать, что происходит в Сан-Франциско.
– Шелби, я очень занята, – сказала она не слишком вежливо. Это была правда. Она работала над своей частью программы обновления финансовой и издательской политики «Уорнек Комьюникейшенс», которую нужно было представить совету директоров. Они с Мэттом занимались этим уже целую неделю, зная, что их подчиненным нужно будет нечто большее, нежели остроумные фразы, например, солидный план, который поможет газетной ветви компании встать на ноги.
– Но ведь минутка у тебя есть, – заметила Шелби. – Я думаю, ты будешь рада хорошим новостям.
– Я действительно люблю хорошие новости. Ты что, умираешь от какой-нибудь болезни?
– Джесси! Ну когда ты перестанешь быть такой скотиной?
– Тогда ты, наверное, хочешь рассказать мне о хороших новостях, касающихся тебя?
В трубке на мгновение воцарилось молчание.
– Я устраиваю вечеринку, – проговорила Шелби, игнорируя реплику сестры. – Ты, разумеется, приглашена.
– Вечеринку? – Джесси пыталась говорить безразличным тоном, но ее дыхание было неровным. – Это означает, что тебе есть, что праздновать?
– О, да! – В голосе Шелби был оттенок искреннего чувства. Ее сестра просто кипела радостью, и на мгновение Джесси пожалела о том, что не может разделить с Шелби ее хорошие новости так, как это обычно делают сестры.
– Я устраиваю официальный ленч в честь открытия моего консультирующего агентства, – объяснила Шелби. – Я получила начальный капитал и хочу таким образом поблагодарить инвесторов.
– Правда? Как тебе удалось добиться этого так быстро?
– Люк, – небрежно ответила Шелби. – Большую часть денег я получила от него. Он даже готов оказать мне личную поддержку, надев то, что я выбрала для него сама. Я все еще пытаюсь убедить его поучаствовать в моей рекламной кампании. Тебе не кажется, что из Люка получится восхитительная модель? Черные глаза, черные волосы… И эта еле заметная неровность в походке – мне она так нравится. И потом, это очень сексуально.
У Джесси так пересохло в горле, что она не могла говорить. В памяти мгновенно возникла картина – хромая. Люк с очевидным усилием и слезами на глазах идет ей навстречу по склону оврага. Шелби каким-то образом удалось принизить ее сокровенные воспоминания. Джесси в ярости сглотнула слюну. Она надеялась – молилась, – что Люк пошлет Шелби куца подальше. То, что он будет финансировать ее бизнес, а она будет выбирать ему одежду, предположить было невозможно. Какое милое маленькое соглашение!
– Он просто душечка, – продолжала Шелби. – Предложил мне пожить у него в доме. Я не знаю, что бы я делала без него.
– Предложил тебе… пожить?!
– Да, представляешь? Я теперь живу здесь, разве я тебе об этом не говорила?
Джесси чуть не выронила телефон. Она дрожала и старалась не дышать, опасаясь, что Шелби это услышит. Нужно было вычеркнуть из памяти все воспоминания, прекратить мучить себя образами Люка и Шелби или предположениями о том, что происходит между ними сейчас. Может быть, Джесси просто убедила себя в том, что Люк не даст ее сестре соблазнить его во второй раз. Но она ошибалась. Мысль о том, что они живут и спят вместе, приводила ее в бешенство! Господи, да она этого просто не вынесет. Ее рука непроизвольно сжала трубку.
– Джесси, куда ты пропала?
– Я тебя поздравляю, – слабым голосом сказала Джесси.
– Слушай, я надеюсь, ты…
Но Джесси не услышала, на что надеялась Шелби. Трубка выпала у нее из рук и упала на рычаг, прервав таким образом связь. Прежде чем ее тело перестало сотрясаться и она смогла встать из-за стола, прошло некоторое время. На подгибающихся ногах она приблизилась к окну и уставилась на беседку, где они с Люком поженились.
Вьющиеся розы цвели вовсю, и сад купался в слегка приглушенном грибным дождем солнечном свете, который преломлялся в каплях воды, разбиваясь на все цвета радуги. Эта игра легкого дождика и яркого солнца заставила Джесси глубоко и тяжело вздохнуть. Она не могла понять, как беседка может быть такой красивой и волшебной, когда то, что там произошло, кончилось так горько и безрадостно.
В глазах ее стояли слезы – злые, упрямые, соленые и горячие. Но расплакаться она себе не позволила. Люк не заслуживает того, чтобы Джесси Флад страдала. Она поклялась не проливать ни единой слезы по Люку Уорнеку. Ни одной. Слишком уж долго Джесси добровольно была жертвой их прихотей – его и Шелби. Есть другие пути справиться с несчастьями и утратами, с предательством со стороны единственной сестры. Есть лучшие пути.
Возле «Яхт-клуба» на Нортпойнте притормозил лимузин, в котором сидела одинокая таинственная гостья, закутанная в черный шифон, украшенный перьями марабу. Когда шофер вышел, чтобы открыть перед ней дверцу, на лице женщины отразились страх и восхищение. Шофер не мог отвести от незнакомки глаз. Откинув свою шифоновую накидку, она вытянула вперед ноги и вышла из машины с бокалом шампанского в руках.
И женщина прекрасно осознавала, почему на нее так пялится водитель.
Ее наряд был вызывающим до предела. Обтягивающее платье из черного шелка, украшенное фальшивыми бриллиантами, едва прикрывало ее бедра, не оставляя никакого сомнения в том, что нижнего белья на ней нет. Ее кожа была такой мягкой и розовой, как в день, когда она родилась, а глубоко вырезанные чашки корсажа ласкали ее полуобнаженные груди, как руки любовника.
Единственной данью женской скромности были чулки из дымчатого черного нейлона, в которых ее ноги выглядели бесконечными. Сзади на чулках был шов, еще сильнее подчеркивавший чувственные икры женщины. Бутон пурпурной розы, вставленный в пышные рыжие волосы, завершал ее облик, обещавший падким на приключения самцам самые эротичные и экзотические удовольствия.
– Еще шампанского, миссис Уорнек? – осведомился шофер, доставая из маленького серебряного холодильника в машине огромную бутылку.
– Почему нет? – спросила Джесси, протягивая ему хрустальный бокал. Она чуть было не поправила его, потому что сегодня совершенно не чувствовала себя миссис Уорнек. Это была двадцатисемилетняя женщина, которая наконец-то решилась выйти из тени привлекательности своей старшей сестры и исследовать свою чувственность. Сегодня Джесси Флад чувствовала себя абсолютно порочной. Раньше она не понимала, сколько удовольствия получает Шелби от того, что может назвать себя женщиной-вамп и самкой. Она не знала, как это прекрасно, когда мужчины при твоем появлении застывают как вкопанные и смотрят на тебя так, как будто не могут сфокусировать взгляд или перевести дыхание.
Джесси это нравилось. Бокал, наполненный «Дом-Периньоном», холодил ее пальцы. Да, ей это нравилось.
Войдя в танцевальный павильон со стеклянными стенами, она обнаружила, что вечеринка уже давно началась. Несколько гостей фланировали по залу с бокалами в руках, а темнокожая певица, одетая в некое подобие матроски, тихо что-то мурлыкала под аккомпанемент джаз-оркестра. Со стен и потолка свисали рекламные щиты, на которых было написано слово «Портфолио». Так называлась имидж-служба Шелби. В каждом из четырех углов находились подиумы, на которых нанятые по этому поводу модели демонстрировали одежду а 1а Шедби Флад – от Умудренного жизнью мужчины до Простого мужчины, не говоря уже обо всем, что находится между. Среди ее персонажей имелся даже Семейный мужчина, у которого был очень отцовский вид.
Джесси тайно призналась себе в том, что на нее это произвело определенное впечатление. Все это было достаточно сложно и, пожалуй, даже немного консервативно по сравнению с обычными вкусами Шелби. Наверное, Шелби очень старалась, чтобы ее модели выглядели пристойно.
Сама царица имиджа принимала придворных около стеклянной стены, выходившей на поблескивающий отражением огней залив. Не было ничего удивительного в том, что Шелби окружала группа поклонников, смотревших на нее так, как будто они в любой момент готовы пригласить ее на ближайшую яхту для частной консультации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Шелби повернулась к раковине и стала умываться.
– В чем дело, Джесси? – спросила она голосом, холодным, как льющаяся из крана вода. – Ты же не будешь возражать, если Люк мне поможет. У нас просто общее дело.
– Ты никогда не занимаешься просто делами, Шелби.
Шелби сняла с кольца полотенце и начала вытирать лицо.
– Ну что же, а если и так? Ты же отказалась от любых притязаний на него. Давай поставим точки над «i», а, Джесси? У тебя был шанс завоевать Люка, и ты его упустила. А я не хочу упустить свой.
Джесси казалось, что внутри у нее что-то сохнет и умирает. Ей хотелось встать и убежать из комнаты, но у нее не было сил и желания, показывать Шелби, какая дрожь ее бьет. Через мгновение она вскочила на ноги, поморщившись от внезапной боли в бедре, но тут же взяла себя в руки.
– Делай, что хочешь, – холодно и равнодушно произнесла она, – пока это не касается моих отношений с Мэл. И убирайся из этого дома. Я не хочу, чтобы ты здесь жила. С этими словами она повернулась к двери.
– Ты допускаешь ошибку, Джесси, – крикнула Шелби ей вслед. – Мэл тебя за это не похвалит.
– Посмотрим, – пробормотала Джесси.
Глава 25
Люк еще не совсем напился, но был близок к этому. Остановившись на маленьком перекрестке на Пасифик Хайте, он некоторое время не мог понять, куда ему идти – вверх или вниз. В конце концов он выбрал направление, прошел мимо двух викторианских домов и удовлетворенно улыбнулся. Целый день он провел в «Рейли», баре неподалеку, и сидел бы там до сих пор, если бы бармен не хлопнул его по плечу и не посоветовал подышать свежим воздухом.
Свежим воздухом? Трезвая мысль. Люк содрогнулся от сознания того, что рано или поздно протрезвеет и вновь вернется к своему безрадостному существованию, и направился к дому, где спиртное было в достатке, а советов никто не давал. Взбираясь по деревянному крыльцу дома Уорнеков, он вдруг увидел какой-то белый клочок. Это была смятая бумажка, и Люк осторожно нагнулся за ней, понимая, что может легко потерять равновесие.
Любопытство заставило его вглядеться, а количество выпитого – сесть на крыльцо, что он и сделал с некоторым усилием.
Это был листок из кухонного блокнота. Точно такой же Люк видел около настенного телефона в «Эхе». Раскрашенная во все цвета радуги бабочка в углу делала его легко узнаваемым. Это был знак Джесси. Интересно, когда она это написала. Адрес его дома в Сан-Франциско был слегка размыт, но все равно читался.
Наверное, она выронила его во время их медового месяца, решил он. Между медленным танцем и посещением китайской аптеки. Люк сунул бумажку в карман, и волна отчаяния охватила его. Это из-за нее он сидел сейчас на этих ступеньках, не различая перед глазами почти ничего. Наверное, он поступил благородно, уехав из Хаф Мун Бэя, чтобы не причинять ей дополнительную боль, но что будет делать с тем возом дерьма, который он на себя взвалил?
«Будь мужчиной, Люк, – подумал он. – Умойся и иди дальше».
Работа, которая обычно служила ему обезболивающим, на этот раз не поможет. Она не может заделать заполнить пустоту его жизни, тишину, когда он в одиночестве будет садиться есть или просыпаться по утрам в пустой постели. Работа не поможет… и Люк обратился к выпивке.
– Люк? Что ты тут делаешь? Его зрение было размытым, но со слухом было все в порядке. Он прекрасно знал, кому принадлежит это сексуальное контральто. Сестра его бывшей жены была другой причиной того, что он прятался в барах. Он понятия не имел, что делать с Шелби Флад, хотя и знал, что она будет счастлива подсказать ему.
– Трезвею, – сказал он, вставая на ноги и встречая самую яркую улыбку, какую когда-либо видел. Ей-богу, сейчас он поверит, что действительно что-то из себя представляет, – нечто вроде последнего нетронутого мужчины на планете. Шелби могла бы ему помочь, признался себе он. Черноволосая, подмигивающая одним глазом, она выглядела превосходно. Или ему спьяну кажется, что она подмигивает?
– Ты идешь домой? – спросила она. – У меня есть немного вина со льдом, и я даже готова растереть тебе ноги, если ты очень хорошо попросишь.
– Ладно, на вино уговорила. Подойдя к стоявшей на крыльце Шелби, он вдруг вспомнил маленькую деталь.
– Погоди, Шелби, я ошибаюсь или ты собиралась сегодня найти себе квартиру?
Шелби пожала плечами, и пушистый воротник ее нежно-голубого джемпера чуть было не обнажил одно из них. «Господи, какой теплой, мягкой и уютной она выглядит», – подумал Люк. Шелби? Уютной? Да, он действительно пьян.
– Менеджера не оказалось на месте, – объяснила она. – Но я продолжаю искать. И очень благодарна тебе за то, что ты разрешил мне пожить здесь. Люк. Я имею в виду, что тебя тут почти не бывает, и здесь так просторно, и потом, мне здесь просто нравится…
– Конечно, – сказал он, отстраняя ее со своего пути. – Ты можешь оставаться здесь, сколько тебе понадобится. Завтра я все равно уезжаю.
У него была командировка – прекрасный повод для того, чтобы протрезветь. Прежде, чем лететь на Восточное побережье в поисках потенциальных инвесторов, которые требовались ему для выполнения его задачи, нужно будет заглянуть в офисы в Денвере и предоставить Мэри Гринблатт, своему верному адъютанту, доказательства того, что он жив и здоров.
– Завтра? – озабоченно переспросила Шелби. – Я надеюсь, что ты вернешься к официальному ленчу, который я устраиваю? В пятницу вечером, Я забронировала «Яхт-клуб» на Нортпойнте.
– Официальный ленч? И что ты делаешь? Покупаешь лодку?
– Не совсем. – Она поманила его пальцем и с загадочным видом отступила в фойе. – Заходи, мой дорогой. Именно поэтому я и хотела с тобой поговорить.
С прошлой недели, когда Шелби позвонила ему и сказала, что хочет с ним пообедать, Люк понял, что дело плохо. Каким-то образом случайное свидание превратилось в постоянное проживание. В тот день она что-то говорила о своем деле, но никакой конкретной информации не дала, и с тех пор Люк стал ее избегать. Было ясно, что сейчас его положение стало просто отчаянным. Шелби выбрала хороший день. Он был слишком навеселе, чтобы противостоять ей.
– Поговорим здесь, – предложила она, приведя его в парадную гостиную, где около большого кресла у камина стояла бутылка вина в корзине со льдом. – От камина идет сильное тепло, но ты просто сядь и расслабься, ладно? Я налью тебе шардонне.
Люк чувствовал, что за все это внимание ему потом придется дорого платить, но, по крайней мере, Шелби неожиданно становилась достойным способом отвлечься. На это она была мастерица. И действительно, его соблазнительница была так искусна, что ему не оставалось ничего другого, как развалиться в кресле и подчиниться ее заботе и помощи.
Когда он снял куртку и повесил ее на спинку кресла, записка Джесси выпала из кармана и спланировала на пол, на мгновение создав ощущение полета бабочки. Люк подобрал ее и чуть было не бросил в камин. Слава Богу, хранить подобные свидетельства прошлого было не в его привычках. Но что-то удержало его, и он принялся вновь изучать записку. Неужели он так плохо видит из-за алкоголя, или это у Джесси что-то с почерком? Он никогда не замечал того, как интересно она пишет, например, букву «i» – с черточкой вместо точки.
Повинуясь внезапному импульсу, он достал из заднего кармана джинсов бумажник и извлек – оттуда письмо с угрозой, полученное им несколько недель назад. «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ХАФ МУН БЭЯ, – гласило оно. – ХЭНК ФЛАД УМЕР НАСИЛЬСТВЕННОЙ СМЕРТЬЮ, И У МЕНЯ ЕСТЬ НОВЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ТВОЕЙ ПРИЧАСТНОСТИ К ЭТОМУ УБИЙСТВУ». Слова были написаны так, как пишут дети, чтобы исказить настоящий почерк, и над всеми буквами «i» стояли обыкновенные точки. Над всеми, кроме последней, над которой было некое подобие черточки. Наверное, она нервничала и не заметила, что под конец выдала себя, подумал Люк. Теперь он понимал, в каком отчаянии тогда находилась Джесси, и ему стало грустно. Он был опечален но не удивлен. Она ведь имела дело с сумасшедшим. С ним.
– Что это? – спросила вернувшаяся с вином Шелби.
Люк некоторое время смотрел на нее пустым взглядом, пока Шелби не заметила смятые бумажки, которые он держал в руках. В последний раз взглянув на эти два напоминания о прошлом – о том кошмаре, с которого все это началось, и об их неудачном браке – Люк смял записки и швырнул их в камин.
– Ничего особенного, – сказал; он. Шелби улыбнулась.
– О, как раз с тобой я и хотела поговорить, – произнес в трубку мягкий, как шелк, голос.
Джесси немедленно пожалела о том, что взяла трубку. Это звонила Шелби, а Джесси предпочла бы прогулку голыми ногами по раскаленным углям разговору со своей сестрой. После отъезда Шелби Мэл пребывала в дурном настроении, а сейчас у нее начался очередной приступ астмы. С другой стороны, Джесси очень хотелось узнать, что происходит в Сан-Франциско.
– Шелби, я очень занята, – сказала она не слишком вежливо. Это была правда. Она работала над своей частью программы обновления финансовой и издательской политики «Уорнек Комьюникейшенс», которую нужно было представить совету директоров. Они с Мэттом занимались этим уже целую неделю, зная, что их подчиненным нужно будет нечто большее, нежели остроумные фразы, например, солидный план, который поможет газетной ветви компании встать на ноги.
– Но ведь минутка у тебя есть, – заметила Шелби. – Я думаю, ты будешь рада хорошим новостям.
– Я действительно люблю хорошие новости. Ты что, умираешь от какой-нибудь болезни?
– Джесси! Ну когда ты перестанешь быть такой скотиной?
– Тогда ты, наверное, хочешь рассказать мне о хороших новостях, касающихся тебя?
В трубке на мгновение воцарилось молчание.
– Я устраиваю вечеринку, – проговорила Шелби, игнорируя реплику сестры. – Ты, разумеется, приглашена.
– Вечеринку? – Джесси пыталась говорить безразличным тоном, но ее дыхание было неровным. – Это означает, что тебе есть, что праздновать?
– О, да! – В голосе Шелби был оттенок искреннего чувства. Ее сестра просто кипела радостью, и на мгновение Джесси пожалела о том, что не может разделить с Шелби ее хорошие новости так, как это обычно делают сестры.
– Я устраиваю официальный ленч в честь открытия моего консультирующего агентства, – объяснила Шелби. – Я получила начальный капитал и хочу таким образом поблагодарить инвесторов.
– Правда? Как тебе удалось добиться этого так быстро?
– Люк, – небрежно ответила Шелби. – Большую часть денег я получила от него. Он даже готов оказать мне личную поддержку, надев то, что я выбрала для него сама. Я все еще пытаюсь убедить его поучаствовать в моей рекламной кампании. Тебе не кажется, что из Люка получится восхитительная модель? Черные глаза, черные волосы… И эта еле заметная неровность в походке – мне она так нравится. И потом, это очень сексуально.
У Джесси так пересохло в горле, что она не могла говорить. В памяти мгновенно возникла картина – хромая. Люк с очевидным усилием и слезами на глазах идет ей навстречу по склону оврага. Шелби каким-то образом удалось принизить ее сокровенные воспоминания. Джесси в ярости сглотнула слюну. Она надеялась – молилась, – что Люк пошлет Шелби куца подальше. То, что он будет финансировать ее бизнес, а она будет выбирать ему одежду, предположить было невозможно. Какое милое маленькое соглашение!
– Он просто душечка, – продолжала Шелби. – Предложил мне пожить у него в доме. Я не знаю, что бы я делала без него.
– Предложил тебе… пожить?!
– Да, представляешь? Я теперь живу здесь, разве я тебе об этом не говорила?
Джесси чуть не выронила телефон. Она дрожала и старалась не дышать, опасаясь, что Шелби это услышит. Нужно было вычеркнуть из памяти все воспоминания, прекратить мучить себя образами Люка и Шелби или предположениями о том, что происходит между ними сейчас. Может быть, Джесси просто убедила себя в том, что Люк не даст ее сестре соблазнить его во второй раз. Но она ошибалась. Мысль о том, что они живут и спят вместе, приводила ее в бешенство! Господи, да она этого просто не вынесет. Ее рука непроизвольно сжала трубку.
– Джесси, куда ты пропала?
– Я тебя поздравляю, – слабым голосом сказала Джесси.
– Слушай, я надеюсь, ты…
Но Джесси не услышала, на что надеялась Шелби. Трубка выпала у нее из рук и упала на рычаг, прервав таким образом связь. Прежде чем ее тело перестало сотрясаться и она смогла встать из-за стола, прошло некоторое время. На подгибающихся ногах она приблизилась к окну и уставилась на беседку, где они с Люком поженились.
Вьющиеся розы цвели вовсю, и сад купался в слегка приглушенном грибным дождем солнечном свете, который преломлялся в каплях воды, разбиваясь на все цвета радуги. Эта игра легкого дождика и яркого солнца заставила Джесси глубоко и тяжело вздохнуть. Она не могла понять, как беседка может быть такой красивой и волшебной, когда то, что там произошло, кончилось так горько и безрадостно.
В глазах ее стояли слезы – злые, упрямые, соленые и горячие. Но расплакаться она себе не позволила. Люк не заслуживает того, чтобы Джесси Флад страдала. Она поклялась не проливать ни единой слезы по Люку Уорнеку. Ни одной. Слишком уж долго Джесси добровольно была жертвой их прихотей – его и Шелби. Есть другие пути справиться с несчастьями и утратами, с предательством со стороны единственной сестры. Есть лучшие пути.
Возле «Яхт-клуба» на Нортпойнте притормозил лимузин, в котором сидела одинокая таинственная гостья, закутанная в черный шифон, украшенный перьями марабу. Когда шофер вышел, чтобы открыть перед ней дверцу, на лице женщины отразились страх и восхищение. Шофер не мог отвести от незнакомки глаз. Откинув свою шифоновую накидку, она вытянула вперед ноги и вышла из машины с бокалом шампанского в руках.
И женщина прекрасно осознавала, почему на нее так пялится водитель.
Ее наряд был вызывающим до предела. Обтягивающее платье из черного шелка, украшенное фальшивыми бриллиантами, едва прикрывало ее бедра, не оставляя никакого сомнения в том, что нижнего белья на ней нет. Ее кожа была такой мягкой и розовой, как в день, когда она родилась, а глубоко вырезанные чашки корсажа ласкали ее полуобнаженные груди, как руки любовника.
Единственной данью женской скромности были чулки из дымчатого черного нейлона, в которых ее ноги выглядели бесконечными. Сзади на чулках был шов, еще сильнее подчеркивавший чувственные икры женщины. Бутон пурпурной розы, вставленный в пышные рыжие волосы, завершал ее облик, обещавший падким на приключения самцам самые эротичные и экзотические удовольствия.
– Еще шампанского, миссис Уорнек? – осведомился шофер, доставая из маленького серебряного холодильника в машине огромную бутылку.
– Почему нет? – спросила Джесси, протягивая ему хрустальный бокал. Она чуть было не поправила его, потому что сегодня совершенно не чувствовала себя миссис Уорнек. Это была двадцатисемилетняя женщина, которая наконец-то решилась выйти из тени привлекательности своей старшей сестры и исследовать свою чувственность. Сегодня Джесси Флад чувствовала себя абсолютно порочной. Раньше она не понимала, сколько удовольствия получает Шелби от того, что может назвать себя женщиной-вамп и самкой. Она не знала, как это прекрасно, когда мужчины при твоем появлении застывают как вкопанные и смотрят на тебя так, как будто не могут сфокусировать взгляд или перевести дыхание.
Джесси это нравилось. Бокал, наполненный «Дом-Периньоном», холодил ее пальцы. Да, ей это нравилось.
Войдя в танцевальный павильон со стеклянными стенами, она обнаружила, что вечеринка уже давно началась. Несколько гостей фланировали по залу с бокалами в руках, а темнокожая певица, одетая в некое подобие матроски, тихо что-то мурлыкала под аккомпанемент джаз-оркестра. Со стен и потолка свисали рекламные щиты, на которых было написано слово «Портфолио». Так называлась имидж-служба Шелби. В каждом из четырех углов находились подиумы, на которых нанятые по этому поводу модели демонстрировали одежду а 1а Шедби Флад – от Умудренного жизнью мужчины до Простого мужчины, не говоря уже обо всем, что находится между. Среди ее персонажей имелся даже Семейный мужчина, у которого был очень отцовский вид.
Джесси тайно призналась себе в том, что на нее это произвело определенное впечатление. Все это было достаточно сложно и, пожалуй, даже немного консервативно по сравнению с обычными вкусами Шелби. Наверное, Шелби очень старалась, чтобы ее модели выглядели пристойно.
Сама царица имиджа принимала придворных около стеклянной стены, выходившей на поблескивающий отражением огней залив. Не было ничего удивительного в том, что Шелби окружала группа поклонников, смотревших на нее так, как будто они в любой момент готовы пригласить ее на ближайшую яхту для частной консультации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42