– Чем ты занимаешься? Ты репортер или что-то в этом роде? – спросила Шелби, нагибаясь над плечом сестры. – «Всегда лb неприлична нагота?» – громко прочитала она заголовок.
– Я пишу обычную редакционную статью для местной газеты.
Джесси решила лишний раз не напоминать Шелби о том, что она унаследовала небольшую империю средств массовой информации, включающую в себя и эту газету. Она часто писала туда всякие заметки, но теперь у нее не было ни времени, ни желания делать что-нибудь, кроме бесстрастных редакционных статей. Когда речь шла об «Уорнек Комьюникейшенс», она предпочитала перекладывать всю ответственность на Мэтта, играя лишь второстепенную роль.
– Обычная редакционная статья. Правильно? – неприятно высоким голосом сказала Шелби. – Вдова Уорнек, журналист, пишущая женщина, чемпионка нудистского пляжа и помимо всего девушка на выданье? Джесси Флад, которую я помню, всегда была озабочена тем, как бы выйти замуж.
– Все меняется.
– Расскажи мне об этом поподробнее. Когда свадьба?
– Я не знаю. Может быть, свадьбы не будет.
– О, у ангельской парочки какие-то проблемы? – Гуляя по просторному кабинету, обшитому деревянными панелями, Шелби вдруг обнаружила глобус. Она крутанула его и продолжила свое исследование.
Джесси решила отказаться от отвлекающей тактики. Шелби была деликатна, как кузнечный молот. Если она решила пойти в наступление, увернуться от нее не было никакой возможности.
– Спасибо за твой интерес, – сказала она, – но мы с Люком еще не определили свои ближайшие действия. Может быть, мы просто сбежим.
– И лишите окружающих самой скандальной брачной церемонии с тех времен, когда Лиз вышла за Ларри? – Шелби подмигнула сестре так, как будто ее шутка была на редкость удачной. – Текст приглашения у меня перед глазами. «Мы имеем честь пригласить Вас на свадьбу миссис Саймон Уорнек с ее собственным приемным сыном». Господи, да неужели ты способна отказать городским сплетницам в таком удовольствии? Кроме того, я надеюсь быть твоей подружкой. Мэл может нести цветы. Гм, давай-ка прикинем. Как насчет посаженого отца? У Люка вообще есть друзья?
Джесси резко крутанула стул и оказалась лицом к лицу со своей сестрой. – Я сомневаюсь, что ты пробудешь здесь настолько долго, чтобы поучаствовать в этой церемонии. Когда ты уезжаешь, Шелби? Вчера ты на мой вопрос не ответила.
Шелби задумчиво обвела пальцем кончик своего безупречного розового ногтя. – Ну что ж, если уж об этом зашла речь, я, возможно, отправлюсь в деловую поездку. Мои планы еще не определились до конца, но, если все пойдет так, как я рассчитываю, я уеду очень и очень скоро. Конечно, я бы не хотела пропускать самый счастливый день в жизни моей сестры, но…
– Что пойдет так, как ты рассчитываешь? – Как, разве я тебе не говорила? Я ищу инвесторов. После нескольких телефонных звонков я полна энергии и энтузиазма. Если какой-нибудь инвестор действительно решит спонсировать деятельность моего консультационного агентства по имиджу, я буду вынуждена заняться своим бизнесом вплотную, правда ведь? Разумеется, отсюда я не смогу вести дела.. В качестве базы для своей работы мне нужен большой космополитичный город – Сан-Франциско, например. Если бы у меня была поддержка…
Джесси спрашивала себя, не написано ли у нее на лбу слово «простак». Это не было открытым вымогательством, но весьма напоминало его. Больше всего на свете ей хотелось дать сестре хорошего тумака, но она не могла себе этого позволить. Драгоценная сестринская любовь была давно утрачена, но оставалось кровное родство и глубокая, почти никому не заметная связь. У Джесси и Шелби было общее прошлое, погребенное под пеленой молчания с самого раннего детства. Они обе были хранительницами тайн.
– Похоже, ты задумала выгодное предприятие, – игриво сказала Джесси, снова поворачиваясь к компьютеру.
– Я думала о том, чтобы привлечь тебя к участию в моем бизнесе, – продолжала Шелби, подойдя к окну и загородив Джесси свет. – Возможно, мне придется поделиться частью акций с членом «семьи» – это будет «безмолвное партнерство» или что-то в этом роде. Давай поговорим об этом попозже, а? – Шелби громко застучала по оконной раме своими острыми ногтями – верный признак того, что она готовится к нападению. – Я знаю, зачем Люк женится на тебе, – сказала она. – Но я не понимаю, зачем ты выходишь за него замуж. Чего ты собираешься этим добиться?
– Это тебя не касается, Шелби.
– Ты его любишь?
– А как ты думаешь?
– Я думаю, что ты сошла с ума.
– Я тоже так думаю.
Последняя фраза прозвучала за спиной Джесси, и она без труда узнала голос Мэтта Сэндаски. Вздохнув, она сохранила написанное и выключила компьютер. Черт побери! Ей не хотелось, чтобы Мэтт таким образом все выяснил.
– Извини, Мэтт, – сказала она, поднимаясь со стула и поворачиваясь, чтобы приветствовать его. У нее упало сердце, когда она увидела его расстроенное лицо. Глаза Мэтта яалились кровью, костюм был помят. Джесси впервые видела его непричесанным. – Я собиралась сказать тебе об этом.
– Правда? Когда?
– Скоро… насколько это возможно. Что ты слышал?
– Достаточно, чтобы понять, что ты собираешься выйти замуж за Люка. Джесси, нам надо поговорить.
– Похоже, мне пора, – вмешалась Шелби, встряхивая черными волосами и одаривая Мэтта ослепительной улыбкой. – Мне очень приятно снова видеть вас, мистер Сэндаски. Мы так мало времени провели вместе за обедом, что у меня не было даже возможности рассказать вам о том, что я делаю. – Шелби окинула взглядом его растрепанный костюм, как будто собираясь выгладить его своими бирюзовыми глазами. – Я одеваю мужчин, респектабельных мужчин, таких, как вы. Я – консультант по внешнему виду, и среди моих клиентов наиболее влиятельные персонажи Уолл-стрит. Вы слышали о Дугласе Астербауме?
Жестом фокусника Шелби достала из выреза визитную карточку и опустила ее в помятый нагрудный карман пиджака Мэтта.
– Я даю частные консультации, – прошептала она, проскальзывая мимо него к двери.
Мэтт густо покраснел и поправил свой костюм. Джесси отвернулась, давая Мэтту возможность прийти в себя, а Шелби – отойти достаточно далеко от двери. Он не виноват. Большинству мужчин было трудно оправиться от первой встречи с Шелби. Убедившись, что сестра испарилась в коридоре, Джесси встала и закрыла дверь в кабинет. Когда она повернулась, Мэтт судорожно схватил ее за руку.
– Джесси, я не собираюсь тебе это позволять. Его убежденный тон заставил ее насторожиться.
– А как ты можешь меня остановить?
– Поговорив с тобой, попытавшись привести тебя в чувство. Я не могу понять, как тебе в голову могла прийти мысль выйти замуж за Люка. Что он такое сделал или сказал, что ты согласилась на такой безумный поступок? Разве ты не видишь, чем ты рискуешь? Это же опасно!
– Опасно? В каком смысле?
– Во всех смыслах. И для тебя, и для дела. Люк хочет заполучить империю Саймона, которая находится в твоем распоряжении. Чтобы отобрать ее, он готов на все.
– Даже на то, чтобы жениться на мне, – саркастически сказала Джесси. – Бедный маленький ублюдок, он, должно быть, совсем обезумел.
– Я не то хотел сказать. Ты красивая и привлекательная женщина, но Люку нужно совсем не это. Ты права в том, что он действительно обезумел, в своем желании кое-что получить. Он болен, Джесси.
– Озлоблен – да, – покачала она головой, – но не…
– Он болен! Он одержим идеей, а одержимость – это болезнь. Не выходи за него, Джесси.
Она замолчала и отвернулась к окну, за которым раскинулся розовый сад. Со стороны кипарисовой аллеи раздался приглушенный крик жаворонка, словно подчеркнувший предупреждение Мэтта.
– Ты ведь не будешь этого делать? – спросил он.
– Я должна.
– Почему? Ради Бога, скажи мне, почему?
– Сейчас я не могу этого объяснить, но ты просто должен довериться мне. Есть вещи, которые не обсуждают – например, в данном случае.
– Не обсуждают? Что ты хочешь сказать? Он что, заставляет тебя? Шантажирует? Джесси, если здесь что-то подобное, ты должна мне об этом сказать. Я могу тебе помочь…
– Нет… ты не можешь помочь. Не сейчас, по крайней мере. Сейчас мне нужны только твое доверие и поддержка, – глядя на Мэтта умоляющим взглядом, ответила она. – Теперь твоя дружба мне нужнее, чем когда-либо, даже г чем коща болел Саймон.
– Черт побери, – дрогнувшим голосом воскликнул Мэтт, падая на ближайший стул. Но через мгновение он взял себя в руки и поднял на Джесси странный пронзительный взгляд. – Итак, ты сама спровоцировала меня на то, чтобы я это сказал. Что бы ни говорил тебе Люк, какими бы угрозами и обещаниями он ни сыпал, ты должна понимать, что это все – дымовая завеса, скрывающая его истинные намерения. Его интересует только одно – контроль над деятельностью компании, и как только он женится на тебе, ему останется всего лишь избавиться от наследницы Саймона. А сделать это достаточно просто, Джесси. Неужели ты думаешь, что он не в силах подстроить несчастный случай?
Джесси рассмеялась бы, если бы не была так удивлена.
– Несчастный случай?! Не впадай в панику, Мэтт. – Ее тон стал успокаивающим. Мэтт пытался ее напугать, и в таких случаях можно было справиться с ним единственным способом – заставить открыто признаться в том, что он боится. – Ты должен поверить мне, Мэтт. Я делаю это не по прихоти. Я прекрасно понимаю, что Люк одержим, и не намерена позволить ему взять в свои руки контроль надо мной или над компанией.
– И как ты собираешься его остановить? А вот это будет зависеть от Люка, подумала Джесси. Как и всегда, она будет делать все возможное, чтобы она и ее дочь были в безопасности. Казалось, это было единственным смыслом ее жизни.
– Сейчас мне нужно только одно – полностью ориентироваться в том, что происходит в «Уорнек Комьюникейшенс». Люк уедет на две недели. За это время мы должны, так сказать, подбить бабки. Что касается всего остального, то я попрошу тебя полностью довериться мне. Я поступаю правильно. По крайней мере, иначе я поступить не могу.
– Тебе я доверяю, но не ему, – сказал Мэтт, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки и ослабляя узел галстука. – На мой взгляд, ты делаешь роковую ошибку, но, если мне так и не удалось тебя в этом убедить, позволь мне хотя бы назначить встречу с Джилом Стрэттоном. Если после разговора с ним ты не переметишь своих намерений, мы сделаем тебе желез– ный брачный контракт и вообще примем все меры, чтобы защитить тебя. Джесси повернулась к нему.
– Никаких контрактов, Мэтт. Люк не согласится…
– Джесси, ты не должна выходить за него замуж без брачного контракта. Пойми, ради всего святого! Это самоубийство! Я уверен, что он сам будет настаивать на каком-нибудь письменном соглашении. Он, как и ты, тоже много чего теряет.
Джесси кивнула – не в знак того, что она согласна, а чтобы закончить этот разговор. Бедный Мэтт, он не понимает, что власть Люка над ней не может быть поколеблена никакими юридическими уловками.
– Ну ладно, составь какой-нибудь документ, только достаточно простой. По крайней мере, мы можем предусмотреть меры, защищающие Мэл, если случится что-нибудь непредвиденное.
– Непредвиденное? – пробормотал Мэтт. – Хорошенькое определение. Кроме того, мы должны заранее оговорить раздел имущества и все остальное.
– Конечно, надо предусмотреть все на тот случай, если наш брак распадется…
– Меня не волнует сохранность вашего брака, – прошипел Мэтт, побелевший, как его рубашка. – Я беспокоюсь о тебе, Джесси. Что, если тебя сохранить не удастся?
– О-ля-ля, что это мы тут делаем? Неужели жених намерен сбежать от невесты?
Собиравший сумку Люк поднял глаза и увидел женщину, которая была предметом его похотливых сновидений в годы юности.
– Да. Чтобы порадовать Джесси, – откликнулся он, швыряя в сумку бритвенный прибор.
– Помочь? – поинтересовалась Шелби Флад. Люк уже собирался ответить, что он закончил сборы, но с удивлением обнаружил, что она не дождалась ответа, прошла к кровати и в соблазнительной позе улеглась на покрывало. Перегнувшись через край так, что ее ноги в золотых сандалиях повисли в воздухе, Шелби с улыбкой придавила крышку чемодана Люка.
– Спасибо, – сказал он с иронией в голосе.
– Не за что.
Люк словно услышал сексуальный боевой клич, тот же самый бессознательный рефлекс, который в свое время швырнул чрезмерно активные железы шестнадцатилетнего мальчика в бурный гормональный поток.
На примере старшей сестры Джесси он многое узнал о человеческой натуре. Шелби принадлежала к тому типу женщин, которые одной рукой давали, а другой – отбирали. Она открыла ему глаза на то, что мужчина может быть до безумия влюблен в женщину телесно, но не духовно. Кроме того, с ее помощью он узнал о силе тайных желаний и мечтаний, которые были у всех, но признавались в которых лишь немногие. Шелби не только в открытую говорила о них, но и воплощала их в жизнь. Это отличало ее от других людей и придавало такую подкупающую честность, которой Люк не мог не восхищаться.
– Как ты живешь, Люк? – спросила она. В ее голосе была хриплая интимность, которая мгновенно вызвала в его памяти все их бурные совокупления в юности. В те дни Люк был безумно влюблен в нее и был готов жениться, но потом словно бомба разорвалась у него на глазах. Его отец пригрозил лишить его наследства. Шелби говорила, что сделает аборт, а местная полиция чуть не обвинила его в убийстве Хэнка Флада. И все это произошло почти одновременно.
– Ничего, – ответил он, глядя в ее ярко-голубые глаза. У него перехватило дыхание, и на мгновение они словно бы слились в этом взгляде. Между ними по-прежнему была глубокая связь, и Люк понял, что неравнодушен к ней. Неравнодушен, но гораздо более умен, чем когда-то.
– Ты хорошо выглядишь, – продолжала Шелби, оглядывая его с одобрением. – Имидж – моя профессия, и я должна тебе сказать, что мне нравится твой облик.
– Что? Это тебе нравится? – переспросил Люк, указывая на свой дорожный наряд – протертые на коленях джинсы и белую полотняную рубашку.
Шелби удовлетворенно кивнула.
– Тебе идет. Сюда нужно добавить только одну вещь.
– Что же?
Губы Шелби сложились в загадочную и очень сексуальную улыбку, и она, перекатившись, словно кошка, встала на четвереньки. Добравшись до края кровати, она подобралась совсем близко к Люку, покачивая бедрами и глядя на него своими прозрачными глазами.
Господи помилуй, подумал Люк. Ну и штучка. Он мгновенно представил ее обнаженной, с чуть подрагивающими грудями, призывающими взглянуть на них… и тут же отвести взгляд.
Лицо Шелби находилось на уровне пояса Люка.
– Ширинка на пуговицах – это признак хорошего вкуса, – сказала она, поднимая глаза.
У Люка вдруг возникло странное ощущение, что Шелби сейчас вцепится зубами в его промежность и что-нибудь откусит. По крайней мере, глаза у нее блестели так, как будто она намеревалась сделать именно это. Однако вместо этого она уселась на кровати, поджав под себя ноги, и Люк даже вздохнул с облегчением.
– Я считаю, что «Левис» подходит к моделированию ширинок со всей ответственностью.
– А ты со всей ответственностью подходишь к тому, что внутри, – тихо сказала она, засмеявшись так, как будто ей бы тоже хотелось подойти к этому со всей ответственностью. – Мне хочется над тобой поработать, – продолжая смеяться, говорила Шелби. – Одеть тебя, Люк, попробовать на тебе всякие безумные новинки. Что ты скажешь, например, о том, чтобы выглядеть, как БГБ – Богатый Городской Байкер?
– Спасибо, не стоит. Я не привык «выглядеть».
– Ничего, это можно исправить. – Шелби задумчиво облизывала губы, изучая его фигуру и наряд. – Не любишь «выглядеть». Это мне нравится. Но все равно кое-что надо подкорректировать. Я бы расстегнула еще пару пуговиц на рубашке, подняла бы воротник вверх и свободно повязала тебе галстук. Мне нравятся галстуки… и еще кое-что свисающее.
Люк издал нечто вроде мычания.
– Ты когда-нибудь прекратишь, Шелби?
– И что я тогда буду делать? Между прочим, у меня есть к тебе предложение, – сказала она, поднимаясь на колени, чтобы воплотить в жизнь свою мысль по поводу расстегнутых пуговиц.
– Именно этого я и боялся.
Какой-то раздавшийся в коридоре звук привлек внимание Люка, но Шелби, поглощенная воротником его рубашки, не услышала его и не заметила, как в комнату вошла Джесси.
Он не успел объяснить ей – не нашлось нужных слов. Изумление и столь знакомая ему вспышка боли в глазах Джесси лишили его дара речи.
– О черт, – прошептала Шелби.
– Джесси, – начал Люк, – я… Джесси резко повернулась и вышла, не сказав ни слова, но Люк успел заметить, как на лице ее, подобно пламени зажигалки, вспыхнуло смущение, преобразившееся потом в нечто другое, более свирепое, горячее, как ревность, и дикое, как желание убить. Джесси уже успела доказать ему, что ей присуща жестокость, но сейчас Люка заставило онеметь совсем не это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42