– Итак, мы подошли к развязке, – заметил Мейсон.
– Вы абсолютно правы, – согласился Трэгг. – Вы попросили меня об услуге: поместить эту девушку в отдельную палату. Я пошел вам навстречу. У нее было больше возможностей скрыться из отдельной палаты, чем из общей. Она ею воспользовалась – и исчезла.
– Я в этом виноват?
– Черт побери, не знаю. Подождите, пока не услышите кульминацию.
– Кульминацию?
– Поскольку она сбежала из больницы, мы заинтересовались ею. Делом занимался Транспортный отдел. Они отправились в ресторан Албурга, начали задавать вопросы. Вроде бы, Моррис Албург не старался скрывать информацию, но заявил, что практически ничего не знал об этой женщине. Прикидывался дурачком.
– Продолжайте.
– Однако, наши люди обнаружили сумочку официантки и заглянули внутрь. Там оказался ломбардный билет, полученный в Сиэтле. Ребята связались с коллегами в Сиэтле, объяснили ситуацию и попросили заглянуть в ломбард. Полицейские в Сиэтле сходили, куда требовалось, и выяснили, что по этому билету можно получить кольцо с бриллиантом и двумя маленькими изумрудиками. Весьма неплохая вещь. Девушке дали за него сто двадцать пять долларов, а его истинная стоимость – где-то около тысячи.
– И?
– И, естественно, полицейские из Сиэтла начали задавать в ломбарде вопросы. Они получили описание девушки, и тут ростовщик вспомнил, что она заключила с ним две сделки одновременно: в один день она заложила и кольцо, и револьвер. У нас не оказалось ломбардного билета на револьвер, так что полиция в ломбарде про него ничего не спрашивала, но о нем вспомнил ростовщик. Он нашел этот револьвер и, на всякий случай, полицейские из Сиэтла позвонили нам и сообщили его номер.
– А дальше?
– Выяснилось, что этот револьвер принадлежал Бобу Кларемонту. Это тот револьвер, что пропал в ночь убийства, когда кто-то вырвал его из кобуры у Боба, приставил его к виску и нажал на курок, а потом выпустил еще пять оставшихся пуль в мертвое тело и безжалостно выбросил труп, словно куль, из движущейся на скорости машины.
Трэгг замолчал. Он взглянул на кончик сигары и с удивлением заметил, что она погасла, достал из кармана спичку, зажег о подошву ботинка, поднес к сигаре, затем выкинул спичку в пепельницу, откинулся назад в огромном кожаном кресле и с наслаждением затянулся, очевидно, погруженный в свои мысли.
Мейсон и Делла Стрит переглянулись.
В кабинете воцарилась тяжелая, зловещая тишина.
Мейсон затушил сигарету и начал медленно, практически бесшумно, постукивать пальцами по столу.
Трэгг продолжал курить.
– Когда вы все это выяснили? – наконец, обратился к нему Мейсон.
– За полчаса до того, как отправился к вам.
– А чем вы занимались эти полчаса?
– А вы как думаете, черт побери? Пытался разыскать Албурга.
– Где находится Албург?
Трэгг пожал плечами, развел руками и продолжал курить.
– А зачем вы мне все это рассказали? – поинтересовался Мейсон.
– Во-первых, вы мне нравитесь. Вам приходилось срезать углы, вам удавалось выпутываться, потому что в тех случаях вы были правы и ваши клиенты невиновны. Если бы вы оказались не правы, вас давно бы притормозили. Вы отстаивали правильную точку зрения. Вы умны. Чертовски умны. Вы логично рассуждаете и вы борец. Вы полностью выкладываетесь ради своих клиентов... Раньше вам никогда не приходилось участвовать в деле, где убивали полицейского при исполнении служебного долга. Послушайтесь моего совета: не впутывайтесь в подобное. В таких случаях многое может произойти и вы пострадаете. Серьезно пострадаете.
Трэгг замолчал и еще раз глубоко затянулся. Затем он снова посмотрел на Мейсона и заявил:
– Мне нужна шуба.
Мейсон нахмурился в задумчивости, продолжая постукивать пальцами по столу.
– Я ее получу? – спросил Трэгг.
– Дайте мне подумать, – попросил Мейсон.
– Не торопитесь. Вы не в блошки играете.
Последовало молчание. Делла Стрит с беспокойством наблюдала за непроницаемым и суровым, как гранит, лицом адвоката.
Внезапно Мейсон прекратил стучать пальцами по столу.
– Никаких сомнений в том, что это одна и та же девушка? – обратился он к Трэггу.
– Конечно, сомнения есть. Здесь ни о чем нельзя говорить с уверенностью. Именно поэтому я хотел лично встретиться с Албургом... Но та девушка, что заложила кольцо, заложила и револьвер Боба Кларемонта. Это не вызывает сомнений.
– Я одного не могу понять, Трэгг, зачем ей было это делать? Ведь убийца Кларемонта точно знал, что револьвер засвечен. К нему опасно прикасаться, как к раскаленной печке. Это оружие – билет в газовую камеру. Не родился тот адвокат, которому удастся добиться оправдания для человека, у которого обнаружили револьвер Кларемонта.
– Это вы мне рассказываете?
– А сколько она получила за револьвер?
– Восемнадцать долларов, – сообщил Трэгг.
– В каком он состоянии?
– В отличном. В том же, что и в день, когда Боб Кларемонт поцеловал жену и детей и в последний раз пристегнул кобуру.
– Но убийца не может быть настолько глуп, Трэгг, – заметил Мейсон.
– Убийца оказался настолько глуп. Я вам еще кое-что скажу, Мейсон. С револьверов трудно снимать отпечатки пальцев. Не обманывайтесь тем, что пишут в детективных романах. В девяноста пяти случаях из ста на них не оказывается ни одного пригодного для идентификации отпечатка. Но на этом нам удалось обнаружить один. Оружие лежало где-то в мокром месте и до корпуса кто-то дотронулся. Там образовалась ржавчина.
– Вы знаете, кому принадлежит отпечаток?
– Это правый указательный палец Томаса Седжвика.
Мейсон резко повернулся к Делле Стрит.
– Что ты сделала с шубой, Делла? – спросил он.
– Отнесла в безопасное место.
– Куда?
– В камеру хранения меховых изделий.
– Где квитанция?
– У меня в сумочке.
– Отдай ее лейтенанту Трэггу.
Делла Стрит открыла сумочку, вынула оттуда голубой листок и протянула Трэггу.
Лейтенант встал, стряхнул пепел с сигары и сказал одно слово:
– Спасибо.
– Секундочку, – остановил его Мейсон. – Нам нужна расписка.
– Выпишите ее, – попросил Трэгг Деллу Стрит.
– Пожалуйста, дайте мне квитанцию.
Трэгг вернул Делле Стрит листок и она быстро отпечатала на пишущей бумаге текст, вынула страницу и протянула Трэггу.
Лейтенант вставил сигару в уголок рта таким образом, чтобы дым не застилал глаза, нагнулся и нацарапал внизу свою подпись.
Он какое-то время стоял молча, раздумывая, потом достал из кармана фотографию, прикрепленную на бристольский картон, на которой было изображено молодое мужское лицо с умными глазами, с твердой линией губ, не злых и не жестоких, с волевым подбородком, прямым носом и красивой формы лбом, окаймленным черными вьющимися волосами.
– Симпатичный, – заметил Мейсон.
– Очень ничего, – воскликнула Делла Стрит. – Кто это?
– Его больше нет. Взгляните на эту целенаправленность во взгляде, честное лицо... Наверное, я становлюсь слишком сентиментальным для полицейского.
– Боб Кларемонт? – догадался Мейсон.
– Боб Кларемонт, – кивнул Трэгг и вышел из кабинета.

6

В половине десятого Мейсон заглянул в «Детективное агентство Дрейка».
– Что нового, Пол? – поинтересовался он.
– Пока ничего, – ответил сыщик.
– О Файетте что-нибудь разузнал?
– С уверенностью утверждать не могу, но пять лет назад какого-то Джорджа Файетта арестовали за то, что он держал тотализатор. Возможно, это один и тот же человек.
– Не исключено. И что тогда произошло?
– Ничего.
– То есть как ничего?
– А так. Его арестовали, предъявили обвинение, освободили под залог. Дело просто растворилось в воздухе.
– А залог на какую сумму?
– Сто долларов, – усмехнулся Дрейк.
– Похоже на фальшивку, – заметил Мейсон.
– Скорее всего.
– Ты выяснил, где он живет и все в таком роде?
– Нет. Пока скажу только, что он работал брокером по закладным. Ну, например, у него есть собственность, стоимостью двадцать тысяч долларов. Он закладывает ее на двадцать пять, а потом выписывает обязательства еще на сто тысяч, представляя все ту же собственность в качестве обеспечения.
– Ты в состоянии это доказать?
– Нет, черт побери. Ты давал мне задание разузнать, кто такой Файетт. Если ты хочешь, чтобы я разоблачил шайку, занимающуюся операциями с облигациями и закладными, то мне требуется, по крайней мере, пять помощников, девять телохранителей и склад оружия. А тебе я советую соорудить для себя погреб, в каких обычно укрываются от урагана. Это только в общем и целом.
– Я понял. Я надеялся, что мне позвонит Моррис Албург. Я написал ему письмо и отправил с посыльным. Он передал его кассиру ресторана. Я приложил для нее записку с просьбой передать послание Моррису, если он позвонит.
– И что ты написал, Перри?
– Много всего. Во-первых, чтобы он нашел меня в любое время дня и ночи. Сообщил твой номер и велел звонить сюда, если меня нет в конторе. Особо подчеркнул, чтобы связался со мной, как только прочтет письмо, независимо от того, в какое время... Я позвоню от тебя, Пол?
Дрейк кивнул.
Мейсон поднял трубку и сообщил оператору Дрейка номер телефона в ресторане Морриса Албурга. Когда на другом конце провода ответили, Мейсон попросил:
– Позовите, пожалуйста, мистера Албурга.
– Его нет на месте.
– Это говорит Перри Мейсон. Когда он вернется?
– Я не знаю, мистер Мейсон.
– Тогда позовите, пожалуйста, кассира.
– Минутку.
Когда в трубке послышался другой женский голос, Мейсон сказал:
– Это Перри Мейсон, адвокат. Я оставил у вас письмо для мистера Албурга. То есть, я отправил его с посыльным и приложил записку, что если мистер Албург свяжется с нами, то...
– Да, мистер Мейсон. Я думаю, оно у него.
– Что?
– Письмо.
– Он заходил?
– Нет. Он... Понимаете, его сегодня не будет. Он позвонил и... его спрашивало уже несколько человек.
– Н_е_с_к_о_л_ь_к_о_ человек? – уточнил Мейсон.
– Н_е_с_к_о_л_ь_к_о_. Они и сейчас находятся здесь.
– Я все понял.
– Я передала ему, что его ищет довольно много людей, а также, что у меня для него лежит письмо от вас, видимо, очень важное. Он велел мне немедленно брать такси и оставить письмо в определенном баре. А он его потом заберет.
– Он не уточнял, в какое время он его заберет?
– Нет.
– Если еще раз услышите его, спросите, дошло ли до него письмо. Объясните, что это самый важный шаг для него в настоящий момент. Пусть прочитает и свяжется со мной.
– Хорошо, мистер Мейсон.
– И еще одно. Когда вы заканчиваете работу?
– В час.
– Где вы живете? Какой у вас номер телефона?
– Мистер Мейсон!
– Не дурите. Это важно. Так какой номер?
– Эксфорд триста девяносто восемь двадцать семь.
Мейсон записал цифры.
– Возможно, мне придется вам позвонить. Обязательно передайте Моррису, чтобы связался со мной. До свидания.
Мейсон повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку.
– Моррис Албург будет звонить мне по твоему номеру, Пол. Как только он объявится, я хочу, чтобы твой оператор коммутатора набрал номер моей квартиры, тот, что нигде не зарегистрирован, и перевела звонок на него. Она в состоянии это сделать?
– Конечно.
– Объясни оператору, что это крайне важно. Надо обеспечить, чтобы никаких проблем со связью не возникло.
– А когда он будет звонить, Перри?
– Сегодня ночью, я надеюсь. Может, сейчас. В любую минуту.
– Когда ты собираешься домой?
– Уже ухожу.
– Я сам закругляюсь на сегодня. У меня новый ночной оператор коммутатора, но она вполне компетентна. Она заступает в полночь. А сейчас работает просто волшебница. Я прослежу, чтобы они обе были готовы. Звонок сразу же переведут на твой номер, как только он поступит.
– Прекрасно. Я пошел.
– Вместе спустимся на лифте, – предложил Дрейк.
Сыщик остановился по пути у коммутатора, чтобы передать указания Мейсона оператору, а потом они отправились на автомобильную стоянку.
– Ты хочешь, чтобы я занимался делом Файетта, не жалея сил и средств? – уточнил Дрейк.
– Да, – кивнул Мейсон. – Проверь все, что возможно. Если у тебя есть люди, крутящиеся в соответствующих кругах, они, не исключено, слышали что-то о нем.
– Если он вообще в городе, то завтра я дам тебе ответ, в особенности, если речь идет о том Файетте, которого арестовывали пять лет назад... Пока, Перри.
– Пол, ты уверен, что интересующий меня звонок смогут перевести на мой номер?
– Конечно. Обычное дело. Мои операторы будут его ждать.
Заводя машину, Мейсон взглянул на часы: без восемнадцати десять.
В десять адвокат уже открыл дверь своей квартиры и попытался углубиться в чтение журнала. Без четверти одиннадцать он начал ходить из угла в угол, раздраженно нахмурившись. В десять минут двенадцатого он решил почитать книгу. В половине двенадцатого он положил книгу на место, разделся и лег в постель. В течение часа заснуть ему не удавалось. Потом он несколько раз просыпался, но, в конце концов, усталость взяла свое.
Его разбудил звонок. На третьем звонке адвокат проснулся и протянул руку к аппарату.
– Алло! – сказал он в трубку.
На другом конце провода послышался резкий женский голос:
– Мистер Мейсон, простите за беспокойство, но вы сами дали подобные указания.
– О, да, это контора Дрейка?
– Все правильно. Вас спрашивает мистер Албург. Он говорит, что звонит по поводу письма.
– Соедините меня с ним. Вы в состоянии перевести звонок на мой номер?
– Да, сэр. Секундочку. Я сейчас все сделаю.
Мейсон услышал щелчок, а потом голос Албурга.
– Привет, Моррис, – несколько раздраженно поздоровался Мейсон. – За это вам придется выложить немалую сумму. Почему, черт побери, вы раньше со мной не связались?
Голос владельца ресторана звучал натянуто и хрипло:
– Я не мог.
– Почему?
– Я не могу вам сказать.
– Ладно. Вы, наконец, собрались мне позвонить. В чем дело? Что лежит в основе всей этой истории? Все произошло так, как вы мне описали, или вы были знакомы с...
– Никаких имен, пожалуйста, – перебил Албург.
– О, Господи! – воскликнул Мейсон. – Почему вы не выбрали место, откуда в состоянии нормально разговаривать? Отправляйтесь к другому аппарату. Мне нужно выяснить всю правду. Я...
– Послушайте, Мейсон, – снова перебил его Албург. – Я попал в беду. Возникла масса проблем. Вы мне очень нужны. Я заплачу вам столько, сколько потребуется. Я глубоко завяз. Я все вам объясню при личной встрече.
– А когда она состоится?
– Как только вы сюда приедете.
– Как только _я_ куда-то приеду? – раздраженно воскликнул Мейсон.
– Да, – ответил Албург. – Мне нужно, чтобы вы были здесь.
– Если уж это так важно, то я встречусь с вами у себя на квартире. Если нет, то приходите ко мне в кабинет завтра в половине десятого. Однако...
– Послушайте, – снова заговорил Албург тихим голосом, полным страха, – все обстоит просто ужасно. Дело отвратительно. Мне необходимо увидеться с вами. Нам нужно серьезно поговорить. Я не поеду к вам на квартиру. Я не поеду к вам в контору. Я никуда не поеду. Я не выйду из этой комнаты. Вместо этого я прошу вас немедленно примчаться сюда. Вы должны приехать! Я написал вам письмо еще до того, как вы отправили мне свое. В мое письмо вложен чек на тысячу долларов. Это только аванс. Вы получите больше. Я прекрасно вам заплачу.
– Почему вы не можете выйти из комнаты?
– Я засветился.
– Почему дело не может подождать до утра, когда я появлюсь в конторе?
– Не исключено, что завтра меня здесь уже не будет.
– Ладно, – устало сказал Мейсон. – Если бы вы с самого начала мне честно все рассказали, что стоит за этим делом, вы бы не оказались в такой переделке.
– Я завяз еще до того, как встретился с вами, Мейсон.
– Где вы находитесь?
– В гостинице «Кеймонт», в семьсот тридцать первом номере. Это далеко не первоклассная гостиница. Это притон. Не останавливайтесь у портье. Проходите мимо, словно снимаете здесь номер. Ни с кем не разговаривайте. Садитесь в лифт, поднимайтесь на седьмой этаж, ищите семьсот двадцать первый номер. Дверь не заперта. Я вас жду.
– Хорошо.
– И, Мейсон...
– Да?
– Постарайтесь побыстрее, ладно?
– Ладно. Выезжаю.
Адвокат повесил трубку, скинул одеяло, позвонил в гараж, чтобы его машину подогнали к выходу и оставили с заведенным мотором, провел рукой по выступившей за ночь щетине, натянул одежду, быстро завязал галстук, двинулся к двери, потом вернулся назад за пальто, еще раз позвонил в гараж, чтобы удостовериться, что все в порядке с машиной, и направился к лифту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24