Но, скорее всего, я помру раньше, чем уйдет официант, у которого сейчас тот участок.
– Насколько я понимаю, вы – очень опытная официантка, знающая свое дело, – заметил Мейсон. – Если я оставил вам большие чаевые, это означает, что ваша работа показалась мне отличной.
– Спасибо на добром слове. Не часто приходится их слышать. Как я уже вам говорила, если вы выбираете место в основном зале, люди вытягивают шеи и перешептываются. Когда я подхожу к ним брать заказ, они просят меня наклониться к ним и спрашивают: «А за тем столиком правда сидит тот самый Перри Мейсон?» Я киваю, а потом знаете, что они хотят выяснить?
– И что же? – заинтересовался Мейсон, подмигивая Полу.
– Что за женщина ужинает вместе с вами.
– И что вы им отвечаете?
– Что это их не касается.
– Вы собирались рассказать нам о Дикси, – снова напомнил Дрейк.
– Да? Я... Возможно, вы так решили, но...
Мейсон повернулся к Полу Дрейку и заметил:
– Мне кажется, Пол, что в этой истории с Дикси Дайтон есть что-то странное.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Пол Дрейк, встречаясь с адвокатом взглядом и понимая, к чему он клонит.
– Она не вписывается в общую картину. Я не могу это точно выразить. У меня также появилась мысль, что Моррис Албург пытался ее выгородить.
– Согласен с тобой, – кивнул Дрейк. – Правда, Перри, Мэй, очевидно, не хочет обсуждать этот вопрос.
– Я уже и так слишком широко открыла свой большой рот, – вставила Мэй Нолан.
Мейсон не обратил на ее слова никакого внимания и снова обратился к Полу Дрейку:
– Конечно, я давно знаю Албурга, и если он благосклонно относился к Дикси Дайтон и осыпал милостями, то можно с уверенностью сказать, что она их заслужила – я имею в виду своим трудом. Я думаю, что после того, как ты раскопаешь, чем она раньше занималась, ты выяснишь, что ей приходилось работать официанткой в самых дорогих и модных ресторанах в стране. Албург знал об этом и...
Мэй Нолан громко расхохоталась, прервав тем самым речь Мейсона.
Адвокат повернулся к ней, в удивлении приподняв брови.
– Да, сыщик из вас никакой, – заметила она, делая жест, словно сгоняя с носа муху. – Эта девушка – официантка? Ха! Вашему другу Моррису Албургу приглянулось в ней что-то совсем из другого репертуара, уж точно не то, что она показывала в рабочее время.
– Плохо работала?
– Отвратительно.
– Я чего-то не понимаю, – сказал Мейсон. Он постарался придать голосу удивленный тон. – Ведь Албург – прекрасный бизнесмен. Я всегда ценил его деловые качества.
– Прекрасный бизнесмен? Деловые качества? – переспросила она. – С чего вы взяли? Возможно, они отлично проявляются, когда он наводит порядок на кухне или устанавливает такие цены на подаваемые блюда, чтобы не потерять ни цента, но выкиньте из головы идею о том, что его деловые качества проявляются в работе с официантками. Боже мой, мне приходилось видеть, как девчонкам удавалось обводить его вокруг пальца. Просто вокруг пальца.
– Правда?
– Готова поставить свой последний доллар. Я работаю официанткой чуть ли не с рождения, мистер Мейсон, и мне еще ни разу не приходилось видеть владельца заведения, которому не могла бы навешать лапши на уши какая-нибудь смазливая шлюха.
– Вы пытаетесь сказать, что Моррис Албург руководствуется... спросил Мейсон с недоверием в голосе.
– Чем он руководствуется? Наверное, вы плохо знаете Морриса Албурга. А эта Дикси над ним хорошо потрудилась.
– Не теряла времени?
– Насколько быстро она работала, я судить не могу, но то, что очень тщательно – несомненно.
– Очевидно, она знала его раньше, – заметил Дрейк.
Мейсон покачал головой.
– Что _в_ы_ качаете головой? – потребовала ответа Мэй Нолан. – Как вы можете об этом судить? Да, Моррис Албург знал ее... Когда она в первый раз вошла в ресторан, Албург пытался навести порядок. На него иногда находит. Требовал сделать «вот это», потом «еще вон то», и «добавить сюда», вдруг он внезапно поднял голову и увидел, что эта девушка направляется к нему. У него отвисла челюсть, глаза чуть не вылезли из орбит – словно он увидел привидение.
– Что он сказал? – поинтересовался Мейсон.
– Отступил на пару шагов назад, потом улыбнулся, по нему сразу становилось ясно, что он не представляет, что делать. Он протянул руку, направился к ней, и в этот момент Дикси устроила свой первый спектакль.
– Что вы имеете в виду?
– Она заговорила еще до того, как у него появилась возможность произнести хоть слово. «Вы хозяин этого заведения? – невинно спросила она. – Насколько я понимаю, вам требуется официантка, а я ищу работу.»
– И что произошло?
– Моррис Албург взял себя в руки, выпрямился и ответил с достоинством: «Пожалуйста, пройдите в одну из кабинок в конце зала. Я присоединюсь к вам через несколько минут. Я сейчас даю указания своим официанткам, как лучше работать. Сегодня вечером ожидается много посетителей. Выберите кабинку и подождите там.»
– И она направилась в конец зала?
– Снисходительно улыбнулась нам и проследовала в самую дальнюю кабинку, – сообщила Мэй Нолан.
– А дальше?
– Моррис Албург присоединился к ней и... ну, в общем, они не выходили минут десять-пятнадцать.
– А потом?
– Он вернулся в зал и представил нам Дикси. Сказал, что нанял ее на работу официанткой.
– Это произошло неделю назад?
– Да, где-то так.
– И что было дальше?
Мэй говорила рассудительно, взвешивая слова.
– Ну, ей приходилось где-то обслуживать столики, но совсем недолго и явно не в дорогом ресторане. У нее не очень-то получается. Она, например, слишком часто бегала в кухню, не знала, как соединить два заказа, чтобы вместо двух раз сходить один. Поэтому она здорово уставала. Как только мистер Албург замечал ее усталость, он отправлял посетителей за другие столики.
– Но таким образом она ведь теряла чаевые, не так ли? – сделал вывод Мейсон.
– Да, теряла, и лишалась определенной доли работы, но я считаю, что Моррис Албург каким-то образом ей это компенсировал, потому что каждый раз, когда он рассаживал посетителей за другие столики, она ему благодарно улыбалась.
– А как к этому относились остальные девушки?
– О, нам, в общем-то, было все равно. Мы готовы брать дополнительную работу из-за чаевых, но нам очень не нравилось, что, когда в ресторане было мало посетителей и появлялся кто-то из постоянных клиентов, известный тем, что оставляет хорошие чаевые, Албург немедленно отправлял его за столик Дикси. Это неправильно. Если ты хозяин подобного заведения, то тебе следует организовывать работу на справедливой основе. Хочешь иметь друзей – поддерживай с ними хорошие отношения вне работы. Нас не волнует, чем он занимается и с кем общается, если только он честен и справедлив по отношению к нам, официанткам.
– Вы обсуждали сложившееся положение между собой? – поинтересовался Мейсон.
– В общем, нет. Моррис не любит, если мы собираемся кучками. Если он замечает, что мы о чем-то разговариваем, он обязательно что-то придумает, чтобы разогнать нас в разные стороны. Поэтому мы не особенно-то общаемся друг с другом.
– Значит, вы не обсуждали это с другими девушками?
– Словами ничего не выражалось.
– Значит, здесь, не исключено, сработало ваше воображение?
– В чем?
– В том, что вы говорили мне о фаворитизме.
– Не будьте идиотом, – воскликнула она. – Я уже слишком долго живу на свете, чтобы разобраться, водит меня кто-то за нос или нет.
Мейсон достал бумажник, вынул из него хрустящую двадцатидолларовую купюру и протянул Мэй Нолан.
– Простите, мисс Нолан, что последнее время я не садился ни за один из ваших столиков. Возможно, вы примите это в качестве извинения и в счет чаевых, которые я обязательно оставил бы, если бы вы меня обслуживали.
– Вот это я называю порядочностью! – Она определенно очень обрадовалась. – Вы отличный мужик, мистер Мейсон. И, помните, если вы когда-нибудь решитесь поужинать в зале и окажетесь у меня за столиком, я обслужу вас по высшему разряду. Вы, конечно, везде получаете самое лучшее, но... В общем, спасибо.
Она сложила купюру, без стеснения подняла юбку и засунула деньги за резинку чулка.
– Что-нибудь еще? – спросил Пол Дрейк.
Мэй Нолан медленно опустила юбку.
– Да, теперь все несколько по-иному. Я всегда только рада оказать услугу хорошим людям... Надеюсь, вы в курсе, что мистер Албург принес ей шубу?
– Албург? – удивился Мейсон.
– Да, – кивнула Мэй Нолан.
– Он мне даже не намекнул об этом, – заметил адвокат. – Я не могу поверить, что он...
– Он, он, – подтвердила официантка. – Он куда-то уходил, а потом вернулся с шубой.
– Откуда он ее взял?
– Мы с девушками сами задавались этим вопросом, мистер Мейсон. Кто-то высказывал предположение, что она хранилась в шкафу у него в квартире. Наверное, держал шубу для Дикси.
– И именно он принес ее в ресторан?
– Да. Он куда-то отправился, а когда вернулся, нес под мышкой сверток в оберточной бумаге. Вместе с ним он проследовал на кухню. Потом одна из девушек заглянула в комнату, где мы обычно переодеваемся и оставляем своим вещи. В мусорной корзине оказалась эта самая оберточная бумага... А Дикси проплакала весь тот вечер. Мы не могли понять почему, пока не увидели ее в этой шубе и следы, оставленные молью. Похоже на Морриса Албурга. Он держал шубу у себя, завернутой в бумагу. Ему даже не пришло в голову проложить ее нафталином. Когда-то эта шуба обошлась кому-то в кругленькую сумму. Лично я считаю, что Дикси никогда не могла ее себе позволить. Скорее всего, шуба краденая.
– Вот это новость, – сказал Пол Дрейк. – Что-нибудь еще, Мэй?
Она подумала немного и заявила:
– Наверное, это все. Мне пора. Спасибо, мистер Мейсон.
Она ослепительно улыбнулась, встала, потянулась и поправила юбку.
Дрейк тоже встал и открыл ей дверь. Мэй Нолан еще раз посмотрела на Мейсона, улыбнулась, похлопала ресницами, пересекла кабинет, усиленно качая бедрами, а затем внезапно остановилась.
– Эй, минуточку, – воскликнула она. – Вы случайно не собираетесь пересказывать Моррису Албургу все, что я тут разболтала?
Мейсон покачал головой.
– Спасибо, – еще раз поблагодарила она.
Дверь за Мэй Нолан закрылась. Делла Стрит взяла в руки газету и постаралась разогнать запах дешевых духов.
Мейсон в удивлении приподнял брови.
– Не обратил внимания, что так плохо пахнет, Делла.
– Ну откуда тебе?
– Почему нет?
– Когда тебе показывают ноги и хлопают глазами? Лично я никогда не стала бы доверять этой женщине.
– Конечно, многое здесь – плод воображения, но не все, – решил Мейсон. – Давай попробуем дозвониться до Албурга, Делла.
– Десять против одного, – что у тебя ничего не выйдет, – усмехнулся Дрейк.
Делла Стрит вернулась к своему столу и попросила Герти:
– Соедини меня, пожалуйста, с городской линией.
Услышав сигнал, Делла быстро набрала номер ресторана Албурга.
– Позовите, пожалуйста, Морриса Албурга, – сказала она в трубку, когда на другом конце ответили. – Это звонят из конторы мистера Мейсона. Что?.. Когда?.. Когда вы его ждете?.. Попросите его, пожалуйста, связаться с мистером Мейсоном, как только он вернется.
Делла повесила трубку и обратилась к адвокату:
– Он вышел два часа назад и больше от него ничего не слышно.
– Кто-нибудь знает, где он?
– Очевидно, нет. В ресторане сказали, что не представляют, как с ним связаться, но как только он появится, они сразу же передадут, что мы звонили.
Местный телефон на столе Деллы Стрит взорвался тремя короткими звонками.
– К нам направляется лейтенант Трэгг, – сообщила Делла Стрит Мейсону. – Это кодовый сигнал, о котором мы договорились с Герти...
Открылась дверь из приемной. На пороге стоял лейтенант Трэгг в штатском. Он обвел глазами кабинет адвоката.
– Привет, – поздоровался он. – Вы заняты, Мейсон.
– Конечно, нет. Я просто арендую офисные помещения, чтобы меня никто не беспокоил, когда я раздумываю, как мне лучше сыграть на скачках. Я раньше заполнял карточку на углу на улице, но меня здорово отвлекал шум проезжающих мимо машин, так что я решил обосноваться здесь.
Трэгг вошел в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
– Не сердитесь, Мейсон. Я всегда предоставляю Герти возможность предупредить вас, что направляюсь сюда, и остаюсь в приемной достаточно долго, чтобы вы успели спрятать то, что не хотите мне показывать. Но я считаю, что достоинство стража правопорядка унижается, если он долго сидит в чьей-либо приемной.
– Знаю, – с симпатией в голосе сказал Мейсон. – Следует думать о деньгах налогоплательщиков, даже если для этого требуется пренебречь временем одного налогоплательщика.
– Вот именно, – кивнул Трэгг, поудобнее усаживаясь в кресле, предназначенном для клиентов. Какое-то время он внимательно изучал адвоката, а потом заметил: – Мне следовало предугадать, что, если я стану вытаскивать для вас каштаны из огня, то обожгу пальцы.
– И уже обожглись? – спросил Мейсон.
– Чувствую жар. Очень надеюсь, что не появится волдырь. Но, не исключено, что уже и ожог получил.
– Я что-то вас не понимаю.
– Я тоже не все понимаю. Вот зашел разобраться.
– Боюсь, что не смогу вам помочь.
Пол Дрейк поднялся на ноги и обратился к Мейсону:
– Пойду загляну к себе в контору. Надо проверить, как там без меня идут дела.
– Мне не хотелось вас отпугивать, Дрейк, – повернулся к нему Трэгг.
– Я и не испугался. Просто ухожу, – ответил сыщик, встречаясь взглядом с Мейсоном.
Пол Дрейк закрыл за собой дверь в коридор.
Лейтенант Трэгг достал из кармана сигару, откусил кончик и зажег ее.
– Как дела? – поинтересовался он у Мейсона.
– Много работы, мало денег.
– Знаю, – с притворным сочувствием в голосе согласился Трэгг. Иногда случаются дни, когда вам удается получить только какую-то жалкую тысячу долларов... Каким образом вы связаны с делом Албурга?
– Я находился в ресторане, когда началась суматоха. Я время от времени там ужинаю. Албург задал мне несколько вопросов.
– Каких?
Мейсон улыбнулся лейтенанту.
– Боюсь, Трэгг, что мне их не вспомнить.
Трэгг с минуту изучал кончик сигары, потом улыбнулся в ответ.
– А вы мне нравитесь, господин адвокат.
– Спасибо.
– И вот в этом-то вся проблема.
– Что еще за проблема?
– Моя личная. У нас в Управлении есть люди, которым вы совсем не нравитесь.
– Нет?
– Нет. Они считают, что вы действуете по другую сторону закона.
– Закон предоставляет человеку право консультироваться у своего адвоката...
– Только не надо, – перебил его Трэгг. – Может, когда-нибудь, вас пригласят выступить на торжественном обеде в одном клубе и мне не хотелось бы, чтобы вы до того времени уже использовали весь свой материал.
– Я просто репетирую.
– Вам не требуются никакие репетиции. У вас прекрасно получаются импровизации. Иногда даже слишком хорошо... А что там с шубой?
– Какой еще шубой?
– Той, в которой Делла вчера вечером выходила из ресторана.
Мейсон сурово посмотрел на секретаршу.
– Делла, ты что, снова воровала в магазинах? – спросил он.
Она смиренно потупила глаза и кивнула.
– Ничего не могу с собой поделать, шеф. Со мной происходит что-то ужасное и непонятное. В глазах темнеет, а, когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что стою на углу в шубе и на ней все еще висит бирка. Я понимаю, что со мной вновь случился приступ амнезии.
Трэгг рассмеялся и уныло покачал головой.
– Бедняжка, – сказал он Делле Стрит и повернулся к Мейсону. – Она за себя не отвечает. Не может контролировать свои действия. Наверное профессиональное заболевание, возникшее после того, как поработала на вас, господин адвокат.
– Нет, – быстро возразила Делла Стрит. – Это у меня наследственное. Передалось мне от дедушки по отцовской линии – старого капитана Стрита, пирата. Он имел привычку брать, что захочется, если ему под руку попадалась абордажная сабля.
– Почему бы вам не обратиться за консультацией к психоаналитику? спросил Трэгг.
– Я уже обращалась. Он объяснил, что моя совесть приходит в противоречие с наследственными инстинктами. Так что, как только у меня возникает желание что-нибудь прихватить, у меня темнеет в глазах – таким образом, я не знаю, что делаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24