.. Да, буду дома. Попросите его перезвонить. Я сижу у аппарата.
Фулда повесил трубку и повернулся к Мейсону.
– Надеюсь, что следовало сделать именно это, – вздохнул частный детектив.
Стоявший у окна Мейсон внезапно обернулся и сообщил через плечо:
– Я только что сохранил для вас лицензию. Лейтенант Трэгг припарковывает патрульную машину у тротуара. Этот звонок в Управление спасет вас.
– Лейтенант Трэгг! – воскликнул Фулда. – Как ему удалось так быстро добраться сюда?
– Скорее всего, нашел вас так, как я вам объяснил.
Послышались шаги на крыльце. В дверь позвонили. Мейсон распахнул ее.
– Проходите, господин лейтенант, – пригласил он. – Вы как раз подоспели к кофе.
Трэгг побагровел.
– Что, черт побери, вы здесь делаете, Мейсон?
– Задаю вопросы.
– Ладно, вы их уже задали. Я получу ответы... Ваша фамилия – Фулда? обратился лейтенант к частному детективу.
– Да.
– Вы устанавливали звукозаписывающую аппаратуру в семьсот двадцать первом и семьсот двадцать пятом номерах в гостинице «Кеймонт»?
Фулда опять кивнул.
– Я пытался связаться с вами, господин лейтенант, – сообщил он. – Я звонил в Отдел по раскрытию убийств и оставил для вас информацию.
– Давайте надеяться, что так оно и есть, – мрачно произнес Трэгг. Для вашего же блага. Потому что от этого зависит то, как мы станет с вами разбираться.
– Перезвоните в Управление и выясните, – предложил Фулда.
– В таком случае, это единственный грамотный шаг, который вы пока сделали, – заметил Трэгг.
Из кухни показалась нервно улыбающаяся миссис Фулда.
– Доброе утро, господин лейтенант, – поздоровалась она. – Я миссис Фулда. Я только что сварила кофе этим господам и, если вы захотите...
– Я выпью его весь, – ответил Трэгг. – Эти господа нас покидают. Они выпьют кофе в ресторане.
Женщина улыбнулась, словно лейтенант пошутил.
– Я именно это и имею в виду – они нас покидают, – повторил Трэгг. Что они здесь делали, мистер Фулда?
– Ну, задали несколько вопросов.
– Прекрасно. Теперь я получу ответы, а также задам вам несколько вопросов по темам, о которых они не догадываются, и, поверьте мне, именно эти вопросы будут играть наиважнейшую роль.

13

С утренней почтой Мейсону пришло письмо от Морриса Албурга. В него был вложен чек на тысячу долларов.
Само письмо явно писалось второпях, автор нервничал и не мог четко выразить свои мысли.
"Уважаемый мистер Мейсон!
Вы помните случай с шубой. Я хочу, чтобы Вы представляли меня и девушку в этом деле. Вкладываю чек на тысячу долларов в качестве аванса, добавлю еще, если потребуется.
Впопыхах, Моррис Албург."
Мейсон раздраженно ткнул указательным пальцем в лист бумаги.
– Чтобы я представлял его в «этом деле». Туманное определение, которое может включать все преступления из Уголовного кодекса.
– А, возможно, и включает, – заметила Делла Стрит.
В половине четвертого усталый и изможденный Пол Дрейк постучал в дверь кабинета Мейсона.
Делла Стрит впустила его. Дрейк сел в огромное черное кожаное кресло, потянулся, зевнул, потряс головой, чтобы она прояснилась и сказал:
– Не могу больше, Перри.
– Просто маловато практики, Пол, – улыбнулся адвокат. – В последнее время ты немного на меня работал. Нужно провести еще несколько бессонных ночей в качестве тренировки, и ты окажешься прекрасно подготовлен.
– Да, Перри, раньше я мог носиться по городу всю ночь, а потом весь день, и все время оставался на чеку. Теперь меня периодически клонит в сон: просто глаза закрываются.
Мейсон продолжал улыбаться.
– Взгляни на шефа, Пол, – подала голос Делла Стрит. – На него с утра свалилась масса проблем, но...
– О! Да! – воскликнул Дрейк. – О нем не надо беспокоиться. Это просто динамо-машина в человеческом теле. Он производит энергию гораздо быстрее, чем кто-либо может поглотить. Если бы нам только удалось как-то припаять к нему провода, мы бы продавали излишки энергии измотанным миллионерам.
– Что у тебя на уме, кроме этой белиберды? – спросил Мейсон.
– Моя сотрудница. Минерва Хамлин.
– Что с ней?
– Пятнадцать минут назад я позвонил ей домой и сказал ее матери, что хочу поговорить с Минервой, как только она проснется. Я хотел, чтобы она перезвонила в контору.
– И?
– Ее нет дома.
– Продолжай.
– Она в полицейском Управлении. Мать сообщила, что ее вызвали полчаса назад для проведения опознания.
Мейсон присвистнул.
– Это означает, что они арестовали Дикси Дайтон? – спросила Делла Стрит.
– Это может означать что угодно, – ответил Мейсон, отодвигая стул и поднимаясь на ноги. – Черт побери, Пол, не нравится мне все это.
Мейсон стал ходить из угла в угол.
– Мне тоже, – сказал Пол Дрейк.
– Разве при обычных обстоятельствах она не связалась бы с тобой и не сообщила, по крайней мере, зачем ее вызывают?
– Все зависит от того, что ты имеешь в виду под «обычными обстоятельствами», Перри. Она одна из тех независимых женщин, которые хотят, чтобы все абсолютно четко осознали, что она не потерпит никаких влияний. Она так довольна собой, что и меня ввела в заблуждение насчет себя.
– Я, вообще-то, сомневаюсь, что она так уж компетентна, расторопна и знает свое дело, – признался Мейсон. – Она просто культивирует такую манеру поведения, играет роль. Возможно, в каком-то фильме Минерва видела подобную секретаршу, но там-то была настоящая актриса, которая изображала героиню таким образом, как ее представляла и понимала.
– Я проверил Минерву Хамлин, Перри...
– Продолжай, – подбодрил Мейсон, когда Дрейк начал колебаться.
– Понимаешь, я всегда считал, что она очень компетентна, но тут выяснилось, что мои сотрудники так совсем не думают. Она всегда держала ситуацию под контролем, но, черт побери, она допускала ошибки! Я это обнаружил. Девушка, принимающая у нее смену рано утром, исправляла их, не ставя меня в известность.
– И что за ошибки?
– Мелкие промахи. К тому же, несколько оперативников, работающих в ночную смену, пытались с ней немного подшутить. Она их резко оборвала и, в общем-то, обошлась с ними очень холодно.
– Приставали к ней?
– Да нет, никаких грубых домогательств, просто обычные шутки, какие часто можно услышать в конторе, причем в любой конторе, где люди вместе работают и пытаются помогать друг другу. Ты сам понимаешь, какая складывается обстановка в коллективе, подобном моему. У нас же, в общем-то, все неофициально. Это что-то вроде семьи. Конечно, любая девушка, работающая в ночную смену, несколько странновата – в большей или меньшей степени. Она заступает в полночь и передает дела в восемь утра. Обычно по ночам коммутатор не перегружен, поэтому, чтобы она не сидела сложа руки, мы оставляем ей бумаги, которые она должна отпечатать на машинке. Она раскладывает по папкам копии писем, отправленных днем, и печатает отчеты оперативников. Например, кто-то из парней возвращается с задания в пять или шесть вечера. Он весь день работал по какому-то делу. Большинство моих парней, если потребуется, могут отстучать отчет двумя пальцами, но текст получается не очень красивым, к тому же в таком случае они не особо четко выражают свои мысли. Так что я советую им использовать диктофон и наговаривать, что произошло, особо не вдаваясь в детали, но таким образом, чтобы клиент четко уяснил ситуацию и у нас остался отчет о проделанной работе.
Мейсон кивнул.
– Часть из этих отчетов печатает девушка, работающая с четырех до полуночи, оставшиеся должна обработать ночная дежурная, а также разложить их все по папкам и, если есть какое-то дополнительное задание, выполнить и его. Это входило в обязанности Минервы и, очевидно, она допустила не один промах. Например, у нас в конторе вдруг возникли проблемы с архивами, скорее всего, в их основе лежат ее ошибки. Потом, как ты догадываешься, Перри, многие из наших дел достаточно пикантны и иногда оперативники, отработавшие ночь и вернувшиеся в контору, чтобы составить отчет, шутят по этому поводу с девушками, обсуждают какие-то детали, на что-то намекают, но в шутку, конечно. Девушки отвечают тем же – то есть нормальные отношения в трудовом коллективе... Минерва не терпит ничего подобного. Это – Мадам Королева, что касается оперативников. Компетентность и холодность.
– Наверное, через какое-то время девушке так надоедают подобные шуточки, повторяемые вновь и и вновь...
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Перри, но нормальная девушка, искренняя и человечная, всегда рассмеется, словно услышала новую шутку если, конечно, парни не заходят слишком далеко... Перри, я уверен, что ты все уяснил. В общем, у нас с Минервой могут возникнуть проблемы. Меня здорово беспокоит, что она не позвонила, чтобы предупредить меня.
– А ты зачем ей звонил? – спросил Мейсон.
– Решил ее уволить.
– Ради Бога, Пол, не делай этого! По крайней мере, сейчас.
– Но почему?
– Это будет выглядеть, словно ты мстишь ей за идентификацию фотографии и настроит присяжных против нас.
– Конечно, – заметил Дрейк, – ведь это на самом деле могла оказаться Дикси.
– Да, – с сомнением в голосе сказал Мейсон. – В принципе, да.
Зазвонил телефон.
– Послушай, кто там, – обратился Мейсон к Делле Стрит.
Секретарша подняла трубку и сказала:
– Да, Герти?.. Но что... Минутку... – Делла повернулась к Мейсону и возбужденно сообщила: – Моррис Албург на проводе!
– Слава Богу! – воскликнул Мейсон. – Этому господину уже давно пора представлять отчет. – Мейсон взял трубку. – Добрый день, Моррис. Что, черт побери, все это значит и где вы сейчас находитесь?
– В тюрьме, – ответил Албург.
– Что?
– В тюрьме, – повторил владелец ресторана.
– Черт возьми! И давно?
– Меня арестовали в девять утра.
– Ого! А почему вы раньше мне не позвонили?
– Они мне не давали.
– Вы говорили, что хотите переговорить со своим адвокатом?
– Я им все рассказал. Я здесь не так давно. Они меня перевозили с места на место, то в один участок, то в другой...
– А сейчас вы...
– Да. В центральном.
– Я выезжаю.
Мейсон повесил трубку, бросился к шкафу и достал шляпу.
– Что случилось? – спросил Пол Дрейк.
– Старая история. Они арестовали Албурга в девять утра и держали это в тайне. Только сейчас они разрешили ему позвонить адвокату. Это означает, что они вытянули из него все, что только возможно... Оставайся на работе, Пол, чтобы я смог с тобой связаться в случае необходимости. Ты мне определенно понадобишься. И не увольняй Минерву – пока.

14

– Хорошо, – сказал Мейсон, опустившись на стул с прямой спинкой в комнате для посетителей, – расскажите мне, что произошло.
Албург закрыл лицо руками.
– Если честно, мистер Мейсон, я попал в такую переделку... Запутался к чертям собачьим... Вы получили мое письмо с чеком?
– Да, я его получил, но, прочитав, знаю не больше, чем раньше. Как вас арестовали?
– Я направлялся к вам в контору.
– Ко _м_н_е_ в контору?
– Да.
– Что произошло?
– Я дошел до входа в здание. Из толпы выпрыгнул полицейский в штатском, схватил меня за руку. Они затолкали меня в машину. Меня увезли до того, как я успел очухаться.
– Почему вы не позвонили мне хоть откуда-нибудь? – сердито спросил Мейсон. – Я посоветовал бы вам держаться подальше от моего офиса. Вы сами должны были догадаться, что они определенно поставили там кого-то из своих людей. Они в первую очередь ждали вас у меня и в вашем ресторане... Ладно, что случилось?
– Вы еще не слышали самого худшего.
– Значит, выкладывайте самое худшее.
– У меня оказался револьвер.
– Какой?
– Тот, которым, как утверждает полиция, убили Файетта.
Мейсон нахмурил брови и неодобрительно посмотрел на Морриса Албурга.
– Это не то, что вы думаете, мистер Мейсон, – быстро заговорил Албург. – Это долгая история и...
– Да переходите же вы к сути, наконец, и особо не растягивайте, перебил Мейсон. – Кем вам приходится Дикси Дайтон?
– Родственница по брату.
– А поподробнее?
– Томас Е.Седжвик – мой сводный брат. Это вам что-то говорит?
– Очень многое.
– Седжвик держал тотализатор. Он считал себя очень умным. Я его предупреждал. Он любил Дикси. Она тоже его предупреждала. Мы вдвоем пытались направить его на путь истинный. Но все без толку. Он думал, что ему все сойдет с рук. Естественно, он платил «крыше». Ну и что? Он думал, что поэтому у него есть лицензия на тотализатор. Но то, что ты даешь взятки, еще не означает, что ты имеешь лицензию. Однако, ты определенно получаешь лишнюю головную боль и проблемы. На какое-то время у тебя появляются деньги, а потом идут сплошные проблемы. И они у Тома начались. Он не хотел слушать нас с Дикси. На этот участок назначили нового полицейского. Он оказался неподкупным. Том считал, что все равно сможет с ним договориться. А полицейский захотел поймать Тома. Да, к тому же, выяснить, кому Том еще платит: кто его «крыша». В общем, получилось черт знает что.
– Кларемонт собрал доказательства?
– Думаю, да – на Тома.
– Я имел в виду на того, кому Том платил – на «крышу».
– Нет, только подозрения. Именно поэтому ему был нужен Том. Он хотел выжать из Тома информацию, заставить его запеть перед Большим Жюри. Ну и ситуация! Том вначале не врубился. Полицейский собрал на Тома достаточно улик и поставил его перед фактом. Правда, делать ничего не стал. Том подумал, что полицейский хочет свою долю. Он не захотел долю. Он потребовал, чтобы Том запел. Том – дурак. Как я вам уже сказал, мистер Мейсон, Том считал, что, раз он дает взятки определенным лицам, он имеет лицензию. Но «крыша» совсем не глупа. Там узнают о положении вещей и приказывают Тому продать дело и сматываться, пока с кастрюли не слетела крышка. Полицейский оказался умен. Он выследил «крышу».
– И кто это оказался?
– Файетт. Но он – только первое звено в цепочке.
– Что произошло?
– Том не мог позволить себе получить повестку о явке в Суд. Представьте его перед Большим Жюри. Так что он продал дело и поспешно удрал.
– А потом?
– Говорят, что тот полицейский был умен. Он только и ждал, чтобы Том подался в бега. Стоило Тому быстренько провернуть сделку купли-продажи, как полицейский собрался его прихватить. Они утверждают, что Том отправил его на тот свет. Я не знаю. Том клянется, что не убивал. Дикси в него верит.
– Правда? А как Дикси объяснила вам, что среди дорогих Тому вещей находился револьвер Кларемонта?
Албург подпрыгнул на месте, словно к стулу, на котором он сидел, внезапно подключили провода и пустили по ним ток.
– Что?! – закричал он.
– Успокойтесь, – велел Мейсон. – У нее был револьвер Кларемонта.
Албург опустил голову на руки.
– Это все решает. Да, мы влипли. Значит, его все-таки убил Том.
– Похоже, – согласился Мейсон.
– Ну и заваруха! И, черт побери, я завяз вместе с Томом и Дикси.
– Если уж вы решили всех перечислить и сделать опись, то и меня не забудьте, – сказал Мейсон.
– О, Господи! – простонал Моррис Албург.
– Не надо себя жалеть, Моррис. Времени на это просто нет. Так что с Файеттом? Вы его убили?
– Нет, нет, конечно, нет. Я никого не убивал.
– Вы сказали, что полиция обнаружила у вас револьвер.
– Да.
– А откуда вы знаете, что в Файетта стреляли именно из него?
– Так утверждают полицейские.
– Когда они это заявили?
– Пятнадцать минут назад. Поэтому я здесь. Они провели экспертизу, а потом предъявили мне обвинение и разрешили позвонить вам.
– Как давно у вас этот револьвер?
– Вот в этом вся проблема. Только... только с момента стрельбы.
– Выкладывайте все.
– С чего мне начинать?
– С начала, и чтобы это было именно _н_а_ч_а_л_о_.
– Я уже говорил вам о Томе Седжвике...
– Забудьте о нем. Переходите к Дикси.
– Том с Дикси...
– Они женаты? – перебил Мейсон.
– Понимаете, мистер Мейсон, здесь такая история... Том был женат. Возникли сложности с разводом. Нельзя винить их с Дикси...
– Не притворяйтесь идиотом, Моррис. Их моральный облик меня сейчас волнует меньше всего. Если они муж и жена – то не могут давать показания друг против друга. Если нет...
– Они не женаты.
– Ладно, рассказывайте о Дикси.
– Я ничего не слышал ни от Тома, ни от Дикси. Я страшно боялся, что они объявятся у меня в один прекрасный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24