Они... Черт возьми, что мы будем крутить друг другу мозги? Моим хозяевам кажется, что они имеют дело с адвокатом в парике и тоге. Они и понятия не имеют, как делают дела с адвокатом по уголовным делам.
– А вы имеете? – иронично спросил Мейсон.
– Если даже не знаю, то можете быть уверены, что попробую это узнать. Я должен заботиться об интересах моей фирмы. Сколько это будет стоить?
– Вы спрашиваете о полном гонораре?
– Да.
– Я отвечу на этот вопрос, только когда узнаю в чем заключается дело. Основных фактов будет достаточно.
– Факты совершенно дурацкие. Полиция устроила налет на наш офис. Я не знаю почему. Нашли какие-то бриллианты. Конечно, они были подброшены. Ни Джефферсон, ни я никогда их до этого не видели. Компания, на которую мы работаем, недавно открыла здесь отделение. Некоторым это очень не нравится.
– Сколько стоили эти бриллианты?
– При поштучной продаже, около ста тысяч долларов.
– А какое отношение к этому имеет убийство?
– Этого я не знаю.
– И вы даже не знаете, кто был убит?
– Контрабандист по имени Бакстер.
– Это были его бриллианты? Те, что полиция нашла в вашем офисе?
– Откуда, черт возьми, я могу это знать? – взорвался Ирвинг.
Мейсон молча смотрел на него несколько секунд, а потом спросил:
– А откуда, черт возьми, я могу это знать?
Ирвинг захихикал.
– Я раздражен с самого утра.
– Я тоже. Может быть, перейдем к фактам?
– Все, что я могу утверждать с полной уверенностью, это то, что мы оказались впутаны в какую-то невероятную историю. Джефферсон никогда никого не убивал. Я хорошо знаю его уже много лет. Впрочем, вы можете на это посмотреть с другой точки зрения. В Южной Африке находится центральное бюро большой, пользующейся безукоризненной репутацией Компании, шефы которой давно знают Джефферсона. Как только им стало известно, что он арестован, они сразу же выразили готовность выплатить любую сумму, которая будет необходима для того, чтобы обеспечить ему по возможности лучшую защиту.
– Хм, – сказал Мейсон.
– Обратите внимание, – продолжал Ирвинг с нажимом, – что они не прислали деньги на счет Джефферсона, а выдали мне поручение лично заняться поисками для него лучшего защитника.
– И вы предложили именно меня?
– Нет. Я сделал бы это, но меня кто-то опередил. Я получил телеграмму, дающую мне полномочия взять с нашего банковского счета и передать эти деньги вам, чтобы вы смогли сразу же предпринять необходимые юридические меры. И еще, мистер Мейсон, если вы получите от «Южноафриканской Компании» гонорар, то кто будет вашим клиентом?
– Дэвид Джефферсон.
– Предположим, что Джефферсон предложит вам сделать что-то что может повредить его интересам. Как вы в таком случае поступите? Вы последуете его инструкциям или же будете действовать так, чтобы прежде всего защитить клиента?
– Почему вы об этом спрашиваете?
– Дэвид выгораживает какую-то женщину. Он скорее позволил бы считать его виновным, чем сообщил бы что-нибудь о ней. Этот глупец думает, что она отличная девушка. А я думаю, что это хитрая обманщица, которая плетет интригу против него.
– Кто она такая?
– Понятия не имею. Если бы я знал, то давно бы уже напустил на нее детективов. Вся штука в том, что я только знаю о ее существовании, но мне неизвестно даже имя. Она окрутила Дэвида, как мальчишку, и поэтому он будет стараться защищать ее.
– Она замужем?
– Наверное нет, но я в этом не уверен.
– А что с убийством?
– Это дело связано с контрабандой. Дэвид Джефферсон продал Бакстеру через наше центральное агентство в Южной Африке партию алмазов в сыром виде. Бакстер попросил Джефферсона устроить обработку и шлифовку, а затем доставить уже готовые бриллианты в наше парижское отделение. Парижский филиал не знал подробности сделки. Просто на основании инструкции центрального бюро, Бакстеру доставили пакет. Обычно мы стараемся собрать какую-то информацию о тех людях, с которыми ведем дела. Бакстер устроил всю операцию между двумя нашими филиалами таким образом, что каждое отделение полагало, что другое имеет информацию о клиенте. Бакстер придумал дьявольски хитрый план. Он так же состряпал хорошие характеристики на себя.
– Как вы узнали о контрабанде? – спросил Мейсон, не сводя глаз с посетителя.
– Его сообщница не выдержала нервного напряжения и все рассказала.
– Кто она такая?
– Некая Ивонна Манко.
– Расскажите мне обо всей этой истории.
– Разве вы не читали об этом в газетах? Это произошло совсем недавно. Некто спрыгнул с палубы судна, на котором путешествовал, и погиб смертью самоубийцы в волнах океана.
– Да, припоминаю, – кивнул Мейсон. – Его звали Манро Бакстер.
– Вот именно.
– Как только вы назвали это имя, оно сразу же показалось мне знакомым. Но что общего это имеет с убийством?
– Сейчас я обрисую вам всю картину. – Ирвинг закинул ногу на ногу и поудобнее развалился в кресле. – Ивонна Манко – это очень красивая молодая женщина, отправившаяся на туристическом лайнере в кругосветное путешествие. Она была королевой во время всей поездки. Когда судно остановилось в Неаполе, на пристани ее ждал Манро Бакстер, мужчина с видом типичного француза, но с американским гражданством и паспортом. Я знакомлю вас со всеми этими подробностями для того, чтобы вы могли полностью ориентироваться в ситуации.
– Продолжайте.
– Кажется, Манро Бакстер когда-то был влюблен в Ивонну Манко. Между пассажирами разошелся слух, что еще недавно оба представляли неразлучную пару, но порвали друг с другом из-за какого-то недоразумения. Кто бы ни был автором этого сценария, он все равно заслуживает признания.
– Так это был сценарий?
– Конечно! Фальшивый, как банкнот в три доллара.
– Ну, и что дальше?
– Пассажиры, разумеется, заинтересовались романтичной сценой. А как же?! Сквозь толпу протолкался какой-то мужчина, схватил Ивонну в объятия, а та упала без чувств у него на руках. Прекрасный роман с привкусом скандала, страничка из прошлого очаровательной женщины. Ах, как это трогательно, что за эмоции... Естественно, этот эпизод вызвал лавину сплетен.
Мейсон понимающе кивнул головой.
– Судно задержалось в Неаполе на два дня. Когда корабль уже должен был отплывать, Манро Бакстер, не обращая внимания на окружающую их толпу, умолял Ивонну Манко, чтобы она вышла за него замуж. Он сошел с корабля последним и, опираясь о столб, отчаянно рыдал, роняя крокодиловы слезы.
– И что дальше? – подгонял его Мейсон с возрастающим интересом.
– Лайнер отчалил в Средиземное море и, после короткого плавания, остановился в Генуе. На пристани ждал Манро Бакстер. Снова Ивонна падала в обморок в его объятиях, снова отказалась выйти замуж и судно снова отправилось дальше.
– Ну и?.. – поторопил Мейсон.
– И здесь мы приближаемся к великому финалу, – саркастическим тоном продолжал Ирвинг. – Когда судно проходило Гибралтар, над ним появился вертолет. Какой-то мужчина спускался по веревочной лестнице, опасно раскачиваясь на последних ступенях. Вертолет немного снизился и Манро Бакстер соскочил на палубу рядом с бассейном, где в соблазнительной позе возлежала в купальном костюме Ивонна Манко.
– Романтично, – усмехнулся Мейсон.
– И отлично придумано, – сухо бросил Ирвинг. – Кто мог бы устоять перед таким драматическим, бурным ухаживанием? Пассажиры просто вынудили Ивонну согласиться на замужество. И в ту же ночь, в открытом море, капитан обвенчал их. Устроили большое торжество и вся компания, собравшаяся на лайнере, от носа до кормы, сходила с ума. Отличная работа.
– Да, могу себе представить, – насмешливо согласился Мейсон.
– Совершенно понятно, – продолжал после короткой паузы Ирвинг, – что раз Бакстер высадился на лайнер таким необычным образом, у него не было даже зубной щетки или запасного носового платка. Таможенникам и в голову не пришло, что он провез контрабандой, в замшевом поясе для брюк, бриллианты, стоимостью в триста тысяч долларов. Кто мог бы подумать, глядя на этот бурный роман, что Ивонна Манко уже несколько лет была любовницей Бакстера, сообщницей по контрабанде и что все это ухаживание представляло громадную мистификацию?
– Ах так, – сказал заинтригованный Мейсон, слегка прищуривая глаза, понимаю.
– Сцена была отлично подготовлена. Для восхищенных пассажиров Манро Бакстер являлся символом сумасшедшего француза. Гражданина Соединенных Штатов, конечно, но такого, у которого типично французский темперамент. Ирвинг наклонился вперед и потер гладко выбритый подбородок. – Поэтому, когда судно приближалось к порту и убийственно разодетая Ивонна Манко станцевала несколько раз с красивым вторым офицером, казалось совершенно естественным, что Бакстер, заливаясь слезами, устроил шумный скандал, угрожал самоубийством, а потом помчался в свою каюту и, после бурной сцены с Ивонной, которая грозила ему разводом, бросился за борт.
– Да, – сказал Мейсон. – Я помню, что газеты сделали из этого большую сенсацию.
– Ну, это была история для прессы, как по заказу, – язвительно усмехнулся Ирвинг. – Потому что, кто бы мог подумать, что этот влюбчивый Манро Бакстер, когда прыгал в море, имел при себе бриллиантов на триста тысяч? Или, что он отличный пловец и ему не составляет особого труда доплыть до лодки, которая ждала его в условленном месте? И что позднее он и прекрасная Ивонна поделятся доходом от этого умно разработанного и отлично срежессированного плана? Как актеры они были безупречны! И все ради того, чтобы надуть таможенников!
– И что, удалось им? – спросил с живым интересом адвокат.
– Еще как! Все прошло в лучшем виде. Кроме одного... Манро Бакстер не явился на свидание с Ивонной. Напрасно она ждала его в уединенном отеле, в котором они назначили рандеву. А ждала, бедная, довольно долго.
– Может быть, Бакстер посчитал, что целая буханка лучше половины? вставил Мейсон.
Ирвинг отрицательно покачал головой.
– Наконец наша прекрасная Ивонна отправилась к третьему сообщнику, который должен был ожидать в лодке. Вначале он твердил, что Бакстер так и не появился, что, возможно, у него была судорога, когда он плыл под водой, ну и пошел на дно.
– Это происходило в территориальных водах Соединенных Штатов?
– Судно как раз приближалось к порту Лос-Анджелеса.
– Днем?
– Нет, перед рассветом. Видите ли, это было туристическое судно и капитан старался ввести его в порт как можно раньше, чтобы у пассажиров было побольше времени посетить...
– Перейдем к фактам, – перебил Мейсон. – Бакстер якобы утонул. И что дальше?
– То, о чем узнала Ивонна Манко, вызвало у нее страшное беспокойство. Она подозревала, что сообщник из лодки придержал голову Бакстера под водой и забрал себе пояс с бриллиантами.
– Скорее всего, она ничего не сказала бы, – снова продолжал Ирвинг, если бы в это время таможенники не разобрались во всей авантюре. Обнаружилось, что восемнадцать месяцев назад Ивонна Манко и Бакстер уже путешествовали на другом туристическом судне в качестве супругов. Таможенники вызвали прекрасную Ивонну и стали задавать ей нескромные вопросы на тему «мужа».
– И, не выдержав, Ивонна рассказала им всю историю? – иронично спросил Мейсон.
– Да, господин адвокат, – подтвердил Ирвинг. – Она рассказала им всю историю, впутав в нее, к сожалению, Джефферсона, который посредничал в продаже алмазов. Полиция, конечно, тотчас же им заинтересовалась и вчера вечером, на основании показаний, данных под присягой Ивонной Манко, был выдан ордер на обыск и осмотрен весь наш офис.
– И нашли бриллиантов на сто тысяч долларов?
– Нашли большое количество бриллиантов. Приблизительно одну треть того, что перевезено контрабандой.
– А остальные две трети?
Ирвинг пожал плечами.
– Камни были идентифицированы?
Ирвинг снова пожал плечами.
– Где их нашли.
– Там, где их кто-то очень хитро подложил. Может быть вы помните всю ту суматоху, когда обнаружили, что кто-то забрался в наш офис? Полиция просила нас проверить, не пропало ли чего-нибудь. Но нам даже не пришло в голову проверить, не подложено ли что-нибудь!
– Где нашли бриллианты?
– Там, под столешницей, пластырем была приклеена маленькая пачечка.
– А что говорит по этому поводу Дэвид Джефферсон?
– А что он может сказать? – спросил Ирвинг, беспомощно разводя руками. – Для него это была такая же неожиданность, как и для меня.
– Вы можете ручаться за правдивость этих фактов?
– Конечно могу. Но я не могу ручаться за романтические и безумные выдумки Дэвида. Он намеревается защищать эту девушку!
– Это та самая девушка, которая проникла в ваш офис?
– Думаю, что да. Дэвид сошел бы с ума и слова бы мне больше не сказал, если бы понял, что такая мысль вообще пришла мне в голову. Если в дело замешаны женщины, то к нему нельзя приближаться без шелковых перчаток. И все же, если дело дойдет до выяснений, вы будете вынуждены говорить об этой девушке. Однако, честно предупреждаю, что Дэвид перестанет сотрудничать с вами, если вы только вспомните о ее существовании.
Мейсон, наморщив лоб, минуту молча думал.
– Ну и что? – Ирвинг стал нетерпеливым.
– Выписывайте чек на две тысячи долларов, – отозвался наконец адвокат. – Это пойдет в счет пяти тысяч моего гонорара.
– Гонорар в пять тысяч долларов? О чем вы говорите?
– Именно столько. Ни центом меньше, ни центом больше.
– Включая в эту сумму работу детективов?
– Нет. Оперативные расходы покрываете вы. Я просто устанавливаю гонорар.
– Черт побери! – взорвался ирвинг. – Если бы эти простофили из Иоганнесбурга не упомянули о двух тысячах долларов аванса, то я уговорил бы вас вести все дело только за эти две тысячи.
Мейсон спокойно смотрел на Ирвинга.
– Эх, теперь уже ничего не поделаешь, – буркнул Ирвинг и, достав из бумажника чек, заполненный на имя адвоката, положил его на стол.
– Делла выпиши квитанцию, – обратился Мейсон к секретарше. – И обозначь на квитанции, что деньги приняты в счет аванса, выплаченного от имени Дэвида Джефферсона.
– Как я должен это понимать? – удивился Ирвинг.
– Совсем просто: эта квитанция представляет доказательство того, что за ведение дела я отвечаю только перед своим клиентом, а не перед вами или вашей Компанией.
Ирвинг минуту переваривал последнюю фразу.
– У вас есть какие-то возражения? – с вежливой улыбкой спросил Мейсон.
– Нет. Думаю, что таким образом вы хотите дать мне понять, что будете действовать даже против меня, если это будет в интересах Дэвида.
– Я ничего не хочу дать вам понять. Я просто сообщаю вам об этом.
Ирвинг оскалил зубы в усмешке.
– Ну что ж, я совершенно с вами согласен. Пойду даже дальше. Если станет жарко, то я сделаю все, что смогу для поддержания вашей игры. Могу принять на себя даже роль недостающего свидетеля.
– Только не пытайтесь руководить игрой, Мистер Ирвинг. Прошу оставить это мне.
Ирвинг протянул руку.
– Я хотел, чтобы вы поняли мою позицию, господин адвокат.
– Будет лучше, если вы поймете мою, – ответил Мейсон.

5

Едва за Уолтером Ирвингом закрылись двери, Мейсон посмотрел на Деллу.
– Ну и что, шеф? – оживленно спросила она.
– Я должен был взяться за это дело в целях самообороны, – усмехнулся Мейсон.
– Почему?
– Потому что иначе мы скрываем от полиции существенные сведения в деле об убийстве. А поскольку у нас не было клиента, интересы которого мы должны были бы защищать, то наше положение могло стать довольно неприятным.
– А теперь?
– Теперь у нас есть клиент. Адвокат, представляющий клиента в дело об убийстве не обязан делиться с полицией своими догадками, подозрениями или выводами, особенно если он предполагает, что такого рода поведение навредит интересам клиента.
– А что с доказательствами? – с беспокойством спросила Делла.
– С какими доказательствами?
– Ну, что в нашем офисе нашла убежище молодая женщина, которая подложила нам бриллианты.
– Мы не знаем, она ли их подложила.
– А значит то, что «в нашем офисе нашла убежище»...
– Мы не знаем, была ли это та самая женщина.
– Однако, ты должен признать, что элементарная логика подводит к такому выводу.
– Предположим, что это была обычная машинистка, которая случайно оказалась у нас в здании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19