Потом сходи в туалет и поищи по углам. Может, удастся что-нибудь найти.
– Но, шеф! Ведь полиция обыскала там каждый уголок!
– Ничего, все равно не помешает. Посмотри, не спрятала ли она чего-нибудь. Я уверен, что у нее было с собой что-то, что жгло ей руки и она хотела это что-то спрятать, а потом, при первом же удобном случае, снова забрать. Я иду за сигаретами.
Он быстро прошел по коридору к лифту, спустился вниз, а затем, уже медленным шагом, направился к табачному киоску, который находился в холле. Высокая блондинка с голубовато-ледяными глазами стояла за прилавком. При виде покупателя она равнодушно улыбнулась.
– Привет, – заговорил с ней Мейсон.
Очевидно, приветствия такого рода вызывали у нее подозрение, потому что глаза девушки стали еще более холодными, а профессиональная улыбка исчезла.
– Добрый вечер, – сухо сказала она.
– Я хотел бы у вас спросить кое о чем.
– Мы продаем сигары, сигареты, жевательную резинку, конфеты, газеты и журналы.
– О, – рассмеялся Мейсон, – поймите меня правильно.
– И вы меня.
– Я уже давно занимаю офис в этом здании, но вас вижу впервые.
– Ничего удивительного, потому что до сих пор владельцем киоска был мистер Карсон, а я купила у него это место... Ох, только теперь я узнала вас! Вы – Перри Мейсон, известный адвокат! Я думала, что вы... Вы не представляете себе, сколько мужчин думает, что если девушка стоит за прилавком киоска с сигаретами, то она может предложить и еще кое-что...
– Прошу меня извинить, – смутился Мейсон. – Я должен был прежде всего представиться.
– Чем я могу вам помочь?
– Вероятно ничем. Я хотел вас спросить кое о чем, но вы здесь новенькая и наверное еще не знаете здешний люд в лицо.
– Да, вы правы. А кроме того у меня нет памяти на лица и имена. Я стараюсь запомнить хотя бы постоянных клиентов, но и с этим у меня много хлопот.
– На моем этаже появились два новых человека. Одного зовут Джефферсон, а второго Ирвинг.
– О, вы имеете в виду тех людей из фирмы, которая занимается импортом драгоценных камней?
– Да. Вы их знаете?
– Нет, но теперь знаю, кто это такие. Днем у нас была страшная суматоха. Кажется, кто-проник в офис этих господ и все там перевернул...
– Вам их показали?
– Да. Один из них был, наверное, мистером Джефферсоном, он купил сигареты, ну и рассказал мне, что случилось.
– А до этого вы их не знали?
– Внешне?
Мейсон кивнул.
– Нет. Мне жаль, но я не могу вам помочь.
– О, это не имеет никакого значения.
– А почему вы спрашиваете, мистер Мейсон? Вы интересуетесь этим делом?
– Косвенно, – усмехнулся адвокат.
– Вы такой таинственный. Правда, я не узнала вас в первую минуту, но слышала о вас столько, что сейчас у меня такое впечатление, будто мы хорошо знаем друг друга. Что означает «косвенный интерес»?
– Ничего, о чем стоило бы говорить.
– Мой киоск стоит в самом центре, это отличное место для наблюдения. Если вам будут необходимы какие-нибудь сведения, то прошу мне сообщить. Мне будет очень приятно, если моя помощь на что-то пригодится. Может быть, вначале дело пойдет не очень легко, потому что я недавно здесь работаю, ну и... все же вскоре я научусь узнавать людей и просто хочу чтобы вы помнили, что если я могу что-то сделать для вас, то достаточно одного слова.
– Спасибо, – тепло сказал Мейсон.
– Вы хотите, чтобы я поговорила еще раз с Джефферсоном? Когда я продавала ему сигареты, он был очень вежлив и разговорчив. Я вовсе не поощряла его, но у меня было такое чувство... Что ж, вы знаете, как это бывает, господин адвокат.
– Вы думаете, что он одинок и что вы понравились ему? – спросил с улыбкой Мейсон.
– Этого я не сказала, – и хотя она произнесла эти слова равнодушным тоном, было видно, что комплимент доставил ей удовольствие.
– Но, наверное, его легко было бы ободрить?
– Вы хотите, чтобы я попробовала?
– А вы хотите?
– Если вам это нужно...
Мейсон протянул ей двадцатидолларовую ассигнацию.
– Постарайтесь узнать, где был администратор, когда Джефферсон и Ирвинг вернулись с ленча.
– Благодарю, господин адвокат. Мне немного неудобно брать эти деньги, потому что я знаю ответ на ваш вопрос.
– О, я слушаю.
– Эти двое пришли в то время, когда администратор и какая-то молодая женщина стояли рядом с лифтом. Один из них приблизился к администратору, как будто хотел о чем-то спросить, но когда увидел, что тот занят наблюдением за лифтом, отвернулся. Тогда я не придала этому никакого значения, но позже, когда мне показали обоих мужчин, я вспомнила об этой мелочи. Надеюсь, что эти сведения вас удовлетворили.
– Да, благодарю.
– Это я благодарю вас, господин адвокат. Мне действительно будет очень приятно, если я смогу быть чем-то вам полезной и вы не должны каждый раз дарить мне двадцатку...
– Спасибо, но я никогда ничего не беру даром.
– Это на вас похоже, – ответила она, лучисто улыбаясь.
Мейсон поднялся в лифте на свой этаж. Делла Стрит, в состоянии сдержанного возбуждения, ждала его в кабинете.
– Что там у тебя? – заинтересовался Мейсон.
– Большой кусок наполовину засохшей жевательной резинки.
– Где ты ее нашла?
– Она была прилеплена под столешницей стола, за которым работала Мэй Уоллис.
– Я хотел бы это увидеть.
Делла открыла коробочку, на дне которой лежал большой кусок жевательной резинки.
– Именно в таком виде я нашла ее под столешницей.
– И что ты сделала?
– Отрезала острой бритвой. Отчетливо видны отпечатки пальцев в тех местах, где она прижимала резинку к столу.
Мейсон посмотрел на Деллу немного насмешливо.
– Браво, моя дорогая. Из тебя бы получился просто отличный детектив. Так, значит, у нас есть несколько отпечатков пальцев.
– Вот именно.
– Мы ведь не станем показывать их полиции?
– Нет, наверное нет.
– Ну, если сотрудничество с полицией нас не слишком интересует, то нужно было уничтожить отпечатки пальцев во время, когда снималась жевательная резинка.
– Минуточку, шеф, ты еще не все видел! – воскликнула Делла. Громадный кусок резинки, не так ли? Эта девушка не могла держать во рту такой большой кусок.
– Думаешь, что она приклеивала ее частями?
– Думаю, что она приклеивала ее с какой-то целью. Мне это сразу пришло в голову, как только я увидела этот громадный кусок, – решительным тоном ответила Делла.
– Хм. А с какой целью?
Делла перевернула коробочку над столом Мейсона и резинка выпала на стол.
– Эта сторона, – показала она пальцем, – была приклеена к нижней поверхности стола.
Мейсон посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах резинку. Из маленьких отверстий что-то сверкало.
– Боже мой! Сколько там этого?
– Не знаю, – пожала плечами Делла. – Я не хотела к ним прикасаться. Эта резинка в таком состоянии, в котором я ее нашла. Но и так видны грани и углы двух крупных бриллиантов.
Адвокат внимательно присмотрелся к куску жевательной резинки.
– Это вещественное доказательство, Делла. Мы должны быть очень внимательны, чтобы с ним ничего не случилось.
Делла озабоченно кивнула головой.
– Думаешь, эта резинка достаточно твердая и не размягчится?
– Внутри она еще мягкая, но снаружи быстро твердеет.
Мейсон положил кусочек в металлическую коробочку и, наклоняя ее вперед и назад, чтобы осмотреть резинку не прикасаясь к ней, заметил:
– Эти два отпечатка исключительно хороши. Третий уже хуже, похоже на бок пальца. А эти два отличные.
Делла кивнула.
– Вероятнее всего, это ее большой и указательный. С какой стороны стола находилась резинка?
– С правой.
– В таком случае, это должны быть отпечатки большого и указательного пальцев правой руки.
– И что мы теперь будем делать? – забеспокоилась Делла. – Вызовем полицию?
Мейсон некоторое время колебался.
– Я хотел бы перед этим узнать что-нибудь больше обо всем этом деле. Ты нашла что-нибудь в туалете?
– Я перетряхнула все лучше, чем дюжина уборщиц. Я копалась даже в контейнере для мокрых бумажных полотенец, ну, знаешь, такая большая металлическая коробка с подвижной крышкой, которую можно сдвигать вперед-назад и с обоих сторон вталкивать использованные полотенца.
– Да, знаю. Ты что-нибудь нашла?
– Кто-то бросил в контейнер любовные письма и, должно быть, очень спешил. Эта девушка не сделала ничего, чтобы спрятать письма от чьих-нибудь любопытных глаз. Даже не порвала их.
– Покажи, – вдруг заинтересовался Мейсон.
– Они были в одной пачке и я взяла все. Мне удалось, потому что оживление кончилось, все разошлись. Представляешь, как глупо я бы себя чувствовала, если бы кто-нибудь вошел и застал меня за тем, что я копаюсь в грязных полотенцах!
– Хм, – буркнул Мейсон, занятый просмотром писем.
– Какие ты сделал выводы? – деланно безразличным тоном спросила Делла.
– Выводы... – задумчиво повторил адвокат. – Либо, как ты и предполагаешь, женщина, которая оставила их, чертовски спешила, либо они подложены специально, потому что кто-то хотел иметь гарантию того, что они будут найдены. Другими словами, мне это все кажется очень странным. Ведь трудно поверить в то, что девушка, решившая избавиться от писем, настолько неосторожна, что бросает их в контейнер для грязных бумажных полотенец... Конечно, они могли быть положены с какой-нибудь другой целью.
– А может быть мужчина? – спросила Делла Стрит. – Письма адресованы мужчине и...
– И найдены в дамском туалете.
– Да, верно.
Мейсон минуту помолчал, занятый чтением одного из писем.
– Знаешь, Делла, это очень странная переписка. А стилизация просто удивительная. Послушай только:
"Мой самый дорогой Принц из сказки!
Когда ты вчера уезжал на своем рысаке, я хотела сказать тебе многое, но подумала об этом только тогда, когда ты уже уехал.
Сверкающее оружие и великолепный шлем приводят мне на память одного из рыцарей Круглого Стола, и я ощутила себя существом удаленным от тебя, как существо из другого, худшего мира... Наверное ты этого не знаешь, мой принц из сказки, но ты выглядел очень красиво, сидя на коне с поднятым забралом. Бока коня были покрыты потом и он тяжело дышал после усилий, когда он нес тебя на помощь молодой даме, находящейся в опасности. Солнце, отраженное в твоем сверкающем оружии..."
Мейсон прервал чтение и, посмотрев на Деллу Стрит, рассмеялся:
– Что это может означать, черт возьми?
– Посмотри на подпись, шеф.
Он перевернул две страницы и несколько секунд смотрел на подпись «Твоя верная и преданная Мэй».
Мейсон нахмурил брови и мрачно сказал:
– Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы оказаться в окончательно неприятном положении.
– Это еще почему?
– Сокрытие вещественных доказательств от полиции.
– Ты ведь не собираешься сказать им о Мэй Уоллис?
Адвокат отрицательно покачал головой.
– У меня нет смелости, Делла. Они даже и не старались бы мне поверить. Ты понимаешь, в каком положении я оказался бы? Я пытался бы объяснить, что в то время, как полицейские искали по всему зданию женщину, которая вломилась в «Южноафриканскую Компанию», я сидел невинно в кабинете и мне даже в голову не пришло, что я должен сообщить им о машинистке, которая как с неба свалилась в критический для нас момент, производила впечатление испуганной и была якобы прислана из агентства миссис Мошер, хотя уже тогда я знал, что в агентстве о ней и понятия не имели.
– Да, – иронически усмехнулась Делла. – Принимая во внимание твои связи и репутацию, я не удивилась бы вовсе, если бы полиция отнеслась к этому несколько скептически.
– Очень скептически, – подтвердил с ехидным блеском в глазах Мейсон. – А так как скептицизм для полицейских вреден, то мы должны постараться, чтобы не оказаться в неудобном положении.
4
Спустя три дня, открыв двери в свой кабинет, Мейсон застал Деллу Стрит ожидающей его у стола, на котором в идеальном порядке лежала целая груда почты.
– Шеф, – приветствовала она его от самого порога напряженным голосом, – я всюду искала тебя. Садись и выслушай меня, прежде чем кот-нибудь узнает, что ты уже пришел.
Мейсон повесил в шкаф шляпу, сел за стол и, внимательно посмотрев на Деллу, мягко сказал:
– Ты взволнована? Что еще случилось?
– Ну... Теперь у нас есть и убийство!
– Что значит, «есть убийство»?
– Помнишь, что ты сказал, когда смотрел на бриллианты? Что нам не хватает только убийства для полного комплекта.
Мейсон резко выпрямился в кресле.
– Что случилось, Делла? Давай факты.
– Никто точно не знает, в чем дело, но Дэвид Джефферсон из «Южноафриканской Компании» арестован по обвинению в убийстве. Уолтер Ирвинг, другой работник этой фирмы, ждет тебя в приемной. Пришла телеграмма из их центрального бюро в Южной Африке с уведомлением о том, что они дали распоряжение местному представительству выплатить тебе, шеф, две тысячи долларов в виде гонорара. Они хотят, чтобы ты представлял Джефферсона.
– Убийство? – воскликнул возбужденный Мейсон. – Черт возьми! А кто убит?
– Не знаю. Вообще, кроме этих двух фактов я ничего не знаю. Тебе пришла телеграмма, это первый факт, а второй, это то, что Уолтер Ирвинг был у нас уже три раза, потому что хочет с тобой проконсультироваться. Вначале он просил, чтобы я сообщила ему тотчас же, как ты появишься, но потом решил, что будет надежнее, если он подождет в приемной. Он сказал, что должен увидеться с тобой без отлагательств.
– Пригласи его, Делла. Может быть, мы узнаем, наконец, в чем дело. Где эта металлическая коробочка?
– В сейфе.
– А где теперь стоит стол, за которым работала Мэй Уоллис?
– Я велела его поставить обратно в библиотеку.
– Кто это сделал?
– Портье с помощником.
– У тебя есть жевательная резинка?
– Есть, а что?
– Пожуй кусочек и прилепи комок с бриллиантами под столом точно в том месте, в котором ты его нашла.
– Не забудь о разнице в консистенции, шеф. Та резинка уже сухая и твердая, а моя будет влажной и...
– И высохнет, если полежит немного на воздухе, – перебил Мейсон.
– А сколько у нас для этого времени?
– Это зависит только от везения, – пожал плечами адвокат. – Пригласи Уолтера Ирвинга, Делла. Может мы узнаем, наконец, в чем дело.
Делла энергичным шагом направилась к дверям.
– И сразу же прилепи резинку, – напомнил ей Мейсон.
– Сейчас? Когда Ирвинг будет у тебя?
Мейсон кивнул головой. Через минуту Делла ввела в кабинет Уолтера Ирвинга. Это был представительный, хорошо одетый мужчина, в возрасте сорока пяти лет. Очевидно перед встречей с адвокатом он побывал у парикмахера, потому что его свежевымытые волосы, блестящие ногти и гладкое, белорозовое лицо имели вид, который дает только бритье и массаж. Карие глаза не выражали никаких чувств, а манера поведения была характерна для человека, которого ничто не может вывести из себя.
– Добрый день, господин адвокат. Вы меня наверное не знаете, но я видел вас несколько раз в лифте. Мне говорили, что вы один из наиболее хитрых адвокатов по уголовным делам во всей стране.
– Спасибо. – Мейсон протянул руку своему гостю. – «Адвокат по уголовным делам» это очень непрофессиональное определение, – сухо добавил он.
– Может быть, – поспешно согласился Ирвинг. – Вы получили телеграмму от нашей Компании из Южной Африки?
– Да.
– Мне дали полномочия выплатить вам гонорар за защиту моего коллеги, мистера Дэвида Джефферсона.
– Эта телеграмма для меня абсолютная загадка, – ответил Мейсон. – В чем дело?
– Прежде чем я перейду к этому, – начал Ирвинг, – я хотел бы договориться об одном нюансе, чтобы потом не было никаких недоразумений.
– Что вы имеете в виду?
– Ваш гонорар.
– Да? И что?
Ирвинг смерил Мейсона уверенным взглядом.
– Из Южной Африки дела выглядят несколько иначе.
– К чему вы стремитесь?
– Все просто, – Ирвинг поудобнее уселся в кресле. – Я нахожусь здесь для того, чтобы защищать интересы моих работодателей, «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней». Это очень большая и богатая фирма. Они хотят, чтобы я вручил вам чек на две тысячи долларов, а окончательную сумму гонорара оставляют в зависимости от вашего решения. Я не совершаю сделок таким образом. По эту сторону Атлантики, адвокаты по уголовным делам склонны загребать столько, сколько им удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Но, шеф! Ведь полиция обыскала там каждый уголок!
– Ничего, все равно не помешает. Посмотри, не спрятала ли она чего-нибудь. Я уверен, что у нее было с собой что-то, что жгло ей руки и она хотела это что-то спрятать, а потом, при первом же удобном случае, снова забрать. Я иду за сигаретами.
Он быстро прошел по коридору к лифту, спустился вниз, а затем, уже медленным шагом, направился к табачному киоску, который находился в холле. Высокая блондинка с голубовато-ледяными глазами стояла за прилавком. При виде покупателя она равнодушно улыбнулась.
– Привет, – заговорил с ней Мейсон.
Очевидно, приветствия такого рода вызывали у нее подозрение, потому что глаза девушки стали еще более холодными, а профессиональная улыбка исчезла.
– Добрый вечер, – сухо сказала она.
– Я хотел бы у вас спросить кое о чем.
– Мы продаем сигары, сигареты, жевательную резинку, конфеты, газеты и журналы.
– О, – рассмеялся Мейсон, – поймите меня правильно.
– И вы меня.
– Я уже давно занимаю офис в этом здании, но вас вижу впервые.
– Ничего удивительного, потому что до сих пор владельцем киоска был мистер Карсон, а я купила у него это место... Ох, только теперь я узнала вас! Вы – Перри Мейсон, известный адвокат! Я думала, что вы... Вы не представляете себе, сколько мужчин думает, что если девушка стоит за прилавком киоска с сигаретами, то она может предложить и еще кое-что...
– Прошу меня извинить, – смутился Мейсон. – Я должен был прежде всего представиться.
– Чем я могу вам помочь?
– Вероятно ничем. Я хотел вас спросить кое о чем, но вы здесь новенькая и наверное еще не знаете здешний люд в лицо.
– Да, вы правы. А кроме того у меня нет памяти на лица и имена. Я стараюсь запомнить хотя бы постоянных клиентов, но и с этим у меня много хлопот.
– На моем этаже появились два новых человека. Одного зовут Джефферсон, а второго Ирвинг.
– О, вы имеете в виду тех людей из фирмы, которая занимается импортом драгоценных камней?
– Да. Вы их знаете?
– Нет, но теперь знаю, кто это такие. Днем у нас была страшная суматоха. Кажется, кто-проник в офис этих господ и все там перевернул...
– Вам их показали?
– Да. Один из них был, наверное, мистером Джефферсоном, он купил сигареты, ну и рассказал мне, что случилось.
– А до этого вы их не знали?
– Внешне?
Мейсон кивнул.
– Нет. Мне жаль, но я не могу вам помочь.
– О, это не имеет никакого значения.
– А почему вы спрашиваете, мистер Мейсон? Вы интересуетесь этим делом?
– Косвенно, – усмехнулся адвокат.
– Вы такой таинственный. Правда, я не узнала вас в первую минуту, но слышала о вас столько, что сейчас у меня такое впечатление, будто мы хорошо знаем друг друга. Что означает «косвенный интерес»?
– Ничего, о чем стоило бы говорить.
– Мой киоск стоит в самом центре, это отличное место для наблюдения. Если вам будут необходимы какие-нибудь сведения, то прошу мне сообщить. Мне будет очень приятно, если моя помощь на что-то пригодится. Может быть, вначале дело пойдет не очень легко, потому что я недавно здесь работаю, ну и... все же вскоре я научусь узнавать людей и просто хочу чтобы вы помнили, что если я могу что-то сделать для вас, то достаточно одного слова.
– Спасибо, – тепло сказал Мейсон.
– Вы хотите, чтобы я поговорила еще раз с Джефферсоном? Когда я продавала ему сигареты, он был очень вежлив и разговорчив. Я вовсе не поощряла его, но у меня было такое чувство... Что ж, вы знаете, как это бывает, господин адвокат.
– Вы думаете, что он одинок и что вы понравились ему? – спросил с улыбкой Мейсон.
– Этого я не сказала, – и хотя она произнесла эти слова равнодушным тоном, было видно, что комплимент доставил ей удовольствие.
– Но, наверное, его легко было бы ободрить?
– Вы хотите, чтобы я попробовала?
– А вы хотите?
– Если вам это нужно...
Мейсон протянул ей двадцатидолларовую ассигнацию.
– Постарайтесь узнать, где был администратор, когда Джефферсон и Ирвинг вернулись с ленча.
– Благодарю, господин адвокат. Мне немного неудобно брать эти деньги, потому что я знаю ответ на ваш вопрос.
– О, я слушаю.
– Эти двое пришли в то время, когда администратор и какая-то молодая женщина стояли рядом с лифтом. Один из них приблизился к администратору, как будто хотел о чем-то спросить, но когда увидел, что тот занят наблюдением за лифтом, отвернулся. Тогда я не придала этому никакого значения, но позже, когда мне показали обоих мужчин, я вспомнила об этой мелочи. Надеюсь, что эти сведения вас удовлетворили.
– Да, благодарю.
– Это я благодарю вас, господин адвокат. Мне действительно будет очень приятно, если я смогу быть чем-то вам полезной и вы не должны каждый раз дарить мне двадцатку...
– Спасибо, но я никогда ничего не беру даром.
– Это на вас похоже, – ответила она, лучисто улыбаясь.
Мейсон поднялся в лифте на свой этаж. Делла Стрит, в состоянии сдержанного возбуждения, ждала его в кабинете.
– Что там у тебя? – заинтересовался Мейсон.
– Большой кусок наполовину засохшей жевательной резинки.
– Где ты ее нашла?
– Она была прилеплена под столешницей стола, за которым работала Мэй Уоллис.
– Я хотел бы это увидеть.
Делла открыла коробочку, на дне которой лежал большой кусок жевательной резинки.
– Именно в таком виде я нашла ее под столешницей.
– И что ты сделала?
– Отрезала острой бритвой. Отчетливо видны отпечатки пальцев в тех местах, где она прижимала резинку к столу.
Мейсон посмотрел на Деллу немного насмешливо.
– Браво, моя дорогая. Из тебя бы получился просто отличный детектив. Так, значит, у нас есть несколько отпечатков пальцев.
– Вот именно.
– Мы ведь не станем показывать их полиции?
– Нет, наверное нет.
– Ну, если сотрудничество с полицией нас не слишком интересует, то нужно было уничтожить отпечатки пальцев во время, когда снималась жевательная резинка.
– Минуточку, шеф, ты еще не все видел! – воскликнула Делла. Громадный кусок резинки, не так ли? Эта девушка не могла держать во рту такой большой кусок.
– Думаешь, что она приклеивала ее частями?
– Думаю, что она приклеивала ее с какой-то целью. Мне это сразу пришло в голову, как только я увидела этот громадный кусок, – решительным тоном ответила Делла.
– Хм. А с какой целью?
Делла перевернула коробочку над столом Мейсона и резинка выпала на стол.
– Эта сторона, – показала она пальцем, – была приклеена к нижней поверхности стола.
Мейсон посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах резинку. Из маленьких отверстий что-то сверкало.
– Боже мой! Сколько там этого?
– Не знаю, – пожала плечами Делла. – Я не хотела к ним прикасаться. Эта резинка в таком состоянии, в котором я ее нашла. Но и так видны грани и углы двух крупных бриллиантов.
Адвокат внимательно присмотрелся к куску жевательной резинки.
– Это вещественное доказательство, Делла. Мы должны быть очень внимательны, чтобы с ним ничего не случилось.
Делла озабоченно кивнула головой.
– Думаешь, эта резинка достаточно твердая и не размягчится?
– Внутри она еще мягкая, но снаружи быстро твердеет.
Мейсон положил кусочек в металлическую коробочку и, наклоняя ее вперед и назад, чтобы осмотреть резинку не прикасаясь к ней, заметил:
– Эти два отпечатка исключительно хороши. Третий уже хуже, похоже на бок пальца. А эти два отличные.
Делла кивнула.
– Вероятнее всего, это ее большой и указательный. С какой стороны стола находилась резинка?
– С правой.
– В таком случае, это должны быть отпечатки большого и указательного пальцев правой руки.
– И что мы теперь будем делать? – забеспокоилась Делла. – Вызовем полицию?
Мейсон некоторое время колебался.
– Я хотел бы перед этим узнать что-нибудь больше обо всем этом деле. Ты нашла что-нибудь в туалете?
– Я перетряхнула все лучше, чем дюжина уборщиц. Я копалась даже в контейнере для мокрых бумажных полотенец, ну, знаешь, такая большая металлическая коробка с подвижной крышкой, которую можно сдвигать вперед-назад и с обоих сторон вталкивать использованные полотенца.
– Да, знаю. Ты что-нибудь нашла?
– Кто-то бросил в контейнер любовные письма и, должно быть, очень спешил. Эта девушка не сделала ничего, чтобы спрятать письма от чьих-нибудь любопытных глаз. Даже не порвала их.
– Покажи, – вдруг заинтересовался Мейсон.
– Они были в одной пачке и я взяла все. Мне удалось, потому что оживление кончилось, все разошлись. Представляешь, как глупо я бы себя чувствовала, если бы кто-нибудь вошел и застал меня за тем, что я копаюсь в грязных полотенцах!
– Хм, – буркнул Мейсон, занятый просмотром писем.
– Какие ты сделал выводы? – деланно безразличным тоном спросила Делла.
– Выводы... – задумчиво повторил адвокат. – Либо, как ты и предполагаешь, женщина, которая оставила их, чертовски спешила, либо они подложены специально, потому что кто-то хотел иметь гарантию того, что они будут найдены. Другими словами, мне это все кажется очень странным. Ведь трудно поверить в то, что девушка, решившая избавиться от писем, настолько неосторожна, что бросает их в контейнер для грязных бумажных полотенец... Конечно, они могли быть положены с какой-нибудь другой целью.
– А может быть мужчина? – спросила Делла Стрит. – Письма адресованы мужчине и...
– И найдены в дамском туалете.
– Да, верно.
Мейсон минуту помолчал, занятый чтением одного из писем.
– Знаешь, Делла, это очень странная переписка. А стилизация просто удивительная. Послушай только:
"Мой самый дорогой Принц из сказки!
Когда ты вчера уезжал на своем рысаке, я хотела сказать тебе многое, но подумала об этом только тогда, когда ты уже уехал.
Сверкающее оружие и великолепный шлем приводят мне на память одного из рыцарей Круглого Стола, и я ощутила себя существом удаленным от тебя, как существо из другого, худшего мира... Наверное ты этого не знаешь, мой принц из сказки, но ты выглядел очень красиво, сидя на коне с поднятым забралом. Бока коня были покрыты потом и он тяжело дышал после усилий, когда он нес тебя на помощь молодой даме, находящейся в опасности. Солнце, отраженное в твоем сверкающем оружии..."
Мейсон прервал чтение и, посмотрев на Деллу Стрит, рассмеялся:
– Что это может означать, черт возьми?
– Посмотри на подпись, шеф.
Он перевернул две страницы и несколько секунд смотрел на подпись «Твоя верная и преданная Мэй».
Мейсон нахмурил брови и мрачно сказал:
– Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы оказаться в окончательно неприятном положении.
– Это еще почему?
– Сокрытие вещественных доказательств от полиции.
– Ты ведь не собираешься сказать им о Мэй Уоллис?
Адвокат отрицательно покачал головой.
– У меня нет смелости, Делла. Они даже и не старались бы мне поверить. Ты понимаешь, в каком положении я оказался бы? Я пытался бы объяснить, что в то время, как полицейские искали по всему зданию женщину, которая вломилась в «Южноафриканскую Компанию», я сидел невинно в кабинете и мне даже в голову не пришло, что я должен сообщить им о машинистке, которая как с неба свалилась в критический для нас момент, производила впечатление испуганной и была якобы прислана из агентства миссис Мошер, хотя уже тогда я знал, что в агентстве о ней и понятия не имели.
– Да, – иронически усмехнулась Делла. – Принимая во внимание твои связи и репутацию, я не удивилась бы вовсе, если бы полиция отнеслась к этому несколько скептически.
– Очень скептически, – подтвердил с ехидным блеском в глазах Мейсон. – А так как скептицизм для полицейских вреден, то мы должны постараться, чтобы не оказаться в неудобном положении.
4
Спустя три дня, открыв двери в свой кабинет, Мейсон застал Деллу Стрит ожидающей его у стола, на котором в идеальном порядке лежала целая груда почты.
– Шеф, – приветствовала она его от самого порога напряженным голосом, – я всюду искала тебя. Садись и выслушай меня, прежде чем кот-нибудь узнает, что ты уже пришел.
Мейсон повесил в шкаф шляпу, сел за стол и, внимательно посмотрев на Деллу, мягко сказал:
– Ты взволнована? Что еще случилось?
– Ну... Теперь у нас есть и убийство!
– Что значит, «есть убийство»?
– Помнишь, что ты сказал, когда смотрел на бриллианты? Что нам не хватает только убийства для полного комплекта.
Мейсон резко выпрямился в кресле.
– Что случилось, Делла? Давай факты.
– Никто точно не знает, в чем дело, но Дэвид Джефферсон из «Южноафриканской Компании» арестован по обвинению в убийстве. Уолтер Ирвинг, другой работник этой фирмы, ждет тебя в приемной. Пришла телеграмма из их центрального бюро в Южной Африке с уведомлением о том, что они дали распоряжение местному представительству выплатить тебе, шеф, две тысячи долларов в виде гонорара. Они хотят, чтобы ты представлял Джефферсона.
– Убийство? – воскликнул возбужденный Мейсон. – Черт возьми! А кто убит?
– Не знаю. Вообще, кроме этих двух фактов я ничего не знаю. Тебе пришла телеграмма, это первый факт, а второй, это то, что Уолтер Ирвинг был у нас уже три раза, потому что хочет с тобой проконсультироваться. Вначале он просил, чтобы я сообщила ему тотчас же, как ты появишься, но потом решил, что будет надежнее, если он подождет в приемной. Он сказал, что должен увидеться с тобой без отлагательств.
– Пригласи его, Делла. Может быть, мы узнаем, наконец, в чем дело. Где эта металлическая коробочка?
– В сейфе.
– А где теперь стоит стол, за которым работала Мэй Уоллис?
– Я велела его поставить обратно в библиотеку.
– Кто это сделал?
– Портье с помощником.
– У тебя есть жевательная резинка?
– Есть, а что?
– Пожуй кусочек и прилепи комок с бриллиантами под столом точно в том месте, в котором ты его нашла.
– Не забудь о разнице в консистенции, шеф. Та резинка уже сухая и твердая, а моя будет влажной и...
– И высохнет, если полежит немного на воздухе, – перебил Мейсон.
– А сколько у нас для этого времени?
– Это зависит только от везения, – пожал плечами адвокат. – Пригласи Уолтера Ирвинга, Делла. Может мы узнаем, наконец, в чем дело.
Делла энергичным шагом направилась к дверям.
– И сразу же прилепи резинку, – напомнил ей Мейсон.
– Сейчас? Когда Ирвинг будет у тебя?
Мейсон кивнул головой. Через минуту Делла ввела в кабинет Уолтера Ирвинга. Это был представительный, хорошо одетый мужчина, в возрасте сорока пяти лет. Очевидно перед встречей с адвокатом он побывал у парикмахера, потому что его свежевымытые волосы, блестящие ногти и гладкое, белорозовое лицо имели вид, который дает только бритье и массаж. Карие глаза не выражали никаких чувств, а манера поведения была характерна для человека, которого ничто не может вывести из себя.
– Добрый день, господин адвокат. Вы меня наверное не знаете, но я видел вас несколько раз в лифте. Мне говорили, что вы один из наиболее хитрых адвокатов по уголовным делам во всей стране.
– Спасибо. – Мейсон протянул руку своему гостю. – «Адвокат по уголовным делам» это очень непрофессиональное определение, – сухо добавил он.
– Может быть, – поспешно согласился Ирвинг. – Вы получили телеграмму от нашей Компании из Южной Африки?
– Да.
– Мне дали полномочия выплатить вам гонорар за защиту моего коллеги, мистера Дэвида Джефферсона.
– Эта телеграмма для меня абсолютная загадка, – ответил Мейсон. – В чем дело?
– Прежде чем я перейду к этому, – начал Ирвинг, – я хотел бы договориться об одном нюансе, чтобы потом не было никаких недоразумений.
– Что вы имеете в виду?
– Ваш гонорар.
– Да? И что?
Ирвинг смерил Мейсона уверенным взглядом.
– Из Южной Африки дела выглядят несколько иначе.
– К чему вы стремитесь?
– Все просто, – Ирвинг поудобнее уселся в кресле. – Я нахожусь здесь для того, чтобы защищать интересы моих работодателей, «Южноафриканской Компании Добычи и Импорта Драгоценных Камней». Это очень большая и богатая фирма. Они хотят, чтобы я вручил вам чек на две тысячи долларов, а окончательную сумму гонорара оставляют в зависимости от вашего решения. Я не совершаю сделок таким образом. По эту сторону Атлантики, адвокаты по уголовным делам склонны загребать столько, сколько им удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19