Потом, Лика, всем стане
т очень плохо. Ты мне поверь! Так плохо, Лика, что они нам с тобой, то есть, пок
ойникам, позавидуют.
Ц И ты…
Ц Я попробую помешать. Должен попробовать.
Ц Макс, очнись! Тебе девяносто шесть лет.
Ц В этом то и штука, детка, что мне девяносто шесть, в этом-то весь цимес, ка
к говаривал незабвенный Лева Пеньковский под Гвадалахарой.
Ц Не поняла.
Ц Ну, Лева, он был, между прочим, нью-йоркским адвокатом, так говорил.
Ц Я не про Леву, я про тебя. В чем тут цимес?
Ц А! Цимес в том, что мне силы нужны, а их и нет. Вот мы и варим, как последние
придурки, средство против немощи.
Ц Ты знаешь рецепт такого средства?
Ц Знаю. Ц Макс не шутил. Сейчас точно нет.
Ц Так какого хрена?! Ц не удержалась Лика.
Ц Угомонись. Отвечаю по пунктам. Первое и главное. Это индивидуальное ср
едство. Кроме меня, никому никакого счастья от него не будет, одни хлопоты
родственникам по случаю скоропостижных похорон.
Ц Хорошо. Допустим. А почему ты сам им не воспользовался? Ну раньше. Ты же с
тарый и больной. Я ведь…
Ц Раньше было нельзя.
Ц Что значит нельзя? Ц искренне удивилась Лика.
Ц Нельзя. С прописной буквы, Ц непонятно объяснил Макс.
Ц А теперь что, стало можно?
Ц Теперь нужно.
Ц Почему?
Ц Потому что приказ такой вышел.
Лика ошарашенно смотрела на Макса и не могла отделаться от мысли, что вес
ь этот бред, как бы фантастично он ни звучал, является отражением самой чт
о ни на есть объективной реальности. Поэтому, взяв себя в руки, она попроси
ла:
Ц Приляг хоть на полчаса, а то помрешь раньше, чем эликсир твой поспеет.
Ц Хорошо, Ц согласился Макс. Ц Лягу. У нас есть целых два часа.
Глава 2
СЕЗОН ОХОТЫ
Будильник, встроенный в электронные часы Макса, разбудил Лику в половине
седьмого. Макс еще спал. Трели будильника не произвели на него никакого о
чевидного действия. Лика прислушалась, втайне опасаясь худшего, но стари
к дышал ровно. Что бы они ни сварили в самодельной алхимической машине Ма
кса, эликсир этот ядом не был. Во всяком случае, он не был ядом немедленног
о действия. Прошло уже более двенадцати часов с того момента, как он прогл
отил щепотку серого, неаппетитного на вид порошка, запив его диетической
колой из одноразового стаканчика.
«Похоже, что пронесло», Ц подумала Лика, вставая и натягивая джинсы и май
ку.
Процесс синтезирования «живой воды», оказавшейся на поверку сухим поро
шком, завершился накануне под утро. К этому времени они уже перебрались и
з отеля в «свой» домик и пытались Ц Лика пыталась Ц наладить в нем подоб
ие нормальной жизни. В доме имелась кое-какая мебель, но спать приходилос
ь на чем попало. Макс спал на одном продавленном и порванном диване, Лика н
а другом, не менее пострадавшем в прошлой своей жизни. Спасибо хоть белье
догадались купить. Питались тоже незатейливо, используя одноразовую пл
астмассовую посуду.
Переезд совершился по всем канонам остросюжетного детектива. Выписавш
ись из отеля, они на такси отправились в аэропорт Кеннеди. Выгрузившись о
коло терминала, из которого отправлялись рейсы на Израиль, и дождавшись,
пока доставивший их таксист не уберется с места действия, они (Лика, естес
твенно) нагрузили свои чемоданы на тележку и отправились в долгое пешее
путешествие вдоль терминалов. Темп задавал Макс. Отдалившись от начальн
ой точки на приличное расстояние, они вышли к автобусной остановке, и зде
сь Лика оставила Макса вместе с чемоданами, а сама, взяв такси, отправилас
ь обратно в город. У нее ушло почти четыре часа, чтобы добраться до стоянки
, на которой они оставили свою машину, и уже на ней вернуться в аэропорт и н
айти Макса, все так же сидящего на автобусной остановке. Макс пил колу и ку
рил. Кажется, он был вполне доволен жизнью.
Ц Извини, Ц сказала Лика. Ц Быстрее никак не получалось.
Ц Пустяки, Ц ответил Макс. Ц Ты просто никогда не сидела в засадах.
По дороге в Нью-Джерси они заехали в торговый центр и купили там нескольк
о комплектов белья, пару подушек да нехитрую кухонную утварь «на пару дн
ей».
Итак, накануне синтез был закончен, но Макс решил не спешить с приемом сво
его зелья, а сначала прибраться в доме. Агрегаты были разобраны и свалены
в картонные коробки вместе с оставшейся после производства «живой воды
» бытовой и пищевой химией и прочим мусором. Лика вывезла все это подальш
е от дома, с трудом, но нашла контейнер для мусора и все это выбросила. Пото
м они пообедали в ресторане («Китайская кухня не роскошь, а паллиатив», Ц
пробурчал Макс), и только после этого Макс, наконец, принял свой хваленый
эликсир. Лика была настроена скептически, но спорить не стала, Макс умел б
ыть убедительным. И вот, теперь прошло уже 12 часов, и он был жив, что уже было
хорошо. Правда, почти все это время он спал, но сон был нормальным, и тревож
иться из-за этого было, по мнению Лики, преждевременно.
Она умылась, сделала себе кофе (кипяток и растворимый «Нестле») и устроил
ась рядом с Максом. Макс спал. Никаких видимых изменений в нем не произошл
о, и Лика начинала думать, что вся эта история с живой водой была если не бр
едом старого маразматика, то, в лучшем случае, пустыми хлопотами. Может бы
ть, он и знал когда-то какой-то секретный рецепт (кто их знает, этих коминте
рновцев, может, и вправду на Лубянке умели делать то, что и теперь никто не
умеет), но если он и знал что-то когда-то, то теперь забыл и сварил что-то дру
гое. Хорошо еще, что не яд. Вот было бы здорово оказаться в Нью-Йорке с трупо
м отравленного старика на руках. Она даже похолодела вся, когда представ
ила себе весь этот ужас, и поняла вдруг, что все эти дни действовала, как по
лная идиотка. Поддавшись сокрушительному обаянию Макса, его уверенной в
ластности, она совершала совершенно безумные, порой бессмысленные, а пор
ой и опасные поступки, не подвергая их сомнению (ну почти) и не думая о посл
едствиях.
Уйдя в горестные мысли о своей дурацкой жизни, Лика не заметила, что Макс у
же проснулся.
Ц Доброе утро, красавица! Ц сказал он. Ц Как спалось-почивалось?
Ц Спасибо, ужасно, Ц угрюмо ответила она. Ц Ты-то как? А то выпил вчера не
известно что…
Ц Расстроилась? Ц перебил ее Макс.
Ц Расстроилась, Ц призналась Лика. Ц Ты представь только, я тут…
Ц Не надо, Ц попросил Макс. Ц Ты же видишь, я жив.
Он посмотрел на часы. Было уже половина одиннадцатого.
Ц Что-то я заспался. Пора и честь знать. Ц С этими словами Макс встал со с
воей импровизированной постели и начал одеваться. У Лики перехватило ды
хание. Она знала Макса уже семь месяцев и видела, как он встает и как одева
ется, но сейчас она видела нечто иное. Макс двигался так, как будто ему был
о не девяносто шесть лет, а лет, скажем, пятьдесят, и он, ко всему, находился
в хорошей физической форме. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, н
о это было. Это совершалось перед ней, у нее на глазах, с той обыденной прос
тотой, с которой совершаются обычные вещи. Но в том-то и дело, что это не был
о обычным и привычным. Это было чудо, и по-другому это называться не могло.
Перехватив ее взгляд, Макс печально улыбнулся и сказал:
Ц А ты думала, что у старика не все дома?
Ц Ну… Ц сказала Лика.
Ц Можешь не продолжать, Ц сказал Макс. Ц Я все понимаю. Это, действитель
но, противоречит законам природы.
Он помолчал секунду, как бы раздумывая о чем-то, и добавил, глядя Лике прям
о в глаза:
Ц Не обижайся, девочка. Я тебе все объясню. Но не сейчас. Просто еще рано. Я
и сам не все понимаю. Вот разберусь с тем, что происходит на самом деле, и те
бе все объясню. А пока прими, как данность, я в своем уме, и то, что мы делаем, д
елается не зря. Всему есть причины. Договорились?
Ц Договорились.
Ц Ну вот и славно. А теперь поехали.
Ц Куда?
Ц Прежде всего, нам надо позавтракать. А потом… Потом полетим в Европу.
Ц Куда?
Ц Пока неважно. Куда будет ближайший рейс, туда и полетим. Да, и вот еще что
. Вещей у нас слишком много. Так что давай отберем самое необходимое, а по д
ороге купим пару небольших дорожных сумок. Надо нам мобильность повысит
ь.
Ц А как же вещи?
Ц Здесь оставим. Если все будет в порядке, потом заберем. А если нет, то нет
.
И они поехали…
На этот раз они летели в бизнес-классе, и шампанского им не предложили. Вп
рочем, Макс с видимым аппетитом съел весь предложенный им обед, выпил бут
ылочку красного вина («Так себе винцо, но за неимением лучшего…»), а затем
еще две порции виски («Бурбон», все тот же «Бурбон»). Теперь он спал. А вот Ли
ка почти ничего не съела и даже думать о еде не могла. Не помогла и водка. Ус
нуть тоже не получилось.
Еще раз взглянув на безмятежно спящего Макса, она в который раз поразила
сь тому, что произошедшие перемены совершенно не коснулись его внешнего
облика. Как был глубокий старик, так стариком и выглядел. Это, если подумат
ь, и спасло им жизнь.
Лика встала и прошла в туалет. Большинство пассажиров спали, и около туал
етов очереди не наблюдалось. Закрыв за собой дверь, Лика стянула через го
лову блузку и наконец смогла увидеть в зеркале то, что чувствовала все эт
и часы. Зрелище было малоприятное. На правом предплечье небольшие синяки
указывали на силу хватки Максовой руки. Когда эти типы приблизились к ни
м почти вплотную, шедший до этого в своей обычной манере (медленная шарка
ющая походка очень старого человека) Макс вдруг резко перехватил ее руку
и швырнул Лику в сторону, под колеса припаркованных автомобилей. Кровоп
одтеки на левом плече, на груди и боль в левой ноге и ягодицах (смотреть, чт
о там, она не стала) в подробностях рассказывали о ее приземлении. Уже из-п
од колес она и увидела финал схватки. Двое лежали в разных позах, а третьем
у Макс как раз сворачивал голову. Раздался вполне понятный врачу хруст, и
еще один плохой парень лег сломанной куклой на заляпанный машинным масл
ом бетонный пол подземной стоянки. Вот и купили сумки, называется. Разлет
евшиеся пакеты с покупками валялись тут же.
Лика выбралась из-под машины, встала и увидела, что Макс занимается очень
странным делом. Он не обыскивал лежащих («Убитых», Ц констатировала Лик
а с поразившим ее саму спокойствием), хотя и обыскивал тоже (но как-то межд
у делом), а осматривал. Вот именно что осматривал: ощупывал, рассматривал р
уки, заглядывал в мертвые глаза.
Ц Ничего не понимаю, Ц сказал он, выпрямившись. Ц Или это ошибка, или я ч
его-то не понял.
Ц Что значит ошибка? Ты хочешь сказать, что убил…
Ц Тех, кого и следовало, Ц закончил за нее Макс, кивнув на пистолеты, валя
вшиеся тут же. Ц Но это просто бандиты.
Ц А кого ждал ты? Ц с замиранием сердца спросила Лика.
Ц Я ждал спецназ, Ц спокойно ответил Макс. Ц Пойдем. Нечего нам здесь то
рчать. Я правильно сказал? Торчать?
И они пошли. На этот раз быстро. Оказывается, Макс мог ходить и так. Теперь м
ог. А Лике ничего другого и не оставалось, кроме как поспешать за ним. Но по
пути с парковки («Машину оставим здесь», Ц как нечто само собой разумеющ
ееся бросил Макс), и на улице, где, пропустив несколько такси, Макс выхвати
л из потока машин то, которое, видимо, посчитал подходящим («Как в детектив
ах», Ц устало подумала Лика), и в машине (таксист оказался эфиопом, и Макс,
как ни в чем не бывало, стал расспрашивать его о жизни в Эритрее) Лика раз з
а разом переживала схватку в подземелье. Теперь, задним числом, она вспом
нила, что увидела этих троих издали. Увидела, но не обратила на них никаког
о внимания. Трое хорошо одетых белых мужчин идут, разговаривая о чем-то св
оем, к машине. Что здесь особенного? Ровным счетом ничего. Потом они сближа
ются, она успевает ощутить сошедшиеся на ней заинтересованные взгляды в
сех троих, и… Резкая боль в руке, толчок, стремительный полет и падение под
колеса стоящих сбоку машин. Лика вспомнила запах отработанного бензина
, ударивший в нос, и поморщилась. Сколько все это продолжалось? Считанные с
екунды. Но за эти секунды Макс убил двоих и взял в смертельный захват трет
ьего. Такое возможно? Да, разумеется, если ты Ц Стивен Сигал. А если ты стар
ик, девяноста шести лет от роду? Значит, что? Значит, все-таки эликсир реаль
ность? Ну порошок, конечно, серый противного вида порошок, а никакой не эли
ксир, но все равно пусть будет ЭЛИКСИР. Зелье действует?
«И хорошо, что действует», Ц подумала Лика, снова надевая блузку.
У тех троих под пиджаками было оружие: огромные пистолеты (или это были ма
ленькие автоматы?), такие элегантные на вид, эстетичные, но смертельно опа
сные. Носят ли простые американцы на себе столько оружия? А не столько? Она
вспомнила лежащий в лужице черной жирной воды нож и кастет, откатившийс
я под колесо машины, из-под которой она вылезала. А вот, кстати, и вопрос на
миллион долларов, как говорят эти самые, ничем, кроме кредиток, не вооруже
нные американцы: неужели боевые навыки не исчезают? Допустим, когда-то Ма
кс, действительно, умел делать такие вещи. Как он сказал? Учился в универси
тете и еще кое-где! Наверное, в какой-нибудь специальной школе НКВД… Но ве
дь это было семьдесят лет назад! Сколько лет он уже не дерется, не стреляет
, не суперменствует? Тридцать лет? Сорок? Пятьдесят? И что, так сразу все и ве
рнулось? Бред! Ненаучная фантастика, вот как это называется. Но ведь факт.
Или нет?
Вот именно! Лика чувствовала, что, как любимая ею Алиса, попала в самое нас
тоящее Зазеркалье, в мир, который, по ее недавнему еще мнению, существует т
олько на экранах кинотеатров и на страницах триллеров. Она ошибалась.
Все это нью-йоркское приключение, начавшееся со шведского ругательства
, брошенного в раздражении Максом, Ц сюрЦ и гиперреализм в одном голлив
удском флаконе. В Нью-Йорке было жарко и душно. Высокая влажность превращ
ала горячий воздух в подобие густого сиропа, и Лике казалось, что они не ид
ут, а плывут сквозь этот тяжелый и вязкий нью-йоркский воздух. Но что они д
елают, для чего и почему, было ей по-прежнему неизвестно, и их бег по раскал
енному городу воспринимался как дурной, тяжелый сон. Сон неразборчивый,
бессмысленный, непонятный, но расцвеченный неожиданно яркими, сверхреа
листичными эпизодами, такими же, впрочем, непонятными, как и все прочее.
Они брали такси и ехали в Квинс, и бродили там, в Квинсе, как будто не зная, ч
ем заняться. Но потом Макс вдруг звонил из уличного таксофона и говорил с
кем-то на иврите. Потом они снова ехали, но уже на метро, и Макс опять звонил
кому-то уже из Бруклина, и говорил при этом по-английски. На Манхэттен они
добирались на автобусе, но только затем, чтобы пересечь его на такси (от 44-й
улицы до башен-близнецов), и на тридцать восьмом этаже левого близнеца Ма
кс долго беседовал на иврите вперемежку с английским с моложавым мужчин
ой в очках в тонкой золотой оправе. От МТЦ они ехали на такси с тремя перес
адками, на метро, и снова на такси, и Макс успел между делом созвониться с е
ще двумя абонентами (все время из уличных автоматов), с которыми говорил н
а иврите и по-английски соответственно. А еще он посетил с краткими визит
ами нью-йоркские конторы банка «Хапоалим» и банка Сафры.
А потом они оказались в какой-то фотостудии, стены которой были украшены
огромным количеством цветных и черно-белых порнографических фотограф
ий. Лика даже покраснела, уткнувшись взглядом в один из снимков. Такого он
а не то что не видела никогда, но и вообразить себе не могла.
«Ну ничего себе!» Ц подумала Лика, но додумать мысль и докраснеть до конц
а ей не дали. Худенький наголо бритый парнишка, без умолку говоривший с не
й о разных пустяках на дикой смеси иврита и английского, потащил ее в сосе
днюю комнату, украшенную точно так же, как и предыдущая, усадил в оказавше
еся здесь парикмахерское кресло (но без зеркала перед ним) и стал красить
и стричь. Потом был фен, а еще потом она пошла в уборную, взглянула в зеркал
о и не узнала себя. Из зеркала выглянула чужая, коротко стриженная брюнет
ка. Но времени ужасаться, умиляться или удивляться не было, в дверь уже сту
чали. Лика вышла, и ее тут же усадили на стул, поставленный у затянутой бел
ой тканью стены, и стали фотографировать. Вот после этого ее оставили в по
кое, сунув в руку бумажный стаканчик с паршивым американским кофе и указ
ав на стоящее в уголке кресло. В этом кресле она и коротала следующие два ч
аса, успев и допить кофе, и подремать, и увидеть Макса, выписывающего чеки
и передающего их неприятного вида толстенькому чернявому дядьке. В руки
чернявого, к удивлению Лики, ушла и платиновая «Виза» Макса. Правда, взаме
н Макс получил другую, обычную кредитную карточку и два синих израильски
х паспорта. Один из них был тут же передан Лике, и, открыв тоненькую книжеч
ку, она увидела себя черноволосую на фото и, уже ничему не удивляясь, узнал
а, что теперь она Шели Варбург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
т очень плохо. Ты мне поверь! Так плохо, Лика, что они нам с тобой, то есть, пок
ойникам, позавидуют.
Ц И ты…
Ц Я попробую помешать. Должен попробовать.
Ц Макс, очнись! Тебе девяносто шесть лет.
Ц В этом то и штука, детка, что мне девяносто шесть, в этом-то весь цимес, ка
к говаривал незабвенный Лева Пеньковский под Гвадалахарой.
Ц Не поняла.
Ц Ну, Лева, он был, между прочим, нью-йоркским адвокатом, так говорил.
Ц Я не про Леву, я про тебя. В чем тут цимес?
Ц А! Цимес в том, что мне силы нужны, а их и нет. Вот мы и варим, как последние
придурки, средство против немощи.
Ц Ты знаешь рецепт такого средства?
Ц Знаю. Ц Макс не шутил. Сейчас точно нет.
Ц Так какого хрена?! Ц не удержалась Лика.
Ц Угомонись. Отвечаю по пунктам. Первое и главное. Это индивидуальное ср
едство. Кроме меня, никому никакого счастья от него не будет, одни хлопоты
родственникам по случаю скоропостижных похорон.
Ц Хорошо. Допустим. А почему ты сам им не воспользовался? Ну раньше. Ты же с
тарый и больной. Я ведь…
Ц Раньше было нельзя.
Ц Что значит нельзя? Ц искренне удивилась Лика.
Ц Нельзя. С прописной буквы, Ц непонятно объяснил Макс.
Ц А теперь что, стало можно?
Ц Теперь нужно.
Ц Почему?
Ц Потому что приказ такой вышел.
Лика ошарашенно смотрела на Макса и не могла отделаться от мысли, что вес
ь этот бред, как бы фантастично он ни звучал, является отражением самой чт
о ни на есть объективной реальности. Поэтому, взяв себя в руки, она попроси
ла:
Ц Приляг хоть на полчаса, а то помрешь раньше, чем эликсир твой поспеет.
Ц Хорошо, Ц согласился Макс. Ц Лягу. У нас есть целых два часа.
Глава 2
СЕЗОН ОХОТЫ
Будильник, встроенный в электронные часы Макса, разбудил Лику в половине
седьмого. Макс еще спал. Трели будильника не произвели на него никакого о
чевидного действия. Лика прислушалась, втайне опасаясь худшего, но стари
к дышал ровно. Что бы они ни сварили в самодельной алхимической машине Ма
кса, эликсир этот ядом не был. Во всяком случае, он не был ядом немедленног
о действия. Прошло уже более двенадцати часов с того момента, как он прогл
отил щепотку серого, неаппетитного на вид порошка, запив его диетической
колой из одноразового стаканчика.
«Похоже, что пронесло», Ц подумала Лика, вставая и натягивая джинсы и май
ку.
Процесс синтезирования «живой воды», оказавшейся на поверку сухим поро
шком, завершился накануне под утро. К этому времени они уже перебрались и
з отеля в «свой» домик и пытались Ц Лика пыталась Ц наладить в нем подоб
ие нормальной жизни. В доме имелась кое-какая мебель, но спать приходилос
ь на чем попало. Макс спал на одном продавленном и порванном диване, Лика н
а другом, не менее пострадавшем в прошлой своей жизни. Спасибо хоть белье
догадались купить. Питались тоже незатейливо, используя одноразовую пл
астмассовую посуду.
Переезд совершился по всем канонам остросюжетного детектива. Выписавш
ись из отеля, они на такси отправились в аэропорт Кеннеди. Выгрузившись о
коло терминала, из которого отправлялись рейсы на Израиль, и дождавшись,
пока доставивший их таксист не уберется с места действия, они (Лика, естес
твенно) нагрузили свои чемоданы на тележку и отправились в долгое пешее
путешествие вдоль терминалов. Темп задавал Макс. Отдалившись от начальн
ой точки на приличное расстояние, они вышли к автобусной остановке, и зде
сь Лика оставила Макса вместе с чемоданами, а сама, взяв такси, отправилас
ь обратно в город. У нее ушло почти четыре часа, чтобы добраться до стоянки
, на которой они оставили свою машину, и уже на ней вернуться в аэропорт и н
айти Макса, все так же сидящего на автобусной остановке. Макс пил колу и ку
рил. Кажется, он был вполне доволен жизнью.
Ц Извини, Ц сказала Лика. Ц Быстрее никак не получалось.
Ц Пустяки, Ц ответил Макс. Ц Ты просто никогда не сидела в засадах.
По дороге в Нью-Джерси они заехали в торговый центр и купили там нескольк
о комплектов белья, пару подушек да нехитрую кухонную утварь «на пару дн
ей».
Итак, накануне синтез был закончен, но Макс решил не спешить с приемом сво
его зелья, а сначала прибраться в доме. Агрегаты были разобраны и свалены
в картонные коробки вместе с оставшейся после производства «живой воды
» бытовой и пищевой химией и прочим мусором. Лика вывезла все это подальш
е от дома, с трудом, но нашла контейнер для мусора и все это выбросила. Пото
м они пообедали в ресторане («Китайская кухня не роскошь, а паллиатив», Ц
пробурчал Макс), и только после этого Макс, наконец, принял свой хваленый
эликсир. Лика была настроена скептически, но спорить не стала, Макс умел б
ыть убедительным. И вот, теперь прошло уже 12 часов, и он был жив, что уже было
хорошо. Правда, почти все это время он спал, но сон был нормальным, и тревож
иться из-за этого было, по мнению Лики, преждевременно.
Она умылась, сделала себе кофе (кипяток и растворимый «Нестле») и устроил
ась рядом с Максом. Макс спал. Никаких видимых изменений в нем не произошл
о, и Лика начинала думать, что вся эта история с живой водой была если не бр
едом старого маразматика, то, в лучшем случае, пустыми хлопотами. Может бы
ть, он и знал когда-то какой-то секретный рецепт (кто их знает, этих коминте
рновцев, может, и вправду на Лубянке умели делать то, что и теперь никто не
умеет), но если он и знал что-то когда-то, то теперь забыл и сварил что-то дру
гое. Хорошо еще, что не яд. Вот было бы здорово оказаться в Нью-Йорке с трупо
м отравленного старика на руках. Она даже похолодела вся, когда представ
ила себе весь этот ужас, и поняла вдруг, что все эти дни действовала, как по
лная идиотка. Поддавшись сокрушительному обаянию Макса, его уверенной в
ластности, она совершала совершенно безумные, порой бессмысленные, а пор
ой и опасные поступки, не подвергая их сомнению (ну почти) и не думая о посл
едствиях.
Уйдя в горестные мысли о своей дурацкой жизни, Лика не заметила, что Макс у
же проснулся.
Ц Доброе утро, красавица! Ц сказал он. Ц Как спалось-почивалось?
Ц Спасибо, ужасно, Ц угрюмо ответила она. Ц Ты-то как? А то выпил вчера не
известно что…
Ц Расстроилась? Ц перебил ее Макс.
Ц Расстроилась, Ц призналась Лика. Ц Ты представь только, я тут…
Ц Не надо, Ц попросил Макс. Ц Ты же видишь, я жив.
Он посмотрел на часы. Было уже половина одиннадцатого.
Ц Что-то я заспался. Пора и честь знать. Ц С этими словами Макс встал со с
воей импровизированной постели и начал одеваться. У Лики перехватило ды
хание. Она знала Макса уже семь месяцев и видела, как он встает и как одева
ется, но сейчас она видела нечто иное. Макс двигался так, как будто ему был
о не девяносто шесть лет, а лет, скажем, пятьдесят, и он, ко всему, находился
в хорошей физической форме. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, н
о это было. Это совершалось перед ней, у нее на глазах, с той обыденной прос
тотой, с которой совершаются обычные вещи. Но в том-то и дело, что это не был
о обычным и привычным. Это было чудо, и по-другому это называться не могло.
Перехватив ее взгляд, Макс печально улыбнулся и сказал:
Ц А ты думала, что у старика не все дома?
Ц Ну… Ц сказала Лика.
Ц Можешь не продолжать, Ц сказал Макс. Ц Я все понимаю. Это, действитель
но, противоречит законам природы.
Он помолчал секунду, как бы раздумывая о чем-то, и добавил, глядя Лике прям
о в глаза:
Ц Не обижайся, девочка. Я тебе все объясню. Но не сейчас. Просто еще рано. Я
и сам не все понимаю. Вот разберусь с тем, что происходит на самом деле, и те
бе все объясню. А пока прими, как данность, я в своем уме, и то, что мы делаем, д
елается не зря. Всему есть причины. Договорились?
Ц Договорились.
Ц Ну вот и славно. А теперь поехали.
Ц Куда?
Ц Прежде всего, нам надо позавтракать. А потом… Потом полетим в Европу.
Ц Куда?
Ц Пока неважно. Куда будет ближайший рейс, туда и полетим. Да, и вот еще что
. Вещей у нас слишком много. Так что давай отберем самое необходимое, а по д
ороге купим пару небольших дорожных сумок. Надо нам мобильность повысит
ь.
Ц А как же вещи?
Ц Здесь оставим. Если все будет в порядке, потом заберем. А если нет, то нет
.
И они поехали…
На этот раз они летели в бизнес-классе, и шампанского им не предложили. Вп
рочем, Макс с видимым аппетитом съел весь предложенный им обед, выпил бут
ылочку красного вина («Так себе винцо, но за неимением лучшего…»), а затем
еще две порции виски («Бурбон», все тот же «Бурбон»). Теперь он спал. А вот Ли
ка почти ничего не съела и даже думать о еде не могла. Не помогла и водка. Ус
нуть тоже не получилось.
Еще раз взглянув на безмятежно спящего Макса, она в который раз поразила
сь тому, что произошедшие перемены совершенно не коснулись его внешнего
облика. Как был глубокий старик, так стариком и выглядел. Это, если подумат
ь, и спасло им жизнь.
Лика встала и прошла в туалет. Большинство пассажиров спали, и около туал
етов очереди не наблюдалось. Закрыв за собой дверь, Лика стянула через го
лову блузку и наконец смогла увидеть в зеркале то, что чувствовала все эт
и часы. Зрелище было малоприятное. На правом предплечье небольшие синяки
указывали на силу хватки Максовой руки. Когда эти типы приблизились к ни
м почти вплотную, шедший до этого в своей обычной манере (медленная шарка
ющая походка очень старого человека) Макс вдруг резко перехватил ее руку
и швырнул Лику в сторону, под колеса припаркованных автомобилей. Кровоп
одтеки на левом плече, на груди и боль в левой ноге и ягодицах (смотреть, чт
о там, она не стала) в подробностях рассказывали о ее приземлении. Уже из-п
од колес она и увидела финал схватки. Двое лежали в разных позах, а третьем
у Макс как раз сворачивал голову. Раздался вполне понятный врачу хруст, и
еще один плохой парень лег сломанной куклой на заляпанный машинным масл
ом бетонный пол подземной стоянки. Вот и купили сумки, называется. Разлет
евшиеся пакеты с покупками валялись тут же.
Лика выбралась из-под машины, встала и увидела, что Макс занимается очень
странным делом. Он не обыскивал лежащих («Убитых», Ц констатировала Лик
а с поразившим ее саму спокойствием), хотя и обыскивал тоже (но как-то межд
у делом), а осматривал. Вот именно что осматривал: ощупывал, рассматривал р
уки, заглядывал в мертвые глаза.
Ц Ничего не понимаю, Ц сказал он, выпрямившись. Ц Или это ошибка, или я ч
его-то не понял.
Ц Что значит ошибка? Ты хочешь сказать, что убил…
Ц Тех, кого и следовало, Ц закончил за нее Макс, кивнув на пистолеты, валя
вшиеся тут же. Ц Но это просто бандиты.
Ц А кого ждал ты? Ц с замиранием сердца спросила Лика.
Ц Я ждал спецназ, Ц спокойно ответил Макс. Ц Пойдем. Нечего нам здесь то
рчать. Я правильно сказал? Торчать?
И они пошли. На этот раз быстро. Оказывается, Макс мог ходить и так. Теперь м
ог. А Лике ничего другого и не оставалось, кроме как поспешать за ним. Но по
пути с парковки («Машину оставим здесь», Ц как нечто само собой разумеющ
ееся бросил Макс), и на улице, где, пропустив несколько такси, Макс выхвати
л из потока машин то, которое, видимо, посчитал подходящим («Как в детектив
ах», Ц устало подумала Лика), и в машине (таксист оказался эфиопом, и Макс,
как ни в чем не бывало, стал расспрашивать его о жизни в Эритрее) Лика раз з
а разом переживала схватку в подземелье. Теперь, задним числом, она вспом
нила, что увидела этих троих издали. Увидела, но не обратила на них никаког
о внимания. Трое хорошо одетых белых мужчин идут, разговаривая о чем-то св
оем, к машине. Что здесь особенного? Ровным счетом ничего. Потом они сближа
ются, она успевает ощутить сошедшиеся на ней заинтересованные взгляды в
сех троих, и… Резкая боль в руке, толчок, стремительный полет и падение под
колеса стоящих сбоку машин. Лика вспомнила запах отработанного бензина
, ударивший в нос, и поморщилась. Сколько все это продолжалось? Считанные с
екунды. Но за эти секунды Макс убил двоих и взял в смертельный захват трет
ьего. Такое возможно? Да, разумеется, если ты Ц Стивен Сигал. А если ты стар
ик, девяноста шести лет от роду? Значит, что? Значит, все-таки эликсир реаль
ность? Ну порошок, конечно, серый противного вида порошок, а никакой не эли
ксир, но все равно пусть будет ЭЛИКСИР. Зелье действует?
«И хорошо, что действует», Ц подумала Лика, снова надевая блузку.
У тех троих под пиджаками было оружие: огромные пистолеты (или это были ма
ленькие автоматы?), такие элегантные на вид, эстетичные, но смертельно опа
сные. Носят ли простые американцы на себе столько оружия? А не столько? Она
вспомнила лежащий в лужице черной жирной воды нож и кастет, откатившийс
я под колесо машины, из-под которой она вылезала. А вот, кстати, и вопрос на
миллион долларов, как говорят эти самые, ничем, кроме кредиток, не вооруже
нные американцы: неужели боевые навыки не исчезают? Допустим, когда-то Ма
кс, действительно, умел делать такие вещи. Как он сказал? Учился в универси
тете и еще кое-где! Наверное, в какой-нибудь специальной школе НКВД… Но ве
дь это было семьдесят лет назад! Сколько лет он уже не дерется, не стреляет
, не суперменствует? Тридцать лет? Сорок? Пятьдесят? И что, так сразу все и ве
рнулось? Бред! Ненаучная фантастика, вот как это называется. Но ведь факт.
Или нет?
Вот именно! Лика чувствовала, что, как любимая ею Алиса, попала в самое нас
тоящее Зазеркалье, в мир, который, по ее недавнему еще мнению, существует т
олько на экранах кинотеатров и на страницах триллеров. Она ошибалась.
Все это нью-йоркское приключение, начавшееся со шведского ругательства
, брошенного в раздражении Максом, Ц сюрЦ и гиперреализм в одном голлив
удском флаконе. В Нью-Йорке было жарко и душно. Высокая влажность превращ
ала горячий воздух в подобие густого сиропа, и Лике казалось, что они не ид
ут, а плывут сквозь этот тяжелый и вязкий нью-йоркский воздух. Но что они д
елают, для чего и почему, было ей по-прежнему неизвестно, и их бег по раскал
енному городу воспринимался как дурной, тяжелый сон. Сон неразборчивый,
бессмысленный, непонятный, но расцвеченный неожиданно яркими, сверхреа
листичными эпизодами, такими же, впрочем, непонятными, как и все прочее.
Они брали такси и ехали в Квинс, и бродили там, в Квинсе, как будто не зная, ч
ем заняться. Но потом Макс вдруг звонил из уличного таксофона и говорил с
кем-то на иврите. Потом они снова ехали, но уже на метро, и Макс опять звонил
кому-то уже из Бруклина, и говорил при этом по-английски. На Манхэттен они
добирались на автобусе, но только затем, чтобы пересечь его на такси (от 44-й
улицы до башен-близнецов), и на тридцать восьмом этаже левого близнеца Ма
кс долго беседовал на иврите вперемежку с английским с моложавым мужчин
ой в очках в тонкой золотой оправе. От МТЦ они ехали на такси с тремя перес
адками, на метро, и снова на такси, и Макс успел между делом созвониться с е
ще двумя абонентами (все время из уличных автоматов), с которыми говорил н
а иврите и по-английски соответственно. А еще он посетил с краткими визит
ами нью-йоркские конторы банка «Хапоалим» и банка Сафры.
А потом они оказались в какой-то фотостудии, стены которой были украшены
огромным количеством цветных и черно-белых порнографических фотограф
ий. Лика даже покраснела, уткнувшись взглядом в один из снимков. Такого он
а не то что не видела никогда, но и вообразить себе не могла.
«Ну ничего себе!» Ц подумала Лика, но додумать мысль и докраснеть до конц
а ей не дали. Худенький наголо бритый парнишка, без умолку говоривший с не
й о разных пустяках на дикой смеси иврита и английского, потащил ее в сосе
днюю комнату, украшенную точно так же, как и предыдущая, усадил в оказавше
еся здесь парикмахерское кресло (но без зеркала перед ним) и стал красить
и стричь. Потом был фен, а еще потом она пошла в уборную, взглянула в зеркал
о и не узнала себя. Из зеркала выглянула чужая, коротко стриженная брюнет
ка. Но времени ужасаться, умиляться или удивляться не было, в дверь уже сту
чали. Лика вышла, и ее тут же усадили на стул, поставленный у затянутой бел
ой тканью стены, и стали фотографировать. Вот после этого ее оставили в по
кое, сунув в руку бумажный стаканчик с паршивым американским кофе и указ
ав на стоящее в уголке кресло. В этом кресле она и коротала следующие два ч
аса, успев и допить кофе, и подремать, и увидеть Макса, выписывающего чеки
и передающего их неприятного вида толстенькому чернявому дядьке. В руки
чернявого, к удивлению Лики, ушла и платиновая «Виза» Макса. Правда, взаме
н Макс получил другую, обычную кредитную карточку и два синих израильски
х паспорта. Один из них был тут же передан Лике, и, открыв тоненькую книжеч
ку, она увидела себя черноволосую на фото и, уже ничему не удивляясь, узнал
а, что теперь она Шели Варбург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10