В чем-то Вика права. Кто он, что у него есть, что он может ей дать? Кандидатские корочки никому не нужных филологических наук, да два романа в письменном столе. Два романа, которые никогда не будут изданы. Потому что, если уж говорить, положа руку на сердце, чушь это, а не романы. Пока писал, казалось, что тянет как минимум на «Национальный бестселлер». А перечитал – дерьмо. Детский лепет. Что еще? Квартира – Викина, машину – отец подогнал. Куда ни глянь, ничего своего нет. Понятно, почему она бесится.
Сергей выбросил окурок в окно – в салон ворвался шум дождя, урчание двигателя, влажный шорох колес – и поднял стекло, отсекая эти звуки. Захотелось выпить. В бардачке под ворохом кассет лежала маленькая фляжка. Он положил ее туда перед самым отъездом, предварительно наполнив коньяком.
Сергей покосился на бардачок. Да, выпить не помешало бы. Очень не помешало бы… Совсем чуть-чуть, один глоточек, не больше, ведь вечером нужно быть в форме. По большому счету, из-за этой фляжки он и сел в машину. Это если уж говорить совсем честно. Само собой, из-за ребят он волновался. Те действительно могли увязнуть где-нибудь, или пробить колесо. Да мало ли… И помочь им было нужно. Но все-таки фляжка с ароматным «Бержераком» послужила своего рода катализатором, ускорившим реакцию.
«Доеду до шоссе, и если не встречу их, хлебну чуток», – решил он.
Повеселев, он утопил торчавшую из магнитолы кассету, и нажал на кнопку. Павел Кашин захныкал что-то про щемящее сердечко. Сергей вспомнил, как называл его Андрей – Каша Пашин, и усмехнулся. Андрей любил переиначивать слова. За что частенько и страдал. Однажды в школе на уроке истории, когда им рассказывали о восстании на броненосце «Потемкин», Андрей громким театральным шепотом сказал что-то про «бронетемкин поносец». Ржал тогда весь класс, а Андрею пришлось звать в школу родителей.
– Бронетемкин поносец, – повторил Сергей вслух и рассмеялся.
Но, смеясь, неожиданно поймал себя на смутном ощущении, что вспоминает еще что-то, не такое веселое. Это была не мысль, не уверенность – именно мимолетное ощущение, которое иногда возникает в толпе, когда глаз вдруг выхватит лицо, не знакомое, а лишь имеющее сходные черты с лицом человека, которого хорошо знаешь, но давно не видел.
Сколько лет им тогда было? Тринадцать? Четырнадцать? Скорее, все-таки тринадцать. Да это и не важно, в конце концов. Тогда им и в голову не приходило запоминать даты. Времени было бесконечно много. Можно сказать, наблюдался явный его излишек. Каждый из них не задумываясь махнул бы пару лет на что-нибудь более полезное. Например, на хороший велосипед или хотя бы настоящий футбольный мяч.
Сергей сделал звук потише.
Да, им было по тринадцать. И в то лето они впервые были втроем здесь, в деревне. Дружили с четвертого класса, но летние каникулы вместе проводили первый раз. Вернее, часть каникул. Кажется, это был июнь. Может, начало июля… Вторую половину лета Андрей с Виктором должны были провести в лагерях.
Сергей сам удивился, что помнит такие подробности. Все-таки двадцать лет прошло… Но картинки прошлого оживали сами собой, без всякого усилия с его стороны. Что именно тогда произошло, он пока еще не мог припомнить. Но подсознание, которое никогда ничего не выбрасывает на помойку, а хранит всякий хлам, как старый скряга, намекало ему, что некоторым событиям того далекого лета лучше оставаться там, где они есть – в темных глубинах дна.
Сергей опять закурил. Он только что проехал развилку, но ребят пока не встретил. Посмотрел на часы. Они показывали без двадцати одиннадцать. Все-таки что-то случилось. Если в доме у него еще были сомнения на этот счет, то после того, как проехал несколько километров по проселку, они исчезли. Дорога была ужасная. Даже его «Ниве» то и дело приходилось несладко. А уж на «девятке»…
Он подумал о фляжке. Может быть, принять немного прямо сейчас? Для поднятия тонуса, так сказать. Соблазнительно. Даже очень соблазнительно. Но, немного поколебавшись, он все же отказался от этой идеи. Неизвестно, что там впереди. Лучше потерпеть. Не до шоссе, конечно, это совсем уж тоскливо. Еще три километра – решил он. Через три километра он остановится, сделает один глоток (только один, слово джентльмена) и поедет дальше. И будет надеяться, что парни завязли не слишком сильно…
А ведь история, которая произошла тем летом, тоже была как-то связанна с грязью. С грязью? Сергей задумался. Кажется, лето тогда выдалось на редкость сухим и жарким… Почему же тогда грязь? Хотя, как он мог это помнить? Кто может вспомнить, какая была погода двадцать лет назад?
На этот вопрос он ответить не мог. Просто знал и все. Почти весь июнь стояла жара, и они целыми днями торчали на реке с самодельными удочками. Купались, валялись на песке, ловили рыбу, пробовали курить стибренную у деда «Приму». Иногда отправлялись на озеро, оседлав велосипеды. У Сергея был голубой «Орленок», а Андрею и Виктору дед давал свою «Ласточку», опустив руль и седло. Время от времени ходили в лес.
Мысли Сергея бежали все быстрее. Образы сменяли один другой, как в калейдоскопе. Едва заметная тропинка между сосен, усеянная шишками, хвоей и ветками. Густой мягкий мох под колесами велосипеда… Почему-то они шли пешком, ведя велосипеды рядом. Кажется, забрели в болото. Во всяком случае, он очень хорошо помнит промокшие, заляпанные грязной жижей кеды. Вот откуда грязь. Они забрели в болото, испугались, повернули назад и…
Сергей чувствовал, что приближается к самому главному событию того лета. Ходит совсем рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки, но никак не может подойти вплотную. Сосны, мох, болото, дорога назад… Ну, конечно! Они сбились с пути. Свернули не на ту тропку. И что? Куда они пришли? Какое-то место в лесу. Только лес уже не сосновый. Голые ноги царапали ветки кустов. Бересклет, лещина… А бересклет растет в смешанных лесах. Значит, они были недалеко от базы, поворот на которую он недавно проехал. Да, скорее всего, где-то там. Ведь далеко уйти от деревни они не могли. А поблизости такой лес был только в той стороне.
Значит, где-то между деревней и базой отдыха, ближе к базе. Не очень точные координаты, но больше никаких подробностей Сергей вспомнить не смог. Именно там все и произошло, в полосе леса между деревней и базой. Там они увидели это .
«Что? Что мы там увидели?» – с неожиданной тревогой подумал он.
И вдруг поймал себя на том, что изо всех сил сжимает руль. «Совсем, как тогда», – мелькнула мысль. Только в тот день его потные ладони вцепились мертвой хваткой в пластмассовые, обмотанные красной изолентой рукоятки «орленка».
Сергей взъерошил волосы. Воспоминания все сильнее затягивали в какой-то мутный омут, и он испугался, что может действительно нырнуть в них с головой. А на такой дороге это чревато. Отвлекаться не следовало. Того и гляди, окажешься в кювете.
Он решил остановиться на минутку и чуть-чуть выпить. Нужно как-то встряхнуться.
Не долго думая, Сергей прижался к обочине, хотя особой нужды в этом не было, и нажал на тормоз. Залез в бардачок и отыскал под ворохом кассет фляжку. Заставляя себя все делать неторопливо, открутил крышечку, откинул ее и поднес узенькое горлышко к губам. Коньяк ручейком раскаленной магмы скользнул по пищеводу и горячим шариком плюхнулся в желудок, где и разорвался, как маленькая бомбочка.
И все-таки, что же они увидели тогда? Что могло их так напугать? Тринадцать лет – не семь, всякой ерунды бояться не будешь… Но здесь начиналось темное пятно. Что-то несомненно было. Но что?
Сергей сделал еще один глоток. И сразу за ним третий, побольше, чтобы быстрее добиться желаемого эффекта. После седьмого или восьмого глотка мир, наконец, приобрел краски. Мысли, которые вертелись вокруг лета далекого тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, как мотыльки вокруг лампы, махнули на прощанье крылышками и разлетелись в разные стороны, оставив после себя какую-то странную пустоту.
Сергей закурил, посидел немного, бездумно слушая, как стучит дождь по крыше машины. Где-то вдалеке раскатисто громыхнуло. Сергей посмотрел на часы – начало двенадцатого. Надо было поторапливаться, иначе до дома он доберется только к утру, Вика с ума сойдет. И все же он хлебнул из фляжки еще пару раз, прежде чем завинтить крышку. День рождения все-таки…
Он доехал до шоссе, но ребят так и не встретил. Дорога была абсолютна пуста. Притормозив у выезда на трассу, Сергей вытащил из кармана куртки телефон. Здесь прием был уверенный, и никакого тебе эстонского роуминга.
Сначала он набрал номер Виктора. Несколько секунд слушал тишину, потом женский голос сказал, что аппарат абонента выключен или…
– Находится вне зоны действия сети, – проворчал Сергей, нажимая на сброс. – Ну и где же ты, если не в зоне?
С Андреем и Катей было то же самое. Телефоны молчали. Сергей задумчиво открутил крышку фляжки. Не могли же они специально отключить мобильники. Просто так, шутки ради. Значит, действительно находятся вне зоны. То есть, съехали на проселок и проехали по нему как минимум километров пять. Тогда он должен был увидеть «девятку» Виктора. Ехал он не быстро, фары светят прилично – недавно менял лампы, словом, прозевать никак не мог. Машина – не иголка.
Свернули куда-нибудь с дороги? Так ведь некуда сворачивать. Если только к базе, но елки-палки, зачем им могла понадобиться база? Заблудились? Нет, Виктор хорошо знает дорогу, сколько раз приезжал…
Сергей ломал голову, время от времени прикладываясь к фляжке, но объяснения этому исчезновению найти не мог.
Телефон завибрировал в руке. Сергей посмотрел на дисплей, ожидая увидеть, что звонит кто-то из друзей, но это была Вика. Он глянул на часы и поморщился, была уже половина двенадцатого.
«Сейчас начнется хреновня. Интересно, как ей удалось дозвониться-то?» – обреченно подумал он, поднося трубку к уху.
Сплошные помехи. Какие-то щелчки, гудение, как в трансформаторной будке, треск…
– Что? Я ничего не слышу! – крикнул он.
В ответ послышалась новая порция статических разрядов и каких-то бульканий, в которых с трудом можно было узнать Викин голос. Но что она говорила, разобрать не удалось.
– Что? – повторил Сергей.
– …сука!.. – прорезался голос Вики. Прорезался и тут же снова пропал. На этот раз совсем.
Сергей еще подержал трубку у уха, алекая, но было ясно, что связь прервалась.
– Я все понял, дорогая, – вздохнул он, глядя на телефон. Одного этого «сука» было вполне достаточно, чтобы догадаться – он слегка подзадержался. И Вику это не устраивает. – Но знаешь что, милая… Не пошла бы ты, а? У меня сегодня день рождения. И хоть раз в году я имею полное право сделать что-нибудь так, как хочу я, а не ты.
«Ничего, подождет, – подумал он, пряча телефон в карман. Коньяк и расстояние между ним и женой придали Сергею храбрости. – Сделаю пару глоточков, покурю и поеду обратно. Может, все-таки проскочил ребят…»
По мере того, как алкоголь всасывался в кровь, настроение поднималось все выше, пока не достигло отметки «а мне все по хрену». Да, день рождения испорчен окончательно и бесповоротно. Это плохо, кто спорит. Но всерьез расстраиваться из-за подобного пустяка? Уж кто-кто, а он даже не подумает поганить себе настроение.
– С этим делом другие постараются, – сказал он, думая о Вике. – И обойдутся без моей помощи.
Он выпил за это, довольно крякнул и вылез из машины. Моросило. Микроскопические капли воды приятно холодили разгоряченное лицо. Сергей полной грудью вдохнул свежий ночной воздух и, неожиданно для самого себя заорал:
– С днем рождения, Серега!
Потом, вспомнив, что есть еще один способ поведать миру о своем дне рождения, он нырнул в машину, нащупал между задними и передними сиденьями небольшой сверток и вытащил его, довольно улыбаясь.
– Вот и славно, – сказал он, снимая крышку – Вот и пошли вы все… Я сам за рулевого, я сам за капитана.
В свертке были несколько римских свечей, россыпь петард и коробка с салютом «Веселая вечеринка».
– Ну и устрою я сейчас веселую вечеринку, – сказал он, устанавливая цветастую коробочку на асфальте и поднося зажигалку к небольшому фитилю.
– В честь просранного дня рождения и просранных тридцати трех лет… Залп!
Раздались резкие хлопки, и разноцветные звездочки с пронзительным свистом вспороли ночное небо.

Глава 3

Виктор осторожно потрогал шишку на затылке. Неудивительно, что память отшибло, – решил он. И хорошо, этим отделался, могло быть хуже.
Почему же он сразу не раскусил этого психа?
«А если бы и раскусил, что дальше? – подумал Виктор. – Бросить на дороге? Отвезти в городскую больницу, где кроме клизмы ни черта нету, а настоящих психов и в глаза не видывали? Не надо посыпать голову пеплом. Ты не ясновидящий, и допустить, что он так слетит с катушек, не мог».
Виктор зло сплюнул. Будь он внимательнее на дороге, ничего этого бы не случилось. Раскуси он вовремя попутчика – тоже все обошлось бы. Но нет, прокололся дважды. Дважды! И подставил друга. А потом слинял в глубокий нокаут, предоставив Андрею расхлебывать всю кашу.
Остается только надеяться, что Андрей смог в одиночку справиться с незнакомцем. Только тут одна загвоздка – если Андрей сумел одолеть этого психа, какого черта он, Виктор, сидит в подвале? Не Андрей же его сюда засадил в наказание за ошибки. Не стоило себя обманывать. Победа осталась за незнакомцем. Что случилось с Андреем и Катей, Виктор не знал, но разлагающееся в подвале тело сторожа заставляло думать о худшем.
В углах опять зашуршало, крысам не терпелось вернуться к трапезе. Виктор щелкнул зажигалкой. В темноте блеснули глазки-бусинки. Виктора передернуло. Крыс он не боялся, но относился с опаской из-за болезней, которые они разносят. Немного радости подхватить гепатит от такой твари. И потом, одно дело, когда какой-нибудь зазевавшийся городской крысенок порскнет мимо тебя, когда ты выносишь на помойку мусорное ведро. И совсем другое – делить подвал с десятком-другим крыс-трупоедов. На людей они не нападают в большинстве случаев, но Виктору как-то не хотелось оказаться среди неудачливого меньшинства. Что, если этим тварям захочется свежатинки? При одной мысли, что его цапнет за руку крыса, которая час назад закусывала покойником, у Виктора мороз пробежал по коже.
Он топнул по деревянному настилу. Глазки исчезли. Но возня по темным углам не стихла. Крысы набирались храбрости перед очередным заходом.
Газа в зажигалке почти не оставалось. Виктор понял, что вскоре он снова останется без света. Без света, без ответа на добрый десяток вопросов и без надежды выбраться из подвала. В институте на старших курсах он серьезно интересовался поведением человека в экстремальных ситуациях. И знал, что есть две продуктивные стратегии поведения. Первая – взять себя в руки и спокойно ждать, когда ситуация изменится к лучшему. Главное при этом – не делать ничего такого, что может ее ухудшить. И другая стратегия – пытаться изменить положение вещей самостоятельно, действовать активно и целенаправленно. Первый путь более безопасный. Второй – с большей вероятностью гарантирует тот исход, который нужен тебе.
Поразмыслив, Виктор пришел к выводу, что ждать, пока все решится само собой, он не может. Надо выбираться. И делать это прямо сейчас, иначе может быть слишком поздно. От удушливой ядовитой вони уже начинала кружиться голова. Могильный холод делал свое дело. Пальцы закоченели, и в скором времени эта же участь ожидала кисти, а за ними и все остальное. Тяжелое дыхание подступающей паники шевелило волосы на затылке.
По статистике семьдесят процентов людей в экстремальной ситуации впадают в ступор, двадцать – в истерику. И только десять сохраняют самообладание, благодаря чему и выживают. Виктору хотелось угодить в эти десять процентов. Он должен был оказаться в десятке лидеров, для того, чтобы попытаться помочь Андрею и Кате, если это еще возможно.
Теперь, когда память, наконец, перестала валять дурака, он предположил, что находится в доме Коли. Незнакомец собирался именно туда, схватился он с Андреем перед самым домом, а в подвале лежит труп Коли. Десять против одного, что это дом сторожа. Здесь Виктор бывал несколько раз. Изучить планировку ему, конечно, не удалось, не до того было. Но примерно представить, что и где находится, мог.
Люк вел на кухню. Странно, что он не открывается. Обычно никто не ставит задвижку или замок на крышку люка – будешь все время спотыкаться, да и смысла нет. Значит, крышку попросту прижали чем-то тяжелым. Мебели в доме хватает. И не ДСП-шных поделок, а настоящих мебельных мастодонтов из какого-нибудь дуба или карельской березы.
Но люк – не единственный способ попасть в подвал, Виктор это знал наверняка. Здесь во всех домах делался вход в подвал и с улицы. Нужно найти дверь. Скорее всего, она заперта снаружи, причем, на навесной замок, но… Виктор вытащил связку ключей, найденную в кармане трупа, и чиркнул зажигалкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34