— Мне осточертел ваш говенный цирк!
— Простите, месье? Боюсь, я не расслышал
— Прекрасно расслышали: говеный цирк. Чем нас тут мариновать, лучше бы поймали убийцу.
— Советую вам успокоиться, месье. Настоятельно советую вам успокоиться.
— А я тебе советую пойти куда подальше!
— Ваши документы! — рявкает Морель.
— А в фуражку тебе не поссать?
— Что?!
Морель призывает на подмогу своих коллег, шум потасовки, протесты Иветт, Франсины и Летиции, ругань, вопли Яна.
— Устраивать такой спектакль, когда только что погибла женщина, — говорит мне Жан-Клод, — это, по-моему, отвратительно. Неужели у них нет ни капли уважения к покойникам?
— Вы прекрасно знаете, что современный человек отрицает идею смерти, — Жюстина спокойна, будто бы рядом с ней не происходит драка.
— Я тоже отрицаю идею, но своей смерти, — тем же тоном отвечает ей Жан-Клод. — Но это не мешает мне испытывать сострадание к смерти других.
В то время, как они продолжают свой философский диспут, мне на колени падает фуражка, потом на меня валится Ян. О, Боже! Прямо на мои раны. Его поднимают, я получаю удар в живот, топот, Тентен лает, Летиция кричит «ай!», шум падения, Жюстина вцепляется мне в волосы, «это вы, Элиз?», нет, это золотая рыбка, «они меня пугают!» да не тяни же так, зараза! Глухие звуки ударов. Сухое лязганье наручников.
— Это что за бардак?! — орет Лорье. — Сто-оо-ять!
— Этот человек нас оскорблял и набросился на нас! — объясняет Морель.
— Потом разберемся, — отрезает Лорье. — Мадам Ачуель, где пансионеры?
— В игровой комнате, с медбратом, если вы этого не заметили.
— Благодарю за сотрудничество. Морель, утрите кровь из носа и идите за мной.
— Засранцы! — вопит Ян. — Немедленно снимите с меня наручники!
— Заткнись, Ян! — бросает Лорье. — С меня довольно твоих штучек!
— Тварь несчастная, да какое ты имеешь право! Я свободный гражданин!
— Отведите свободного гражданина в фургон, пусть протрезвеет.
— Одиннадцать утра, а он уже пьян! Куда мир катится? — вздыхает Франсина, которую утреннее пьянство ее сотрудника явно шокирует больше, чем обнаруженный в лифте обезглавленный труп молодой женщины.
— Понятно, почему Соня гуляла от тебя со всеми инструкторами! — снова кричит Ян.
Мертвая тишина. Кто-то откашливается. Яна выволакивают наружу. Захлопывается входная дверь.
— Меня это не удивляет, — шепчет мне Иветт. — Она не отличалась строгостью поведения.
Отмахиваюсь от сплетен Иветт, как от роя надоедливых мошек. Находка Шнабеля интересует меня куда больше, чем пьяные разглагольствования Яна.
Открывается дверь игровой, возмущенный голос Юго:
— Но это же смешно, в конце концов, он вам скажет что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание!
— Мадам Ачуель, — заявляет Лорье, — мне придется увезти этого человека в участок. Буду признателен, если вы уведомите семью.
— Да что он сделал, бедный Кристиан? — негодует Иветт. — Вы что, не видите, что это невинный человек!
— Невинный, в чьей комнате нашли орудие убийства! — отвечает ей Шнабель.
— Шнабель! Ни слова! — приказывает Лорье.
— Слушайте, Кристиан и мухи не обидит! — кричит Франсина. — Никто из наших дорогих постояльцев не представляет опасности!
— Скажите это Вероник Ганс, — советует ей Лорье. — Пошли, в машину!
— Ве'оник, ник-ник! — распевает Кристиан.
— Такого сорта люди иногда действуют под влиянием непреодолимого импульса, — говорит нам Лорье. — Никогда не читали «Мыши и люди»?
— … Ник ник ник твою ма-а..
— У него довольно порочный вид, — замечает Мерканти голосом благочестивого пастора.
Лорье обращается к Кристиану:
— Пошли, старина, мы зададим тебе несколько вопросов. Мерканти, скажите людям, чтобы сделали наверху все необходимое. Пусть все мне там прочешут.
— Я поеду с вами, — говорит Мартина. — Он перепугается, если окажется один среди вас, к тому же я одна его понимаю.
— Ну, пока что тут все довольно ясно, а, шеф? — хихикает Морель.
— Хватит, Морель! Идите за перевозкой.
— Напоминаю вам, что я с ним спускалась в лифте в восемь сорок, это входит в мои обязанности, — заявляет Мартина. — Я не представляю, каким образом он мог кого-то убить, поскольку в восемь пятьдесят никакого трупа в лифте не было. Недоброе это дело — терзать беззащитную душу.
— Он мог подняться обратно во время завтрака. Судя по всему, наблюдение в Центре не на высоте, — отвечает коварный Лорье.
— Знаете, — добавляет Мартина, — у бедняги привычка подбирать все, что попадается на глаза.
— И прятать под матрацем?
— Иногда бывает. Он придумывает для предметов иные функции, нежели те, к которым мы привыкли.
— Нам важно узнать, не почему он спрятал улику, а откуда он ее взял.
— Вы полагаете, что эта неуправляемая сила нашла безжизненное тело молодой инструкторши? — спрашивает Жюстина.
Лорье понимает, что «неуправляемая сила» представляет собой эвфемизм «безмозглого животного», раньше меня.
— Есть три гипотезы, мадам Ломбар, — отвечает он тоном суше, чем пустыня Гоби. — А. Он действительно нашел труп и украл улику; Б. Он совершил убийство и решил спрятать предмет, которым воспользовался для удовлетворения своей злобы; В. Кто-то спрятал орудие убийства в его комнате. Отсюда вы должны понять, почему мне необходимо допросить его.
— Шеф, шеф, нам проткнули шины!
— Вы что, издеваетесь надо мной, Морель?
— Все четыре, шеф, это невероятно…
— Где Ян?
— Пьянчуга? Внутри. Поет непристойные песни.
— Он не мог выйти?
— Нет, он прикован к разделительной решетке.
— Нет, теперь я уже действительно сыт по горло, — исступленно вопит Лорье, — вы немедленно вызовете подкрепление и отправите всю эту милую компанию в центр для допросов! Шуткам конец!
— и' и' и' она хи хи!
— Кто смеялся, Кристиан? — спрашивает Мартина.
— Девушка, к'асно го'лышко! Пока, уеха'а!
— Куда уехала? На лифте?
— Да'еко на небо, 'мете с Мага'и.
— Откуда он может знать, что кто-то умер? — спрашивает Жан-Клод, прежде чем Лорье успевает вставить слово.
— Кла'а, — Кристиан вдруг расхныкался. — Кла'а.
— Он хочет сказать «Клара», — объясняет нам Мартина. — Клара что-то видела? Скажи нам, что она видела.
— Не виде'а, не слыша'а!
— Он очень нервничает.
— Где эта Клара? — спрашивает Лорье.
— Тут, рядом, — отвечает Юго. — И вот теперь я припоминаю, что она странно себя вела сегодня утром.
— То есть? — вздыхает Лорье.
— Мы занимались лепкой, и она упорно клала голову своего человечка рядом с телом.
— Рядом?
— Да, возле ног.
Поспешно удаляющиеся шаги. Очевидно, все побежали за ним, я остаюсь одна, в компании Жюстины и Жан-Клода.
11
— Мне кажется, это расследование ведется не по всем правилам искусства, — замечает Жан-Клод после небольшой паузы. — Такое впечатление, что жандармы очень нервничают, с персоналом Центра совершенно не считаются, наш Ян утратил тормоза, а постояльцы более чем потрясены.
— Помощь извне принесла бы нам всем большую пользу, — соглашается Жюстина.
Не волнуйся, — усмехаюсь я про себя. В четыре часа приедет дядюшка. Может быть, его направил сюда Скотланд-Ярд, и именно дядюшка в два счета решит все проблемы.
— С самого начала я почувствовала, что что-то идет не так, — продолжает Жюстина между двумя приступами кашля. — Разрозненные пятна материи, никакого слияния, постоянное разрушение. Мы находимся в центре масштабного духовного потрясения, и паника может только ускорить процесс.
Отлично, но довольно трудно сохранять спокойствие, когда убийца, прячущийся во мраке, истребляет молодых женщин одну за другой! Звуки голосов в соседней комнате, истерический плач.
— Думаю, это Клара, — сморкаясь, говорит Жюстина. — Куда я положила свое лекарство?
Ну, конечно! Вот почему она ничего не почувствовала в лифте! Она прыскала себе в нос «Вике Вапоруб»! Отличное объяснение.
Кто-то бежит к нам в сопровождении тявкающего Тентена.
— Элиз! — кричит совершенно запыхавшаяся Иветт. — Клара видела, как Вор убивал эту Ганс.
— Невероятно! — восклицает Жан-Клод. — Сейчас перезаряжу камеру и сниму вас, Иветт.
Тентен, в восторге от суеты, лает все громче.
— Замолчи! — кричит на него Иветт. — Юго вспомнил, что около девяти она попросилась в туалет, — продолжает она. — На самом же деле она хотела подняться к себе в комнату и там украдкой поесть конфет. Эмилия нам рассказала, что она там прячет конфеты. Тогда Клара принялась плакать и во всем призналась. Она хотела поехать на лифте, но он был заблокирован, она поднялась на третий этаж пешком и там еще раз нажала на кнопку. Двери открылись, и она увидела! Она видела!
— Что видела? — нервно спрашивает Жюстина.
— Тело несчастной, распростертое на полу, и убийцу с ее головой в руке! Он держал ее, как голову Иоанна Крестителя! Он повернулся к ней со страшной гримасой и приложил палец к губам, дескать «тише!». И щелкнул в ее сторону огромными ножницами! Она описалась от страха, спустилась бегом и ничего никому не сказала. Сейчас у нее настоящий нервный срыв, Мартина делает ей укол.
— Но на кого был похож убийца? — сдавленным голосом спрашивает Жюстина.
— На вампира! — шепчет Иветт. — Мертвеннобледный, завернут в широкий черный плащ, с окровавленными зубами и выпученными глазами!
— Это смешно, — с сомнением говорит Жан-Клод. (Он выписывает «Рассказы из склепа»).
— Она уверяет, что точно видела вампира! — уверяет Иветт.
— Вор — истребитель всего живого, — шепчет Жюстина. — Вы привели за собой чрезвычайно жестокого и могучего демона, Элиз.
Конечно, это моя специальность — приводить демонов, расчищать путь Антихристу, готовить Апокалипсис…
— Вы действительно верите, что речь идет о сверхъестественном создании? — спрашивает у нее Жан-Клод.
— А что мы знаем о Вселенной? — вопросом отвечает Жюстина и снова сморкается.
— Пф-ф-ф! Все знают, что вампиров не существует! — возражает Иветт.
— Вы можете поклясться в этом головой Элиз? — коварно спрашивает Жюстина.
Иветт молчит.
— Это бы все объяснило, — говорит Жан-Клод.
Не очень понимаю, что именно, но согласна.
Меня интересует, правда ли, что Клара видела убийцу на месте преступления в девять часов, ну, пусть в пять минут десятого. В то время, как Лорье допрашивал нас внизу. В девять двадцать Шнабель пешком поднялся наверх, чтобы обыскать помещение. Единственным человеком, вышедшим из лифта, была Жюстина — в девять пятнадцать. Если убийца не спустился на лифте, значит, он шел с третьего этажа по лестнице. Тогда он должен был столкнуться со Шнабелем. Если только не притаился в одной из комнат. Нет, Шнабель никого не нашел. Так каким же путем он прошел? Не мог же он испариться!
Если только это не Жюстина. Эта мысль не дает мне покоя. Жюстина оставляет одежду и орудие убийства в комнате Кристиана, как раз на третьем этаже, а потом спокойно присоединяется к нам в девять пятнадцать. Ну же, Элиз, говорит мне Психоаналитик, теребя свою бородку, из-за того, что Жюстина спит с твоим дорогим дядюшкой, ты не должна видеть в ней убийцу-садистку!
Шум голосов. Высокий голос Лорье перекрывает все остальные:
— Ну, Морель? Что там с подкреплением?
— Проблема в том, что Жандро и Поллен дежурят на магистрали. Они сейчас закончат составлять протокол на черномазого нарушителя и приедут.
— Вампир, — гремит Лорье. — Куда этот ненормальный мог сунуть свой наряд?
— Вы не могли бы следить за речью в присутствии наших дорогих постояльцев? Вы все-таки представляете силы правопорядка страны!
— Ха-ха-ха! — смеется Лорье. — А вы не могли бы помешать вашим дорогим постояльцам орать? У меня от них голова скоро лопнет.
— Они потрясены, и это неудивительно! — протестует Франсина, полностью выпустившая коготки. — И все проблемы, между прочим, от вашей некомпетентности!
— Она вас оскорбляет, шеф.
— Спокойно, Морель. Мерканти, я хочу, чтобы дом вторично прочесали сверху донизу.
— Чтобы найти резиновую маску и плащ, как в «Крике»? — спрашивает Морель, разбирающийся в кино.
— Вот именно. Как там свидетельница?
— Она успокоилась, — отвечает Мартина, — но, по-моему, лучше немного подождать, прежде чем везти ее на допрос.
— А что делать с Леруа, шеф? — проявляет рвение Морель.
— Видно будет. Он не убежит.
Тихий обмен мнениями между Лорье и Мерканти.
Неуверенные шаги двух пар ног — к нам присоединяются Летиция и Леонар. Обмен замечаниями. Взрыв восклицаний, полных ужаса и недоверия. Впечатление, что находишься в вольере.
Кто проткнул колеса полицейского фургона? Вопрос оглушил меня, как залп ракетной установки. Мне вдруг начинает казаться, что ответ на него, пусть даже неожиданно безобидный, сможет разрешить все загадки.
Шум открывающейся входной двери, запах влажной ткани, жандарм сообщает, что, по прогнозу, непогода усиливается, и дорога, ведущая в деревню (она извилистая и проходит через глубокие ущелья), будет перекрыта из соображений безопасности.
— Какая непогода? — спрашивает Лорье.
— Ну… старшина, с раннего утра возобновился снегопад. На Изолу уже не проедешь.
— А мне-то что с того?
— Э-э-э… Только что звонили Жандро и Поллен, они застряли внизу, на магистрали, там надо регулировать движение. На дороге полно туристов. Так что, соответственно, подкрепления не будет, и у нас могут быть сложности с доставкой свидетелей в жандармерию.
— А машина экспертов?
— Там уже и так четверо, шеф.
— Думаю, в Центре есть микроавтобус? — спрашивает Лорье.
— Так точно, — с готовностью отвечает Юго. — Он в гараже.
Лорье берет у Франсины, проявляющей непривычную для нее сдержанность, ключи и приказывает Морелю привести машину. Морель бегом отправляется исполнять приказ. Мне интересно, как он выглядит. Я представляю себе его этаким долговязым простофилей с оттопыренными ушами. На ум приходит дворняга, которая очень хочет сойти за овчарку. Шнабель — это дог, крупный, серьезный; Мерканти видится мне питбулем; а Лорье? Лорье маленький, черно-белый, с острой мордочкой и большими ушами, живыми глазами и мокрым носом. «Голос его хозяина», не помню, как же называется эта порода собак.
Мысли о снежной буре возбуждают меня. В зрелище бушующей природы есть что-то захватывающее, грандиозное. В общем… нечеловеческое.
— Я даже не заметила, что идет снег, — как раз говорит Летиция. — Со всеми этими делами…
— Я совершенно выбита из колеи, — говорит Иветт. — Пойду, приготовлю отвар. Кто-нибудь хочет?
— Шеф, шеф, вы не поверите!
— Что еще? — ворчит Лорье.
— Шины! Все четыре! Гвоздями!
— А, чтоб тебя!… — ругается Лорье.
Потом, овладев собой:
— Ничего страшного, мы прекрасно можем устроить тут временную штаб-квартиру. Я реквизирую эту комнату.
— Но для этого нужен письменный ордер! — кричит Франсина. — Речи не может идти о том, чтобы я разместила в своей гостиной десяток жандармов, от которых несет мокрой псиной!
— На войне как на войне, — отрезает Лорье. — Потом мы узаконим положение. При расследовании преступления по горячим следам офицер судебной полиции, коим я являюсь, обязан принять необходимые меры для прекращения очевидных нарушений общественного порядка, а мы можем считать, что убийство и умышленная порча шин являются очевидными нарушениями. Морель, пусть три человека охраняют дом, никто не должен ни входить, ни выходить.
— А ребята из лаборатории?
— Пусть остаются здесь. Не исключено, что они нам еще понадобятся.
— Они разорутся, — замечает Морель. — Кроме того, начальство не особо любит сверхуроч…
— Мне плевать! Речь идет об убийствах, Морель, об убийствах во множественном числе, а не о продаже марок на почте!
— Ну, нам не намного больше платят, — бормочет Морель сквозь зубы, как бы подразумевая: «знал бы, не пришел бы».
— Ян там окоченел, наверное, в вашем фургоне, — говорит Иветт.
— Ничего, протрезвеет, — сухо отрезает Лорье. — Мерканти, соберите всех в столовой. Который час?
— Двенадцать двадцать.
— Шнабель, скажи кухарке, чтобы дала нам что-нибудь поесть.
— Так-так, разворовываете мои запасы, это грабеж, вы просто варвары! — огрызается Франсина.
— Вам возместят убытки.
— Очень рассчитываю на это! Мадам Реймон!
Торопливый перестук каблучков в направлении кухни. Мной овладевает какая-то усталость. Все время такое ощущение, что я, сама того не зная, участвую в театральной постановке. А может быть, так и есть? Мы играем в пьесе, написанной Вором, и дергаемся, как марионетки, пока он наслаждается спектаклем Обед проходит весьма необычно. Следователи с одной стороны комнаты, пансионеры — с другой, мы с Иветт посередине. Обе группы стараются не общаться друг с другом, Иветт без конца передает туда и обратно соль и горчицу. Лорье приказал отнести Яну бутерброд, но тот швырнул его в лицо жандарму.
— Тебе следовало заставить его жрать с земли, — как обычно, невозмутимо заявляет Мерканти.
В необычных ситуациях раскрываются истинные характеры. Мерканти — это не просто холодный и хорошо выдрессированный питбуль, это еще и питбуль в черном кожаном пальто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
— Простите, месье? Боюсь, я не расслышал
— Прекрасно расслышали: говеный цирк. Чем нас тут мариновать, лучше бы поймали убийцу.
— Советую вам успокоиться, месье. Настоятельно советую вам успокоиться.
— А я тебе советую пойти куда подальше!
— Ваши документы! — рявкает Морель.
— А в фуражку тебе не поссать?
— Что?!
Морель призывает на подмогу своих коллег, шум потасовки, протесты Иветт, Франсины и Летиции, ругань, вопли Яна.
— Устраивать такой спектакль, когда только что погибла женщина, — говорит мне Жан-Клод, — это, по-моему, отвратительно. Неужели у них нет ни капли уважения к покойникам?
— Вы прекрасно знаете, что современный человек отрицает идею смерти, — Жюстина спокойна, будто бы рядом с ней не происходит драка.
— Я тоже отрицаю идею, но своей смерти, — тем же тоном отвечает ей Жан-Клод. — Но это не мешает мне испытывать сострадание к смерти других.
В то время, как они продолжают свой философский диспут, мне на колени падает фуражка, потом на меня валится Ян. О, Боже! Прямо на мои раны. Его поднимают, я получаю удар в живот, топот, Тентен лает, Летиция кричит «ай!», шум падения, Жюстина вцепляется мне в волосы, «это вы, Элиз?», нет, это золотая рыбка, «они меня пугают!» да не тяни же так, зараза! Глухие звуки ударов. Сухое лязганье наручников.
— Это что за бардак?! — орет Лорье. — Сто-оо-ять!
— Этот человек нас оскорблял и набросился на нас! — объясняет Морель.
— Потом разберемся, — отрезает Лорье. — Мадам Ачуель, где пансионеры?
— В игровой комнате, с медбратом, если вы этого не заметили.
— Благодарю за сотрудничество. Морель, утрите кровь из носа и идите за мной.
— Засранцы! — вопит Ян. — Немедленно снимите с меня наручники!
— Заткнись, Ян! — бросает Лорье. — С меня довольно твоих штучек!
— Тварь несчастная, да какое ты имеешь право! Я свободный гражданин!
— Отведите свободного гражданина в фургон, пусть протрезвеет.
— Одиннадцать утра, а он уже пьян! Куда мир катится? — вздыхает Франсина, которую утреннее пьянство ее сотрудника явно шокирует больше, чем обнаруженный в лифте обезглавленный труп молодой женщины.
— Понятно, почему Соня гуляла от тебя со всеми инструкторами! — снова кричит Ян.
Мертвая тишина. Кто-то откашливается. Яна выволакивают наружу. Захлопывается входная дверь.
— Меня это не удивляет, — шепчет мне Иветт. — Она не отличалась строгостью поведения.
Отмахиваюсь от сплетен Иветт, как от роя надоедливых мошек. Находка Шнабеля интересует меня куда больше, чем пьяные разглагольствования Яна.
Открывается дверь игровой, возмущенный голос Юго:
— Но это же смешно, в конце концов, он вам скажет что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание!
— Мадам Ачуель, — заявляет Лорье, — мне придется увезти этого человека в участок. Буду признателен, если вы уведомите семью.
— Да что он сделал, бедный Кристиан? — негодует Иветт. — Вы что, не видите, что это невинный человек!
— Невинный, в чьей комнате нашли орудие убийства! — отвечает ей Шнабель.
— Шнабель! Ни слова! — приказывает Лорье.
— Слушайте, Кристиан и мухи не обидит! — кричит Франсина. — Никто из наших дорогих постояльцев не представляет опасности!
— Скажите это Вероник Ганс, — советует ей Лорье. — Пошли, в машину!
— Ве'оник, ник-ник! — распевает Кристиан.
— Такого сорта люди иногда действуют под влиянием непреодолимого импульса, — говорит нам Лорье. — Никогда не читали «Мыши и люди»?
— … Ник ник ник твою ма-а..
— У него довольно порочный вид, — замечает Мерканти голосом благочестивого пастора.
Лорье обращается к Кристиану:
— Пошли, старина, мы зададим тебе несколько вопросов. Мерканти, скажите людям, чтобы сделали наверху все необходимое. Пусть все мне там прочешут.
— Я поеду с вами, — говорит Мартина. — Он перепугается, если окажется один среди вас, к тому же я одна его понимаю.
— Ну, пока что тут все довольно ясно, а, шеф? — хихикает Морель.
— Хватит, Морель! Идите за перевозкой.
— Напоминаю вам, что я с ним спускалась в лифте в восемь сорок, это входит в мои обязанности, — заявляет Мартина. — Я не представляю, каким образом он мог кого-то убить, поскольку в восемь пятьдесят никакого трупа в лифте не было. Недоброе это дело — терзать беззащитную душу.
— Он мог подняться обратно во время завтрака. Судя по всему, наблюдение в Центре не на высоте, — отвечает коварный Лорье.
— Знаете, — добавляет Мартина, — у бедняги привычка подбирать все, что попадается на глаза.
— И прятать под матрацем?
— Иногда бывает. Он придумывает для предметов иные функции, нежели те, к которым мы привыкли.
— Нам важно узнать, не почему он спрятал улику, а откуда он ее взял.
— Вы полагаете, что эта неуправляемая сила нашла безжизненное тело молодой инструкторши? — спрашивает Жюстина.
Лорье понимает, что «неуправляемая сила» представляет собой эвфемизм «безмозглого животного», раньше меня.
— Есть три гипотезы, мадам Ломбар, — отвечает он тоном суше, чем пустыня Гоби. — А. Он действительно нашел труп и украл улику; Б. Он совершил убийство и решил спрятать предмет, которым воспользовался для удовлетворения своей злобы; В. Кто-то спрятал орудие убийства в его комнате. Отсюда вы должны понять, почему мне необходимо допросить его.
— Шеф, шеф, нам проткнули шины!
— Вы что, издеваетесь надо мной, Морель?
— Все четыре, шеф, это невероятно…
— Где Ян?
— Пьянчуга? Внутри. Поет непристойные песни.
— Он не мог выйти?
— Нет, он прикован к разделительной решетке.
— Нет, теперь я уже действительно сыт по горло, — исступленно вопит Лорье, — вы немедленно вызовете подкрепление и отправите всю эту милую компанию в центр для допросов! Шуткам конец!
— и' и' и' она хи хи!
— Кто смеялся, Кристиан? — спрашивает Мартина.
— Девушка, к'асно го'лышко! Пока, уеха'а!
— Куда уехала? На лифте?
— Да'еко на небо, 'мете с Мага'и.
— Откуда он может знать, что кто-то умер? — спрашивает Жан-Клод, прежде чем Лорье успевает вставить слово.
— Кла'а, — Кристиан вдруг расхныкался. — Кла'а.
— Он хочет сказать «Клара», — объясняет нам Мартина. — Клара что-то видела? Скажи нам, что она видела.
— Не виде'а, не слыша'а!
— Он очень нервничает.
— Где эта Клара? — спрашивает Лорье.
— Тут, рядом, — отвечает Юго. — И вот теперь я припоминаю, что она странно себя вела сегодня утром.
— То есть? — вздыхает Лорье.
— Мы занимались лепкой, и она упорно клала голову своего человечка рядом с телом.
— Рядом?
— Да, возле ног.
Поспешно удаляющиеся шаги. Очевидно, все побежали за ним, я остаюсь одна, в компании Жюстины и Жан-Клода.
11
— Мне кажется, это расследование ведется не по всем правилам искусства, — замечает Жан-Клод после небольшой паузы. — Такое впечатление, что жандармы очень нервничают, с персоналом Центра совершенно не считаются, наш Ян утратил тормоза, а постояльцы более чем потрясены.
— Помощь извне принесла бы нам всем большую пользу, — соглашается Жюстина.
Не волнуйся, — усмехаюсь я про себя. В четыре часа приедет дядюшка. Может быть, его направил сюда Скотланд-Ярд, и именно дядюшка в два счета решит все проблемы.
— С самого начала я почувствовала, что что-то идет не так, — продолжает Жюстина между двумя приступами кашля. — Разрозненные пятна материи, никакого слияния, постоянное разрушение. Мы находимся в центре масштабного духовного потрясения, и паника может только ускорить процесс.
Отлично, но довольно трудно сохранять спокойствие, когда убийца, прячущийся во мраке, истребляет молодых женщин одну за другой! Звуки голосов в соседней комнате, истерический плач.
— Думаю, это Клара, — сморкаясь, говорит Жюстина. — Куда я положила свое лекарство?
Ну, конечно! Вот почему она ничего не почувствовала в лифте! Она прыскала себе в нос «Вике Вапоруб»! Отличное объяснение.
Кто-то бежит к нам в сопровождении тявкающего Тентена.
— Элиз! — кричит совершенно запыхавшаяся Иветт. — Клара видела, как Вор убивал эту Ганс.
— Невероятно! — восклицает Жан-Клод. — Сейчас перезаряжу камеру и сниму вас, Иветт.
Тентен, в восторге от суеты, лает все громче.
— Замолчи! — кричит на него Иветт. — Юго вспомнил, что около девяти она попросилась в туалет, — продолжает она. — На самом же деле она хотела подняться к себе в комнату и там украдкой поесть конфет. Эмилия нам рассказала, что она там прячет конфеты. Тогда Клара принялась плакать и во всем призналась. Она хотела поехать на лифте, но он был заблокирован, она поднялась на третий этаж пешком и там еще раз нажала на кнопку. Двери открылись, и она увидела! Она видела!
— Что видела? — нервно спрашивает Жюстина.
— Тело несчастной, распростертое на полу, и убийцу с ее головой в руке! Он держал ее, как голову Иоанна Крестителя! Он повернулся к ней со страшной гримасой и приложил палец к губам, дескать «тише!». И щелкнул в ее сторону огромными ножницами! Она описалась от страха, спустилась бегом и ничего никому не сказала. Сейчас у нее настоящий нервный срыв, Мартина делает ей укол.
— Но на кого был похож убийца? — сдавленным голосом спрашивает Жюстина.
— На вампира! — шепчет Иветт. — Мертвеннобледный, завернут в широкий черный плащ, с окровавленными зубами и выпученными глазами!
— Это смешно, — с сомнением говорит Жан-Клод. (Он выписывает «Рассказы из склепа»).
— Она уверяет, что точно видела вампира! — уверяет Иветт.
— Вор — истребитель всего живого, — шепчет Жюстина. — Вы привели за собой чрезвычайно жестокого и могучего демона, Элиз.
Конечно, это моя специальность — приводить демонов, расчищать путь Антихристу, готовить Апокалипсис…
— Вы действительно верите, что речь идет о сверхъестественном создании? — спрашивает у нее Жан-Клод.
— А что мы знаем о Вселенной? — вопросом отвечает Жюстина и снова сморкается.
— Пф-ф-ф! Все знают, что вампиров не существует! — возражает Иветт.
— Вы можете поклясться в этом головой Элиз? — коварно спрашивает Жюстина.
Иветт молчит.
— Это бы все объяснило, — говорит Жан-Клод.
Не очень понимаю, что именно, но согласна.
Меня интересует, правда ли, что Клара видела убийцу на месте преступления в девять часов, ну, пусть в пять минут десятого. В то время, как Лорье допрашивал нас внизу. В девять двадцать Шнабель пешком поднялся наверх, чтобы обыскать помещение. Единственным человеком, вышедшим из лифта, была Жюстина — в девять пятнадцать. Если убийца не спустился на лифте, значит, он шел с третьего этажа по лестнице. Тогда он должен был столкнуться со Шнабелем. Если только не притаился в одной из комнат. Нет, Шнабель никого не нашел. Так каким же путем он прошел? Не мог же он испариться!
Если только это не Жюстина. Эта мысль не дает мне покоя. Жюстина оставляет одежду и орудие убийства в комнате Кристиана, как раз на третьем этаже, а потом спокойно присоединяется к нам в девять пятнадцать. Ну же, Элиз, говорит мне Психоаналитик, теребя свою бородку, из-за того, что Жюстина спит с твоим дорогим дядюшкой, ты не должна видеть в ней убийцу-садистку!
Шум голосов. Высокий голос Лорье перекрывает все остальные:
— Ну, Морель? Что там с подкреплением?
— Проблема в том, что Жандро и Поллен дежурят на магистрали. Они сейчас закончат составлять протокол на черномазого нарушителя и приедут.
— Вампир, — гремит Лорье. — Куда этот ненормальный мог сунуть свой наряд?
— Вы не могли бы следить за речью в присутствии наших дорогих постояльцев? Вы все-таки представляете силы правопорядка страны!
— Ха-ха-ха! — смеется Лорье. — А вы не могли бы помешать вашим дорогим постояльцам орать? У меня от них голова скоро лопнет.
— Они потрясены, и это неудивительно! — протестует Франсина, полностью выпустившая коготки. — И все проблемы, между прочим, от вашей некомпетентности!
— Она вас оскорбляет, шеф.
— Спокойно, Морель. Мерканти, я хочу, чтобы дом вторично прочесали сверху донизу.
— Чтобы найти резиновую маску и плащ, как в «Крике»? — спрашивает Морель, разбирающийся в кино.
— Вот именно. Как там свидетельница?
— Она успокоилась, — отвечает Мартина, — но, по-моему, лучше немного подождать, прежде чем везти ее на допрос.
— А что делать с Леруа, шеф? — проявляет рвение Морель.
— Видно будет. Он не убежит.
Тихий обмен мнениями между Лорье и Мерканти.
Неуверенные шаги двух пар ног — к нам присоединяются Летиция и Леонар. Обмен замечаниями. Взрыв восклицаний, полных ужаса и недоверия. Впечатление, что находишься в вольере.
Кто проткнул колеса полицейского фургона? Вопрос оглушил меня, как залп ракетной установки. Мне вдруг начинает казаться, что ответ на него, пусть даже неожиданно безобидный, сможет разрешить все загадки.
Шум открывающейся входной двери, запах влажной ткани, жандарм сообщает, что, по прогнозу, непогода усиливается, и дорога, ведущая в деревню (она извилистая и проходит через глубокие ущелья), будет перекрыта из соображений безопасности.
— Какая непогода? — спрашивает Лорье.
— Ну… старшина, с раннего утра возобновился снегопад. На Изолу уже не проедешь.
— А мне-то что с того?
— Э-э-э… Только что звонили Жандро и Поллен, они застряли внизу, на магистрали, там надо регулировать движение. На дороге полно туристов. Так что, соответственно, подкрепления не будет, и у нас могут быть сложности с доставкой свидетелей в жандармерию.
— А машина экспертов?
— Там уже и так четверо, шеф.
— Думаю, в Центре есть микроавтобус? — спрашивает Лорье.
— Так точно, — с готовностью отвечает Юго. — Он в гараже.
Лорье берет у Франсины, проявляющей непривычную для нее сдержанность, ключи и приказывает Морелю привести машину. Морель бегом отправляется исполнять приказ. Мне интересно, как он выглядит. Я представляю себе его этаким долговязым простофилей с оттопыренными ушами. На ум приходит дворняга, которая очень хочет сойти за овчарку. Шнабель — это дог, крупный, серьезный; Мерканти видится мне питбулем; а Лорье? Лорье маленький, черно-белый, с острой мордочкой и большими ушами, живыми глазами и мокрым носом. «Голос его хозяина», не помню, как же называется эта порода собак.
Мысли о снежной буре возбуждают меня. В зрелище бушующей природы есть что-то захватывающее, грандиозное. В общем… нечеловеческое.
— Я даже не заметила, что идет снег, — как раз говорит Летиция. — Со всеми этими делами…
— Я совершенно выбита из колеи, — говорит Иветт. — Пойду, приготовлю отвар. Кто-нибудь хочет?
— Шеф, шеф, вы не поверите!
— Что еще? — ворчит Лорье.
— Шины! Все четыре! Гвоздями!
— А, чтоб тебя!… — ругается Лорье.
Потом, овладев собой:
— Ничего страшного, мы прекрасно можем устроить тут временную штаб-квартиру. Я реквизирую эту комнату.
— Но для этого нужен письменный ордер! — кричит Франсина. — Речи не может идти о том, чтобы я разместила в своей гостиной десяток жандармов, от которых несет мокрой псиной!
— На войне как на войне, — отрезает Лорье. — Потом мы узаконим положение. При расследовании преступления по горячим следам офицер судебной полиции, коим я являюсь, обязан принять необходимые меры для прекращения очевидных нарушений общественного порядка, а мы можем считать, что убийство и умышленная порча шин являются очевидными нарушениями. Морель, пусть три человека охраняют дом, никто не должен ни входить, ни выходить.
— А ребята из лаборатории?
— Пусть остаются здесь. Не исключено, что они нам еще понадобятся.
— Они разорутся, — замечает Морель. — Кроме того, начальство не особо любит сверхуроч…
— Мне плевать! Речь идет об убийствах, Морель, об убийствах во множественном числе, а не о продаже марок на почте!
— Ну, нам не намного больше платят, — бормочет Морель сквозь зубы, как бы подразумевая: «знал бы, не пришел бы».
— Ян там окоченел, наверное, в вашем фургоне, — говорит Иветт.
— Ничего, протрезвеет, — сухо отрезает Лорье. — Мерканти, соберите всех в столовой. Который час?
— Двенадцать двадцать.
— Шнабель, скажи кухарке, чтобы дала нам что-нибудь поесть.
— Так-так, разворовываете мои запасы, это грабеж, вы просто варвары! — огрызается Франсина.
— Вам возместят убытки.
— Очень рассчитываю на это! Мадам Реймон!
Торопливый перестук каблучков в направлении кухни. Мной овладевает какая-то усталость. Все время такое ощущение, что я, сама того не зная, участвую в театральной постановке. А может быть, так и есть? Мы играем в пьесе, написанной Вором, и дергаемся, как марионетки, пока он наслаждается спектаклем Обед проходит весьма необычно. Следователи с одной стороны комнаты, пансионеры — с другой, мы с Иветт посередине. Обе группы стараются не общаться друг с другом, Иветт без конца передает туда и обратно соль и горчицу. Лорье приказал отнести Яну бутерброд, но тот швырнул его в лицо жандарму.
— Тебе следовало заставить его жрать с земли, — как обычно, невозмутимо заявляет Мерканти.
В необычных ситуациях раскрываются истинные характеры. Мерканти — это не просто холодный и хорошо выдрессированный питбуль, это еще и питбуль в черном кожаном пальто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30