А я была предоставлена сама себе. Я совершала долгие прогулки по цветущим аллеям, где на лавочках сидели нянюшки со своими подопечными.
Я ходила также посмотреть на лондонские достопримечательности. Прежде всего я отправилась к королевскому дворцу. Мне нравилось сидеть около круглого пруда и наблюдать, как дети пускают кораблики. Я брала с собой хлеб, чтобы кормить лебедей и других птиц.
Как раз около этого пруда я встретила женщину, которая мне запомнилась. Она была не из тех, кто бесследно стирается из памяти.
Она была высокой, полногрудой, пышущей здоровьем.
Рыжие волосы кольцами выбивались из-под шляпки. Она была прекрасна той последней красотой, которая вот-вот может перейти предел, и тогда все потеряет привлекательность.
Я ввела себе в систему идти прямо к пруду кормить лебедей и снова любоваться этой дамой. Примерно на третий раз оказалось, что не только я присматриваюсь к ней. Она тоже заинтересовалась мною. Я как раз наклонилась вперед, чтобы бросить лебедю кусок хлеба. Повернув голову, я обнаружила, что она стоит совсем рядом со мной. У нее были очень большие прозрачно-голубые глаза. Сомнений быть не могло — она пристально смотрела на меня.
Я вошла в аллеи и, пройдя немного, остановилась, чтобы заглянуть в сад через одну из прогалин. С другой стороны через такую же прогалину на меня смотрела рыжая незнакомка. Я отступила назад, мне все равно нужно было сделать это, чтобы повернуть налево. А затем, когда она уже никак не могла видеть меня из-за деревьев, охранявших аллеи, я резко повернула направо и пошла быстрым шагом, огибая аллею, стремясь выйти туда, где росли вязы. Потом я отправилась домой.
Я твердила себе, что это только игра воображения — женщина не собиралась преследовать меня. Но тем не менее мне не удалось объяснить себе, почему же я чувствовала себя так неуютно — хотя, как еще должен чувствовать себя человек, которого, как ему кажется, кто-то преследует.
Придя домой, я обнаружила письмо от мамы. Она собиралась в Лондон навестить меня. Ей очень хотелось увидеть меня в моем собственном доме.
Я была рада, и, к счастью, Джолифф тоже разделил мои чувства.
— Я покажу ей, какого хорошего мужа ты заполучила, — заявил он в своей обычной манере.
Весь наш дом я заполнила цветами — хризантемами, подснежниками, веточками поздней вишни, аромат был восхитительный. Я советовалась с Энни, что приготовить на столь торжественный день, она пообещала сделать кое-что, чего мама не сможет забыть никогда.
Джолифф заверил меня, что в этот день он обязательно будет дома. Вскоре пополудни подъехал кэб, и я уже стояла в дверях, чтобы приветствовать маму.
Мы бросились в объятия друг другу, потом она немного отстранилась, чтобы рассмотреть меня. То, что она увидела, кажется, порадовало ее.
— Входи, мама, — проговорила я. — Входи и посмотри на наш дом. Он очень хорош.
Она ответила;
— Джейн, я приехала, чтобы увидеть тебя, дорогая.
Я хочу понять, счастлива ли ты?
— Я блаженствую, мама!
— Слава Богу.
Я провела ее в нашу спальню и сама сняла с нее дорожную шляпку и часы.
— Ты похудела, мама, — отметила я.
— Ничего, со мной все в порядке, дорогая. Ничего страшного. Я была немного полновата до этого.
На ее щеках горел яркий румянец, глаза сверкали. Я объяснила это ее радостью за дочь, счастливо живущую в браке.
Она привезла бутылку домашнего джина. Ее прислала миссис Коуч, свято верившая, что Джолифф ничего не любит больше, чем этот джин.
— Она все хочет знать о вашей здешней жизни, и мне придется обо всем ей рассказать! — пояснила мама. — Как я рада, что у вас все сложилось нормально!
Джолифф прибыл и тепло приветствовал ее, а в это время Энни объявила, что обед накрыт.
Это была очень вкусная трапеза, но мама ела очень мало. Это меня удивило, ведь в прежние времена отец подшучивал над ее гигантским аппетитом.
Я поведала ей о том, как проходил наш медовый месяц в Париже, и в свою очередь поинтересовалась, как обстоят дела в усадьбе Роланд. Оказалось, что мистер Сильвестер куда-то уехал. Что касается службы, то все в порядке. Эми и младший садовник строили планы касательно их предстоящего бракосочетания, которое должно состояться на Рождество. Мама по-прежнему очень беспокоилась относительно Джесс. Ее, так сказать, близкая дружба с Джефферсом расцвела, и миссис Джефферс становилась все более воинственной.
— Дело в том, — комментировала мама, — что Джефферс устроен так, что если не Джесс, то будет кто-то другой.
— Бедная миссис Джефферс, — посочувствовала я. — Это было бы ужасно, если бы Джолифф увлекся кем-то.
— ТЫ застрахована, — прокомментировал Джолифф, — по крайней мере по двум причинам. Во-первых, кто мог бы рискнуть конкурировать с тобой. И во-вторых, я слишком целомудрен, чтобы пойти на такой грех.
У мамы слезы навернулись на глаза. И я была уверена, что в этот момент она подумала об отце.
Обед был закончен, но мы не расходились и еще долго говорили, а потом перешли в гостиную и там тоже обсудили множество проблем.
В четыре часа ей надо было уезжать, чтобы успеть на свой поезд. Она должна была возвратиться в усадьбу Роланд в тот же день. Альберт подал экипаж, и мы отвезли маму на вокзал. Когда мы помогали ей сесть в вагон, она обняла нас и прослезилась.
— Как я рада, что у тебя все в порядке, что ты так хорошо устроена, — прошептала она. — Это то, о чем я всегда мечтала. Благослови тебя Господь, Дженни. Будь счастлива всегда так же, как сейчас.
Мы помахали ей вслед и, когда поезд ушел, поехали домой.
Вечер был очень приятным. Джолифф сказал, что нам надо отдохнуть от всех, посвятив время самим себе. Мы сидели у камина, смотрели на огонь, а рука Джолиффа лежала на моих плечах, в сумерках все казалось очень романтичным.
— Как спокойно я себя сейчас чувствую, — произнесла я. — Жизнь прекрасна, Джолифф, не правда ли?
Он взъерошил мне волосы и ответил:
— Это так, Джейн, до тех пор пока мы вместе. Через несколько дней после маминого визита я пошла к круглому пруду и опять встретила там рыжеволосую женщину. Она сидела на лавке, как будто ожидая кого-то.
Когда я увидела ее, странный холодок пробежал у меня по спине и в голову пришла мысль, что ждет она именно меня.
Мне жутко захотелось повернуться и убежать, но я понимала, что это было бы абсурдом. Почему бежать должна я? Чего мне бояться посторонней женщины, сидящей на скамье в парке?
Может быть, я это все сама придумала и она не собирается даже следить за мной.
Я прошла позади нее и повернула в вересковую аллею.
Затем немного переждав, я обернулась и увидела глядящую на меня рыжеволосую женщину. Видимо, заметив меня, она последовала за мной.
Я подумала: уж не дождаться ли мне ее, а если она подойдет, то поинтересоваться, что ей от меня надо. Мое сердце от волнения забилось быстро-быстро. В чем мне ее обвинять, да и вообще, какие были для этого основания? Но я была уверена, что она меня преследует.
Что же ей надо было от меня?
Я шагнула вперед. Она свернула и пошла прямо на меня.
Я сдерживала себя, чтобы не заговорить с ней. Мы почти приблизились друг к другу, и она смотрела на меня в упор. Мне стало не по себе, и величайшим желанием было повернуться и убежать как можно быстрее.
Но не было произнесено ни одного слова. Я шла, инстинктивно убыстряя шаг. Мне хотелось побыстрее выйти из аллеи.
Я поспешила на открытое место к пруду. Когда я оказалась там, то перевела дыхание и снова увидела ее. Она медленно шла в том же направлении, что и я. Мне осталось только пересечь дорогу и, открыв дверь ключом, вбежать в дом. Когда я повернулась, чтобы захлопнуть дверь, то увидела, что рыжеволосая дама тоже пересекает дорогу.
Я была в гостиной, когда зашла Энни. Она сообщила, что какая-то особа внизу спрашивает меня.
— Она как-нибудь назвалась?
— Она сказала, что вы узнаете ее, как только увидите.
— Это странно, — заметила я. — Пожалуй, уж лучше проводите ее сюда.
Я услышала, как они поднимаются по лестнице. Затем Энни постучала в дверь и распахнула ее. Я застыла от удивления — в комнату входила рыжеволосая женщина.
— Мы встречались ранее, — произнесла я. Энни, которая очень подозрительно глядела на гостью, кажется, немного успокоилась. Она закрыла за собой дверь.
— В садах, — продолжила гостья начатую мною фразу, при этом медленно улыбаясь.
— Да, я видела вас там несколько раз.
— Конечно, и я всегда была поблизости, не так ли?
— Вам что-то нужно от меня?
— Думаю, нам лучше сесть, как-никак я все же ваша гостья.
— Кто вы? — законно поинтересовалась я. Она криво улыбнулась и изрекла:
— С таким же правом я могу задать вам этот вопрос.
— Все это довольно странно, — произнесла я холодным тоном. — Меня зовут миссис Джолифф Мильнер. И если вы пришли сюда увидеться именно со мной…
Она прервала:
— Нет, вы не миссис Джолифф Мильнер. — Она произнесла это врастяжку. — В этом доме есть только одна миссис Джолифф Мильнер. И вы, наверное, удивитесь, когда услышите, что речь идет не о вас. Это я миссис Джолифф Мильнер.
— Не понимаю вас, — искренне удивилась я.
— Скоро поймете. Вы можете называть себя миссис Джолифф Мильнер сколько хотите. Но это не меняет дела — вы ею не являетесь. Дело в том, что на мне Джолифф женился еще шесть лет назад.
— Я не верю вам!
— Думаю, что придется поверить. Я хотела сказать об этом раньше, но решила, что без доказательств вы мне вряд ли поверите. Вот, пожалуйста, смотрите свидетельство о браке.
Я была близка к обмороку.
— Вы лжете, это невозможно.
— Естественно, что вы говорите это. Но тут все написано черным по белому. Не так ли? Вот посмотрите. Мы поженились шесть лет назад в Оксфорде.
Я смотрела на документ, который она вложила мне в руки, и стала читать его.
Если это не было фальшивкой, то она действительно была замужем за Джолиффом уже шесть лет.
Это было каким-то кошмарным сном. Она положила ногу на ногу, юбка подтянулась вверх, обнажив край розовой комбинации. Ее черные чулки по бокам были украшены аппликацией.
— Видно, что вы шокированы, — прокомментировала малоприятная гостья и хихикнула. — Вам плохо? Поди, не каждый день женщина, которая считает мужчину своим мужем, узнает, что он давно женат на другой!
— Я не знаю, кто вы и какие мотивы вами руководят… — голос мой задрожал.
— У меня единственный мотив, — опять прервала она меня. — Вы должны знать то, что я сказала. Вы леди я вижу это. Вы явно получили хорошее образование и вообще весьма довольны жизнью. Точнее, были довольны до этого момента. Я наблюдала за вами во время прогулок и не сразу решилась заговорить. Мне пришлось некоторое время действовать как детективу, чтобы разыскать мужа. Я решила, что лучше сказать вам правду. И вот это сделано. Если хотите, я дождусь его. Думаю, это будет прелестный сюрприз. Кстати, нельзя ли чем-нибудь промочить горло. Я с удовольствием выпила бы фужер вина.
— Я не верю ни одному вашему слову.
— Даже когда я предъявила документ?
— Но это просто невозможно. Если он женат на вас, как же он женился на мне?
— Он не имел права делать этого. В том-то и дело! Он и не женат на вас. Это я его законная жена.
— Нет, он никогда не поступил бы так, как вы утверждаете.
— Он уверен, что меня нет в живых. Год назад я ехала из Оксфорда в Лондон. Около Ридинга произошла катастрофа. Вероятно, вы слышали о ней — это была одна из крупнейших за всю историю железной дороги. Очень много людей погибло, и я тоже была на грани смерти. Но, к несчастью для него, только на грани. Я пролежала в больнице больше трех месяцев, и мою личность установили не сразу, так как при мне не было документов, и на время я потеряла память. Так вот, мой преданный муженек и пальцем не пошевелил, чтобы найти меня. «Какое чудесное избавление!»— наверное изрек бы он.
Задолго до этого случая он осознал, какую непростительную ошибку совершил в свое время. Молодым джентльменам, приезжающим в Оксфорд получать образование, никак не стоит жениться на барменшах. Правда, бывают обстоятельства, когда они вынуждены поступить именно так. У Джолиффа всегда была горячая голова. Мне пришлось сказать ему: «Руки прочь, сэр. Ничего подобного я вам не позволю, пока не получу свидетельства о браке».
И, как видите, я получила этот документ. Но люди, вообще-то, женятся с надеждой на лучшее. А он как раз это забыл. Вот такова история моей жизни, уместившаяся в нескольких фразах. Кстати, она не уникальна. Он далеко не единственный молодой джентльмен, кто, наломав в юности дров, потом всю жизнь об этом сожалеет.
— Но если все это так, как вы рассказываете, он мог бы сам поставить меня в известность…
— Джолифф! Вы никогда не узнаете и половину того, что он вытворяет, прикрываясь смазливой внешностью. Я часто говорила ему: «Твое умение очаровывав когда-нибудь приведет тебя к печальному концу». У меня было очень много поклонников, скажу я вам, но надо было именно ему попасться. Естественно, он не мог познакомить меня со своей семьей. Не мог ведь? Он сознавал, какой бы поднялся шум и скандал. Поэтому он снял мне комнату в Оксфорде, и мы год проворковали там. Семейное блаженство! Оно не могло быть долгим. Скоро он осознал свою ошибку и стал находить поводы для отъездов. Как-то я поехала искать его в Лондон. И это была та самая злополучная поездка. Он частенько говорил о себе «везучий». Я уверена, что он считает тот день, когда мой поезд сошел с рельсов, самым удачным в своей жизни. Но он не все предусмотрел, а?
— Это совершенно фантастическая история, — только так оставалось мне прокомментировать ее рассказ.
— Жизнь с Джолиффом Мильнером всегда будет полна таких историй. Фантастическая жизнь — это вполне подходящее определение.
— Вам лучше прийти, когда мой… когда мистер Мильнер будет дома.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, я остаюсь. Я должна встретиться с ним лицом к лицу. И было бы хорошо, чтобы и вы были здесь. Если вас при этом не будет, он потом испечет для вас какую-нибудь правдоподобную историйку. Он большой мастер по этой части, наш Джолифф. Нет уж. Я хочу изловить его, застав врасплох, чтобы у него не было времени придумать какую-либо уловку.
Я думаю, что скоро все выяснится и окажется, что ваш муж — это какой-то другой Джолифф Мильнер.
— Нет, я знаю, что это именно он.
В растерянности я просто не знала, как поступить. С того момента, как увидела ее впервые, я ощутила предчувствие чего-то очень плохого. Что-то было такое в ее действиях, когда она выслеживала меня, что вызывало огромное чувство тревоги.
Я не могла больше оставаться наедине с ней в этой комнате.
— Простите, я должна вас покинуть на время… Она кивнула в знак согласия так, будто бы это ей принадлежит право что-то решать в этом доме.
Я поспешила в свою спальню. Все происходило как в дурном сне. Это просто не могло быть реальностью. Наверное, это дурацкая злая шутка, подходящая к плохому вкусу подобной особы. Я вспомнила, что именно так ее обозвала Энни.
Какие жуткие полчаса мне пришлось провести! Интересно, чем она сейчас занимается в гостиной? Я воображала ее большие глаза, которые оценивающе перебегают с вещи на вещь, с предмета на предмет. Но все равно переключиться я не могла. Если Джолифф был женат, он обязательно нашел бы возможность рассказать мне об этом. А вдруг нет? В глубине души я понимала, что знаю о Джолиффе очень мало.
Казалось, прошел целый век, прежде чем я услышала звук его ключа, открывающего дверь. Я вышла на площадку верхнего этажа. Он был в холле и заулыбался, увидев меня.
— Привет, моя дорогая!
— Джолифф, — закричала я, — там женщина. Она… Он взбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки. Я не стала ждать, пока он добежит до меня. Я быстро сбежала вниз к гостиной и толкнула дверь.
Она сидела на диване, заложив ногу за ногу, по-прежнему было видно нижнее белье. На ее лице блуждала хитрая улыбка.
Я понимала, что следующие несколько секунд будут самыми важными за все прожитые мною годы.
В эти мгновения я говорила себе, что вот сейчас он глянет на нее и выяснится, что ее обвинения фальшивы, и мне станет ясно, как и ей тоже, что он не тот Джолифф Мильнер, чье имя стояло рядом с ее именем в свидетельстве о браке.
Я вошла в комнату. Он тоже. И тут же замер. Женщина улыбалась, глядя на него, и эту улыбку трудно было бы назвать доброй. В этот миг я почувствовала, что мир вокруг меня рушится.
— О, Боже мой, — проговорил он. — Белла! Она тут же ответила:
— Да-да, твоя маленькая любящая женщина… в прошлом.
— Белла! Но…
— Привидение вышло из могилы. Правда, не совсем так. Потому что до могилы я так и не добралась. Это не может не шокировать такого преданного мужа, не правда ли?
— Белла, — повторил он с вопросительной интонацией, — что это значит?
— Это значит, что я здесь. Миссис Джолифф Мильнер собственной персоной пришла воспользоваться законными правами и получить все, что в связи с этим положено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Я ходила также посмотреть на лондонские достопримечательности. Прежде всего я отправилась к королевскому дворцу. Мне нравилось сидеть около круглого пруда и наблюдать, как дети пускают кораблики. Я брала с собой хлеб, чтобы кормить лебедей и других птиц.
Как раз около этого пруда я встретила женщину, которая мне запомнилась. Она была не из тех, кто бесследно стирается из памяти.
Она была высокой, полногрудой, пышущей здоровьем.
Рыжие волосы кольцами выбивались из-под шляпки. Она была прекрасна той последней красотой, которая вот-вот может перейти предел, и тогда все потеряет привлекательность.
Я ввела себе в систему идти прямо к пруду кормить лебедей и снова любоваться этой дамой. Примерно на третий раз оказалось, что не только я присматриваюсь к ней. Она тоже заинтересовалась мною. Я как раз наклонилась вперед, чтобы бросить лебедю кусок хлеба. Повернув голову, я обнаружила, что она стоит совсем рядом со мной. У нее были очень большие прозрачно-голубые глаза. Сомнений быть не могло — она пристально смотрела на меня.
Я вошла в аллеи и, пройдя немного, остановилась, чтобы заглянуть в сад через одну из прогалин. С другой стороны через такую же прогалину на меня смотрела рыжая незнакомка. Я отступила назад, мне все равно нужно было сделать это, чтобы повернуть налево. А затем, когда она уже никак не могла видеть меня из-за деревьев, охранявших аллеи, я резко повернула направо и пошла быстрым шагом, огибая аллею, стремясь выйти туда, где росли вязы. Потом я отправилась домой.
Я твердила себе, что это только игра воображения — женщина не собиралась преследовать меня. Но тем не менее мне не удалось объяснить себе, почему же я чувствовала себя так неуютно — хотя, как еще должен чувствовать себя человек, которого, как ему кажется, кто-то преследует.
Придя домой, я обнаружила письмо от мамы. Она собиралась в Лондон навестить меня. Ей очень хотелось увидеть меня в моем собственном доме.
Я была рада, и, к счастью, Джолифф тоже разделил мои чувства.
— Я покажу ей, какого хорошего мужа ты заполучила, — заявил он в своей обычной манере.
Весь наш дом я заполнила цветами — хризантемами, подснежниками, веточками поздней вишни, аромат был восхитительный. Я советовалась с Энни, что приготовить на столь торжественный день, она пообещала сделать кое-что, чего мама не сможет забыть никогда.
Джолифф заверил меня, что в этот день он обязательно будет дома. Вскоре пополудни подъехал кэб, и я уже стояла в дверях, чтобы приветствовать маму.
Мы бросились в объятия друг другу, потом она немного отстранилась, чтобы рассмотреть меня. То, что она увидела, кажется, порадовало ее.
— Входи, мама, — проговорила я. — Входи и посмотри на наш дом. Он очень хорош.
Она ответила;
— Джейн, я приехала, чтобы увидеть тебя, дорогая.
Я хочу понять, счастлива ли ты?
— Я блаженствую, мама!
— Слава Богу.
Я провела ее в нашу спальню и сама сняла с нее дорожную шляпку и часы.
— Ты похудела, мама, — отметила я.
— Ничего, со мной все в порядке, дорогая. Ничего страшного. Я была немного полновата до этого.
На ее щеках горел яркий румянец, глаза сверкали. Я объяснила это ее радостью за дочь, счастливо живущую в браке.
Она привезла бутылку домашнего джина. Ее прислала миссис Коуч, свято верившая, что Джолифф ничего не любит больше, чем этот джин.
— Она все хочет знать о вашей здешней жизни, и мне придется обо всем ей рассказать! — пояснила мама. — Как я рада, что у вас все сложилось нормально!
Джолифф прибыл и тепло приветствовал ее, а в это время Энни объявила, что обед накрыт.
Это была очень вкусная трапеза, но мама ела очень мало. Это меня удивило, ведь в прежние времена отец подшучивал над ее гигантским аппетитом.
Я поведала ей о том, как проходил наш медовый месяц в Париже, и в свою очередь поинтересовалась, как обстоят дела в усадьбе Роланд. Оказалось, что мистер Сильвестер куда-то уехал. Что касается службы, то все в порядке. Эми и младший садовник строили планы касательно их предстоящего бракосочетания, которое должно состояться на Рождество. Мама по-прежнему очень беспокоилась относительно Джесс. Ее, так сказать, близкая дружба с Джефферсом расцвела, и миссис Джефферс становилась все более воинственной.
— Дело в том, — комментировала мама, — что Джефферс устроен так, что если не Джесс, то будет кто-то другой.
— Бедная миссис Джефферс, — посочувствовала я. — Это было бы ужасно, если бы Джолифф увлекся кем-то.
— ТЫ застрахована, — прокомментировал Джолифф, — по крайней мере по двум причинам. Во-первых, кто мог бы рискнуть конкурировать с тобой. И во-вторых, я слишком целомудрен, чтобы пойти на такой грех.
У мамы слезы навернулись на глаза. И я была уверена, что в этот момент она подумала об отце.
Обед был закончен, но мы не расходились и еще долго говорили, а потом перешли в гостиную и там тоже обсудили множество проблем.
В четыре часа ей надо было уезжать, чтобы успеть на свой поезд. Она должна была возвратиться в усадьбу Роланд в тот же день. Альберт подал экипаж, и мы отвезли маму на вокзал. Когда мы помогали ей сесть в вагон, она обняла нас и прослезилась.
— Как я рада, что у тебя все в порядке, что ты так хорошо устроена, — прошептала она. — Это то, о чем я всегда мечтала. Благослови тебя Господь, Дженни. Будь счастлива всегда так же, как сейчас.
Мы помахали ей вслед и, когда поезд ушел, поехали домой.
Вечер был очень приятным. Джолифф сказал, что нам надо отдохнуть от всех, посвятив время самим себе. Мы сидели у камина, смотрели на огонь, а рука Джолиффа лежала на моих плечах, в сумерках все казалось очень романтичным.
— Как спокойно я себя сейчас чувствую, — произнесла я. — Жизнь прекрасна, Джолифф, не правда ли?
Он взъерошил мне волосы и ответил:
— Это так, Джейн, до тех пор пока мы вместе. Через несколько дней после маминого визита я пошла к круглому пруду и опять встретила там рыжеволосую женщину. Она сидела на лавке, как будто ожидая кого-то.
Когда я увидела ее, странный холодок пробежал у меня по спине и в голову пришла мысль, что ждет она именно меня.
Мне жутко захотелось повернуться и убежать, но я понимала, что это было бы абсурдом. Почему бежать должна я? Чего мне бояться посторонней женщины, сидящей на скамье в парке?
Может быть, я это все сама придумала и она не собирается даже следить за мной.
Я прошла позади нее и повернула в вересковую аллею.
Затем немного переждав, я обернулась и увидела глядящую на меня рыжеволосую женщину. Видимо, заметив меня, она последовала за мной.
Я подумала: уж не дождаться ли мне ее, а если она подойдет, то поинтересоваться, что ей от меня надо. Мое сердце от волнения забилось быстро-быстро. В чем мне ее обвинять, да и вообще, какие были для этого основания? Но я была уверена, что она меня преследует.
Что же ей надо было от меня?
Я шагнула вперед. Она свернула и пошла прямо на меня.
Я сдерживала себя, чтобы не заговорить с ней. Мы почти приблизились друг к другу, и она смотрела на меня в упор. Мне стало не по себе, и величайшим желанием было повернуться и убежать как можно быстрее.
Но не было произнесено ни одного слова. Я шла, инстинктивно убыстряя шаг. Мне хотелось побыстрее выйти из аллеи.
Я поспешила на открытое место к пруду. Когда я оказалась там, то перевела дыхание и снова увидела ее. Она медленно шла в том же направлении, что и я. Мне осталось только пересечь дорогу и, открыв дверь ключом, вбежать в дом. Когда я повернулась, чтобы захлопнуть дверь, то увидела, что рыжеволосая дама тоже пересекает дорогу.
Я была в гостиной, когда зашла Энни. Она сообщила, что какая-то особа внизу спрашивает меня.
— Она как-нибудь назвалась?
— Она сказала, что вы узнаете ее, как только увидите.
— Это странно, — заметила я. — Пожалуй, уж лучше проводите ее сюда.
Я услышала, как они поднимаются по лестнице. Затем Энни постучала в дверь и распахнула ее. Я застыла от удивления — в комнату входила рыжеволосая женщина.
— Мы встречались ранее, — произнесла я. Энни, которая очень подозрительно глядела на гостью, кажется, немного успокоилась. Она закрыла за собой дверь.
— В садах, — продолжила гостья начатую мною фразу, при этом медленно улыбаясь.
— Да, я видела вас там несколько раз.
— Конечно, и я всегда была поблизости, не так ли?
— Вам что-то нужно от меня?
— Думаю, нам лучше сесть, как-никак я все же ваша гостья.
— Кто вы? — законно поинтересовалась я. Она криво улыбнулась и изрекла:
— С таким же правом я могу задать вам этот вопрос.
— Все это довольно странно, — произнесла я холодным тоном. — Меня зовут миссис Джолифф Мильнер. И если вы пришли сюда увидеться именно со мной…
Она прервала:
— Нет, вы не миссис Джолифф Мильнер. — Она произнесла это врастяжку. — В этом доме есть только одна миссис Джолифф Мильнер. И вы, наверное, удивитесь, когда услышите, что речь идет не о вас. Это я миссис Джолифф Мильнер.
— Не понимаю вас, — искренне удивилась я.
— Скоро поймете. Вы можете называть себя миссис Джолифф Мильнер сколько хотите. Но это не меняет дела — вы ею не являетесь. Дело в том, что на мне Джолифф женился еще шесть лет назад.
— Я не верю вам!
— Думаю, что придется поверить. Я хотела сказать об этом раньше, но решила, что без доказательств вы мне вряд ли поверите. Вот, пожалуйста, смотрите свидетельство о браке.
Я была близка к обмороку.
— Вы лжете, это невозможно.
— Естественно, что вы говорите это. Но тут все написано черным по белому. Не так ли? Вот посмотрите. Мы поженились шесть лет назад в Оксфорде.
Я смотрела на документ, который она вложила мне в руки, и стала читать его.
Если это не было фальшивкой, то она действительно была замужем за Джолиффом уже шесть лет.
Это было каким-то кошмарным сном. Она положила ногу на ногу, юбка подтянулась вверх, обнажив край розовой комбинации. Ее черные чулки по бокам были украшены аппликацией.
— Видно, что вы шокированы, — прокомментировала малоприятная гостья и хихикнула. — Вам плохо? Поди, не каждый день женщина, которая считает мужчину своим мужем, узнает, что он давно женат на другой!
— Я не знаю, кто вы и какие мотивы вами руководят… — голос мой задрожал.
— У меня единственный мотив, — опять прервала она меня. — Вы должны знать то, что я сказала. Вы леди я вижу это. Вы явно получили хорошее образование и вообще весьма довольны жизнью. Точнее, были довольны до этого момента. Я наблюдала за вами во время прогулок и не сразу решилась заговорить. Мне пришлось некоторое время действовать как детективу, чтобы разыскать мужа. Я решила, что лучше сказать вам правду. И вот это сделано. Если хотите, я дождусь его. Думаю, это будет прелестный сюрприз. Кстати, нельзя ли чем-нибудь промочить горло. Я с удовольствием выпила бы фужер вина.
— Я не верю ни одному вашему слову.
— Даже когда я предъявила документ?
— Но это просто невозможно. Если он женат на вас, как же он женился на мне?
— Он не имел права делать этого. В том-то и дело! Он и не женат на вас. Это я его законная жена.
— Нет, он никогда не поступил бы так, как вы утверждаете.
— Он уверен, что меня нет в живых. Год назад я ехала из Оксфорда в Лондон. Около Ридинга произошла катастрофа. Вероятно, вы слышали о ней — это была одна из крупнейших за всю историю железной дороги. Очень много людей погибло, и я тоже была на грани смерти. Но, к несчастью для него, только на грани. Я пролежала в больнице больше трех месяцев, и мою личность установили не сразу, так как при мне не было документов, и на время я потеряла память. Так вот, мой преданный муженек и пальцем не пошевелил, чтобы найти меня. «Какое чудесное избавление!»— наверное изрек бы он.
Задолго до этого случая он осознал, какую непростительную ошибку совершил в свое время. Молодым джентльменам, приезжающим в Оксфорд получать образование, никак не стоит жениться на барменшах. Правда, бывают обстоятельства, когда они вынуждены поступить именно так. У Джолиффа всегда была горячая голова. Мне пришлось сказать ему: «Руки прочь, сэр. Ничего подобного я вам не позволю, пока не получу свидетельства о браке».
И, как видите, я получила этот документ. Но люди, вообще-то, женятся с надеждой на лучшее. А он как раз это забыл. Вот такова история моей жизни, уместившаяся в нескольких фразах. Кстати, она не уникальна. Он далеко не единственный молодой джентльмен, кто, наломав в юности дров, потом всю жизнь об этом сожалеет.
— Но если все это так, как вы рассказываете, он мог бы сам поставить меня в известность…
— Джолифф! Вы никогда не узнаете и половину того, что он вытворяет, прикрываясь смазливой внешностью. Я часто говорила ему: «Твое умение очаровывав когда-нибудь приведет тебя к печальному концу». У меня было очень много поклонников, скажу я вам, но надо было именно ему попасться. Естественно, он не мог познакомить меня со своей семьей. Не мог ведь? Он сознавал, какой бы поднялся шум и скандал. Поэтому он снял мне комнату в Оксфорде, и мы год проворковали там. Семейное блаженство! Оно не могло быть долгим. Скоро он осознал свою ошибку и стал находить поводы для отъездов. Как-то я поехала искать его в Лондон. И это была та самая злополучная поездка. Он частенько говорил о себе «везучий». Я уверена, что он считает тот день, когда мой поезд сошел с рельсов, самым удачным в своей жизни. Но он не все предусмотрел, а?
— Это совершенно фантастическая история, — только так оставалось мне прокомментировать ее рассказ.
— Жизнь с Джолиффом Мильнером всегда будет полна таких историй. Фантастическая жизнь — это вполне подходящее определение.
— Вам лучше прийти, когда мой… когда мистер Мильнер будет дома.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, я остаюсь. Я должна встретиться с ним лицом к лицу. И было бы хорошо, чтобы и вы были здесь. Если вас при этом не будет, он потом испечет для вас какую-нибудь правдоподобную историйку. Он большой мастер по этой части, наш Джолифф. Нет уж. Я хочу изловить его, застав врасплох, чтобы у него не было времени придумать какую-либо уловку.
Я думаю, что скоро все выяснится и окажется, что ваш муж — это какой-то другой Джолифф Мильнер.
— Нет, я знаю, что это именно он.
В растерянности я просто не знала, как поступить. С того момента, как увидела ее впервые, я ощутила предчувствие чего-то очень плохого. Что-то было такое в ее действиях, когда она выслеживала меня, что вызывало огромное чувство тревоги.
Я не могла больше оставаться наедине с ней в этой комнате.
— Простите, я должна вас покинуть на время… Она кивнула в знак согласия так, будто бы это ей принадлежит право что-то решать в этом доме.
Я поспешила в свою спальню. Все происходило как в дурном сне. Это просто не могло быть реальностью. Наверное, это дурацкая злая шутка, подходящая к плохому вкусу подобной особы. Я вспомнила, что именно так ее обозвала Энни.
Какие жуткие полчаса мне пришлось провести! Интересно, чем она сейчас занимается в гостиной? Я воображала ее большие глаза, которые оценивающе перебегают с вещи на вещь, с предмета на предмет. Но все равно переключиться я не могла. Если Джолифф был женат, он обязательно нашел бы возможность рассказать мне об этом. А вдруг нет? В глубине души я понимала, что знаю о Джолиффе очень мало.
Казалось, прошел целый век, прежде чем я услышала звук его ключа, открывающего дверь. Я вышла на площадку верхнего этажа. Он был в холле и заулыбался, увидев меня.
— Привет, моя дорогая!
— Джолифф, — закричала я, — там женщина. Она… Он взбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки. Я не стала ждать, пока он добежит до меня. Я быстро сбежала вниз к гостиной и толкнула дверь.
Она сидела на диване, заложив ногу за ногу, по-прежнему было видно нижнее белье. На ее лице блуждала хитрая улыбка.
Я понимала, что следующие несколько секунд будут самыми важными за все прожитые мною годы.
В эти мгновения я говорила себе, что вот сейчас он глянет на нее и выяснится, что ее обвинения фальшивы, и мне станет ясно, как и ей тоже, что он не тот Джолифф Мильнер, чье имя стояло рядом с ее именем в свидетельстве о браке.
Я вошла в комнату. Он тоже. И тут же замер. Женщина улыбалась, глядя на него, и эту улыбку трудно было бы назвать доброй. В этот миг я почувствовала, что мир вокруг меня рушится.
— О, Боже мой, — проговорил он. — Белла! Она тут же ответила:
— Да-да, твоя маленькая любящая женщина… в прошлом.
— Белла! Но…
— Привидение вышло из могилы. Правда, не совсем так. Потому что до могилы я так и не добралась. Это не может не шокировать такого преданного мужа, не правда ли?
— Белла, — повторил он с вопросительной интонацией, — что это значит?
— Это значит, что я здесь. Миссис Джолифф Мильнер собственной персоной пришла воспользоваться законными правами и получить все, что в связи с этим положено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38