– Ну, Пом, похоже, это наш!Маневр, так хорошо удавшийся с первым фаэтоном, и на этот раз прошел с успехом. Форейторы, испуганные тем, что их окружают четверо налетчиков, поспешно ретировались.Капитан Эрон обстрелял их из своего пистолета, а виконт подскакал к экипажу и закричал с угрозой в голосе:– Кошелек или жизнь! А ну, вылезай! В фаэтоне находились два господина. Тот, что помоложе, быстро достал свой пистолет. Второй положил руку на его запястье.– Не стреляй, мой дорогой мальчик, – спокойно сказал он. – Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал.Виконт быстро опустил пистолет и издал невнятное восклицание.– Снова ошибся! – негодуя, пробурчал мистер Хоукинс. Из фаэтона неторопливо вышел эрл Рул. Его спокойный взгляд остановился на лошади виконта.– И что же ты хочешь взять из моего кошелька, Пелхэм? – невозмутимо спросил он. Глава 21 Около четырех часов дня в дверь загородного дома эрла Рула кто-то громко постучал. Горация, направлявшаяся в свою комнату, чтобы переодеться, замерла на месте и побледнела. Когда мажордом открыл дверь и она увидела на пороге тяжело дышащего сэра Роланда Поммроя, она вскрикнула и опрометью кинулась к нему.– Боже мой, ч-что произошло? – воскликнула она. Сэр Роланд вежливо поклонился.– Прошу извинить, мадам! Позвольте сказать вам два слова наедине!– Да, да, к-конечно! – сказала Горация и втянула его в библиотеку. – Кто – то уб-бит? Н-не Пелхэм? Только не П-Пелхэм, надеюсь?– Нет, мадам, он жив, клянусь честью! Пел очень хотел, чтобы я вас тотчас же оповестил. У нас нет ни минуты лишней!– Ну говорите же! – нетерпеливо воскликнула Горация. – Вы нашли Л – Летбриджа?– Не Летбриджа, мадам! Рула! – сказал сэр Роланд, промокая платком вспотевший лоб.– Рула? – испуганно воскликнула Горация.– Именно так, мадам.– В-вы, надеюсь, н-не стали задерживать Рула? – задыхаясь от волнения, спросила она.– Очень неловко получилось, – смущенно сказал сэр Роланд.– Он уз-знал вас?– Глубоко сожалею, мадам. Он узнал лошадь Пела. Горация пришла в отчаяние.– О, какое несчастье! Что он с-сказал? Что он п-подумал? Что могло заставить его т-так быстро вернуться домой?– Умоляю вас, не расстраивайтесь так, мадам. Пел уже все уладил.– Н-но как он мог все уладить? – спросила Горация.– Уверяю вашу светлость, ничего нет проще. Сказал ему, что это было пари.– И он п-поверил? – округлив глаза, спросила Горация.– Конечно! – сказал сэр Роланд. – Виконт извинился и сказал, что принял его фаэтон за другой. Правдоподобная история, почему бы и нет? Но Пел подумал, что вам следовало бы знать, что ваш муж возвращается.– О да, конечно! – сказала она. – Но Л-Летбридж? Моя б-брошка?Сэр Роланд убрал свой платок.– Не можем отыскать и следа этого типа. Пел и Эрон ждут его вместе с Хоукинсом. Надо сообщить леди Уинвуд. Эрон не сможет приехать обедать на Саут – стрит. Он должен остановить Летбриджа, понимаете? Умоляю, не расстраивайтесь! Уверяю вас, брошь будет найдена. Рул ни о чем не подозревает, ни о чем, мадам!Горацию трясло от страха.– Я боюсь встречи с ним! – простонала она. Сэр Роланд, видя, что она вот – вот расплачется, поспешил к двери.– Нет ни малейшей причины для тревоги, мадам. Однако мне пора. Нежелательно, чтобы он меня застал здесь.– Вы правы, – с несчастным видом согласилась Горация. – Да, п-пожалуй, это так.Проводив сэра Роланда, она стала медленно подниматься по лестнице в свою спальню, где ее ожидала горничная, чтобы помочь ей переодеться. Горация обещала после обеда пойти с Луизой в театр «Друри-Лейн», и на ее кресле был разложен роскошный наряд модного цвета под названием «Подавленный вздох». Горничная, суетившаяся возле нее, сообщила, что ее ждет ученик известнейшего парижского парикмахера.Парикмахер, тщетно пытаясь поднять настроение своей клиентки, был полон энтузиазма и предлагал ей всевозможные прически, которые привели бы в восторг любого, кто их увидел.Но мысли Горации были заняты другими проблемами.Месье Фредина огорчило ее равнодушие, но он лишь удвоил свои усилия. – Миледи, несомненно, желает что-нибудь новенькое. «Ежик» не подойдет, но миледи будет выглядеть великолепно в «Бешеной Собаке». Модель самую изысканную, «Спортсмен в Кустах», я не стану предлагать, ибо она для дам, уже переживших первую молодость. Но «Королевская Птица» всеми любима. Или, если у миледи печальное настроение, ей больше всего подойдет «Хлеб в Молоке».– Делайте что хотите! – нетерпеливо воскликнула Горация. – Я оп-паздываю!Месье Фредин был огорчен, но давно привык к капризам дам. Его ловкие пальцы принялись за дело, и вскоре голова Горации была увенчана уложенными пышной горой кудрями. Потом она села за туалетный столик и взяла баночку с румянами. Рул не должен видеть ее такой бледной.Вдруг кто-то тихо постучал в дверь. Она вздрогнула и испуганно оглянулась. В комнату вошел эрл.– О! – слабо сказала Горация, но сразу вспомнила, что должна изобразить удивление, и удивленно спросила: – Боже, м-милорд, вы ли это?Эрл сменил свой дорожный костюм на домашний наряд из коричневого бархата. Он подошел к Горации и наклонился, чтобы поцеловать ей руку.– Это всего лишь я, дорогая. Может быть, я помешал?– Нет, к-конечно нет, – смущенно ответила Горация. Она почувствовала, как сильно забилось сердце. Если бы не служанка и если бы она не теряла брошь! Но служанка, надоедливое создание, находилась здесь, а брошь была у Летбриджа, и поэтому она не могла броситься в объятия Рула и разрыдаться у него на груди. Горация заставила себя улыбнуться.– Нет к-конечно, – повторила она. – Я бесконечно рада видеть вас. Но почему вы так рано вернулись, сэр?– Из-за тебя, Горри! – ответил он с улыбкой. Она вспыхнула и открыла коробочку с мушками. Мысли перепутались в ее голове. Он, должно быть, порвал с Мейси. Он, похоже, начинал любить ее. Если бы он узнал о Летбридже и о броши, все было бы испорчено. Она была самой лживой женой на свете.– Позволь мне показать тебе мое мастерство, – сказал его светлость, забирая из ее рук коробочку.Он выбрал крошечную круглую мушку из черной тафты и нежно повернул к себе голову Горации.– Какой ее сделать? – сказал он. – Загадочной? Не думаю. Галантной? Нет, не это. Пусть будет так! – Он прилепил ее возле уголка ее рта. – Поцелуйная, Горри! – Он быстро наклонился и поцеловал ее в губы.Ее рука поднялась, коснулась его щеки и снова опустилась. Лживая, отвратительная жена – вот кто она такая! Она попыталась рассмеяться.– М-милорд, мы не одни! И мне надо одеваться, я обещала Луизе и сэру Хамфри пойти на п-пьесу в «Друри-Лейн». Он выпрямился.– Мне послать Луизе записку или пойти с тобой на пьесу? – спросил он.– О, я не хочу разочаровывать ее, сэр! – поспешно сказала Горация.Она боялась остаться с ним наедине. Она могла проговориться, и тогда если бы он ей поверил, то посчитал бы ее. самой глупой женой, без конца попадающей в переделки.– Тогда мы пойдем вместе, – сказал его светлость. – Я жду тебя внизу, любовь моя.Через двадцать минут они сидели друг против друга за обеденным столом.– Полагаю, пока меня не было, тебя здесь хорошо развлекали, моя дорогая?Хорошо развлекали? О Боже!– О да, сэр, д-довольно хорошо, – вежливо сказала Горация. – Только туфельки промокли и испортились.– Испортились от дождя? – с нажимом спросил эрл. Вилка Горации звякнула о тарелку. Вот что вышло из их беседы! Она так и знала, что проговорится!– О да! – едва слышно ответила она. – Я з-забыла сказать! Во время б-бала пошел дождь. Жаль, правда? Я промочила ноги…– Безусловно, жаль, – согласился Рул. – А что ты делала вчера?– Вчера? – сказала Горация. – О, я ничего вчера не делала. В глазах Рула затаился смех.– Моя дорогая Горри, ты сегодня на редкость многословна, – сказал он.– Я не очень хорошо себя чувствовала, поэтому вчера я осталась дома.– Тогда, полагаю, ты еще не видела Эдварда, – невинным тоном произнес эрл.Горация поперхнулась вином.– Боже мой, ну конечно! К-как же я могла это забыть? В-вообрази, Рул, Эдвард в городе! – Она знала, что все глубже вязнет в трясине лжи, и попыталась исправить положение. – Н-но ты как узнал, что он здесь? – спросила она.Эрл подождал, пока дворецкий заберет его тарелку.– Я видел его, – ответил он.– Правда? Г-где?– На Хаунслоу-Хит, – ответил эрл, отставляя свой бокал. – Да, на Хаунслоу – Хит, Горри. Неожиданная встреча.– А что он т-там делал?– Задерживал меня, – спокойно ответил эрл.– Правда? – Горация нечаянно проглотила вишневую косточку и закашлялась. – Как это странно!– Очень неосторожно с его стороны, – сказал Эрл.– Да, оч-чень. М-может быть, он делал это на п-пари, – предположила Горация, вспомнив слова сэра Роланда.– Скорее всего. – Эрл в упор посмотрел на нее. – Пелхэм и его друг Поммрой тоже были в этой команде. Боюсь, не я та жертва, которую они поджидали.– Н-не ты? Нет, к-конечно не ты! То есть я хотела сказать… М-может, нам п-пора собираться, сэр? Рул встал.– Конечно, моя дорогая. – Он взял ее шаль и накинул ей на плечи. – Ты позволишь мне дать тебе один совет? – нежно спросил он.Она испуганно посмотрела на него.– Д-да, конечно, сэр! Какой же?– Не следует надевать рубины к этому платью, дорогая. Сюда больше подойдет гарнитур из жемчуга.Наступила жуткая тишина. У Горации пересохло горло и сильно забилось сердце.– Уж-же слишком п-поздно менять их! – с трудом вымолвила она.– Хорошо, – сказал Рул и открыл дверь, пропуская ее вперед.Всю дорогу в «Друри-Лейн» Горация, как могла, поддерживала беседу.Позднее она не могла вспомнить, о чем именно она говорила, но говорила до тех пор, пока экипаж не подъехал к театру.По дороге домой, конечно, нашлись темы для разговоров. Они говорили о пьесе, об актерах и о новом наряде леди Луизы, и все это не оставляло времени для более опасных тем. Сославшись на усталость, Горация рано отправилась спать и долго лежала, размышляя о том, что натворил Пелхэм и что ей делать, если Пелхэм потерпел неудачу.Утром она выглядела осунувшейся и подавленной. Ей принесли на подносе шоколад, рядом лежали письма. Она стала перебирать их в надежде увидеть размашистый почерк виконта. Но от него письма не было, только пачка приглашений и счета.Поставив чашку, она принялась вскрывать письма.Да, все одно и то же: раут, карты, танцы, снова раут и снова карты. Нет, больше она к ним не прикоснется. Пикник в Бокс-хилле. И опять пойдет дождь. Концерт в Рейнлее. Никто и никогда не заставит ее поехать туда снова!Боже мой, истратить триста семьдесят пять гиней на манто? А это что? Пять плюмажей по пятьдесят гиней за штуку!Она сорвала печать с очередного конверта и развернула лист бумаги с золотой каймой.Слова, написанные от руки четким каллиграфическим почерком, буквально поразили ее.«Если госпожа, потерявшая брошь в форме кольца из жемчуга с бриллиантами на Хаф-Мун-стрит в ночь бала в Ричмонд-Хаус, прибудет к греческому храму, расположенному в конце аллеи Лонг-Уок в саду Воксхолл-Гарденс, в полночь двадцать восьмого сентября, брошь будет возвращена ей лицом, в чьих руках она теперь находится».Подписи не было, почерк, очевидно, был изменен. С минуту Горация недоверчиво разглядывала письмо, затем со стоном откинула одеяло.– Быстро! М-мне необходимо немедленно ехать! – приказала она. – Приготовь мне п-платье для прогулок, шляпу и л-перчатки! И сбегай вниз, скажи к-кому – нибудь, чтобы приготовили л-ландо! Нет, не л-ландо! Мой д-дорожный экипаж! И убери все эти п-письма, и, п-пожалуйста, п-поторопись!На этот раз она быстро завершила свой туалет и через полчаса уже сбегала вниз по ступеням с зонтиком от солнца под мышкой. Рула нигде не было видно, и, бросив взгляд в сторону библиотеки, она быстро промчалась мимо и оказалась на улице прежде, чем кто-либо успел заметить ее исчезновение.Экипаж ждал у дверей. Дав указания кучеру везти ее на Пэлл-Мэлл, в жилище лорда Уинвуда, Горация откинулась на подушки со вздохом облегчения – она была рада тому, что ей удалось сбежать из дому, не встретив на пути Рула.Виконт завтракал, когда ему доложили о визите его сестры. Он хмуро взглянул на нее.– Боже, Горри, какой дьявол принес тебя сюда в этот час? Тебе не стоило приходить: если Рул узнает, что ты ушла днем из дома, он заподозрит неладное.Горация открыла трясущейся рукой свой ридикюль и достала оттуда скомканный лист бумаги с золочеными краями.– В-вот что принесло меня сюда! – сказала она. – Прочти это!Виконт разгладил письмо.– Ну, садись, девочка. Поешь пока немного. Так, ну, что здесь? – И он внимательно прочитал письмо.– П-Пел, может ли это быть Летбридж? – спросила она. Виконт перевернул письмо, словно пытаясь найти ответ на другой стороне.– Откуда мне знать? – сказал он. – Мне кажется, это ловушка.– Н-но для чего? Ты думаешь, он раскаивается?– Нет, не думаю, – откровенно сказал его светлость. – В конце аллеи Лонг – Уок? Я знаю этот храм, там такие сквозняки. Вот что, Горри: ставлю на пони, что он хочет тебя похитить.Горация сцепила руки.– Но, П-Пел, я должна пойти! Я должна попытаться вернуть б-брошь!– Слушай меня, Горри. Сегодня вечером мы все отправимся в Воксхолл, ты, я и Пом. В полночь ты пойдешь к этому храму, а мы спрячемся где-нибудь поблизости. Если это Летбридж – а я думаю, что это именно Летбридж, – то он наш. Завтра к утру брошь должна быть у нас.Горация кивнула.– Да, это очень хороший план. Я скажу Рулу, что ид-ду с тобой, он не станет возражать.– Хорошо, я свяжусь с Помом, а ты возвращайся домой. Прибыв на Гросвенор – сквер, Горация сняла шляпу и перчатки и отправилась на поиски Рула. Она нашла его в библиотеке за чтением «Утренней хроники». При ее появлении он встал.– Ну, любовь моя? Рано ты поднялась.– Такое з-замечательное утро, – сказала она. – Я собираюсь на прогулку в парк с maman.– Понятно, – сказал он. Он поднес ее пальчики к своим губам. – Сегодня двадцать восьмое, Горри?– Да, – ответила она.– Тогда, может быть, поедешь со мной на бал в Алмаке? – предложил Рул.Страх отразился на ее лице.– О-о, как это было бы ч-чудесно! – сказала она. – Только я н-не могу! Я обещала пойти в Воксхолл с П-Пелом.– Я так и знал, – печально заметил его светлость.– Я не могу поступить иначе, – с искренним сожалением сказала Горация.– Это так важно?– Это очень, очень важно! – серьезно сказала она.– Как по-твоему, Пел позволит и мне отправиться в эту экспедицию? – спросил он.– О нет, я твердо уверена, ч-что ему это совсем не понравится! – испуганно сказала Горация. – Он хочет мне кого-то представить, и тебе, наверное, будет н – не интересно.– Но у меня репутация самого дружелюбного человека, – сказал эрл жалобно. Он выпустил ее руку и принялся поправлять свой галстук. – Не беспокойся из-за меня, дорогая. Если я и безразличен к новым знакомствам, то ради тебя я притворюсь счастливейшим из смертных.Горация посмотрела на него с тревогой.– Н-не думаю, что ты получишь удовольствие, М-Маркус. Право, не думаю.Он склонился в легком поклоне.– С тобой, Горри, я от всего получаю удовольствие, – сказал он. – А теперь, дорогая, если позволишь, я пойду займусь делами, которых требует от меня Арнольд.Горация дождалась, когда он выйдет из комнаты, затем присела за стол у окна и нацарапала своему брату сумбурную записку.Это послание застало виконта, когда он отдыхал после визита к сэру Роланду. Он прочитал его, выругался и тут же написал ответ.«К дьяволу Рула, – писал он. – Я пошлю Пома отговорить его».Записка брата заставила Горацию призадуматься. Она испытала на себе такт сэра Роланда и не раз убеждалась в его способности выпутываться из сложных ситуаций. Поэтому Горация сделала все, что было в ее силах, чтобы отговорить Рула сопровождать се в Воксхолл, и вряд ли сэр Роланд добился бы большего успеха.Эрл все еще беседовал с мистером Гисборном, когда вошел лакей и доложил, что с ним желает говорить сэр Роланд Поммрой. Рул оторвал взгляд от бумаги, которую собирался подписать, и мистер Гисборн, который в этот момент смотрел на него, заметил, как его глаза радостно блеснули. Но не сообщение о прибытии сэра Роланда послужило тому причиной.– Отлично, – сказал его светлость. – Скажи сэру Роланду, что я сейчас выйду к нему. Увы, Арнольд, нам всегда что-нибудь мешает! Я очень огорчен, поверь мне, но придется идти.– Огорчены, сэр? – переспросил мистер Гисборн, поведя бровью. А про себя подумал: «Ни за что не поверю!»Когда вошел эрл, сэр Роланд Поммрой стоял у окна. По движению его губ можно было догадаться, что он репетирует про себя речь.– Доброе утро, Поммрой, – сказал эрл, закрывая дверь. – Какая приятная неожиданность! Сэр Роланд подошел к нему.– Доброе утро, Рул. Чудесный день! Надеюсь, вы успешно добрались вчера до дома?– Благодарю, – ответил его светлость вежливо. – Не было нужды беспокоиться и приходить ради этого, приятель. Сэр Роланд поправил свой галстук.– Сказать по правде, я пришёл не ради этого, – признался он. – Я был уверен, вы все поймете. Сэр Роланд взял щепотку табаку.– Отличный букет! Я всегда прошу своего табачника на Хаймаркет составить его для меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23