Мархем повернулся к нему спиной и посмотрел на Сару. Сара же уловила быстрое движение руки филиппинца и вскрикнула:
- Мархем! У него нож!
Мархем молниеносно обернулся и ударом в челюсть сбил бывшего старосту с ног. Тот рухнул как мешок в дорожную пыль, лицо его приняло покорное и даже раболепное выражение.
- В этом селении, Скварез, для тебя места нет. Твое имущество конфисковано в пользу китайца, чтобы он смог открыть новую лавочку. - Мархем обернулся к Саре: - Личные вещи переходят к твоему сыну и внучке. Мы подыщем хорошую семью для Сони. А ты... ты радуйся, что остался жив. - Нэш схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги. - Обыщите его, сержант Бастос, отберите оружие, если найдете, и пусть катится. - Мархем брезгливо посмотрел на Сквареза: - Еще раз сунешься в селение, угодишь в тюрьму. Понятно?
Жители Сан-Мигеля, плотным кольцом окружавшие участников этой сцены, одобрительно загудели. Бывший староста, униженный и посрамленный, медленно поплелся в сторону джунглей и исчез в зарослях. Мархем, бросив быстрый взгляд на сержанта, незаметно провел ладонью по своей шее. Сержант, не торопясь, направился в ту сторону, куда ушел староста.
- Оказывается, он не так уж и популярен, правда? - Мархем взял Сару за руку и заглянул ей в лицо.
- Что он собирается делать?
- Я не хочу ему зла... да и ты тоже. Сержант Бастос позаботится обо всем. Они поговорят как филиппинец с филиппинцем, - Мархем улыбнулся Саре, - а то старик еще повесится на каком-нибудь дереве... Хотя вряд ли. У него наверняка припрятаны кое-какие деньги, да и приятели в Маниле имеются. С ним все будет в порядке. Он умеет ползать на брюхе, а такие люди всегда сумеют пристроиться.
Сара вздохнула. Как много грубости и жестокости в людях. Даже здесь. Но лучше уж пусть будут неприятности у Сквареза, чем у близких людей. Она должна быть спокойна за своего ребенка.
- У тебя слишком мягкое сердце, мисс учительница. - Глаза Нэша сияли теплым янтарным светом. - Учись быть жестче, а то всякий мерзавец сможет тебя обидеть.
Заметив приближающегося сержанта, Мархем сделал знак ему подойти. Сара отошла от них и тут увидела Рудольфо.
- Здравствуй, Рудольфо, я очень рада, что вы с Лус решили приехать сюда. Откровенно говоря, я хотела снова увидеть вас.
- И мы рады повидаться с вами, мэм. Мы с Лус поженились, - его щеки зарделись, - и скоро родится ребенок.
Сара поздравила Рудольфо и поискала глазами Бонга.
- Я думала, Бонг тоже вернулся, но что-то не вижу его.
- Он сражается. Мы оставили на его долю пито человек.
Пито? Кажется, это слово означает семь.
- Ты хочешь сказать, что он один сражается против семерых.
- Да, мэм. По очереди. Это то, что кабальеро из Испании называют дуэлью. На ножах.
- Дуэлью? Он дерется на мачете с каждым из семерых разбойников?
- Да, мэм.
- Мархем! - Ее крик потонул в шуме людских голосов и лошадином ржании. - Мархем!
Он, наконец, услышал и обернулся.
- Бонг в опасности. Рудольфо сказал, что он вызвал на дуэль семерых разбойников.
Мархем горько усмехнулся:
- Сардж сказал мне. Но в опасности не Бонг, а те подонки, что изнасиловали Магдалину. Теперь, я думаю, они очень сожалеют, что вообще пришли в наше селение. - Нэш отпустил сержанта, приказав посадить пленных разбойников за частокол, где находилась гарнизонная гауптвахта.
- Сара, дорогая моя, - вновь повернулся он к девушке, - Бонг Манаве превратит этих сопливых ублюдков в кровавые ленточки.
- Но, Мархем, один против семерых? Я так беспокоюсь за него.
- Не волнуйся, сержант оставил там двух солдат, они подстрахуют Бонга в случае чего. Кроме того, он получил мое разрешение.
- И ты так спокойно об этом говоришь!
- Видишь ли, - Мархем пожал плечами, - я не вправе останавливать его. Кто знает, как все кончится, хотя, скорее всего, Бонг поубивает этих сволочей.
- Но я беспокоюсь за Бонга. - Сара увернулась от его руки.
Она не поверила его спокойному тону, вспомнив ту ночь, когда они с Бонгом преследовали бандитов возле их стоянки.
- Филиппинцы с детства привыкают обращаться с мачете, драка на которых будоражит их кровь. Они называют это неистовством, яростью. - Мархем мягко, но уверенно обнял ее за плечи, стараясь успокоить.
- Я видел, как страстно жаждет Бонг их крови, и разрешил ему самому разобраться с насильниками его жены. И если уж тебе так надо о ком-то беспокоиться, побеспокойся лучше об этих сволочах. Я абсолютно уверен, что старина Бонг сейчас изливает на них свою ярость.
Сара внутренне содрогнулась. Прежняя жизнь в Айове вдруг показалась ей не скучной и обыденной, а милой, спокойной и такой привычной и понятной.
Глава 25
Должна ли она сказать Мархему, что любит его? Или лучше пока помолчать? Она знала, что мать и мисс Арнольд предпочли бы молчание. Она как бы слышала их голоса:
«Мужчина должен говорить такие вещи, дорогая Сара».
Он взял ее под руку, и со стороны они выглядели людьми, которые просто прогуливаются в тени больших деревьев и обсуждают какие-то свои дела. Когда-то Мархем говорил ей, что на Филиппинах нет секретов.
Где бы они ни появлялись, взрослые жители селения заговаривали с ними, а дети не давали им проходу. Их прогулка обрела вполне определенную цель.
Мархем расспрашивал о том, что происходило с ней, когда Скварез увел ее из селения, а ей было интересно узнать о Маниле, о священниках, о Лус и Рудольфо. Надо было решить, что делать с ребенком Магдалины и Сонни Скварезом, который пока оставался на попечении старой няньки. Они говорили обо всем на свете, кроме того, что было для них действительно важно.
Мархем, скрывая смущение, рассказал ей версию Рудольфо о том, как его насильно женили на Лус, потому что священник случайно увидел, как они занимаются любовью на циновке. Сара заметила его смущение и, рассмеявшись, сказала, что Лус уже все ей объяснила.
- Правда, Рудольфо все равно хотел на ней жениться, - с явным облегчением заметил Мархем. - Лус уже была беременна. Ему просто не понравилось, что какой-то испанец указывает ему, что делать и когда.
- Ты не ходил на кладбище?
Улыбка разом слетела с его лица.
- Ты все еще думаешь о Роберте Зумвальте? Но почему же, черт возьми, я должен навещать могилу этой сволочи?
Она вырвала руку и поджала губы, стараясь не смотреть на него.
- Не забывайте, что он был моим мужем, майор Нэш.
- Майор Нэш? - Он широко улыбнулся. - Пойдемте, миссис Сара Коллинз-Зумвальт, я хочу вам кое-что показать. - Он взял ее за руку и повел через густые заросли, ножом расчищая дорогу.
Они поднялись на холм, и Сара не смогла сдержать возгласа восхищения открывшимся перед ней видом.
- Ой, Мархем, как же красиво! Я и не знала, что здесь есть водопад. Невозможно поверить! И сколько орхидей! - Их взгляды встретились, восторг, светящийся в ее глазах, передался и ему. - Это похоже на рай. - Сара улыбнулась. - Когда ты так говоришь о Роберте, во мне поднимается какой-то протест. Мне кажется, ты забываешь, что он тоже был человеком. - Она произнесла слова упрека, а взгляд ее говорил, что она не сердится на него.
- Неприятно признаваться в этом, но во мне говорит ревность. Я просто ревную тебя. - Мархем присел на большой плоский камень, покрытый мягким мхом. - Садись рядом. Я не видел на Филиппинах места, прекраснее этого. Здесь почти так же хорошо, как в резервации, где я вырос. Когда мне хочется побыть одному, я прихожу сюда.
- Здесь намного красивее, чем в Айове. - Сара уже совсем простила его, и голос ее обрел прежнюю мягкость. - Хотя там своя, особая красота, но не такая пышная, как здесь. - Она обвела рукой цветущие деревья.
Какое-то время они сидели молча, слушая пение птиц в голубом небе и шум водопада. На высокой скале, повисшей над водопадом, огненное дерево горело всеми цветами радуги на фоне бледного неба. Розовые цветы с лиловым и фиолетовым отливом осыпали белые трубчатые веточки, золотистое сияние придавало необыкновенную яркость всем оттенкам зеленого. Сара вслушивалась в голоса джунглей - щебет птиц, шуршание листьев, треск веток, и все это сопровождалось шумом воды, сплошной завесой падающей вниз.
Мархем, растянувшийся на мягком одеяле из мха, приподнялся на локте.
- Нравится?
- У меня просто нет слов, спасибо, что привел меня сюда. Здесь так хорошо, уютно, прохладно. Даже на губах вкус прохлады. И так тихо, спокойно. Как в церкви, даже лучше. - Сара оторвала взгляд от раскинувшегося перед ней великолепия и положила свою маленькую ладошку на его руку, свободно лежащую на камне. - Сейчас мне надо было именно это. После всего, что случилось, я должна была убедиться, что мир так же прекрасен, как и прежде.
Мархем сел, снял мундир и скатал его в валик, изобразив что-то вроде подушки.
- Ложись. Надо смотреть в небо, раз у нас есть такая возможность.
Сара не ответила. Какая-то странная слабость разлилась по ее телу, но в то же время чувства были необыкновенно обострены. Воздух, пропитанный миллионами ароматов, наполнял ее душу сладкой истомой, Впервые за эти два дня она могла расслабиться и отдыхала. Все страхи остались позади. Ландроуны, Скварез, смерть Магдалины... все это в прошлом, хотя и не забудется никогда. Но сейчас рядом с ней Мархем, а это значит, что можно ничего не бояться.
- Мархем, можно я спрошу тебя кое о чем?
- О чем?
Сара улыбнулась про себя, почувствовав его беспокойство. Интересно, что он ожидал услышать? Она прошептала:
- Чем это так чудесно пахло на улицах Манилы, очень похоже на дрожжи и запах свежего хлеба?
- И ты только сейчас меня об этом спрашиваешь?
- Да. На Филиппинских островах так много контрастов. Вот и запахи тоже, или прекрасные, изумительные, или чудовищные.
- Я думаю, что это была копра.
Она обернулась к нему и улыбнулась.
- Я знаю, ты думаешь, что я задаю слишком много вопросов, но что такое копра?
- Это сухая мякоть кокосового ореха. И я вовсе не думаю, что ты задаешь много вопросов. Я просто иногда удивляюсь, о чем ты спрашиваешь. - Он хитро посмотрел на нее. - Интересно, по какому принципу отбираются темы для вопросов в хорошенькой белокурой головке и что станет предметом исследования в следующий раз, потому, что твои вопросы не имеют ничего общего ни с местом, где мы находимся, ни с темой нашего разговора, ни с тем, что происходит в тот момент. - Он нажал на кончик ее носа. - Процесс твоего мышления для меня загадка.
Сара больше не могла смотреть в его пронзительные карие глаза. В ней возникло какое-то странное беспокойство. Такое ощущение, что ее голова стала прозрачной и Мархем видит все ее мысли. Но она не могла позволить ему заглянуть в ее сердце и повернулась к нему спиной. Тогда он поднялся.
- Хочешь искупаться?
Мархем снял ботинки, носки и начал расстегивать брюки. Сара села.
- Что ты собираешься делать?
- Я люблю здесь поплавать, когда так жарко. Ты хочешь?
- Конечно, нет.
- Ты можешь раздеться прямо здесь. - Он отодвинул в сторону свою одежду и встал на край скалы спиной к ней.
Сара смотрела на него, открыв рот от изумления.
Он поднял руки. Крепкие мускулы перекатывались на спине под коричневой, опаленной солнцем кожей. Высокий, стройный, с совершенной фигурой, он был прекрасен. Сара не могла оторвать от него глаз. Мархем прыгнул и легко вошел в воду. Она вскрикнула, словно это ее тело рассекло сверкающую голубую поверхность озера.
Она отступила от края скалы, закрыла глаза и улыбнулась. На секунду ей стало страшно, потом новое, ранее незнакомое чувство овладело всем ее существом. Теперь Сара поняла, что испытывал Мархем, когда разглядывал ее у ручья во время их путешествия.
Может быть, она задремала или просто ненадолго задумалась. Время потеряло всякое значение в этом изумительном месте.
Брызги, попавшие ей на лицо, заставили очнуться. Сара открыла глаза и приподнялась, на нее смотрели смеющиеся карие глаза. Мархем зачерпнул полную пригоршню воды, и в нее полетели холодные брызги.
- Ну что же ты, пойдем. Вода прекрасная.
- Нет, спасибо, я уже выкупалась и рада, что ты тоже ополоснулся. Единственное мое желание теперь - лежать с закрытыми глазами и ничего не делать.
Он опять брызнул на нее водой.
- Хватит, прекрати, - сказала она, не открывая глаз.
- Хорошо. Но подвинься хоть на несколько дюймов.
- Тогда я упаду.
- Не бойся. Ты окажешься как раз на краю, и тогда я смогу поцеловать тебя.
Конечно, она хотела этого, мечтала о его поцелуе. Как же набраться духу и сказать ему, что она собирается вернуться в Айову?
Сара подвинулась к нему, но не решилась открыть глаза. Мархем положил руку ей на талию и прижался холодной, мокрой щекой к ее лицу.
- Чувствуешь, какой свежей ты станешь, если окунешься?
- Не искушай меня, Мархем, ведь хоть кто-то из нас должен соблюдать приличия. - Сара чувствовала, как полыхают ее щеки от его прикосновения.
Нет. Надо рассказать ему обо всем прямо сейчас.
- Я думаю о... - Он закрыл ее рот поцелуем, прохладным и горячим одновременно: губы были прохладными, а язык пылал огнем.
Горячий язык осторожно раздвинул ей губы и коснулся ее языка. Она не сопротивлялась, а только жаждала быть еще ближе к нему. Сара повернулась и оказалась в жарких объятиях.
Очень медленно его рука двигалась по ее телу от талии вверх. Он осторожно коснулся ее груди; упругие груди с жадностью отзывались на его прикосновения. Он нажал на один сосок, потом на другой. Сара затаила дыхание, испытывая невыразимое наслаждение.
Они слились в долгом страстном поцелуе. Этот поцелуй был властным, крепким, полным желания. Поцелуй Мархема. Поцелуй любви.
Да, именно этого она так желала. И даже большего. Его страсть передалась ей, заставляя трепетать все ее тело. Она не представляла себе, что такое возможно. Но ей было мало. Почему бы не продолжить? Что должно случиться, пусть случится.
«Забудь обо всем, - шептал ей внутренний голос, - не упускай свой шанс. А люби этого мужчину и позволь ему любить тебя. Он хочет тебя сейчас, и неважно, будете вы потом вместе или нет. По крайней мере, у тебя будет, что вспомнить».
- Иди ко мне, Мархем, - прошептала Сара так тихо, что только любящий мужчина мог услышать ее призыв, а этот человек страстно желал ее.
Мархем вздрогнул. Ему не послышалось, она действительно позвала его?
- Ты уверена, Сара, дорогая? На самом деле уверена? Если я сейчас лягу рядом с тобой, может случиться непоправимое.
Мархем поцеловал ее шею, потом грудь. Она задышала часто и прерывисто. Он чувствовал биение ее сердца под своей ладонью.
- Пожалуйста, Мархем. - В ее шепоте слышалась мольба.
Она еще ближе придвинулась к нему. Он потянулся к ней всем телом, но невероятным усилием заставил себя не торопиться.
- Посмотри на меня, Сара, - прошептал он, склоняясь над ней.
Сара открыла глаза. Он был огромен. Капли воды блестели на загорелой, атласной коже, стекали с густых спутанных черных волос на отливавшее медью лицо. От него пахло лавандой. Весь он был налит мужской силой, как жеребец Джонс. Но это была не животная сила, это была сила любви и страсти. Она положила руку на заросший мхом камень.
- Я уверена.
Он встал на колени, чтобы она лучше разглядела его.
- Если ты попадешь ко мне в руки, уже ничего нельзя будет изменить.
Она потянулась к нему и обвила руками его шею.
- Я люблю тебя, Мархем.
Больше он не мог сдерживаться. Крепко обнял ее, прижал к себе и застонал, впившись губами в ее рот. Не прерывая поцелуя, он поднял подол ее платья и провел рукой по золотистому пушку на лобке.
Потом стал быстро расстегивать маленькие перламутровые пуговки ее синего льняного платья.
- Разденься. Я хочу посмотреть, какая ты.
Сара села, и он стянул с нее платье прямо через голову, как будто она была подарком, который ему не терпелось вскрыть.
Ее кожа была бледно-розовой, покрытой золотистым пушком. Сара прильнула к нему, шепча какие-то слова, но громкий стук его сердца заглушал их.
Мархем понял, что теряет контроль над собой.
«Успокойся, мой мальчик, - убеждал он себя. - Успокойся, и все будет хорошо».
Сара не чувствовала ни стыда, ни беспокойства от сознания того, что сейчас лишится девственности. Она так хочет. Его руки ласкали ее тело, потом он лег на нее. Только Мархем Нэш мог сделать ее счастливой. Сара знала это. Она никогда не полюбит никого, кроме него. Поэтому она так хотела этой близости.
Сара провела рукой по его позвоночнику. Он поднял голову, но она поняла, что Мархем не видит ее.
- О прекрасная Сара! - выдохнул он.
Ее руки сомкнулись в кольцо на его широких плечах. Он пробормотал что-то, но она не разобрала. Может быть, он сказал: «Я люблю тебя». Сначала ей хотелось избавиться от его тяжести, она почувствовала, что вся дрожит. Сара заставила себя расслабиться. Ведь она же сама этого хотела. Она испытывала такие ощущения, о существовании которых даже не подозревала, и, конечно, не думала, что ей суждено их испытать. Сердце забилось часто-часто, и вдруг дрожь прекратилась, ей стало удивительно легко, и она, инстинктивно раздвинув ноги, отдалась ему с такой силой страсти, как будто от этого зависела ее жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27