Она, конечно, радовалась его новому назначению, но была страшно огорчена его отъездом. Правда, ей стало немного легче от теплоты его руки. Его сильные руки казались Саре островом в бурном море, на который ее выбросило и который вот-вот уйдет под воду. Она крепче сжала его руку. Как он может покинуть ее?
«Не будь глупой, - убеждала она себя. - Этот офицер здесь совсем не для того, чтобы оказывать тебе личные услуги. Ты что, хочешь сделать его своей собственностью?»
Она держала его большую ручищу и смотрела на свои беленькие пальчики, так резко выделявшиеся на фоне его темного загара.
- Теперь у вас есть все, чего вы хотели. - Сара положила вторую руку на их сомкнутые в рукопожатии ладони. - Мы все будем скучать без вас, Мархем. - Сара закрыла глаза, чтобы не заплакать, и обеими руками вцепилась в такую дорогую для нее руку.
Она держится за него обеими руками! Что за черт! А почему она плачет?
Он заставит натруженные солдатские ноги как можно быстрее добежать до Манилы и обратно. Но действительно ли она плачет из-за того, что боится остаться одна... без привычной поддержки военных?
Ну да ладно, когда он вернется, они поговорят. Выяснят, что там происходит между Бонгом и Магдалиной, впрочем, они могут выяснить и свои собственные отношения. Он объяснит ей, что значат для него новые погоны, что такое жизнь офицера, который любит службу и хочет сделать карьеру. И что жена - это якорь, который тянет вниз мужчину, карабкающегося по служебной лестнице. Да и вряд ли она сейчас захочет стать чьей-нибудь женой.
Мархем наклонился, и его губы неожиданно коснулись непослушных белокурых прядей, которые трепал легкий ветерок из окна. Он закрыл глаза и погрузился в благоухание золотистого шелка.
- Не плачь, Сара. Когда я вернусь, мы еще раз соберемся на синиганг и поговорим... обо всем. - Он обнял ее другой рукой, так и не выпустив маленькую ладошку.
- Да, кстати, я разыщу в городе Лус и Рудольфо и узнаю, что они поделывают. Идет?
Белокурая головка кивнула, но слезы продолжали медленно течь по щекам.
- Да не плачь же, Сара, дорогая моя. Ну хочешь, я привезу тебе что-нибудь из большого города?
- Эй. - Магдалина повернула к нему улыбающееся лицо. - Мой капитан завтра уезжает в Манилу.
Она остановилась, и улыбку на ее лице сменило выражение ужаса.
- Ты поедешь с ним?
- Нет. - Бонг стоял в тени хижины, а она готовила ужин. - Я попросил разрешения остаться, и он согласился, сказав, что так, пожалуй, будет даже лучше, но он уезжает завтра на рассвете и берет с собой большую часть солдат.
Казалось, она была поражена.
- Он сказал, что привезет с собой в селение твоего кузена Рудольфо, если тот захочет, и Лус. Это тебя радует?
Магдалина широко улыбнулась и кивнула.
- Я обещал учительнице, что буду поблизости, и теперь мы с тобой будем встречаться каждый день. Знаешь это, моя пташечка? - Он пытался утешить ее.
Магдалина расстегнула воротничок платья, чтобы не было так жарко, и Бонг увидел, что золотой крестик, который он подарил ей, покачивается у нее на шее. Ему польстило, что она не снимает его, даже когда работает.
- Тебе нечего волноваться. Я буду здесь. И у нас, наверное, даже будет время побыть наедине.
Она погладила свой большой живот.
- Я знаю, что нам просто надо быть рядом друг с другом. Конечно, мы не можем заниматься любовью из-за ребенка, но мы можем просто лежать рядом, и я буду этим очень доволен.
Она кивнула.
- Да, и я тоже буду счастлива.
- Не бойся. Когда капитан вернется, мне кажется, они намерены нас поженить. Ты не против? - Он дотронулся до того места, где крестик касался груди.
- Ах, Бонг, - выдохнула она удовлетворенно, - конечно.
- Я приду завтра. - Бонг нырнул в просвет между кустами на безлюдную улицу и направился к солдатской казарме.
Бонг возвратился гораздо быстрее, чем ожидала Магдалина. Когда она увидела, что он бежит от казармы назад, то притворилась, будто очень занята и не рада его возвращению. Хотя ей трудно было скрыть радостную улыбку, она с достоинством поприветствовала его, как дорогого гостя, будто они не расстались несколько минут назад.
Задыхаясь после быстрого бега, Бонг сложил руки на груди и вежливо поклонился, тоже едва сдерживая усмешку. Ему очень хотелось побыстрее выложить свою новость с той эмоциональной беспорядочностью, которой он выучился у американцев, но он сдержался.
После приветственного ритуала Бонг схватил ее за руку. Магдалина оттолкнула его и посмотрела по сторонам. Вдруг за ними кто-нибудь наблюдает?
- Не волнуйся об этом, Магдалина. У меня для тебя прекрасные новости. Американский священник и мой капитан ждут нас в церкви. Мы поженимся до отъезда капитана.
Магдалина посмотрела на свое будничное платье:
- Я не готова, Бонг. Ты имеешь в виду, что мы должны пожениться сию минуту?
- Сию минуту. - Он улыбался во весь рот, его глаза сияли от счастья.
Он действительно любил ее и действительно не придавал значения тому, как она одета.
Магдалина отряхнула платье, и без лишних слов они рука об руку пошли в американскую церковь, к американскому священнику - навстречу новой судьбе. Она потом расскажет об этом белокурой учительнице. Она знает, что та порадуется за нее.
- Мы пока должны спать отдельно, Бонг.
- Хорошо, если ты этого хочешь.
- Да, я этого хочу. Мы расскажем об этом всем, когда мужчины вернутся из Манилы. А пока это будет нашей тайной.
Он согласно кивнул.
- Ты будешь моей, - прошептал он.
Мархем объяснил священнику, что сделал с Магдалиной покойный Роберт, и сказал, что Бонг согласен усыновить ребенка.
- Бонг сказал, что усыновит младенца, если они с Магдалиной поженятся. - Мархем молитвенно сложил руки, как бы клянясь в правоте своих слов. - Я гарантирую вам, что капрал Бонг Манаве - человек слова. Он мой адъютант, и я не раз доверял ему свою жизнь. - Его руки упали. - Он любит Магдалину и знает, что та не могла нарушить волю отца.
- Все, что вы сказали, капитан, достаточно сумбурно, но я буду рад помочь вашим друзьям, - Священник взял все, что нужно для совершения обряда, и они пошли в столовую, где также проходили церковные службы. - Наверное, не по-христиански так думать, капитан Нэш, но хорошо, что холера так быстро унесла Роберта Зумвальта.
Мархем мрачно кивнул. Бонг с Магдалиной вошли в помещение почти одновременно с американскими офицерами. Мархем представил всех друг другу.
- Нам нужны еще свидетели, отец? - Мархем посмотрел на группу парней, сидящих за столом, и сделал знак одному из них. - Сержант Бастос, вы не подойдете на минутку?
Бонг посмотрел на Магдалину, та опустила глаза.
- Есть, сэр, - вскочил с места сержант-филиппинец.
- Вы ведь знаете капрала Манаве?
Сержант посмотрел на Бонга.
- Так точно, сэр.
- Знаете ли вы его невесту, Магдалину Скварез?
Сержант посмотрел на Магдалину:
- Знаю, сэр.
- Священника вы тоже знаете, а уж меня и подавно.
Сержант переминался с ноги на ногу и никак не мог понять, чего от него хотят.
- Сейчас здесь будет венчание, Бастос. Мы хотим, чтобы вы стали одним из свидетелей. Вы согласны?
Бастос широко улыбнулся:
- Так точно, сэр.
Процессия, возглавляемая священником, двинулась к алтарю. И в считанные минуты Магдалина Скварез, одетая в будничное хлопчатобумажное платье, превратилась в миссис Бонг Манаве, а капрал стал ее мужем.
Стоя позади Бонга, Мархем улыбался, представляя на их месте себя и белокурую учительницу. Но он быстро отогнал видение. Нет уж, помилуй Бог, женитьба - это не для него, даже на такой очаровательной девушке.
В комнате, принадлежащей капитану Мархему Нэшу, Бонг и Магдалина сидели на краешке капитанской койки. Они говорили на тагалоге, как и полагается воспитанным людям у себя дома.
- Я боюсь, Бонг.
- Чего?
- Я боюсь находиться здесь. Нам нельзя здесь быть. Вдруг кто-нибудь придет сюда и увидит нас?
- Магдалина, дорогая, я проводил здесь ежедневно большую часть времени. Я единственный, кто поддерживает здесь порядок. - Бонг улыбнулся жене и положил руку ей на плечо. - Капитан разрешил нам провести, как это называют американцы, медовый месяц. Это значит, что все свободное время мы будем проводить вместе, и тебе нечего бояться.
- Я думаю, капитан Нэш живет не так, как большинство американцев. - Магдалина показала на аскетически обставленную комнату: - Койка, покрытая армейским одеялом, маленький металлический сундучок, пара ботинок, шляпа, ночной горшок, маленький деревянный столик, стул и все. Он живет очень просто.
- Я работал на многих американских офицеров, многих знал, моя дорогая. - Он встал и выглянул в окно, располагавшееся над столом, потом опять сел рядом с ней на койку и взял ее за руку. - И мне кажется, что в комнатах, где много картин и безвкусных безделушек, живут куда менее одаренные люди.
- Ты очень хорошо изучил американцев.
- Конечно, потому что моя жизнь в американской армии зависит от того человека, которому я служу, - Он содрогнулся от отвращения. - У одного молодого офицера в комнате даже было красное покрывало, а на стене висели фотографии голых женщин. - Его глаза скользили по натертому воском сверкающему «полу, по чистым стенам. - Нэш - настоящий военный, Он верен своему долгу и в первую очередь думает о службе, как и должно быть. У него есть характер, и я ему доверяю. Я бы хотел, чтобы в бою такой человек прикрывал мне спину.
- Я знаю, что он нравится учительнице, хотя она и не признается в этом. А миссис знает, что мы сегодня поженились?
- Она была в это время в школе, как обычно, и я не думаю, что она знает. Но когда узнает, безусловно, одобрит, если я правильно о ней сужу.
- А может быть, и нет. Как мы узнаем?
- Не беспокойтесь, миссис Манаве. Давай лучше поговорим о будущем. Я знаю, ты хочешь, чтобы мы пока жили отдельно, и я согласен. - Бонг целомудренно поцеловал ее в лоб. - Но когда мы будем жить своей семьей?
- Сначала я поговорю с американской учительницей, а потом мы решим. И разве у нас есть дом, чтобы жить вместе?
- Да. Капитан Нэш обещал мне, что поможет с деньгами и разрешит мне с товарищами построить свой дом. - Ему было приятно видеть, как засияли ее глаза. - Я уже и место выбрал - в дальнем конце плаца. Таким образом, ты будешь достаточно далеко от отца и под защитой американской армии.
Он дотронулся до черного шелка ее волос. Магдалина немного расслабилась, но он знал, что им предстоит еще многое обсудить, прежде чем они смогут стать самими собой.
- Что еще тревожит тебя, голубка?
Она благодарно улыбнулась ему:
- Меня тревожит младший брат, Сонни. Он не получает должного воспитания. Ему уже девять лет, но он общается только с йойа. Моего отца все время нет дома, а я не осмеливаюсь заходить туда.
Бонг попытался сдержать эмоции, но староста всегда вызывал у него приступ бурной ярости. Даже сегодня, в день их свадьбы, не обошлось без упоминания его имени. Он знал, что это эгоизм, но ему хотелось, чтобы в этот день Магдалина думала только о нем.
Он взял ее за руку:
- Я думаю, у тебя пока нет причин для беспокойства. Мы посоветуемся с нашими американцами и что-нибудь придумаем. - Он похлопал по койке рядом с собой: - Кстати, ты не устала, Магдалина? Давай приляжем. Ведь мы можем говорить и лежа.
Он мягко опустил ее голову на подушку и вытянулся рядом с ней.
Какая милая у нее улыбка! Она поняла, чего он хотел, и улыбкой показала ему, что согласна полежать рядом с ним. Может быть, сегодня они и не станут по-настоящему мужем и женой, но хотя бы немного откроются друг для друга. Он не будет принуждать ее. Пусть все будет так, как хочет она. Он будет с ней мягким, как утренний ветерок с распустившимся цветком.
На следующее утро после отъезда Мархема Сара стояла в дверях новой школы, безнадежно звоня в маленький колокольчик. В отдалении маячили две маленькие девочки, и больше никого. Ну как ей заставить детей в Сан-Мигеле приходить в школу вовремя?
Сара вспоминала, как жила, когда училась в школе мисс Арнольд. Веселье и скука. Глупые насмешки и упорная работа. Друзья и враги. Ужасное и прекрасное. Теперь все это казалось... впрочем, была нормальная жизнь, как у любой маленькой девочки. Она любила мисс Арнольд, любила школу. Сара ходила на занятия даже тогда, когда мама говорила, что она нездорова и может остаться дома. Она не пропустила ни дня. Почему ее так тянуло в школу?
Ей не было ни скучно, ни неприятно. Ей нравилось учиться, но в то же время она любила общаться с друзьями, ей все нравилось. Может, это и есть ответ.
Учеба давалась ей легко, оставалось время и для шуток, для веселья, каждый день происходили какие-то события, и каждый день разные... особенно в начале дня. Кто же захочет пропустить это!
Теперь она знает что делать. Опоздавшие рискуют пропустить массу нового и интересного! Она повернулась к девочкам и маленькому мальчику, которого вначале не заметила.
- Прекрасно, сегодня, дети, мы выучим песню. Она называется «Прекрасная Краснокрылка». Ее написал Турланд Чатевей. Может быть, мы даже немного потанцуем. - Она наклонила голову и закружилась по комнате под внимательными взглядами широко открытых темных детских глаз.
Сара перестала кружиться, повернулась лицом к детям и начала петь.
- Горюет девушка о нем, несчастная, печальная... - разносилось по классу ее чистое контральто. - Вздыхает теплый ветерок, кричит ночная птица, - пела она и вдруг подумала, что Прекрасная Краснокрылка - индейская девушка.., Может быть, она из индейской резервации? Интересно, знает ли Мархем эту песню?
Долго дети вытерпеть не могли. Они начали повторять за ней мелодию песни, стараясь воспроизвести ее как можно точнее, и тихо кружиться.
- Отважный воин спит в лесу, под звездами Удачи...
Они очень быстро запомнили мелодию песни, и Сара вывела на середину класса маленького мальчика, взяла его за руки и стала кружиться вместе с ним. На звуки песни, несущейся из класса, дети начали слетаться, как пчелки на сладкий цветок. Стоящая у стены пожилая йойа смеялась, разевая беззубый рот.
- А Краснокрылка под луной все слезы льет горячие.
Шестеро детей объединились в пары, остальные танцевали сами.
- Еще немного потанцуем и начнем так же весело изучать алфавит, - сказала Сара и начала песню заново, широко улыбаясь своему большеглазому партнеру который наотрез отказался уступить ее старшей девочке или второму мальчику, попытавшемуся оттеснить его в сторону, чтобы тоже потанцевать с маэстра. - Мы можем точно так же спеть и станцевать алфавит.
Как бы она хотела, чтобы Мархем Иэш видел бегущих в школу детей, которые спешили тоже принять участие в пении и танцах. Его низкий голос сделал бы исполнение «Прекрасной Краснокрылки» еще более веселым.
Пока Сара кружилась в танце со своим серьезным партнером, она продолжала обдумывать новые идеи для «утреннего веселья». Наконец уставшие, смеющиеся дети расселись по скамейкам. Сара глубоко вздохнула и объяснила:
- Вы пели все вместе, дети, - это называется петь хором. Вы можете сказать слово «хор»?
Она засмеялась тому энтузиазму, с каким они начали повторять за ней новое слово.
- А завтра мы выучим второй куплет или стих. Вы можете сказать «стих»? Это легче.
Дети, йойа и чей-то старый слуга повторили. «Штих».
Она опять широко улыбнулась, и большая часть класса еще раз прокричала, чтобы доставить ей удовольствие: «штих». Некоторые закричали «Краснокрылка». Все засмеялись.
Несколько опоздавших детей стояли в дверях и выглядели очень несчастными.
«Завтра надо придумать еще что-нибудь забавное и интересное», - подумала Сара.
Она буквально потирала руки от удовольствия. Дети пришли, ей удалось заинтересовать их.
«Наконец-то я вас поймала, бесенята», - усмехнулась молодая учительница, радуясь успеху своего плана.
Она знала, что на следующее утро все придут вовремя, чтобы выучить второй куплет «Прекрасной Краснокрылки», и все пойдет как надо. Очень хорошо.
Она стояла, показывая тонкой указкой на развешанные по стене буквы и пела «А, В, С, D, E, F, G...» Сегодня они будут учиться петь английский алфавит. Она не могла удержаться и рассмеялась. Дети последовали ее примеру. Настоящая школа!
Если бы только Мархем видел.
Вечером Сара спела «Прекрасную Краснокрылку» Магдалине И скоро филиппинка уже пела сама, а дети танцевали вокруг веревочной лестницы, ведущей в дом Сары.
Однажды девушка жила, индейца дочь прекрасная,
Назвали близкие ее Крылом, Певуньей красною.
Любила песни петь она, работая на поле,
О счастье, солнце, о любви, ее прекрасной доле.
Но полюбился ей один индейский воин смелый,
И Краснокрылка отдалась ему душой и телом.
Потом тот воин молодой уехал в битву дальнюю.
Горюет девушка о нем, несчастная, печальная.
Вздыхает теплый ветерок, кричит тревожно птица,
Но под луной в степи ночной красавице не спится.
Отважный воин спит в лесу под звездами удачи,
А Краснокрылка под луной все слезы льет горячие.
На следующее утро Сара готова была хохотать от радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
«Не будь глупой, - убеждала она себя. - Этот офицер здесь совсем не для того, чтобы оказывать тебе личные услуги. Ты что, хочешь сделать его своей собственностью?»
Она держала его большую ручищу и смотрела на свои беленькие пальчики, так резко выделявшиеся на фоне его темного загара.
- Теперь у вас есть все, чего вы хотели. - Сара положила вторую руку на их сомкнутые в рукопожатии ладони. - Мы все будем скучать без вас, Мархем. - Сара закрыла глаза, чтобы не заплакать, и обеими руками вцепилась в такую дорогую для нее руку.
Она держится за него обеими руками! Что за черт! А почему она плачет?
Он заставит натруженные солдатские ноги как можно быстрее добежать до Манилы и обратно. Но действительно ли она плачет из-за того, что боится остаться одна... без привычной поддержки военных?
Ну да ладно, когда он вернется, они поговорят. Выяснят, что там происходит между Бонгом и Магдалиной, впрочем, они могут выяснить и свои собственные отношения. Он объяснит ей, что значат для него новые погоны, что такое жизнь офицера, который любит службу и хочет сделать карьеру. И что жена - это якорь, который тянет вниз мужчину, карабкающегося по служебной лестнице. Да и вряд ли она сейчас захочет стать чьей-нибудь женой.
Мархем наклонился, и его губы неожиданно коснулись непослушных белокурых прядей, которые трепал легкий ветерок из окна. Он закрыл глаза и погрузился в благоухание золотистого шелка.
- Не плачь, Сара. Когда я вернусь, мы еще раз соберемся на синиганг и поговорим... обо всем. - Он обнял ее другой рукой, так и не выпустив маленькую ладошку.
- Да, кстати, я разыщу в городе Лус и Рудольфо и узнаю, что они поделывают. Идет?
Белокурая головка кивнула, но слезы продолжали медленно течь по щекам.
- Да не плачь же, Сара, дорогая моя. Ну хочешь, я привезу тебе что-нибудь из большого города?
- Эй. - Магдалина повернула к нему улыбающееся лицо. - Мой капитан завтра уезжает в Манилу.
Она остановилась, и улыбку на ее лице сменило выражение ужаса.
- Ты поедешь с ним?
- Нет. - Бонг стоял в тени хижины, а она готовила ужин. - Я попросил разрешения остаться, и он согласился, сказав, что так, пожалуй, будет даже лучше, но он уезжает завтра на рассвете и берет с собой большую часть солдат.
Казалось, она была поражена.
- Он сказал, что привезет с собой в селение твоего кузена Рудольфо, если тот захочет, и Лус. Это тебя радует?
Магдалина широко улыбнулась и кивнула.
- Я обещал учительнице, что буду поблизости, и теперь мы с тобой будем встречаться каждый день. Знаешь это, моя пташечка? - Он пытался утешить ее.
Магдалина расстегнула воротничок платья, чтобы не было так жарко, и Бонг увидел, что золотой крестик, который он подарил ей, покачивается у нее на шее. Ему польстило, что она не снимает его, даже когда работает.
- Тебе нечего волноваться. Я буду здесь. И у нас, наверное, даже будет время побыть наедине.
Она погладила свой большой живот.
- Я знаю, что нам просто надо быть рядом друг с другом. Конечно, мы не можем заниматься любовью из-за ребенка, но мы можем просто лежать рядом, и я буду этим очень доволен.
Она кивнула.
- Да, и я тоже буду счастлива.
- Не бойся. Когда капитан вернется, мне кажется, они намерены нас поженить. Ты не против? - Он дотронулся до того места, где крестик касался груди.
- Ах, Бонг, - выдохнула она удовлетворенно, - конечно.
- Я приду завтра. - Бонг нырнул в просвет между кустами на безлюдную улицу и направился к солдатской казарме.
Бонг возвратился гораздо быстрее, чем ожидала Магдалина. Когда она увидела, что он бежит от казармы назад, то притворилась, будто очень занята и не рада его возвращению. Хотя ей трудно было скрыть радостную улыбку, она с достоинством поприветствовала его, как дорогого гостя, будто они не расстались несколько минут назад.
Задыхаясь после быстрого бега, Бонг сложил руки на груди и вежливо поклонился, тоже едва сдерживая усмешку. Ему очень хотелось побыстрее выложить свою новость с той эмоциональной беспорядочностью, которой он выучился у американцев, но он сдержался.
После приветственного ритуала Бонг схватил ее за руку. Магдалина оттолкнула его и посмотрела по сторонам. Вдруг за ними кто-нибудь наблюдает?
- Не волнуйся об этом, Магдалина. У меня для тебя прекрасные новости. Американский священник и мой капитан ждут нас в церкви. Мы поженимся до отъезда капитана.
Магдалина посмотрела на свое будничное платье:
- Я не готова, Бонг. Ты имеешь в виду, что мы должны пожениться сию минуту?
- Сию минуту. - Он улыбался во весь рот, его глаза сияли от счастья.
Он действительно любил ее и действительно не придавал значения тому, как она одета.
Магдалина отряхнула платье, и без лишних слов они рука об руку пошли в американскую церковь, к американскому священнику - навстречу новой судьбе. Она потом расскажет об этом белокурой учительнице. Она знает, что та порадуется за нее.
- Мы пока должны спать отдельно, Бонг.
- Хорошо, если ты этого хочешь.
- Да, я этого хочу. Мы расскажем об этом всем, когда мужчины вернутся из Манилы. А пока это будет нашей тайной.
Он согласно кивнул.
- Ты будешь моей, - прошептал он.
Мархем объяснил священнику, что сделал с Магдалиной покойный Роберт, и сказал, что Бонг согласен усыновить ребенка.
- Бонг сказал, что усыновит младенца, если они с Магдалиной поженятся. - Мархем молитвенно сложил руки, как бы клянясь в правоте своих слов. - Я гарантирую вам, что капрал Бонг Манаве - человек слова. Он мой адъютант, и я не раз доверял ему свою жизнь. - Его руки упали. - Он любит Магдалину и знает, что та не могла нарушить волю отца.
- Все, что вы сказали, капитан, достаточно сумбурно, но я буду рад помочь вашим друзьям, - Священник взял все, что нужно для совершения обряда, и они пошли в столовую, где также проходили церковные службы. - Наверное, не по-христиански так думать, капитан Нэш, но хорошо, что холера так быстро унесла Роберта Зумвальта.
Мархем мрачно кивнул. Бонг с Магдалиной вошли в помещение почти одновременно с американскими офицерами. Мархем представил всех друг другу.
- Нам нужны еще свидетели, отец? - Мархем посмотрел на группу парней, сидящих за столом, и сделал знак одному из них. - Сержант Бастос, вы не подойдете на минутку?
Бонг посмотрел на Магдалину, та опустила глаза.
- Есть, сэр, - вскочил с места сержант-филиппинец.
- Вы ведь знаете капрала Манаве?
Сержант посмотрел на Бонга.
- Так точно, сэр.
- Знаете ли вы его невесту, Магдалину Скварез?
Сержант посмотрел на Магдалину:
- Знаю, сэр.
- Священника вы тоже знаете, а уж меня и подавно.
Сержант переминался с ноги на ногу и никак не мог понять, чего от него хотят.
- Сейчас здесь будет венчание, Бастос. Мы хотим, чтобы вы стали одним из свидетелей. Вы согласны?
Бастос широко улыбнулся:
- Так точно, сэр.
Процессия, возглавляемая священником, двинулась к алтарю. И в считанные минуты Магдалина Скварез, одетая в будничное хлопчатобумажное платье, превратилась в миссис Бонг Манаве, а капрал стал ее мужем.
Стоя позади Бонга, Мархем улыбался, представляя на их месте себя и белокурую учительницу. Но он быстро отогнал видение. Нет уж, помилуй Бог, женитьба - это не для него, даже на такой очаровательной девушке.
В комнате, принадлежащей капитану Мархему Нэшу, Бонг и Магдалина сидели на краешке капитанской койки. Они говорили на тагалоге, как и полагается воспитанным людям у себя дома.
- Я боюсь, Бонг.
- Чего?
- Я боюсь находиться здесь. Нам нельзя здесь быть. Вдруг кто-нибудь придет сюда и увидит нас?
- Магдалина, дорогая, я проводил здесь ежедневно большую часть времени. Я единственный, кто поддерживает здесь порядок. - Бонг улыбнулся жене и положил руку ей на плечо. - Капитан разрешил нам провести, как это называют американцы, медовый месяц. Это значит, что все свободное время мы будем проводить вместе, и тебе нечего бояться.
- Я думаю, капитан Нэш живет не так, как большинство американцев. - Магдалина показала на аскетически обставленную комнату: - Койка, покрытая армейским одеялом, маленький металлический сундучок, пара ботинок, шляпа, ночной горшок, маленький деревянный столик, стул и все. Он живет очень просто.
- Я работал на многих американских офицеров, многих знал, моя дорогая. - Он встал и выглянул в окно, располагавшееся над столом, потом опять сел рядом с ней на койку и взял ее за руку. - И мне кажется, что в комнатах, где много картин и безвкусных безделушек, живут куда менее одаренные люди.
- Ты очень хорошо изучил американцев.
- Конечно, потому что моя жизнь в американской армии зависит от того человека, которому я служу, - Он содрогнулся от отвращения. - У одного молодого офицера в комнате даже было красное покрывало, а на стене висели фотографии голых женщин. - Его глаза скользили по натертому воском сверкающему «полу, по чистым стенам. - Нэш - настоящий военный, Он верен своему долгу и в первую очередь думает о службе, как и должно быть. У него есть характер, и я ему доверяю. Я бы хотел, чтобы в бою такой человек прикрывал мне спину.
- Я знаю, что он нравится учительнице, хотя она и не признается в этом. А миссис знает, что мы сегодня поженились?
- Она была в это время в школе, как обычно, и я не думаю, что она знает. Но когда узнает, безусловно, одобрит, если я правильно о ней сужу.
- А может быть, и нет. Как мы узнаем?
- Не беспокойтесь, миссис Манаве. Давай лучше поговорим о будущем. Я знаю, ты хочешь, чтобы мы пока жили отдельно, и я согласен. - Бонг целомудренно поцеловал ее в лоб. - Но когда мы будем жить своей семьей?
- Сначала я поговорю с американской учительницей, а потом мы решим. И разве у нас есть дом, чтобы жить вместе?
- Да. Капитан Нэш обещал мне, что поможет с деньгами и разрешит мне с товарищами построить свой дом. - Ему было приятно видеть, как засияли ее глаза. - Я уже и место выбрал - в дальнем конце плаца. Таким образом, ты будешь достаточно далеко от отца и под защитой американской армии.
Он дотронулся до черного шелка ее волос. Магдалина немного расслабилась, но он знал, что им предстоит еще многое обсудить, прежде чем они смогут стать самими собой.
- Что еще тревожит тебя, голубка?
Она благодарно улыбнулась ему:
- Меня тревожит младший брат, Сонни. Он не получает должного воспитания. Ему уже девять лет, но он общается только с йойа. Моего отца все время нет дома, а я не осмеливаюсь заходить туда.
Бонг попытался сдержать эмоции, но староста всегда вызывал у него приступ бурной ярости. Даже сегодня, в день их свадьбы, не обошлось без упоминания его имени. Он знал, что это эгоизм, но ему хотелось, чтобы в этот день Магдалина думала только о нем.
Он взял ее за руку:
- Я думаю, у тебя пока нет причин для беспокойства. Мы посоветуемся с нашими американцами и что-нибудь придумаем. - Он похлопал по койке рядом с собой: - Кстати, ты не устала, Магдалина? Давай приляжем. Ведь мы можем говорить и лежа.
Он мягко опустил ее голову на подушку и вытянулся рядом с ней.
Какая милая у нее улыбка! Она поняла, чего он хотел, и улыбкой показала ему, что согласна полежать рядом с ним. Может быть, сегодня они и не станут по-настоящему мужем и женой, но хотя бы немного откроются друг для друга. Он не будет принуждать ее. Пусть все будет так, как хочет она. Он будет с ней мягким, как утренний ветерок с распустившимся цветком.
На следующее утро после отъезда Мархема Сара стояла в дверях новой школы, безнадежно звоня в маленький колокольчик. В отдалении маячили две маленькие девочки, и больше никого. Ну как ей заставить детей в Сан-Мигеле приходить в школу вовремя?
Сара вспоминала, как жила, когда училась в школе мисс Арнольд. Веселье и скука. Глупые насмешки и упорная работа. Друзья и враги. Ужасное и прекрасное. Теперь все это казалось... впрочем, была нормальная жизнь, как у любой маленькой девочки. Она любила мисс Арнольд, любила школу. Сара ходила на занятия даже тогда, когда мама говорила, что она нездорова и может остаться дома. Она не пропустила ни дня. Почему ее так тянуло в школу?
Ей не было ни скучно, ни неприятно. Ей нравилось учиться, но в то же время она любила общаться с друзьями, ей все нравилось. Может, это и есть ответ.
Учеба давалась ей легко, оставалось время и для шуток, для веселья, каждый день происходили какие-то события, и каждый день разные... особенно в начале дня. Кто же захочет пропустить это!
Теперь она знает что делать. Опоздавшие рискуют пропустить массу нового и интересного! Она повернулась к девочкам и маленькому мальчику, которого вначале не заметила.
- Прекрасно, сегодня, дети, мы выучим песню. Она называется «Прекрасная Краснокрылка». Ее написал Турланд Чатевей. Может быть, мы даже немного потанцуем. - Она наклонила голову и закружилась по комнате под внимательными взглядами широко открытых темных детских глаз.
Сара перестала кружиться, повернулась лицом к детям и начала петь.
- Горюет девушка о нем, несчастная, печальная... - разносилось по классу ее чистое контральто. - Вздыхает теплый ветерок, кричит ночная птица, - пела она и вдруг подумала, что Прекрасная Краснокрылка - индейская девушка.., Может быть, она из индейской резервации? Интересно, знает ли Мархем эту песню?
Долго дети вытерпеть не могли. Они начали повторять за ней мелодию песни, стараясь воспроизвести ее как можно точнее, и тихо кружиться.
- Отважный воин спит в лесу, под звездами Удачи...
Они очень быстро запомнили мелодию песни, и Сара вывела на середину класса маленького мальчика, взяла его за руки и стала кружиться вместе с ним. На звуки песни, несущейся из класса, дети начали слетаться, как пчелки на сладкий цветок. Стоящая у стены пожилая йойа смеялась, разевая беззубый рот.
- А Краснокрылка под луной все слезы льет горячие.
Шестеро детей объединились в пары, остальные танцевали сами.
- Еще немного потанцуем и начнем так же весело изучать алфавит, - сказала Сара и начала песню заново, широко улыбаясь своему большеглазому партнеру который наотрез отказался уступить ее старшей девочке или второму мальчику, попытавшемуся оттеснить его в сторону, чтобы тоже потанцевать с маэстра. - Мы можем точно так же спеть и станцевать алфавит.
Как бы она хотела, чтобы Мархем Иэш видел бегущих в школу детей, которые спешили тоже принять участие в пении и танцах. Его низкий голос сделал бы исполнение «Прекрасной Краснокрылки» еще более веселым.
Пока Сара кружилась в танце со своим серьезным партнером, она продолжала обдумывать новые идеи для «утреннего веселья». Наконец уставшие, смеющиеся дети расселись по скамейкам. Сара глубоко вздохнула и объяснила:
- Вы пели все вместе, дети, - это называется петь хором. Вы можете сказать слово «хор»?
Она засмеялась тому энтузиазму, с каким они начали повторять за ней новое слово.
- А завтра мы выучим второй куплет или стих. Вы можете сказать «стих»? Это легче.
Дети, йойа и чей-то старый слуга повторили. «Штих».
Она опять широко улыбнулась, и большая часть класса еще раз прокричала, чтобы доставить ей удовольствие: «штих». Некоторые закричали «Краснокрылка». Все засмеялись.
Несколько опоздавших детей стояли в дверях и выглядели очень несчастными.
«Завтра надо придумать еще что-нибудь забавное и интересное», - подумала Сара.
Она буквально потирала руки от удовольствия. Дети пришли, ей удалось заинтересовать их.
«Наконец-то я вас поймала, бесенята», - усмехнулась молодая учительница, радуясь успеху своего плана.
Она знала, что на следующее утро все придут вовремя, чтобы выучить второй куплет «Прекрасной Краснокрылки», и все пойдет как надо. Очень хорошо.
Она стояла, показывая тонкой указкой на развешанные по стене буквы и пела «А, В, С, D, E, F, G...» Сегодня они будут учиться петь английский алфавит. Она не могла удержаться и рассмеялась. Дети последовали ее примеру. Настоящая школа!
Если бы только Мархем видел.
Вечером Сара спела «Прекрасную Краснокрылку» Магдалине И скоро филиппинка уже пела сама, а дети танцевали вокруг веревочной лестницы, ведущей в дом Сары.
Однажды девушка жила, индейца дочь прекрасная,
Назвали близкие ее Крылом, Певуньей красною.
Любила песни петь она, работая на поле,
О счастье, солнце, о любви, ее прекрасной доле.
Но полюбился ей один индейский воин смелый,
И Краснокрылка отдалась ему душой и телом.
Потом тот воин молодой уехал в битву дальнюю.
Горюет девушка о нем, несчастная, печальная.
Вздыхает теплый ветерок, кричит тревожно птица,
Но под луной в степи ночной красавице не спится.
Отважный воин спит в лесу под звездами удачи,
А Краснокрылка под луной все слезы льет горячие.
На следующее утро Сара готова была хохотать от радости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27