Отношение капитана было оскорбительным, но она понимала, что тоскует о нем. «Неужели мне никогда не удастся избавиться от этого чувства?» – с грустью спрашивала она себя.
На палубе отбили склянки, означавшие смену вахты. Было уже далеко за полночь, а она все еще лежала без сна. На душе у нее было так плохо, что не было сил оставаться в постели. Глубоко вздохнув, она поднялась, решив, что прогулка на свежем воздухе может помочь ей.
На ней была одна из рубашек Моргана, в которой она спала со времени болезни. Не очень-то удобная одежда – ей приходилось закатывать болтающиеся длинные рукава, но Сэйбл чувствовала себя слишком усталой, чтобы переодеться. Все равно никто не увидит ее в эту пору, рассудила она, заправляя концы рубашки в бриджи.
На палубе было прохладно. Водную гладь Золотого Рога морщил колючий ветер, поднимая белые гребешки на волнах. На берегу мигали огоньки, и Сэйбл видела фонари, раскачивающиеся на судах, стоявших на якоре у моста Галата. В небе висел молодой серп луны. Но на палубе было темно, и Сэйбл ощущала себя укрытой от мира пологом темноты.
Девушка пошла по палубе, остановилась у фок-мачты и оперлась о поручни. Отчего она так страдает? Почему судьба так немилостива к ней, что заставила ее влюбиться в Моргана Кэри, в то время как она должна бы ненавидеть его? Он похитил ее, он мучил ее, отнял невинность – и после всего жестоко отверг ее. Да она должна презирать его! Если бы она могла, насколько все было бы проще!
Но, странное дело, ее мысли постоянно возвращались к другому: к тому, как Морган ухаживал за ней во время ее долгой болезни, как был ласков и добр, как учил ее запоминать названия всех этих парусов, поднятых на стройных мачтах «Вызова», как часами терпеливо обучал ее пользоваться секстантом и другими навигационными приборами.
Она не могла забыть блеск его глаз, когда он увидел ее в тот вечер в лиловом платье, в поисках которого, по словам Грейсона, буквально обшарил весь район Пера. А каков был в любви – она почувствовала слабость в коленях, когда вспомнила ощущение его тела на себе, когда они слились в таком экстазе, о сладости которого она даже не подозревала. Как же после всего она может ненавидеть этого человека?
– Какого черта! Что вы здесь делаете?
Она стремительно обернулась, ужаснувшись, что источник всех ее мучений вновь застал ее врасплох!
– Я… я не могла уснуть, – пробормотала она.
В полумраке она увидела, что ястребиный взгляд Моргана стал непроницаем.
– Я тоже.
– Я размышляла о приеме, – продолжала Сэйбл после томительной паузы.
– Да, это было событие, – согласился Морган. – Вы произвели на султана неизгладимое впечатление.
Сэйбл удивленно посмотрела на него.
– Я?..
Он насмешливо ответил:
– Конечно, вы! Он только о вас и говорил, когда вы отошли. Уверен: будь он менее цивилизованным человеком, он спросил бы меня, нельзя ли приобрести вас для его гарема.
– Ах вот как! – тихо сказала Сэйбл в смятении от его холодного тона.
Морган молча смотрел на девушку с высоты своего огромного роста: ее голова едва доставала до его плеча. И в эту минуту она, с распущенными до пояса волосами, показалась ему таким юным и таким беззащитным созданием, утонувшим в его огромной рубашке, что казалось невероятным, чтобы это целомудренное дитя смогло так непоправимо нарушить его размеренный образ жизни. Если бы не она, он уже предпринял бы необходимые шаги к освобождению из сераля Сергея, вместо того чтобы попусту тратить время на расшаркивание перед этим, по сути, деспотом – султаном.
Присутствие на корабле Сэйбл заставило его проявлять крайнюю осторожность. Морган понимал, что, попади она в руки султана, ситуация еще более осложнилась бы. У него немного отлегло от души, когда он увидел, что красота девушки произвела впечатление на его величество и он ничего не заподозрил. Однако Морган продолжал беспокоиться. Он не был уверен, что ей не грозит опасность в том случае, если для спасения Сергея придется прибегнуть к силе.
Удивившись упорному молчанию Моргана, Сэйбл вопрошающе взглянула на него. Порыв ветра распахнул ворот ее рубашки и обнажил твердые холмики девичьих грудей. Морган резко отвернулся, потрясенный своей реакцией. Как мог он вычеркнуть ее из своей жизни, если его обуревало единственное желание – схватить ее в свои объятия и зацеловать до потери сознания?
– Вы что-то хотели сказать, капитан? – спросила девушка, озадаченная его молчанием.
– Лучше вам вернуться в каюту, – хрипло сказал он не оборачиваясь.
– Но что я такого сделала? – пораженная его тоном, спросила она.
– Я сказал: ступайте вниз! – пророкотал его бас. Схватив девушку за руки, он собирался оттолкнуть ее, но от одного лишь прикосновения к бархатной коже его обдало жаром. Застонав, он обнял ее за талию, привлек к себе и приник к ее губам. Сэйбл с облегчением выдохнула, и ее губы приоткрылись.
Казалось, их поцелую не будет конца; его возбуждение дошло до предела, он уже не владел собой. Его руки скользнули в вырез рубашки, и от прикосновения его сильных пальцев к обнаженным грудям она ахнула и прильнула к нему еще теснее. Девушка слышала гулкие удары его сердца и вся дрожала от желания.
Подняв Сэйбл на руки, Морган понес ее вниз. Не выпуская девушку из своих объятий, он ногой открыл дверь каюты. Все поплыло перед глазами Сэйбл, когда он целовал ее. Она ощущала лишь вкус его губ и жесткость мускулистых рук, обнимавших ее. Через открытые иллюминаторы струился бледный лунный свет, освещавший суровое лицо Моргана, но Сэйбл видела только страсть в его глазах – страсть, которую разожгла в нем.
Без тени стеснения она обхватила его за шею и притянула к себе на койку. От жара его тела и жесткости возбужденной мужской плоти Сэйбл задохнулась и в ожидании его смелых ласк запрокинула голову.
Она вся дрожала, чувствуя горячее дыхание на своем горле, когда он умелыми движениями снимал с нее одежду. Он целовал каждый дюйм обнажаемой им атласной кожи, мир в ее глазах покачнулся, и ей самозабвенно захотелось доставить ему наслаждение. Когда он раздел ее, она встала на колени и расстегнула его рубашку. Прижавшись губами к его бронзовой от загара груди, она провела пальцами по жестким мышцам – до самого пояса и смело начала расстегивать бриджи. Все это происходило молча: они оба боялись разрушить очарование момента и вновь превратиться во враждующие стороны.
Освободившись от бриджей, Морган повернулся к ней, и в бледном, рассеянном свете перед девушкой предстала обнаженной его атлетическая фигура. Глядя на него, Сэйбл замерла. В ожидании предстоящей близости сердце девушки затрепетало, и она прикрыла веки, внезапно испугавшись захлестнувших ее эмоций.
– Ты прекрасна! – хрипло шептал Морган, и желание, звучавшее в его голосе, рассеяло все ее опасения. – Ты просто сводишь меня с ума, моя очаровательная русалка!..
Сэйбл открыла глаза. Звездное сияние таинственным образом посеребрило и позолотило ее распущенные волосы. Ее кожа отливала шелковистой белизной, и у Моргана перехватило дыхание: просто не верилось, что перед ним – реальное существо, в пристальном взгляде изумрудно-зеленых глаз которого таится смелое, соблазнительное обещание. Он забыл о клятве, которую дал сам себе, – никогда более не касаться ее, сделать так, чтобы их первые любовные объятия стали последними. Теперь он знал лишь одно: он хочет обладать ею, и это желание сводит его с ума.
Сумеречный свет, мерцавший в ее глазах, подсказывал ему, что и она чувствует то же самое; они оба понимали, что созданы друг для друга. Они стояли друг против друга на коленях на смятых одеялах. Розовые губы девушки приоткрылись, ее нежное лицо выражало неодолимое желание. Морган обхватил упругие ягодицы и привлек девушку к себе – теперь она оказалась зажата между его бедрами, а его плоть легла у ее живота.
Сэйбл подняла голову и в ожидании поцелуя закрыла глаза. Морган погладил ее груди, затем коснулся сосков, которые от возбуждения превратились в напряженные бугорки. Его пальцы скользнули ниже, нащупывая ее податливые округлые бедра, и тут же он плотно прижал ее к своей плоской груди. От поцелуя она задохнулась, и ей показалось, что ее душа упорхнула из тела и воспарила в небо. Она тихо застонала, когда его язык проник ей в рот: она больше не могла вынести охватившего ее желания.
Их тела слились. Едва Сэйбл почувствовала прикосновение его плоти, она раздвинула ноги. Прошло, казалось, всего одно мгновение, но Морган понял, что она с готовностью ждет его, и когда он глубоко вошел в нее, с губ девушки слетел восторженный возглас.
На этот раз чудесное мгновение близости не омрачилось болью, и Сэйбл чутко реагировала на его порывистые движения, встречая его бедрами, стремясь глубже принять его в свое лоно. Ее руки скользили по широким плечам, ногти впивались в кожу. Она слышала прерывистое дыхание Моргана, когда он подавался вперед и назад, прижимая ее к одеялу своим большим телом. Сэйбл все теснее льнула к нему, изнемогая от головокружительного чувственного наслаждения.
Морган продолжал свои колдовские движения, пока томление в ее чреслах не нашло выход: она издала стон, и Морган заглушил его поцелуем. Их била дрожь, два тела являли неразрывное целое в те мгновения, когда они отдались восхитительным, мучительным спазмам. И Сэйбл остро почувствовала, что ничто на свете не может сравниться с этим наслаждением и с силой любви к этому мужчине.
Когда все кончилось и ее дыхание стало спокойным, Сэйбл очнулась в объятиях Моргана. Его губы нежно целовали рот девушки, а его взгляд был ласков и добр. Она глубоко вздохнула и крепче обняла его за шею, не желая отпускать.
Морган усмехнулся:
– Ты так и будешь держать меня? Боюсь, я раздавлю тебя.
– Нет, я придумаю для смерти какой-нибудь иной способ.
Она наслаждалась его грудным смехом, но запротестовала, когда он высвободил шею.
– Тихо, радость моя, – велел он. Обняв девушку, он прижал ее к себе так, что ее попка оказалась над его бедрами.
– О, Морган, – шепнула она, – я так счастлива! Сильные руки сжали ее, он приник губами к виску Сэйбл, и она почувствовала, как от его теплого дыхания у нее на виске шевелятся волосы.
– Я тоже.
Ее глаза наполнились слезами от этого признания, а сердце было готово разорваться от радости. В эту минуту она поняла, что никогда не позволит ему рисковать своей жизнью ради спасения Сергея Вилюйского. Она просто не сможет потерять его теперь, когда он стал для нее всем.
В просторной каюте воцарилось молчание, ритмичное покачивание большого корабля, стоявшего на якоре, баюкало Сэйбл. Пригревшись у него на груди в сонной дреме, она все же не могла смежить веки. Неспокойные мысли, сменяя друг друга, роились у нее в голове. Она чувствовала, что и Морган не может заснуть, и гадала, что за думы одолевают его.
Через минуту ответ возник сам собой, когда его плоть снова взбунтовалась, и Морган повернул ее к себе.
– Бог ты мой, девушка, разве я могу заснуть, когда ты так бесстыдно лежишь рядом?
Она хихикнула, но он зажал ей рот поцелуем, который не оставлял сомнений в том, что его страсть вспыхнула с новой силой.
– Пожалуй, перед этим я немного поспешил, – блестя глазами, сказал Морган, – но теперь я сделаю все как надо.
Сэйбл лежала на подушках бездыханная от вновь проснувшегося желания, а его большие руки откровенно блуждали по ее нагому телу.
– О да, пожалуйста, сделай это, – шептала она, забыв обо всем, ощущая в себе лишь жар пламени, разожженного его прикосновениями. – Спешить-то нам некуда.
Глава 12
На следующее утро Сэйбл испытывала смятение. Открыв глаза, она не увидела знакомой деревянной обшивки над головой, вместо нее – ряд прозрачных иллюминаторов, через которые пробивались солнечные лучи. Она быстро села в постели, и одеяло сползло с ее обнаженных плеч. Она вспомнила, что находится в каюте капитана.
Аромат крепкого кофе и тарелки на столе свидетельствовали о том, что Морган ушел совсем недавно. Отбросив прядь волос со лба, она босиком пошла по ворсистому персидскому ковру к умывальнику. Надевая бриджи и рубашку, она что-то мурлыкала себе под нос и вдруг поняла, что впервые за много дней по-настоящему счастлива.
Выйдя на палубу, Сэйбл машинально направилась к юту. Внутри у нее что-то оборвалось, когда она увидела внушительную фигуру капитана, стоящего на юте спиной к ней. Солнце освещало его растрепанные каштановые кудри, а руки, так страстно ласкавшие ночью ее тело, упирались в стройные бедра. Он беседовал о чем-то с первым помощником и Дэниэлом Хэйсом.
Сэйбл подошла к основанию трапа и вопросительно взглянула на него:
– Можно мне присоединиться к вам, сэр? Морган повернул голову, и губы его дрогнули, когда он увидел ее внизу – тоненькую, с ямочками на нежных щеках. У нее перехватило дыхание, когда он поманил ее взмахом руки. Его интимный взгляд свидетельствовал о том, что он ничего не забыл. Его сильная рука сжала ее локоть, помогая подняться по трапу, и на юте он не отпустил ее, развернув лицом к себе.
– Как вам спалось, миледи? – спросил он ее глухим голосом – тем самым голосом, который когда-то напугал ее, а теперь словно ласкал, подбадривал. – Верно, вы легли спать очень поздно?
Он восторженно смотрел, как зарделись ее щеки.
– Я хорошо выспалась, благодарю вас, капитан, – вежливо ответила она, но в ее изумрудно-зеленых глазах мелькнули лукавые искорки. В это утро она вся светилась радостью; солнечные лучи золотили ее волосы, вид которых напоминал ему о том, как эти сияющие пряди обматывались вокруг его шеи, когда он целовал ее податливые губы.
– Даю гарантию, что вас отлучат от двора, когда вы вернетесь домой, – сказал он, заметив россыпь золотистых веснушек на вздернутом носу девушки. – У меня есть достоверные сведения, что королева проявляет недовольство в отношении юных леди, которые пренебрегают шляпками и солнечными зонтиками.
Сэйбл лукаво улыбнулась:
– Но ее величество должна понять, что меня похитили против моей воли и без единой шляпки.
– Против воли, Сэйбл? – Он вдруг посерьезнел, а взгляд его голубых глаз стал пристальным. – Вы и теперь так считаете?
Она почувствовала смятение – он так близко наклонился к ней, что тепло его дыхания коснулось ее лба.
Раздался оглушительный звук. Это Джек Торенс прочистил горло, приглядываясь к ним с немалым интересом.
– Так мы закончили, капитан? – невинно уточнил он.
Морган со вздохом выпрямился. На какую-то долю минуты он забыл о своих тревогах, отвлекшись на озорные искорки в глазах и соблазнительные губки девушки.
– Мы поговорим позже, Джек. А пока у вас достаточно дел. Это касается и вас, мистер Хэйс.
– Слушаюсь, сэр!
И оба офицера поспешили к своим делам, а Морган, вроде бы забыв о Сэйбл, наклонился, чтобы сделать запись в судовом журнале, лежащем на нактоузе. Сэйбл молча смотрела на него какое-то время, а затем нерешительно назвала его по имени. Когда он обернулся, бедняжка увидела, что его лицо вновь обрело свое обычное суровое выражение, и почувствовала, как ею овладевает отчаяние. Что бы ни произошло между ними, Морган, как и прежде, командовал своим судном и, по-видимому, не отказался от своего опасного плана. Этот непреодолимый барьер всегда будет стоять между ними, и он не потерпит никакого вмешательства с ее стороны в свои дела. К ее досаде, многие стороны его жизни оставались закрытыми для нее, и ее вновь обуял страх, охвативший ее накануне, в серале, когда она воочию убедилась в недоступности турецкой крепости.
– Вы узнали, где они держат Сергея? – робко спросила она, не рассчитывая, что удостоится ответа.
– Мы с Джеком знали, где он находится, еще до приглашения на прием к султану, – спокойно ответил он.
У нее округлились глаза, но она не стала уточнять, как им удалось это выяснить. Оказавшись на судне Моргана, она усвоила много заповедей, и одна из них гласила: уважай личную жизнь капитана. Она также узнала, как неразумно совать нос в его дела, но в данном случае, когда он рисковал жизнью, она не могла оставаться безучастной.
– А вы не скажете, где именно он находится? Бронзовая щека капитана дернулась, и он насмешливо посмотрел на нее.
– Чтобы вы сами спасли его, мое храброе назойливое дитя? Нет, и не настаивайте! Зная вас прекрасно, не скажу. – Он улыбнулся еще шире, и возле углов его глаз сбежались морщинки. – Придется по возвращении на родину переговорить на этот счет с вашими родителями, хотя, возможно, им уже известно, насколько непослушна и неуправляема их дочь.
На его подтрунивание Сэйбл ответила смущенной улыбкой. Любовь к нему разрывала ее сердце, и она не могла с юмором воспринимать его слова, когда над ним нависла серьезная угроза. Догадавшись, что она чувствует, Морган захлопнул журнал и подошел к девушке. Он смотрел на нее с той самой усмешкой, которую она когда-то так ненавидела, но от которой в эту минуту у нее подкосились ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
На палубе отбили склянки, означавшие смену вахты. Было уже далеко за полночь, а она все еще лежала без сна. На душе у нее было так плохо, что не было сил оставаться в постели. Глубоко вздохнув, она поднялась, решив, что прогулка на свежем воздухе может помочь ей.
На ней была одна из рубашек Моргана, в которой она спала со времени болезни. Не очень-то удобная одежда – ей приходилось закатывать болтающиеся длинные рукава, но Сэйбл чувствовала себя слишком усталой, чтобы переодеться. Все равно никто не увидит ее в эту пору, рассудила она, заправляя концы рубашки в бриджи.
На палубе было прохладно. Водную гладь Золотого Рога морщил колючий ветер, поднимая белые гребешки на волнах. На берегу мигали огоньки, и Сэйбл видела фонари, раскачивающиеся на судах, стоявших на якоре у моста Галата. В небе висел молодой серп луны. Но на палубе было темно, и Сэйбл ощущала себя укрытой от мира пологом темноты.
Девушка пошла по палубе, остановилась у фок-мачты и оперлась о поручни. Отчего она так страдает? Почему судьба так немилостива к ней, что заставила ее влюбиться в Моргана Кэри, в то время как она должна бы ненавидеть его? Он похитил ее, он мучил ее, отнял невинность – и после всего жестоко отверг ее. Да она должна презирать его! Если бы она могла, насколько все было бы проще!
Но, странное дело, ее мысли постоянно возвращались к другому: к тому, как Морган ухаживал за ней во время ее долгой болезни, как был ласков и добр, как учил ее запоминать названия всех этих парусов, поднятых на стройных мачтах «Вызова», как часами терпеливо обучал ее пользоваться секстантом и другими навигационными приборами.
Она не могла забыть блеск его глаз, когда он увидел ее в тот вечер в лиловом платье, в поисках которого, по словам Грейсона, буквально обшарил весь район Пера. А каков был в любви – она почувствовала слабость в коленях, когда вспомнила ощущение его тела на себе, когда они слились в таком экстазе, о сладости которого она даже не подозревала. Как же после всего она может ненавидеть этого человека?
– Какого черта! Что вы здесь делаете?
Она стремительно обернулась, ужаснувшись, что источник всех ее мучений вновь застал ее врасплох!
– Я… я не могла уснуть, – пробормотала она.
В полумраке она увидела, что ястребиный взгляд Моргана стал непроницаем.
– Я тоже.
– Я размышляла о приеме, – продолжала Сэйбл после томительной паузы.
– Да, это было событие, – согласился Морган. – Вы произвели на султана неизгладимое впечатление.
Сэйбл удивленно посмотрела на него.
– Я?..
Он насмешливо ответил:
– Конечно, вы! Он только о вас и говорил, когда вы отошли. Уверен: будь он менее цивилизованным человеком, он спросил бы меня, нельзя ли приобрести вас для его гарема.
– Ах вот как! – тихо сказала Сэйбл в смятении от его холодного тона.
Морган молча смотрел на девушку с высоты своего огромного роста: ее голова едва доставала до его плеча. И в эту минуту она, с распущенными до пояса волосами, показалась ему таким юным и таким беззащитным созданием, утонувшим в его огромной рубашке, что казалось невероятным, чтобы это целомудренное дитя смогло так непоправимо нарушить его размеренный образ жизни. Если бы не она, он уже предпринял бы необходимые шаги к освобождению из сераля Сергея, вместо того чтобы попусту тратить время на расшаркивание перед этим, по сути, деспотом – султаном.
Присутствие на корабле Сэйбл заставило его проявлять крайнюю осторожность. Морган понимал, что, попади она в руки султана, ситуация еще более осложнилась бы. У него немного отлегло от души, когда он увидел, что красота девушки произвела впечатление на его величество и он ничего не заподозрил. Однако Морган продолжал беспокоиться. Он не был уверен, что ей не грозит опасность в том случае, если для спасения Сергея придется прибегнуть к силе.
Удивившись упорному молчанию Моргана, Сэйбл вопрошающе взглянула на него. Порыв ветра распахнул ворот ее рубашки и обнажил твердые холмики девичьих грудей. Морган резко отвернулся, потрясенный своей реакцией. Как мог он вычеркнуть ее из своей жизни, если его обуревало единственное желание – схватить ее в свои объятия и зацеловать до потери сознания?
– Вы что-то хотели сказать, капитан? – спросила девушка, озадаченная его молчанием.
– Лучше вам вернуться в каюту, – хрипло сказал он не оборачиваясь.
– Но что я такого сделала? – пораженная его тоном, спросила она.
– Я сказал: ступайте вниз! – пророкотал его бас. Схватив девушку за руки, он собирался оттолкнуть ее, но от одного лишь прикосновения к бархатной коже его обдало жаром. Застонав, он обнял ее за талию, привлек к себе и приник к ее губам. Сэйбл с облегчением выдохнула, и ее губы приоткрылись.
Казалось, их поцелую не будет конца; его возбуждение дошло до предела, он уже не владел собой. Его руки скользнули в вырез рубашки, и от прикосновения его сильных пальцев к обнаженным грудям она ахнула и прильнула к нему еще теснее. Девушка слышала гулкие удары его сердца и вся дрожала от желания.
Подняв Сэйбл на руки, Морган понес ее вниз. Не выпуская девушку из своих объятий, он ногой открыл дверь каюты. Все поплыло перед глазами Сэйбл, когда он целовал ее. Она ощущала лишь вкус его губ и жесткость мускулистых рук, обнимавших ее. Через открытые иллюминаторы струился бледный лунный свет, освещавший суровое лицо Моргана, но Сэйбл видела только страсть в его глазах – страсть, которую разожгла в нем.
Без тени стеснения она обхватила его за шею и притянула к себе на койку. От жара его тела и жесткости возбужденной мужской плоти Сэйбл задохнулась и в ожидании его смелых ласк запрокинула голову.
Она вся дрожала, чувствуя горячее дыхание на своем горле, когда он умелыми движениями снимал с нее одежду. Он целовал каждый дюйм обнажаемой им атласной кожи, мир в ее глазах покачнулся, и ей самозабвенно захотелось доставить ему наслаждение. Когда он раздел ее, она встала на колени и расстегнула его рубашку. Прижавшись губами к его бронзовой от загара груди, она провела пальцами по жестким мышцам – до самого пояса и смело начала расстегивать бриджи. Все это происходило молча: они оба боялись разрушить очарование момента и вновь превратиться во враждующие стороны.
Освободившись от бриджей, Морган повернулся к ней, и в бледном, рассеянном свете перед девушкой предстала обнаженной его атлетическая фигура. Глядя на него, Сэйбл замерла. В ожидании предстоящей близости сердце девушки затрепетало, и она прикрыла веки, внезапно испугавшись захлестнувших ее эмоций.
– Ты прекрасна! – хрипло шептал Морган, и желание, звучавшее в его голосе, рассеяло все ее опасения. – Ты просто сводишь меня с ума, моя очаровательная русалка!..
Сэйбл открыла глаза. Звездное сияние таинственным образом посеребрило и позолотило ее распущенные волосы. Ее кожа отливала шелковистой белизной, и у Моргана перехватило дыхание: просто не верилось, что перед ним – реальное существо, в пристальном взгляде изумрудно-зеленых глаз которого таится смелое, соблазнительное обещание. Он забыл о клятве, которую дал сам себе, – никогда более не касаться ее, сделать так, чтобы их первые любовные объятия стали последними. Теперь он знал лишь одно: он хочет обладать ею, и это желание сводит его с ума.
Сумеречный свет, мерцавший в ее глазах, подсказывал ему, что и она чувствует то же самое; они оба понимали, что созданы друг для друга. Они стояли друг против друга на коленях на смятых одеялах. Розовые губы девушки приоткрылись, ее нежное лицо выражало неодолимое желание. Морган обхватил упругие ягодицы и привлек девушку к себе – теперь она оказалась зажата между его бедрами, а его плоть легла у ее живота.
Сэйбл подняла голову и в ожидании поцелуя закрыла глаза. Морган погладил ее груди, затем коснулся сосков, которые от возбуждения превратились в напряженные бугорки. Его пальцы скользнули ниже, нащупывая ее податливые округлые бедра, и тут же он плотно прижал ее к своей плоской груди. От поцелуя она задохнулась, и ей показалось, что ее душа упорхнула из тела и воспарила в небо. Она тихо застонала, когда его язык проник ей в рот: она больше не могла вынести охватившего ее желания.
Их тела слились. Едва Сэйбл почувствовала прикосновение его плоти, она раздвинула ноги. Прошло, казалось, всего одно мгновение, но Морган понял, что она с готовностью ждет его, и когда он глубоко вошел в нее, с губ девушки слетел восторженный возглас.
На этот раз чудесное мгновение близости не омрачилось болью, и Сэйбл чутко реагировала на его порывистые движения, встречая его бедрами, стремясь глубже принять его в свое лоно. Ее руки скользили по широким плечам, ногти впивались в кожу. Она слышала прерывистое дыхание Моргана, когда он подавался вперед и назад, прижимая ее к одеялу своим большим телом. Сэйбл все теснее льнула к нему, изнемогая от головокружительного чувственного наслаждения.
Морган продолжал свои колдовские движения, пока томление в ее чреслах не нашло выход: она издала стон, и Морган заглушил его поцелуем. Их била дрожь, два тела являли неразрывное целое в те мгновения, когда они отдались восхитительным, мучительным спазмам. И Сэйбл остро почувствовала, что ничто на свете не может сравниться с этим наслаждением и с силой любви к этому мужчине.
Когда все кончилось и ее дыхание стало спокойным, Сэйбл очнулась в объятиях Моргана. Его губы нежно целовали рот девушки, а его взгляд был ласков и добр. Она глубоко вздохнула и крепче обняла его за шею, не желая отпускать.
Морган усмехнулся:
– Ты так и будешь держать меня? Боюсь, я раздавлю тебя.
– Нет, я придумаю для смерти какой-нибудь иной способ.
Она наслаждалась его грудным смехом, но запротестовала, когда он высвободил шею.
– Тихо, радость моя, – велел он. Обняв девушку, он прижал ее к себе так, что ее попка оказалась над его бедрами.
– О, Морган, – шепнула она, – я так счастлива! Сильные руки сжали ее, он приник губами к виску Сэйбл, и она почувствовала, как от его теплого дыхания у нее на виске шевелятся волосы.
– Я тоже.
Ее глаза наполнились слезами от этого признания, а сердце было готово разорваться от радости. В эту минуту она поняла, что никогда не позволит ему рисковать своей жизнью ради спасения Сергея Вилюйского. Она просто не сможет потерять его теперь, когда он стал для нее всем.
В просторной каюте воцарилось молчание, ритмичное покачивание большого корабля, стоявшего на якоре, баюкало Сэйбл. Пригревшись у него на груди в сонной дреме, она все же не могла смежить веки. Неспокойные мысли, сменяя друг друга, роились у нее в голове. Она чувствовала, что и Морган не может заснуть, и гадала, что за думы одолевают его.
Через минуту ответ возник сам собой, когда его плоть снова взбунтовалась, и Морган повернул ее к себе.
– Бог ты мой, девушка, разве я могу заснуть, когда ты так бесстыдно лежишь рядом?
Она хихикнула, но он зажал ей рот поцелуем, который не оставлял сомнений в том, что его страсть вспыхнула с новой силой.
– Пожалуй, перед этим я немного поспешил, – блестя глазами, сказал Морган, – но теперь я сделаю все как надо.
Сэйбл лежала на подушках бездыханная от вновь проснувшегося желания, а его большие руки откровенно блуждали по ее нагому телу.
– О да, пожалуйста, сделай это, – шептала она, забыв обо всем, ощущая в себе лишь жар пламени, разожженного его прикосновениями. – Спешить-то нам некуда.
Глава 12
На следующее утро Сэйбл испытывала смятение. Открыв глаза, она не увидела знакомой деревянной обшивки над головой, вместо нее – ряд прозрачных иллюминаторов, через которые пробивались солнечные лучи. Она быстро села в постели, и одеяло сползло с ее обнаженных плеч. Она вспомнила, что находится в каюте капитана.
Аромат крепкого кофе и тарелки на столе свидетельствовали о том, что Морган ушел совсем недавно. Отбросив прядь волос со лба, она босиком пошла по ворсистому персидскому ковру к умывальнику. Надевая бриджи и рубашку, она что-то мурлыкала себе под нос и вдруг поняла, что впервые за много дней по-настоящему счастлива.
Выйдя на палубу, Сэйбл машинально направилась к юту. Внутри у нее что-то оборвалось, когда она увидела внушительную фигуру капитана, стоящего на юте спиной к ней. Солнце освещало его растрепанные каштановые кудри, а руки, так страстно ласкавшие ночью ее тело, упирались в стройные бедра. Он беседовал о чем-то с первым помощником и Дэниэлом Хэйсом.
Сэйбл подошла к основанию трапа и вопросительно взглянула на него:
– Можно мне присоединиться к вам, сэр? Морган повернул голову, и губы его дрогнули, когда он увидел ее внизу – тоненькую, с ямочками на нежных щеках. У нее перехватило дыхание, когда он поманил ее взмахом руки. Его интимный взгляд свидетельствовал о том, что он ничего не забыл. Его сильная рука сжала ее локоть, помогая подняться по трапу, и на юте он не отпустил ее, развернув лицом к себе.
– Как вам спалось, миледи? – спросил он ее глухим голосом – тем самым голосом, который когда-то напугал ее, а теперь словно ласкал, подбадривал. – Верно, вы легли спать очень поздно?
Он восторженно смотрел, как зарделись ее щеки.
– Я хорошо выспалась, благодарю вас, капитан, – вежливо ответила она, но в ее изумрудно-зеленых глазах мелькнули лукавые искорки. В это утро она вся светилась радостью; солнечные лучи золотили ее волосы, вид которых напоминал ему о том, как эти сияющие пряди обматывались вокруг его шеи, когда он целовал ее податливые губы.
– Даю гарантию, что вас отлучат от двора, когда вы вернетесь домой, – сказал он, заметив россыпь золотистых веснушек на вздернутом носу девушки. – У меня есть достоверные сведения, что королева проявляет недовольство в отношении юных леди, которые пренебрегают шляпками и солнечными зонтиками.
Сэйбл лукаво улыбнулась:
– Но ее величество должна понять, что меня похитили против моей воли и без единой шляпки.
– Против воли, Сэйбл? – Он вдруг посерьезнел, а взгляд его голубых глаз стал пристальным. – Вы и теперь так считаете?
Она почувствовала смятение – он так близко наклонился к ней, что тепло его дыхания коснулось ее лба.
Раздался оглушительный звук. Это Джек Торенс прочистил горло, приглядываясь к ним с немалым интересом.
– Так мы закончили, капитан? – невинно уточнил он.
Морган со вздохом выпрямился. На какую-то долю минуты он забыл о своих тревогах, отвлекшись на озорные искорки в глазах и соблазнительные губки девушки.
– Мы поговорим позже, Джек. А пока у вас достаточно дел. Это касается и вас, мистер Хэйс.
– Слушаюсь, сэр!
И оба офицера поспешили к своим делам, а Морган, вроде бы забыв о Сэйбл, наклонился, чтобы сделать запись в судовом журнале, лежащем на нактоузе. Сэйбл молча смотрела на него какое-то время, а затем нерешительно назвала его по имени. Когда он обернулся, бедняжка увидела, что его лицо вновь обрело свое обычное суровое выражение, и почувствовала, как ею овладевает отчаяние. Что бы ни произошло между ними, Морган, как и прежде, командовал своим судном и, по-видимому, не отказался от своего опасного плана. Этот непреодолимый барьер всегда будет стоять между ними, и он не потерпит никакого вмешательства с ее стороны в свои дела. К ее досаде, многие стороны его жизни оставались закрытыми для нее, и ее вновь обуял страх, охвативший ее накануне, в серале, когда она воочию убедилась в недоступности турецкой крепости.
– Вы узнали, где они держат Сергея? – робко спросила она, не рассчитывая, что удостоится ответа.
– Мы с Джеком знали, где он находится, еще до приглашения на прием к султану, – спокойно ответил он.
У нее округлились глаза, но она не стала уточнять, как им удалось это выяснить. Оказавшись на судне Моргана, она усвоила много заповедей, и одна из них гласила: уважай личную жизнь капитана. Она также узнала, как неразумно совать нос в его дела, но в данном случае, когда он рисковал жизнью, она не могла оставаться безучастной.
– А вы не скажете, где именно он находится? Бронзовая щека капитана дернулась, и он насмешливо посмотрел на нее.
– Чтобы вы сами спасли его, мое храброе назойливое дитя? Нет, и не настаивайте! Зная вас прекрасно, не скажу. – Он улыбнулся еще шире, и возле углов его глаз сбежались морщинки. – Придется по возвращении на родину переговорить на этот счет с вашими родителями, хотя, возможно, им уже известно, насколько непослушна и неуправляема их дочь.
На его подтрунивание Сэйбл ответила смущенной улыбкой. Любовь к нему разрывала ее сердце, и она не могла с юмором воспринимать его слова, когда над ним нависла серьезная угроза. Догадавшись, что она чувствует, Морган захлопнул журнал и подошел к девушке. Он смотрел на нее с той самой усмешкой, которую она когда-то так ненавидела, но от которой в эту минуту у нее подкосились ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46