– Ну, дети, не напрашивайтесь на неприятности и держите Перра подальше от деревьев.С искривленным недовольной гримасой лицом Сэм уселась под деревом, скрестила под собой ноги, уперлась локтями в колени и уткнулась подбородком в ладони. Боуи и Пит сели по обе стороны от нее в такой же, как и у нее, позе.– Как нам быть, Сэм? – спросил Боуи.Озабоченность еще сильнее проступила на веснушчатом лице Сэм.– Не знаю, следует все хорошенько обдумать.– Да, надо хорошенько подумать, – согласился Пит. – О чем нам надо хорошенько подумать, Боуи?– Можно пойти к Фрейзеру и извиниться, – предложил Боуи, поправляя очки, которые едва не свалились у него с носа.– Не думаю, что он нам поверит, – возразила Сэм.– Я тоже так считаю.– Да, и я считаю, – эхом отозвался, Пит, принимая такой же насупленный вид.После долгой паузы Сэм вскочила на ноги.– Придумала! Во-первых, мы не станем сегодня ночью класть Фрейзеру в постель Слинки. Этому так обрадуется Кэсси.– И я рад, – прибавил Боуи. – Он мог бы убить Слинки, когда бы увидел ее.Сэм фыркнула:– Да зачем ему убивать ужика?– Да потому, что змея будет у него в постели, а не в траве.– Да-а, может, ты и прав, – призналась Сэм.– А потом, что мы станем делать потом? – задал вопрос Боуи.– Хм-м… – Сэм начала ходить взад и вперед под дубом. – Нам надо сделать ему что-то приятное.– Мы можем показать ему Слинки и рассказать ему, что передумали совать ему ее в постель.– После этого ему станет ясно, какие мы хорошие, – развил мысль Боуи.– Придумала! – воскликнула Сэм. – Мы подарим ему Слинки.– Слинки – наша любимица, – заметил Пити. Боуи обнял младшего брата.– У нас много любимых животных, Пити, а у мистера Фрейзера нет ни одного.– А нельзя ли поймать другую змейку и отдать ему? – спросил Пити, надув губы.Сэм присела на корточки напротив него и взяла его за руку.– Это же совсем другое дело, раз ты даришь что-то любимое.– Ладно, – вздохнув, согласился Пити.– Хорошо. Пойдем и поищем коробку. Затем обернем ее для красоты в бумагу и приделаем ручку.И трое сорванцов побежали к гостинице.Кэсси вернулась домой, чтобы немного отдохнуть перед церковным собранием, которое предваряло ежегодный праздник. Она переоделась в белую блузку и черную юбку, но оставила свою обычную шляпу и сапоги.Выйдя на улицу, она огляделась по сторонам, высматривая Коулта. Она хотела объясниться с ним до начала собрания.Не заметив его нигде, она поспешила к врачу в его офис. Док Уильямс сказал ей, что сменил повязку на плече Коулта и тот ушел, но вид у него был вполне здоровый.После врача Кэсси направилась в сторону тюрьмы. Отец сообщил ей, что Коулт здесь был, но недавно ушел. Когда она выходила из тюрьмы, то повстречалась с Джеффом, который выходил из «Альгамбры» вместе с братьями Бобом и Гленом, его лучшими друзьями.– Джефф, Коулта Фрейзера нет внутри?– Нет. А для чего тебе сдался помощник шерифа? – презрительно спросил Джефф.– Мне надо кое-что сообщить ему, – ответила она.– Ну, тогда передай ему кое-что от меня тоже! – крикнул ей Джефф, что вызвало смех у его спутников.– Не забудь оставить мне танец сегодня вечером, Кэсси, – бросил вслед уходящей Кэсси Боб Каллум.– Как же, держи карман шире, – пробормотала она себе под нос.Она зашла в гостиницу, заглянула в обеденный зал, затем подошла к стойке.– Не видел его, Кэсси, – ответил Дэн Джеймс. – И его ключ лежит на месте.Куда же он запропастился? После дополнительных розысков, таких же безуспешных, Кэсси услышала, как звонит колокол, и ей пришлось оставить свои поиски. Она поговорит с ним позже.Стоя на балконе гостиницы, Коулт наблюдал за тем, как Кэсси торопливо переходит с одной стороны улицы на другую. Он едва узнал ее в блузке и юбке. Если бы не ее шляпа и длинные медно-каштановые волосы, он, вероятно, не приметил бы ее среди людей, которые съехались на праздник в город.Почему он так разозлился, в сущности, из-за пустякового происшествия на дереве? Это же не в его характере – выходить из себя. И почему он так испугался, что она может сломать себе шею?Меньше чем через неделю он уедет и никогда больше не увидит ее.Что же с ним происходит? Дьявольское наваждение, да и только. С того самого момента, как он увидел ее, эта женщина словно заворожила его.Конечно, она была во всем не похожа на других. Он никогда не встречал женщин, которые подвергли бы свою жизнь риску, чтобы спасти котенка. У него дома женщины вообще не лазили по деревьям. Его сестра, Лисси, девочкой лазила по деревьям наравне с ним и его братьями до тех пор, пока мама не обнаружила этого. После сурового разговора Лисси дали понять, что такое поведение неприлично и не подобает леди.Но все, что было связано с Кэсси Брейден – ее мужской наряд, ее отважное поведение, – не отвечало принятым нормам, считалось неприличным и не подобающим леди.Даже то, как она откровенно обсуждала его намерения в отношении ее самой прошлой ночью. Те женщины, которых он знал, никогда не позволили бы себе открыто разговаривать на подобную тему с мужчиной. Они могли посмеиваться, прячась за веером, или притворяться возмущенными, но ни одна из них не показала бы своего истинного лица, не назвала бы вещи своими именами.Коулт не мог удержаться от улыбки. Конечно, Кэсси не преминула бы ему указать на то, что и джентльмену не пристало так сразу и откровенно говорить о своих намерениях.И Коулт подумал о том, что они с Кэсси в чем-то очень похожи. Неужели он встретил, наконец, родственную душу? И дело совсем не в том, что ему хочется затащить ее в постель.Это открытие поразило его.И еще он понял, что именно Кэсси Брейден, во всем не похожая на тех, кто слепо следовал стандартам поведения в обществе, и была настоящей леди и изумительной женщиной. Глава 8 Коулт спустился вниз, чтобы взять ключ от своего номера.– Совсем недавно сюда заходила Кэсси Брейден, она вас разыскивала, – сказал Дэн Джеймс, вручая ему ключ.– Искала или охотилась за мной? – спросил Коулт.Дэн усмехнулся и ответил:– Вид у нее был встревоженный.– Она не говорила, зачем я ей нужен?– Нет. Но свой револьвер она не вынимала.Дэн Джеймс и его жена Нина казались хорошими, добрыми людьми, поэтому Коулт не мог понять, почему их дети такие отъявленные сорванцы.– Спасибо, я найду ее сам.– Если вы хотите ее найти, то, скорее всего она теперь в церкви, – сказал Дэн.Коулт вернулся в свой номер, закрыл окно, чтобы эти озорники не прокрались в его комнату и не устроили ему какую-нибудь пакость, запер дверь и пошел к тюрьме.Зато там двери были нараспашку. Коулт зашел внутрь, сел и принялся рассматривать плакаты «Разыскивается преступник», кучкой лежавшие на столе.Немного погодя вернулся шериф. Они кое-что обсудили, затем Джетро собрался идти домой, чтобы чуть-чуть вздремнуть.– Тебе, Коулт, тоже не помешало бы отдохнуть, – заметил шериф. – Часа через два начнется праздник, который продлится весь день. С наступлением ночи нам придется препровождать сюда кое-кого из парней, чтобы дать им проспаться.– А я считал, что в городе существует закон, запрещающий продажу спиртных напитков по воскресеньям.– Так оно и есть, – сказал Джетро. – Вот поэтому во время праздника разрешается свободная продажа пива. Увидимся позже, сынок.Солнце стояло в зените, пекло сильнее, чем в аду, когда Коулт снова вышел на улицу. Поскольку было время сиесты, улицы словно вымерли, деловая жизнь прекратилась на несколько часов. Многие лавки так и не открылись, видимо, их владельцы также решили сегодня вволю повеселиться на празднике.Коулт удивился, когда увидел, как Кэсси и трое сорванцов изучают объявление о предстоящем в ходе праздника кулинарном конкурсе.– Итак, мисс Брейден, поскольку вам не чужд дух соперничества, я полагаю, вы примете участие в конкурсе десертов? – сказал Коулт.– Непременно, – ответила Кэсси, которая еще минуту назад не думала об этом.Джефф Брейден, околачивающийся неподалеку, услышав эти слова, рассмеялся:– Мисс Неумеха примет участие в кулинарном конкурсе? Это смешно, Фрейзер.Кэсси взглянула на своего братца. Когда только он научится держать свой рот на замке? Коулту Фрейзеру не обязательно знать, умеет она готовить или нет.– А я не вижу, чтобы ты принял участие в соревновании по стрельбе, мистер Мазила, – отпарировала она. – Пойдемте, дети.– Ты и в самом деле будешь участвовать, Кэсси? – спросила ее Сэм, когда никто уже не мог их услышать.– Да, думаю, что теперь мне придется сделать это. В объявлении говорилось, что можно участвовать в паре с кем-нибудь. Я попрошу Кэти помочь мне.– Что ты собираешься приготовить, Кэсси? – спросил Боуи.– То, что Кэти сочтет нужным.Когда Кэсси вместе с детьми пришла к себе домой, ее сестра как раз была на кухне.– Кэти, мне нужна твоя помощь.– Что случилось?– Наш языкастый братец вынудил меня сказать, что я буду участвовать в кулинарном конкурсе.– Но, Кэсси, зачем ты его послушалась?– Потому что он распустил свой язык перед Коултом Фрейзером, а мне не хотелось идти на попятный перед этими двумя насмешниками. Тем более в правилах говорится, что можно готовить вдвоем, вот я и подумала, что ты и я можем стать участницами.– Но я уже согласилась печь шоколадный торт вместе с Розалией Мерфи. Извини, Кэсси.– Что же теперь, Кэсси? – спросила Сэм.Кэсси долгим взглядом окинула девочку.– Ты и я, Сэм, будем участницами. Твоя мать – лучшая кухарка в городе. Пойди к ней и возьми у нее рецепт чайного пирога с глазурью. Этот рецепт выиграет, на каком угодно конкурсе. А я тем временем зарегистрирую нас обеих.Боуи покачал головой:– Мне что-то подсказывает, что все кончится очень скверно.Пит, подражая брату, кивнул своей белобрысой головой:– Да, скверно.В два часа на улицах стал появляться народ. Проходя по улицам, Коулт думал, что с тех пор, как он попрощался со своими товарищами по оружию после окончания войны, он никогда не жал так много рук.Место для праздника было отведено прямо за церковью. Половины туш бычков, бараньи ноги, реберные части, тушки диких индеек – все надетые на вертела – жарились на кострах, которых насчитывалось около дюжины. Фасоль и картофель варились в железных котлах. Коулт даже почувствовал в воздухе дразнящий аромат свежеиспеченного хлеба.Столы были сплошь уставлены большими плоскими блюдами с вареным черепашьим мясом, гарниром из мелко нарубленного мяса и сыра, чашками с ароматной кукурузой, разными маринадами, картофельными салатами, тарелками с остро приправленными яйцами, кувшинами с томатным соусом, заправленным луком и перцем. Мужчины в основном собрались вокруг бочонков с пивом, а женщины – вокруг кувшинов с лимонадом, в то время как ребятня носилась у всех под ногами.Зрители рассаживались на одеяла, разостланные по периметру огороженной веревкой площадки, где собрались дюжины две женщин возле небольших кирпичных очагов, которые были сооружены прямо на площадке. Сверху их покрывали железные решетки, причем на каждой решетке стояло по небольшой жаровне.Прямо посередине площадки возвышался длинный стол, на котором располагались горшки с маслом, сиропом, черной патокой, корзины с яйцами и разными фруктами, кувшины с водой и молоком. Были здесь, конечно, мука, сахар, соль, а также ароматизаторы, без которых не обойтись при выпечке, вроде шоколада, ванили и кокосового молока.Окруженная со всех четырех сторон жаром от горевших очагов, Кэсси подумала, что внутри этого квадрата было никак не меньше ста градусов тепла. Когда она посмотрела вокруг на кричавших и хлопавших в ладони зрителей, то почувствовала себя одной из первых христианок, которых бросили на съедение львам.К своей досаде, она заприметила Коулта, который, опираясь о ствол дерева, стоял в его тени. От его улыбающейся физиономии ее сразу разобрала злость. Положение еще более осложнялось тем, что неподалеку стояли также Джефф и братья Каллум – Боб и Глен, которые аплодировали, словно древние римляне, пришедшие насладиться кровавым зрелищем. Она подняла деревянную лопаточку и погрозила ей Джеффу, что вызвало лишь очередной приступ веселья со стороны этого трио.Ладно, ведь ее импульсивность и порывистость и раньше доставляли ей сплошь одни неприятности, да еще какие! Ну, ничего, она им всем еще покажет! Кэсси окинула взглядом своих трех помощников. Не боясь ни жары, ни насмешек, не смущаясь отсутствием опыта, Сэм оглядывала толпу, как генерал осматривает более слабую вражескую позицию. Кэсси улыбнулась и почувствовала былую уверенность.С театральной манерностью Сэм вытащила из кармана рецепт, который вручила ей мать. Но в тот момент, когда она передавала бумажку Кэсси, листок выскользнул у нее из пальцев и упал прямо на раскаленную решетку. Они в ужасе смотрели, как сперва почернели, сворачиваясь, края бумаги, потом она вся вспыхнула и сгорела. Пепел осыпался сквозь прутья прямо в пламя очага.– Что же мы теперь будем делать? – проговорила Кэсси, страшно перепугавшись.– Мы замесим тесто и поставим печься пирог, – спокойно ответил «генерал».– Но что надо для этого взять?– Помню, мама говорила, надо взять три яйца и три чашки сахара.– Три чашки сахара вместе с яйцами или по три того и другого? – спросил Боуи.– Отдельно. Еще чашка масла и четыре чашки муки. Как только раздастся сигнал, Кэсси, – командовала Сэм, – ты берешь сахар. Ты, Боуи, муку, а ты, Пити, яйца. Я возьму масло.Пистолетный выстрел возвестил начало соревнования, и гонка началась.– Праздник начался! – закричал Джефф во все горло.Когда женщины кинулись к центральному столу, он вместе с братьями Каллум начали свистеть и кричать.Боуи и Пит вьюнами проскользнули между женщинами и первыми вернулись к их месту. Когда к ним подошли Кэсси и Сэм, они уже разбили яйца и смешали их с мукой.Кэсси нахмурилась:– Мне кажется, когда Кэти печет пирог, она сперва смешивает сахар с маслом и только потом добавляет яйца и муку.– У нас нет времени делать все порознь, – ответила Сэм. – О, кстати, нам нужна также чашка молока.Сэм принялась размешивать густую массу в миске.– Мешать, в самом деле, тяжело, – пожаловалась она.Кэсси торопливо подошла к ней, неся чашку молока, и услышала обращенные к ней слова Сэм:– Я забыла сказать тебе – нужна ваниль.Кэсси отдала ей молоко, которое Сэм тут же вылила в густое месиво.– Сколько ванили, Сэм?– Не помню. Лучше взять полную чашку, столько же, сколько и молока. О, нам еще нужна сода.Кэсси быстро вернулась с ванилью.– Соды больше нет.– Тогда принеси немного кислого молока и черной патоки.– Ты уверена? – воскликнула Кэсси.– Да-а, мама говорит, что от этого тесто становится более воздушным и пышным.– Я не понимаю, как кислое молоко и патока сделают тесто более воздушным, – сказала Кэсси. – Эти вещества такие тяжелые.– Ну и что, я точно помню, что мама кладет все это, когда у нее нет соды.– Сколько взять?– Думаю, чашку того и другого, этого хватит. И побыстрее. Моя рука уже почти онемела.– Больше я ни за чем не пойду, – бросила Кэсси, вернувшись. – Разве ты не видишь, что ни одна из женщин так не суетится? Я бегаю как угорелая, и люди даже посмеиваются надо мной.Как будто прочитав ее мысли, Джефф громко закричал:– Эй, Кэсси, почему бы тебе не взять лошадь? Ты, должно быть, уже пробежала туда и обратно миль пять.Кэсси стиснула зубы.– Ладно, все уже здорово смешано, – сказала Сэм. – Пора выливать тесто на противень и ставить печься.У Кэсси вырвался вздох облегчения, когда они, наконец, засунули в печь противень с пирогом. Она обхватила девочку за плечи и крепко сжала от радости:– Мы сделали это, Сэм! Сделали!Но восторг Кэсси быстро пошел на убыль, когда веснушчатое лицо Сэм нахмурилось, и девочка начала в задумчивости постукивать пальцем по подбородку.– Что-то не так? – спросила Кэсси. – Ты забыла что-то положить в пирог?– Нет, не думаю. Я только не помню точно, что нужно для глазировки. Мама говорила, надо печь до тех пор, пока сверху не появится сладкая корочка.– И что это означает? – спросил Боуи.– Полагаю, мы еще успеем намазать пирог сверху. Я точно помню, нам нужна патока, масло и соль. Думаю, что все.– Как много?– Наверное, четыре чашки масла и по чашке патоки и соли. Или четыре чашки патоки и по чашке масла и соли. Не помню.– Обычно первая мысль самая правильная, – посоветовала Кэсси.– Ладно, раз я не помню точно, подстрахуемся и возьмем всего поровну: и того, и другого, и третьего.Собрав на столе все вместе – патоку, масло и соль, они бросили все ингредиенты в жестяной чайник и поставили его на огонь. Спустя немного времени смесь начала булькать, и Кэсси стала ее помешивать.– Тяжело мешать, она становится все гуще и тверже. Похоже, что смесь затвердела до самого дна чайника.– Хм-м… – протянула Сэм. – Наверное, нам нужно больше жидкости. Что мы там положили внутрь?– Четыре чашки патоки, четыре – масла и четыре – соли.– Теперь я вспомнила. Мама говорила – щепотку соли. Кэсси тяжело вздохнула:– Мы всыпали четыре чашки.– Должно быть, из-за соли все стало твердым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30