По дороге в гостиницу Коулт шел, поминутно улыбаясь. Ее отношение лишь подхлестнуло в нем решимость завоевать ее расположение, а затем лечь с ней в постель. Она боялась его или же боялась своих чувств к нему.Что же касается ее помолвки, то этот Макбрайд, должно быть, погиб или решил не возвращаться назад: и то, и другое было ему на руку.Войдя в обеденный зал гостиницы, Коулт, к своей радости, увидел Кэти Брейден. Эту радость несколько омрачал ее брат, сидевший рядом с ней. Невзирая на это, Коулт подошел к их столику.– Доброе утро, мисс Брейден. – Джеффу он только кивнул.– Мистер Фрейзер, как приятно! – откликнулась она. – Садитесь и присоединяйтесь к нам.Кэти по характеру настолько отличалась от сестры, что едва можно было поверить, что они были сестрами, более того, двойняшками.Джефф – вот кто мог быть двойником Кэсси; его рот неприязненно скривился.– Все-таки отец уговорил вас.Коулт уже знал, что Джефф сам метил на значок, приколотый к его жилету.– Только до тех пор, пока сюда не приедет дилижанс на Санта-Фе.Брейден отодвинул стул и встал из-за стола.– Увидимся позже.– Надеюсь, он не меня имел в виду, – произнес Коулт.– Джеффа, видимо, очень расстроило, что отец не его попросил стать своим помощником.– И почему не попросил? – Заметив, что его вопрос смутил Кэти, Коулт похлопал ее по ладони. – Прошу извинить меня, мисс Брейден. Это не мое дело.В это время Саманта Старр поставила на стол перед ним большое блюдо с оладьями и беконом.– Доброе утро, Красотка! – воскликнул он.– Сколько раз говорить вам, не называйте меня Красоткой, – проворчала девочка.– Доброе утро, Сэм, – ласково поздоровалась Кэти. – А я и не знала, что ты теперь помогаешь в столовой.– Доброе утро, Кэти. Сегодня я помогаю вместо Билли Кэмпбелла, у него опять приступ малярии, которую он подхватил во время войны. А где Кэсси?– Когда я уходила, она еще спала.– Уже проснулась, – влез в разговор Коулт. – Я зашел к ней перед тем, как идти сюда. Попросил позавтракать со мной.– О! – воскликнула Кэти. – И она придет?– Она отказалась.– Вероятно, не хотела портить себе завтрак, – сказала Сэм и отошла.Брови Кэти удивленно взметнулись вверх.– Кажется, я замечаю некую враждебность в ее поведении, мистер Фрейзер?– Коулт, пожалуйста. Правильно замечаете, мисс Кэти.– Но почему? И меня зовите Кэти, пожалуйста.Увидев ее нежную улыбку, он захотел обнять ее.– Знаете, Кэти, похоже, что за короткий срок пребывания в вашем городке я нажил себе трех серьезных врагов в лице вашего брата, сестры и Сэм.– Вы должны быть более снисходительны к Сэм, Коулт. Бедняжке пришлось так много пережить. Ей едва исполнилось шесть лет, как ее отец и пятеро близких умерли от холеры. Ее мать работает в гостинице стряпухой. Сара Старр – удивительная женщина. Сколько горя вынесла она на своих плечах. Вы знакомы с ней?Коулт кивнул:– Дэн Джеймс представил меня ей вчера. Мне очень тяжело слышать об этой трагедии, но, несмотря на это, я никак не могу взять в толк, чем вызвана неприязнь Сэм ко мне.– Это у нее показное и напускное. Кэсси и братья Джеймс – единственные, кого она любит. Я думаю, что она принимает Кэсси за одну из своих умерших сестер, а мальчишек Джеймс – за своих братьев. С тех пор как вы повздорили с Кэсси, когда вы появились в городе…– Эх, разве виноват я? Это ведь ваша сестра объявила мне войну.– Да, да, Сэм восхищается Кэсси и всегда встает на ее защиту, ей все равно, в чем причина. Что касается Джеффа, то ему давно пора стать взрослым. Хотя, наверное, Кэсси и я чересчур заботливо опекаем его. Он на четыре года моложе нас, ведь наша мать умерла при его родах. Полагаю, что это угнетает его. Кэсси опасается, что Джефф сам подстрекает вас и получит по заслугам.– Я понимаю, Кэти, ваши с сестрой опасения, но он должен уметь постоять за себя, в особенности, если сам затевает ссоры. – Коулт нагнулся и пожал руку Кэти. – Но обещаю вам, что не позволю ему втянуть меня в какую-нибудь ссору или драку.Кэти облегченно вздохнула.– Благодарю вас, Коулт.Кэти приятно напоминала ему о доме: мать, умершую во время войны, жену брата и сестру Лисси, сбежавшую с янки. Кэти Брейден своими обходительными манерами, ласковым обращением и приятным складом характера очень походила на них. Это заставило Коулта почувствовать, как сильно ему не хватает всех их.На этом фоне резко выделялась вооруженная револьвером Кэсси Брейден, скакавшая верхом в мужском наряде и с грозным видом отдававшая указания.– Кэти, меня удивляет, что на такой привлекательной девушке, как вы, никто до сих пор не женился. Меня так и подмывает вас спросить: вы когда-нибудь любили?– Только однажды, – призналась она. – Но, увы, он не любил меня.– Тогда он болван. Кстати, что это за парень, с которым помолвлена Кэсси? Вы также, как и она, верите, что Тед Макбрайд вернется домой?Слезы выступили на глазах у Кэти.– Мне хотелось бы верить в это… ради самой Кэсси. Но не стану отрицать, мне все сильнее и сильнее кажется, что он мертв, иначе он давно бы уже вернулся домой.– А Тед под стать Кэсси – такой же сумасброд?– Кэсси вовсе не сумасбродка, Коулт. – На губах Кэти заиграла нежная улыбка. – Она с детства отличалась мальчишескими ухватками, но под всей этой напускной бравадой скрывается такая же женщина, как и я. Думаю, что ее привычка носить мужскую одежду, как и револьвер, попытка спрятать свою ранимость.– Так кого мистер Макбрайд любит – ранимых женщин или дурно воспитанных девиц?– Тед очень тихий и скромный человек. Очень интеллигентный.Внезапно Кэти умолкла и уставилась на его тарелку, ее глаза расширились от ужаса.– Что такое? – спросил Коулт и опустил глаза вниз.Большой таракан выползал из-под последней оладушки.Ничего удивительного, раз Сэм была официанткой. Сперва лягушка в ванной, теперь вот это.– И кто из наших трех пострелят любит дружить с тараканами?Коулт отодвинул тарелку в сторону, и они оба рассмеялись.Вскоре они оставили гостиничный ресторан, и Коулт проводил Кэти до дома, располагавшегося на тихой улице, которую украшали деревья, в беспорядке насаженные газоны, а также дворовые садики позади домов.Попрощавшись с Кэти, Коулт вернулся на главную улицу и вскоре очутился возле школы. Дверь была открыта, и он вошел внутрь.Кэсси, стоя на лестнице, белила потолок.– Похоже, ваша работа вытеснила у вас все другие интересы.Кэсси удивленно оглянулась. От ее быстрого движения шаткая лестница закачалась, при этом немного побелки выплеснулось из ведра. Кэсси выронила кисть и подхватила ведро, которое угрожающе накренилось.Коулт бросился к ней и удержал лестницу, затем протянул к ней руки.– Слезайте с этой шаткой штуковины, пока она не завалилась. – Он обхватил ее вокруг талии и опустил на пол. – Чем это вы тут занимаетесь?– До вашего прихода я белила потолок, причем очень успешно, осмелюсь добавить.– Кэсси, эта кособокая лестница, того и гляди, опрокинется.– У меня не было с ней никаких затруднений до тех пор, пока не появились вы и не напугали меня. Теперь, если вы отпустите меня, я отмою пролившуюся на пол побелку, а то она засохнет.Коулт до этого момента бессознательно все еще обнимал ее. Долгим ненасытным взглядом он впился в ее бездонные синие глаза. Ее приятный запах дразнил его чувства.– От вас, Кэсси, исходит такой дурманящий аромат…Он выпустил ее из рук и отступил назад.«От вас также исходит не менее дразнящий и дурманящий аромат», – подумала она и схватила пустую бадейку, стоявшую в углу.Коулт прошел вслед за ней к колодцу.– Позвольте мне сделать это, – произнес он.Опустив ворот, он вытащил полное ведро и перелил воду в пустую бадейку.Вернувшись в класс, Кэсси опустилась на колени и принялась отмывать пролившуюся побелку. Коулт тем временем взобрался на лестницу и продолжил начатое ею дело. – Разве вы не могли попросить вашего брата выполнить эту работу вместо вас? – спросил он.– Я сама превосходно справлюсь с этим. Я не прошу вас о помощи, так что давайте спускайтесь вниз с этой лестницы.– Я немного подожду, пока она не упадет сама. Это будет самый быстрый способ очутиться внизу.Кэсси пыталась не рассмеяться, но не удержалась и прыснула со смеха.– Вы невозможный человек, Коулт.– Вот, а вы считали, что у нас с вами нет ничего общего.Как только Кэсси кончила мыть пол, она нашла другую кисть и принялась белить одну из стен. За работой она стала тихонько напевать, он подхватил мелодию. Когда Коулт покончил с потолком, он начал белить верх стен, в то время как Кэсси ловко управлялась с нижней половиной. Дружно работая, они все закончили за два часа.Довольные проделанной работой, они вместе направились к колодцу. Коулт поднял ведро чистой воды, зачерпнул полный ковш и подал его Кэсси, затем выпил сам. Они сидели вдвоем снаружи школы, в тени одной из стен, поскольку в классе стоял одуряющий запах побелки.– Если бы мы сейчас находились у нас, во Фрейзер-Кип, то могли бы спуститься вниз и окунуться в речной заводи, – сказал Коулт. – Затем вытянуться на лужайке и просохнуть. А у вас во дворах вместо зелени лишь жалкие кустики да сорняки. Боже, как мне не хватает зеленых холмов Виргинии!– Фрейзер-Кип – это название городка, откуда вы родом?– Нет, так называется мой дом. Моя семья обосновалась в Виргинии с начала ее колонизации. Вы когда-нибудь были на Востоке, Кэсси? Вы не возражаете, что я вас зову Кэсси? Все ведь так делают.– Кэсси – это же мое имя, – шутливо согласилась она. – Я никогда не была на Востоке, впрочем, как и на Юге. – Она обхватила свои согнутые ноги и прижала их к груди, ее мягкий взгляд стал трогательно задумчивым. – Я читала об огромных городах на Севере и не менее грандиозных плантациях на Юге, но никогда не видела ни тех, ни других. Может, когда-нибудь и увижу.– Великое множество этих южных плантаций сейчас разорено. Столетние родовые поместья сожжены или представляют собой лишь жалкую оболочку своего былого величия. Я покидал Фрейзер-Кип, когда была весна. Запах магнолий и жасмина, цветущих яблонь и апельсиновых деревьев наполнял воздух. А здесь одна только пыль, она забивает нос, и от нее першит в горле.– Но если вы так сильно любите Виргинию, зачем тогда покинули ее? Могу только вообразить, как вам не хватает дома.– Виргиния всегда останется в моем сердце, но сейчас я сыт по горло войной, разрушениями и этой проклятой Реконструкцией.– Прошу извинить меня, Коулт. Хотя многие у нас на Западе потеряли своих близких, которые сражались на обеих воюющих сторонах, дома и жизненный уклад остались неразрушенными.– Чего отнюдь нельзя сказать о Юге. Каждый из южан дорого заплатил за эту войну. Моя семья потеряла пять человек. Отец и мать, а также двухлетний сынишка Уилла умерли от холеры. Его старший сын погиб под Шарпсбергом, а ведь Джимми было всего лишь шестнадцать. Мой самый младший брат, Энди, погиб во время атаки позиций северян под Геттисбергом. Но как будто этого было мало. В прошлом году янки налетели на Юг подобно прожорливой саранче, прикрываясь пресловутой Реконструкцией и обещая богатство бывшим рабам, которые стали свободными и бездомными. Тем же, кому повезло, и они нашли работу, пришлось от восхода до заката горбатиться за такие крохи, на которые нельзя было прокормить семью.– Мне горько слышать это. – В ее глазах вместо задумчивости теперь отражалось сострадание.– Четыре года я и мои братья сражались на этой проклятой войне, – продолжал Коулт. – К счастью, Уилл из кожи вон лез, чтобы сохранить наш дом и хозяйство, и когда война закончилась, мы вернулись, по крайней мере, не на пустое место. У многих других и того не было. Юг переполнен ранеными и искалеченными людьми, которые по-прежнему носят свой потрепанный серого цвета военный мундир, словно знак воинской доблести.Жесткая линия его рта немного смягчилась от улыбки.– Кроме Клэя и Лисси у меня уже появилось двое племянников, которых я еще не видел, а также зять и невестка. Теперь в обеих семьях по ребенку – они наполовину янки, наполовину южане.Коулт задумчиво смотрел вдаль, затем взглянул на Кэсси и улыбнулся:– Думаю, что назрела пора браться за восстановление этого края.– А что случилось с другими вашими братьями? – спросила Кэсси.Улыбка еще сильнее заиграла на его лице.– Гарт мотается по свету, мечтая найти золото, и не имеет ни малейшего желания обзаводиться семьей. Похоже, что лишь от Джеда зависит пополнение семейных рядов у нас на родине, впрочем, это только мои наивные предположения. Четыре года войны и один год Реконструкции достаточно тяжелое испытание для любого мужчины. Пора сменить обстановку, побродить по свету да покуролесить.– Итак, вы собираетесь присоединиться к Гарту и стать золотоискателем?– Нет. Насколько я себя помню, меня всегда тянуло стать законоведом или блюстителем закона. Подрастая, я упражнялся в логических построениях и стрельбе до тех пор, пока не завоевал репутацию самого сообразительного парня и лучшего стрелка в наших местах.Кэсси рассмеялась:– Вам не стоит убеждать меня в этом. В самом деле, во время ограбления дилижанса вы сориентировались очень быстро и метко выстрелили. Но отчего вы не стали юристом у себя дома?– К сожалению, у меня на родине отпала нужда в юристах-южанах: все должности захватили пришлые янки. Но понаслышке мне известно, что земли к западу от Миссисипи столь дикие, что взывают к закону и порядку.– Так вот почему вы приняли предложение моего отца стать его помощником?– Да. Кроме того, после нападения на дилижанс я приобрел еще некоторый опыт.– Отцу, наверное, понравилось, что вы согласились стать его помощником.– Но Калифорния все-таки мне больше по душе, там больше зелени. Мои братья и сестры много пишут о диких цветах, высоких деревьях, стремительных ручьях и реках, и, если верить Лисси, которая более поэтичная натура, чем Клэй и Гарт, «Тихий океан ласково лижет изрезанное скалами побережье».Он усмехнулся, но как-то особенно тепло и приятно.– Клэй даже разбил виноградник в надежде получать свое собственное вино. Он пишет, что Калифорния – то самое место, где всякий человек может ожидать исполнения всего, о чем бы он ни мечтал.Кэсси улыбнулась:– Уверена, что ваши мечты сбудутся, помощник Фрейзер.Коулт встал.– Думаю, что мне давно пора приняться за дело, иначе я потеряю свою работу в первый же день.– Спасибо вам за помощь, Коулт.– Пустяки, работал я с удовольствием. Кстати, неплохо бы вам смыть краску с вашего носа. – Он легко дотронулся до его кончика. – Это настолько привлекательно для глаз, мисс Брейден, что кто-нибудь может принять вас за индейца, вышедшего на тропу войны.Он подмигнул ей и пошел прочь.Кэсси проводила его взглядом: постепенно удаляясь, он шел ровными большими шагами. Когда он рассказывал о разрушенном Юге и своей семье, она ощутила в сердце острую боль.«Кэсси, будь бдительна. Мужчины гораздо более опасны, чем ты думаешь», – шептал ей внутренний голос.Пока Коулт, верный долгу, обходил городок кругом, мысленно он все время возвращался к тем часам, которые он не без приятности для себя провел с Кэсси. Ему с трудом верилось, что за все это время он ни разу не подумал о сексе. Но сейчас, как это ни глупо, мысли именно об этом упорно лезли ему в голову. Помимо ее манеры носить мужские брюки, в этой девушке было еще что-то особенно привлекательное.Подойдя к платной конюшне, Коулт заметил трех шалунов, едва не ползающих на животах по улице. Носами Сэм и Боуи почти упирались в землю и, видимо, рассматривали два каких-то мелких предмета в дорожной пыли. Как только он подошел ближе, то понял, что этими предметами были две одноцентовые монетки.– Что тут происходит?Сэм приподняла голову, и он отчетливо заметил в ее взгляде раздражение.– Мы размышляем.Удивившись, Коулт сдвинул шляпу себе на макушку.– И над чем же вы тут размышляете?– Какая из двух монеток ближе к стене, помощник Фрейзер? – вдруг спросил Боуи.Коулт пристально посмотрел на монетки.– Та, которая справа.– Что я говорил! – воскликнул Боуи.– Ну и что, вы оба ошибаетесь, – возразила Сэм. – Левая ближе.Коулт согнулся и взглянул на монеты под другим углом зрения.– По зрелом размышлении я полагаю, что расстояния одинаковы. – Он распрямился. – Итак, что все это значит?– Мы бросаем монетки и смотрим, чья монетка окажется ближе к стене.– А дальше?– Выигрывает тот, чья монетка ближе, – пояснил Боуи, – он забирает с кона другую монетку.– Уж больно мне это напоминает азартные игры.– Ну и что? – встревожилась Сэм.– Вы еще слишком маленькие, чтобы играть в такие игры.Боуи принял сокрушенный вид:– Чепуха, помощник Фрейзер. Ведь у нас всего-то два гроша.– Это не имеет значения. Вы показываете дурной пример Пити.Но Сэм не собиралась так легко уступать.– Вы не можете запретить нам. Нет такого закона.– Теперь есть. Я только что его установил. Никто до восемнадцати лет не имеет права играть на улицах в азартные игры.Сэм пришла в бешенство, в ее глазах засверкали молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30