– Вот ведь труба иерихонская! – проворчал Гарт и вышел из тени. – Святой отец, извините за беспокойство. Это Сэдл, должно быть, что-то учуял.
– Наверное, он заметил кошку, – предположил священник. – Гарт, сын мой, я как раз хотел немного с тобой побеседовать. Ты не зайдешь ко мне?
– Да, святой отец, конечно.
– Надеюсь, мисс О’Трейди на нас не рассердится?
Рори залилась румянцем, чего, впрочем, в темноте не было заметно.
– Нет, святой отец, что вы! – Она тут же поспешила в отведенную ей комнату.
Бенито замер, прижавшись к земле. Чертов пес – он чуть было его не выдал!
Пробравшись с наступлением темноты на территорию миссии и спрятавшись за деревом, он уже давно наблюдал за тем, что здесь происходило, и теперь решил, что более удобного случая у него уже не будет. Девица осталась совершенно одна, главный гринго отправился к священнику, где сейчас находились женщина-экономка и парень по имени Рико. Двое других гринго и старик сидели в одной из комнат в дальнем конце дома, а пес убежал на конюшню.
Бенито быстро нанесет смертельный удар и, никем не замеченный, растворится в ночи. Вытянув из-за голенища нож, он покинул укрытие и крадучись двинулся к пристройке, куда ушла Рори.
Глава 25
Войдя в комнату, где его ждал Чавес, Гарт обнаружил там Елену и Рико. При виде их серьезных лиц ему стало немного не по себе.
Священник указал на свободный стул:
– Присаживайся, сын мой.
Гарт покачал головой:
– Если не возражаете, святой отец, я лучше постою.
– Ну, как хочешь.
– Что-то случилось? Надеюсь, вы не передумали нас венчать?
– Нет, наш уговор остается в силе. Однако то, что я хочу сообщить, вполне возможно, тебя обеспокоит. Это касается Генри Фрейзера.
– Дяди Генри?
– Именно. Я уже говорил тебе, что твой дядя часто заглядывал в миссию и что он перешел в католичество, но кое о чем я умолчал. – Священник выдвинул один из ящиков шкафа и достал оттуда толстую книгу для записей. – Прочитай, пожалуйста, вот это. – Он указал на строку, датированную шестнадцатым мая 1847 года, в которой отчетливо выделялись имена Генри Фрейзера и Елены Чавес.
– Простите, святой отец, но я не очень-то разбираюсь в испанском. Лучше вы сами расскажите мне, что здесь написано.
– Это запись о регистрации брака между Генри Фрейзером и Еленой Чавес.
Подняв голову, Гарт изумленно посмотрел на Елену:
– То есть мой дядя женился на вашей сестре?
Священник молча кивнул.
Как только Гарт полностью осознал значение сего факта, он вновь взглянул на Елену, и его губы растянулись в улыбке.
– Итак, вы приходитесь мне тетей! – Быстро подойдя к Елене, он обнял ее и поцеловал в щеку. – Добро пожаловать в наше семейство, тетя Елена. – Затем, осознав еще кое-что, Гарт повернулся к Рико и, хлопнув его по плечу, протянул руку. – А с тобой, амиго, мы, выходит, кузены!
– Надеюсь, тебя это не огорчает, примо Гарт? – спросил тот, пожимая протянутую ладонь.
– Примо? – не понял Гарт. Рико сверкнул белозубой улыбкой.
– Примо по-нашему значит «двоюродный брат».
– Почему же это должно меня огорчать, примо Рико? Я чертовски рад и горд, что у меня такой кузен, – я ведь стольким тебе обязан.
– Когда ты только прибыл сюда, – признался Чавес, – мы с Еленой были поражены сходством между тобой и Рико.
– А я что-то не заметил этого сходства. Впрочем, Рори как-то говорила, что мы с Рико похожи, но я подумал, что она имеет в виду другие наши качества. Знаешь, примо, – с улыбкой обратился Гарт к новообретенному кузену, – Рори заявила, что ты, на ее взгляд, очень даже привлекателен. Только ты меня не выдавай, не говори, что я тебе это сказал. А вообще мне лестно, что между нами имеется фамильное сходство.
Елена с любовью смотрела на сына, и в ее глазах отражалась гордость за него.
– Да, он очень похож на своего отца, – произнесла она. – Генри был красивым мужчиной… высоким, сильным. Рико родился через полгода после его смерти.
– А вы, тетя Елена, довольно хорошо говорите по-английски.
– Верно, Гарт, это твой дядя меня обучил, а мы с братом научили Рико, потому что я хотела, чтобы он тоже знал родной язык отца… И чтобы Генри всегда оставался частью нашей жизни.
– Ну и ну… – протянул Гарт. – Для меня это поразительное открытие. Отец Чавес, но почему вы сразу мне ничего не сказали?
– Тогда я еще не знал толком, что ты за человек. К тому же было не известно, отпустит ли тебя гора Дьявола.
– Если бы не Рико, то ни один из нас не смог бы оттуда вернуться.
– Мой племянник хорошо знает эту гору, поэтому я и послал его присматривать за вами.
Именно теперь Гарту стало понятно кое-что из случившегося на горе – то, чему до сих пор он не находил объяснения.
– Рико, так это ты выстрелил в тот самый первый раз? Тогда на Пэдди и Рори напали бандиты, и один из них едва не продырявил мне голову…
– Да, кузен, я.
– И именно ты был в ту ночь у лагеря О’Трейди, а также у реки с форелью, когда…
Гарт вдруг осекся.
– Кузен, могу поклясться на Священном Писании, что всякий раз, когда ситуация требовала приватности, я непременно отворачивался.
– О Боже! Если Рори узнает, ей будет нелегко смотреть тебе в глаза.
– Я думаю, подробности нашего разговора не выйдут за пределы этой комнаты, если только ты сам ей не расскажешь.
Гарт улыбнулся:
– Ладно, пойду обрадую братьев. Кстати, ты и им приходишься кузеном.
– А вдруг это обстоятельство не придется им по душе?
– С чего ты взял?
– Вы все-таки англосаксы, а я…
– Рико, скажи мне одну вещь: ты, случайно, не воевал на стороне северян?
– Нет.
– Ну вот и отлично! А то есть опасение, что в семействе Фрейзеров северян станет больше, чем конфедератов.
После того как Гарт и Рико ушли, Елена, в глазах которой блестели слезы радости, улыбнулась брату.
– Эль ее ун буэн омбрэ. – произнесла она.
Отец Чавес согласно кивнул и погладил ее по плечу. – Си, эрмана… Гарт Фрейзер – хороший человек.
Когда Гарт и Рико вошли в комнату, Клэй, Коулт и Пэдди увлеченно резались в карты.
Припомнив недавние слова Рори, Гарт придал лицу соответствующее выражение и произнес:
– Господа, в миссии не подобает играть в азартные игры. Эта территория принадлежит Богу.
– Именно поэтому мы и не играем на деньги, – добродушно отозвался Клэй, затем с досадой кинул карты на стол и встал. – Что-то мне сегодня не везет, или, возможно, кое-кто безбожно передергивает.
– Ну вот и место освободилось! – воскликнул Коулт, подгребая к себе кучку бобов. – Джентльмены, не желаете вступить в игру? Вы уж извините братца Клэя – я никогда не встречал таких неудачников, как эти два парня. Их счастье, что мы играем не на деньги, иначе сейчас я бы уже был владельцем винокурни, а дружище Пэдди – нищим.
– Он точно передергивает, – проворчал Клэй. – Вот только непонятно как.
– Скажи лучше, что просто не умеешь играть, – возразил Коулт.
– Довольно, отложите-ка карты в сторону, – распорядился Гарт. – Я хочу сообщить вам нечто важное.
Пэдди поднялся со стула.
– А я так пойду на боковую. И будьте добры не шуметь, позвольте старику как следует выспаться.
– Ну что такого важного ты хотел нам сказать? – поинтересовался Клэй, когда Пэдди вышел. – Надеюсь, ты не собираешься произносить торжественную речь и изливаться в благодарностях за то, что мы спасли твою задницу?
– Вовсе нет. К тому же вы в некотором роде просто возместили долги за все те случаи, когда я спасал ваши задницы, Сейчас я хочу сообщить о прибавлении в нашем семействе. Джентльмены, позвольте представить вам нашего кузена Энрико Фрейзера, сына Генри и Елены Фрейзер.
– Что такое? – изумился Клэй.
– Незадолго до своей смерти дядя Генри женился на Елене Чавес…
Осознав услышанное, Клэй и Коулт приблизились к Рико и принялись жать ему руку и хлопать по спине.
– Это ж надо! – восклицал Клэй. – Не могу поверить!
– Ну ничего себе! – вторил ему Коулт. – Сразу и невестка, и двоюродный брат! Когда мы вернемся, Кэсси меня засмеет – ведь я ей жаловался, что род Фрейзеров хиреет. Добро пожаловать в наше семейство, Рико! Ну, теперь мы развернемся так, что другим останется только завидовать!
– Кстати, у нас появилась еще и тетушка, – весело заметил Гарт.
– Точно! – спохватился Клэй. – Коулт, пойдем-ка и ее расцелуем. – Оба брата устремились к выходу, а Гарт и Рико, посмотрев друг на друга, улыбнулись.
– Ну что я тебе говорил? – довольно произнес Гарт, и они вместе отправились вслед за братьями.
Когда дверь снова распахнулась, Бенито быстро отпрянул назад из тени, наблюдая, как Гарт и Рико, выйдя во двор, направляются вслед за двумя гринго, появившимися первыми.
Немного выждав и убедившись, что все четверо задержались у священника, Бенито снова двинулся к цели.
Добравшись до задней двери дома, он осторожно открыл ее и вошел на кухню. Из помещения, расположенного напротив, понизу пробивалась полоска тусклого света: должно быть, именно здесь и находилась нужная ему девушка.
Сжав рукоятку ножа, Бенито шагнул вперед, но тут с улицы донеслись приближающиеся шаги, и он поспешил спрятаться в стоявшем поблизости шкафу. Вскоре на кухню вошла экономка, и сквозь щель между створками Бенито видел, как она зажигает лампу, он недовольно поморщился: что ж, теперь придется убить и ее.
Женщина направилась к шкафу, и он приготовился нанести удар, но тут в кухню с радостными криками ворвались двое гринго и принялись обнимать женщин. Затем один из них подхватил ее на руки и унес в соседнюю комнату.
Теперь уже Бенито окончательно приуныл: о том, чтобы совершить возмездие прямо сейчас, нечего было и думать. В комнате зажегся свет, оттуда слышались голоса, а вскоре к находившимся там людям присоединились и главный гринго вместе с Рико.
Бенито мысленно выругался – не везет, так не везет! Но ничего, ночь только начинается, и у него еще будет возможность осуществить задуманное.
Выбравшись из шкафа, он бесшумно выскользнул на улицу и снова укрылся в сумраке.
В эту ночь, когда его голова была полна мыслей о предстоящем венчании, а также о том, что выяснилось относительно их дяди, Гарт просто не мог уснуть. В конце концов, он встал с кровати, натянул сапоги и вышел во двор.
Было уже за полночь; за исключением фонаря нал воротами и лампы внутри церкви, свет нигде не горел. Гарт вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух и, присев на ступеньки, взглянул на усыпанное звездами небо. Как странно, здесь, в горной местности эти маленькие огоньки были будто бы ближе и светили настолько ярко, что, казалось, до них можно было запросто дотянуться рукой.
Лежавший неподалеку Сэдл поднялся и, подойдя к крыльцу, устроился у самых ног Гарта, а он погладил пса по голове и проговорил:
– Ну что, приятель, тоже не спится? – Тут же, кое-что припомнив, он убрал руку. – Совсем забыл: я ведь сердит на тебя. Даже не думал, что ты умеешь лаять, тем более что ты выбрал для этого не очень-то подходящее время. Впрочем, прав, наверное, ты, а не я. Любое время и любое место годится практически для всего, и спасибо, что ты напомнил мне об этом. – Гарт улыбнулся и снова погладил собаку. – А ты в следующий раз думай о том, чтобы не переполошить понапрасну окружающих. – Чуть помолчав, он продолжил: – Знаешь, Сэдл, я уже соскучился по Рори. Ты, наверное, тоже? Мы ведь с тобой уже привыкли, чтобы она спала рядом.
Поднявшись, Гарт не спеша направился к церкви, где все еще горел свет. Дверь была открыта, и он прошел внутрь.
У алтаря на коленях стоял отец Чавес со склоненной головой и шептал молитву.
Не желая ему мешать, Гарт тихо уселся на скамью и стал оглядываться. Древние скамейки, стоявшие здесь, вероятно, уже лет двести, были иссечены временем и покрыты трещинами, пол в месте центрального прохода истерт тысячами ступавших по нему ног. Здесь не наблюдалось дорогостоящих статуй, стены не украшали изысканные росписи и гобелены, и даже на алтаре, покрытом белой скатертью с золотистой бахромой по краям, не стояли изображения святых. Одно лишь большое деревянное распятие нависало над пюпитром, на котором лежала массивная Библия. Зато в этой скромной церквушке чувствовался дух святости, отсутствовавший во многих роскошных соборах, которые Гарт успел повидать в крупных городах Англии, Франции и Америки.
Закончив молитву, Чавес поднялся и направился к выходу, но, заметив Гарта, удивленно остановился.
– Что случилось, сын мой? – спросил он. – Какие-то трудности?
– Да нет, ничего серьезного. Просто я увидел, что дверь открыта, и решил зайти. Моя голова переполнена столькими мыслями, что я не в силах заснуть: наверное, подобное волнение охватывает каждого жениха накануне бракосочетания.
Отец Чавес присел рядом с Гартом.
– В этом нет ничего необычного: многие мужчины испытывают сомнения по поводу предстоящей женитьбы.
– Да нет, по поводу женитьбы у меня нет ни малейших сомнений. Я даже не представляю свою дальнейшую жизнь без Рори.
– Так что же тебя беспокоит?
– Если бы я знал… Но вы не обращайте на меня внимания, святой отец: я уверен, как только мы поженимся, мое волнение сразу пройдет.
Священник тяжело вздохнул:
– А вот у меня возникли трудности, которые я даже не знаю, как преодолеть.
– Трудности? У вас? – удивился Гарт. – Ну да, конечно… К вам столько людей обращается за советом, и никому не приходит в голову, что пастору порой самому требуется чей-то совет.
Чавес улыбнулся, черты его лица смягчились.
– За советoм я всегда обращаюсь к Всевышнему. Именно этим я сейчас и занимался. – Священник обвел взглядом помещение церкви. – Это миссия Святой Надежды. Как гласит история, два века назад нескольких испанских миссионеров преследовала несметная орда индейцев и почти настигала их. Положение казалось безнадежным, как вдруг появилась юная индианка, которая вывела миссионеров к тому месту, где находился отряд конкистадоров. В завязавшейся битве испанцы одержали верх, а миссионеры в память о спасшей их девушке построили здесь эту миссию.
– И как давно вы ее возглавляете? – поинтересовался Гарт.
– Почти шестьдесят лет: я был еще совсем молодым человеком, только что окончившим семинарию в Мадриде, когда приехал сюда, чтобы помогать отцу Говарду. Жизнь в Тьерра-де-Эсперанса била тогда ключом, город процветал; теперь же он умирает, и прихожан с каждым годом становится все меньше и меньше. Многие давно уехали, а те, кто остался, – всего лишь бедные крестьяне. Они дают то, что могут, но их пожертвования невелики, и мы в значительной степени зависим от поддержки епархии. И вот сегодня я получил тревожное письмо, побудившее меня в столь поздний час обратиться за советом к Господу… Архиепископ считает, что содержание миссии обходится слишком дорого, и потому он намерен ее закрыть.
– И что же будет с вами?
– Думаю, мне дадут отставку и отправят доживать свой век в один из приходов – либо в Стоктон, либо в Сакраменто.
– А тетя Елена? Насколько я понимаю, миссия сталa ее домом еще в детстве. Что теперь будет с ней?
– Именно это и тяготит мое сердце, а еще мысли о том, что станется с моей осиротевшей паствой. Кто будет читать им проповеди и возносить вместе с ними молитвы Господу? Кто выслушает их исповеди и совершит обряд первого причастия? Больше некому будет венчать возлюбленных, крестить детей, хоронить умерших. – Священник печально покачал головой и повторил: – Боже, что с ними со всеми будет?
Чуть помолчав, отец Чавес вздохнул и поднялся со скамьи.
– Возможно, утром, после того как мы проснемся, наши мысли станут яснее, а пока – спокойной ночи, сын мой.
Глава 26
После того как священник ушел, Гарт еще некоторое время сидел в задумчивости, затем решительно встал и, покинув церковь, направился к той части дома, где находилась Рори.
На его настойчивый стук дверь открыла кутающаяся в халат Елена; увидев Гарта, она удивленно округлила глаза.
– Тетя Елена, извините, что разбудил вас, но мне нужно срочно поговорить с моей будущей женой.
– Она давно уже спит, да и время, боюсь, для разговоров совсем не подходящее. Кстати, разве ты не знаешь, что в день венчания жениху не полагается видеть невесту до того, как оба произнесут перед алтарем свои клятвы? Считается, что это может принести несчастье.
– Но то, о чем я хочу сказать Рори, очень важно и безотлагательно. Мы можем быть еще более несчастными, если я сообщу ей это только после венчания.
– Ну вот, ты совсем как твой дядя, – проговорила Елена, и ее голос наполнился теплом. – Генри был таким же настойчивым. Ладно, подожди здесь, я попробую ее разбудить.
Елена ушла, и через несколько минут в дверях появилась Рори – заспанная, с растрепанными волосами, в накинутом на плечи халате.
Гарту было достаточно одного взгляда на нее, чтобы его сердце вновь затрепетало.
– Гарт, что случилось? – встревожено спросила Рори.
– Дорогая, позволь поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Но ведь это будет нарушением приличий… – напомнила, подходя, Елена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29